Текст книги "Кто не спрятался – я не виноват. Настало время историй"

Кто не спрятался – я не виноват
Настало время историй
Павел Юрич

© Павел Юрич, 2023

ISBN 978-5-4493-5403-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора. Предупреждение

Дорогие читатели, если первая книга вам понравилась – вовсе не значит, что вам понравится вторая.

В «Зеленой флейте» – всего лишь полет фантазии, попытки стилизации, сказки, которые взрослые могут рассказывать на ночь другим взрослым. Ничего реального, просто тексты.

Некоторые из них мне просто когда-то приснились.

А потом я просыпался. Выходил на улицу, чтобы поехать на ролевую игру – и был свидетелем разных историй, поступал в университет и менял круг общения – и снова участвовал в качестве наблюдателя или действующего лица в не вполне приятных и законных сценариях, поступал на службу в органы внутренних дел и увольнялся – и опять же без историй не обошлось.

Реальная жизнь, жизнь после пробуждения. Холодный душ, горячий кофе, вид из окна.

В текстах, которые начинаются на следующей странице, будет много чернухи. Много девяностых, с их нелепым и смешным желанием вырваться за пределы заданных тебе от рождения сценариев, много насилия, мата и алкоголя. Немного двухтысячных, с их кардинальным переломом вокруг и внутри. И совсем немного десятых, как финал того бурного времени, которое и называется юностью.

Я ни в коем случае не оправдываю такой образ жизни. И к девяностым у меня отношение давно не романтичное.

Но время было такое, поэтому нарисуем его портрет для истории. Крупными мазками. Темными красками. Перемешав детство, отрочество, юность и взрослую жизнь.

Если боитесь – не переворачивайте страницу.

Я предупредил.

Гудини (киносценарий короткометражного фильма)

Конец девяностых, рынок в столице одной из депрессивных поволжских республик.

Общий план: суетная толпа народу, сидит барыга на раскладном стульчике, держа в руках картонку с надписью «Монеты, часы, изделия».

Средний план: продавщица спортивных костюмов уговаривает мамашу, которая привела на рынок своего сыночку, купить именно этот настоящий абибас. «Вы не смотрите, что штанишки коротковаты, это надо на кроссовочки носить, пойдемте померяем, вон туда на картоночку встаньте, я подержу шторку пока».

Крупный план: смуглые бабы в цветастых юбках, прицыкивая золотым зубом, периодически прихватывают за руку понаехавших селян, одуревших от жары и многообразия. Мужичок в розовой рубашке навыпуск, отглаженных брючках и остроносых ботинках, вертя рыбьими глазами, впадает в транс, пока цыганка поглаживает его по руке и что-то нашептывает на ухо, поросшее редкими рыжими волосами

Смена кадра: за ларьком сидят три подростка.

– Слышь, а почему у тебя погоняло Гудини?

– А я от ментов съебываюсь всегда

Плевок шелухи от семечек на асфальт, глоток пива из стеклянной бутылки

Шум на аллее нарастает: мужичок в розовой рубашке очнулся, пытается ухватить цыганку за платок, та ловко уворачивается.

– Отдай деньги, сука! – нелепо окая, мужичок размахивает руками. На помощь к товарке подплывают несколько баржеобразных соплеменниц, поднимая шумовой фон до максимума.

Смена кадра: окурок падает на газон

– Слышь, айда цыганкам пиздов навалим?

– А айда

Трио в спортивных костюмах вихрем врубается в толпу. Мелькают кулаки, в кадре сверкает печатка из поддельного золота. В замедленной съемке кулак врезается в лицо цыганки, та падает на асфальт, нелепо раскинув во все стороны свои многослойные юбки.

– Вы что творите, вас сейчас наши мужики убьют – голосит старая цыганка. Крупным планом – рот, смесь гнилых и золотых зубов.

– Где ваши мужики? – напряжение в кадре растет. На руку надевается самодельный кастет, отлитый в гаражах.

– Вон наши мужики – точный удар в зубы заставляет старую цыганку издать звук ПХА, и на асфальте уже два тела.

