Текст книги "Курок"

Глава 4
Дэймон

Наши дни

– Десять ходов, и ты меня сделаешь, – сказал мистер Гарин. – Видишь?

Я внимательно изучал шахматную доску, стоявшую между нами, просчитывая ходы, чтобы поставить шах и мат, и пытался предугадать его ответные действия.

Да, вижу. Но так будет скучно.

Когда я потянулся к своей пешке на E2, Гарин возразил:

– Не так.

Он посмотрел на меня, как когда-то в детстве.

Не сдержавшись, я быстро улыбнулся и, не послушав совета, передвинул свою фигуру на Е4.

Мистер Гарин вздохнул и покачал головой, недовольный тем, что за годы работы на моего отца так и не смог приучить меня к самоконтролю и стратегии, хотя мы с ним играли в шахматы вечерами напролет после школы. То есть он думал, что не смог приучить. Люди считали, будто я всегда действовал импульсивно, но в действительности требовалась довольно продуманная тактика, чтобы быть таким ненормальным, как я.

Внизу гремела хаус-музыка, клуб уже битком был набит студентками, молодыми сотрудниками компаний – в общем, людьми слегка за двадцать, способными раскошелиться на три сотни долларов за бутылку водки или шампанского, только бы сесть за проклятый столик.

В школьные годы я часто зависал здесь с друзьями среди шумной толпы. А сейчас лишь держал для себя приватную комнату на втором этаже, где навещал Костю Гарина – одного из бывших телохранителей отца, который теперь руководил охраной в этом клубе. Пятидесятилетний мужчина с седой эспаньолкой по-прежнему носил черные костюмы, имел более впечатляющую мускулатуру, чем я, и был одним из немногих, кто сумел завоевать хотя бы толику моего уважения.

Я бы согласился вести бизнес с ним.

Поверил бы каждому его слову.

Даже на его похороны пошел бы.

Круг людей, ради которых я способен высидеть целую церемонию, был очень мал.

Однако друзьями мы не стали и никогда не обсуждали личные вопросы. Мистер Гарин научил меня многим вещам, но не портил наши отношения, пытаясь играть роль отца.

Встречи с ним были одними из приятных моментов, которые радовали меня здесь.

А другой бонус…

– Я хочу уйти, – подала голос девушка из противоположного конца комнаты словно по сигналу.

Когда мистер Гарин сделал свой ход, я повернул голову в ее сторону.

На ней было обтягивающее розовое платье из пайеток, сиявшее в тусклом свете бра. Она сидела на коленях какого-то мелкого придурка, имени которого я не знал. Ее парень пристроился напротив, на краю черного кожаного дивана, и наблюдал за тем, как другой лапал его женщину. Я следил за ними, пытаясь поставить себя на место каждого из них.

Нравились ли ей прикосновения другого мужчины? Ревновал ли ее парень? Или возбудился? Злился? Сбылись ли у другого фантазии об этой девушке? Наслаждался ли он происходящим? Встал ли у него?

Я ждал ответной реакции: чужой ревности, деградации девушки, его желания и их страха из-за того, что за ними наблюдают.

Только мои чувства, кроме праздной скуки, так и не проснулись. Пока. Со временем сопереживать становилось все сложнее и сложнее.

Может, если бы на ее месте оказалась моя новая женушка?

Или…

Парень несмело дотронулся до ее бедра, скользнул губами по плечу, вероятно, пытаясь себя контролировать, чтобы никто не догадался, как ему это нравилось.

– Мы уже можем уйти? – поинтересовалась девушка, несмотря на то, что мужчина, которого она оседлала, явно не спешил уходить.

Проигнорировав девушку, я повернулся обратно к доске и увидел, что мистер Гарин ответил на мой ход пешкой на E5. Я мысленно улыбнулся.

– Приглядись внимательней, – продолжил он. – Ты все еще можешь одолеть меня. Всего десять ходов.

Десять? Передвинув коня на F3, я услышал, как мой соперник выдохнул и сделал ход конем на C6, словно на автопилоте.

– Дэймон, – проворчал он недовольно.

