Текст книги "Считалки, стихи и сказки"

Считалка про туриста

 
Здравствуйте, девицы.
Я из заграницы.
Добрый вечер, братцы.
Мне завтра возвращаться
Из вашего Милана
В Таиланд, где я по плану
Увижу попугаев.
Я их не распугаю.
Я там уже бывал
И много повидал.
Там дерево из золота огромное растёт.
И десять мудрых старцев вокруг него бредёт.
Их имена запомнить старался я как мог.
Зубрил с утра до ночи и выучил урок.
Каспар, Тимьян, Петрушка,
Имбирь, Укроп и Тмин
Сельдерей, Лаврушка
И Чокнутый Карпушка и еще один.
На головах у старцев десяток волосков.
Привыкли обходиться они без гребешков.
И полысели старцы за десяток лет.
Конца Пути вкруг дерева, по-видимому, нет.
Ведь каждый сук был царством,
И каждый лист – кремлём
Во главе с курфюрстом или королем.
И будучи во Франции, я короля спросил:
Почем в стране фунт лиха, вам известно, сир?
Король не отвечал. Он просто промолчал.
 

Сообщение о жизни гулян

 
В далёкой Азии живут
Престранные созданья.
Себя гулянами зовут.
Им нравится гулянье.
 
 
На желтых горках, где цвели
Лавандовые склоны,
Они розарий развели,
Разбили там газоны.
 
 
Прогуливаться им не лень
По жёлтым насажденьям.
Вдыхают аромат весь день
С великим наслажденьем.
 
 
Они рвут хоботом цветы
И запахом питаются.
А уши им для теплоты,
Ушами накрывается.
 
 
И если дождик вдруг польет,
(Такое ведь бывает!)
Их ухо левое, как зонт,
От дождика спасает.
 
 
А если грянут холода
И все заледенеет,
Их ухо правое всегда
Прикроет и согреет.
 
 
Не мерзнут эти господа,
И голода не знают.
Им запах – лучшая еда.
Они всю жизнь гуляют.
 
 
К ним как-то в гости завернул
Известный муж ученый.
Но не пришелся ко двору
Гулянам, нет, гулёнам.
 
 
– Дорога скатертью, сосед!
Они ему сказали.
И на прощанье гостю вслед
Ушами помахали.
 

Птица Тюрлипан

 
Ученый из Саламанки,
Университетский декан,
Искал, как больной в лихоманке,
Жар-птицу-мечту Тюрлипан.
 
 
Коллеги декана собрали
Большой ученый совет.
– Нет такой птицы! – сказали. –
Не рождалась она на свет,
Жар-птица-мечта Тюрлипан.
 
 
Упрямый декан очень скоро
Весь свет пешком обошёл.
Нашёл алмазную гору,
А птицу свою не нашёл,
Жар-птицу-мечту Тюрлипан.
 
 
И вот на корабль он садится.
Он переплыл океан,
Нашёл там перец, корицу,
Но не нашёл свою птицу,
Жар-птицу-мечту Тюрлипан.
 
 
– На суше она не гнездится,
И в море она не живёт.
Наверно, в небе резвится,
Значит, отправлюсь в полёт.
Я найду тебя, моя птица,
Жар-птица-мечта Тюрлипан!
 
 
И, чтоб изучить небосвод,
Декан изобрел самолёт
И десять лет в небе искал
И верил, что вот-вот найдёт
Жар-птицу-мечту Тюрлипан.
 
 
Сказали ученые: – Ясно.
Жизнь он прожил напрасно.
Ведь знают даже тупицы,
Что нет никакой жар-птицы
По имени Тюрлипан.
Действительно, нет такой птицы.
 

Баллада для альпийского рога

 
Отара, пёс и пастух заблудились,
Пересекая луг.
Наверно, с тропы знакомой сбились
Отара, пес и пастух.
 
 
Отара, пёс и пастух пропали,
Растворились в ночной темноте.
Их след спасатели потеряли
Где-то на высоте.
 
 
Напрасно их под землёй искали.
Их не нашли на земле.
Но по ночам в горах кто-то лает,
Кричит и мычит во мгле.
 

