Текст книги "Суд присяжных во Франции"

Мы решили попробовать, по меньшей мере предварительно, это средство, оставляя, хотя бы и с сожалением, возможность восстановить вновь question prealable, если после нескольких лет опыта доклады наших судей дадут нам знать, что он был совершенно необходим»[102]102
  Archives parlementeres. Serie I. V. 1. P. 310.


[Закрыть]. Отмена пытки в корне меняла всю систему доказательств[103]103
  Уголовный процесс во Франции определялся правилами Уголовного ордонанса 1670 года, в соответствии с которым доказательствами стали показания свидетелей (определялось, кто не может быть свидетелем), очные ставки, вещественные доказательства, протоколы осмотров, заключения медиков, сознание обвиняемого. Сознание обвиняемого квалифицировалось как полное доказательство. В случае недостаточности имеющихся улик у суда всегда имелись основания прибегнуть к пытке для подтверждения обвинения, (см.: Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995. С. 252–254). Вызывает сомнение утверждение М. А. Чельцова-Бебутова о том, что несознавшийся на пытке обвиняемый не мог быть осужден к смертной казни. Каллас, которого посмертно защищал Вольтер, не сознался в ходе пыток в убийстве своего сына, однако был осужден парламентом Тулузы к смертной казни через колесование. (Bijaoui R. Voltaire avocat. Calas, Sirven et autre affaires. Paris, 1994. P. 25–78).


[Закрыть] и остро ставила вопрос о необходимости установления иного способа оценки доказательств.

Настоятельные требования изменения судопроизводства звучат и в наказах Генеральным штатам. Это, в частности: отмена покупки судейских должностей, отмена сеньориальной юстиции, отмена летр де каше, отмена допроса с пыткой перед казнью[104]104
  Несмотря на то, что король отменил данный допрос своим указом, настоятельные требования в наказах указывают на то, что такая пытка «question prealable» продолжала применяться.


[Закрыть], скорейший пересмотр гражданского и уголовного кодексов, удешевление судебных процессов, сокращение судебной процедуры, т. е. сроков между началом судебной процедуры и вынесением приговора, а также между вынесением приговора и разрешением дела в апелляции, предоставление обвиняемому советника, отыскание мер, служащих к защите обвиняемого, предоставление возможности обжалования смертного приговора и предоставление с этой целью разумной отсрочки после вынесения приговора. Кроме того, в ряде наказов звучали требования о равенстве перед законом и судом всех сословий. Большое внимание в наказах уделяется привнесению народного элемента в судопроизводство, при этом большинство таких наказов исходит от депутатов третьего сословия.

В отечественной литературе наказы Генеральным штатам и ранее рассматривались[105]105
  Никифоров Н. И., Руткевич Н. П., Евстафьев В. Н. Наказы третьего сословия Арасского бальяжа в 1789 году / Под ред. проф. П. Н. Ардашева. Киев, 1911; Ардашев П. Н. Администрация и общественное мнение во Франции перед Революцией. Киев, 1905, См. также: Ону А. М. Выборы 1789 года во Франции и наказы третьего сословия с точки зрения их соответствия истинному настроению страны. СПб., 1908; Шамб Э. Франция накануне революции по наказам 1789 года. СПб., 1906; Французская революция в документах / Под ред. Л. М. Захер. Л., 1926; Документы истории Великой французской революции / Под ред. А. В. Адо. В 2 т. М., 1990.


[Закрыть], однако никогда они не анализировались в связи с требованиями учреждения суда присяжных, это делается впервые.

Анализ наказов депутатам Генеральных штатов в контексте уголовного законодательства содержится в книге А. Десжардена[106]106
  Альберт Десжарден родился в Бове в 1838 г. Изучал право в Париже. С 1862 года доктор права. В феврале 1871 года избран в Национальное собрание. С 20 ноября 1874 года по 10 марта 1875 года был секретарем при министре образования, с 11 марта 1875 года секретарем при министре внутренних дел, в 1876 году вернулся на кафедру уголовного и гражданского процесса Парижского университета. Автор произведений «Изучение права по Бэкону» (1862), «Очерк по речам Демосфена» (1862), «Мораль французов в XVI веке» (1870), «Русский уголовный кодекс» (1884), «Наказы депутатам Генеральных Штатов в 1789 г. и уголовное законодательство» (1883), «Доктринальное исследование уголовного права в Алжире и в колониях» (1887), «Трактовка хищения в главных законодательствах античности и специально в римском праве» (1881).