Я понял, что Гарин начинает злиться, по тону его голоса. Мой пульс немного участился, когда мужчина продолжил игру без энтузиазма – будто мы годами ходили по кругу и его уже достали мои глупые ошибки и импульсивность. Он просто хотел поскорее одержать неизбежную победу, чтобы вернуться к работе, ведь я якобы не был сосредоточен на нашем поединке.

Мой слон на C4, его пешка на D6, мой второй конь на C3. Когда мистер Гарин потянулся к своему слону, я перестал дышать, наблюдая за тем, как он переставил фигуру на G4, прижав моего коня к ферзю.

Идиот. Мой план сработал, а он до сих пор не заметил, что сделал. Я сдвинул коня на E5, забрав его пешку, и оставил ферзя абсолютно беззащитным перед его слоном. Мужчина увидел лазейку, покачал головой, забрал мою фигуру с доски и поставил слона на ее место.

Сердце подскочило к горлу. Он думал, что загнал меня в угол.

Только теперь настал мой черед ходить. Переставив слона на G7, я объявил шах его королю.

Мистер Гарин замер, осознав, что сейчас произошло, вновь окинул взглядом доску, а затем внимательно посмотрел на меня.

Как я и думал, он все же попытался сделать ход королем на E7, однако обреченность уже читалась на его лице.

Я передвинул своего короля на D5 и произнес:

– Шах и мат.

Мужчина пристально смотрел на доску, хмурясь так, словно не понимал, как такое могло случиться.

– Семь ходов… – пробормотал он.

Ага.

Не десять.

Он быстро взглянул на меня.

– Ты пожертвовал ферзем. Я тебя такому не учил.

Вдруг раздался стук в дверь. Мой водитель открыл ее и впустил Эрику Фэйн. Встав, я поправил свой пиджак.

– Королева [3]3
  Ферзь.


[Закрыть] – самая могущественная фигура на доске, – сказал я мистеру Гарину, не сводя глаз с Рики. – Почему бы ее не использовать?

Рика, невеста одного из моих школьных друзей, прошла дальше в комнату. Судя по виду, она подготовилась к чему угодно, только не к ночи в клубе. Уголки моих губ приподнялись в улыбке. Низко натянутая бежевая бейсболка девушки отбрасывала тень на глаза, белокурые локоны рассыпались по спине. Она была в джинсах, бежевом тренче, из-под которого выглядывал капюшон серой толстовки, и держала руки в карманах. Когда я двинулся ей навстречу, Рика замерла, без сомнений, стараясь сохранить безопасную дистанцию.

Я свернул к дивану и присел напротив парня, который все еще наблюдал… точнее, пытался не наблюдать за своей девушкой и другом.

– Хорошего вечера, Дэймон.

Услышав слова мистера Гарина, я кивнул, а когда вновь поднял глаза, он уже ушел. Рика держалась поодаль. Я выудил бумажник из нагрудного кармана и достал оттуда стопку купюр.

– Я хочу остановиться, – объявила девушка, отстранившись ото рта парня.

– Ты можешь остановиться в любой момент, если пожелаешь, – ответил я. – Дверь не заперта. – Пока она думала, я начал медленно раскладывать стодолларовые банкноты на столе. Рядом с деньгами, которые уже заплатил им за то, чем они занимались. – Или можешь остаться здесь, – добавил я, бросая купюру за купюрой, – и дальше бездействовать, в то время как твой парень позволит своему лучшему другу просунуть руку тебе под платье. – Я положил на столешницу последнюю сотню. – Чем заработаешь квартплату на следующий месяц.

– Черт, что с тобой такое? – требовательно спросила Рика.

Подняв глаза, я увидел, как она сердито перевела взгляд с троицы на меня.

– Можешь посмотреть, – сказал ей. – Майклу не расскажу. Я отлично умею хранить наши секреты.

Рика отвернулась, и я снова посмотрел на девушку, которая пыталась тайком пробраться в клуб со своим парнем и его другом, хотя никому из них еще не исполнилось двадцати одного года. Она выглядела сексуально, и я подумал, что с ними будет забавно поиграть, поэтому мы оказались здесь.

Взгляд кареглазой незнакомки опустился к деньгам и задержался на мгновение.

Как и в ситуации с Гариным, жар начал медленно распространяться по моим рукам, из живота к паху и бедрам, пока я ждал ее решения – сделает ли она то, чего я от нее хотел.

