Текст книги "Клады великой Сибири"

IV. Жизнь или деньги!

Не успел еще Николай Саввич сообщить дочери радостную весть, как в кабинет вошел изящно одетый господин, красивый и стройный.

Это был не кто иной, как Безусый Капитан.

Николай Саввич взглянул на незнакомца и досадливо подумал: «Эх, забыл сказать, чтобы незнакомым говорили, что меня дома нет».

И, привстав с кресла, он вежливо спросил:

– Чем могу служить?

– Я к вам по очень важному делу, – заговорил незнакомец твердым голосом. – Прошу вас выслушать меня, тем более что я не займу много времени. Вы, барышня, останьтесь здесь. Может быть, вы заинтересуетесь моим рассказом.

– Ну, останься, Верочка! – улыбнулся отец. – И, снова обернувшись к гостю, он спросил: – С кем имею честь?

– Иван Александрович Чупров, член многих научных обществ, путешественник и… мореплаватель, – ответил Безусый Капитан, слегка кланяясь.

– Очень рад! – произнес Суравин, пожимая гостю руку. – Прошу садиться! С удовольствием выслушаю вас.

Безусый Капитан быстрым взглядом окинул комнату и, опустившись в кресло против хозяина, заговорил:

– Предупреждаю вас, Николай Саввич, что в моем рассказе, несмотря на его фееричность, все правда. Скажите мне: любите ли вы риск, когда рубль может дать двадцать?

– Риск красивый! – улыбнулся купец.

– Так слушайте же хорошенько! – заговорил Безусый Капитан. – Я натолкнулся на грандиозное изобретение. Само по себе это изобретение, при затрате капитала в восемьдесят тысяч, может дать тысяч семьсот от одной продажи готового изобретения. Модель стоит тысяч десять. Но, кроме стоимости самого изобретения, у меня есть виды на несколько миллионов.

– Гм… грандиозное предприятие! – с легкой усмешкой произнес Суравин.

– Да! – с каким-то восторгом воскликнул Безусый Капитан.

– Могу ли я узнать, в чем состоит найденное вами изобретение? – спросил Суравин.

– Не раньше, чем вы дадите деньги! Я лично уже дал на это дело пятнадцать тысяч и пришел просить у вас взаймы семьдесят тысяч!

Суравин громко расхохотался.

– И вы думаете, что я дам вам такие деньги на неизвестное предприятие?

– Я уверен! – твердо произнес Безусый Капитан.

– Могу спросить, почему? – улыбнулся Суравин.

– Конечно! Вы говорили, что не прочь рискнуть, я – тоже! Я так безумно верю в будущее грандиозное богатство, я так безумно, всей душой верю и в изобретение, с которым я переверну весь мир…

– Ого! Весь мир?

– Да, да, весь мир! Весь земной мир! – воскликнул Безусый Капитан с такой неподдельной искренностью, которая удивила Суравина. – Я настолько проникся этой верой, что готов заложить самого себя, пожертвовать своей репутацией, своей честью, свободой, даже жизнью!

С этими словами он вынул изумруд Чи-Най-Чанга и положил его перед Суравиным.

– Какая прелестная вещь! – воскликнул с неподдельным восторгом Суравин.

– Таких вещей мы добудем тысячи! И четверть этого будет принадлежать вам, – твердо и уверенно сказал Безусый Капитан, бросая быстрый жгучий взгляд на Веру Николаевну.

– Что же это: клад? – спросил Суравин.

– Вы угадали. Клад в далекой стране, до которого можно добраться лишь посредством изобретения, про которое я вам говорил.

Суравин снова улыбнулся.

– Дело чересчур неправдоподобное! – произнес он. – И, наконец… у меня нет денег на мифические аферы.

– У вас есть в настоящий момент в кармане пятьсот тысяч рублей! – неожиданно произнес Безусый Капитан. – И вы свободно можете выдать из них семьдесят, так как это выигранные деньги и отсутствие части их не повлияет на ваши дела.

При этой фразе Суравин вздрогнул.

– Откуда вы знаете про мои деньги? – спросил он взволнованно.

– Я следил за вами на бирже…

– А если я вам откажу?

– Я пристрелю вас и возьму все деньги! – ледяным тоном произнес Безусый Капитан.

