Текст книги "Курок"

Она вполне могла бы стать кандидаткой для этого брачного союза. Мешал лишь тот факт, что они с отцом по-прежнему официально состояли в браке. Я тоже не была идеальным вариантом, потому что все время боролась бы с Дэймоном. Ари оказалась самой легкой целью.

Однако то, что я избежала замужества, вовсе не гарантировало мою безопасность. Черт, что еще мне оставалось делать? Я должна сбежать. Время пришло. Я это знаю.

Не нужно было вообще возвращаться. После окончания школы я два года проучилась в колледже в Род-Айленде, а потом бросила и вернулась домой, чтобы сосредоточиться на танцах, тренировках и попытках убедить хореографов или директоров танцевальных школ дать мне шанс. Правда, год выдался ужасный, и становилось все только хуже.

Опустившись на колени, я сунула руки под покрывало, нащупала нейлоновую лямку и выдернула из-под кровати продолговатую спортивную сумку. На протяжении пяти лет, с тех пор, как отправила Дэймона в тюрьму, я прятала ее в своем шкафу, всегда наготове, потому что знала – мне не победить в неминуемой схватке. Там лежало две смены одежды, запасная пара кроссовок, одноразовый мобильник с зарядным устройством, шляпа, солнцезащитные очки, аптечка, швейцарский армейский нож и вся наличка, которую мне удалось тайно добыть за прошедшие годы – девять тысяч восемьдесят два доллара.

Разумеется, я могла бы податься к друзьям или родственникам, но исчезновение – единственный надежный способ спастись. Мне нужно бежать, уехать из страны.

Только без помощи не обойтись. Помощи человека, которому я доверяла больше, чем всем остальным, который не боялся Дэймона, его семьи или элиты нашего города. Он сможет перехитрить новоиспеченного мужа моей сестры и вытащить меня отсюда. Мне было ненавистно подставлять его рядом с Дэймоном, однако другого выбора, похоже, у меня не было.

* * *

– Эй, – окликнул Этан из заведенной машины. – Ты в порядке?

Кивнув, я почувствовала, как моих бедер что-то коснулось, и поняла, что он открыл для меня дверь.

– Все хорошо.

Время едва перевалило за полночь. Дрожь пробежала по моим рукам, когда я вдохнула прохладный воздух, стоя перед воротами нашего дома и держась за Михаила. Мать могла заметить свет фар, поэтому я попросила своего друга подобрать меня дальше по дороге, просигналив трижды – двумя короткими и одним долгим гудком, – чтобы оповестить о своем прибытии.

От предчувствия опасности волоски на моем теле встали дыбом. Дэймон не вернулся вечером. Если ничего не изменилось, то ему по-прежнему нравилось бодрствовать по ночам, так что он вполне мог сейчас возвращаться домой. Мне следовало бы поторопиться, раз уж я надеялась убраться подальше от этого городка прежде, чем мое отсутствие обнаружат.

Вообще нужно было уехать после того, как федералы пришли за папой месяц назад. Ведь я знала, что на том дело не закончится. Или хотя бы позавчера, когда мать и сестру вызвали на встречу с отцом Дэймона, откуда Арион вернулась помолвленной. Но сейчас я точно сбегу. Я не собираюсь провести ни дня в одном доме с ним.

Сумку вытянули из моих рук – Этан забрал ее и бросил на заднее сиденье.

– Быстрее. На улице холодно, – сказал он.

Я заставила собаку залезть на заднее сиденье автомобиля, а потом сама села на переднее сиденье и пристегнула ремень.

Прядь волос выбилась из моего хвоста и коснулась губ. Я так часто дышала, что случайно втянула ее в рот, но сразу отбросила от лица.

– Ты уверена в своем решении? – спросил Этан.

– Я не могу остаться в доме, – ответила я ему. – Пусть сами играют в свои идиотские игры, сколько им вздумается.

– Он тебя не отпустит. – Я услышала, как Этан переключил передачу, и мотор взревел. – Никого не отпустит: ни твою мать, ни сестру, ни тебя… Он считает, что вы все теперь принадлежите ему. Особенно ты.