Девчонка занервничала сильнее, ее упругие сиськи поднимались и опускались в такт дыханию. Она с полной очевидностью желала поддаться, но опасалась того, во что это выльется между ней, ее парнем и его другом, когда они покинут комнату. Ей просто хотелось получить деньги? Я сглотнул, отметив нерешительность, отразившуюся на ее лице. Или ей нравились аморальность и опасность происходящего?

Незнакомка взглянула на своего парня. Ему, судя по виду, было неловко, однако он все равно не увел ее отсюда.

Давай, парень. Прими решение. Забери свою женщину, либо сиди и наслаждайся шоу.

Какой же слабак.

В итоге постепенно она сделала выбор за него, прильнув к другу, который сжал ее рыжие волосы на затылке в кулак, впился губами в шею, сунул руку под ее платье и сжал грудь. Девушка закрыла глаза, неровно дыша, но осталась напряженной.

Ненадолго.

Спустя минуту я представил себя на его месте. Она сидела у меня на коленях; я овладевал тем, что принадлежало другому, и он не хотел со мной делиться. Парень, пристроившийся на диване, видел желание своего приятеля и теперь знал правду. То, что тот скрывал. Они изменились. Удовольствие стало пробуждаться у меня в груди.

Да.

Я на секунду зажмурился, наконец-то хоть что-то почувствовав. Лишь легкий трепет, но это лучше, чем ничего.

Послышался вздох Рики.

– И ты еще удивляешься, почему тебя все ненавидят.

Распахнув веки, я покачал головой.

– Я не удивляюсь.

Я поднялся и убрал бумажник обратно в нагрудный карман пиджака.

– Мне нравятся шахматы. – Приблизившись к ней, я заметил, что она до сих пор держала руки в карманах. – Нравится знать и видеть перед собой желанную цель. Осознавать, что добиться ее не так уж просто. Придется проявить терпение и выполнить ряд тщательно продуманных маневров, объединенных в определенную последовательность. – Я сделал паузу, посмотрев на Рику сверху вниз. – Понимая при этом – чем дольше нужно ждать и, вероятно, менять свою стратегию, тем приятнее будет получить то, что я хочу.

Смущать ее я любил. Игры разума порой бывают занятнее, чем реальный секс.

На долю секунды создалось ощущение, будто я смотрел на нее.

На Уинтер.

У обеих девушек был похожий цвет волос, у Уинтер на тон светлее, и цвет глаз – у Рики чуть темнее. Зрачки Уинтер окружало кольцо более темного оттенка голубого, что делало ее взгляд… пронизывающим.

Я отчасти радовался ее слепоте, ведь если бы она посмотрела на меня этими глазами…

Да, Уинтер и Рика очень походили друг на друга, и не только внешне. Они обе были непокорными, получали удовольствие от опасности и сопротивлялись.

– Еще мне нравится знать, что путь к успеху изменится в зависимости от того, какие фигуры я решу использовать. А люди – это мои любимые фигуры, Рика.

Она прищурилась, но ничего не ответила. Вероятно, Рика пыталась изобразить скуку или нетерпение; притвориться, будто ее не впечатлила моя речь, однако меня не проведешь.

– Взгляни на нее. – Я кивнул на девушку в кресле. – Это красивое тело, поначалу нерешительное, теперь отвечает на ласки. Она хочет к нему прикоснуться. – Бросив взгляд на Рику, я опять посмотрел на целующуюся пару.

– Видишь, как она сжимает в кулаке свое платье? Девчонка возбуждена, но ее парень наблюдает за ними, и она боится того, что он подумает. Ей не хочется показывать, как она наслаждается руками и ртом его друга, поэтому оценивает реакцию своего мужчины. Ждет от него какого-нибудь знака, который разрешит ей получать удовольствие от происходящего.

– Тогда почему она сказала, что хочет уйти? – возразила Эрика.

– Потому что девушкам положено это говорить, разве нет? – парировал я. – Рискованно задействовать короля или королеву слишком рано.

Парочка продолжала развлекаться: целоваться, покусывать, трогать друг друга, пока мы беседовали.

– Вас так учат, верно? Этому я научил Бэнкс.

