Текст книги "Что такое любовь?"

Что такое любовь?
Петр Петрович Котельников

© Петр Петрович Котельников, 2016

Редактор Олег Петрович Котельников

ISBN 978-5-4483-6066-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***

Весна. Царство красок с преобладанием зелени. Лес наполнен птичьими голосами. Обновляются старые и строятся новые гнёзда, Под деревьями постоянное движение насекомых и крупной живности. Обживается всё, в том числе и трухлявые пни. На лугу близ реки сплошной ковёр из трав и цветов. Благоухание ароматов их, заставляющее глубже втягивать в себя тёплый пряный воздух. Отдельно лежащие валуны в обрамлении трав и цветов кажутся драгоценными камнями в оправе, И на их поверхности бурлит жизнь. Началось главнейшее таинство жизни – размножение. Оно сопровождается не умолкающими ни днем, ни ночью птичьими концертами.

 
Весна пришла тревожны стали сны,
Шум в голове такой, как от похмелья.
Милы мне облака пушистые весны
В восторге я от зелени апреля.
 
 
Зароюсь головой в высокую траву,
Ласкает солнце голову и руки,
Краса весны предстала наяву —
Нет повода скорбеть от серости и скуки!
 
 
Чтоб описать мне не хватает слов.
Кругом цветы. От умиленья млею.
Приятен вид пасущихся коров,
Гладь озера большим пятном синеет.
 
 
В истоме тело… Мир готов обнять.
Весною Купидон запарился в работе….
Меня он начинает донимать,
Рисуя линии бессмертной женской плоти»!
 

С голубых небес на всю эту мирскую суету ласково смотрит ясное, словно умытое, г реющее, но не жалящее солнышко. Забывают люди о том, что сама весна является подарком солнца, но хорошо помнят, что весна является олицетворением любви, с именем которой связано само понятие – жизнь.

«Что такое любовь? Юность ищет ответ…»

 
«Что такое любовь? Юность ищет ответ…
Сам вопрос непростой и не новый…
И ответ не нашли ни отец и ни дед,
Ведь любовь – это жизни основа!
 
 
Хоть и схожи, но каждому доля своя:.
Повороты, углы и преграды…
Страстью чувств обольщают, порою пьянят.
Но для многих не станут наградой…
 
 
Испытаний немало, страданий и слез,
Тот пройдёт, а кого-то сломает…
Ведь дорога любви из колючек и роз,
Тот порхает по ней, тот – хромает…
 

Хоть любовь и является основой жизни, но никаким законам не подчиняется, в то время, когда жизнь им обязательно следует.

«Любовь не признает законов…»

 
Любовь не признает законов.
Попыток много – обуздать!
Благословение с иконой —
Ещё не значит, благодать…
 
 
И можно ожидать напасти,
Когда для ней условий нет…
Еще в душе бушуют страсти,
Повсюду оставляя след.
 
 
Душа от радости поёт,
(Ничто беды не предвещает),
Внезапно пал на сердце лед —
И свет любовь не освещает…
 
 
И послесловие знакомо:
Окончит кто-то путь земной…
Там дева прыгнула с балкона,
А та избрала путь иной…
 
 
Подавит бунт своей крови,
Поищет там, отыщет там…
И на развалинах любви
Создаст, возможно новый храм?
 

Необходимо ещё условиться, что любовь бывает и безрассудной…

«Любовь бывает без рассудка …»

 
Любовь бывает без рассудка —
Теряют голову тогда.
Любовь бывает злою шуткой —
Так любят бедных господа…
 
 
Любовь бывает меда слаще —
В ней растворяется душа…
Средь тех она бывает чаще,
Где за душою нет гроша.
 
 
Чиста она, когда свободна,
Не ограждает ее тын….
Не ведома любви и сводне…
Горька бывает, как полынь.
 

«Безумие любви понятно мне …»

 
Безумие любви понятно мне —
В огне его сгорает разум!
Того огня достаточно вполне,
Чтобы сгореть в нем с милой разом!
 

О том, что рассудок от любви теряют, знали и в глубоко древности…

Рассудок в любовном угаре теряют и те, кто и по возрасту, и по самому определению, делать этого не должны.