Королевское рондо

 
Французский король – это Шмидт.
Французский король – это Шмидт.
Не Людовик и не Луи.
Ребята, мы все тут свои,
Споём в его честь, чёрт возьми!
 
 
Французский король – это Шмидт.
Французский король – это Шмидт.
Не шевалье, не месье.
Он парень простой, как мы все.
Споём в его честь, чёрт возьми!
 
 
Французский король – это Шмидт.
Французский король – это Шмидт.
Он – парень не промах.
Не лодырь в хоромах.
Споём в его честь, чёрт возьми!
 
 
Французский король – это Шмидт.
Французский король – это Шмидт.
Он не нытик, не хмырь,
Не унылый упырь.
Споём в его честь, чёрт возьми!
 
 
Французский король – это Шмидт.
Французский король – это Шмидт.
Он – не мелочь пузатая,
В колесе спица пятая.
Споём в его честь, чёрт возьми!
 
 
Французский король – это Шмидт.
Французский король – это Шмидт.
Он не старый башмак,
Не лопух, не дурак.
Да здравствует Шмидт, чёрт возьми!
 

Рассказ моей мамы о том, что с ней случилось

 
– Старая цыганка, можешь погадать?
Погадай мне, старая, чего от жизни ждать.
Сбудется – не сбудется то, чего хочу?
Погадай мне, милая, щедро заплачу.
Рожу я скоро сына, скажи мне наперёд,
Каков сыночек будет? Как жизнь его пойдёт?
– Позолоти мне ручку, я всё скажу в глаза.
Он будет непоседа, он будет егоза,
И лопнет у него он за заднице штанина,
Поранит он коленку, подхватит он ангину,
И все соседи будут его Оторвой звать.
Моё гаданье сбудется, не сомневайся, мать.
 

Электрический ток

 
В розетках электрических
Течет электрический ток.
Сотни тысяч десятков атомов
Составляют бурный поток.
 
 
Разряды, слегка содрогаясь,
В этом потоке скрываются.
Но во время грозы или бури
Они, как угри, взвиваются.
 
 
На его электрическом рифе
Кораблей разбилось немало.
(Все корабли электрические,
Теперь пароходов не стало).
 
 
Окружен столбами фонарными,
Как между деревьев в саду,
Ток движется вверх к созвездиям,
Зажигая свет на ходу.
 
 
А летом, когда жара,
И шторм разразиться хочет,
Видно, как ток сверкает,
И слышно, как гром грохочет.
 
 
Он домчал бы меня до созвездий,
Но я все-таки опасаюсь,
Что если в утюг залезть,
Башкой об него ударюсь.
 

Паромщик из Маутерна

 
Отправляясь из Штайна в Маутерн,
Или из Маутерна в Штайн,
Путник звал перевозчика:
– Старик, паром подавай!
 
 
Старик брал с путника плату,
Путник сходил на плот.
Купец ли, рыцарь, крестьянин –
Он каждого перевезёт.
 
 
И вот он однажды слышит:
– Старик, паром подавай!
В Штайне какая-то рыба
Зовёт его через Дунай.
 
 
Рыба с большими глазами.
На том берегу стоит
И ждёт, что он причалит
И на плот ее пригласит.
 
 
– Святой Христофор заступник!
Ведь рыба, а как орёт!
Есть плавники у рыбы,
Пусть сама по воде плывёт!
 
 
Да где это видано-слыхано,
Да разве такое в заводе,
Чтоб рыба паром нанимала?
Это противно природе!
 
 
Пусть я потеряю все зубы,
Пусть всех волос я лишусь,
Пусть руки мои отсохнут,
Если рыбу везти соглашусь!
 
 
И тут эта странная рыба
Выплёвывает в ответ
Целую гору талеров
И прочих старых монет.
 
 
Крейцеры, геллеры, пфенниги,
Медь, серебро и злато.
Она их насобирала,
На дне Дуная когда-то.
 
 
Глянул старик на деньги,
Забыл все свои проклятья.
– Возьму эту чёртову рыбу.
Раз платит, нужно забрать её.
 
