Текст книги "Именинница"
Автор книги: Пенелопа Дуглас
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
А затем Пайк встает, снова подает мне руку, и на этот раз я принимаю ее. Когда он поднимает меня, мы направляемся к дому. Но тут я замечаю, что на деревянной столешнице все еще горит свеча. Я быстро наклоняюсь, закрываю глаза и задуваю огонек, а потом разворачиваюсь и следую за Пайком к двери.
– Могу я задать тебе еще один вопрос? – произносит он.
– Давай.
– Зачем ты это делаешь? – Он оглядывается на меня.
– Делаю что?
– Закрываешь глаза перед тем, как задуть свечку, – объясняет он. – Я уже несколько раз замечал.
Я пожимаю плечами, не понимая, когда он успел. Мне казалось, я научилась делать это быстро и незаметно.
– Просто причуда. – Я захожу вслед за Пайком в дом. – Желания, загаданные на день рождения, не всегда сбываются, поэтому я не упускаю случая задуть свечу.
Глава 7
Джордан
– Привет, можешь приехать за мной в два? – зажав телефон между ухом и плечом, пересчитываю деньги и убираю в кассу. – Эш не вышла на смену, потому что у нее заболел ребенок. А меня больше некому подвезти.
– Да-да, – отвечает Коул. – Конечно, я тебя заберу.
После нашей последней ссоры все произошло так, как я и предсказывала: он напился, успокоился, вернулся домой и залез в кровать, а я его обняла. Почти все вернулось на круги своя – ну, или к тому, что у нас в отношениях считалось нормой. Поэтому, когда утром он потащил меня с собой в душ, я не особо возражала. Вот только в общей ванной мы обнаружили, что Пайк вынес раковину и уже начал отбивать плитку от стен. Видимо, наша ванная оказалась следующей в его списке ремонта. И как мы умудрились это проспать? Во сколько он проснулся?
– Я освобожусь в два.
– Ага, понял. Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – с этими словами я вешаю трубку.
Пайк все еще ковыряется в моей машине, пытаясь ее починить. Уверена, Коул действительно помог ему сегодня. Еще бы знать, где взять деньги, чтобы вернуть Пайку за купленные запчасти. Хоть он и делает вид, что достал новую выхлопную трубу по дешевке, а шины и вовсе ему отдали бесплатно. Поэтому стараюсь делать все возможное по дому, например, готовить завтрак для всех, как этим утром, или выгребать весь мусор из-под диванных подушек. Я даже посадила несколько цветов на заднем дворе вдоль забора, чтобы хоть немного его украсить, против чего Пайк не возражал, лишь упомянул, чтобы я не тащила их в дом. На лице появляется улыбка, стоит вспомнить, каким сварливым иногда он бывает. Это довольно забавно.
Несколько часов спустя, чувствуя нечеловеческую усталость и боль в ногах, я мечтаю лишь о том, чтобы оказаться дома и забраться в постель. Собрав волосы в хвост, пересчитываю выручку и запираю ее в сейфе. Закрыв бутылки со спиртным и выключив свет, выглядываю в окно и вижу машину Коула у обочины. На лице тут же расплывается радостная улыбка оттого, что он приехал вовремя.
Повернувшись к свечкам на стойке, я, прежде чем задуть каждую, закрываю глаза и глубоко вдыхаю. «Надеюсь, завтрашний день будет лучше сегодняшнего» – вот мое желание, когда больше ничего не приходит на ум.
Подхватив сумку с учебниками, засовываю чаевые в карман и выхожу на улицу, а затем запираю дверь. Вдыхая свежий ночной воздух, закидываю сумку в салон сквозь открытое окно и не глядя плюхаюсь на пассажирское сиденье, одаривая Коула усталой, но благодарной улыбкой.
– Прив… – и тут же замолкаю, а улыбка исчезает, потому что за рулем сидит Джей, мой бывший. Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что Коула действительно нет на заднем сиденье.
Руки тут же начинают дрожать.
– Где Коул?
Джей склоняет голову набок с извиняющимся видом.
– Он напился, детка. И ребята не захотели, чтобы он садился за руль. – Его рука лежит на спинке моего сиденья, а пальцы в паре сантиметров от моих волос и шеи. – Он отсыпается у Бентли. Мы пообещали ему, что обязательно доставим тебя домой. И я вызвался это сделать.