[Закрыть], однако данное исследование является неполным, обращение к первоисточнику позволяет дополнить его[107]107
  См.: Cahiers des Etats généraux en 1789 et la législations criminelle. Paris, 1883. В исследовании А. Десжардена, содержащемся в указанной книге, уделяется значительное внимание наказам в области уголовного судопроизводства и, в частности, в области суда присяжных, однако знакомство с первоисточником позволяет значительно расширить область исследования, поскольку А. Десжарден исследовал не все наказы.


[Закрыть]. Эти наказы хранятся в парламентских архивах. Следует признать, что единого взгляда на суд присяжных в то время во Франции не существовало. Желание привнести народный элемент в судопроизводство не всегда совпадало с желанием ввести суд присяжных. Например, дворянство сенешальства Аженуа заявило: «Наши депутаты потребуют в Генеральных штатах, чтобы процесс проходил только при участии трех судей, и в деревнях процесс велся судьей, ассистируемым двумя выбранными персонами»[108]108
  Archives parlementaires. 1 serie. V. 1. Paris, 1879. P. 682.


[Закрыть].

Третье сословие сенешальства Драгиньян требовало учреждения в высшем суде (парламенте) определенных палат, «чтобы в каждом верховном суде имелась палата третьего сословия, куда будут поступать все дела, которые интересуют это сословие и общины королевства, и чтобы для дел, возникающих между дворянством и духовенством, были также установлены в этих же судах палаты, составленные этими двумя первыми сословиями, в количестве, равном количеству третьего сословия.

Это установление придерживается того принципа, что всякий гражданин должен быть судим своими пэрами, и было бы мудро, если бы приговор, особенно в делах уголовных, выносился бы в присутствии присяжных того же состояния, что и обвиняемый»[109]109
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. 3. P. 258. Art. 12.


[Закрыть].

Духовенство бальяжа Амьен просило осуждения духовенства духовенством же: «Человеческая слабость вызывает раздор и рождает споры во всех делах, но если эти споры могли бы судиться пэрами, суды не наполнялись бы иногда бесчестьем духовенства»[110]110
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. 3. P. 758.


[Закрыть].

Дворянство бальяжа де Каен в параграфе «Инструкции, относящиеся к суду» в артикуле 3 указывало: «Особенно рекомендуется депутатам пользоваться важным временем общего собрания нации, чтобы потребовать полного исполнения Великой хартии, называемой Нормандской хартией, которая была редактирована при Людовике X в 1315 году и подтверждена Филиппом Валуа, Карлом VI, Карлом VII, Людовиком XI, Карлом VIII, Анри III»[111]111
  Ibid. V. II. P. 490. Филипп Красивый 19 мая 1314 года издал Ордонанс, который 22 июля 1315 года дополнил Людовик X. Эти два Ордонанса и известны под именем Нормандской хартии, согласно которой в области правосудия никакой свободный не мог быть подвергнут пыткам, за исключением случаев подозрения в совершении преступления, весьма обоснованного в совершении преступления, караемого смертной казнью, и даже в этом случае пытки не должны подвергать риску жизнь или какой-либо из членов тела. Палата шахматной доски Руана – Парламент Нормандии объявлялся суверенным судом, приговоры которого должны оставаться без апелляции. Это закрепило старые свободы Нормандии и старинные привилегии баронов. (Albert-Petit A. Histoire de Normandie. Paris, 1927. P. 260).


[Закрыть]. Известно, что в Нормандии был широко распространен обычай расследования при помощи жюри.[112]112
  Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995. С. 204.


[Закрыть]

Третье сословие сенешальства Гасконь, города Кондом и его окрестностей требовало, «чтобы были произведены в законах гражданских, уголовных и о полиции реформы, сообразные времени и относящиеся к лучшим формам управления.

Чтобы были приняты и опубликованы законы, которые приказывали бы не выслушивать никаких показаний как в гражданских, так и в уголовных делах, без того, чтобы не было двух судей в высших судах, и чтобы в ординарных судах судья был ассистирован гражданином, выбирающимся каждый год коммуной, чтобы выполнять эту важную миссию, без того, чтобы претендовать на какое либо возмещение, кроме чести»[113]113
  Archives parlementaires Paris 1879. V. II. P. 40. Art. 40 et 42.


[Закрыть].

Третье сословие бальяжа Д'Аленсон наказывало своим депутатам: «Пусть потребуют реформы судебной процедуры гражданской и уголовной, и чтобы суд присяжных был установлен, с тем, чтобы подсудимые могли достигнуть суда, быстрого и менее разорительного»[114]114
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. I. P. 717. Art. 1.