 
И вот плывут они в Маутерн.
Солнце над ними сияет.
Рыба хвостом бьёт от радости,
Греется-загорает.
 
 
Но только они причалили
В Маутерне, понятно,
Рыба с парома спрыгнула
И поплыла обратно.
 
 
Зачем же она орала:
«Старик, паром подавай!»?
Зачем же он, старый дурень,
Вёз её через Дунай?
 
 
От этой горькой обиды
Старик заболел и слёг.
Две недели лежал в постели,
А подняться так и не смог.
 
 
Паромщику не нашлось
Во всей округе замены.
И мост построить пришлось
Между Штайном и Маутерном.
 

Шестой ряд. Игровая площадка

Хороший мальчик

 
Жил-был хороший мальчик,
Порой невыносимый,
Как все на свете дети,
Но мамин сын любимый.
 
 
Такой русоволосый,
Такой лохматый детка:
Красные штанишки
И рубашка в клетку.
 
 
Курносый, большеротый,
Веселый забияка.
Гонял на самокате,
Выгуливал собаку.
 
 
Красные штанишки,
В клеточку рубашка.
И мама говорила:
– Ведь, правда, очень милый?
Хотя никто не спрашивал.
 

Воздушный змей

 
Воздушный змей летает, словно птица.
Хоть сделан из бумаги ворсовой.
Над полем и холмами он кружится
И высоко взмывает над землёй.
 
 
Как гуляка праздный,
Он по ветру несётся,
Но к шнурку привязан
И не оторвётся.
 
 
И не один он в небесах танцует,
Там много разноцветных змеев разных.
И все хвостом мне с неба салютуют,
Но больше всех мне нравится змей красный.
 
 
Сколько в небе крапинок,
Разве сосчитаешь?
Но подхватишь насморк,
И целый день чихаешь.
 

Приглашение на кофе

 
Стол накрыт на загляденье.
Очень вкусное печенье
И фарфоровый сервиз.
Вот и гости собрались.
Как приятно за столом
Поболтать о том, о сём.
– Пожалуйста. – Спасибо.
– Пожалуйста. – Спасибо.
 
 
Всё устроено отлично,
Все ведут себя прилично,
Дети взрослым подражают:
Чинно пьют с печеньем кофе
И ногами в красных гольфах
Под столом слегка болтают.
– Пожалуйста. – Спасибо.
– Пожалуйста. – Спасибо.
 

Школьная считалка

 
Бутерброд с крутым яйцом,
Ты учись быть молодцом.
Горы золотые состоят из золота,
Горы жестяные состоят из жести.
Если горы медные, то они из меди.
И не смей выбрасывать
Бутерброд несъеденный.
Бутерброд с говядиной,
Нехорошо быть жадиной.
Как сказал Заратустра:
Нет банана, ешь капусту.
Как сказал великий Шива:
Если нет вина, пей пиво.
Как сказал король Артур:
Нету мяса, жарьте кур.
Как сказала королева,
Ешьте торт, коль нету хлеба.
Не груби, не хулигань,
Не таскай в карманах дрянь.
Если мышь принес с собой,
Сразу лапки ей помой.
Бутерброд с голландским сыром,
Громко чавкать – некрасиво.
Бутерброд с салом,
Ты слишком наглый малый.
Бутерброд с ветчиной,
Не ленись, не хнычь, не ной.
Всем положено учиться,
А учитель наш – тупица.
 

Чудесный скакун

 
И ну, и тпру, и тпру, и ну!
Любимый Цезарь мой!
Сейчас подпругу подтяну,
Мой в яблоках гнедой.
 
 
В конюшне долго не торчим,
Покоя мы не ищем.
Мы пережили вместе с ним
Приключений тыщу.
 
 
Сахару Цезарь проскакал,
Что может быть трудней?
Ни капли в рот воды не брал
Он целых тридцать дней.
 
 
Мы с ним пересекли Атлас,
А там полно волков.
И Цезарь искры высекал
Из-под своих подков.
 
 
Мы деве стройной помогли
Избавиться от рабства.
Через пролив перенесли.
Да, через Гибралтарский.
 