Ни за что.
Я не раздумывая тяну за ручку, раскрываю дверь и выпрыгиваю на улицу, а затем забираю сумку с заднего сиденья.
– Все в порядке, – говорю я. – Возьму машину Шел. Она еще в баре.
– Врушка. Я видел, как ты закрыла двери.
Так и знала, что он это скажет. Джей все и всегда подмечает.
Его голос звучит невероятно спокойно, но я знаю, как тщательно он умеет скрывать эмоции.
– Да ладно тебе, я все равно уже здесь, – настаивает он. – Неужели я напрасно приехал?
Я наклоняюсь и смотрю в его темно-карие глаза, пока достаю ключи из заднего кармана.
– Я не просила тебя приезжать. И, кажется, уже сказала: меня есть кому подвезти.
Развернувшись, спешу к двери бара и быстро открываю дверь.
– Джордан! – ревет он.
Я рывком распахиваю дверь, вхожу внутрь, а затем разворачиваюсь и пристально смотрю на Джея, который все так же сидит в машине.
– Поезжай домой.
Закрыв дверь, поворачиваю замок и отхожу в сторону, словно он сейчас прыгнет на дверь и попытается ее сломать. Дыхание сбилось, я вся дрожу.
Он не станет ничего делать. Если бы захотел, то выскочил бы из машины быстрее, чем я добралась бы до двери бара. Но это сильно его разозлит, а значит, он припомнит мне это позже.
Джей – моя ошибка, продлившаяся шесть месяцев, пока я училась в школе. Но с тех пор я поумнела. И теперь всегда настороже.
Он приехал явно не для того, чтобы отвезти меня домой. Во всяком случае, не сразу. Скорее всего, сначала он отыгрался бы на мне.
Закрыв глаза, пытаюсь заглушить воспоминания о том, как однажды ночью Джей колотил в окно моей машины, пока я отчаянно пыталась вставить ключ в замок зажигания. Я все еще чувствую, как горит кожа на голове в том месте, где он дернул меня за волосы.
Прогоняя воспоминания, открываю глаза и отворачиваюсь от двери. А через мгновение слышу рев двигателя и визг шин.
Джей уехал.
Ставлю сумку на барную стойку и несусь по коридору мимо туалетов к задней двери, чтобы проверить, закрыла ли ее. Дернув пару раз за ручку и убедившись, что дверь не откроется, бегу к входной двери и проверяю ее.
Немного успокоившись, сажусь на барный стул, достаю телефон и сжимаю его в кулаке. Кому мне позвонить?
Скорее всего, Джей сказал правду. Коул снова напился. Зачем он это сделал? Ведь знал, что я рассчитывала на него. Уверена, он не предполагал, что вместо него поедет Джей, но все же мне, черт побери, хочется придушить его.
Чувствую подступающую к горлу тошноту.
А затем звоню сестре, но, как и ожидалось, срабатывает переадресация на голосовую почту. Наверное, она недавно вернулась с работы и теперь спит.
Позвонить папе? Или мачехе?
Но они так и не перезвонили после моего последнего звонка на прошлой неделе. А если и приедут, то всем своим видом покажут, как я должна быть им благодарна за это. Просить их о чем-то – значит стать обязанной. А это обуза.
Я – обуза.
На мгновение возникает мысль позвонить Пайку. Не сомневаюсь, что он приедет. Но Коул взбесится, если отец узнает, как он облажался сегодня. К тому же мне и самой не хочется, чтобы Пайк знал. Мне стыдно. Мы с Коулом – взрослые люди и сами довели все до такой ситуации. Его отец и так много для меня делает, поэтому я не собираюсь будить его посреди ночи, ведь утром ему на работу. Не могу стать ему обузой.
Остается только Шел. Но ее квартира в другом конце города.
Не хочу звонить Коулу. Конечно, он вряд ли сядет пьяным за руль, но вполне может отправить за мной кого-нибудь другого. Но я не стану этого делать, потому что меня просто распирает от злости.
Жаль, что в этом городе нет такси.
Я смотрю на бильярдный стол, по краям которого стоят переполненные пепельницы, а на грязном сукне виднеются царапины.