Машина тронулась с места; я прижалась к спинке сиденья. С каждым метром удаляясь от своего родного дома, чувствовала, что воображаемое дыхание, обдававшее мою шею, становилось все горячее. Мне давно не удавалось нормально выспаться, а с этого момента я тем более постоянно буду настороже.

Особенно ты. Этан – один из моих лучших друзей. Он знал всю историю и то, в каком ужасном положении я оказалась.

– Он женился на Арион, потому что так было проще. И она согласилась, – предупредил парень. – На самом деле Дэймон хочет тебя.

Я промолчала, стиснув зубы с такой силой, что стало больно.

Дэймон не хотел меня. Он жаждал поиздеваться надо мной. Хотел, чтобы я слышала его со своей сестрой в соседней комнате каждую ночь. Хотел видеть, как я тихо сижу за столом во время завтрака с нервно трясущимися коленями и гадаю, смотрит ли он на меня, каков будет его следующий шаг. Дэймон стремился убить ту толику душевного спокойствия, обретенного мной за последние несколько лет, пока он сидел в тюрьме.

Выдохнув, я сказала:

– Меня не волнует, погонится ли он за мной. Мне двадцать один год. Не ему решать, буду я жить в этом доме или нет.

– Но в его власти позволить тебе уйти или нет, – возразил Этан. – Он привлечет охрану, если потребуется. Мы должны быть готовы.

Я понимала, что он прав. По закону я могла делать все, что пожелаю, только Дэймона это не остановит. С моим согласием или без, он сможет удерживать меня там, где захочет.

Но все же мне нужно попытаться. И я не остановлюсь.

– Я его не боюсь, – пробормотала. – Больше не боюсь.

– А твои мама и сестра? Что Дэймон сделает с ними, если ты не вернешься домой…

«Ничего нового, помимо того, что уже и так намеревался сделать», – мысленно закончила я за него.

– Они знали, что случилось, когда мы были детьми. И что он сделал со мной пять лет назад, – сказала я. – Однако все равно снова впустили его в нашу жизнь. Подпустили его ко мне ради денег. Мои родные не только не защитили меня, наоборот, снова подвергли опасности нас всех. От семьи Дэймона ничего хорошего ждать нельзя.

Поведению Арион я не удивилась. Мы выросли в богатстве, к тому же она всегда хотела Дэймона. Стать его женой и опять получить деньги, несмотря на то, что он причина свалившихся на нас проблем, – о большем она и не мечтала. Вполне возможно, моя сестра даже была рада подобному стечению обстоятельств.

Моя мать – совсем другое дело. Ей было известно, к чему приведет появление Дэймона. Она знала о его конечной цели и все равно не защитила меня.

Пусть мы с Ари не ладили, но все же мне не хотелось, чтобы она страдала.

А Дэймон превратит ее жизнь в ад. Все сказанное им в машине – несомненно, правда. Сестра рано или поздно начнет глотать таблетки в попытке приглушить боль, вызванную его обращением с ней. Как мама позволила такому случиться?

Она на самом деле настолько боялась потерять свой дом? Так беспокоилась, сможем ли мы выжить?

Или тот интимный обмен взглядами между моей матерью и отцом Дэймона, который я подсмотрела в детстве, наконец-то приобрел смысл?

У нее была интрижка с ним, так ведь? Возможно, ею руководил не только страх.

Несмотря на то что мать и сестра были согласны терпеть, я не позволю им принять такое решение за меня.

– Мы могли бы пожениться, – предложил Этан; его обычно беспечный и игривый голос прозвучал низко, с нотками чувственности.

Вопреки своей нервозности я прыснула от смеха.

– Это его не остановит. Даже на секунду.

Наличие мужа не спасет меня от Дэймона Торренса.

– О черт, – выдохнул мой друг.

– Что такое?

– За нами копы.

Копы? Мы ехали всего несколько минут. Я еще не почувствовала, чтобы машина свернула на шоссе – значит мы до сих пор двигались по проселочной дороге. Тут никогда полицейских не бывает. В этом я не сомневалась. Сколько раз моя сестра гоняла по этой дороге в юности вместе со мной, и ее никто не поймал?

– Они включили сигнальные огни? – поинтересовалась я.

– Да.

– Мы до сих пор на Шэдоу-Пойнт?

– Ага.

