Текст книги "Курок"

Да, я многое повидал.

Однако сейчас… Сильнее, жестче, больше. Всегда больше.

– Но я хочу тебя, – возразила она.

– А я хочу, чтобы тебе нравилось то, что нравится мне.

Девушка пристально смотрела на меня, пока винтики крутились у нее в голове. Она закрыла рот, не став спорить дальше.

Арион могла уйти. Могла сказать «нет». Это не разобьет мне сердце, о чем она прекрасно знала. Но она также знала, что ее отказ положит всему конец. По-другому я ее не захочу и уж точно не сделаю своей первой девушкой, если она не примет меня таким, какой я есть. Я не изменюсь.

– Кто-нибудь узнает, – наконец, произнесла Арион.

Мне не удалось сдержать легкую улыбку. Это ее последний протест. Последняя попытка найти предлог, чтобы отказаться. Или причину согласиться.

– Он тебе не откажет.

Перемены были еле уловимы, но я всегда их замечал. Последний аргумент потух в ее глазах – так происходило со всеми, с кем я играл.

Она открыла рот, собираясь согласиться, как вдруг ее взгляд устремился мне за плечо.

– Что? – рявкнула девушка, дав мне понять, что кто-то стоял за моей спиной.

– Арион, ты не поможешь мне найти «Заснеженную деревеньку» в подвале?

«Заснеженную деревеньку»? Этот голос.

Я закрыл глаза. Волоски на моей шее встали дыбом.

Уинтер. Значит, она все-таки осталась дома.

– Что? Сейчас? – заныла Арион. – Попроси маму помочь, когда она вернется.

Вылезай из гребаного бассейна и дай ей то, что она хочет.

– Понятия не имею, зачем она тебе. – Девушка вновь взяла мое пиво. – Еще даже Хэллоуин не прошел, и ты все равно не увидишь эту дурацкую штуку. В чем смысл?

Стерва.

Несмотря на все возрастающее раздражение в адрес Арион Эшби, кожа моей шеи горела от осознания, что Уинтер стояла рядом.

В этот момент я не мог думать ни о чем другом, даже если бы попытался.

Что я собирался сделать с ее сестрой, чтобы ощутить это самое чувство?

И вообще, как она добралась сюда, как нашла сестру? Мне хотелось развернуться, однако я не шелохнулся, прислушиваясь.

– Там есть музыка, – ответила Уинтер. В ее тоне зазвучали оборонительные нотки. – Она мне нравится. Какая тебе разница?

Арион промолчала. Спустя несколько секунд ее взгляд вернулся ко мне. Наверное, Уинтер ушла. Теперь, когда я знал, что она дома, вялый интерес к ее сестре, который я с трудом смог пробудить, полностью исчез.

Там есть музыка. Она мне нравится.

Не уверен, чувствовал ли я ответственность за то, что у Уинтер осталось всего четыре органа чувств, чтобы познавать мир, но желание защитить девушку от окружающих, когда я сам ясно осознавал, что причиню ее здоровью больше вреда, казалось странным.

Подтолкнув Арион, я развернулся и вылез из бассейна. Подошел к столу, схватил полотенце и, оглядевшись по сторонам, нашел Уинтер возле домика у бассейна. Она держала под руку другую девушку, по-видимому, свою ровесницу. Вот как она смогла найти сестру. Ее окружили девчонки. Уинтер выглядела ошеломленной, но счастливой. По ее выражению лица я понял, что она немного нервничала из-за всей этой суматохи, музыки и людей.

Уинтер то закусывала губы, то сдвигала их вбок, то меняла нерешительные, но милые улыбки… Она к такому совершенно не привыкла.

Какие вечеринки устраивали в ее школе для слепых? И зачем, твою мать, Эшби отправил свою дочь в Канаду, словно было необходимо спрятать ее в чужой стране, чтобы все о ней забыли? Такая обеспеченная семья вполне могла позволить себе частных репетиторов для домашнего обучения, если бы обычная школа показалась им неподходящей. А если нет, специализированные школы имелись и в Меридиан-сити.

Я повесил полотенце на шею, сел за стол и сразу же по привычке похлопал по карманам своих шортов.

– Черт, – пробормотал я.

Мне нужно найти сигарету.