И не успел Суравин моргнуть глазом, как незнакомец выхватил из кармана странного вида револьвер и навел его на купца.

– Это тоже великолепное изобретение! – сказал он холодно. – Сжатым воздухом этот револьвер производит выстрелы без всякого шума. Одно движение с вашей стороны, и… вы погибли!

Разинув рот и онемев от ужаса, Суравин сидел неподвижно, вперив свой взор в странного незнакомца.

Вера Николаевна хотела было крикнуть, но, встретив грозный взор незнакомца, вдруг съежилась и прикусила язычок.

– Не заставляйте меня повторять требование! Штрафую вас еще на пять тысяч! – властно заговорил Безусый Капитан. – Сию же минуту извольте отсчитать семьдесят пять тысяч!

Дрожащими руками купец вынул из бокового кармана деньги и стал считать, постоянно сбиваясь.

– Будьте хладнокровны! – посоветовал ему незнакомец.

На глазах Веры показались слезы.

– Я не думала, что вы… разбойник! – прошептала она.

– Я и не разбойник! – теплым, мягким голосом ответил Безусый Капитан. – Но что же делать, когда русских толстосумов нельзя иным способом заставить раскошелиться! Я беру деньги, но я умоляю вас считать меня честным человеком. На эти деньги вы получите небывалый процент! Я обещаю вам за них миллион!

Его голос был настолько искренен, в нем звучала такая непоколебимая вера в успех задуманного, что чувство страха у Суравина как-то невольно постепенно сменялось другим, не совсем понятным ему чувством.

«Если бы это был разбойник, он взял бы у меня все, – думал он, глядя широко открытыми глазами на своего загадочного гостя. – И слова его… образован!»

Но странный гость словно угадал его мысли.

– Я знаю, что вы думаете про меня! – заговорил он страстно. – Вы удивляетесь, что я не беру всего? Но ведь мне всех денег не нужно! Я добуду их больше, чем есть у десятерых богачей. И если я не говорю вам больше, то единственно из-за того, что боюсь преждевременно открыть тайну. Да и к чему? Если бы я вам сказал все, вы усомнились бы в моих словах и не дали бы денег. Наконец, вы не дали бы их по простой русской купеческой смекалке: не давать, пока не увидел. Может быть, завтра меня поймают с вашими деньгами и я поплачусь за них жизнью, но… я решил рискнуть ею ради достижения великой цели! Конечно, за меня вам жестоко отомстят, но мне от этого будет не легче.

Он взял со стола отложенные семьдесят пять тысяч и снова заговорил:

– Я ухожу! Советую не шевелиться минуть пять. Но… повторяю: я ваш должник, и вы получите свои деньги с огромными процентами… через год. Клянусь вам красотой вашей дочери, образ которой навсегда сохранится в моей памяти!

Глубокая нежность прозвучала в последних словах незнакомца.

Не опуская своего страшного оружия, он медленно стал пятиться к двери.

Совершенно сбитый с толку, Суравин следил глазами за его движениями.

Страх его прошел как-то сам собою.

И в его мозгу шла усиленная работа мыслей.

Незнакомец уже коснулся ручки двери и приотворил ее, чтобы исчезнуть из кабинета, как Суравин вдруг громко произнес:

– Постойте! Пойдите сюда!

– Простите, но положение разбойника, в каковом я нахожусь в настоящую минуту, не позволяет мне задерживаться! – грустным голосом ответил Безусый Капитан.

– Но если… если я клянусь жизнью моей дочери, что с этого момента вы находитесь у меня в полной безопасности! – неожиданно произнес Суравин.

Лицо Безусого Капитана просветлело.

Он пристально взглянул прямо в глаза купца и, опустив револьвер в карман, твердым шагом подошел к столу и опустился в кресло.

Несколько секунд длилось молчание.

– Да… – произнес наконец Суравин задумчиво. – Я сначала думал, что вы обыкновенный разбойник… Потом… потом эту мысль сменила другая – что вы сумасшедший…

– Я это знал, – с улыбкой вставил незнакомец.

– Но потом я прислушался к вашему голосу, вгляделся в ваше лицо, – продолжал серьезно Суравин, – и решил, что вы особенный человек. Вы образованны, умны и искренни, в вашем голосе слышится вера во что-то огромное. Я… я даю вам взятые вами деньги взаймы!