Аллея пустеет, только возле поворота стоит ржавая четверка, из которой недобро глядит какой-то усатый смуглый мужчина.

– ТАК МЫ! СЕЙЧАС! И ИМ ПИЗДЮЛЕЙ ОТВЕСИМ!

Короткая пробежка до машины, удар в лобовое стекло, брызги осколков.

Хекая, парни в спортивных костюмах пинают усатого смуглого мужчину, которого вытащили из-за руля.

Что-то выпадает из карманов его джинсовой куртки с белым мехом.

– Бля, это вообще левый чел, – Гудини поднимает с асфальта замызганный паспорт.

Вдалеке слышатся сирены.

Мужичок тихо постанывает, лежа на асфальте в позе эмбриона. Вокруг – лужа крови и немножечко мочи.

– Ну чо, Гудини, покажи, как съебывать

Финальный кадр: на фоне темнеющего неба черная фигура подтягивается на двухметровом заборе из сетки-рабицы, перепрыгивает и бежит вдоль помоек и кирпичных гаражей.

Играет музыка No Smoking Orchestra.

Идут финальные титры.

Порномагнаты

В конце восьмидесятых и начале девяностых система бесплатного внешкольного образования еще не совсем накрылась большой волосатой хризантемой, поэтому еще функционировали такие смешные организации, как дворцы пионеров (пионерию упразднили в девяносто первом, а организация стала называться дворцом творчества юных).

И угораздило же меня классе в шестом записаться в фотокружок.

Родители застонали, но приобрели и торжественно выдали мне все атрибуты начинающего фотографа – пленочный фотоаппарат «Смена», фотоувеличитель, три ванночки (куветы), красный фонарь и фоторезак.

Первые говнофотки были, наверное, как и у всех – друзья в обнимку (мутно и не в фокусе), деревья, какающая собачка и окно, из которого кто-то выглядывает.

А потом кто-то из других посещающих наш фотокружок принес на занятие порнографические игральные карты. Тридцать два куска картона с пороком и развратом (на каждой карте была голая женщина, иногда – голая женщина с голым мужчиной, реже – две голых женщины в обнимку).

Тут же в голове родился хитрый план.

Дома я по-прежнему печатал невинные фотографии котиков, собачек и пейзажей провинциального города. А вот на производственных мощностях фотокружка заработала целая порностудия. Карты фотографировались, кадрирование убирало масти и достоинства, потом снимок увеличивался и печатался.

Мы начали с тиража в 10 экземпляров каждой карты.

Но спрос в школах был настолько велик, что пришлось увеличить тиражи до сотни.

Руководитель кружка только цокал языком, когда у нас заканчивалась фотобумага. Фоторезаки менялись каждый месяц – тупились лезвия.

Роли в группе были четко распределены – один фотографировал (используя для этого вундервафлю кружка фотографов), двое печатали (проявитель – вода – фиксаж), еще двое нарезали, а остальные распространяли фото по школам (по пять рублей за снимок, булочка в буфете тогда стоила рубль семьдесят).

Ассортимент потихоньку расширялся – мы фотографировали календарики с Брюсом Ли и Чаком Норрисом, увеличивали их на А3 и начали продавать постеры, свернутые в рулон.

Как обычно и бывает, судьба пресекла наши попытки скопить миллионы внезапно.

Мама одного из компаньонов решила почитать учебник математики сына, в котором вместо закладки (заложки, как говорила наша учительница) внезапно обнаружилась фотка голой женщины.

Давясь слезами, незадачливый дилер сдал всю цепочку.

Из фотокружка нас выгнали.

А заработанные деньги быстро превратились в ничто – на дворе завыла вьюгой рыночная экономика, а потом и купюры поменялись.

Кожаный плащ

Как-то в начале двухтысячных объявился в парке культуры без отдыха и отдыха без культуры замечательный вполне себе персонаж.

Выходил он на свой променад в вечернее время, когда усталые студентки историко-филологического факультета шли домой со своих занятий.