– Принеси своей сестре толстовку, – сказал Кай кому-то. – У нее футболка просвечивается. Все смотрят.

Едва не рассмеявшись, я покачал головой.

– Ну, значит, не смотри на ее сиськи, – ответила Арион, потянувшись через стол за полотенцем. – Она еще ребенок.

Я посмотрел на Уинтер, которая кивала, слушая кого-то, в то время как ее несфокусированный взгляд был направлен на талию собеседника.

Она стояла босиком, в джинсах и белой майке, немного растянутой и поношенной, словно внешний вид ее не заботил. На лице – ни грамма косметики, губы – естественного темно-розового оттенка, а в белокуром хвостике, спускавшемся ниже плеч – едва заметные остатки кудряшек. Уинтер была идеальна.

Мне захотелось улыбнуться, но я остановил себя, глубоко вздохнув. И только тогда заметил сквозь ткань очертания полукружий ее грудей и выпиравших сосков. Мой взгляд метнулся сначала влево, потом вправо на кучку парней, которые глазели на нее, переговаривались между собой и дружно смеялись.

Тупые ублюдки.

Кай взял свою толстовку со стула, швырнул ее Арион и распорядился:

– Сейчас же.

Судя по его тону и выражению лица, он не позволил бы девушке не подчиниться.

– Ладно, – огрызнулась она, поднявшись.

Но я выхватил толстовку из ее рук и бросил обратно на стол.

Кай сердито уставился на меня.

– Она в порядке, – сказал я ему. Мои слова прозвучали скорее как приказ, нежели утверждение.

Кай встал со стула и, с тенью презрения на лице, поднял свою толстовку.

– Не все женщины в этом мире будут служить твоему личному развлечению, – процедил он, сверля меня взглядом. – Когда-нибудь у тебя появится дочь и ты еще как станешь беспокоиться, черт побери, если она начнет привлекать к себе нежеланное внимание.

– Ты научишь свою дочь прятаться в чужом мире, – парировал я, – а я научу свою, что все остальные существуют в ее мире. Иди на хрен, оставь девчонку в покое.

Понятия не имею, чем я руководствовался, когда говорил это, потому что, если бы Бэнкс вышла из нашей комнаты в таком виде, мне бы сорвало крышу. Но Уинтер…

Она никогда не будет неправа. Окружающие сами виноваты, раз смотрят.

Кай выпрямился, тяжело дыша и не моргая.

Снова подхватив толстовку, он развернулся и направился к Уинтер.

Мудак.

Нас с Каем не назовешь друзьями, мы – братья. Во всех смыслах, кроме биологического. Невзирая на личные симпатии или антипатии, мы были семьей и прикрывали друг друга. Только это не означало, что мы друг другу нравились.

Кай благородный. Голос разума в нашей маленькой компании. Хоть я и завидовал порой его счастливой семье, все равно знал – рано или поздно наступит момент, когда Кай окажется на распутье между двух огней и выберет он не меня.

Я глянул на Арион, заметив, что она до сих пор стояла рядом.

– Чего ты ждешь?

Она сжала губы в плотную линию, понимая, что я имел в виду Марко Брайсона, после чего наконец-то ушла, либо для того, чтобы обработать его, либо вернулась к друзьям, тем самым послав меня к черту. Мне было плевать в любом случае. Я просто хотел от нее избавиться.

Опять посмотрев на Кая, я начал наблюдать за тем, как он подошел к Уинтер. Окружавшие ее девушки расступились перед ним.

Улыбка Уинтер погасла, когда парень наклонился и что-то ей сказал. Она выпрямила спину и немного отстранилась, смущенно опустив голову.

Мои пальцы сомкнулись в кулак.

Затем Кай взял девушку за руку и протянул толстовку, чтобы она могла надеть ее. К моему большому удивлению Уинтер отрицательно покачала головой и отмахнулась от предложенной вещи, слегка улыбнувшись, чтобы не обидеть парня. Вместо этого она нащупала ладонью кирпичную колонну домика у бассейна и пошла в сторону дома.

Проводив Уинтер взглядом, он мельком глянул на меня. Я лишь покачал головой. Она не стала укрываться, зато покинула вечеринку униженной. Отличная работа, придурок.