– Благодарю вас! – взволнованно воскликнул Безусый Капитан, протягивая порывисто руку купцу.

– Надеюсь, вы честным путем добудете то, о чем мечтаете?

– Конечно! И вы не хотите ничего взамен?

– Ничего. Впрочем, нет! Скажите мне одно: это будет долгое путешествие?

– Думаю – около года.

– И интересное?

– Дивное! Полное красоты и приключений! – воскликнул незнакомец.

Глаза Веры вспыхнули.

Она с каким-то восторгом, смешанным со страхом, не отрываясь, глядела на странного гостя.

– А что… – задумчиво заговорил Суравин. – Что сказали бы вы, если бы… я предложил разделить с вами компанию?

Теперь Безусый Капитан, в свою очередь, удивленно взглянул на купца.

– Вы?

– Да, я! – твердо повторил Суравин. – По натуре я страстно люблю риск и красоту! Я не хочу брать даже части вашего будущего богатства. Вы мне отдадите лишь мое, но у меня есть деньги, и я буду вам полезен.

– Но ваша дочь…

– Она поедет со мной! – перебил Суравин.

Глазки Веры так и засверкали.

– Это невозможно! – воскликнул гость. – Это путешествие полно опасностей.

– Я их не боюсь, – улыбаясь, сказал купец.

– И я тоже! – прошептала быстро Вера.

Безусый Капитан погрузился в глубокую задумчивость.

Затем он как-то странно оглядел с ног до головы Суравина и его дочь, взял со стола карандаш и стал что-то вычислять.

– Гм… меньше среднего веса… да… тут совсем мало!.. Итого… гм…

Он нечаянно взглянул на Веру.

Ее лучистый взор просил, умолял…

– Я согласен, – весело произнес он. – Вес не превышает!

– Вес? – удивился Суравин.

– Да, это моя тайна.

– Но когда и на чем мы поедем? – спросил Суравин.

Лицо гостя стало серьезным.

– Вы, конечно, поймете меня, если я скажу вам, что пуще глаза берегу свою тайну. Приготовьтесь к путешествию. Ровно через месяц я буду у вас.

– Я больше и не спрашиваю. Итак, отныне мы друзья! – сказал Суравин. – Я верю вам, и это самое главное. Я не хочу даже знать вашего настоящего имени. Когда вы найдете возможным, вы все скажете мне сами. А теперь – пойдемте в столовую! Обед, вероятно, уже готов. Познакомьтесь, кстати, с моей дочерью. Моя жена давно умерла, мы с ней одиноки.

Гость с радостью принял приглашение.

Союз был заключен, прекрасный обед еще больше сблизил новых друзей.

V. Он поднимется завтра

– Итак, все готово?

– Готово. Остается сообщить нашим друзьям, и – марш!

Безусый Капитан сиял.

Но и инженер Бромберг чувствовал себя на седьмом небе от радости.

– Он поднимется! Он поднимется завтра! – твердил он ежеминутно, нервно бегая взад и вперед по двору.

– Вы… вы – великий человек! – восклицал в свою очередь Безусый Капитан. – О, я не ошибся, когда увидел вас в первый раз.

Разговор этот происходил во дворе пустой усадьбы в Мценском уезде Орловской губернии ровно спустя месяц после свидания Безусого Капитана с Суравиным.

Прячась от посторонних взоров, они наняли эту усадьбу, одиноко стоявшую в лесу, дни и ночи работали над великим изобретением.

С чертежами инженера Безусый Капитан побывал в Германии, заказывая на разных заводах необходимые составные части снаряда, делал сам указания, следил за работой и торопил заводчиков.

Чтобы секрет не был открыт, он нарочно заказывал части на разных заводах, не давая ничего цельного одному заводу.

Он не торговался, но требовал быстроты.

И достиг того, чего хотел.

Уже через две недели в Россию стали прибывать составные части великого изобретения.

Из своей усадьбы Бромберг должен был чуть не ежедневно ездить за двадцать верст на станцию за получками посылок.

Привозя их домой, он запирался в своей большой комнате на втором этаже, куда никто не допускался, и словно ласточка, комок за комком, строил свою машину.

Когда Безусый Капитан приехал из заграницы, он сильно подвинул работу своей помощью.

Скоро снаряду не хватило места в верхнем зале.