Шоумен этот был всегда одет в длинный кожаный плащ, который даже немного прикрывал ботинки. Дождавшись вереницы юных филологических дев, озорник резко распахивал свой плащ, демонстрируя студенточкам свой нефритовый жезл (ну как жезл, жезлишко по отзывам студентки Ани У., которая таких экспонатов разногабаритных повидала по меньшей мере пять).

Наступала осень, и где-то на хоздворе другого учебного заведения пили водку три будущих специалиста по информационной безопасности. Охранник был уже напоен, играть в Scorched Earth на компах в учебном классе надоело, кваку еще не завезли – поэтому будущие защитники информации сначала вяло поломали кирпичи ребром ладони, а потом разговор плавно перекатился к обсуждению действий МС «Покажу кое-что», который уже недели две возникал аки призрак оперы на темных аллеях парка.

– В кожаном плаще ходит, – наливая водку в пластиковые стаканы, студент по имени Максим продолжал повествовать о злодее

– Чо, в натуре кожаный плащ? – у студента по имени Коля загорелись глаза.

Небольшое лирическое отступление.

Мода маленьких провинциальных городков была своеобразной, но общие тренды улавливались на раз-два. Один год был посвящен белым вязаным шапкам с нецензурным названием. Потом в моду вошли шапки с помпонами. Их потеснили вязаные из тонкой шерсти «капитанки», которые представляли собой ублюдочный мезальянс кепки и балаклавы. Про верхнюю одежду хотелось бы отметить отдельно – «боинги» с оранжевой изнанкой сменились «бомберами» с логотипами американских баскетбольных клубов, а затем плавно попрощались, уступая дорогу коротким кожаным курткам.

На вершине этой пищевой цепочки было всего два варианта – либо пальто в пол, либо длинный кожаный плащ. Обладатели таких прикидов рассекали по маленькому городу на дорогих машинах (не ниже Фольксвагена), курили сигареты More и собирали дань с разномастных банд скаммеров и кардеров, коими маленький провинциальный город издавна славился.

Именно поэтому дальнейший ход событий был предопределен предложением Коли, который давно хотел походить на сливки общества. Пока что все его стремление выливалось в то, что покупая поштучно сигареты «Балканская звезда» он просил у бабушки-продавщицы пустую пачку от «Мальборо», и, приходя летом в кафетерий с уличными столиками, с видом сноба выкладывал на стол пачку и пил кофе, стреляя глазами в разные стороны.

И тут такой подарок судьбы – длинный кожаный плащ. Коля уже представил, как он медленно фланирует от пиццерии «Капуччино» до рюмочной «Альбатрос», небрежно бросая на асфальт окурок дорогой сигареты.

– А давайте его колпашнем? – предложил Коля. – И плащ заберем.

Прошло двадцать минут. Боевая группа затаилась в кустах возле выхода с истфила, и, чтобы не замерзнуть, периодически вливала в себя плохую водку прямо из горла.

Тяготы и лишения продолжились недолго – фигура в длинном кожаном плаще нарисовалась на аллее.

– Ну чо, айда? – Коля достал из кармана свинчатку – Да погоди, епт, вдруг не он, – Максим был более осторожен.

Зажглись ненужные фонари под крышей служебного входа на истфил, и на аллею вбежала стайка первокурсниц. Фигура в плаще немного изменила свои контуры, и до охотников на эксгибициониста донеслось блеяние:

– Девочки, посмотрите, что у меня есть!

– Точно он – Коля рванул из кустов, за ним устремились оставшиеся концессионеры.

– Эээ, ссука, – так Коля входил в боевой раж – сюда иди, ебана!

Обладатель желанного кожаного плаща почему-то не внял призывам Николая, и устремился вдоль по аллее, скоростью своего передвижения бросая вызов Усейну Болту.

БАМ! – в затылок спринтера впечатывается кулак, отягощенный куском свинца. ХЛОП! – тело в плаще падает навзничь, в лужу, полную октябрьских листьев

– СУКА, СНИМАЙ МОЙ ПЛАЩ! – Коля вошел в раж и пинает тело. Пинок на каждое слово.