Кай швырнул толстовку обратно на стол, а я продолжил следить за девушкой. Касаясь кончиками пальцев живой изгороди, она шла вдоль двора. Сколько времени ей требовалось, чтобы составить мысленный план нового места? Уинтер казалась вполне самодостаточной. Даже в школе. Разумеется, с родным домом она будет знакома лучше всего. Если она продолжит следовать вдоль живой изгороди до угла, то придет к черному ходу.

Поднявшись, я забрал толстовку Кая и покинул вечеринку, медленно спустившись с маленького холма, подальше от шума и любопытных глаз.

Уинтер направлялась к дому; зеленая листва шелестела от каждого ее прикосновения. Я надел толстовку, чтобы замаскировать свой запах, после чего нырнул в проход между кустами и оказался с обратной стороны изгороди.

Мое сердце внезапно начало громыхать в груди, когда я увидел ее белую майку среди листьев, всего в нескольких десятках сантиметров от меня. Вытянув руку, я тоже нащупал изгородь, закрыл глаза на мгновение и, следуя примеру Уинтер, двинулся вперед. Кровь зашумела в ушах, голова немного закружилась, мир будто накренился у меня под ногами.

Я открыл глаза, следуя дальше за девушкой без ее ведома.

Я мог легко споткнуться, и это меня раздражало, но я также знал, что это было не самое страшное при потере зрения. Я никогда не узнаю, каково приходилось Уинтер, потому что в любой момент мог вновь открыть глаза.

– Где он? – прошептал кто-то. – Он ведь хотел посмотреть, верно?

– Я не знаю… – Голос Арион затих, словно ее поцеловали.

Бросив взгляд вперед, я обнаружил ее с Марко между деревьев.

Он нагнул девчонку и сжал ее сиськи. Уинтер замерла как вкопанная с другой стороны изгороди, наверняка услышав то же, что слышал я.

– Сними свой топ, – распорядился Марко, но я не смотрел на него, заметив странное выражение на лице Уинтер. В нем смешались любопытство и страх, однако я не мог понять, что она ощущала острее. Надолго она задержится?

– Как я рад, что не взял Эбби с собой сегодня, – сказал Марко. – Я хотел кайфануть с чего-нибудь новенького.

Арион пискнула, стоны наполнили воздух вокруг нас. Рот Уинтер чуть приоткрылся, будто она собиралась либо сбежать, либо рассмеяться.

– Нам стоит поторопиться. Я не хочу, чтобы нас застукали.

– Оближи меня, – приказал Марко. – Сделай меня твердым, Ари.

Уинтер удивленно распахнула глаза, вероятно сообразив, что набрела на свою сестру, а потом послышался шорох расстегиваемой молнии…

– О да, – простонал парень. – Твою мать. Глотай его, детка. Глубже.

Стиснув челюсти, Уинтер сделала несколько шагов в сторону дома, а затем пустилась бежать.

Я улыбнулся. Ну, ну, ну…

Юркнув через очередной проход, я натянул капюшон на голову и медленно последовал за ней в темный пустой дом вдали от шумной тусовки.

Ее очень легко напугать.

Ох, как хорошо.

Глава 8
Уинтер

Семь лет назад

Я вздрогнула, сглотнув неприятный привкус во рту. Черт, что она делала?

Торопливо перейдя вдоль живой изгороди к кирпичной стене, я свернула направо и побежала к черному ходу. Повернув ручку, ворвалась в дом, захлопнула за собой дверь и заперла ее.

Желчь подступила к горлу. Зачем моя сестра это сделала? Во время вечеринки, в лесу? Господи.

Я не знала, что у нее есть парень. Ари не упоминала о нем после моего возвращения. Какого черта?

Все еще паникуя из-за услышанного, я прикрыла рот ладонью.

Это часто случалось? Другие люди тоже будут лапать друг друга на нашей лужайке всю ночь? От отвращения меня чуть не вырвало.

Может, если бы последние пять лет я провела здесь, в обычной обстановке, то не была бы настолько шокирована, но… проклятье. Кроме фильмов, видео на YouTube и редких разговоров по ночам с подругами в общежитии в Монреале, я ни с чем подобным не сталкивалась… Романтическим или типа того.

Надеюсь, ей хотя бы хватило ума взять презерватив.