Недолго думая, они прорубили потолок и крышу, утвердили по углам постройки высокие жердины и сделали нечто вроде огромной брезентной коробки, закрытой со всех сторон и возвышавшейся над верхними краями стен этажа на два.

Вместе с помещением второго этажа эта коробка образовала как бы огромный трехэтажный зал, в котором закипела работа над крылатым чудовищем, принимавшим с каждым днем все более огромные размеры.

Сначала была закончена подводная лодка.

Она сама по себе была совсем не велика.

Длина ее равнялась пятидесяти шести футам, а высота от киля до верхней крышки – восьми футам с половиной.

Сигарообразная, блестящая, как серебро, со стеклянными окнами спереди, сзади и с боков – она представляла собой изящный снаряд.

Внутренность ее состояла из центральной каюты и ряда машинных и электрических отделений.

В особенности изящна была центральная каюта.

Для Веры Николаевны было устроено особое отделение, убранное очень уютно и с громадным вкусом, которому позавидовал бы любой художник.

Мужчины должны были помещаться в общей каюте, которая была довольно тесна, но обставлена со вкусом.

Из алюминиевого корпуса шел трап на крышу, т. е. на верхнюю площадку, на которой, при тихом полете или при плавании на поверхности в хорошую погоду, можно было сидеть на двух легких диванчиках.

Когда лодка была закончена, друзья приступили к крыльям.

Это была самая трудная часть работы, над которой они сидели день и ночь.

Но вот, после долгих и упорных трудов, работа была окончена.

Огромный крылатый гигант занял почти все помещение, ожидая той великой минуты, когда инженер пустит его, наконец, в ход.

– Ты будешь делать завтра пробу? – спросил Безусый Капитан.

– Да, – ответил инженер. – Не садись со мною. Катастрофа всегда возможна, хотя чертежи и вычисления верны. Лишь только я поднимусь на воздух, я увижу все мелочные дефекты.

И они, оба взволнованные, в продолжение всего вечера продолжали обсуждать планы будущего, по временам советуясь с Чи-Най-Чангом.

На следующий день, перед вечером, инженер подошел к Безусому Капитану.

– Идем! – проговорил он взволнованно, беря его за руку.

– Идем! – ответил тот, чувствуя, как волнение инженера передается ему.

Они поднялись во второй этаж и несколько минут молча смотрели на своего гиганта, который стоял теперь перед ними во всей своей красе, гордо расправив свои огромные крылья.

Когда тьма сгустилась, инженер засветил электричество и, взобравшись на площадку, взялся рукой за рычаг.

– Снимай весь тент! – крикнул он дрожащим голосом. – Дерни покрепче вон те шнуры.

Безусый Капитан дрожащими руками потянул шнуры.

Тент медленно сполз с крыши и боков.

Теперь снаряд стоял на воле, причем потолок первого этажа как бы служил ему пьедесталом.

Звездное небо широким куполом расстилалось над гигантом, и мириады огней, мигая, смотрели на него, словно любопытные глаза бесчисленной толпы.

Выпрямившись во весь рост, инженер нажал рычаги.

И вдруг огромные крылья-винты завертелись с быстротой молнии.

Длинный хвост с шумом расправился, снаряд дрогнул и тихо и плавно, под аккомпанемент глухого рокота крыльев, медленно отделился от пьедестала.

– Урра-а! – гаркнул во всю ширь своего горла Безусый Капитан.

– Ур-ра-а! – донесся до него дрожащий, полный восторга крик сверху.

Снаряд медленно продолжал подниматься все выше и выше по перпендикулярному направлению.

Но вот он круто повернул вправо, сделал вольт и с быстротой молнии понесся вдаль.

С замирающим сердцем Безусый Капитан следил за темной массой воздушного корабля.

Вот он совершенно скрылся из вида, затем снова показался, быстро донесся до дома и, описав над ним три круга, стал медленно спускаться.

Потом он остановился над самым домом, наметил направление и плавно опустился на пьедестал.

Соскочив с корабля, инженер бросился к Безусому Капитану.

Оба друга безмолвно крепко обняли друг друга.

И когда они разжали объятия, в их глазах стояли слёзы.

– Великая минута! – прошептал Безусый Капитан.

– Никогда в жизни не переживу другой такой минуты, – дрожащим голосом ответил инженер. – Закрой тент!

