Текст книги "Хмарь"

– Вы живете один?

– Один.

– Там еще одна комната?

– Комната и задний двор за ней.

– Лестница ведет на чердак?

– Нет! Наверху кровать! Спальня знамо там.

Василий поставив ногу на первую ступеньку, повернулся к хозяину.

– Можно посмотреть? А то у меня на даче крыша маленькая, прям как у вас, больно любопытно, как вы все обустроили там!

– Посмотри, коли любопытно! – В голосе Иванова не чувствовалось ни тревоги, ни напряжения, ни недовольства от того, что его оторвали от его дел. Это то и смущало Майора. Такое поведение было странным, обычно люди, даже абсолютно чистые перед законом начинали нервничать и это тут же отражалось в голосе и дрожанием речи.

– Скажите Андрей, вы не так давно пропадали на несколько дней, не могли бы вы поведать куда?

Андрей, подтянув ноги под себя, облокотился рукой на стол и прищурившись оглядел майора с ног до головы. Встретился с ним взглядом и произнес.

– Я же участковому уже все рассказал, притом дважды!

Лестница на второй этаж перестала скрипеть, Василий одолев ее крутой уклон, скрылся на втором этаже.

– Это свинина? – Сергей, ткнул пальцем в кастрюлю, – Ждете гостей? Тут не меньше шести, семи килограмм!

– Да свинина! Нет, не жду! Нет у меня тут друзей, что бы в гости звать! Если подождете, пока сготовлю, то вас могу угостить.

– Степан Павлович, может чуть задержимся? Когда вот так, случай то еще представится?

– Посмотрим Сереж! Как дело пойдет, ты же знаешь по какому вопросу мы прибыли. – Затушив окурок в пепельнице майор снова обратился к Иванову.

– Участковый это хорошо, позже мы с ним тоже поговорим, а вот про то, где вы пропадали, попрошу все же еще раз рассказать если не сложно!

На некоторое время в доме повисла тишина, нарушаемая лишь шагами Василия на втором этаже.

– А чего сложного то, родственники у меня есть в Икше, дядя, вот к нему и ездил я не неделю! Я же не маленький, докладывать всем не должен, когда и куда!

– Не должны, тут вы правы! А вы ведь раньше пили много? Односельчане говаривают, что и до запоя дело доходило, – Скрипнув стулом Сергей придвинулся ближе к столу.

– Пил, что с того? Все пьют, времена такие! Кто меньше, кто больше! Ты сам то поди, вечерком для сна или сугрева стакан другой?!

– Бывает! , – Серегу казалось стал забавлять этот непонятный Андрей. – Но вы то, не стакан другой а поболее! А тут, как от дяди то приехали, пить резко перестали! Закодировал он вас что ли в Икше то? Долго у него были?

Андрей насупился.

– Может и закодировал! Всю жизнь что ли в стакан смотреть? Так и потонуть в нем недолго! А у дяди.... не очень долго....

Серега кивнул, словно соглашаясь и снова ткнул в кастрюлю пальцем.

– Мясца то тоже дядя вам дал? Смотрю большой кусок! Соседи говаривают, что вы прям каждый день теперь шашлыки да шашлыки?!

Андрей еще больше насупился.

– Вы это мясо с Икши привезли? – Майора тоже заинтересовала эта тема, – В электричке, потом на автобусе и тут пешком. Путь не малый с такой ношей!

– С Икши с Икши! На электричке! Десять килограмм путнику не ноша! Да и в рюкзаке не сильно то и жмут, когда знаешь, что потом все это вкусно сготовишь! Часть на огонь, часть на солонину! А соседи всегда много говаривают! Бабки тут одни кругом, вот и сплетен полно!

Майор недоверчиво поглядел на кастрюлю полную до краев мяса. Что то темнит Андрей. Надо бы попозже избу повнимательней осмотреть, холодильник проверить, вокруг дома пристройки осмотреть, чувствовалось, что без сюрпризов тут явно не обойдется.

– Я огонь гляну? – Хозяин с кряхтением стал подниматься со стула. – А то лето жаркое, все сухое вокруг! Абы не загорелось чего лишнего!

