Текст книги "Хмарь"

– Министр МВД Орлов, главнокомандующий сухопутными войсками Генерал Ившин, министр МЧС господин Дорохов, начальник ГРУ – генерал Ларин, и ваши коллеги по цеху, господа Маховы из московского НИИ вирусологии при министерстве обороны.

Сахаров удовлетворенно кивнул. Ларин же наоборот нахмурился, странно, что Ксенчук не представил гражданских.

– Этого достаточно! Благодарю. – Снова придвинув к себе листочки из папки Ксенчука, Академик еще раз пробежался по одному из них глазами и неожиданно выпалил.

– В первую очередь мне нужно услышать от вас четкий план, как заключить в карантин территорию, ни выйти, ни войти на которую не сможет ни одна живая душа за исключением наших специалистов! – Сидящие за столом разом зашумели, поразившись не столько сутью, сколько витиеватостью требования.

– Карантин чего, товарищ Сахаров? Вы можете чуть более конкретно говорить о таких глобальных вещах – Седовласый Ившин в недоумении развел руками – Нам сказали, что только вы внесете ясность в цель нашего собрания, а вы сразу начали с загадок и очень пространных требований!

– Мне нужна идея Карантина! Что тут неясного? Неважно чего! Города, поселка, области! Главное сама идея– предлог! Под каким предлогом мы можем полностью закрыть и контролировать область с гражданскими и военными людьми?

– Это все очень поверхностно Александр Анатольевич, – Перекрывая нарастающий гул голосов, Ксенчук даже привстал с кресла. Давайте хотя бы на карте обозначим для собравшихся примерную границу, где вам нужен этот карантин и обрисуем вкратце его причину? Может такой острой необходимости в нем и нет? В телефонном разговоре я честно говоря тоже не уловил суть ваших идей.

– Я хочу услышать вначале внятную стратегию по внедрению карантина Игорь Викторович! Какая разница в чем причина его! Он необходим! А мне хочется понять, как вы это сделаете! Я не военный и не связан с силовыми структурами, поэтому мне хочется понять– возможно ли такое вообще?!

– Разница есть! – министр МЧС тоже привстал со своего места – Карантин понятие растяжимое, это может быть условная изоляция из-за гриппа например, или масштабная эвакуация населения и полная изоляция выбранной зоны силами милиции и военных, как это было в Чернобыле семь лет назад! И это две огромные разницы, как по масштабу, так и по затраченным ресурсам! Для полной изоляции нужны очень веские причины, вам не кажется? И что бы эти причины найти, нам необходима конкретика! Без этого ваши высказывания теряют всякий смысл. Вы требуете выработать план полного карантина! Карантина на ровном месте! И не забывайте, что мы уже не в Советском Союзе, мы в демократической стране у которой теперь несколько другая экономика! И так просто, как раньше, мы не можем беспричинно что-то делать, тем более то, о чем вы просите и тем более в масштабах страны! Тут же появятся волнения! Набегут общественники. Телевидение! Им то что нам говорить? Это тоже прошу учитывать!

Сахаров, насупившись, выслушал гневный спич эмчээсовца, и глядя на всех исподлобья. стукнул ладонью по полированному дереву стола.

– Ваша взяла! Хорошо! Ольга Алексеевна! – Махова встрепенулась, не ожидая, что Сахаров резко переметнет свое внимание с военных на нее, – Скажите мне, ваш последний проект увенчался успехом?

– О каком именно проекте вы спрашиваете Александр Анатольевич? – Махова бросила короткий взгляд на своего супруга. Они работали вместе, но Махов занимал более важную должность в их институте. Тот лишь, едва заметно пожал плечами.

– Ой не юлите Ольга Алексеевна! В вашем НИИ в последние пол года – год главенствовал лишь один проект! Так он увенчался успехом или зашел в очередной тупик?