Рассвет наступит уже через несколько часов, и я смогу отправиться домой самостоятельно. Нужно лишь немного потерпеть. Зато не придется никого просить.
Спрыгнув со стула, я захожу за стойку, достаю две стопки чистых полотенец и несу их к бильярдному столу, чтобы накрыть грязное сукно.
Кондиционер выключили еще несколько часов назад, так что сейчас в баре примерно двадцать три градуса, поэтому достаю из сумки толстовку на случай, если мне захочется укрыться. Оставив свет в коридоре, хватаю телефон и забираюсь на стол, устраиваясь поудобнее, кладу руку под голову и, подавив зевок, проверяю громкость и зарядку на телефоне, чтобы убедиться, что он не сядет за ночь и мне удастся позвать на помощь, если что-то пойдет не так.
Или Джей вернется.
Запустив приложение, имитирующее звук работающего вентилятора, надеюсь хоть немного поспать. Но безуспешно. Не чувствую себя в безопасности, поэтому не могу расслабиться.
Тело ноет от переутомления, а на веки давит усталость, поэтому я закрываю глаза. Не сомневаюсь, что заслужила отдых, потому что весь день работала как проклятая. Но через двадцать минут мой разум все еще продолжает лихорадочно работать. Тело жаждет отдыха, но мозг…
Поэтому, когда звонит сотовый, я практически уверена, что это знак: поспать сегодня не удастся.
Подношу телефон к лицу и, прищурившись, пытаюсь рассмотреть, кто звонит.
Это Пайк.
Я хмурюсь, затем прислоняю телефон к уху, даже не пытаясь подавить зевок.
– Алло.
– Привет, – говорит он, будто и не ожидал, что я отвечу. – Уже начало третьего, а никого еще нет дома, поэтому решил позвонить и убедиться, что у тебя все в порядке.
Я поворачиваюсь на бок, не убираю руку из-под головы, свободной прижимая телефон к уху.
– Я в порядке. – От его заботы невольно появляется улыбка, поэтому решаю пошутить: – У меня комендантский час или что-то подобное?
– Нет, – отвечает он, и я слышу веселые нотки в его голосе. – Гуляйте и веселитесь. Отрывайтесь. Просто… – он замолкает на несколько секунд, а затем продолжает: – Знаешь, людей редко волнуют вещи, о которых им ничего неизвестно. Когда Коул не жил со мной, я не всегда знал, где он проводит время, и редко задумывался об этом. Но когда вы поселились под моей крышей, я, кажется, постоянно об этом беспокоюсь. – Он смеется. – Да и бар находится в злачном месте. Поэтому хотел убедиться, что ты уже ушла с работы и все в порядке. Просто… проверяю.
Я не обижаюсь на его замечание. Ведь это не мой бар, и он действительно находится в ужасном районе.
На мгновение меня охватывает желание проверить, приедет ли Пайк за мной, если я попрошу его, раз он все равно не спит. Но гордость не позволяет. Не хочу вызывать лишних проблем. И уж точно не хочу, чтобы они с Коулом поссорились еще и из-за этого. Я сама справлюсь со своими проблемами.
– Да, все в порядке, – ложь выходит легко, а затем решаю еще немного поддразнить его: – Я не ребенок, представляешь?
– Немного.
Я фыркаю. Ну, ребенок или нет, но, думаю, совсем не плохо, что кто-то присматривает за мной.
– Ты уже звонил Коулу? – спрашиваю я.
Но он не отвечает. Вместо этого я слышу громкий хлопок и какой-то шорох.
– Черт, – выпаливает Пайк.
– Что случилось? – насторожившись, спрашиваю я.
– Чертова микроволновка не работает, – рычит он. – Так и знал, что не стоило менять свою старую только потому, что она не подходила к другим приборам. И теперь эта проклятая штука не может приготовить мне попкорн.
Я стараюсь сдержать смех. Он так разозлился.
– На ней есть кнопка для приготовления попкорна, – напоминаю я.
– Я нажал ее.
– Дважды?
– Зачем мне нажимать на нее дважды? – резко отвечает он, словно я спросила какую-то глупость.
– Потому что ты покупаешь большие пакеты, а их нужно готовить три с половиной – пять минут, – объясняю я.
– Знаю.