Майор кивнул Сереге, что бы тот сопроводил Андрея на улицу. Задумчиво оглядел унылый интерьер комнаты, подмечая, что обстановка в доме более подходит какой-нибудь монашьей келье. Стол, старые стулья, грязная плита с облупившимся газовым баллоном подле нее, древний холодильник с хрипящим компрессором, даже телевизора нет. Да уж, грусть печаль, потянулся к карману за очередной сигаретой и тут на втором этаже оглушительно громыхнул выстрел.

Инстинктивно метнувшись в сторону, майор боковым зрением увидел, как Сергей молнией кинулся к Андрею, усаживая его обратно на стул. Одной рукой он придерживал его за плечо, не давая подняться, другой вытащил из-за пояса пистолет.

Дмитровские оперативники были вооружены, а вот Степан Павлович свое табельное с дуру оставил в управлении, резонно полагая, что поездка в захолустный поселок по делу о пропаже людей ни какого криминала нести не может и значит оружие лучше от греха подальше оставить в сейфе!

Сверху громыхнуло еще несколько выстрелов, легкий сквозняк донес до носа едкий пороховой запах. Серега аккуратно отпустив плечо хозяина дома, шепнул ему на ухо, что бы тот сидел не рыпался, сместился на несколько шагов к лестнице.

– Вась!! Ваааась!! – поставив ногу на первую ступеньку, Серега навел пистолет вверх! – Вась!?

Майор на всякий пожарный сместился ближе к Андрею на случай если тот решит дать деру.

– Вась!! Живой там? – Серега уже поднялся на половину лестницы по прежнему держа ее на прицеле. Поймав взгляд Майора, он кивнул, мол– верно, хозяина нужно не упустить, мало ли какие у него сюрпризы в доме, а ведь еще поди и подвал имеется! Наконец его голова оказалась на уровне второго этажа, рука с пистолетом осторожно переместилась на уровень глаз и Серега, взведя курок и щелкнув предохранителем, с величайшей осторожностью заглянул на чердак. Несколько секунд он напряженно всматривался в открывшееся его взору горы непонятного барахла, годами складируемые здесь хозяевами дома. Мешки, старая одежда и обувь, коробки, ящики, черенки от лопат, какие то шланги и банки из под краски. В дальнем конце помещения светился солнечным светом проем окна, слева и справа от которого стояли две древние пружинные кровати, так же заваленные барахлом. В воздухе витала синевой пороховая гарь, щекоча ноздри своим кисловатым ароматом.

Опершись рукой о наструганные половицы, не опуская оружия, Серега поднялся на второй этаж. Крыша оказалась на удивление высокой, и стоять в полный рост было вполне комфортно, но царящая вдали от окна полутьма и хлам валяющийся прямо под ногами, заставлял передвигаться медленно, дабы не споткнуться или не наступить ногой на какую-нибудь острую железяку.

Зрение наконец адоптировалось к полутьме и Серега устремил свой взор в направлении льющегося сквозь окно солнца.

– Вась! , – подле окна раздалось всхлипывание и Серега наконец разглядел сидящего на полу за спинкой кровати Василия. -Васян, ты в норме? По кому стрелять то начал? Ствол поставил на предохранитель?

Чуть ускорившись, все так же держа пистолет наготове, Серега наконец оказался у окна. Стекол у него не хватало и судя по всему стрелял Вася именно в окно. Сам стрелок сидел на полу и смотрел отрешенно куда-то в стену. Пистолет его лежал рядышком с рукой. Нагнувшись, Серега поднял его, поставил на предохранитель и убрал в карман от греха подальше. Свой убирать пока не стал. В кого-то же стрелял Василий, и где эти кто-то, пока было непонятно. Быстро глянул в окно. Ничего интересного , лишь пожухлая зелень огорода, заросли облепихи, черноплодки, да покосившийся под натиском дикого винограда забор из застарелых досок. Нагнувшись, потормошил плечо напарника.

– Ты чего чудишь дружище!? В кого стрелять то начал?

Глаза Василия дрогнули и он словно очнувшись, дернулся и вполне осмыслено глянул на Серегу.