– Да хорош, убьешь же – Максим останавливает своего боевого товарища. Студентки с визгом разбежались, и вот-вот появятся ППС-ники.

Коля сдергивает с тела плащ.

Под плащом ничего нет. То есть там есть голый скрюченный человек, который начал подавать признаки жизни, а вот другой одежды на нем нет.

Максим берет у Коли плащ.

– Фу бля, он в него дрочил – плащ летит в кучу листьев, собранных трудолюбивыми дворниками. Листья увенчаны калачами собачьего дерьма, плащ просто накрывает эту инсталляцию. Как супермен-невидимка, который летел и приуныл.

– Максим, Ваня, давайте мы никому не скажем? – по глазам Коли видно, что только что разрушилась его хрустальная мечта.

– Не вопрос – ранее молчавший Ваня наконец подал голос. – Только с тебя литр и две пачки сока. Томатного.

Вдали слышится топот патрульных.

Тактико-специальная подготовка, или Ролевики в погонах

Год 2003, молодых-зеленых лейтенантов обучают правильной тактике по разгону несанкционированных мероприятий. Для этого руководство учебного центра придумало охуенную развлекуху – распределили по взводам, выдали спецсредства (щиты в пол, ПР-ки, шлемы, которые видимо сняли с мертвых пожарных). Потом вывели на плац.

Я посмотрел на своего соседа по строю – будущего участкового Женю.

«Нам пиздец» – прочитал я по губам, пока он не опустил забрало своего шлема.

Буквально в пяти шагах от нас бесновалась (изображала беснование) толпа нечисти в балаклавах, дешевых кожанах и спортивных штанах. Это я уже потом узнал, что в качестве тренеров (или макивар) к нам пригнали оперов с РУБОПа и роту «вовочек», которые были и рады скрасить свои суровые казарменные будни некоторыми видами адреналиновой наркомании.

«Спакуха, Жень» – а в голове кадры эпичного боя в Мории на хишке, когда марийские орки героически отражали натиск светлых сил.

– Так, пацаны – до свистка начальника курса оставалось не так много времени. На мероприятие даже прибыл замминистра по кадрам со смешной фамилией (которого я в свое время на стрельбах обозвал пучеглазым гоблином, но это другая история). Обосраться было нельзя, адреналин пер в глаза как на выносе крепости протестантов на Реформации. Поэтому было принято единственно верное решение.

Сначала психологическое воздействие – увидев, что я начал постукивать ПР-кой по краю щита, ко мне присоединились соседи по строю, а затем и далее стоящие.

Бум-бум-бум, бум-бум-бум – в совершенном мозгу человека все еще сохранились какие-то странные зависимости от ритма и шага. Три стука – шаг вперед. Синхронно.

Наши оппоненты включили тактику «дикие племена» – беснование, подбор подручных предметов и бросание в наш строй (несколько кусков асфальта в шлемы, остальные в щиты)

А чем, блядь, ПР и щит отличаются от кистеня и бронедвери? В принципе, механика боя та же.

– ВПЕРЕД!!!

Полагаю, что данная стратегема в неслаженном строю – не самая эффективная, но в тот момент она сработала охуенно – наша «свинья» воткнулась в строй оперов и вовчиков, разрезав ее, как горячий нож кусок масла (да, стереотип, но именно так оно и выглядело). Дальше уже по лекциям – рассеять, максимально дробить, выявить «горячих», пиздить и винтить.

Скажу сразу – мы победили. И после окончания учебного дня в рюмочной через дорогу пили водку лимонад с операми (вовчиков увезли на автобусе), когда я внезапно услышал:

– Слушай, а ты случайно на «Имени Розы» в двухтысячном не был?

– Капелланом ордена Тамплиеров был, а чо?

– Да мы там рядом стояли, наемниками. Голос твой узнал.

Так и познакомились. Дальше было много примеров взаимодействия разных служб внутри органов внутренних дел, но вот этот вот – вспоминаю с улыбкой.