– Ну а твоя новая микроволновка, если нажать кнопку один раз, будет готовить попкорн всего две минуты. Это для пакетов поменьше, – добавляю я. – Так что тебе следует нажать кнопку дважды, чтобы установить нужную программу.
В трубке повисает тишина, затем я слышу тихое:
– Черт.
Только бы не рассмеяться. Его беспомощность, которая проявляется в неожиданные моменты, довольно забавна. Хотелось бы мне оказаться там.
– Ну, – говорит Пайк после короткого молчания, – тогда, думаю, пора тебя отпустить.
– Подожди, – выпаливаю я, останавливая его, затем замолкаю, не зная, как выразить свою мысль: – Можно кое о чем спросить?
– Да, пожалуй, можно.
Я облизываю губы в нерешительности. Мне не хочется обидеть его, но любопытство сильнее.
– А где все твои вещи?
– Что?
Я тяжело вздыхаю и объясняю.
– В доме лишь мебель и больше ничего. Словно ты в нем и не живешь. Почему?
На другом конце повисает тишина, и я задерживаю дыхание, боясь пропустить его ответ.
Может, я обидела его? Но мне этого не хотелось. Я просто поняла, что Пайк уже очень многое знает обо мне, и почти ничего не рассказал о себе. Ему известно, кто мои родители, что случилось с Коулом и моим другом, что мне нравится эпоха восьмидесятых, что я выросла без мамы и что изучаю в университете…
Но он все еще остается для меня загадкой.
– Прости, если обидела тебя своим вопросом, – так и не дождавшись ответа, говорю я. – У тебя прекрасный дом. Просто Коул как-то упомянул, что ты познакомился с его матерью еще в школе, где был звездой бейсбола. А значит, любишь спорт. И мне стало любопытно, почему нигде нет трофеев, плакатов или чего-то подобного. Нет даже фоток с Коулом, дисков с музыкой и книг… Ничего, что говорило бы о тебе или твоих интересах.
Пайк тяжело вздыхает, отчего у меня по шее начинает струиться холодный пот.
– Все это лежит в подвале, – признается он. – Наверно, я просто не нашел время, чтобы распаковать коробки после того, как переехал.
– А давно ты живешь в этом доме?
– Ну… – он замолкает, словно подсчитывая, – я купил его примерно лет десять назад.
Десять лет назад?
– Пайк… – говорю я, стараясь не рассмеяться.
Но, услышав его смешок, расплываюсь в улыбке и качаю головой.
– Звучит странно, да? – спрашивает он.
Что он еще ничего не распаковал? Очень странно.
Я переворачиваюсь на спину, не убирая руки из-под головы.
– Понимаю, с возрастом нам хочется избавиться от каких-то вещей. Но ведь с тех пор, как ты переехал сюда, твоя жизнь не остановилась, – говорю я. – Но в доме так и не появились личные вещи. Ни фотографий из мест, в которых ты бывал, ни безделушек, которые находил за эти годы…
– Да, знаю…
Пайк снова замолкает, затем вздыхает, и от этого звука по спине пробегают мурашки.
Хотелось бы мне сейчас увидеть его лицо, по голосу невозможно распознать все его эмоции. Я могу лишь представить, как он иногда опускает глаза, будто не хочет, чтобы кто-то знал, что он чувствует, или как кивает, словно боится, что кто-то осудит его за сказанное.
– Коул занял самое важное место в моей жизни, – наконец признается Пайк. – И в какой-то момент я понял, что уже не имеет значения, кто я и о чем мечтал.
Я отчасти понимаю его. Когда появляются дети, все свои надежды вы возлагаете на них. Поэтому ваша жизнь отходит на второй план, а на первый выходят их нужды. И я согласна с этим.
Но Коул уже взрослый, и Пайк давно живет сам по себе. Так на что он тратит свое свободное время?
– Мне бы хотелось увидеть, что ты прячешь в подвале, – говорю я. – Если ты когда-нибудь решишь распаковать те коробки, я с радостью помогу тебе.
– Нет, все в порядке.
Я хмурю брови от такого быстрого ответа.
– То есть ты даже не дашь мне посмотреть старые школьные альбомы, чтобы я убедилась, что вы с Коулом похожи как близнецы? – дразню я.
Он издает тихий смешок.
– Боже, ни за что. Не хочу вспоминать время, когда единственной важной вещью считал укладку волос.