 
Перескочил мой жеребец
С берега на берег.
Поскольку был его отец
Чистокровный Веник.
 
 
И матушка не подвела,
С ней всё в порядке было.
Поскольку мать его Метла –
Прекрасная кобыла.
 

Играть во дворе позволяется только шарманщикам

 
Я из дома выхожу рано, до зари,
В тот момент, когда начнут гаснуть фонари.
 
 
И меня нельзя узнать утром спозаранку
С этой черной бородой, в цилиндре и с шарманкой.
 
 
Я шарманку завожу и на ней играю.
Я по многу-многу раз песни повторяю.
 
 
И жильцы мне не кричат: – Перестань шуметь!
Даже кто-то из окон мне кидает медь.
 
 
Даже дворник не ворчит, не затыкает уши.
Он готов хоть целый день нас с шарманкой слушать.
 
 
– Ах, синьор, я вас прошу, я вас умоляю,
Повторите еще раз!
Вот я и повторяю.
 

Сказки

Приключения Катринки

 
На то оно и лето,
Чтоб солнышку сиять.
Катринка в платье синем
Отправилась гулять.
Под щебет птиц весёлый
Шагается легко.
Гороховое поле
От дома далеко.
А там между цветами
Стручков полным-полно.
– Ура! – кричит Катринка. –
Не ела я давно.
Позавтракала утром
Всего один разок….
И самый-самый длинный
Рвёт с куста стручок.
 

 
Стручок в ладошке левой,
А правая рука
Надавливает крепко
На острый край стручка.
И тут раскрылись створки.
– А ну-ка, поглядим!
Но повалил из щёлки
Какой-то белый дым.
Как будто бы из печки
Пахнуло пирогом:
Корицей и гвоздикой
Запахло все кругом.
А дым застлал все небо,
И воздух побелел,
Закашлялись пичужки,
Свет солнца потускнел.
А дым сгущаться начал
И потемнел, и вот
Перед Катринкой кто-то
В огромный рост встаёт.
 

 
Катринка очень вежливо
Произнесла: – Привет!
А человек из дыма
Загрохотал в ответ:
– Внимай: волшебник Ксаксар
Стоит перед тобой.
Пять тысяч лет стручок был
Для меня тюрьмой.
Ведь я же не горошина!
Ведь злейшему врагу
Быть в молотилку брошенным
Желать я не могу.
А ты от этой муки
Избавила меня.
Огромное спасибо.
Я награжу тебя.
И сколько есть горошин
В стручке, душа моя,
Столько раз желанья
Твои исполню я.
В рот положи горошину,
Желанье загадай,
А чтоб оно исполнилось,
Скорей ее глотай.
 

 
И с этими словами,
Громыхнув, как гром,
Волшебник повернулся
На каблуке кругом.
Его каблук оставил
Такой глубокий след,
Что прудом для купанья
Он служит много лет.
А маг до горизонта
Один лишь сделал шаг
И вдруг пропал из вида,
Лишь свистнуло в ушах.
Пошёл ли он налево,
Направо ли пошёл,
Но в сказке поступил он
Очень хорошо.
 

 
Катринка начинает
Горошины считать,
А это очень трудно:
Две, три, четыре, пять…
Ей пальцев не хватило
Для последних двух,
Но если взять два уха,
Двенадцать будет штук.
И первую горошину
Кладёт Катринка в рот:
– Желаю платье новое,
Пусть мне оно идёт!
Сказано – и сделано:
И через пять секунд
Она стояла в платье,
Какие эльфы шьют.
Как шло ей это платье!
И белый шёл вельвет!
И белый бант на локонах
И чудный белый цвет!
И стая синих ласточек,
И целый рой шмелей,
И мотыльки, и бабочки
Слетелись к ней с полей.
 

 
Подумала Катринка:
– Стоит захотеть,
И я смогу, пожалуй,
Хороший мяч иметь.
Прыгучий желтый мячик
Мне очень подойдёт.
Пусть, как блоха, он скачет,
Но в руки сам идет.
Съем-ка я горошину!
И вот несётся вскачь
И прямо в руки прыгает
Прыгучий желтый мяч.
Она по стенке била
Целых полчаса,
А он ей прыгал в руки –
Ну, прямо чудеса!
 