Пройдя по кухне, я перешла коридор, обогнула перила и поднялась по лестнице. Музыка до сих пор гулко гремела где-то вдалеке. Я бы хотела остаться на вечеринке, но решила уйти еще до того, как услышала Арион с тем парнем в кустах.

Щеки у меня вспыхнули от смущения, когда я вспомнила парня, подошедшего ко мне несколько минут назад.

«У тебя футболка немного просвечивает», – запинаясь, пробормотал он мне на ухо.

В его словах не было недоброжелательности, но я все равно ощутила стыд.

Подавив порыв скрестить руки на груди, я попыталась сделать вид, что это пустяк. Я иногда чувствовала свои соски даже под лифчиками. Что тут поделаешь.

С его стороны было любезно предложить мне толстовку. Даже мило.

Я добралась до своей комнаты и слегка прикрыла дверь, на случай, если Арион приведет своего дружка в дом. Все входные двери я заперла, чтобы никто из гостей не пробрался внутрь, но моя сестра знала, где спрятан ключ.

Сорвав с себя майку, я натянула спортивный лифчик и опять надела майку. Бюстгальтеры я носила практически постоянно, потому что генетика наградила меня щедрее, чем большинство танцовщиц, однако благодаря диетам и тренировкам слишком пышными формами я все-таки не обладала.

Стоило мне единственный раз обойтись без белья, как кто-то сделал замечание. Великолепно.

Я подхватила свои пуанты с комода, но остановилась и положила их обратно, вместо этого нащупав чешки. Затем открыла дверь, вышла из спальни и вытащила телефон из заднего кармана. Едва касаясь перил для поддержки, я нажала на верхнюю часть дисплея. В ответ мужской голос произнес:

– Десять-тридцать.

Арион проведет у бассейна еще несколько часов. У меня есть куча времени.

Пока я спускалась по лестнице, сзади внезапно скрипнула половица. Остановившись, я повернула голову.

– Арион?

Не слышала, чтобы она заходила.

– Арион, ты здесь? – снова позвала я, на сей раз громче.

Мне ведь не послышалось?

Сейчас везде было тихо. Никакого ответа не последовало. И новых скрипов тоже. Но мой пульс все равно участился. Я прислушалась на мгновение, перебирая в мозгу все возможные объяснения.

Домашних животных у нас не было.

Родители уехали.

В доме я находилась одна.

Может, это ветер?

Сжав свой сотовый, я нервно водила пальцем по углу экрана.

– Телефон, – произнес виртуальный помощник, когда я случайно нажала на иконку приложения. От неожиданности я вздрогнула. И в этот момент половица скрипнула опять. После короткой заминки я переступила с ноги на ногу. Пол снова заскрипел. Значит, это из-за меня? Оглянувшись, я навострила уши. Готова поклясться, что звук донесся сзади.

Я пошла дальше. Паркет нашего старинного особняка жалобно поскрипывал под моим весом, пока я спускалась по лестнице в небольшой бальный зал.

Все в порядке. Я только что зашла домой, а до этого все двери были заперты.

Войдя в просторное помещение бального зала, я отсчитала шаги и мысленно представила его, воскресив в памяти детские воспоминания. Стена слева, обращенная к фасаду здания, почти полностью состояла из огромных окон с длинными кобальтовыми шторами. Темный деревянный пол всегда сверкал в свете электрических свечей, установленных в массивной люстре на потолке. И я по-прежнему помнила белый камин у дальней стены, полку которого украшала к каждому Рождеству.

Точнее, мама позволяла мне ее украсить, но потом приходила сама и все «исправляла» втайне от меня.

Я надела чешки. Мои ступни слишком болели, чтобы возиться с пуантами. Взяв пульт от стереосистемы, установленной у стены, я включила плей-лист, нашла трек Nothing Else Matters группы Apocalyptica, прибавила громкость и бросила пульт вместе со своим телефоном на стол. Затем обошла квадратную танцевальную площадку, отмеченную наждачными стикерами, истершимися за годы моих визитов домой на праздники и каникулы. Когда родители устраивали банкеты, здесь расставляли столы и стулья, однако сейчас комната пустовала. Наверное, я могла бы увеличить репетиционную площадку, учитывая отсутствие мебели, в которую не врежешься.