[Закрыть]. Третье сословие сенешальства Бордо высказало пожелание, «чтобы установить обычай присяжных в уголовном процессе, чтобы он отправлялся публично и чтобы представить защитников обвиняемым. Чтобы показания обвиняемых и показания свидетелей в области дел уголовных могли быть получены судьей только в присутствии двух комиссаров или ассистентов»[115]115
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. V. I. P. 399.


[Закрыть].

Третье сословие сенешальства де Бигорр в разделе «Реформирование законов и отправление правосудия» просило: «Арт. 9. Чтобы законы гражданские и уголовные были реформированы, чтобы был составлен новый гражданский и уголовный кодекс, чтобы сделали процесс более простым и менее дорогостоящим; чтобы было постановлено, что все граждане, без различия, являлись объектами равных наказаний за равные преступления; чтобы обвиняемый имел защитника и чтобы уголовная процедура отправлялась присяжными»[116]116
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. Р. 360.


[Закрыть].

Третье сословие города Сент-Север, коммун де Зель, де Ба, Лаито, Мумулу Естампюре и Фресшед делало следующее заключение: «Из свободы индивидуальной естественно проистекает необходимость реформы в уголовном правосудии, поскольку существующие злоупотребления посягают на жизнь, честь и свободу граждан. В ожидании выработки столь сложного произведения, как эта реформа, настоящая ассамблея попросит, как предварительную меру, установление с настоящего времени как основных пунктов нового уголовного законодательства:

1. Установление осуждения пэрами, бывшего когда-то в обычае у французов и известное сегодня под названием процедуры присяжных.

2. Публичность уголовного следствия при помощи адвокатов…»[117]117
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 367.


[Закрыть]

Третье сословие Д'Отун ходатайствовало, «чтобы уголовная юстиция была реформирована; чтобы процедура присяжных, такая, какая имеет место в Англии, была бы принята во Франции»[118]118
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 105. Art. 27.


[Закрыть].

Третье сословие провинции Гиень требовало, «чтобы установили обычай присяжных в уголовных процессах, чтобы они отправлялись публично и чтобы предоставляли защитника обвиняемому. Чтобы показания обвиняемых и показания свидетелей в области дел уголовных могли быть получены судьей только в присутствии двух комиссаров или ассистентов»[119]119
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 399. 1-re col.


[Закрыть].

Третье сословие де Мелюн просило, «чтобы присяжные или пэры, такие, какие существовали когда-то во Франции[120]120
  Суд пэров, или суд равных, характерен для сословной монархии, он предполагает, что суд производится специально призванными лицами, равными по положению подсудимому, если речь идет о дворянине или духовном лице, при этом сюзерен только ведет судебную процедуру, оставляя разрешение всех вопросов на суд призванных лиц. Данная процедура в силу феодальной раздробленности и отношений подчинения распространялась на всех феодалов, которыми являлись и духовные лица, а кроме того, такой же суд мог применяться и в отношении вилланов (об этом смотри ниже).


[Закрыть], были установлены, чтобы судить в делах уголовных только по факту»[121]121
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. III. P. 748. Art. 20.


[Закрыть].

Коммуна де Фосс обращалась: «Мы просим, чтобы для безопасности граждан судебные законы были реформированы и особенно уголовный кодекс. Чтобы каждый был бы судим своими пэрами, как в делах гражданских, так и уголовных, и мы полагаем, что будет весьма выгодно с этой целью учредить суд присяжными, такой, какой практикуется в Англии»[122]122
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. IV. P. 562. Art. 13.


[Закрыть].

Церковный приход Мани-Лессарт просил «и в уголовном деле быть судимыми своими пэрами, предоставляя обвиняемому защитника, публичное следствие…»[123]123
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. IV. P. 666. 2 col.


[Закрыть].

Церковный приход Нейли-на-Марне требовал, «чтобы законодательство и гражданская процедура были бы реформированы, и что касается уголовной процедуры, чтобы каждый был бы судим своими пэрами, также, как это было в обычае Старой Франции, или присяжными, как это практикуется в Англии, и чтобы за исключением абсолютного единодушия присяжных следовать во всем в уголовных делах форме процесса этой нации, эта процедура является наиболее простой и наиболее совершенной из тех, которые человечество еще изобретало»[124]124
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. IV. P. 759. 2 col.


[Закрыть].