– Ответьте ему Ольга Алексеевна! – Ксенчук посмотрел прямо в глаза Маховой, – этот проект в моей юрисдикции, я даю добро. По бегающим глазам академика было видно, что она колеблется. Все до единого проекты проходящие через ее институт были под грифом полной секретности и делиться хоть какой-то крупицей информации, тем более при посторонних было крайне рискованно. Но Ксенчук формально был ее боссом или скорее заказчиком. НИИ подчинялось министерству обороны и у Маховой даже имелось звание подполковника. Так, что она обязана была подчиниться требованию генерала.

Сахаров выжидательно смотрел на нее.

– Ну же Ольга Алексеевна? – Ксенчук почти ласковым голосом подбодрил Махову.

– Нет! Ничего не вышло в очередной раз!

Сахаров возбужденно потер руки.

– Вы тоже не можете добиться стабильности антивируса?

Ларин нахмурился. Карантин, антивирус и ничего не вышло. Плохая цепочка вырисовывается если вкратце.

– Вы спросили да или нет– я ответила, углубление в нюансы это уже секретная информация. – Махова насупилась. Она любила доминировать в спорах и диалогах, а тут на нее давили, но она не собиралась сдаваться. Но Сахаров неожиданно снова поменял объект своих странных вопросов.

– Сергей Аркадьевич, если не ошибаюсь? – Ларин вздрогнул, ого, академик весьма неожиданно перешел к нему! И сразу по имени отчеству! А ведь пять минут назад просил всех представить ему, ох не прост, не прост наш Академик.

– Да, вы правы Александр Анатольевич! Чем могу?

– У меня тоже к вам короткий вопрос. – Сахаров задумчиво постучал костяшками пальцев по столу. – Можно ли, развернув на обширной территории массированные действия техники и людей, скрыть это от противника в современных реалиях?

– Только в теории Александр Анатольевич, только в теории. Мы с вами живем в эпоху космических технологий! Если бы вы задали свой вопрос эдак лет тридцать назад я ответил бы вам да! Но сейчас я могу вам гарантировать только наземную и воздушную безопасность и скрытность. Но от спутников шпионов увы! – Ларин картинно развел руками, – Не сбивать же их все?!

– Надо бы по хорошему, – проворчал Сахаров, – Ладно, то что я хотел предварительно услышать, я услышал. Теперь немного деталей от меня.

Встав из-за стола, Академик прошел к огромной карте Подмосковья, висящей на одной из стен кабинета, на других стенах располагались такие же подробные карты России и мира.

– Вот Дубна, – Взяв указку, Сахаров ткнул в небольшой город в ста километрах к северу от Москвы, – Рядом с ней, вот тут, – указка сместилась чуть ближе к Москве, – Когда то находилась ракетная часть. Ее не так давно расформировали не так ли Сергей Назарович?

Ившин пространно мотнул головой.

– Я не ракетчик, но скорее всего она попала под конверсию, там же не оборонный, а наступательный комплекс стоял насколько я помню! Хотя, может и тот и тот стояли! Если вам так это важно, то можно легко это выяснить…

Сахаров отрицательно покачал головой и сместил указку чуть левее.

– Вот тут находится действующая кинологическая часть, а вот здесь– между железнодорожной станцией и объездной дорогой дачное товарищество и довольно большой поселок. Из плюсов только одно, дорога всего одна и она уже блокирована небольшими силами милиции и армии, железнодорожная станция тоже одна, и она так же блокирована, поезда идут мимо нее без остановки. Так же уже блокированы все маршруты автобусов.

Собравшиеся недоуменно следили за указкой Академика. А Академик ли он, вдруг подумалось Ларину. Слишком уж он был обо всем осведомлен, и по хватке и манере вести диалог больше смахивал на его коллег контрразведчиков, а не на научного без хребетного планктона коими обычно являются его коллеги по цеху.

– Но если все блокировано, о введении

какого карантина вы настаиваете? – министр МЧС недоуменно указал рукой на карту, – это достаточно большая территория! Сколько там проживает народу? Пять? Десять тысяч? Что требуется от нас? По вашим словам, выходит, что все уже и так блокировано в какой то мере....

– А кто дал санкции милиции и армии ставить блок посты? – Ксенчук снова открыл свою папку и стал внимательно просматривать находящиеся в ней документы.