Безусый Капитан исполнил приказание.

– Сегодня же ночью я дам телеграмму Суравину, чтобы он приезжал в Орел, – решил он. – Пусть приезжают совершенно готовыми. В Орле их встречу.

Бромберг кивнул головой в знак полного согласия.

Веселые и радостные, спустились приятели вниз, где нашли Чи-Най-Чанга полумертвого от страха.

Старик из окна видел полет воздушного корабля, но по невежеству принял его за злого духа и, перепугавшись насмерть, барахтался по полу, шепча какие-то заклятия.

С большим трудом удалось приятелям успокоить старика, рассказав ему, в чем тут дело.

А около полуночи Безусый Капитан выехал на станцию, чтобы дать телеграмму.

VI. На воздушном корабле

Прошло два дня.

На третий день, рано утром, к одинокой усадьбе подкатили два экипажа.

Суравин, его дочь и Безусый Капитан выскочили из них, встреченные Бромбергом и Чи-Най-Чангом, при помощи которых они тут же внесли в дом багаж.

В столовой гостей ждал парадный завтрак.

Под стук ножей и звон бокалов разговор оживился.

Хотя до сих пор Суравины всего два раза видели Безусого Капитана, а остальных встречали впервой, но мыслью они так сжились с ними, что теперь разговаривали с ними, как с родными.

– Черт возьми! – воскликнул, наконец, Суравин, которого так жгло любопытство. – Теперь-то, надеюсь, вы скажете нам те секреты, которые скрывали так ревниво до сих пор.

– Нет еще. Вы узнаете это через три часа, – ответил, улыбаясь, Безусый Капитан.

– А что это за странная парусиновая надставка над домом, которую мы видели, подъезжая? – спросила Вера Николаевна, кидая на Безусого Капитана робкий, стыдливый взгляд.

Он улыбнулся.

– К сожалению, Вера Николаевна, я не могу удовлетворить вашего любопытства. Я поклялся доставить вам сюрприз и не откажусь от своего намерения.

Девушка пожала плечами.

– По-видимому, вы не только твердый человек, но и упрямый! – сказала она.

В конце обеда Безусый Капитан подошел к Бромбергу и, наклонившись к самому его уху, шепотом спросил:

– Я просил вас задекорировать вход в каюту так, чтобы они не заметили, куда они входят. Вы сделали это?

Инженер с улыбкой кивнул головой.

Безусый Капитан возвратился на свое место, но, лишь только обед был окончен совершенно, он внезапно исчез.

Через полчаса он возвратился.

– Ну-с, Николай Саввич, и вы, Вера Николаевна, попрошу вас последовать за мною! – произнес он. – Я хочу показать вам ваше новое помещение. Простите только, что оно не особенно велико. Впрочем, дело не в этом.

Суравин и девушка поднялись с мест.

Незаметно для них Безусый Капитан кивнул инженеру, и тот, улыбаясь, ответил ему таким же кивком.

Следом за Безусым Капитаном общество поднялось во второй этаж и вошло в каюту воздушного корабля.

Бромберг так умело задекорировал вход в корабль и самый воздушный корабль, что ни Суравин, ни девушка и не заподозрили, куда они вошли. Только внутренность каюты, освещенная электричеством, показалась им странной.

– Право, эта комната похожа на каюту! – весело воскликнула молодая девушка, оглядываясь кругом.

– Я сию минуту возвращусь! – сказал инженер.

Он выскочил из каюты и, дернув за шнуры, освободил корабль от тента. Между тем Вера Николаевна и Суравин продолжали разглядывать странное помещение.

Вдруг легкий толчок и шум привлекли их внимание.

– Что это? – тревожно спросил Суравин.

– Мы поднимаемся над землей! – ответил, сверкая глазами, Безусый Капитан. И движением руки он отдернул от окна штору и потушил электричество.

Солнечный свет ворвался в каюту.

Суравин и молодая девушка, пораженные и встревоженные, бросились к окну.

– Папа! Папа! – кричала Вера Николаевна. – Смотри. Ведь правда мы поднимаемся на воздух! Ведь мы попали на воздушный корабль!

– Да, господа! Вы находитесь теперь на воздушном корабле, на этом великом изобретении инженера Бромберга! – ответил гордо Безусый Капитан.