Иудейский царь Давид в жизни своей допускал некоторую роскошь, несвойственную его предшественникам. Жил в Иерусалиме, в красивом дворце. Окружил себя наемными телохранителями. По восточному обычаю у него было много жен. Однажды, прогуливаясь по плоской крыше своего дворца, Давид увидел купающуюся женщину небывалой красоты и воспылал к ней страстью. Пытаясь завладеть ею, он обрек ее мужа на гибель. Этот поступок нашел осуждение со стороны наставника царя Давида, пророка Натана. «За твой поступок Бог поднимет на тебя беду из собственной семьи твоей!» – сказал царю Давиду пророк. Это предсказание пророка исполнилось. Сын Давида Авесалом поднял восстание против отца, перед этим обагрив руки свои кровью брата своего Амнона. Войско мятежного сына было многочисленно, но слабо. Военачальник царя Давида Иоав преследовал бежавшего царевича после поражения. Авесалому не повезло, он запутался волосами в ветвях дерева, лошадь из-под него бежала. Повисшего царевича Иоав поразил стрелами из лука. Смерть сыновей не охладила любовной страсти царя Давида к чужой жене

 
Медоточивые уста чужой жены,
И речь её мягка и нежна,
Плоть и душа твои истощены,
Искать в них добродетель бесполезно.
 
 
Не возжелай душой красы ее,
Не увлечёт ресницами своими!
Из своего колодца каждый воду
пьёт,
Не ощущая горечи полыни.
 
 
На кровле дома царь Давид,
В пруду купалась нежная Вирсавия,
Он возжелал с ней ложе разделить
Замужней оказалась та красавица.
 
 
Забыв про сан, забыв про стыд,
Забыв про Божеский ковчег, скрижали,
Страдает вожделением Давид,
И хочет видеть близ себя Вирсавию.
 
 
Что тяжесть ему плотского греха,
С чужой женой, в замужестве?
Любимцу Бога кара – чепуха!
Он дух свой утерял и мужество.
 
 
Давид послал за нею слуг, —
Что оставалось делать той?
Интимных царь потребовал услуг
От женщины незнатной, а простой.
 
 
Она пришла, с Давидом спала,
Прошло немного времени,
Вирсавия царю призналась и сказала,
Что ходит от него беременной.
 
 
Что скажет муж, Урия – Хаттеянин?
(Душою прост, он не прославлен),
И не слуга он, не крестьянин,
Главою дома не поставлен…
 
 
По виду, горожанин рядовой,
Его призвал к себе Давид,
Подробно расспросил и отослал
домой,
Велев его досыта накормить.
 
 
Но, Урия не клюнул на приманку,
Домой не шёл, остался у ворот,
Давиду донесли об этом спозаранку,
Он Урию опять к себе зовёт.
 
 
«Не стал я пить и спать с женой,
Израиль весь воюет в поле,
Ты поступай, как хочется, со мной,
В твоей, о, царь, я полной воле!»
 
 
Царь Урию с улыбкой похвалил,
И усадил с собой за стол,
И много ел тот, много пил,
Но снова в дом свой не пошёл.
 
 
Чем руководствовался Урия, не знаю?
Об этом дважды сказано в Завете.
Пусть многого не понимаю,
Но что-то тайное скрывается за этим?
 
 
Всё стало явным, а не тайным.
Мне из письма Давида к Иоаву:
«Пусть будет гибель Урии «случайной»,
Поставить в строй у самого провала.
 
 
Пусть будет сильное сражение,
В разгар его всем нужно отступить,
Поставив Урию в такое положение,
Чтоб был тот обязательно убит!»
 
 
И Урия на смерть был обречён,
Вирсавия женой Давида стала,
Рождён был ею мудрый Соломон,
О ком по миру прокатилась слава.
 

Слава, она, конечно, персона приятная во всех отношениях, но не следует забывать и о том, что великий мудрец, проповедник Экклезиаст и он же – царь Соломон создал все условия для развала единого древнего еврейского государства. Да и в сексуальном плане он не может служить образцом порядочности!