Ведь женщины не должны жаждать секса наравне с мужчинами. И им уж точно не следует отдавать предпочтение случайным связям. Вот чему я учил свою сестру, чтобы ее обезопасить.

Я подстегнул Рику вопросом:

– И почему же девушка осталась?

Стиснув челюсти, она отвела глаза, словно отказываясь принимать участие в игре. Но потом я заметил, как ее взгляд вновь вернулся к троим студентам, затем переместился к деньгам на столе.

– Потому что ход за тобой, и ты сказал «нет».

– Да, очень хорошее замечание.

Возможно, девчонка делала это ради денег. Или ей нужно было чем-то оправдать свое согласие.

– Теперь обсудим его. – Я оглядел лучшего друга, сжимавшего ее грудь под платьем. – Он все делает бесплатно. Я сказал ему поцеловать девушку, а он сейчас буквально пожирает ее живьем. Парнишка давно ее хотел, – сказав это, я заметил, как глаза парня, целовавшего девушку, раскрылись. Наверное, услышал меня. – Скорее всего, он фантазировал о ней за спиной у своего друга. Готов поспорить, ему хочется накрыть ее сиськи обеими руками.

Бросив на него взгляд, я уточнил:

– Разве тебе не хочется?

Тот кивнул, не прерывая поцелуя с девушкой. Парень отпустил ее волосы и положил руку ей на талию, готовясь получить разрешение.

– И ее молодой человек. Это сводит его с ума. Он хотел бы разозлиться, но…

– Ему нужны деньги, – закончила Рика.

– Или шоу его возбуждает, чего он не желает признавать.

Она надменно посмотрела на меня.

– Да уж, конечно.

Какой же наивной до сих пор оставалась невеста Майкла.

– Не каждому мужчине нужно платить за то, чтобы он понаблюдал, как другой парень трахает его женщину.

– С чего бы ему получать удовольствие от такого?

– Думаю, тебе известно, – бросил я, игриво глянув на нее. Я был прекрасно осведомлен об их маленьком приключении в парной «Хантер-Бэйли» с Майклом и Каем.

Мне казалось, меня заведет то, чем Рика наслаждалась в том помещении, но в действительности это вывело меня из себя. И я не совсем понимал причину. Возможно, это произошло потому, что я не получил своей очереди и лишился развлечения?

Или, может, даже понимая, что она бы не допустила того, чего не хотела, я в глубине души считал, будто ее… ну, не знаю…

Использовали.

Почему меня это заботило – понятия не имел. Майкл с Каем и раньше делили женщин. Просто мне не хотелось думать о том, что подобное случилось с Эрикой.

Хотя один плюс в этом был. Мои старые друзья по-прежнему любили играть, и они станут ключевыми фигурами.

– Видишь ли, Рика. В нашем мире существуют люди, которым суждено превратиться в марионеток. Они – жертвы, неспособные изменить свою судьбу, даже если бы им выпал шанс вернуться в прошлое и прожить жизнь заново тысячами различных путей. – Я демонстративно скользнул взглядом по ее телу. – А еще существуют игроки. Вроде нас с тобой, – сказал я, указав на троицу. – Какой фигурой ты сделаешь ход дальше?

На сей раз она не спасовала перед брошенным вызовом. Замешкавшись лишь на мгновение, Рика оценивающе осмотрела молодых людей. Ее взгляд в итоге остановился на парне, что наблюдал.

– Он попытается доказать свое превосходство.

Очень хорошо.

– Да, он ощущает дух соперничества, – ответил я впечатленно. – Это его раздражает и возбуждает. Он хочет трахнуть ее, показать, кто тут настоящий мужик. Мы должны использовать его, сделать активным игроком в партии. Заставить почувствовать себя значимым.

Рика быстро соображала. У нас с ней возникла одна и та же мысль.

– Эй! – окликнул я парня, сидевшего на диване, не сводя глаз с Рики. – Скажи своему другу, что он должен сделать с твоей девушкой.

Рика, не отрываясь, смотрела на меня. Мы оба в немом противостоянии ждали, подтвердится ли наша теория. Останется ли он на доске или сломается и сбежит.

Чувак молчал. Были слышны лишь звуки поцелуев парочки, разместившейся на кресле, и музыка, гудевшая внизу, а потом… тихим, но уверенным голосом он ясно скомандовал своему приятелю:

– Опусти бретельку ее платья, Джейсон.