Третье сословие Версаля высказывало свои требования в двух разделах. В разделе «Законодательная власть»: «И чтобы воспрепятствовать покушению на индивидуальные права французов и на их собственность, вмешательство присяжных, во всех делах уголовных и во всех делах гражданских для решения вопросов факта будет допущено и установлено во всех трибуналах королевства». В разделе «Исполнительная власть»: «Вмешательство жюри во всех трибуналах должно предоставить наиболее легкую и наиболее простую администрацию юстиции, судьи всех трибуналов будут сокращены до наименее возможного числа»[125]125
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. V. P. 181, 183.


[Закрыть].

Сенешальство де Реню полагало, что «будут приняты меры, признающие суд присяжных»[126]126
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. V. P. 131. 2 par.


[Закрыть].

Коммуна Ору, наставляя своих депутатов в части законотворчества, указывала: «Наконец, даже перед работой и решением этих комиссий депутаты выразят желание ассамблеи д'Экс, чтобы установить процедуру присяжных, наблюдаемую в Англии»[127]127
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. VI. P. 255. 1-ercol.


[Закрыть].

Коммуна де Мирабо желала, «чтобы определили, что судьи смогут применять закон только, когда обвиняемый будет объявлен виновным двенадцатью присяжными единодушно, выбранными в сословии обвиняемого»[128]128
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. VI. P. 352. 2 col.


[Закрыть].

Коммуна де Мирама наказывала: «Пусть каждый будет судим своими пэрами, и чтобы в делах общин против сеньоров трибунал был бы наполовину (составлен) из дворянства, наполовину из простых людей, даже тех, которые относятся к компетенции церковного суда»[129]129
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. VI. P. 358. Art. 3.


[Закрыть].

Коммуна Сент-Жульен предлагала, чтобы «каждый гражданин был бы судим своими пэрами в судах короля, и чтобы с этой целью, члены, которые составляют данный суд, были бы взяты наполовину из третьего сословия, наполовину из первого ранга»[130]130
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. VI. P. 416. Art. 32.


[Закрыть].

Коммуна де Витрое-Эгю желала, чтобы «трибуналы были составлены судьями, взятыми во всех сословиях, чтобы каждый мог быть судим своими пэрами или с участием своих пэров, при этом и правосудие будет бесплатным»[131]131
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. VI. P. 446. Art. 18.


[Закрыть].

Дистрикт де Анфан-Руж Парижа вне пределов городской стены просил «Сформировать кодексы, как для юстиции уголовной так и для гражданской, установить осуждение присяжными и судить обанкротившихся негоциантов их пэрами»[132]132
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. VI. P. 688. Art. 10.


[Закрыть].

Париж в пределах городской черты в лице третьего сословия заявлял: «Учреждение присяжных для приговора по факту кажется наиболее благоприятным для личной безопасности и общественной свободы, Генеральные штаты пусть ищут, какими средствами можно было бы приспособить этот институт к нашему законодательству».

Город Сен-Мишель постановил: «Из личной безопасности проистекает необходимость реформ в уголовной юстиции… В ожидании столь тяжелого труда, как эта реформа, ассамблея потребует как предварительной меры установления в настоящем следующих фундаментальных пунктов нового уголовного законодательства… Установление осуждения пэрами, как когда-то было в обычае французов и известно сегодня под именем процедуры присяжных»[133]133
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 367. Кстати, в этих же наказах Сен-Мишель требовал отмены пытки осужденного для выявления сообщников, хотя по этому поводу в мае 1788 года был издан специальный эдикт короля, что свидетельствует о невыполнении данного эдикта на местах.


[Закрыть].

Третье сословие округа де Немург осторожно замечало: «Кое-кто думает, что нужно установить осуждение присяжными. Это вопрос, который комиссия по Уголовному ордонансу может обсудить и обсудит»[134]134
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. IV. P. 180.


[Закрыть]

Коммуны Пертюи, Ла-Тур-Эрюе, Диллор, Ла Бастидонь-де-Савери, Мирабо, Бомон, Крамбоза, Витройе-ле-Люберон, Пияпин Эгю, Сент-Мартен-де ла Браске, Трет, Пурриер, Оллиер, Пуреие, Пеирии-ле-Ориоле в разделе «Законы и суды» указывали: «Новая форма процесса в области дел уголовных, чтобы расследование было публичным, чтобы обвиняемый мог быть осужден только после того, как он будет объявлен виновным двенадцатью присяжными, выбранными из сословия обвиняемого»[135]135
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. VI. P. 372. Art. 3.


[Закрыть]

Город Валенсиен настаивал на том, чтобы «подтвердить право, принадлежащее коммуне, быть судимым своими пэрами в числе не меньше семи, согласно компетенции суда, без того, чтобы в области дел гражданских приговор мог быть апеллирован, когда сумма иска не превышает 500 ливров»[136]136
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. VI. P. 98. Justice. Art. 2.