Троллейбус, который штурмовали варвары

В далеком 1995 году автор в коварную тоталитарную секту под названием «Ролевое движение» еще втянут не был, поэтому рассказ мой базируется не на собственных воспоминаниях, а на словах непосредственного участника той акции.

Итак, место действия – маленький милый городок в средней полосе России. Перекресток рядом с удивительно уютным двориком, в котором так хорошо пились слабо– и крепкоалкогольные напитки. Время действия – вечер рабочего дня. Уставших работяг из центра города в заречную часть везет старенький троллейбус.

И тут из подворотни выбегает толпа ВАРВАРОВ.

Именно варваров, исторично одетых в шкуры и тряпье и размахивающих топорами из резины (спизженной по стадионам) и щитами (из пизженных дорожных знаков)

И именно толпа, человек так сорок. Одеты варвары странно – у кого голову венчает каска строительная, у кого меховая шапка, у кого так вообще пожарный шлем. С гиканьем, улюлюканьем и большим количеством мата толпа окружает застывший на светофоре троллейбус. Самые активные хватаются за тросы, спускающиеся с рогов транспорта и сдергивают рога с проводов. Остальные блокируют движение троллейбуса: кто-то подкладывает булыжники под колеса, кто-то с берсерковским пердежом напрыгивает на лобовое стекло. Очумевший водитель пытается уехать, но чья-то опухшая морда уже возле водительской двери и топорищем пытается ее открыть…

Пассажиры, в-основном люд рабочий, в полной панике прижимаются к стеклам, за которыми идет настоящая вакханалия– прыгающая вокруг троллейбуса толпа потрясает мудями и оружьем, прыгает и вопит нечленораздельно. Фильмы про постъядерные дикие кланы смотрели? Это все хуйня голливудская, вот если бы таныпам (а так сами себя и называли эти веселые ребята) дали возможность в массовке посниматься, на их фоне все главные герои выглядели бы молями бледными и неколоритными.

И заскрипели открываемые насильно двери в салон, и влетела толпа, бренча щитами и смачно рыгая. И пробежали они по салону, после чего ретировались, ибо звуки сирен милиционерских уже приближались…

Очумевшие пассажиры долго въезжали в реальный мир, пока троллейбусник прицеплял на место роги. А затем детище завода им. Энгельса поставило мировой рекорд по старту с места пассажирского электротранспорта…

Опасность высоких технологий

Однажды, году этак в 2003, я поставил себе аську. Общался, вникал и все такое. Как-то у собеседницы увидел статус-сообщение, ну что-то типа «ушла за пивом», и мне так понравилось, что я тоже захотел себе статусы ставить. Написал себе в юзеринфо, в раздел «О себе»: «УШЕЛ ПОСРАТЬ». И забыл.

Проблема была в том, что у собеседницы стоял QIP, а у меня родной аська-клиент, где не было такого понятия, как статус. Но это я понял чуть позже, когда году в 2007, уже переехав в лучший город земли, познакомился с директором одного банка – молодой парнишка, весь из себя продвинутый и деловой.

Так как на тот момент я планировал сваливать с органов и уходить к нему в банк на позицию зама по АХЧ, естественно часто общались в аське. И однажды как-то вечерком я у него спрашиваю: «Айрат, а чо ты меня не авторизуешь?» Он посмотрел как-то странно, и ответил: «Знаешь, Юрич, не могу я авторизовать человека, у которого в юзеринфо ЧЕТЫРЕ ГОДА висит надпись УШЕЛ ПОСРАТЬ».

В банк я тогда не ушел, но не поэтому – там в результате слияния-поглощения с венграми сменилось руководство, и моего знакомого оттуда попросили на выход.

Дал Бог фамилию

В свое время исполняющим обязанности министра внутренних дел одной маленькой поволжской республики был персонаж по фамилии Преподобный. Нервный, надо сказать, был товарищ, однажды (по слухам) канарейку в клетке выкинул из окна кабинета, где следаки сидели.