– Не тормози. – Я покачала головой. – Ты не превышал скорость. У них нет причин нас останавливать.

– Я должен остановиться.

Этан не волновался, но я засунула руки в передний карман своей толстовки и сжала кулаки. Копы появлялись в здешних местах лишь по вызову. Что-то не так.

– Пожалуйста, не останавливайся, – с мольбой произнесла я.

– Все в порядке, малышка. – Я почувствовала, как машина сбавила скорость. – Мы взрослые и не делаем ничего плохого. У нас не будет проблем.

Протянув руку, я нащупала кнопку и выключила радио, затем стала внимательно прислушиваться к доносившимся снаружи звукам. Гравий зашуршал под колесами – Этан съехал на обочину. Когда он нажал на тормоз, меня слегка повело вперед. Я уперлась ладонями в приборную панель, стараясь сохранить равновесие, в то время как Этан совсем остановил машину.

Черт. За свою жизнь я всего раз была в машине, которую остановили копы, и вот именно сегодня…

Хлопнула автомобильная дверца, приглушенно рокотал мотор. Этан опустил стекло. Звуки его частого дыхания заполнили салон. Он тоже нервничал.

– Добрый вечер, – сказал мужчина. – Как ваши дела?

Голос был мне знаком. В маленьком городке не так уж много полицейских, но я не слишком часто пересекалась с этим, чтобы запомнить его имя.

– Привет, все хорошо, – ответил Этан, заерзав на кожаном сиденье. – Что-то случилось? Я ведь не превысил скорость, верно?

Повисла тишина. Я представила, что офицер сейчас наклонится, чтобы заглянуть в водительское окно, и замерла.

– Немного поздновато для прогулок, вам не кажется? – наконец поинтересовался коп, проигнорировав вопрос.

Волоски на моих руках встали дыбом. Какая ему разница?

Этан нервно засмеялся.

– Да ладно, приятель. Ты говоришь прямо как моя мама.

– Уинтер? – позвал офицер. – Все в порядке?

Моего лица сбоку коснулось что-то теплое. Мужчина направил на меня свой фонарик.

Я быстро кивнула.

– Да, у нас все хорошо.

Но мои руки начали трястись. Нам не следовало останавливаться. Если бы мы только успели добраться до поселка, где много людей…

– Вы бы не могли открыть багажник для нас? – спросил коп резким тоном. – Одна лампочка не горит. Я проверю.

Для нас. Их было двое.

– Да? – Мой друг вновь зашевелился на сиденье. – Странно.

Крышка багажника открылась со щелчком; Этан выдохнул, а я молча ждала, все еще ощущая тепло от фонаря.

– Если найдете там трупы, они не мои! – в шутку выкрикнул парень второму копу.

Машина покачнулась, пока офицер рылся в багажнике. Я сцепила руки.

– Поздравляю твою сестру, Уинтер, – сказал мужчина, оставшийся у водительского окна. – Похоже, удача вновь улыбнулась твоей семье. Ты, наверное, очень благодарна.

В ответ я поджала губы.

– Итак, куда вы направляетесь? – уточнил коп.

– В мою городскую квартиру, – ответил Этан.

После короткой паузы горячий луч света сполз с моего лица. Офицер продолжил:

– Надолго планируешь задержаться, Уинтер? Это твоя сумка на заднем сиденье?

У меня с трудом получилось сглотнуть; мое сердце внезапно начало бешено колотиться.

Затем послышался тихий язвительный голос копа:

– Тс-тс-тс… Дэймону это не понравится.

Я отвернулась к своему окну. Дерьмо. Так и знала.

– Извините? – вмешался Этан.

Но его перебил крик второго полицейского:

– Нашел кое-что!

– Что? – выпалил мой друг.

Я снова повернулась к ним.

Они что-то нашли в багажнике?

– Пожалуйста, выйдите из машины, мистер Бельмонт.

Нет.

– В чем дело? Что происходит? – возразил Этан.

Не успела я опомниться, как его дверь открылась и он вышел. Не знаю, помог ли ему коп или мой друг сделал это сам.

– Этан… – Я осеклась, не в состоянии подобрать слова. Теперь мой друг у них.

Снаружи доносились шорохи и приглушенный разговор; я чувствовала, как покачивается автомобиль, в то время как полицейские обыскивали багажник.