 
Потом ей надоело
Стукать по мячу.
И думает Катринка:
– Я домой хочу!
А путь обратный долог,
И жарок летний день.
И думает Катринка:
– Идти обратно лень.
Вон заяц через поле
Промчался во весь дух.
И мне бы так промчаться,
Чтоб захватило дух!
Еще одну горошину
Я быстро проглочу.
Ах, как все удивятся,
Когда я прилечу!
Сказано – и сделано.
Летит она стрелой
И точно приземляется
За городской стеной.
 

 
И видит старый домик,
Где бабушка живёт
И всё глядит в окошко
И внучку в гости ждёт.
А у ворот давно уж
Ведро с углём стоит.
– Наверно, в доме холодно! –
Катринка говорит.
– Нельзя же вёдрам вечно
На улице торчать,
Ведь это будет бабушку
Ужасно огорчать.
Пусть, – кричит Катринка, –
Ведро домой идёт!
Четвертую горошину
Кладёт Катринка в рот.
И старое ведёрко
Затрюхало рысцой,
Подковыляло к дому,
Взобралось на крыльцо…
Бабушка заохала.
Уголь запылал.
Из трубы на крыше
Дым клубиться стал.
 

 
На рыночную площадь
Катринка забрела.
Там каменная статуя
Поставлена была.
Толстая девица
В обнимку с медведём.
В большом рогатом шлеме
И с каменным копьём.
Звалась она Туснельдой,
Имела мрачный вид.
– Чего-то не хватает! –
Катринка говорит.
И пятую горошину
Глотает без труда.
– Пускай у этой девушки
Будет борода!
Сказано – и сделано.
Туснельда, как всегда,
С копьём стоит на площади.
У девы – борода.
 

 
Идет Катринка дальше,
Держа стручок в руке.
И видит: дуб высокий
Растёт невдалеке.
Вдруг жёлудь в твердой шляпке
С дерева упал
И в голову Катринке
Нечаянно попал.
Сказала тут Катринка:
– И вовсе не смешно.
Разве это шляпа?
Ну ладно, всё равно!
И дуб заколдовала,
Как маг ее учил:
– Хочу, чтоб каждый жёлудь
Шляпу получил.
Едва в живот горошина
Проскочила с губ,
Как фетровыми шляпами
Покрылся старый дуб.
Потом пенсионеры
К дубу подошли.
Каждый взял по шляпе,
Надели – и ушли.
 

 
– Европа мне наскучила,
Здесь дождик и туман.
Хочу в страну такую,
Где цветёт банан.
Туда, где попугаи,
Туда, где орхидеи,
Хочу попасть я в Африку –
Вот моя идея!
Сказано – и сделано.
Она стоит у Нила,
А в Ниле свадьбу празднуют
Два юных крокодила.
Жених с невестой счастливы.
Она у крокодила
Кусок хвоста оттяпала
И быстро проглотила.
А он с улыбкой в голову
Невесту укусил.
Как суп в горшке вскипает,
Так забурлил весь Нил.
И разыгрался в Ниле
Кровавый пир горой.
И пастор был проглочен
Молодой четой.
 

 
Катринка входит в джунгли,
Где зелень и жара,
И гордые пантеры,
И львы, и мошкара.
И обезьяны гроздьями
На дереве висят.
Она проходит мимо,
А с дерева кричат.
Кричат на обезьяньем
Ужасном языке.
И вот уже горошина
У девочки в руке.
– Хочу, – Катринка думает, –
Понять я их язык!
Сказано – и сделано.
То вовсе был не крик.
А просто обезьяна
Оседлала сук
И всем своим подругам
Читала книжку вслух:
– На то оно и лето,
Чтоб солнышку сиять.
Катринка в синем платье
Оправилась гулять…
– Пока! – сказала девочка. –
Мне снова в путь пора.
Дурацкая книжонка!
Ужасная жара.
 