Ну вот, понаехал он, и собрал начальников отделов и управлений министерства на общее знакомство. Полковники и подполковники стоят в строю, а наш персонаж идет вдоль строя, пожимает руки и повторяет: «Преподобный», «Преподобный». Начальник отдела охраны общественного порядка то ли от жары в помещении, то ли с бодуна, то ли по какой иной причине решил разрядить обстановку и в ответ на «Преподобный» ляпнул «Отец Сергий» (звали его Сергеем).

После такой шутки (которую оценили все начальники, стоя с красными каменными лицами и выпученными, чтобы не заржать в голосину, глазами), Преподобный нашего «Отца Сергия» показательно поднимал и голосом ебал на каждом совещании. Да и было за что, охрана общественного порядка в столице маленькой поволжской республике была в глубокой заднице по ряду причин, и даже ненадолго введенная в строй конная милиция (это уже было позже) ее не спасла.

Тот же Преподобный в свое время решил проверить, как охраняется общественный порядок во время проведения пасхального крестного хода. Подъехал со своей свитой, взял у начальника МОБ рацию и вместо положенного правилами радиообмена «Вершина – пятому» просто гаркнул в рацию «Говорит Преподобный!». Пауза, шуршание и треск в рациях, и тут какой-то сотрудник своим ответом просто поразил всех, кто слушал:

НУ ТЕБЕ-ТО, ОТЧЕ, ХУЛИ НАДО? И ТАК ЗАЕБАЛИСЬ УЖЕ СТОЯТЬ ТУТ.

Сотрудник не представился, и стал безымянным героем.

Бумаги Гитлера

Если кто помнит, года до 1991—1992 в школе была школьная форма.

А еще каждую весну по телевизору показывали сериал Татьяны Лиозновой «17 мгновений весны», где Максим Максимович Исаев (Тихонов прекрасен) ловко наебывал Бормана-Визбора, Мюллера-Броневого, Шелленберга-Табакова и прочих фашистов.

Так вот, периодически наш класс был дежурным классом по школе. Были дежурные по раздевалке, по столовой, по звонку и прочие по разнарядке. Всем дежурным выдавали красные нарукавные повязки.

Два визуальных образа сложились в юных головах школьников, забурлили, и получилось такое алхимическое единство (на переменах, а к началу следующего урока все детали костюма снимались):

– на красную повязку надевался белый лист бумаги, с криво нарисованной свастикой

– на лацканы булавками приделывались знаки различия с дубовыми листами или кубиками (тут уж кто во что горазд)

– на один погон приделывалась бумажная косичка, которая имитировала погон на форме гестапо.

В результате целый класс щеголял в форме третьего рейха, приветствовал друг друга зигой и лозунгом «Хай Гитлер», а на переменах мы искали Секретные Бумаги Гитлера (которые до этого спиздили со стола учительницы математики – там были какие-то старые конспекты).

Ни один из нас не был фашистом – все были разведчиками в фашистском логове, но все друг друга подозревали и по мере сил и разума кроили друг другу разные оперативные комбинации. Не помню, кто первый спиздил бумаги, и куда их в результате запрятали – но такая вот костюмированная ролевая игра продолжалась дня три-четыре.

Анонимные письма друг другу, просто выдача пиздюлей какому-то особо охуевшему штурмбанфюреру – все было в этой игре. Пока проходящий по коридору ОБЖшник, глухой на оба уха, не заглянул в класс.

ОБЖшник ушел домой подлечивать нервы «Столичной», а в класс ворвался десант – директриса, завуч и икающий физкультурник (видимо, в качестве силового крыла).

На следующий день все разведчики в тылу врага уныло стояли перед строем школьников. Собрали общешкольную линейку, на которую пригласили целого ветерана (труда, тыловика).

Разведчики, опустив голову, выслушивали очередную историю про мерзости фашизма. У многих текли слезы.

Знаки различия гитлеровской Германии были сорваны с пиджаков и торжественно вынесены в мусорном ведре на улицу. Полупьяная уборщица плюнула в ведро и торжествующе сказала:

– Вот вам всем.

Так закончилась игра в Штирлица. Впереди были игры в гардемаринов, Фантомасов и прочие продукты кинопроизводства советского времени. А на горизонте медленно заваливалась на бок Советская власть…