И вдруг…

– Что? – закричал Этан. – Это не мое!

Развернувшись, я услышала тихое поскуливание Михаила и попыталась разобрать, о чем говорили на улице.

– Кокаин, – заявил один из офицеров. – Это тяжкое преступление.

Мои брови взмыли вверх. Кокаин? То есть… кокаин? Я расстегнула ремень и открыла свою дверь.

Нет.

Выбравшись из салона, я пошла к багажнику. Мне было запрещено выходить из машины. Они на меня наорут, но…

– Ребята, вы шутите? – прорычал мой друг. – Вы его подбросили!

Донеслись звуки потасовки и кряхтение; я шумно втянула воздух.

– Эй-эй, – сказал один из копов. – Вы сейчас под наркотой?

Что происходит?

Снова приглушенное ворчание. Из-под их ног отскакивал гравий. Мне стало ясно, что Этана поймали.

– Стойте! – закричала я, скользя ладонями по металлу машины в направлении открытого багажника.

– Он никогда бы не стал употреблять наркотики. Что вы делаете?

Услышав тяжелое дыхание, я предположила, что это был Этан. От прохладного вечернего воздуха щипало в носу.

– Здесь по крайней мере пятнадцать пакетиков, – заявил коп.

– Хранение с целью распространения, – добавил второй.

С целью распространения. Два обвинения в уголовных преступлениях? У меня голова шла кругом.

– Ты сукин с… – зарычал Этан, однако его прервали, и он умолк.

– Стойте! – воскликнула я. – Пожалуйста, остановитесь. Во всем виновата я.

Это подстава. У него бы ни за что не оказалось наркотиков в багажнике. Эти копы остановили нас не потому, что у нас была сломана фара.

Шагая с осторожностью, я подошла ближе.

– Я сама ему позвонила, – объяснила, я взяв вину на себя. – Чего вы от меня хотите? Только, пожалуйста… Не делайте с ним ничего.

После нескольких секунд молчания послышались какие-то щелчки. Кто-то набирал номер на телефоне.

– Сэр? – произнес один из полицейских. – Она у меня.

Дэймон. Это его рук дело. Коп звонил ему.

Что-то холодное коснулось моей руки. Я дернулась, но после короткой паузы сообразила, что офицер вложил мне в ладонь мобильник. Страх и замешательство уступили место злости. Тяжело дыша и негодуя, я стиснула зубы.

Затем поднесла трубку к уху.

– Я очень разочарован, если ты всерьез думала, будто это сработает, – произнес грубый голос. – Хотя и удивлен, что тебе вообще удалось выбраться из дома.

На другом конце линии оказался не Дэймон.

– Гэбриэл? – в потрясении едва слышно пробормотала я.

Все это устроил его отец? Я почти уверена, что его не было на свадьбе. Он наверняка полностью поддерживает Дэймона, однако я не подозревала, что мистер Торренс станет так явно его прикрывать. Он следил за мной.

– Не волнуйся, – продолжил мужчина. – Они отпустят его утром.

– Они отпустят его сейчас! – зарычала я.

Я не позволю другу страдать из-за меня. Это глупо. Мне следовало догадаться.

Даже если бы удалось сбежать, я все равно бы подставила Этана, просто попросив его помочь мне.

– Или они могут задержать его до судебного разбирательства, – сказал мистер Торренс. – Выбирать тебе.

Стиснув челюсти, я слишком разозлилась, чтобы думать трезво. Этан не такой уж выносливый, а я любила его. Ночь в тюрьме – испытание не из легких, не говоря уже о неделях, месяцах или годах. Слезы подступили к глазам, только я их сдержала.

– Чего вы хотите?

– Я хочу, чтобы твоя гребаная мелкая задница вернулась домой, в свою постель, – огрызнулся он.

Я покачала головой, понимая – ему удалось поймать меня… На данный момент.

Но не навсегда.

– Думаете, я так легко сдамся? – бросила с вызовом.

– Нет, конечно, – его тон смягчился, в нем послышались нотки смеха. – Поэтому он тебя и хочет, Уинтер. Просто в следующий раз постарайся действовать не столь предсказуемо.

– Какая вам вообще разница? У вас есть Арион.