 
Куда еще отправиться?
Чего бы посмотреть?
Вон в небе светит месяц.
Туда бы полететь!
Сказано – и сделано.
Катринка на Луне.
А там довольно холодно
И пусто в вышине.
И куча старых кратеров,
Кругом базальт и гипс.
Катринка с любопытством
Взглянула вверх и вниз.
– Как тут темно, однако,
Куда девался свет?
Мне это непонятно,
А объясненья нет.
Ведь как Луна светила,
А на Луне – темно.
Откуда же свеченье?
И где теперь оно?
Я помню, что учитель
Всё это объяснял.
Как раз на том уроке
И не было меня.
 

 
Но все-таки хочу я
Понять, в чём тут секрет.
Горошина проглочена,
И появился свет.
Взошло вдруг справа Солнце
Над тёмною Луной,
А слева в дивном блеске
Поднялся шар земной.
Луне светило Солнце,
Луна же этот свет
На Землю отражала.
Вот и весь секрет.
 

 
Глядит Катринка в небо,
А там Земля стоит.
Вон город, где живёт она,
На краю лежит.
Вон домик, где живёт она,
И огород, и сад.
Готовит мама в кухне
Капустный свой салат.
А чем капусту мама
Будет заправлять?
Лимоном или сахаром?
Хотелось бы узнать!
– Лимоном! Вот прекрасно!
Салат любимый мой.
Ужасно есть охота,
И я хочу домой.
Катринка для начала
Домой послала мяч.
Понёсся, как комета,
Он через космос вскачь.
И, проглотив горошину,
Она кричит: – Домой!
Сказано – и сделано.
И вот он – дом родной.
 

 
Она лежит в постели,
Ночь за окном стоит.
Под абажуром лампа
Всё еще горит.
Трели соловьиные,
Пёс лает у ворот…
Два круглых желтых шара
Взошли на небосвод.
Один из них приблизился,
Стал по земле скакать
Влетел в окно открытое
И прыгнул к ней в кровать.
– Ах, мячик-непоседа!
Ты, видно, загулял!
Ведь я давно уж дома,
А ты куда пропал?
 

 
Пора бы лампу выключить
И спать. Она устала.
Но вылезать не хочется
Из-под одеяла.
И тут Катринка вспомнила:
– Мне кажется, в стручке
Еще одна горошина
Застряла в уголке.
И, проглотив горошину,
Скомандовала вслух:
– Пусть лампочка погаснет!
И сразу свет потух.
– Ну, вот и все желания!
Я весело гульнула! –
Подумала Катринка.
Зевнула и заснула.
 

 
Как быстро время мчится!
И через год опять
Катринка в белом платье
Отправилась гулять.
Она пришла на площадь.
Толпится там народ.
Как много лысых, важных
Серьёзнейших господ!
Учёных в чёрных мантиях,
В очках и орденах
И все глядят на деву
С копьём и при усах.
Все спорят и бранятся,
И слышно: «Ох!» и «Ах!»
На финском и китайском
И прочих языках.
– Скажите мне, – вступила
Катринка в разговор. –
Что здесь происходит?
О чём весь этот спор?
Ученый в чёрной мантии
Сказал ей: – Очень жаль,
Что плохо так ведет себя
Интернациональный съезд по изучению
Искусства старины.
Вопрос неразрешимый
Мы разрешить должны.
Откуда у Туснельды
Усы и борода?
Таких скульптур не видели
Нигде и никогда!
 
 
– Вот как? – спросила девочка, –
А есть у вас ответ?
Вы знаете – откуда?
И он ответил: – Нет!
 

Вот какое зрение!

 
Что видит голубь сизый
На площади Луизы?
Глядя вниз с карниза,
Он видит хлеба крошку.
И воробья, и мошку,
Гнездо в листве, и кошку
Видит голубь сизый
На площади Луизы.
А молодую пару
И череду карет
И кучера, и шафера
Не видит голубь, нет.
 

 
Что видит муравей
Среди стволов и пней?
Бежит тропой своей
Трудяга-муравей.
А тропка-то кружит.
Куда же он бежит?
Не видит муравей
Конца тропы своей.
А дивные берёзы,
Стройные, как стих?
Их красота? Их слёзы?
Он не видит их.
 