Бес в ребро

Построив божий храм, Соломон приступил к строительству своего дворца. Дворец получился великолепным, он состоял из нескольких зданий, соединенных между собой. Ко дворцу вела аллея из длинного ряда кедровых столбов, прозванная «ливанским лесом». Здесь стояла царская стража с мечами и золотыми щитами. Кроме этого дворца было в Иерусалиме великое множество красивых зданий, построенных израильской знатью. Богатство поражало воображение. Но дорого стоил народу этот внешний блеск. Огромные богатства расходовались на содержание многочисленной царской семьи и чиновников. Мудрый Соломон должен бы разумнее управлять государством, а он жил с пышностью восточного властелина. В Иерусалиме усиливалось влияние финикийцев и других иноземцев, строящих свои храмы. Строились языческие храмы и самим Соломоном для своих иноверующих жен. Пророк Ахия упрекал царя за его дурное поведение и предсказывал скорый распад его царства.

 
Царь Соломон построил божий храм,
В нем помещен Ковчег Завета.
Сам Бог начертал храма план,
В Завете сказано об этом.
 
 
Израиль был в зените славы,
Везли богатства из страны Офир,
Слыл Соломон и мудрым и лукавым,
До царства пирамид царил покой и мир.
 
 
Но время шло, и дух царя слабел,
И похоть Соломоном завладела,
Он трепетал при виде женских тел,
И ночи проводил в объятьях юной девы.
 
 
Да не одной, везли из многих стран:
Моавитянки, ассирийки, эфиопки,
У каждой чудо стройный стан,
Красивы ножки, груди, попки.
 
 
Не жилище царя, а храм любви,
Царь Соломон любовью упивался,
Он бурно отвечал на зов крови,
Владыка деве, словно дева, отдавался.
 
 
Построил храм богине сладострастья
Астарте храм и храм Ваалу,
Объятье девы стало дивным счастьем,
Оно звало, манило, завлекало.
 
 
Седая голова, припав к коленам девы,
Их находила мягче, чем подушки,
Он целовал божественное тело,
И лепетал слова любви на ушко.
 
 
Не служат Соломону жены Иудеи,
Воспитаны они в условиях иных,
Условностей всех преступить не смеют,
Не могут стать орудьем Сатаны.
 
 
Язычницы разнузданны, коварны,
Знакомый им Астарты ритуал,
Царь строил храмы в благодарность,
В объятиях преступных умирал.
 
 
Он царь Израиля и грешными устами
Он тело женское лелеял и ласкал,
Язык владыки притчами прославлен,
Но в грешные места его он погружал.
 

Странно всё же, левиты, из которых избираются первосвященники, как в рот воды набрав, молчали…

А где были в это время левиты?

 
А где левиты, почему молчали?
Иль Соломон нашел на них управу,
Что действия царя не замечали?
Хоть противоречили они закону, праву.
 
 
Беда, коль молятся не Богу, а тельцу,
От Бога отворачивают лики,
И ясно, Израиль приблизился к концу,
И станут беды – страшны, многолики.
 

Вот, если бы Соломон и дальше продолжал так служить Богу! Но, могущество и процветание породили гордость, и привела та гордость к отступничеству Соломона от Бога.

 
Превыше благ земных —
Есть мудрость, данная от Бога,
Так мало к ней дорог прямых,
Зато кривых невероятно много!
 
 
А в них – деянья Сатаны,
Чтоб Бога мы оставили
В Коляску-ложь запряжены —
Бесчестье, зависть и тщеславие.
 
 
И эти три коня, из века в век,
Коляску катят ту по бездорожью,
Становится понять, – человек
Пытается идти к безбожию
 

Предупреждал Господь царя: «Не умножай себе жен, дабы не развратилось сердце твое, не умножай золота и серебра безмерно!»

Когда освящался построенный храм Божий, с неба сошел огонь на жертвенник, что свидетельствовало о том, что молитва Соломона была услышана Богом. Свидетелями этого факта было множество людей. Как же можно было досаждать Богу богомерзкими поступками, как можно было создавать кумиры чуждых богов, устраивать им жертвенники в дубравах и рощах, как можно было молиться, наконец?..