Зазвучала музыка. Я прошла по периметру, отсчитывая шаги и покачивая головой в такт виолончелям. Подстраиваясь под счет «раз, два, три, четыре и пять», встала на носочки и развернулась кругом, когда вступили другие инструменты.

Согнув запястья, я расправила пальцы, вскинула руки вверх, склонила голову, двигаясь по наитию. Позволяя музыке просочиться внутрь и поглотить меня.

Да.

Знакомый трепет возник в животе. Я кружилась и исполняла па, ощущая энергию мелодии, разливавшуюся под кожей.

Я улыбнулась.

Мой танец был далек от классики, и, вероятно, я никогда его никому не покажу. Это мое развлечение на время отъезда родителей. Отец не любил громкую музыку, так почему бы мне не устроить собственную вечеринку, раз выпала такая возможность.

Кружась по пустому залу, я чувствовала, как спина охлаждалась из-за выступившего пота, а пряди волос, собранные в хвост, касались лица. Я провела руками по щекам и шее. Музыка лавой растекалась по венам, пробуждая во мне желание стать дикой. Закусив нижнюю губу, я запрокинула голову назад и продолжила двигаться. Затем подняла руки, провела ладонью над головой и перекинула волосы через плечо.

Я с такой силой зажмурила глаза, что ощутила боль в области бровей…

У тебя осталось рефлекторное стремление зажмуриться? Когда испытываешь боль или… если взволнована?

Вспомнив слова Дэймона, сказанные в кафетерии, я сбилась с ритма. Сукин сын.

Я выбросила его из головы и продолжила. Под конец композиции мои движения замедлились. Тяжело дыша, я чувствовала, как пот каплями стекал по спине.

Козел.

Стараясь отдышаться, я опустилась на пятки и уперлась руками в бока.

Почему он вторгался в мои мысли?

Мне удалось избегать Дэймона всю неделю после нескольких встреч в первый день. Хотя это не означало, что я не чувствовала его. В каждом коридоре. В кафетерии, ведь обедали мы на одной перемене. На парковке, где слышала громкий рев пикапа Уилла Грэйсона – его лучшего друга, как я выяснила.

Я очень остро чувствовала его близость в школе. И даже за ее пределами думала о нем гораздо чаще, чем нужно. Рика со своими подружками подробно посвятила меня в то, какой энигмой стал повзрослевший Дэймон Торренс. Популярным парнем с очень плохой репутацией. Плохой – в том смысле, что люди ему не завидовали, а старались избегать, одновременно не желая в этом признаваться.

Несмотря на сомнительную репутацию, девушки были очарованы им. Они считали Дэймона своеобразным испытанием, думали, что смогут его укротить. Поэтому меня сразу предупредили: не будь настолько глупой, чтобы попасться ему на пути. У него нет сердца.

Ну, им не следовало об этом беспокоиться. Дэймон уже навредил мне однажды. И мне хватило той пары часов в детстве, чтобы больше не искать с ним встреч. Я буду держаться от него подальше.

С помощью пульта я пролистала несколько треков до пятнадцатого, после чего вытянула руки над головой, разминая ноющие мышцы спины.

Прошло несколько секунд, однако музыка так и не заиграла.

Я взяла пульт и вновь нажала кнопку «Play». И еще раз.

«Ничего. Давай же», – жалобно пробормотала я и направилась к стене.

Упершись в дверной проем, я пошла вдоль стены влево и нащупала провод стереосистемы. Но когда моя рука коснулась розетки, вилки я в ней не обнаружила. Я неуклюже потрогала розетку обеими руками. Что?

Я опустилась на корточки и пошарила ладонями по полу. Провод лежал там. Черт, как это могло произойти?

Вставив его обратно в розетку, я озадаченно прислушалась. Кто-то издевался надо мной?

Я развернулась спиной к стене.

– Здесь кто-то есть? Эй?

Что-то было не так.

Выставив руки перед собой, я нашла дверь и вышла из зала на кухню за бутылкой воды. Может, мне следовало позвонить мистеру Фергюсону, одному из охранников, патрулировавших нашу коммуну по ночам? Но родители не знали о вечеринке Ари, и они точно о ней услышат, если я вызову охрану.