[Закрыть]

Пожелания установить суд присяжных исходили и от дворянства, а иногда и от дворянства и третьего сословия совместно. При этом требования дворянства более развернуты и точны. Дворянство д'Оксуа постановило: «Арт. 24. Реформирование законов гражданских и уголовных является одной из наиболее неотложных нужд нации. Депутат от дворянства Оксуа попросит, чтобы приступили к этому незамедлительно. Новый кодекс, перед тем как быть промульгированным и войти в силу, будет подвергнут цензуре нации, будучи опубликованным в течение достаточного срока, который будет определен и сможет быть возведен в закон только волей короля после соглашения нации, данного в собрании Генеральных штатов. В ожидании этого будет дан советник обвиняемым после первого допроса.

Арт. 26. Депутат от дворянства потребует, чтобы установили как фундаментальный закон королевства осуждение присяжными и Хабеас корпус»[137]137
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 131. Art. 26.


[Закрыть]

Дворянство де Сент постановило: «Наши депутаты потребуют новый уголовный ордонанс, который мог бы гарантировать граждан от ошибок и несправедливостей судов. Они будут настаивать особенно, чтобы всякий подозреваемый в преступлениях имел бы защитника; чтобы процедура была публичной, приговор мотивированным и чтобы смертная казнь была бы предусмотрена за убийство или другое тяжкое преступление, наконец, они примут во внимание выгоды метода жюри, которые невозможно переоценить, который был когда-то известен нашим предкам; и чтобы приступить к этой реформе, столь же важной как и необходимой, наши депутаты предложат, чтобы была установлена Генеральными штатами комиссия, составленная судьями и другими способными людьми из всех классов, чтобы этим заняться в интервале между первым и вторым заседанием»[138]138
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. V. P. 668. 1 col.


[Закрыть].

Дворянство д'Этэн исходило в своих требованиях из принципа разделения властей: «Чтобы власть судебная, которая является ветвью власти исполнительной и которую король заставляет исполнять от своего имени при посредстве Парламентов и высших судов, не могла никогда быть сосредоточена в одном лице с властью исполнительной, что превратило бы монархию в деспотизм…»[139]139
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 216.


[Закрыть] и требовало, «как в Англии, ввести среди нас осуждение присяжными, что является наиболее действенным средством для защиты невиновного и свободы против произвола всех судов сразу»[140]140
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 219. Art. 13.


[Закрыть].

Дворянство бальяжа Мант объявляло: «Мы желаем, чтобы вопрос судопроизводства при участии присяжных был бы исследован с наибольшим вниманием»[141]141
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. III. P. 663. Ch. III. Art. 2.


[Закрыть].

Дворянство округа Доле требовало от своих депутатов: «Они предложат исследовать, не будет ли удобно установить осуждение присяжными согласно старому обычаю Франции и Бургундии, как наиболее согласующееся с действительным принципом человеколюбия и свободы».

Дворянство бальяжа Дурдан требовало, чтобы в уголовной процедуре участвовали «12 пэров обвиняемого, так чтобы эти последние высказывались исключительно и единственно по факту, и чтобы судьи могли высказываться только по праву и только определять наказание, точно указанное в законе, по деликтам, точно определенным законом»[142]142
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 249. justice.


[Закрыть].

Дворянство бальяжа Котантен наказывало своим депутатам: «Они потребуют столь желательной реформы кодексов гражданского и уголовного и чтобы к комиссарам-юрисконсультам, уже назначенным, дабы приступить к ней, были бы добавлены члены Генеральных штатов, взятые из трех сословий, которые произведут ревизию законов… Потребуют, чтобы во всех преступлениях, которые влекут наказание телесное или позорящее, двенадцать пэров обвиняемого присоединятся к судьям, чтобы произнести приговор, чтобы был дан защитник обвиняемому, чтобы следствие проводилось публично и чтобы во всех приговорах, как уголовных, так и гражданских, судьи высказывались громким голосом и мотивировали их точку зрения»[143]143
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 53. Art. 3 et 4.


[Закрыть].

В некоторых наказах пожелание введения присяжных содержится имплицитно. Например, дворянство бальяжа де Блуа в параграфе «Об отправлении правосудия» указывало: «Дворянство ограничится тем, чтобы просить формирования на ближайшей сессии Генеральных штатов совета, составленного из наиболее просвещенных личностей, чтобы заняться столь важным делом. Этот совет не должен формироваться только из магистратов и юрисконсультов; добродетель наибольшего просвещения – находится в тени соблазна предрассудка. Необходимо допустить туда граждан всех сословий, всякого положения, и особенно тех, которые изучали уголовное правосудие Англии…»[144]144
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 381.