Воспользовавшись внезапной паузой, Махова, вальяжно крутя между наманикюренных пальцев ручку, спросила, – Эта территория, что вы показали, чем то заражена? У населения нашли какой-то вирус? Может поведаете собравшемуся руководству о том, что же там такое?

Сахаров опустил указку и смотрел сразу на всех и ни на кого конкретно.

– Какой там буйствует вирус мы сейчас и должны будем придумать! Потому что, то чем заражена эта территория как вы любите выражаться, совсем не для ушей рядового обывателя! А нам нужно перво-наперво придумать внятную гипотезу, от которой мы будем плясать, объявляя во всеуслышание полную изоляцию вот этой территории! ,– Сахаров постучал по карте, – Пока еще этой территории! Если будем медлить, и тянуть кота за хвост, то рискуем перейти вот к тем картам.

Указка поднялась и резко ткнула в сторону соседних карт России и мира.

Спотыкнувшись таки о торчавший из земли булыжник, Колюня пропахал на коленях по растрескавшейся от зноя земле с пол метра, и содрав кожу на ладони, неуклюже завалился на бок. Грудь его горела, изо рта доносились хрипы и сипения, в боку кололо, левую ногу свело судорогой. Бегал Колюня последний раз лет этак сорок назад, когда служил срочную в далеком дождливом Калининграде – городе дождей, блядей и воинских частей, как любили называть его тамошние матерые мареманы. Вот там то, в учебке, он и набегался кроссов на всю оставшуюся жизнь.

Просидев, словно жаба , раздувая легкие и бессмысленно таращась в даль, с десяток долгих минут, он медленно, боясь завалится, поднялся. Ужас увиденного вперемежку со смрадным запахом пропитавшим его одежду, гнал его дальше.

Сначала встав на колени, потом, шипя от боли уперев ладонь с содранной до крови кожей в землю, он с трудом, и жутким грудным хрипом все таки сумел поднялся. В глазах двоило. Ощущение было, как от пузыря паленой водки выпитой в одно лицо с разницей лишь в том, что от пузыря было замечательно на душе, а сейчас хотелось помереть не сходя с места. Кое как отдышавшись и стабилизировав двоящиеся изображение в глазах, Колюня неуверенно, покачиваясь словно маятник из стороны в сторону, побрел дальше.

Пройдя так несколько домов, он в изнеможении облокотился о чей то забор. В глазах снова поплыло, а в пылающую грудь словно вселилось нестерпимо палящее с небес солнце.

– Да что б тебя! , – в сердцах плюнув, он не учел, что слюна стала густой и попал прямо себе на штанину. Слюна длинной нитью вилась от его губы до самой штанины, весело искрясь на солнце. Обтерев ладонью колючий подбородок Колюня матюгнулся и попытался отлепиться от забора, нужно было идти дальше! Картина за гаражами снова расцвела яркими красками перед глазами.

– Коль! Колька! – зычный женский голос окликнул его с участка. – Ты чего там?

– Тьфу ты! Баба Маша! – Колюня снова навалился всем телом на забор, заставляя тот опасно прогнуться. Наличие живого человека в обозримом пространстве мгновенно придало ему сил.

– Какая я тебе баба? Я тебя всего на пару лет старше На себя лучше посмотри! Опять пережрали в гаражах своих!? По что снова там кострище жгете? Вонь стоит!!! Шины свои что ли???

– Да не пил я ничего! Чего орешь??? Не чего мне пить, да и не с кем! – Колюня насупился, вспомнив, что дела его и впрямь неважнецкие, – Какой гарью? Ты что нюх потеряла Маш? Тухлятиной прет....

– Не пил он! – Баба Маша подошла к забору и встала напротив Колюни, – Ты мне лучше скажи ка милок, что с твоим Санычем то? А то его Людка сама не своя стала! То на огороде все торчала сутками, да языком почесать мастачка знатная была! А теперь со своим пропащим заперлась в избе! Мы с бабами ходили к ним, в окна стучали, звали, все в пустую, внутри сидят сиднем, не выходят.