Мы с Рикой следили друг за другом, но все равно я услышал шорох одежды, разгоряченное дыхание и стон.

– Да, – выдохнула девушка, получив полное благословение от своего парня.

Боковым зрением я видел оголенную кожу – топ ее платья сполз вниз; движения пары ускорились, они завелись еще сильнее и были готовы к большему.

Я не мог прочитать выражение лица Рики, однако точно знал, в глубине души ей это нравилось. Вполне возможно, она себя ненавидела, и все же ощутить эту дозу власти было так приятно, верно? Нет ничего лучше, чем играть людьми.

А она оказалась очень умелым игроком. Раньше никто не потакал мне. Кроме Уинтер. Моим друзьям не хватало терпения или заинтересованности.

Я симпатизировал Рике. Майкл едва приоткрыл кладезь ее способностей.

Только пришла она сюда не поэтому. Рика хотела поговорить.

– Ладно, вы трое, – сказал я, глубоко вздохнув. – Забирайте свои деньги и проваливайте. У меня дела.

– А? – Голос парня прозвучал так, словно он запыхался.

– Ты серьезно? – Девушка резко подняла руки, прикрыв свое полуобнаженное тело.

– Вон, – прорычал я. – Живо.

Они поднялись, раздраженно выдохнув, потому что наконец-то всерьез увлеклись. Она наверняка стала влажной, а у парней затвердели члены.

– Закончите в своей машине, – пробормотал я, подойдя к застекленному шкафчику, и достал сигареты.

Забрав деньги, троица удалилась. Я махнул водителю, чтобы тоже оставил нас наедине. Когда дверь за ним закрылась, я повернул голову к Рике, распаковывая новую пачку.

– Я хотел бы сыграть с тобой в шахматы когда-нибудь, – произнес дразнящим тоном.

– Разве ты уже не играл?

Мысленно улыбнувшись, я отвернулся. Оппонент из Рики получится достойный, однако я предпочел бы, чтобы она была на моей стороне.

Закрыв пачку, я постучал ею по тыльной стороне кисти и снова почувствовал это давление. Потребность выплеснуть то, что скопилось внутри.

Уинтер.

Наконец-то она была рядом со мной.

Но я разрывался между необходимостью быстрее разобраться с ситуацией и желанием растянуть все подольше.

Сейчас она была дома. Наверное, пыталась придумать новый план побега. Плевать, пусть попробует. Я с удовольствием догоню ее. Невероятная дура, на которой я женился, сможет родить мне красивых детей, но она не сравнится с тем, как приятно будет обладать ее сестрой.

Да, младшая сестра Ари – ее полная противоположность. Уинтер будет бороться. Она устроит мне настоящий ад. А я, помимо мести за то, что она сделала со мной несколько лет назад, теперь получу все. Место во главе стола, контроль над собственным домом и свою любимую «игрушку».

Я подошел к одному из столов. Огни города сияли за окнами. Меридиан-сити – метрополия в часе езды от моего родного городка, где спала Уинтер, – мерцал и блистал внизу, однако сегодня меня не тянуло стать его частью. Порой мне нравились клубы, музыка, шум, секс. Правда, я отличался одной особенностью. Предметом моей любви могло быть лишь что-то одно.

Мои губы изогнулись в улыбке; я открыл пачку сигарет, сунул одну в рот и прикурил.

– Надеюсь, у тебя есть хорошие новости для меня, – сказал я Рике, сразу перейдя к делу, и затянулся. – Наши тайные встречи подразумевают определенные обязательства, девочка.

– Здоровые отношения требуют взаимности, – ответила она. – В прошлый раз я принесла тебе золотую жилу, Дэймон. Теперь твоя очередь.

Тихо засмеявшись, я сжал сигарету между большим и указательным пальцами, затем снова затянулся.

– Я дал тебе информацию.

– Ты не дал мне никаких доказательств, – возразила девушка.

Легкие наполнились сладостно обжигающим дымом; я запрокинул голову назад и выдохнул струю вверх. Вот же маленький монстр, мать твою.

– Иди сюда, – произнес я, не глядя на нее.