[Закрыть] Понятно, что ссылка на судопроизводство Англии предполагает и введение суда присяжных.

В некоторых наказах отмечается единодушие требований всех сословий, таким, например, является наказ всех трех сословий Мон-фор-Ламори: «Требования трех сословий бальяжа Монфор и Дре следующие: чтобы национальная ассамблея немедленно занялась реформой уголовного и гражданского кодексов, чтобы она установила, так быстро, как это только возможно, осуждение присяжными в области дел уголовных и чтобы она исследовала, какую пользу может принести эта процедура в области дел гражданских»[145]145
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. IV. P. 39.


[Закрыть].

Дворянство бальяжа Кутанс наказывало своим депутатам «требовать, чтобы во всех преступлениях, которые влекут наказания телесные и бесчестящие, 12 пэров обвиняемого собирались бы у судей, чтобы произнести приговор»[146]146
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 53. Art. 4.


[Закрыть].

Наказ о создании суда присяжных поступил и от дворянства сенешальства Д'Артуа[147]147
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. II. P. 80.


[Закрыть]. Интересно, что в их наказе речь шла именно о присяжных, а не о пэрах, что следует из артикула 7 секции II наказа «Конституция, администрация и правосудие»: «Свобода, которая заключается только в законах, требует также, чтобы все граждане были равны перед ними. Дворянство Д'Артуа просит, чтобы ни один обвиняемый не был изъят по распоряжению власти или суда из обычных форм следствия, которые будут равными для всех граждан без исключения; что различие в наказаниях будет определяться только природой деликта, а не качеством персоны, и так как большая часть нарушений судебного порядка была вызвана до сегодняшнего дня гибельным и абсурдным прецедентом, который освобождает только благородные фамилии от пыток, дворянство Д'Артуа просит, чтобы нация честно объявила на своем собрании, что она отрекается навсегда от варварства и несправедливости данного прецедента…» И далее, в артикулах 14 и 15: «Генеральные штаты займутся реформой законов гражданских и уголовных. Они попросят, чтобы осуждение присяжными было установлено». Не вызывает никакого сомнения, что в данном случае речь идет именно о присяжных как представителях всех сословий без каких либо ограничений и различий в состоянии.

Дворянство бальяжа Вермандуа высказывало пожелание об участии в судопроизводстве народных представителей: «Чтобы не мог быть расследован ни один уголовный процесс между любыми гражданами без того, чтобы судья не был ассистирован во всех актах процесса гражданином того же сословия, к которому будет принадлежать обвиняемый, и чтобы все граждане пользовались в этом отношении теми же правами и привилегиями, как и священники, согласно обычаю нации»[148]148
  Archives parlementaires de 1787–1860. V. VI. P. 141. Justice Art. 6. Священники могли быть судимы только священниками, т. е. равными по сословию. Этот же наказ в книге А. Эйсмена «Histoire de la procédure criminelle en France» (C. 181) звучит так: «Чтобы судья был ассистирован одним или многими гражданами того же сословия, к которому будет принадлежать обвиняемый». Такая интерпретация не соответствует первоисточнику, впрочем, ошибка могла быть допущена и при перепечатке парламентских архивов.


[Закрыть].

Коммуна де Шеврез сформировала свой наказ таким образом: «Обновление, которым нация со своим сувереном занимается, должно произвести новые отношения, которые потребуют изменения в законодательстве, которые смогут быть приняты только после того, как новая администрация укрепится и произведет первые и главные действия… В уголовном кодексе они исходя из этого заметят, что публичное следствие или следствие посредством присяжных, столь желанное и желаемое во Франции, не кажется еще применимым к ее нравам, потому что свидетели, которые столь часто подвергаемы опасности в ходе следствия секретного, были бы еще более подвергаемы опасностям следствием публичным, либо со стороны обвиняемых, либо со стороны их семей, которым жестокий предрассудок придает интерес препятствовать доказыванию преступления; что они опасаются, как бы этот метод (присяжных) не произвел во Франции эффект, обратный тому, который им предполагается»[149]149
  Archives parlementaires de 1787–1860. Vol. IV. P. 431. Art. 3 et 4.


[Закрыть].