– Где они Серег? Ты их видел?

– Кого?

Вася облизал губы и начал шарить рукой по полу.

– Ствол у меня Васян! Кого ты видел? Куда стрелял то?

– Там они!, – Васька рукой показал на окно, – Внизу прям были на полянке! Вон у той цистерны огромной ржавой!

– Нет там никого! И полянки нет, заросли одни! Не видишь что ли? Цистерна даже твоя едва видна за ветками! Давай руку! – потянув на себя он помог подняться товарищу, – Сам смотри чего там!

Вася недоверчиво и очень осторожно выглянул в окно и повертев головой задумчиво промычал что то себе под нос.

– Ну что у вас там? Что случилось? – это майор обеспокоенный тишиной после бури на втором этаже, аккуратно приблизился к лестнице и не спуская взгляда с Андрея смотрел в полутьму чердака.

– Непонятки Палыч тут! Сейчас спустимся, стрелок сам расскажет куда палил! Смотри хозяина не упусти, а то шашлычков не поедим, а есть ух как охота!!!

– Какое то лето нынче неправильное Саныч! Или лес не тем стал, что раньше! Ну ни разу еще, что б без единого гриба, ну ни уходил я с высоковольтки! – Профессор с раскрасневшимся лицом, в сердцах прихлопнув комара на руке, допил остатки самогона. – Не было такого, понимаешь?

Саныч, раскурив вонючую папироску, задрал повыше подол брезентовой куртки и с удовольствием мочился на огромный муравейник приютившийся у основания ели. Убрав опустевшую бутылку обратно в ведерко, профессор нн унимался.

– Не понимаю, вот откуда скажи мне тогда берут эти сраные грибы те дельцы, что продают их на рынке и у станции? Вот откуда?

Саныч стряхнул последние капли на объятый суетой муравейник и пыхнув густым облаком дыма, молча пожал плечами. Настроение у него упало. Этому активно способствовали намокшие в росе штанины, ломота в коленях, зевота и пустое ведерко, о котором еще недавно профессор пророчил что скоро в нем будет полно грибов! А ведерко как не крути предательски пусто.

– Идешь ты с электрички и смотришь на эти кучи отборных, отборнейших грибов! А они всегда отборные, ты уж поверь мне Саныч! Идешь тут же в лес! Прешься не спавши спозаранку! И что же видишь?

– Чего? – Саныч, затушив окурок, бросил его подле объятого паникой муравейника.

– А ни шиша ты не видишь! Хрен тебе а не грибы мил человек!

– Делать то чего Иваныч?

– Может чуть правее воинки возьмём? Сыроег хоть наберем, а то так совсем не фарт возвращаться.

Саныч с грустью оглядел свои намокшие по колено штанины.

– Там же все заболочено! И так весь мокрый словно ссал не снимая штанов!

– Тебе тогда и мочить их не страшно уже! Если хоть какой гриб есть, то он только там и может быть! Болотце, мох везде, помнишь как в том году, там с ходу по ведру сыроег настригли?

– Угу! Помню еще, как Колюня чуть сапог в трясине не потерял! Вот это точно помню! Еле выудили его! И потом, как не мыл его Колюнька, все равно тухляком воняет!

– Да что ты о плохом заладил, как бабка старая? Тут рядом совсем! Грех вертаться то, коль почти на месте уже! Пойдем Саныч!

– Да уж пойдем! Но, – указательный палец с пожелтевшим от табака ногтем взвился вверх, – Коли ведра так и будут пустыми с тебя вечером простава!

– Договорились! – лицо профессора просияло. Подхватив ведерко, он споро двинулся в сторону болотца. Дались же ему эти грибы, подумал Саныч и, сбив со щеки комара, двинулся следом.

Пройдя с километр, грибники сбавили темп. Под сапогами захлюпала замшелая болотистая почва. Настоящее болото было чуть в сторон. С топями, с тухловатым запахом гниющих растений, мертвыми деревьями, торчащими из под воды словно чудовища из ночных кошмаров. Упаси господь забрести туда ночью, да и сказать по честному, днем тоже было мало желающих туда лезть. Говаривали, с пол века назад охотники любили захаживать на болото гусей бить, но нынче кроме гадюк да жаб там никого не встретишь, места гиблые. А вот грибов вдоль болота и впрямь было всегда в достатке, как и огромных комаров, которые казалось хотели сожрать тебя целиком.