Уинтер – не единственная женщина, занимавшая мои мысли. С этой мы тоже до сих пор не свели старые счеты.

На мгновение повисла тишина, после чего я краем глаза заметил, как Рика вышла из тени. Только остановилась слишком далеко.

– Ближе, – с издевкой распорядился я.

Еще пара шагов, и слева показались ее белокурые волосы.

Однако я так и не посмотрел на нее.

– Ближе, – повторил я, широко улыбаясь.

Она неспешно приблизилась и встала на расстоянии вытянутой руки от меня.

Я опять открыл пачку, наконец-то повернул голову, встретился с Рикой взглядом и протянул ей сигарету.

В таком наряде она напоминала копа под прикрытием. Мне нравилось, что наши встречи проходили тайно. Эта часть ее жизни не принадлежала Майклу.

Приподняв брови, я помахал сигаретой перед ней. Я знал, что Рике они нравились.

Вдруг ее глаза заискрились от улыбки; она вытащила руки из карманов и протянула ладонь с целой пачкой Davidoff, которую украла из моей заначки.

– Господи, – пробубнил я.

Рика все равно забрала мою сигарету и понюхала ее, проведя под носом.

– Спасибо.

Я покачал головой. Должно быть, она сначала пробралась в мою квартиру в «Делькуре», разыскивая меня, и перешерстила мои запасы.

Сунув сигарету в рот, я закрыл дверцы шкафчика и отошел в сторону.

– Это мои комнаты, – предупредил я. – Держись от них подальше, когда меня там нет.

Мне не хотелось, чтобы девушка рылась в моих вещах.

– Они не твои, – парировала Рика. – Майкл не знает, что ты по-прежнему там живешь, а я в любой момент могу это изменить. – Она положила сигарету в свой нагрудный карман. – Благодаря мне у тебя все еще есть возможность прятаться прямо у нас под носом.

– Зато благодаря мне Майкл не подозревает, что ты позволяешь мне прятаться прямо у вас под носом.

Я пристально посмотрел на нее.

– Нам обоим будет крышка, так что завязывай.

Девушка вскинула бровь, однако тему закрыла. Ведь у нее гораздо больше причин бояться меня, чем наоборот.

И все же… как бы я ни наслаждался нашими беседами, меня бесило то, что она перестала меня бояться. И это после всего, что я пытался с ней сделать и мог сделать еще.

Когда я поднял взгляд, Рика смотрела на меня.

– Что? – сделав очередную затяжку, я подошел к окнам.

– Я думала, ты будешь шантажировать его той информацией, которую я тебе передала, – пояснила она. – Или сорвешь часть его сделок.

Рика имела в виду отца Уинтер.

– Должна признать, ты превзошел мои ожидания.

– Впечатлена? – Я оглянулся через плечо, сбив пепел с сигареты.

– Напугана, – уточнила девушка.

Хохотнув, я сказал:

– Это я переживу.

– И чувствую себя виноватой. – Она присела на подлокотник дивана. Краем глаза я видел, как Рика за мной наблюдала. – Твоя сегодняшняя выходка в голове не укладывается. Ты ударил в самое уязвимое место и, чувак, упорства тебе не занимать, да? Черт, во что я ее втянула?

– Ах, не волнуйся. Рано или поздно она бы ответила передо мной, с твоей помощью или без. – Я выдохнул дым, развернулся и подошел к столу с пепельницей.

– Не навреди ей.

В ответ я опять засмеялся и раздавил окурок в пепельнице.

– И это говорит женщина, которая предложила мне все необходимые сведения, чтобы уничтожить ее отца, лишить дома и денег.

Отец Уинтер пользовался услугами того же бухгалтера, что и семья Рики. Недовольного и беспокойного бухгалтера, который намекнул, будто Гриффин Эшби много лет назад обманул покойного мистера Фэйна при нескольких сделках с недвижимостью. Не уверен, каким образом Рика добыла эту информацию, но девушка появилась на моем пороге именно с теми доказательствами, которые были мне нужны, зная, что с их помощью я могу уничтожить Эшби.

В обмен я тоже должен помочь Рике получить нечто важное. Только пока сомневался, что готов отдать ей это. Мне нравились наши встречи, и я не хотел, чтобы они прекратились.