– Вот и я ходил.... – Колюня взглотнул, вспоминая пустой и страшный взгляд Саныча смотрящий сквозь окно. Снова взглотнув, он понял, что рот совсем пересох. – У тебя, это, воды нет? Что то пересохло все, да сердечко что-то шалит Маш!

Маша подозрительно оглядела его, задержавшись чуть дольше на одутловатом заросшим седой щетиной лице. Чуть подумав, кивнула на калитку.

– Ну зайди, попей!

Колюня шаткой походкой прошел вдоль забора до калитки. Повозившись с проволочкой на которую она была закрыта, вошел на участок. Маша все так же подозрительно взирала на него.

– Да не пьяный я! Бежал! Что ты как на прокаженного смотришь?! Чего там Саныч то? Недоговорила!

– А ничего твой Саныч! – Развернувшись Маша пошла с летней веранде, где на столике стояло ведро с колодезной водой, – Смотрят из-за штор, что он, что она.

– Как смотрят то?

– А как собаки дикие смотрят! Знаешь как?

Колюне вспомнился недавний визит к Санычу. Странный он был – да! Но по собачьи точно не смотрел! Тем более дикой!

– Пить то будешь? Али отлегло уже у тебя? – зачерпнув металлической кружкой воды из ведра, Маша поставила ее на столик и, подобрав полы длинного халата, уселась на древний просиженный стул.

– Давай! – взяв кружку, Колюня с наслаждением выпил уже успевшей чуть нагреться на солнце воды и поставил кружку обратно на стол. Обвел взглядом огород и с содроганием вспомнил то, отчего он так бежал от гаражей.

– А у тебя собаки нет, Маш?

– А тебе почто? Что то ты нынче странный, Николаша!

– Так есть? Была вроде? Рыжая такая?

– Да бог с тобой! Рыжая! Валет издох как года три уже! Нет никакой собаки у меня!

Колюня снова обвел взглядом огород. Странно как то, а что странно и сам не мог понять.

– Ладно, спасибо за воду Маш! Пойду я! Вроде и впрямь полегчало!

– И хорошо, что полегчало! Иди Коль! Иди! – перевернув кружку кверху дном, она постучала зачем то по ней пальцем, – И по солнышку меньше ходи, голову спечет! Вредно это Коль! Ой как вредно!

Чуть не навернувшись со всего маху в кювет, Серега резко затормозил. Велосипедная шина прочертила в дорожной пыли длинный, похожий на полумесяц след. Лицо горело, мышцы на ногах казалось еще чуть-чуть и взорвутся, одежда вспотела так, как будто он только что вылез из пруда с водой. Так быстро, как сегодня Сережа еще никогда не ездил на велосипеде. В ушах еще отчетливо слышался булькающий голос профессора, произносящего его имя. Вот ужас то! Не слезая с велосипеда мальчик огляделся вокруг. Когда он несся со во весь опор с поляны, где повстречали профессора, он естественно не думал о дороге и теперь с удивлением понял, что поехал не к дачам а в поселок, и сейчас находился практически у дальней его околицы. Вот черт! Выходило, что придется возвращаться и как раз той единственной дорогой, что вела мимо злополучного леска с теперь уже такой страшной полянкой. Блин! Развернув велосипед, Серега кое как отдышавшись, снова налег, гудящими от напряжения ногами на педали. Ехать обратно, точно пока не тянуло, а вот заехать к Андрюхе стоило. Интересно, куда они поехали? Наморщив лоб, Серега пытался вспомнить кто, куда и с кем умчался с поляны. Олег точно был первым, потом Андрюха, а вот Леха… Сереже на мгновение стало стыдно, получалось Леху они все бросили, а Сережа к тому же был последним, кто покинул поляну, оставляя растерявшегося друга наедине с опасностью. Успел ли Леха сесть на велик и уехать или профессор перегородил ему дорогу, Сережа, как не морщил лоб, вспомнить не мог. После того, как старик позвал его по имени, мозг отключился от страха и все последующие события напрочь стерлись из его памяти превратившись в смазанную серую линию.