Я ухмыляюсь, но он, конечно, этого не видит. Интересно, в старшей школе у него была постоянная девушка или он менял их словно перчатки, как делал Коул до меня?
Помню, он как-то сказал, что отец изменял матери, но почему-то до сих пор не верю в это.
– Дело в том, Джордан, что в молодости можно совершить очень глупые поступки. И мне не хочется вспоминать то время, – объясняет он. – А хочется двигаться дальше.
Вот только со стороны кажется, будто ты стоишь на месте.
– Тебе нужно добавить остроты в жизнь, – укоряю я. – Тебе нужна женщина.
– Конечно, а тебе пора вернуться к твоим друзьям, – парирует он.
Я смеюсь.
– Да ладно тебе.
– С чего ты решила, что у меня нет женщины, Джордан? – в его голосе слышится усмешка, и эти нотки пробирают меня до костей.
У меня тут же пересыхает во рту.
– Серьезно? – спрашиваю я.
На самом деле я просто пошутила. Зато теперь задумалась, буду ли чувствовать себя неуютно, если с нами под одной крышей появится вторая женщина. Я уже привыкла выполнять работу по дому и готовить большую часть времени. У нас с кухонным островком настоящая любовь. Уверена, что буду ревновать, если другая женщина прикоснется к нему.
– Ты не так давно меня знаешь, – продолжает он. – И у меня есть та, кто удовлетворяет мои потребности время от времени. В конце концов, я человек.
Внутри все переворачивается. Его потребности?
В голове тут же возникает образ, как он выглядит, когда удовлетворяет эти потребности.
Но я прогоняю эти мысли.
Внезапно в трубке раздается его смех.
– Шучу, – говорит он. – Да, время от времени я встречаюсь с кем-нибудь, но сейчас у меня никого нет. Не переживай, ты не столкнешься в доме с незнакомой женщиной.
– Или женщинами, – говорю я. – Верно?
Он усмехается, и я прекрасно представляю, какое у него выражение лица.
– Ты правда считаешь, что я могу встречаться одновременно с несколькими женщинами?
– Нет, тебе нравится проводить время одному.
– Именно.
На сердце теплеет, когда я осознаю, что была права. Мать Коула настраивала его против отца и поэтому наговорила всякого дерьма.
Меня так и тянет рассказать об этом Пайку, но если он вдруг упомянет эту ложь в разговоре с Коулом, то тот решит, что я предала его доверие. К тому же это смутит Пайка. Они – не моя семья, а значит, это не мое дело.
Зевок проверяет на прочность мой рот, и я издаю тихий стон оттого, что веки стали еще тяжелее.
– Ладно, не буду тебя задерживать, – говорит Пайк. – Повеселитесь там, хорошо? И будьте осторожнее.
– Так и сделаем. – Мои веки закрываются, но его голос все еще звучит в ушах. – Не забудь, нужно нажать кнопку дважды, – напоминаю я.
– Есть, мэм, – выпаливает он.
– До встречи.
– Спокойной ночи, Джордан, – через мгновение отвечает он.
А затем кладет трубку. Я опускаю телефон рядом и зеваю, даже не потрудившись вновь включить приложение с шумом вентилятора.
На моих губах все еще играет улыбка. Разве может тридцативосьмилетний мужчина не знать, как приготовить попкорн в микроволновке? Это же элементарно.
Мои веки тяжелеют, а сон затягивает в свои объятия, но я хихикаю, позабыв о Джее, Коуле, неудобстве бильярдного стола и о том, как, скорее всего, буду чувствовать себя утром. Все мысли заняты Пайком, его словами и тем, как звучал его голос, когда он сказал мне: «Спокойной ночи, Джордан». От этой интонации по рукам все еще бегают мурашки.
И вот уже третью ночь на этой неделе именно с ним я разговариваю перед сном.
Глава 8
Пайк
На следующее утро я с удивлением обнаруживаю, что встал первым. Обычно к тому времени, как я спускаюсь, Джордан уже просыпается и принимает душ или работает за ноутбуком, поэтому сейчас дом кажется пустым. Открыв входную дверь, замечаю, что машины Коула тоже нет на подъездной дорожке.
Сегодня воскресенье. Видимо, он еще не проснулся. Неужели они не вернулись домой ночью?