– Арион – миссис Торренс, – пояснил Гэбриэл. – Лицо его семьи, та, кто будет растить его детей. А ты? – Он умолк, а потом продолжил помрачневшим голосом. По моим рукам пробежал холодок. – Ты – его вишенка на торте.

Глава 3
Дэймон

Семь лет назад

Я обвиваю ее руками, притягиваю ближе к себе и держу изо всех сил, уткнувшись носом ей в затылок. Крохотные острые стразы на ее костюме врезаются мне в кожу. Она такая маленькая и хрупкая, словно зубочистка в моей хватке.

Вода из фонтана льется вокруг нас. Ее зубы впиваются в меня, но я не отдергиваю руку и ощущаю, как тепло разливается по венам от боли из-за укуса. Мои веки, затрепетав, опускаются. Приятное покалывание распространяется по коже, из легких наконец-то вырывается воздух, хотя я даже не осознавал, что задержал дыхание.

В этом нет ничего неприятного. Это не так больно, как должно быть.

Я смотрю на ее личико, совершенно не сопротивляясь ей, пока давление ее зубов увеличивается – уверен, она прокусила кожу.

Да.

Я не отойду ни на шаг.

Никогда.

Изгибы девичьего тела прильнули к моему; я крепче прижал ее, отказываясь отпускать. Даже после того, как мое сознание начало проясняться и образ фонтана рассеялся, а ее цветочный запах сменился ароматом моего мыла. Вместо костюма на девушке теперь было что-то мягкое, похожее на хлопок, с обнаженных ног, вытянувшихся рядом с моими, исчезли лосины.

Что-то изменилось. Она изменилась.

Моргнув, я проснулся; голова все еще казалась тяжелой, пока реальность вытесняла последние мгновения сна, а перед глазами четче предстала комната. И тело, лежавшее возле меня.

К сожалению, это оказалась не та девушка, которая мне приснилась.

Я пристально смотрел на затылок своей сестры, чьи волосы – практически такие же темные, как мои, – раскинулись по подушке. Она спала. Держа ее в объятиях, я чувствовал, как она дышит, и крепко сжимал ее пальцы.

Неосознанно я потянулся к ней во сне, хотя раньше никогда так не делал. Мы уже четыре года делили одну кровать. Но мне было достаточно лишь осознания, что она здесь.

Разжав пальцы, я случайно коснулся ее живота в том месте, где задралась футболка, и замер. Вдруг меня охватило смутное беспокойство, я прищурился, приподнял простынь и увидел изгиб ее талии, ставший более заметным, и округлую задницу, прижатую к моему паху. Мускулатура бедер девушки выглядела более рельефной, а кожа казалась очень гладкой.

Твою мать. Я закрыл глаза. От облегчения, принесенного сновидением, не осталось и следа.

Она становилась похожей на всех остальных девчонок. Достаточно взрослых, чтобы заинтересовать парней. Моя сестра стала похожей на девушек, с которыми я встречался.

– Дэймон, – внезапно произнесла она. – Это я, Бэнкс.

Думаю, я разбудил ее своим прикосновением. Она, наверное, решила, будто я принял ее за кого-то другого.

Распахнув веки, я стиснул челюсти и резко отстранился от Бэнкс.

– Да, я в курсе, кто ты.

Я сбросил с себя одеяло, поднялся с постели и подхватил свой заряжавшийся телефон.

– По-моему, я говорил тебе, чтобы ты носила повязку, – пробормотал я, разблокировав дисплей и проверяя уведомления.

Бэнкс ничего не ответила, но я услышал, как она села.

– Даже ночью? – проныла сестра. – Она как корсет. Мне с ней трудно дышать.

Ты привыкнешь.

Я прочитал пару сообщений от Уилла, несколько комментариев к постам и, бросив мобильник на стол, включил музыку на компьютере. Подошел к гардеробной, выбрал брюки и белую рубашку. Помедлив, уставился на джинсы, висевшие рядом с моей черной толстовкой. Ночь дьявола на следующей неделе. Знакомый всплеск адреналина пронесся по венам.

Подхватив джинсы и направившись в ванную, я вдруг почувствовал, что очень голоден.

– Может… – послышался голос Бэнкс. – Может, мне больше не следует спать тут?