Проехав по главной улице с пол километра, Серега свернул на параллельную, проскочил мимо поселкового магазинчика, ютившегося с тыльной стороны местного Дома Культуры, что являлось явным его преимуществом. Можно было зайти в магазинчик, купить газировки, что-нибудь сладкого, а после пойти с этим в Видеосалон располагавшийся в Доме культуры на какой-нибудь новый американский фильм, что регулярно привозил аж с Москвы владелец салона Ильюша – младший брат Толика Толстопуза. Оставив Дом культуры позади, Серега проскочил мимо старых складов с провалившимися крышами и запертыми на железные скобы с огромными замками воротины. В плотную к ним ютились полужилые бараки, еще послевоенной поры, когда поселок только оживал и активно строился. Проехал небольшую площадь с водяной колонкой посредине и свернув в проулочек Серега остановился у Андрюхиного забора.

Судя по закрытым наглухо окнам и входной двери, Андрюхина мать уехала на работу. Она работала дояркой в соседнем поселке. Тот был намного больше этого и там еще сохранились действующие предприятия, молочная ферма, торф завод, активно возделывались несколько полей и было аж четыре магазина, в одном из которых даже продавали кроссовки и яркие, такие нынче модные, спортивные костюмы.

Прислонив велосипед к забору, Серега приоткрыв калитку, зашел на участок.

– Андрюх!!!

– Андрюх!!!!

Прислушался. Ни единого звука или намека, что Андрей был дома. Куда же они умчались с Олегом? Как и он, неслись сломя голову, не разбирая направления? Или помчались на дачи, тогда как он, перепутав направление, оказался в поселке.

Затворив калитку, Сережа уселся на велосипед и покатил по поселку в сторону дач.

Проезжая гаражи, он напрягся. Местные псы то ли от безделья, то ли от недостатка ума, стоило лишь им завидеть велосипедиста, тут же кидались на него с громким лаем и наровились откусить штанину вместе с ногой. Но в этот раз все было тихо. С опаской поглядывая на собранные из чего попало гаражи, Сережа без приключений миновал опасную зону, и проехав еще с сотню метров, неожиданно наткнулся на приткнувшуюся к забору черную «Волгу», что они с Андрюхой видели с утра. За рулем сидел молодой парень в форменной рубашке с погонами и курил.

Серега замедлился, а потом и вовсе остановился. По ту сторону стороны дороги от стоящей «Волги», располагался запущенный, сплошь заросший бурьяном и кустарником участок. Сквозь ветки был хорошо виден пылающий мангал стоящий без присмотра невдалеке от бревенчатого дома. И это в такую то жару, подумалось Сереге. Одна искра и все тут вспыхнет так, что мало не покажется!

Сидящий за рулем военный видимо изнывал от безделья, потому что как только Серега остановился, тот споро выскочил из Волги и сделал несколько шагов по направлению к мальчику.

– Привет! – стерев пот со лба, военный расстегнул несколько пуговиц на промокшей форменной рубахе, оголяя впалую грудь, – Ты из местных?

Меньше всего Сереге хотелось сейчас общаться с посторонними людьми. Да и задерживаться тут не стоило. Участок с мангалом принадлежал алкоголику Иванову, а следующий участок принадлежал встреченному пол часа назад в лесу Профессору. Серега наступив на педаль, уселся на седло, встречаться второй раз с булькающим стариком ему ой как не хотелось. Военный подошел почти вплотную.

– Да ты не боись! Мне, чего узнать то, где у вас еще тут магазин есть? Что бы с холодильником?

– Вон там, за домом культуры! , – махнув рукой себе за спину Серега уже намеревался поехать, но военный все не отставал.

– Тот мы видели, там нет холодильника! А больше нет магазинов?

– Есть на дачах еще, – Серега задумался, холодильник там вроде был, так как иногда мальчишки покупали мороженное в стаканчиках.

– Далеко отсюда? – лицо водителя выражало крайнюю заинтересованность.