 
Ведь видел Соломон, как дух святой
С небес огнем сошел и жертв коснулся.
Создал Астарты Идол золотой,
Молился ей, от веры отвернулся.
 
 
Что, память потерял? Иль телеса
От похоти тряслись, сгорал от страсти?
Свой взор, не устремляя к небесам,
Служил любви, ее огромной власти.
 
 
Бог разум дал ему великий,
Но, видно, к старости его он растерял!..
Чужих богов повсюду видны лики
Ягхве оставлен им, Астарта – идеал!
 

Откуда дети берутся?

Дети и в прошлом, и сейчас спрашивают взрослых о своём появлении на свет. Ответы – самые различные и все крайне далёкие от истины. Это в своё время породило анекдот…

Двое детей, четырёх и пяти лет, обращаются к бабушке. Коля, как более старший, задаёт вопрос:

– Бабушка, откуда мы с Машей появились?

Бабушка отвечает: – Тебя аист принёс, а Машеньку под листом капусты нашли.

Девочка отзывает брата в сторону и шепчет ему на ухо: – Коля, скажи старой, а то умрёт и знать не будет, откуда дети берутся!

Услуги аиста не нужны

 
От взрослых слышал в детстве,
Что аисты детей приносят
Куда крестьянину от птицы этой деться?
Несёт тогда, когда её не просят!
 
 
Стоят у хижин жерди с колесом
(От деда своего я в детстве слышал),
Чтоб аиста на колесо несло,
А не бросал ребёночка на крышу!
 
 
В российских селах – тьма детей!
(под лопухами их не находили)
Никто из нас не видел, хоть убей,,
Чтоб в клювах аисты детей носили…
 
 
Оравы птичьей на селе не счесть:
Индюшки, куры, гуси, утки были
Цесарки и павлины даже есть,
Но аисты село сторонкой обходили.
 
 
Привыкли все, здесь так уж повелось,
Лишь опускались на село потемки,
В какой то дом пернатое неслось,
Неся с собой горластого ребенка.
 
 
Сияют над селом гирлянды звезд
В безлунной черной глубине ночей.
Хоть аисты в селе не вили гнезд,
Но в избах наших – множество детей.
 
 
Всех возрастов, размеров, пола,
У всех, до одного – прожорливые рты,
Что можно есть, сожрать готовы,
Какой там разносол у бедноты?..
 
 
Село росло людьми, плодилось,
Забыли все про лопухи, капусту.
И аистов, как прежде, не водилось,
Но население необычайно густо….
 
 
Наверное, знаком был путь иной,
И постепенно все о нем узнали,
В нем была власть любви земной,
И аисты, узнав о том, село упрямо
облетали.
 
 
Намного способ тот надежнее,
(Изобретён ещё Адамом, Евой):
Не нужно ставить жерди и колеса
А следует самим заняться этим делом!
 

Время идёт. Дети растут, ума набираясь, Во сне к ним приходят те, кто заставляет чаще сердце биться, отодвигая на задний план всё остальное…

«Время незаметно подступило…»

 
Время незаметно подступило,
Никуда не спрятаться, не деться…
Тело наливалось зрелой силой,
Но куда-то уходило детство.
 
 
То ушло, что составляло суть.
Появились новые желанья,
Может огорченья принесут,
Но к девчонке тянет на свидание.
 
 
Лучше, красивее ее нет,
Хорошо, когда с тобою рядом,
Расцвела она, как маков цвет,
Так к лицу идут ее наряды.
 

Дальше больше, появляются невесть откуда такие желания, которые в прошлом влюбленному казались противоестественными.

Любовь сигналы подает

 
Он, вроде бы, не робким был,
Но чувства высказать не смея,
Холодный мрамор полюбил,
Пленившись статуей Психеи,
 
 
Своих ровесниц не терпел
Жеманство, болтовню пустую,
И в мыслях глаз поднять не смел,
Чтоб видеть наготу живую…
 
 
Что взрослой женщине сказать?
Ну, как в любви своей признаться?
Готов ей ноги целовать,
Ему исполнилось пятнадцать…
 

Вся гамма влечения к предмету необъятных желаний получило название – «Первая любовь» А это название свидетельствовало о том, что её должно сменить что-то иное…

Первая любовь

 
Как первая любовь ранима!
Влечение неодолимо…
Любви божественен предмет!
Но, что поделать, поздно ль рано,
Душевные наносит раны.
Когда её познанья нет.
 