Исходя из вышеизложенного можно отметить, что наказы Генеральным штатам требовали установления во Франции суда с привлечением народного элемента. Наказы не детализировали процедуру отправления правосудия присяжными и формулировали только общее требование установления такого института. Примерно половина наказов о введении народного элемента в судопроизводство требовала введения суда пэров, но некоторые наказы специально делают оговорку, что данная процедура нашла свое отражение в виде суда присяжных.

Обращает на себя внимание тот факт, что требование суда присяжных в делах гражданских является редким явлением. Третье сословие Версаля прямо требует введения суда присяжных в области дел гражданских; коммуна де Фосс требует введения суда пэров для дел уголовных и гражданских, однако делает оговорку, что с этой целью должен быть учрежден суд присяжных, такой, какой практикуется в Англии.

Суд пэров осуществлялся как в области дел уголовных, так и в области дел гражданских, поэтому требование введения суда пэров, вероятно, предполагало его действие в обеих областях, однако город Сен-Мишель указывал специально, что осуждение пэрами, известными сегодня под именем присяжных, требуется в делах уголовных.

В некоторых наказах различаются понятия пэров и присяжных и даже противопоставляются одно другому, как, например, а наказах округа Нейли-на-Марне, в других они смешиваются (округ Фосс, Сен-Мишель). В наказах выражается мысль, что присяжные должны высказываться исключительно по факту, а суд по праву (наказы дворянства Дурдан, третьего сословия округа Мелен, третьего сословия округа Версаль, третьего сословия округа Париж вне стен в пределах городской черты, а также коммуны Мирабо и коммуны Пертюи, указавших на функцию присяжных, состоящую в установлении виновности). Дворянство высказывалось по большей части о необходимости осуждения пэрами, в то время как третье сословие (куда следует отнести и коммуны) заявляла о введении суда присяжных. При этом дворянство бальяжа Котантен и бальяжа Кутанс выступило за то, что приговор выносится одной коллегией судей и представителей народного элемента.

Требования введения суда присяжных различаются по своему характеру: некоторые требуют учреждения суда присяжных в области дел уголовных и рекомендуют исследовать вопрос – не стоит ли ввести суд присяжных в области дел гражданских? (общий наказ трех сословий Монфор-Ламори), другие просто ставят вопрос для обсуждения (третье сословие де Немург, дворянство округов Доле и Мант).

Количество присяжных в наказах фиксируется в основном на двенадцати, там где оно определено (дворянство Кутанс и Дурдан).

Некоторые наказы прямо ссылаются на Англию, как на образец для подражания в области уголовного судопроизводства (Нейли-на-Марне – за исключением единодушия при вынесении вердикта, дворянство д'Этэн, и дворянство д'Оксуа в части «Хабеас корпус», коммуна де Фосс), другие ссылаются на старые обычаи Франции (дворянство округа Доль, дворянство де Сент, округ Сен-Мишель).

Из анализа наказов можно заключить, что моделью привлечения народного элемента в судопроизводство Франции конца XVIII столетия являлись, с одной стороны, суды Англии[150]150
  Институт присяжных в Англии был нормальной мерой смены поединка и ордалий более совершенными способами доказывания. Институт судебного или малого жюри присяжных в Англии дополняется институтом большого или обвинительного жюри. При этом судебное жюри разрешает вопрос о виновности лица, обвинение которому выдвинуто большим (обвинительным) жюри. До 1797 года, т. е. до решения по делу Фокса о либейлях (клевете в печати), считалось, что присяжные должны принимать решение лишь по факту, но не о виновности. Однако впоследствии в Англии за присяжными была признанна функция установления виновности: присяжные приступали к рассмотрению дела только в том случае, если обвиняемый не признавал свою вину в инкриминируемом ему деянии. Вопрос о наказании после вынесения вердикта присяжных (от лат. vere dictum – правильное мнение) разрешал судья, председательствовавший в процессе. Присяжные для вынесения вердикта удалялись в совещательную комнату, где оставались без огня, воды и пищи до вынесения вердикта. Обязательным требованием английского процесса было единодушное мнение присяжных, которое, по всей видимости, имело историческое происхождение, поскольку изначально присяжные являлись только свидетелями, к которым обращались представители королевской власти по интересовавшим их фискальным и судебным делам. Кроме того, вердикт присяжных на заре появления данного института являлся видом доказательства, и для силы доказательства требовалось единодушие вердикта присяжных. Отличительной чертой суда присяжных Англии было наличие одного судьи, председательствующего в процессе и назначающего наказание на основании вердикта присяжных. Данный судья, руководствуясь специальными правилами допустимости и относимости доказательств, выработанными в ходе многовековой деятельности суда присяжных, руководил деятельностью присяжных, стараясь свести процесс к разрешению простого вопроса о виновности или невиновности подсудимого. Присяжные должны были дать один простой ответ – виновен или невиновен. Обвиняемый мог требовать суда присяжных, в отличие от правил, появившихся впоследствии в Европе, по всем категориям преступлений. Председательствующий суда присяжных Англии при соблюдении принципа состязательности, предусматривающего предоставление доказательств сторонами, имел, тем не менее, значительные дискреционные полномочия. Он мог потребовать вынесения оправдательного вердикта, если, по его мнению, доказательства, представленные обвинителем, неудовлетворительны; рекомендовать присяжным ограничиться лишь установлением вопроса фактической стороны дела, не предрешая вопрос о виновности. В этом случае председательствующий сам решал вопрос о виновности, используя для этого цезуру – т. е. вынесение приговора по истечении значительного промежутка времени после вынесения вердикта присяжными. В данном случае профессиональный судья мог обратиться за помощью к своим коллегам для обсуждения правовой стороны дела. Председательствующий давал присяжным перед вынесением вердикта необходимые наставления, в частности, о юридической силе доказательств. В случае если вердикт присяжных не устраивал председательствующего, он имел право потребовать от присяжных вынесения нового вердикта. Суд присяжных Англии действовал в области дел уголовных и гражданских (в настоящее время суд присяжных в области дел гражданских в Англии не практикуется).