– Ты понимаешь, о чем я, – продолжила Рика. – Не навреди Уинтер.

То есть, помимо того, что я забрал все, чем она владела, и обрек ее на вечную зависимость от меня?

Или не навредить в смысле…

Да, ты ведь об этом? Не навреди ей.

– Ты в курсе, сколько крови потерял Уилл в тюрьме? – спросил я. – Каких усилий стоило Каю удержать в себе хоть какую-то еду, потому что его выворачивало наизнанку от нервного напряжения и страха из-за необходимости постоянно сохранять бдительность?

Она продолжала сурово смотреть на меня.

– Ты знаешь, что, несмотря на все взятки Майкла, кто-то платил больше, лишь бы увидеть, как богатые сыновья элиты Тандер-Бэй страдают в заключении? – продолжил я. – Имеешь хоть малейшее представление о том, насколько у них подорвалось здоровье из-за недостатка пищи и сна, постоянного страха и боли, твою мать?

На мгновение Рика смущенно опустила глаза, но промолчала.

– Да, что ж, я тоже не знал. Потому что меня там не было.

Девушка резко подняла взгляд в замешательстве. Я обошел комнату по периметру.

– Тремя уровнями ниже шестого блока камер, в подвале, в конце промозглого коридора, под полутора метрами бетона – вот где я сидел. – Ощутив мгновенный прилив ярости, я сжал руки в кулаки. – Три года. Ты же об этом не знала, да?

Взгляд ее голубых глаз, заметных даже в этом темном помещении, пронизывал меня.

– Бэнкс думала, что сделала мне одолжение. А Гэбриэл с ней согласился. У него слишком много врагов, и у этих врагов полно бойцов за решеткой. Я бы подвергся большей опасности, чем Кай с Уиллом, поэтому меня посадили в одиночный изолятор. – Я глубоко вздохнул. Кровь в венах начинала закипать. – Двадцать три часа в сутки, семь дней в неделю, днями напролет, в течение ста шестидесяти недель. Это одна тысяча сто двадцать дней. Двадцать шесть тысяч восемьсот восемьдесят часов, Рика.

В пальцах покалывало от желания впиться ими в собственный череп, однако я сдержался.

– Меня выпускали во двор всего на один час в сутки, и даже тогда я оставался в одиночестве. – Обойдя комнату, я снова взглянул на девушку. – Я ел один, гулял один, все делал один. Отец не хотел, чтобы меня убили, поэтому я был изолирован ото всех.

Двинувшись вокруг дивана, на котором она сидела, я неосознанно провел рукой по передвижному бару, потянул его за край, отчего бутылки ударились друг о друга со звоном. Волна жара хлынула вверх по шее.

– В первый день ты гадаешь, что происходит, – пояснил я. – Никто ничего не объясняет. Никто не отвечает на твои вопросы. Ты не видишь ничего, кроме своей цементной конуры. Спустя неделю начинаешь говорить сам с собой, хоть немного, просто потому, что больше заняться нечем, и тебе становится чертовски скучно.

– Ты хотел сказать одиноко? – колко уточнила Рика.

– Ты бесишься, – процедил я сквозь зубы, поправив ее. – Никто не приходит навестить тебя. Где Бэнкс? Она бы пришла. Почему они не подпускают ее ко мне? Но ты знаешь, что справишься. Выдержишь любые испытания. Уилл в порядке. Кай в порядке. С ними все будет хорошо.

Мышцы шеи вдруг напряглись; я все быстрее кружил по комнате, проводя рукой по поверхностям столов и стен, цепляясь за них пальцами и продолжая смотреть на Рику.

– А через месяц замечаешь, какой тяжелой стала твоя голова. – У меня перехватило дыхание от нахлынувших воспоминаний. – Чертовски тяжелой, Рика, такой, что не поднять. И ты начинаешь делать что-нибудь, чтобы избавиться от этого ощущения, например, биться о стену без остановки.

Проходя мимо вазы, я сбросил ее на паркетный пол. Она разлетелась на осколки, но я не остановился. Я как будто снова вернулся в свою камеру, размером два с половиной на два с половиной метра, наматывал круги и сходил с ума.