Остервенело отмахивая веткой от жужжащих кровопийцев Саныч остановился, разглядев в просвет между деревьев грязную воду болота.

– Может баста? А Павл Иваныч? Нет грибов! А вот падлы жужжащие нас насмерть сожрут сейчас! – Саныч хлестнув еще несколько раз веткой вокруг себя, вдруг замер. Тишина! Словно по мановению волшебной палочки жужжание стихло, исчезнув вместе с издающим его комарами, толпой лезшие в лицо. Очень странно. Сделав глубокий вдох, Саныч почувствовал нехватку кислорода, вроде и полные легкие воздуха, а хочется еще и еще! Часто-часто задышав, Саныч обернулся, с удивлением обнаруживая, что лес до этого зеленый, летний, дышавший утренней прохладой и влажной росой, вдруг замер и посерел. В буквальном смысле, стволы деревьев, листья, кустарник и даже утреннее голубое небо потеряли свой цвет, приобретя в замен серый оттенок, словно какой-то великан разбросал по всему миру печную золу. Да как же это? Как он мог не замечать этого раньше? Они же мирно шагали по лесу с Профессором, отбивались от комаров, все было тихо и спокойно! И ведь он только что проходил эти кусты и деревья и не было с ними ничего необычного! Деревья, как деревья! Кусты, как кусты! Отбросив ставшей ненужной ветку, Саныч одной рукой стал тереть глаза, а второй инстинктивно потянулся за папиросами.

– Вот теж.... самогонка что ли? Эй, Профессор! Иваныч? – так и не вытащив папиросы, Саныч сделал неуверенный шаг в сторону потерявших цвет деревьев. В лицо пахнуло теплым и влажным, словно он открыл дверь в хорошо протопленную парную. Нос уловил гнилостный запах болота с острым привкусом аммиака, под ногой чавкнуло, сапог, словно попав в намокшую под дождем глину, не желал отрываться от земли, что-то вязкое и тяжелое тянуло его вниз. Глянув под ноги, Саныч похолодел и враз покрылся липким потом. Сапоги по щиколотку погрузились в черную как смола, вздувающуюся маслянистыми пузырями массу. Пузыри беззвучно лопались, выпуская в воздух небольшие серые облачка пыли. Это очень походило на то, что происходит когда наступишь ногой на гриб в простонародье известный как Дедушкин табак. По видимому эти облачка из пузырей и создавали этот тошнотворный запах вокруг. Перестав тереть глаза, и сфокусировав зрение, Саныч затрясся от страха. Липкая черная масса под его ногами была вся оплетена, похожими на кровеносные сосуды, темно бордовыми, пульсирующими прожилками. Ветвясь сквозь черную массу, сосуды образовывали целые хитросплетения, переплетаясь между собой самым невероятным образом. Словно протухший холодец с кровякой внутри! Мерзость! Резко очнувшись, Саныч в ужасы выдернул ногу и рывком сделал шаг. Ведерко выпало из рук, с мерзким чавканьем падая в зловонную массу. Мозг практически выключился от страха, сердце колотилось в пред инфарктном ритме. Совершенно позабыв о профессоре, Саныч словно робот шаг за шагом удалялся от болота, меся ногами эту зловонную, пугающую до дрожи в коленях жижу.

Если бы он вдруг оглянулся, то увидел, как Профессор, зайдя уже практически по колено в чернильно-черную массу, двигался в самое сердце болота. Зрачки его расширились и побелели, сосуды вокруг них полопались, делая его глаза похожими на блюдца с кровью в центр которых кто то капнул молока и оно постепенно расползалось по ним белесыми кляксами. Рот искривился в жуткой гримасе обнажая желтые зубы, пальцы рук скрючились в судорогах, и тряслись, щелкая суставами. Но самое страшное было то, как он двигался, со стороны казалось будто незримый кукловод привязал к бесчувственному телу нити и теперь дергал за них, неумело пытаясь изобразить движения живого человека.