Я вошла в кухню, достала из холодильника воду, открыла бутылку и сделала глоток. Конечно, я могла бы попросить сестру осмотреть дом. Ее это взбесит, но она выполнит просьбу, если пригрожу рассказать маме и папе про вечеринку. Подойдя к входной двери, я потянулась к ручке. Однако едва я ухватилась за нее, дверь легко поддалась, и до меня дошло, что она уже была открыта.

Мое сердце пропустило удар. Я мгновенно отпрянула назад. О черт.

Ведь я же ее закрывала.

– Арион? – настороженно крикнула я. – Ты тут?

Похлопав по ручке двери снаружи, я нашла в замочной скважине ключ, который мы хранили под отколовшимся кирпичом. Это должна быть Ари. Только члены нашей семьи знали, где его найти.

– Арион! – прорычала я, теряя терпение. – Прекрати дурачиться и ответь мне!

Похоже, она ловила кайф, подшучивая надо мной всю неделю после происшествия в раздевалке, скорее всего организованного ею.

Я ощупала свои карманы и поняла, что оставила телефон в бальном зале.

И вдруг совсем рядом скрипнула очередная половица.

Меня буквально парализовало на месте, голова закружилась из-за осознания собственной беспомощности. Я попыталась сглотнуть, но гортань сдавило.

Слова смешались у меня в голове. Рот не подчинялся.

Пол больше не скрипел, а я слушала, затаив дыхание.

Здесь кто-то есть.

Я чувствовала это довлеющее присутствие.

Хотя звук описать не могла. Сердцебиение? Медленные, едва различимые вдохи? Движение суставов этого человека.

Это Арион. Это Арион. Это…

К горлу подступила желчь.

Мне наконец-то удалось выдавить из себя сбивчивый вопрос:

– Кто… кто это? Ве… э-м… – Я попыталась сглотнуть. Во рту пересохло. – Вечеринка проходит у бассейна. Вам нельзя заходить в дом.

Нужно было выбежать за дверь, но если к нам действительно кто-то вломился, я в любом случае далеко не убегу. У меня не получится сократить путь через двор, не споткнувшись о какой-нибудь предмет.

Шагнув влево, я попятилась обратно в кухню. К ножам.

Они мои шансы не повысят, однако…

Я сделала еще шаг, чувствуя, как он – или она – смотрит. Всего в нескольких метрах.

Этот человек рядом. Он подстраивался под мою походку, двигаясь вперед, когда я отступала назад? Я прислушалась, но пульс слишком громко отдавался в ушах.

Очередной шаг.

– Это не смешно. – Мой голос дрогнул. – Ты развлекаешься или типа того? Убирайся из моего дома.

Еще один шаг.

Кто же это? Голова шла кругом, сердце бешено колотилось.

Пока я неуклюже искала ящик сбоку от себя одной рукой, а вторую выставила вперед, чтобы защититься, он выдохнул мне в ухо сзади:

– Бу.

Поймав ртом воздух, я вскрикнула, оттолкнулась от островка и побежала. Отчаянные попытки найти дверь ни к чему не привели, потому что ее внезапно захлопнули у меня перед носом. Я упала на пол, сразу же метнувшись в противоположную сторону, к фойе и парадной двери.

Мой телефон. Мне не хватит времени его забрать.

Серьезно, если это гребаный розыгрыш, я убью свою сестру.

На пути к двери не было никаких препятствий, и я побежала. Ударившись руками о древесину, дернула ручку, но успела лишь перешагнуть порог.

В ту же секунду чья-то рука обвила мою талию и втащила меня обратно в дом. Дверь захлопнулась.

Я закричала. Высокая фигура обхватила мои плечи обеими руками и прижала к двери, чтобы я не сопротивлялась.

– Дэймон? – выдавила я. – Дэймон, это ты?

Несмотря на то, что я с уверенностью могла заподозрить нескольких человек в пристрастии к розыгрышам, особенно по распоряжению Арион, он – первый, кто пришел мне на ум. У меня даже мысли не возникло, что Дэймон появится сегодня, учитывая распоряжение не приближаться ко мне, но он вполне мог заглянуть на вечеринку, верно?

– Это не смешно! – заорала я.