Я замер, прищурившись, и обернулся к ней.

Она сразу же опустила глаза, прекрасно зная, что я не хочу говорить об этом.

Бэнкс – дочь моего отца, однако она была моей с того самого дня, когда переехала жить к нам. Ее мать – какая-то убогая шлюха, одна из многих, кого отец держал на подачках. Если бы она не появилась на нашем пороге четыре года назад, вымогая деньги, вероятно, я бы так и не узнал о существовании Бэнкс. Отец уж точно не признавал ее, да и сейчас мало что поменялось в его отношении.

Хотя так даже лучше. Она не принадлежала ему. Никто не сможет забрать ее у меня.

После нашей первой встречи я на протяжении нескольких дней клянчил и воровал деньги, какие только мог найти в доме, любые ценные вещи, исчезновение которых мать не заметит. В итоге набрал тысячи долларов. Мамаша-наркоманка на целых двенадцать секунд устроила шоу, будто сомневается в правильности решения, прежде чем забрала деньги с драгоценностями и отдала Бэнкс мне. Я привел ее домой. Никто мне не помешал. Мать, когда еще жила здесь, ничему не позволяла разрушить ее маленький вымышленный мирок, а отец разрешал все, что радовало меня.

Бэнкс жила в моей комнате, заботилась обо мне, я же обеспечивал ее всем и защищал. У нее имелся собственный матрас в маленькой потайной комнатушке, которая находилась в башне, прилегавшей к моей комнате, но редко там спала.

– Я имею в виду, только в этой кровати, – пояснила сестра. – В… твоей кровати. Может, мне стоит перебраться обратно в мою каморку? Нам уже не двенадцать и тринадцать. Ты вырос. Тебе нужно больше места.

Я вскинул бровь, злясь и одновременно понимая, что веских оснований для этого нет. У меня была причина держать ее появление в секрете. Причина, почему я не пускал других девушек в свою комнату, заставлял Бэнкс носить мою старую одежду, утягивать тело эластичной повязкой и почему никогда не расскажу друзьям, что сестра – единственная женщина, которая будет спать в моей постели.

Да, я сам знал, насколько я ненормальный.

Просто мне было все равно. Я ни перед кем не отчитывался, если чувствовал себя счастливым.

Когда Бэнкс отвернулась, дав понять, что спорить дальше не станет, я направился в ванную.

Включив воду, снял свои пижамные штаны, забрался в душ, намылил волосы шампунем, затем встал под горячие струи и склонил голову. Вода заструилась по шее. Я закрыл глаза и надавил пальцами на стену. Это лишь вопрос времени. Мой последний учебный год начался месяц назад. Следующим летом я уеду из дома в колледж, но Бэнкс взять с собой не смогу. Мне следовало позволить ей обустроить свою собственную комнату. Так мы оба привыкнем к разлуке. В конце концов, в доме полно пустых комнат, из которых она может выбрать любую. Не сомневаюсь, сестра быстро освоится, ей даже понравится иметь личное пространство.

Нет, проблема заключалась во мне. Бэнкс – моя. Она единственная знала обо всем. Только мы взрослели, и я осознавал – рано или поздно Бэнкс покинет меня.

Я впился пальцами в плитку, представляя, будто сдавливаю чье-то лицо – чье угодно. Знакомый жар расползся по задней поверхности шеи к голове, потом хлынул к члену. Каждая клеточка моей кожи буквально молила не чувствовать то, что я чувствовал сейчас.

Мне нужно выбраться отсюда.

Закончив мыться, я выключил воду, вышел из душа, подхватил полотенце, лежавшее на полке слева, вытерся, надел джинсы и футболку, после чего вернулся в спальню, на ходу суша волосы.

– Я решила примеры по математике и внесла новые данные в таблицу исследований, – сообщила Бэнкс, перебирая бумаги за столом, которым я никогда не пользовался, и сунула папки в мою сумку. – Правда, тебе нужно переписать задания своим почерком, а еще не забудь прочитать физику перед сегодняшним тестом. Запомни хотя бы то, чего будет достаточно для проходного балла.

Бросив полотенце на пол, я схватил свою толстовку и просунул руки в рукава.

