Книга: Переходы от античности к феодализму - Перри Андерсон

Сколько всего написано и про романо-германский синтез, и про фундаментальные различия экономической истории Западной и Восточной Европы, и про разницу западной и восточной частей Римской истории. Но именно Андерсон аккуратно и изящно связывает это все в детальное полотно – через волны экспансии (Афины – империя Александра Великого - Рим) к кристаллизации латифундий, от падения притока рабов к краху римского Запада, от вторжения германцев до каролингского возрождения. Нюансировано и интересно.

При повторном прочтении почти через десять лет видны легкие огрехи, так, например, Андерсон явно преуменьшает технологический прогресс Римской империи, утверждая, что производство из-за высоких издержек было в основном локальным. Современные исследования говорят о крайне высокой степени транспортной связности империи, о крупномасштабном производстве, например, посуды для всего обитаемого мира, о хлебозаводах и крупном машинном оснащении шахт.

Также Андерсон, чтобы уложить в прокрустово ложе классового анализа «второе издание крепостного права» в наших с вами краях, явно преуменьшает важность зернового экспорта из Восточной Европы в Западную. И дело не только в конкретных процентах в конкретный год, десятилетие или век. Вопрос в том, что например, Россия, возможно, стала крупным игроком на этом рынке для Запада действительно только в XIX веке, но это совсем не означает, что для самой России малый объем экспорта не являлся важным политическим мотивом. Так, достаточно вспомнить, что Поршнев утверждал , что правительство Михаила Романова вполне осознанно использовало снятие пошлин на поставки зерна для поддержки Швеции в Тридцатилетней войне.

Впечатляет, кроме ясно текущих себе исторических потоков, и широта охвата. Андерсон намеренно цитирует Хекшера, который сетовал на то, что даже история Швеции никому не интересна, кроме шведов. Андерсон как раз привлекает все европейские регионы для проверки своих построений о развитии феодализма на основе романо-германского синтеза, показывая как отсутствие романского элемента в Скандинавии модифицировало этот процесс, как видоизменяла его близость Византии для Болгарии и Сербии.

А на полях можно отметить, что в который раз ловлю себя на мысли о глубине нашего с вами отката – в книге британского историка около четверти ссылок на советских историков, несколько раз упоминаются международные конгрессы в Москве с перепалками и дискуссиями. Возможно я неправ, но мне кажется, это вполне себе показатель продвинутости, когда ученые какой-то страны могут позволить себе не узкую фокусировку на национальной истории, а имеют возможность писать и рассуждать о падении Западной Римской империи, феодализме в Византии и т.д. на мировом уровне. Вероятно, у нас и сейчас кто-то этим занимается, но позволю себе не поверить, что современные работы западных специалистов ссылаются на российские исследования этого периода. Поставил себе в список Штаерман.