Пиная дверь, я попыталась оттолкнуться, однако парень просто поднял меня и передвинул, а затем отпустил. Вскинув руки, я дотронулась до стены.

Угол. Он загнал меня в угол возле бального зала.

Я резко развернулась и попробовала обогнуть его. Однако незнакомец молниеносно преградил мне путь. Моя грудь вздымалась и опадала в два раза быстрее, чем обычно. Попытка повторить маневр с другой стороны тоже не увенчалась успехом. Попятившись, я покачала головой.

– Кто ты такой? Что происходит?

Почему он молчал?

Надрывно втянув воздух носом, я не ощутила запаха дыма, которым несло от Дэймона при нашей прошлой встрече. Он постоянно курил, судя по рассказам школьников. Неужели это не Дэймон?

– Что? – взревела я. – Чего ты хочешь?

Парень не ответил.

Я оскалила зубы, начиная разъяряться. И толкнула его в грудь.

Он едва пошатнулся.

Зарычав, я обезумела. Стала хлестать его по щекам, молотить кулаками по груди, но незнакомец сохранял молчание и даже не пытался меня остановить. Я вновь метнулась влево. Он встал передо мной. Метнулась вправо – то же самое. Парень не отпускал меня, стоял стеной.

Мой подбородок задрожал.

– Кто… кто ты такой?

Он не проронил ни слова. Слышались лишь его вдохи и выдохи, казавшиеся оглушительными, потому что этот человек нависал прямо надо мной. Словно не способное общаться животное, которое явно могло только дышать и сожрать тебя.

Боже, кто ты?

Врезавшись в него всем телом, я открыла рот и закричала так громко, как только смогла:

– Помогите! Помогите мне!

Я кряхтела, стараясь хоть немного его сдвинуть, и продолжала кричать.

Вдруг его шепот овеял мое ухо:

– Они тебя не слышат.

Мягкость его голоса пугала сильнее всего, потому что слова были произнесены, будто вердикт, с ужасающим спокойствием и непоколебимостью, из-за чего у меня в животе затянулся тугой узел.

Они тебя не слышат.

Мне не удалось сдержать слез, подступивших к глазам. Господи.

– Что тебе нужно? – выкрикнула я.

Я никак не могла совладать с дыханием, втягивая в легкие все больше и больше воздуха. Других звуков, кроме этого, я уже не слышала. Черт, он был настолько невозмутим. Его это забавляло?

– Чего ты хочешь?! – провопила я.

Глаза закрылись, слезы полились по щекам, и я поняла, что до возвращения Арион могло пройти несколько часов. Гости сюда тоже вряд ли заявятся. В домике у бассейна была ванная комната и маленькая кухня, забитая всевозможными закусками и напитками.

В горле образовался ком размером с мяч для гольфа. Казалось, меня вот-вот стошнит. Не в силах сопротивляться, я покачала головой.

– Чего ты хочешь?

Его рука коснулась моих волос, затем он стянул резинку и распустил мой хвост.

– О боже. – Я снова начала отбиваться от рук незнакомца. – Перестань. Пожалуйста, перестань.

Отчасти желая выбраться из его хватки, а отчасти из-за того, что меня мутило, я резко присела. В попытке сдержать приступ тошноты, я накрыла рот ладонью.

– Это шутка, – сказала сама себе, теряя рассудок. – Ты так поступаешь ради розыгрыша. Это шутка. – Я задрожала. – Просто шутка.

Он присел передо мной, и я вновь ощутила его дыхание вблизи.

– Тогда почему ты не смеешься? – прошептал парень.

Во мне опять проснулась злость; я оскалилась.

Почему он говорил шепотом? Означало ли это, что мы знакомы? Он боялся, что я узнаю его голос?

Заставив себя успокоиться, я наконец смогла протяжно, глубоко вздохнуть.

– Ты… ты причинишь мне боль? – спросила я.

– Не знаю.

Он не знал?

– Ты хочешь этого? – уточнила я настойчиво.

– Немного.

Его замаскированный голос напоминал бриз, колышущий деревья.

– Почему?

– Потому что я больной, – ответил парень.

Что? Никто не отличался подобным самосознанием. Особенно психопаты.

Я оцепенела, когда он взял меня за предплечья и потянул вверх. Мы оба встали.

Он прильнул еще ближе, его куртка коснулась моих рук.