Время словно остановилось. Одна человеческая фигура судорожно переставляя ноги медленно отдалялась от болота, вторая наоборот, все глубже и глубже погружалась в его трясину. Наконец, первая фигура исчезла за деревьями, а вторая с головой провалилась в зловонную жижу.

Подул теплый ветерок, снова возвращая лесу его звуки. Защебетали птицы, противно пищащие комары роились в поисках незадачливых грибников, абсолютно ничего не напоминало о произошедших тут несколькими минутами ранее ужасах. Лес снова был девственно зелен, наполнен спокойствием и безмятежностью. Хотя может быть все было как раз наоборот....

Обойдя весь поселок, изнывающий от полуденной жары участковый, присел отдохнуть на хлипкую лавку у входа в старый, давно закрытый дровяной склад. Раньше при складе функционировала небольшая пилорама и банька, работавшая по выходным. Мужской день в субботу, женский и детский в воскресение. Хорошие были времена! Он ходил в основном с отцом по субботам, мать общую баню не очень любила, предпочитая ей мытье дома в летнем душе или из большого таза с горячей водой в холодное время года. Старлей, раскурив вонючую «Астру», сплюнул табачную стружку попавшую на язык. На американчатые сигареты, зарплаты участкового не очень то и хватало. Даже поломавшийся недавно старенький мотоцикл «Восход», выданный ему еще при Союзе в служебное пользование плавно перешедшее в личное после развала СССР, был пока неразрешимой проблемой. Раз – нехватка средств, два – нужные запчасти скорее всего можно было обнаружить лишь в Москве. А это снова – деньги на дорогу, плюс время которого катастрофически не хватало.

Затянувшись кислым дымом, старлей глянул на часы. Уже пол первого, а в час обещали нагрянуть оперативники с Дубны. Надо бы дойти до милицейского участка, встретить их. Черт с этим Колюней, никуда он не денется алкаш хренов.

Запулив окурок далеко в дорожную пыль, старлей в очередной раз обтерев пот со лба, поднялся с лавочки и с крайней неохотой двинулся в сторону милицейского участка. Сейчас бы кваса ледяного пару кружечек в себя влить залпом, того что мамка в погребе настаивала, а батя все норовил из него бражки наделать.. Участковый мечтательно закатил глаза. Кваса, а потом с разбегу в речку окунуться. Только вот, ни кваса, ни речки поблизости не было, а была лишь сраная изматывающая жара.

Проходя мимо гаражей, старлей еще раз заглянул в них, надеясь скорее на удачу, чем на то, что обнаружит там искомое. Видимо удача сегодня обитала где-то в другой стороне, так как замок на воротинах Колькиного гаража так и висел никем не тронутый.

Почесав зудящую от пота спину, старлей прислушался. Почему тут так тихо? В этот раз это несоответствие не ускользнула от старлея. Пройдя в глубь гаражного кооператива, остановился подле пустующей собачьей будки. Миска для воды валялась перевернутой в стороне, словно ее пнули ногой, и ни одной псины рядом не наблюдалось. Странно! Обычно они безвылазно торчали тут, приветливо виляя хвостами знакомым и нещадно облаивая чужаков.

Опершись рукой о крышу, заглянул внутрь конуры. Обкусанный кусок телогрейки, остро воняющий мочой, еще одна миска, в самом углу испачканная в земле кость, которой даже собаки брезговали.