Привожу себя в порядок и завтракаю, но, когда время близится к десяти, мне уже хочется приступить к работе: отправиться в общую ванную, вынести старую ванну и отбить плитку с пола – но от этого будет много шума. Поэтому я стучу в дверь их спальни, чтобы убедиться, что ребят там нет. А когда никто не отвечает, приоткрываю дверь и заглядываю внутрь.
Комната пуста, кровать застелена. Думаю, они вчера остались ночевать у друзей. Так что, закрыв дверь, приступаю к работе.
– Привет, – зайдя на кухню час спустя, говорит Коул.
Я хватаю содовую, закрываю холодильник и поворачиваюсь к нему.
Вид у сына помятый, волосы спутаны, а глаза красные.
– Привет. – Я указываю на шкафчик слева. – Аспирин там. Выпей побольше воды и прими душ. А потом поможешь мне с ванной.
Он кивает, но при этом выглядит так, будто его сейчас стошнит. Кожа Коула зеленовато-желтого оттенка, и мне действительно жаль его. Я совершенно не скучаю по подобным ощущениям.
– Ты много пьешь, – замечаю я.
Он игнорирует меня и, прошаркав к шкафчику, достает аспирин.
– Ты слишком много пьешь, – я продолжаю упорствовать.
Коул по-прежнему молчит, но, судя по тому, как сжимает челюсти, сын меня услышал. Хочу, чтобы он поговорил со мной. Да я даже согласен на ссору, потому что это лучше, чем ничего. Мне хочется, чтобы он рассказал о своей жизни и работе. О друге, которого потерял. Я не должен узнавать о подобном от Джордан.
Мне следовало посильнее надавить на него, когда он начал закрываться от меня. Но я и тогда знал, кого винить за появившуюся стену между нами.
– Я всегда по-доброму относился к твоей матери.
Сын шмыгает носом и делает еще один глоток воды, все так же не глядя на меня.
Он верит ей. И еще не готов меня выслушать. Но и я не собираюсь отступать.
– Я много работал, чтобы поддерживать вас, и оставался верен. – Я смотрю на него сверху вниз. – Можешь спросить меня о чем угодно. Я не стану тебе врать.
Но Коул лишь качает головой, допивает воду и ставит стакан на стол.
– Мне нужно принять душ.
Он поворачивается, чтобы уйти, но я не собираюсь его так легко отпускать.
– Разве я хоть раз отказал тебе в том, о чем ты меня просил? – интересуюсь я.
Он останавливается, но не оборачивается.
Каждый раз, когда ему требовались деньги, я давал. Если сын хотел куда-нибудь съездить, я все организовывал. Куда бы он ни собирался и что бы ни хотел посмотреть, будь то урок карате или просто прогулка вдвоем, я тут же оказывался рядом. Боль пронзает сердце, когда я смотрю ему в спину. Я был хорошим отцом. Когда он хотел быть со мной.
– Ты хоть раз ловил меня на лжи? – продолжаю я.
Не считая той, в которую Линдси заставила его поверить?
Коул оглядывается, и в его глазах отражается борьба. Ему хочется злиться на что-то или кого-то, и долгое время именно на меня оставалась направленной эта злость, но теперь он и сам не понимает, почему. Ему пора открыть глаза, понять, кто его мать и как она умеет манипулировать людьми, и наконец-то дать ей отпор.
– Просто знай, что я рядом.
Коул с тяжелым вздохом кивает. И хотя этот жест выглядит нерешительным, но это уже что-то.
Сын разворачивается и покидает кухню, но, глядя на его спину, я внезапно задаюсь вопросом. Догнав его в гостиной, интересуюсь:
– А где Джордан?
Остановившись на лестнице, Коул смотрит на меня и молчит.
– Разве ты не забрал ее с работы вчера вечером? Вы что, были не вместе?
– Нет. – Коул зевает и проводит рукой по волосам. – Я слишком много выпил, поэтому попросил забрать ее с работы и привезти домой одного из своих друзей. Она, наверное, отправилась с утра на пробежку, и вы просто разминулись.
Я молча смотрю, как сын поднимается по лестнице, вспоминая наш с ней вчерашний разговор.
Получается, что в это время она вообще находилась в другом месте. И при этом не ночевала дома, ведь их кровать осталась нетронутой.