 
Как первая любовь коротка:
Не видно, что за поворотом,
Какие испытанья ждут?..
Вокруг неё недобрых много,
И все от беса, а не Бога —
Советы «дельные» дают!
 
 
Как первая любовь красива!
Не наберется зрелой силы,
Поскольку взгляд её таков:
Все в розовом мелькает свете,
И все влюбленные на свете
Пребудут в сане дураков!
 

Плата за первую любовь может быть очень высокой

 
Всю гамму чувств изведает любовь.
Все в ней, возможно, все бывает,
Жизнь отдают и проливают кровь,
И часто голову теряют!
 

Каждый уникален, для всех остальных – он один из многих, но для одного он – прекрасен, бесподобен! К сожалению, любовь – это чувство, оценить которое по достоинству почти всегда можно лишь, когда оно пережито. Некоторым, правда, удается оценить его и при жизни, но так редко… Прежде было так, что к предмету устремлений шли долгим путем, оказывая знаки внимания -«ухаживали». Если посмотреть на окружающий мир, то редко встречаются в нем представители, которые не ухаживают за самкой, демонстрируя ей свое внимание. Выражается оно в танцах, пении и так далее. Мы же люди – неужели разум сыграл с нами грубую шутку, сделав нас эмоционально ниже животных?

Свидание

 
На скамейке ворковала пара,
С улицы чуть слышны голоса.
Нищий прикорнул на тротуаре
В позе отдыхающего пса.
 
 
Вопреки всем замыслам природы,
Вдоль дорожки небольшого дома,
Как морковь на грядках огорода,
Пальмы тянут ветви из бетона.
 
 
Кашей облаков покрыто небо,
Где-то далеко громы грохочут.
Долбят воробьи краюшку хлеба,
Море глухо ухает, рокочет.
 
 
Пузырится, пенится вода,
Языками камни, берег лижет.
Ветер напевает в проводах,
Ласточки, стрижи летают ниже.
 
 
Резкою прохладой потянуло,
Тучи серой двинулись громадой,
И деревца тонкие согнуло,
По листве, ударив крупным градом.
 
 
Град прошёл, дождём зашелестело,
Громов отдалённее удары.
В лужи, попадая то и дело,
За руки, держась, бежала пара.
 
 
Заскочили в дверь, остановились.
Девушка от холода дрожала,
Капельки по плечикам катились,
Юбка к стройным ножкам прилипала.
 
 
Веселились, фыркали, как дети.
Взгляд его к ногам её упал —
След воды от ступней на паркете.
Он склонился к ним, поцеловал.
 
 
Удивленье… губку закусила,
не меняла позы, не мешала…
Что в душе её происходило,
Кажется, не всё и понимала?..
 

Редко встречается женщина, которой не нравились бы цветы. Из цветов особенно нравятся розы

Война роз

 
История печальна и проста —
Плантагенетов нет, их имена в потемках.
Когда-то розу белую сорвав с куста,
Воскликнул дерзко Ричард из Йорка:
 
 
«Трон только мой и приговор суров —
Йоркский дом покрою вечной славой!
От крови пролитой Ланкастеров
Вот эта роза станет алой!»
 
 
Сраженья длились тридцать лет,
За этот срок Ланкастеров убили.
За тридцать лет – Йорков тоже нет,
Ланкастеры Йорков истребили.
 
 
Прошли века, историю тех лет,
Похоже, садоводы не забыли.
И розу, у которой ало-белый цвет,
Ланкастером-йоркским окрестили.
 
 
Букет из роз любимой подбирал,
Нежны цветы, но острые иголки.
Такого сочетанья не встречал,
Как у цветов Ланкастера-Йорка.
 