Куда же подевались чертовы псы? Участковый оглядел гаражи. Сколько их тут было? Три, четыре псины? Сложив губы трубочкой, громко свистнул. Пару дней назад это вызвало бы взрыв громогласного лая, который бы не стихал наверное до самого вечера, но не сегодня. Сегодня, лишь ворона испугано каркнула где-то в ветвях высокого тополя. Ладно, с этим тоже мы разберемся позднее. Снова глянув на часы, участковый отлепился от конуры, и снова вышел на дорогу. Проходя мимо заросшего участка алкоголика Иванова, боковым зрением заметил какое-то движение между его участком и маленькой полоской лесополосы примыкающей к его участку. Остановившись, он внимательно обвел взглядом переплетения дикого винограда, облепихи, черноплодки, кустов малины и еще черт знает чего, растущего тут с самого сотворения времен. Вот снова что-то мелькнуло в кустах. Точно не собака или кошка, что-то более крупное быстро перемещалось по зарослям. И это точно был не Иванов, тот только что зашел в дом, громко хлопнув дверью. Участковый осторожно сделал несколько шагов в строну лесополосы, непролазные заросли были лишь вдоль Ивановского забора и на его участке, лесополоса же состояла из молоденьких ив, осин, березок и маленьких елочек. Можно было зайти в нее и посмотреть на тех кто там скрывался, вполне возможно это мальчишки тихорятся там, покуривая в тайне от родителей.

– Эй! Шпана! Вы чего там творите? – Зайдя в тень невысоких деревьев, старлей огляделся, высматривая подростков, то, что это были они он уже практически не сомневался. – Эй! А ну ка стоять!

Что-то яркое мелькнуло метрах в двадцати впереди. Быстро ускорившись, участковый, на время позабыв о жаре, перешел на бег, и ловко перепрыгнув валявшееся на земле бревно, остановился.

Никого! Старлей начал злится. Детишки решили в прядки поиграть? Хорошо! Но пусть тогда не хнычат, когда он поймает их с сигаретами и за ухо поведет на казнь к родителям!

Что-то громко хрустнуло впереди. Ага! Обрадовавшись, что добыча практически у него в руках, участковый бросился в сторону откуда раздался хруст. А вот и преступник! Даже двое! Ни как не отреагировав на появление участкового, они практически без движения сидели на корточках спиной к нему. Подбежав, старлей ловко ухватив за ярко желтую майку одного и за отворот рубашки второго подростка. Теперь точно не сбегут.

– Ну что соколики? Сигаретами балуемся? Или костер разводим в лесу при такой то жаре. – подростки по прежнему ни как не реагировали, ни на его слова, ни на то, что он удерживал их на месте.

– Вы вообще откуда ребятишки? – поняв, что подростки не собираются никуда бежать, старлей отпустил их и, осторожно обойдя, взглянул на их лица. Те, словно поняв его мысли, разом вскинули головы и уставились прямо ему в глаза.

– Мля!!! – от неожиданности старлей шагнул назад, и подвернув правую ногу, плюхнулся на жопу, больно ударившись ладонью о торчавший из земли корень.

На него, со злобно исказившимися лицами, смотрели пропавшие неделю назад Миха и Гарик. Лишь теперь, он запоздало заметил, что вся одежда их была вымазана в чем то сером, волосы сбились в колтуны, на лицах и руках виднелось множество рваных порезов, которые, как ни странно не кровоточили. Миша сидел босиком, а у Гарика вся футболка спереди была заляпана кровью. Участковый, не замечая боль в подвернутой ноге и ладони, попытался отползти назад и тут подростки ожили. Миха с утробным клокотанием, по собачьи опустился на четвереньки, а Гарик, поднявшись во весь рост, неожиданно широко раскрыл набитый острейшими зубами рот, и зашипел словно змея, делая шаг к старлею.

Бог ты мой! Старлей почувствовал как что-то теплое потекло у него по штанам спереди. От ужаса он практически утратил способность трезво соображать, но похожие на морды вурдалаков лица и длинные, кривые, заостренные на концах зубы он успел разглядеть, прежде чем они с противным чавканьем сомкнулись на его щеке, с хрустом раздирая мышцы и сухожилия. Старлей срывая горло, заверещал фальцетом, руками и ногами неуклюже отталкивая от себя нападавшего. Но это казалось лишь раззадорило монстров. Стремительно подскочивший Миха, цепко ухватил его руку зубами и одним молниеносным движением челюстей оттяпал ему половину пальцев. Отпрыгнув в строну, он отрыгнул оторванную плоть на землю. Гарик, которому дергающийся под ним участковый умудрился попасть раскрытой ладонью в налитый кровякой глаз, рассвирепел и широченно раскрыв ужасную пасть , впился старлею в горло. Мотнув головой он вырвал из горла огромный кусок мяса, обнажая позвоночник. Кровь из разодранных артерий хлынула рекой, капитан побулькал что-то невнятное напоследок, дернулся в агонии и затих.