 
Что видит глаз лягушки
На лугу цветочном?
Серебряную мушку
Он видит очень точно.
Но совсем не нравится
Лягушке видеть аиста.
Вдруг аист есть захочет
На лугу цветочном?
А изгородь? А розы?
А солнца яркий свет?
А клевер? А мимозы?
До них ей дела нет.
 

 
Что видит верный пёс?
Ну, это не вопрос.
Хозяин, хоть и строг,
Но кость ему принёс,
И чует мясо нос.
Хозяин – царь и бог.
И видит верный пёс
Хозяина сапог.
Костей хозяйке жалко.
Нашла чего жалеть!
И на свою хозяйку
Не хочет пёс глядеть.
 

 
Вот сова ночная,
Мышь подстерегая,
На столбе сидит.
Хмурит лоб, молчит,
В темноту глядит.
Мышь дрожмя дрожит,
Мыши смерть грозит,
Ведь сова не спит.
А мрачные руины
Крепостей былых?
А прошлого картины?
Сова не видит их.
 

 
Что видит цапля-птица?
Болотную водицу.
Камыш она находит,
Среди осоки бродит,
Своих птенцов выводит.
И видит только птица
Камыш, гнездо, водицу.
А то, чего нет краше, –
Волны спелой ржи –
Не видит цапля наша,
Стоя у межи.
 

 
Что видит глаз пчелиный?
В хорошую погоду
Летит пчела за мёдом.
Розы, георгины,
Заросли малины,
Клевер и люпины
Видит глаз пчелиный
В хорошую погоду.
А пасечника в сетке,
Который мёд крадёт,
Чтоб лакомились детки,
Пчела не узнаёт.
 

 
А платяная моль
Что видит с потолка?
В комоде три чулка
Прекрасно видит моль.
Халат без пояска,
Два шерстяных носка –
Вот что видит моль,
Глядя с потолка.
В шкафу висят жилеты
И платьев длинный ряд.
Но моль не видит света,
И крылышки сгорят.
 

 
Что там видит серна,
На скале танцуя?
Моха пятна серые
Различает серна.
На гору любую,
Самую крутую,
Заберется серна,
Видя пятна серые.
Вот какое зрение!
Да только на вершине
Ей не видно зелени
И городов в долине.
 

 
Вещей на свете много.
Вещами полон свет.
Лес, поле и дорога,
И солнца ясный свет.
Открой глаза пошире –
Ведь ты же не слепой,
И разбирайся в мире –
Он весь перед тобой.
Затягивать не будем,
Закончим стих теперь:
То, что видят люди,
Того не видит зверь.
 

Музыкальный Носорог

– Если ты мне расскажешь сказку, я отпущу тебя на все четыре стороны, – сказал Журавль Лягушке, потому что он был уже сыт.

И что вы думаете? Лягушка заговорила стихами!