Воздушный корабль плавно поднимался все выше и выше.

– Но… но… ведь это… это величайшее изобретение… – растерянно бормотал Суравин.

– Да, это величайшее изобретение, и вы… первые частные лица, попавшие на него! – улыбаясь, ответил Безусый Капитан.

Суравин отскочил от окна, пристально посмотрел на Безусого Капитана и неожиданно громко крикнул:

– Да здравствует наука! Да здравствует тот час, когда вы, которого я и до сих пор не знаю, явились ко мне!

В эту минуту в каюту вошел инженер.

– Теперь вы можете все узнать, кто я, – произнес Безусый Капитан. Я – Верлов!

– Как! – воскликнул пораженный Суравин. – Верлов?! Знаменитый ученый и путешественник?!

– Прозванный «волшебным путником»?! – хлопая в ладоши, воскликнула и Вера Николаевна.

– Да, это я! – просто сказал Безусый Капитан.

– Черт возьми! Но зачем вы скрыли это от меня? – удивленно спросил инженер.

Безусый Капитан грустно усмехнулся.

– А что, если бы меня арестовали при добыче денег? – сказал он. – Зачем я в свое дело стал бы впутывать других?

С глубоким уважением все смотрели на великого путешественника.

– Ну, господа, – прервал молчание Бромберг, – мне некогда с вами рассуждать! Сейчас надо дать поворот кораблю. Пойдемте на верхнюю палубу. Оставлять неумелого Чи-Най-Чанга одного – опасно.

Делясь впечатлениями, все общество поднялось по трапу наверх.

– Боже мой! Боже мой! – вырвалось из груди молодой девушки.

Действительно, было чем восхищаться!

Воздушный корабль уже поднялся на высоту пятисот футов и теперь плавно несся к востоку.

Дивный ландшафт расстилался под путниками.

Ручьи и холмы, леса и деревни казались дивной картиной, писанной живыми красками.

На полях, словно муравьи, ползали люди, скотина, домики казались игрушечными, луга и зелень ярко пестрели под солнечными лучами.

Восторженными взорами путники смотрели вниз.

А воздушный корабль, управляемый теперь твердой рукой самого инженера, забирался все выше и выше, приподняв чуть-чуть свой красивый, блестящий нос.

– Семьсот пятьдесят футов! – крикнул со своего места инженер. – Пока подъем достаточен! Уходите, господа, в каюту; сейчас мы понесемся полным ходом, и вам не усидеть на площадке.

Люк снова был открыт, и общество спустилось вниз.

Гигантские крылья завертелись с головокружительной быстротой, и воздушный корабль полетел, словно стрела, пущенная из туго натянутого лука.

Через окно видно было, как далеко внизу мелькают поля и деревни, леса и реки.

– Не менее ста верст в час! – воскликнул Суравин.

– Сто двадцать! – поправил Верлов.

– Невероятно! – воскликнула девушка.

– А между тем это так! – улыбнулся Верлов. – Мы только что пролетели над Орлом, а через десять часов такого хода мы будем пролетать над Самарой. Но… пока довольно! Следует не забывать жизненных привычек и пить чай даже на высоте тысячи футов.

С этими словами он открыл шкаф, достал из него самовар, налил воды и приложил к нему два провода.

– Что вы делаете? – спросила девушка.

– Кипячу воду! – смеясь, возразил Верлов. – Ведь это электрический самовар. Он закипит у нас в три минуты.

– А что делает наш Чи-Най-Чанг? – спросил Суравин.

– Он учится заменять на простом полете Бромберга, – ответил Верлов. – Нам придется всем брать уроки управления, чтобы не возлагать всю тяжесть работы на нашего уважаемого Семена Васильевича.

– Конечно! – согласились все.

Верлов взглянул на воздушный лаг.

– Ага! Наш инженер сбавил ход. Сейчас идем средним ходом, по пятьдесят верст в час.

Затем он взглянул на барометр и одобрительно кивнул головой:

– Ясно! Путешествие должно быть прекрасным. Ну, а вот и самоварчик поспел. Вера Николаевна, надеюсь, будет нашей полновластной хозяйкой.

Молодая девушка улыбнулась и, встав с места, принялась хозяйничать.

А далеко под ними мелькали села и города, и воздушный корабль продолжал плавно мчаться на восток, забирая немного к северу.