– У меня всегда получается проходной балл. Не замечала? – Я глянул на нее и натянул толстовку. – Я мог бы помочиться на этот тест и все равно его сдать.

Тихо засмеявшись, сестра ответила:

– Ага, такое ощущение, что учителя делают все возможное, лишь бы ты не задерживался в их школе дольше, чем требуется.

Да уж. Я никогда не провалю тест, тем более предметный курс. Администрация практически считает дни до моего выпуска. Они никогда не оставят меня на второй год.

На уроках я выполнял столько заданий, сколько считал нужным, чтобы ко мне не придирались, а Бэнкс делала домашнюю работу, доклады и проекты. Дело не в том, что я ленился – ведь для баскетбольной команды я выкладывался на полную катушку, – просто меня это не заботило. Было чертовски трудно заставить себя заниматься тем, чем я не интересовался. Я – эгоист, и меня это вполне устраивало.

Забрав у нее сумку со своей школьной формой, я перебросил лямку через голову и положил бумажник, телефон и ключи в карман. Затем вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. На полпути вниз по потайной лестнице услышал щелчок замка изнутри спальни. Бэнкс знала правила.

Обычно меня не волновало то, что наш дом – не самое безопасное место для симпатичных молодых девушек, но я не хотел, чтобы кто-либо приставал к моей сестре. Эта дверь оставалась запертой до тех пор, пока она не оденется и не будет готова дать отпор, если придется.

Я обогнул перила, пересек фойе, спустился еще по нескольким ступенькам в кухню и подошел прямо к столу.

– Доброе утро, – прощебетал кто-то.

Раздраженно моргнув, краем глаза я заметил девушку в стандартной белой рубашке, в каких ходила прислуга. Я ее не узнал – должно быть, она работала только первый день. Взяв с подноса кусок хлеба, начал накладывать сверху яичницу с беконом, а затем положил в сумку несколько бутылок воды, выстроенных в ряды на столе.

Наша повариха Марина поставила на стол серебряную миску с фруктами.

– Когда возвращается мой отец? – спросил я, отрывая хлебную корку.

– Завтра вечером, сэр.

– Хотели бы вы заказать что-то конкретное на ужин, мистер Торренс? – снова подала голос девчонка.

Господи Иисусе.

Я сложил хлеб пополам, чтобы начинка не рассыпалась, пока девушка ждала ответа. Откусив кусок, бросил взгляд на Марину, вышел из кухни и услышал, как женщина принялась отчитывать новенькую.

* * *

Жизнь похожа на ад, когда мы ждем, что она окажется раем. Цитата, которую я прочитал несколько лет назад, звучала как-то так, но я никогда не понимал ее. Если ты постоянно находишься в эпицентре, если со временем понимаешь, что твое существование совершенно не похоже на жизни нормальных людей, то учишься спать на раскаленных углях и питаться огнем. Пока однажды не поймешь, что другого тебе и не нужно.

Наоборот, я не доверял раю. Завышенные ожидания и ложные надежды…

Нет, проблемы были мне необходимы.

Я сжал сигарету тремя пальцами, чувствуя, как сотовый вибрирует в заднем кармане уже второй раз, поднес ее ко рту и снова затянулся. Тонкая бумага с едва уловимым шипением загорелась, горячий дым заполнил мои легкие. Выдохнув, я прислонился спиной к колонне возле доски объявлений.

Здание школы до сих пор по большей части пустовало, ведь до звонка оставалось около сорока пяти минут.

Третий этаж – мое любимое место. Здесь, вдали от суматохи кафетерия и спортзала, с немногочисленными учебными кабинетами, было настолько тихо, что ты мог расслышать каждый шаг, скрип каждой двери, каждую упавшую ручку… Человек сразу слышал, когда появлялся еще кто-то.

И она была не одна. Интересно, заметила ли уже?

Я повернул голову и выглянул из-за колонны, наблюдая за ее размытым силуэтом сквозь стекло. Нас разделял ряд окон и открытое пространство с видом на внутренний дворик.

Она слишком много о себе возомнила, но такое часто случалось с новыми учителями, особенно молодыми. Они считали, что колледж подготовил их ко всему. Даже если и так, к Тандер-Бэй они точно не были готовы. Тут все было устроено немного по-другому. Она не главная, потому что никто не смел меня контролировать. Пора преподать ей урок, что в нашей школе подчинялись правилам учителя, а не наоборот.