[Закрыть], с другой стороны – суд пэров[151]151
  Суд равных в сословном феодальном государстве, о нем смотри ниже.


[Закрыть], имевший место когда-то во Франции. Анализ наказов свидетельствует о том, что в правосознании большой части населения Франции накануне революции 1789 года прочно обосновалась идея введения судов народных представителей. Исключение, которое содержится в наказе коммуны де Шеврез, не возражавшей против суда присяжных, но предлагавшей повременить с его введением, лишь подтверждает правило.

Однако следует признать, что представление о суде присяжных в наказах Генеральным штатам недостаточно ясно. Строгое разграничение вопросов факта и вопросов права формулируется лишь в некоторых наказах, иногда суд присяжных ассоциируется (в отличие от бессословного суда присяжных Англии) с сословностью общества (наказ коммуны Мирабо, упоминающий о необходимости выбора присяжных в сословии обвиняемого, наказ третьего сословия сенешальства Драгиньян). Историческое развитие Франции наложило свой отпечаток на требование избирателей о введении суда пэров. Интересно отметить, что одна из особенностей суда пэров (участие народных представителей в вынесении приговора в целом, высказывание как по вопросу о виновности, так и по вопросу о наказании впоследствии) спустя полтора столетия нашла свое отражение в уголовном процессе Франции.[152]152
  Закон от 24 ноября 1941 года, который ввел требование вынесения приговора присяжными и профессиональными судьями в одной коллегии.


[Закрыть]

Подводя итог изложенному, заметим, что наказы депутатам Генеральных штатов явились результатом той идеологической работы, которая была проделана французскими юристами и философами второй половины XVIII века. Введение суда присяжных во Франции, с одной стороны, было обусловлено отказом от системы легальных (формальных) доказательств и признанием возможности установления факта в делах уголовных с помощью здравого смысла, с другой стороны – явилось катализатором введения новой системы оценки доказательств, поскольку присяжные пришли на смену профессиональным судьям, воспитанным на принципах формальных доказательств. Оценка вердикта присяжных как доказательства в чистом виде была свойственна некоторым юристам Франции спустя значительное время после введения суда присяжных в 1791 году.[153]153
  Selves J. P. Explication de I ordre et du secret du vrai jury et comparaison avec le jury anglais. Paris, 1811.


[Закрыть]

Следует отметить, что любое доказательство в уголовном процессе не универсально, т. е. предполагает ту или иную степень уверенности и доверия. В процессе развития уголовного процесса в качестве доказательств использовались ордалии, соприсяжничество, судебный поединок, пытка (как способ получения признания). Отмена пытки подорвала всю систему формальных доказательств, где признание подсудимого являлось царицей доказательств. Доказательством для профессионального судьи стал вердикт присяжных о виновности. Данное доказательство, как и любое другое, предполагает наличие определенной степени доверия, построенного на презумпции верности вердикта.

Поскольку в наказах Генеральным штатам суд пэров как образец судопроизводства упоминается чаще, чем суд присяжных Англии, имеет смысл отвлечься и рассмотреть данный суд, а также формы народного представительства в судах на территории Франции в более древние времена.