Дождавшись наконец, пока генерал Устинов удобно расположится на стуле, Тимур, забрав указку из рук Сахарова, стал водить ей по закрепленному на стене ватману объясняя нарисованные на нем картинки.

– Как уже упоминал Сергей, точкой отправления в нашем повествовании является так называемый зомбо-гриб – кордицепс однобокий, он появился на нашей планете порядка 50 миллионов лет назад. – мельком глянув на нахмурившееся лицо Устинова, явно намекающее, что генерал не собирается тратить время на исторические изыскания, Тимур, быстро скорректировав свой рассказ, продолжил. – В общем, если вкратце.... самая главная способность этого гриба паразита в том, что он изменяет поведение захваченного им организма – хозяина, манипулируя им. К счастью для нас единственные его жертвы это крошечные муравьи. После попадания в тело муравья, споры гриба быстро образует внутри него сложную клеточную сеть, которая оплетает и проникает буквально во все органы муравья и на химическом уровне начинает контролировать их процессы. Самое интересное заключается в том, что гриб не может или не хочет проникать в центральную нервную систему. Муравей скорее всего понимает, что его захватили, но ничего сделать уже не может. Указка обвела тело муравья в легкой паутинке, из его головы торчало нечто на длинной ножке, отдалено напоминающее шляпку желудя перевернутую наоборот.

– Для чего он это делает? – нахмуренное выражение лица Ксенчука сменилось на слегка заинтересованное. Хорошо, что этот гриб паразитирует только на муравьях, Ларин чуть включил фантазию, представляя, как этот гриб превращает людей в послушных истуканов. Вот бы тогда военные мозголомы типа Маховых наэксперементировались с такими грибочками у себя в лабораториях. А может и уже наэксперементировались, кто их знает. Не они, так кто еще, мало что ли этих секретных лабораторий по всей стране.

– Ну.... по сути это их предназначение в эволюционной цепи, так они размножаются и выживают! Муравей подчиненный грибом паразитом находит укромное место под листом растения, закрепляется там, вгрызаясь намертво в лист. Гриб прорастает, выбрасывает споры, которые заражают следующих муравьев. И так уже много миллионов лет.

– А более крупные организмы он не может заразить? – Это уже Ившин проявил заинтересованность.

– Более крупные к счастью нет. – Тимур передал указку Сергею. Тот приняв ее, продолжил повествование.

– Как я уже упомянул в 1989 году наш летательный аппарат не только приземлился, но и успешно взлетел спустя 78 часов нахождения на поверхности планеты Венера. Помимо огромного количества видео и аудио материалов, модуль собрал много образцов грунта и проб атмосферы. Спустя 148 дней он успешно достиг Земли, но при посадке у него отказал маневровый двигатель и ему пришлось аварийно приземлиться в Сибири в районе истока реки Вилюй. Район труднодоступный и находится вдалеке от каких либо обжитых районов. Ближайший аэропорт это – горный аэропорт Тура примерно в 400 километрах от места падения. Там находился на тот момент всего один вертолет, который лишь спустя несколько дней совершил облет возможного квадрата падения космического корабля, но тщетно.

Ларин отметил про себя, что теперь лицо Ксенчука, как впрочем и всех собравшихся выражало явный интерес к рассказу. Хотя нет, снова Маховы и пожалуй, пришедший последним Устинов, сидели со скучающими лицами, словно слышали эту историю в сотый раз.

– Так как аппарат был не пилотируемый, поисковый отряд был отправлен лишь спустя две недели. Приземлившись в Туре, они разбились на два отряда. Один координировал поиски с двух вертолетов, второй пересев на три вездехода отправился по суше. Дорог там нет, а места сильно заболочены. Сухопутный отряд проходил максимум 40-50 километров в день, вездеходы часто застревали и ломались, тормозя экспедицию. За эту неделю, что потребовалось вездеходам на путь к месту падения, разведывательный вертолет обнаружил место падения космического аппарата и даже достаточно большую поляну для приземления.