 
Там, где жара стоит круглый год,
Одно носорожье стадо живёт.
Сонно пасутся они на лугах,
Но никому не внушают страх.
Они сильны, но не нападают
И рогом лишь хищникам угрожают.
И вот родился в семье носорожьей
Малыш, ни на кого не похожий.
Он с детства мечтал стать музыкантом,
Он обладал несомненным талантом,
И как-то нечаянно обнаружил,
Что рог других инструментов не хуже.
Бывало, стадо за день напасётся,
Травы наестся, воды напьётся,
И в полном покое и в лунном свете
В саванне заснут носорожьи дети.
А наш сын муз на багряном закате
Встанет один и начнет играть.
И в исполнении Носорога
Звучали прекрасно концерты для рога.
Но как-то однажды из чащи лесной
Львы появились порою ночной.
А носороги спят и спят
И преспокойно во сне храпят.
И только артиста чуткие уши
Встали торчком и начали слушать.
Львы подбираются. Ближе подходят.
Их страшные пасти слюной исходят.
Но наш Носорог во всю силу рога
Как затрубит: – Тревога! Тревога!
Самцы-носороги, сигнал услыхав
И в боевую позицию встав,
Задами назад, вперед головами,
Стали готовиться к бою со львами.
Все поднялись, как один носорог –
За рогом рог, за рогом рог.
А львы не ждали переполоха
И, понимая, что дело плохо,
Стали бесшумно кружить и петлять,
Но не рискнули атаковать.
И, наконец, поджав хвосты,
Не приняв боя, ушли в кусты.
Самцы оглянулись, чтоб поглядеть,
Как там их жёны, как там их дети.
Жёны и дети во время боя
За спинами их толпились гурьбою,
Но как возмутились мужья и дяди,
Когда обнаружили в женском стаде
В самой серёдке детского круга
Кого бы вы думали? Нашего друга.
Гневно захрюкав, сказал вожак:
– Своим глазам не поверю никак.
Здоровый парень, кровь с молоком,
Среди телят укрывался тайком.
Струсил, значит? Стыд и позор!
Не носорог ты с этих пор!
– Не за себя я боялся – за рог, –
Ему отвечал музыкант-носорог. –
Мой рог – это музыка, это искусство.
Война не щадит высокие чувства.
Я мог бы свой рог повредить в сраженье,
А все так любят мои выступленья!
– Мало ли что, – вожак отвечает. –
Не до того, когда лев нападает!
И вот носороги устроили суд
И вынесли приговор в пять минут:
– Ты должен на львов напасть в одиночку.
Ты должен их победить. И точка.
Ты докажи всем, что ты мужчина,
Ты этим львам не показывай спину.
А если расправятся львы с тобою,
Знай, это кара за бегство из боя.
– Я буду сражаться, – сказал наш герой, –
Если так надо, я выйду на бой.
Но вы мне дайте месячный срок.
Прошу не шуметь и меня не трогать.
Я сам себе задал серьезный урок:
Выучить Гайдна концерт для рога.
Потом я сделаю, что положено.
Вожак ответил: – Что ж, это можно.
Какое же, собственно, мероприятие
Затеял наш хитроумный приятель?
Он львам по почте пакет отправляет
По адресу: «Юго-восточная стая».
Львы развязали посылку, а в ней
Они нашли пятьдесят гребней
И пятьдесят бумажек в придачу,
Тонких, как шёлк. Вот незадача!
Ага, здесь инструкция. Очень приятно.
Шрифт печатный. Так. Все понятно.
«Листок и гребень к зубам приложить
И петь, чтобы ноты из них получить».
Львам инструмент пришелся по нраву,
В дикий восторг пришла вся орава.
И вот через месяц при полной луне
По сонной саванне в немой тишине
Пошли носороги по следу львов,
И каждый был битву увидеть готов.
Львы на поляне расположились,
Но странные звуки с нее доносились:
Стрёкот? Чириканье? Щебетанье?
Только не львиное рычанье.
А наш Носорог ничего не боится
И дерзко копытом о землю бьёт.
Саванна дрожит, пыль столбом клубится,
Сейчас на врага он в атаку пойдёт.
И стадо кивает вслед головой:
– Нет, он не трус, он умрет, как герой!
Все ближе топот тяжелых ног.
Львы вскочили – и наутёк!
Львиный царь тоже был среди трусов,
Орал на бегу: – Никаких укусов!
Ваш зуб – это музыка, это искусство!
Война не щадит высокие чувства!
– Стойте, ребята – кричит Носорог. –
Не стоит бежать. Какой в этом прок?
Ведь мне всего-то и было надо
Вас пригласить сыграть серенаду.
– Что в программе?
– Гайдна сыграем?
– Гайдн? Мы все его обожаем!
И час обещанный настаёт,
И над саванной луна встаёт,
И ветер приносит с гор прохладу,
Горнист исполняет свою серенаду,
А львы на гребнях – аккомпанемент.
Вот это был музыкальный момент!
Сидела публика в вязком иле,
И носороги слёз не таили,
Поскольку прекрасное исполненье
В каждом из них вызывало волненье.
И с той поры – представляете, дети?
Львы в той стране сидят на диете
И, согласно новому вкусу,
Едят ананасы и сладкие муссы.