– Потому что я больше не могу чувствовать вину, печаль, злость или стыд так же остро, как страх. И ничто не пугает меня сильнее, чем я сам. – Парень утер слезу с моего лица. Я отпрянула назад. – Никогда не знаю, насколько далеко зайду, – закончил он.

Каждая его фраза звучала хуже угроз. Складывалось впечатление, будто он совершенно себя не контролировал и в сложившейся ситуации оказался такой же жертвой, как и я.

Пошел ты к черту.

Снова толкнув парня, я полоснула его ногтями по шее, стала брыкаться и звать на помощь.

Только незнакомец схватил меня за запястья, развернул и обвил руками, словно стальными оковами. Мои собственные руки теперь были прижаты к телу, а его дыхание коснулось уха:

– Побереги силы.

Но они уже закончились. Ноги подкосились. Он упал вместе со мной на колени. Лишь его хватка не дала мне рухнуть на пол ничком.

Положив ладони на стену и склонив голову, я постаралась собраться с мыслями. И в этот момент почувствовала, как джинсы внезапно стали очень холодными. Откуда-то к тому же несло хлоркой. Его шорты были мокрыми после купания в бассейне.

– От тебя пахнет бассейном, – сказала я слегка окрепшим голосом. – Ты был на вечеринке. Там много людей. Много свидетелей. Они тебя найдут.

Несколько секунд он держал меня молча, после чего ответил тихо, но внятно:

– Мои развлечения имеют свою цену. Уж лучше наслаждаться жизнью, пока есть такая возможность.

– Почему ты выбрал меня?

Серьезно. Я бы никому не пожелала столкнуться с таким человеком, но неужели дело в моей слепоте? Он посчитал меня легкой добычей?

– Не знаю, – ответил парень.

Наконец-то я услышала низкий тон его голоса, однако он все равно говорил слишком тихо, чтобы можно было его узнать.

– Ты был в бальном зале, пока я танцевала.

– Да.

– И наблюдал за мной все это время?

– Да.

– Почему?

О боже. Тот первый скрип половицы, который я услышала на лестнице. Это был он. Он находился в доме с самого начала. От мысли, что его взгляд был прикован ко мне, что парень притаился в углу комнаты и следил за мной… играл со мной…

Зачем ему просто слоняться рядом и смотреть?

– Потому что это было красиво, – ответил он.

Красиво?

– Ты спросила, почему я выбрал тебя? – произнес незнакомец, прижимая мою спину к своей груди. – Вот почему. Ты чистая.

Чистая? Что?.. И теперь он решил меня замарать или?..

– У тебя плохие родители, – пояснил он. – Твоей сестре не хватает глубины, чтобы быть интересной. Свой дом я ненавижу. Там слишком темно. – После короткой паузы парень продолжил: – Но все это исчезло к чертовой матери, когда ты танцевала. Ты сделала мир красивее. Мне это понравилось.

– И что? – возразила я. – Ты заточишь меня в своем подвале, чтобы я танцевала для тебя по команде? Так получается?

Вместо омерзительного, монотонного и спокойного ответа его грудь затряслась от тихого смеха.

– Могу я спрятаться там вместе с тобой?

Я нахмурила брови, застигнутая врасплох его почти искренним тоном.

Отбросив свое замешательство, я решила действовать. Дважды дернула головой назад и, наконец-то ударив его в лицо, не стала терять ни секунды, едва он ослабил хватку. Я уперлась ногой в стену и оттолкнулась, заставив парня потерять равновесие. Упав на спину, он утянул меня за собой, однако мне этого хватило – как только его руки расцепились, я отползла в сторону.

В спальне и ванной родителей есть стационарный телефон. Я могла бы запереться там и даже найти какое-нибудь орудие для самообороны. Черт, да я зеркало разобью, если придется.

Метнувшись вверх по лестнице, я пробежала по коридору к комнате родителей на нетвердых ногах. Легкие горели от недостатка кислорода, волосы липли к лицу и телу из-за выступившего на коже пота.

Я распахнула двустворчатую дверь и бросилась к прикроватному столику, на ходу ударившись ногой о кровать.

– Черт!

Резкая боль взорвала мои легкие выкриком. Нащупав телефон, я схватила трубку.