– Ты мороженное купить хочешь что ли? – Серега уже пожалел, что остановился у «Волги».

– Да какое мороженное?! Начальник любит колу холодную, ой как любит! А тут только теплую продают! Я б сгонял, купил ему!

– А! – Серега таки, решившись, крутанул педаль, – Так там тоже только для мороженного холодильник, вода там тоже теплая всегда.

Ускоряясь с каждым оборотом на педали, Серега понесся вперед, оставляя за спиной разочарованного вояку. Пролетев минут за десять весь поселок и не встретив ни друзей, ни, что самое главное злосчастного профессора, он выехал на дорогу. Тут нужно было быть начеку! Хоть и просматривалась она аж до самых дач, но мало ли! Проезжая мимо леска он ускорился на всякий случай. Заезжать в него и тем более проверять, что там произошло на полянке с поваленным деревом после того, как он покинул ее, у него и в мыслях не было. Слишком уж живы были воспоминания о пережитом совсем недавно ужасе. Интересно Леха успел смыться? Или так и рухнул в беспамятстве от страха?

Вскоре опасный участок был преодолен, дорога пошла чуть в гору и Серега сбавил скорость, давая уставшим ногам отдохнуть. Пыль вилась столбом из под колес его старенького «Салюта», пахло полевыми цветами и земляникой. Впереди начали показываться крайние домики дачного поселка. Дорога изогнулась в сторону покосившихся, вечно открытых на распашку ворот Садового товарищества. Серега снова прибавил скорость, желая поскорее узнать, что там с друзьями. И в тот самый момент, когда он проезжал эти самые ворота, до его слуха донеслись далекие хлесткие как кнут пастуха хлопки. Раз, два, три.... тишина и снова несколько хлопков. Замедлившись, он закрутил головой, пытаясь понять направление откуда прилетели эти звуки, но все стихло и более не повторялось.

– Какой еще вирус? Александр Анатольевич?, – академик Махов наконец прекратил строить из себя саму невозмутимость, – Нас всех оторвали от важной работы, без всяких объяснений привезли сюда, ок!

Ларин улыбнулся про себя. Ок! Такое нынче модное словечко. Слово демократии прям!

– Обещали, что приедете вы и все объясните, обрисуете круг проблем как говорится, дадите нам нужные детали для размышления! Но вы предпочитаете играть в какие то игры, как будто перед вами не уважаемые люди, а класс неразвитых первоклашек! Никто не может что то предложить, не понимая для чего его просят это делать?! Не так ли коллеги?

Сахаров застыл с указкой в руках и молча слушал этот гневный спич адресованный в его адрес. Ксенчук поднял руку, но пока не произнес ни слова, видимо ожидая конца речи. Ларин в целом был согласен с Академиком Маховым, даже ему опытному контрразведчику привыкшему копаться в мешках полных тайн и интриг уже изрядно поднадоели загадки Сахарова. Плюс его манера все излагать как бы с высока. Как будто все тут ему должны! Придумайте мне вирус! Ты же Академик ты и придумай! Ларин снова улыбнулся про себя, скажи он это в слух, ох и начался бы тут круговорот страстей!

– Господа! Давайте мы немного проясним ситуацию!

До селе сидевшие молча и ни кем не представленные, двое загадочные людей в штацком обратили на себя внимание. Один из них, одетый, несмотря на стоявшую на улице жару, в строгую серую тройку с галстуком, поднявшись со своего места подошел к так и стоявшему с указкой Сахарову.

– Нас не представили!

Ксенчук кашлянул, но штацкий кивком головы показал ему, что все хорошо. Ларин заинтересовано разглядывал нового фигуранта этого полного загадок собрания. Надеюсь хоть этот что то прояснить в непроглядном тумане окутавшим саму суть проблемы.

– Мы оба являемся сотрудниками Министерства общего машиностроения.

Какая пространная информация! Ларин ухмыльнулся, начало малообещающее, это министерство занималось всем чем угодно– от ядерных ракетных установок до всякой бесполезной хрени, которую для чего-то придумали, но применения ей так и не нашли.