Девушка продолжала двигаться по кабинету, делая копии на ксероксе. Я облизал губы. Во рту пересохло. Ну же. Уйди в какое-нибудь тихое место, иначе я возьму тебя прямо здесь. В голове закружились образы того, как ее небрежный маленький пучок распускается. А эти ноги в туфлях на каблуках, когда она нагнется над столом…

Телефон вновь завибрировал. Я зажмурился и с трудом сглотнул. Черт бы его побрал.

Стиснув зубы, выудил мобильник из кармана, провел пальцем по экрану и поднес к уху.

– Отвали.

– Ну, и тебе добрейшего утра, Ворчун, – сказал Уилл. – Что с тобой такое?

Снова сглотнув, я опять поднял взгляд на свой приз.

– Ничего, что мой член не сможет исправить, если ты оставишь меня в покое на десять минут, – ответил я, пристально глядя на учительницу. – Чего ты хочешь?

– Заставить тебя улыбнуться.

Я нахмурился. Заставить меня… Господи, твою мать. Несмотря на то что я закатил глаза, все равно едва не поддался. Он обладал даром меня обескураживать, причем чертовски быстро.

– Ха-ха. Я почти слышу, как ты улыбаешься. – Судя по тону, Уилл явно забавлялся. В его голосе всегда звучали смешливые нотки.

– Слышишь, как я улыбаюсь, значит?

Он единственный, кто не ходил вокруг меня на цыпочках, за что я несколько раз чуть не убил его, однако теперь мы практически все делали вместе.

– Сказал же тебе, – подметил Уилл. – Мы связаны. На духовном уровне, и все такое.

На моих губах мелькнула ухмылка, которую он не видел.

– Твою мать, я тебя ненавижу.

Идиот.

Уилл, Майкл и Кай – мои друзья. Ради них я бы бросился в огонь. Хотя лишь один Уилл был готов броситься в огонь ради меня, в этом я не сомневался.

– Итак, что на ней надето?

Девушка вышла из копировальной и свернула в один из коридоров. Не сводя с нее глаз, я пошел следом по параллельному.

– Обручальное кольцо.

– Развратно.

Я тихо засмеялся, шаг за шагом подстраиваясь под ее темп.

– Получилось бы еще развратнее, если бы на ней было и свадебное платье.

– Я бы не отказался попробовать.

– Милости прошу. Могу поделиться.

Порой делиться было необходимо. Когда дело касалось женщин, я не всегда выполнял свои обещания. Уилл заканчивал с ними, если я терял интерес.

Она приближалась к углу, где должна была свернуть налево. Подходящий момент почти настал.

– Мне пора, – сказал я другу. – Встретимся на парковке в семь тридцать.

– Ага. Я оставил свою спортивную сумку в твоей машине, поэтому мне нужно будет забрать ее перед тренировкой. Увидимся…

Не дав ему договорить, я опустил телефон и сбросил вызов, по-прежнему не сводя с нее глаз. Учительница свернула за угол и показалась в окнах, расположенных перпендикулярно ко мне, подходя все ближе.

Я остановился, убрал мобильник обратно, прислонился плечом к стене и засунул руки в карманы толстовки, дожидаясь ее.

Девушка в очередной раз свернула влево, на мгновение исчезла из виду, но потом опять появилась и остановилась, заметив меня.

– Мистер Торренс, – произнесла она.

Я кивнул.

– Мисс Дженнингс. Вы хотели меня видеть?

Она сделала шаг назад, оглядываясь по сторонам – инстинктивно или из-за растерянности. Меня это позабавило. На ней было черное платье с короткими рукавами и V-образным вырезом, подчеркивавшее каждый изгиб тела. Скромные кардиганы и юбки до колена с цветочным рисунком, которые Дженнингс носила в начале учебного года, остались в прошлом. Похоже, учительнице-первогодке, поначалу больше похожей на женушку городского священника, нравилось, с какой похотью подростки смотрели на нее, так что теперь ей ничего не оставалось, кроме как одеваться соответствующе. Хотя она до сих пор ходила в очках и заплетала волосы в тугие пучки.