– Тебе тесно в собственной шкуре, стены давят на легкие так, что дышать невозможно, у тебя начинает ехать крыша, потому что окружающий мир кардинально изменился. – Втянув воздух, я зажмурился на мгновение. – И тебе лишь хочется бежать… бежать, не оглядываясь. И дышать. Тебя раздирает изнутри. Ты хочешь выбраться не только из этой клетки, но и из собственной кожи.

Я поморщился. Сделать вдох никак не получалось, на грудь словно давил неподъемный груз.

– А когда к тебе наконец-то приходят посетители – четыре охранника, которым твой отец платит за то, чтобы они избивали тебя в начале каждого месяца, а то вдруг ты разнежишься в изоляторе, – потом начинаешь ждать этих визитов, – продолжал я, оскалившись и не сводя с нее глаз. – Потому что боль в теле заглушает боль в голове. Это приятно, в твоем мозге будто курок щелкает. И в итоге ты вспоминаешь эту гребаную маленькую дрянь, сидевшую в зале суда – хотя ей не обязательно было присутствовать. Она пришла, чтобы с удовольствием послушать, как тебе объявят приговор и срок заключения после лживых заявлений других людей о том, что ты ее принудил. – Гортань сдавило, я едва мог говорить дальше. – Заставил ее раздеться и раздвинуть ноги. Они в омерзительных деталях описывали, как я принуждал ее делать вещи, которых якобы не мог получить от ее сестры или любой другой девчонки. – Я сорвался на крик. – Выставили все так, будто тот раз с ней не был для меня единственным разом, когда я не испытывал отвращения к сексу.

Мое маниакальное состояние сменилось яростью; поймав ртом воздух, я мысленно представил образ Уинтер, и мои глаза застлало красной пеленой. Я остановился и смотрел на Рику, продолжая кипеть от злости.

– Пусть у нее бы и не получилось спасти меня, но она могла бы рассказать им правду. Она могла бы встать, открыть свой гребаный рот и сказать хоть что-нибудь, – прорычал я. В горле саднило. – Только она промолчала, и тебя отправили в одиночную камеру на три года. Твоим друзьям приходилось полагаться только на себя, пока ты медленно слетал с катушек и был готов рвать волосы на голове, как животное в клетке.

Часто дыша, я попытался говорить тише.

– Три года, – процедил я сквозь зубы. – Три. Года. Рика.

Я сделал паузу, затем совладал со своим голосом и дыханием.

– Так что да, – произнес я, передразнивая девушку. – Будь уверена, я ей наврежу.

Во взгляде Рики промелькнула нерешительность, ее глаза блестели от слез, однако плечи не поникли. Она неглупая женщина, я это знал. Рика подозревала, какой ящик Пандоры откроет, передав мне документы, но, в конце концов, решила, что моя информация стоила того ущерба, который я мог нанести. В ней тоже была не совсем порядочная жилка.

Она поступила так, как поступила, чтобы получить желаемое, и, скажу честно, я отчасти гордился своей новой, неожиданно обретенной подружкой.

Но все же… Рика не дура. Она знала, какое прошлое разворошит между мной и Уинтер. Вполне возможно, это входило в ее планы. Пока я наслаждался нашим едва зародившимся товариществом, Эрика Фэйн не станет молча стоять в стороне и не позволит мне сделать свое дело. Она попытается защитить Уинтер.

Пусть. Чем чаще Рика будет становиться у меня на пути, тем быстрее в игру втянутся остальные.

Майкл, Кай, Бэнкс…

Уилл.

Я сжал кулаки, подошел к бару, плеснул в стакан водки «на два пальца», проглотил залпом и сразу же налил еще.

Уилл.

И Уинтер.

Уилл и Уинтер.

Осушив вторую порцию, я почувствовал тепло, разлившееся в груди, закрыл глаза и услышал, как Рика кашлянула.

– Итак, у тебя есть что-нибудь для меня? – спросила она, сделав вид, будто не слышала мою тираду. – Или ты готов признать свою полную некомпетентность?

Я стиснул стакан «рокс», до сих пор ощущая обжигающий привкус алкоголя во рту, и швырнул его в сторону Рики.

Чертова девчонка.

Стекло разбилось о стену у нее над головой. Она отвернулась, почти не вздрогнув, и тихо засмеялась. Девушка уже не боялась меня.