– Воспользуйся моей ванной! – кричу я вслед Коулу, как только он исчезает на втором этаже.
В общей ванной ремонт, а значит, единственный работающий душ остался лишь в моей спальне.
Я возвращаюсь на кухню, но все мысли заняты Джордан.
Почему она соврала? Если девушка решила переночевать у подруги или сестры, в этом нет ничего плохого. Но она убедила меня, что они вместе и что у них все хорошо.
«Я попросил одного из своих друзей забрать ее с работы и привезти домой», – сказал сын.
Вот только твой приятель этого не сделал. И мне почему-то кажется, что она соврала не просто так.
Как бы сильно мне ни нравилась Джордан, не могу избавиться от старого чувства, которое не появлялось уже довольно давно, но всегда раздражало. Ненавижу, когда мне лгут.
Особенно женщины.
* * *
Час спустя, входя в бар «Земляне», обнаруживаю, что толпа желающих пообедать уже заняла все высокие столики и обступила барную стойку. Парочка официантов в джинсах, обтягивающих футболках и маленьких фартуках подают тарелки байкерам, решившим подкрепиться во время своих воскресных выездов, и охотникам, которые возвращаются с утренних вылазок. Еще здесь множество завсегдатаев: они выглядят так, будто спали в одежде. В ярком дневном свете помещение кажется грязным, несмотря на запах чистящего средства, который резко бьет в нос.
При каждом шаге подошвы моих рабочих ботинок прилипают к полу. Никогда не понимал, что привлекательного находят люди в этом месте или почему оно продержалось так долго.
В дальнем углу барной стойки замечаю Джордан, которая протирает стаканы полотенцем. Я не знал наверняка, найду ли ее здесь, но обычно она либо дома, либо на работе.
На ней вчерашняя одежда, волосы собраны в высокий хвост, а на розовых губах остатки помады.
Еще вчера я посчитал бы, что она хорошо выглядит. Но сегодня утром моя подозрительность лишает ее очарования. Внезапно я вновь ощущаю себя двадцатилетним парнем, задающимся вопросом, где мать Коула пропадала всю ночь.
Но Джордан не такая. Она хорошая девушка.
Просто не должна была говорить, что она с Коулом, если на самом деле это не так.
Не хочу, чтобы в отношениях с Джордан сын столкнулся с тем же, с чем я – в отношениях с его матерью. А вдруг она забеременеет, и Коул на всю жизнь свяжет себя с таким человеком? Не хочу, чтобы он страдал от одиночества, считая, что недостаточно хорош для нее.
Глубоко вздохнув, пытаюсь успокоиться. Не стоит спешить с выводами.
Расслабься.
Стоит Джордан увидеть меня, как ее глаза начинают светиться. Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но я ее опережаю.
– Ты в порядке? Хорошо провела ночь?
Она склоняет голову в нерешительности.
– Ну да.
Значит, ничего плохого не случилось: она цела и выглядит вполне счастливой.
– Хорошо повеселились с Коулом? – продолжаю допытываться я, чувствуя, как нарастает раздражение.
Опустив голову, она старается не смотреть мне в глаза и ставит стакан под стойку.
– Да, – кивает Джордан.
Я сжимаю челюсти от злости: она снова мне солгала.
– Вот только Коул говорит, что вы были не вместе. – Я облокачиваюсь на стойку и наклоняюсь вперед. – А попросил одного из своих друзей забрать тебя. Он утверждает, что не видел тебя всю ночь, а ты не вернулась домой.
Она поднимает на меня глаза, и на ее щеках расплывается румянец.
– Э-э-э, да, я была…
Она заикается от волнения, а я все еще жду простого, незамысловатого объяснения, которое, надеюсь, вот-вот прозвучит…
Но его нет.
Джордан открывает рот, чтобы что-то сказать, а затем закрывает его и слегка морщится, понимая, что ее поймали.
– Где ты провела ночь, Джордан? – спрашиваю я как можно спокойнее.
Ее взгляд останавливается на чем угодно, только не на мне, плечи напрягаются, а дыхание становится тяжелее. Она может ответить на мой вопрос. Просто не хочет.
– Джордан.
– Коул дома? – спрашивает она.
– Да.