Ксенчук поднял руку, прерывая оратора.

– Это случайно не экспедиция Манукяна? Для нее долго выбивали разрешение в КГБ из-за чрезмерной секретности проекта.

– Да, возглавлял экспедицию Профессор Всеволод Манукян, руководитель отдела физических исследований космического пространства. Как раз он, вместе со своим отрядом первыми и обнаружили упавший космический аппарат. Приземлившись неподалеку на одном из вертолетов, они разбили лагерь для ночевки, и сразу же выдвинулись в сторону объекта. Как предполагают, они успешно нашли его фрагменты.

Как предполагают– плохое словосочетание! Ларин нахмурился, когда так говорят, непременно происходит что-то из ряда вон нехорошее.

Кое как добравшись до родного огорода, Колюня, опершись рукой на калитку, с сиплым придыханием утер рукавом рот. Внутри него все пересохло, как бывает на утро после вчерашней пьянки, но в тоже время текли слюни. Как так получается у его износившегося за долгие годы организма Колюня определенно не понимал, сушняк, и в то же время подбородок слюной заливает. Нонсенс! Подергал подрагивающими пальцами нижнюю губу, та была словно после заморозки. Помнится, года два тому назад ему рвали зуб в Дубне, доктор сделал укол, который по мнению Колюни не сильно то убавил болевые ощущения в момент удаления зуба. Хотя это может из-за того, что к моменту операции щека налилась огромным флюсом, а накануне он запил анальгин изрядной дозой водки. Но дело даже не в этом , а в том, что выйдя от врача, Колюня тут же попытался перекурить все это дело, но не тут то было, папироса предательски вываливалась из подвергшихся действию ледокаина и потерявших всякую чувствительность губ. Вода так же выливалась из рта, когда он неловко попытался попить из крана в туалете. А самое противное, было то, что изредка на подбородок стекала тонкой струйкой слюна. На это, к стыду Колюни, обратило внимание несколько теток в электричке, из-за этого пришлось уйти в тамбур, а то еще чего доброго за психа буйного примут!

Отпустив спасительную опору в виде калитки, Колюня пошатываясь двинулся к дому. Жалко водка закончилась, остограмиться сейчас было бы самое то! Враз отлегло бы от сердца и дрожь унялась, но выпивки не было. Оставалась уповать на то, что валидол под язык и горизонтальное положение на кровати помогут ему прийти в себя. Колюня, остановившись в тени росшей за домом яблони, оглядел огород. Столкнуться с женой ему сейчас определенно не хотелось. К его великому разочарованию на огороде ее было не видать. Либо в доме, что плохо, либо пошла по соседкам языком молоть.

Обойдя дом, осторожно толкнул рукой дверь. Заперто! Значит пошла в поселок. Сунув руку под лестницу, нащупал ключ. Медленно распрямился, дабы не закружилась голова. Отперев замок, зашел внутрь дома, измученное жарой тело тут же обволокло приятной прохладой царившей внутри. Эх, жалко, ох жалко, что выпивки то нет.

Скрипнув половицами, Колюня прошел в гостиную, открыл дверцу такого же древнего как и он сам буфета и выудил оттуда коробку с лекарствами. Порывшись, достал баночку с валидолом. Несмотря на царившую в доме прохладу, пот так и катил с него градом, словно он до сих пор стоял под палящими лучами солнца, а вот слюноотделение к его радости наоборот убавилось. Но не дав насладится этим радостным событием к нему пришла другая напасть– дрожь в руках. Резко усиливаясь с каждой секундой, она стала причиной того, что он, подцепив ногтем крышечку на металлическом цилиндрике Валидола, неуклюже дернул открывшейся баночкой, и все таблетки веером разлетелись по гостиной.

Выругавшись, Колюня осторожно нагнулся. Держась одной рукой за стол, второй нащупал ближайшую к нему таблетку и подув на нее, сунул под язык. Вот и ладненько. Теперь нужно было прилечь.