– Я Сергей, это Тимур, – Рука теперь уже Сергея указала на оставшегося сидеть человека. – Мы оба являемся руководителями отдела, который с некоторых пор занимается изучением проблемы ради которой мы собственно сегодня и собрались здесь. Кстати, совместно с господином Сахаровым.

Собравшиеся без особого энтузиазма взирали на нового оратора, предполагая, что в итоге все сведется к трате времени и очередному недопониманию сторон.

– С вашего позволения, господа, небольшой экскурс в историю. Все вы наверное знаете о американской экспансии на Луну. Шесть экспедиций с астронавтами и с пару десятков не пилотируемых аппаратов, плюс Советские аппараты Луна и Зонд. Примерно четверть из запущенных туда космических аппаратов, что то доставила на землю с поверхности Луны, в основном естественно грунт. Это в целом достаточно известные факты. Куда менее известны исследования Венеры, она намного более удалена от Земли, намного менее изучена, у нее агрессивная атмосфера и так далее со всеми вытекающими отсюда сложностями. Естественно никаких пилотируемых экспедиций туда пока не было.

Ларин с грустью подметил про себя, что скорее всего уже и не будет, если только американцы возгорятся патриотическим желанием водрузить и на Венере свой звездно полосатый флаг и выпить по баночке холодного Пепси на ее раскаленной поверхности.

– Но тем не менее, с завидной регулярностью туда отправлялись космические аппараты в исследовательских целях. В 1978 американский «Пионер» и советский модуль «Венера» совершили первую посадку на планету. Среда там очень агрессивна, поэтому оба модуля, выполнив передачу данных вскоре вышли из строя. Но технологии росли, в 1981 удалось уже передать звук и цветное изображение с поверхности планеты. Дальше в официальных и не очень источниках вы найдете лишь информацию о спутниках на орбите Венеры. Их стало запускаться все меньше, так как из-за сложностей и дороговизны полетов, интерес к планете стал стремительно угасать. Но это лишь официальные данные. На самом деле количество экспедиций увеличивалось с каждым годом, и в 1989 году советскому модулю удалось приземлиться, провести исследования, заборы проб, отснять большое количество фото и видеоматериалов и спустя 78 часов впервые покинуть Венеру.

Ларин наконец увидел заинтересованность на лицах собравшихся, но не у всех. У военных это было сугубо профессиональное– их медленно и неуклонно посвящали в очередную государственную тайну засекреченную семью печатями. А вот у ученных, как ни странно на лица было все то же скучающее выражение, что и в начале заседания. Странно, деятелям науке, как никому другому, должно было быть интересным то, что рассказывал сейчас Сергей..

– Далее у меня будет вопрос к вам, – Сергей обвел собравшихся взглядом и остановился на чете Маховых, – Вы когда-нибудь слышали о Кордицепсе Однобоком?

Генералам естественно это название было, что филькина грамота, а вот Маховы наоборот, слегка оживились, словно уловили знакомое течение.

– Насколько я помню это какой-то гриб паразит? – Махов зачем то взял в руки карандаш и стал медленно вращать его пальцами, – Если не ошибаюсь тропический?

– Да, абсолютно верно! – Сергей довольно кивнул и видя недоумение на лицах Генералов, поспешно добавил, – Сейчас объясню! Тимур!

Тимур поднялся со своего места, и достав из под стола свернутый рулоном ватман, прошествовал к Сергею и застывшему с указкой в руке Сахорову.

Оглушительно щелкнув, заработал динамик селекторной связи на столе перед Ксенчуком. Искажённый аппаратурой голос секретаря вкрадчиво доложил, что прибыл господин Устинов.

Тяжелая артиллерия, надо же! Ларин нахмурился, если уж позвали бывшего не так давно руководителем распущенного в 91 году КГБ Устинова, то дело явно пахнет пресловутым керосином. Генерал хоть и формально отошел от дел, но в реале был практически правой рукой президента в решении таких щекотливых вопросов, как например надвигающаяся война на Кавказе. Ксенчук встал, встречая Генерала, попутно показывая секретарю, где поставить стул для Устинова. Воспользовавшись паузой, Сергей с Тимуром споро крепили ватман прямо поверх карты Подмосковья.