– Значит, у нас обоих все в порядке. А остальное тебя не касается, – заявляет она.
Прищурившись, я смотрю на нее.
– Мой дом не гостиница, малышка.
Она могла остаться ночевать у сестры или подруги, но вряд ли стала бы врать об этом, верно? Джордан явно что-то скрывает.
– Лишь меня и Коула должно касаться, где я провела ночь.
Хотя на лице у меня невозмутимое выражение, в голове то и дело вспыхивают воспоминания, как я, будучи молодым и глупым, застал свою девушку и какого-то парня трахающимися в машине перед нашей квартирой в три часа ночи.
Я отталкиваюсь от стойки и складываю руки на груди.
– Честно говоря, мне все равно, чем ты занимаешься, Джордан. Коул, может, ничего и не заметил, но я не идиот. Кто бы ни забрал тебя вчера с работы, до дома ты не добралась. И если уж решила обмануть моего сына, восприму это как личную обиду, – предупреждаю я. – А потом попрошу тебя покинуть мой гребаный дом. Я не собираюсь поддерживать подобных людей. Поняла? Никогда больше не лги мне.
Ее челюсти сжимаются, словно она злится не меньше моего. Я жду, когда Джордан пустит в ход свой острый язычок, и на мгновение мне кажется, что так оно и будет. Но тут на ее глазах выступают слезы, подбородок начинает дрожать, а с губ срываются всхлипы. После чего она моргает и отворачивается.
– Я поняла, – тихо говорит она, затем кладет полотенце, поднимает перегородку и выходит из-за барной стойки. – Мне нужно отойти.
Джордан сворачивает в коридор и исчезает из виду.
Я могу ошибаться. И, наверное, ошибся.
Но я уже не раз игнорировал свою интуицию, так что научился на своих ошибках. Она казалась мне хорошей девушкой, но я не позволю водить меня за нос. Если бы вчера не произошло ничего криминального, Джордан ответила бы на мой вопрос.
Развернувшись, направляюсь к двери, но тут слышу позади себя насмешливый женский голос:
– Носишься тут со своим драгоценным сынком.
Я останавливаюсь и смотрю на хозяйку бара, Шел Фоли, которая стоит за стойкой с сигаретой в руке и выпускает клубы дыма.
– Ты что-то сказала?
Она отталкивается от стола и делает еще одну затяжку, прежде чем потушить сигарету в пепельнице и опереться о стойку. А затем смотрит мне в глаза.
– Твой придурочный сын должен был забрать Джордан вчера после ее десятичасовой смены, – говорит она. – Но вместо этого напился на вечеринке. И угадай, кто приехал за ней? Джей Маккейб, ее бывший, с которым она встречалась в старшей школе. Тот, который считал, что будет весело выместить на ней кулаками злость за проигранный матч.
Что?
– Конечно же, Джордан отказалась ехать с ним в одной машине, – рычит Шел. – И провела ночь на грязном бильярдном столе, где я ее обнаружила утром, потому что ей больше некому позвонить. – Шел щурится. – К тому же ей не хотелось, чтобы ты знал, какой неудачник твой сынок.
Я стою, не в силах пошевелиться.
Не могу вздохнуть или моргнуть, потому что боюсь, что меня разорвет от ярости.
Джей ударил ее! Руки сами по себе сжимаются в кулаки, а легкие горят. Каждая мышца ноет.
Ублюдок.
И Коул был с ним на одной вечеринке? А потом отправил за Джордан? Какого хрена? Как он может общаться с этим засранцем?
Перед глазами вспыхивает видение, как маленький трусливый подонок хватает Джордан, причиняет боль, заставляет плакать…
Открыв глаза, понимаю, что тоже заставил ее плакать.
– Она хорошая девочка с добрым сердцем, – продолжает Шел. – И она, черт побери, заслуживает намного большего, чем может дать ей любой придурок в этом городе, включая твоего сына. Надеюсь, она бросит вас и даже не вспомнит о вашем существовании.
Боже мой, о чем я только думал?
Я разворачиваюсь и иду в коридор, где скрылась Джордан. Мне нужно поговорить с ней прямо сейчас. Все дурные мысли, которые крутились в голове еще пару минут назад, теперь кажутся смешными. Почему я поспешил с выводами, если у меня не было доказательств?
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?