 
Их милой деве я принес,
Та оценила цвет неповторимый
И лепестки чудесных роз
Коснулись алых губ любимой
 

В народе говорят, что мужчины любят глазами, а женщины – ушами. Не ведомо, какие доказательства для этого приводятся, но точно знаю, что женщина расцветает от того, что красой её вслух восхищаются и она никогда не устает от того, что ей часто говорят о то, как её сильно любят

«Слова любви, как звёзды, стары…»

 
Слова любви, как звёзды, стары,
Но человечеством хранимы.
Любовь приходит божьим даром —
Она робка и так ранима.
 
 
Тому изведать не дано,
Кто превратил в доход и дело.
Любовь. Замечено давно,
Нужна душа, не только тело.
 
 
В житейской, мудрой простоте,
Трем божествам все поклонялись —
Огню, воде и красоте.
Владыки головы склоняли.
 

Сама природа становилась на сторону влюбленных, даря красноречие даже косноязычным.

Все влюбленные поэты

 
Любовь, как ты прекрасна!
Влюбленные – всегда поэты!
Но ожидать стихов напрасно,
Когда весну любви сменило лето.
 

Удивляться приходится тому, что на чёрном, как сажа, плаще царицы ночи ещё как-то сумели сохраниться звезды….

Звезды для любимых

 
Влюбленных вечно тянет в небеса,
Не достает земных просторов.
Им надоели птичьи голоса,
Земных красот уже не ищут взоры.
 
 
Их тянет даль небес, единственно она
Лишь может остудить пылающие души.
Беги от взора их полнощная луна,
И звездам лучше спрятаться за тучи.
 
 
Влюбленного подзуживает бес,
Задача для людей не выполнима:
Сорвать звезду прекрасную с небес,
И положить ее в ладони милой.
 
 
Взлететь бы ввысь, где мириады звезд,
Но не даны божественные крылья,
И не жалеют слов, и не скрывают слез,
Подружек обсыпая звездной пылью.
 
 
Вот был бы, думаю, курьез —
Влюбленные все звезды разобрали,
И небеса остались бы без звезд,
И не манили бы заоблачные дали!
 

Известен случай, когда грозная, наводящая на жителей Европы смертельный ужас чума. Уступила перед любовью юноши и девушки.

Любовь и чума

 
Обычный городок, весь в зелени садов.
Воркуют голуби у ратуши, на крыше.
Зовет к молитве звон колоколов,
Но юные влюблённые не слышат…
 
 
Тайком от взрослых встретиться бегут,
(Так долог путь от дома и до дома)
Препятствия повсюду юных ждут,
Хотя дорога им до мелочей знакома.
 
 
Так продолжалось много дней,
Промчались лето, осень и зима…
Весною мор вдруг поразил людей —
Ворвалась в городок зловещая чума!
 
 
Тревожно о беде забил тогда набат.,
Оделся в траур мирный городок.
У девушки скончались мать и брат,
И в мире юноша остался одинок,
 
 
Но, как и прежде, каждый вечер,
Минуя факелов чадящий свет,
Бежали юноша и девушка на встречу,
Вокруг себя, не замечая бед.
 
 
Нет птиц, животных, город умирал,
И тяжкий трупный смрад струился.
Лежали мертвецы, никто не убирал,
Перед чумою всяк живой смирился.
 
 
Великое людей тогда постигло горе
(Да тяжкое для мира наказание) …:
Влюблённые, минуя трупов горы,
Как прежде, приходили на свидание.
 
 
Завидев девушку, к ней юноша бежал,
Подхватывал её, бегущую, на руки:
– Я так боялся за тебя… дрожал…
– Я, милый, за тебя испытывала муки…
 
 
Ночь звездная плащом укутала округу.
Влюбленные часов не замечали,
Не в силах оторваться друг от друга,
С тоскою солнца свет встречали.
 
 
(Так медленно текут минуты ожидания)
И снова только вечер день сменял,
Сквозь смерть спешили на свидание.
 
 
Чума, вздохнувши тяжко, отступила.
Не в силах справиться с любовью ей.
Влюблённые в любви черпали силы,
И выжили тогда одни из всех людей.
 

Опасность потерять любимого человека вследствие того, что его или её «уведут», поражает души ревностью. Слова самоуспокоения, попытки примирения с утратой путем приуменьшения значимости утраты, при этом не помогают.