От Ларина не ускользнуло, что войдя, Устинов быстро скользнув по всем присутствующим взглядом, коротко кивнул Сахарову. Значит кавалерия уже в курсе обо всем и сюда Генерал заявился, что бы лично проследить какое решение примут собравшиеся. И примут ли вообще. Скорее всего именно он и будет принимать решение что докладывать, и вообще докладывать ли президенту. Полеты к луне и Венере, гриб паразит из тропиков, военные вирусологи приглашенные на встречу плюс разговоры о глухом карантине силами армии. Решение точно будет из ряда вон жестким, как в злосчастном 86м, когда почти все силы тогда еще не его отдела были брошены в Чернобыль и Чернобыль 2 с его злосчастной «Дугой» дабы ловить шпионов всех мастей а так же дезертиров массово бежавших из радиоактивных земель куда их части отправляли в виде заград отрядов или чистильщиков отстреливавших зараженных животных. Кроме дезертиров особо никого не поймали, зато рентген нахватали многие не хило! Такие силы не собирают ради банального карантина в задрипанном поселке, будь он хоть бубонной чумой заражен. Тут попахивало чем то масштабным, тем что пытаются сокрыть от всего мира и побыстрее выжечь, не считаясь ни с чем.

– Прошу прощения! Мы готовы продолжить! – Тимур с Сергеем наконец закрепили ватман и выжидательно смотрели, ожидая команду продолжать. Ларин внезапно почувствовал, как пересохло во рту, и со всей ясностью понял, что то, что будет в продолжении ему ни под каким предлогом не хочется знать.

Зайдя за хозяином в полутьму дома, майор ощутил наконец вожделенную прохладу, толстенные бревна древнего сруба прекрасно сдерживали полуденный жар. Скрипнув половицей, следом зашел Сергей.

– О! Наконец то прохлада! Всем хорошо лето, кроме жары!!

– Ага! А Зима как хороша, да морозы задолбали! – , коротко хохотнув, Василий, зайдя последним, притворил дверь, не желая пускать уличный жар внутрь дома.

Сразу за дверью начиналась просторная терраса. Судя по большому дивану, обеденному столику, газовой плите и сердито урчащему холодильнику «Мир», терраса являлась одновременно и кухней и спальней и гостиной. В дальнем углу виднелась лестница на чердак и закрытая дверь, по всей видимости в комнату, не мог же дом состоять из одной лишь террасы.

Хозяин прошел в глубь помещения и уселся подле обеденного стола на жалобно скрипнувший под его весом стул. Вытянул ноги обутые в растоптанные резиновые галоши, и повернувшись к вошедшим, указал на стоящий напротив диван.

– Если хотите, присаживайтесь!

Василий проигнорировав предложение, медленно, заложив руки за спину, стал прогуливаться по террасе. Сергей, подойдя к столу, отодвинул еще один стул, и уселся напротив хозяина, а вот майор воспользовался приглашением и уселся по центру дивана.

– У вас курят в доме, Андрей Юрьевич? – Майор как бы невзначай, достал из кармана пачку сигарет. Иванов протянул руку и пододвинул к майору пепельницу прятавшуюся за огромной кастрюлей стоявшей на столе.

Кивнув, майор закурил. Сделав затяжку, он протянул пачку Иванову. Классический ход расположить к себе подозреваемого.

– Угощайтесь!

– Я не курю!

Сергей чуть поводил носом и вытянув шею, заглянул в кастрюлю. Там, добро приправленное кольцами лука, покоилось нарезанное крупными кусками мясо. Хозяин, как то странно посмотрел на Сергея, потом на остановившегося у лестницы Василия, но по прежнему молчал, видимо ожидая вопросов гостей.

Майор, поднялся и взял со стола пепельницу. Снова усевшись на диван, он глубоко затянулся, и видимо обдумав череду вопросов, кивнул Иванову на дверь у лестницы.