Электронная библиотека » Петр Северцев » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Бриллиант Хакера"


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 14:37


Автор книги: Петр Северцев


Жанр: Современные детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

В это время мой филер скучал у покосившегося стенда с газетами. Изучив наклеенное на одну сторону издание городской администрации, он уже собирался познакомиться с изданием администрации областной, но я не дал ему реализовать этой возможности.

Выйдя на улицу, я побрел вдоль торговых рядов, незаметно настраивая фотоаппарат. Парень шел за мной следом и даже не успел отшатнуться, когда я резко обернулся и дважды сфотографировал его.

Он раскрыл рот от изумления, но тут же пришел в себя и, резко повернувшись, не нашел ничего лучше, как броситься наутек. Пока я засовывал «кодак» в карман, парень вскочил на подножку пригородного автобуса, уже фырчащего мотором. Я рванулся к остановке, но водитель уже выруливал на автостраду и набирал скорость.

Передо мной стояла дилемма – ловить машину и превращаться из мышки в кошку или продолжать спокойно заниматься своими делами.

Я выбрал второе.

Тем паче, что впереди уже маячили пожелтевшие тополя сквера, окрещенного тарасовцами «Собакой». Расположенный неподалеку от цирка и шумного тесного базара аппендикс, засаженный деревцами, всегда был приютом для пьяниц, дешевых проституток и торговцев наркотой.

Люди, приехавшие из районов, оккупировали скамейки, рассовывая по своим объемистым сумкам закупленные оптом продукты. Аборигены же располагались кто на корточках, кто прямо на газоне. Початые чекушки, красные носы и бессвязная речь чередовались с боевой раскраской «дневных красавиц». Со стороны цирка тусовались южные гости, принимающие деньги от малолетних продавцов анаши.

Рядом с ними располагался милицейский патруль. Люди в форме спокойно наблюдали за происходящим, не вмешиваясь в естественный ход событий.

Среди милиционеров я заметил своего соседа по подворотне Аслана Макарова и решил, что это очень кстати, – чем копать ночную трассу Приятеля, проще навести справки о Егорычеве у Аслана.

Макаров сдержанно поздоровался со мной. Очевидно, во время работы им не предписывалось проявлять положительные эмоции.

– Пасем потихоньку, – кивнул он на наркодельцов. – Машина вертится, мы наблюдаем.

Я вежливо поддакнул. Когда моя сигарета была наполовину выкурена и наш неспешный разговор перешел на бесчинства гаишников и новые тарифы штрафов, я вдруг «вспомнил» про Егорычева.

– Как же, как же, – тотчас отозвался Аслан. – Знакомая персона. Только я его уже неделю тут не вижу. А что у тебя за дела с этим типом?

– Дела, как известно, у прокурора, а у меня работа, – ухмыльнулся я – Мало ли с кем приходится нашему брату сталкиваться.

– Сталкиваться? – удивленно переспросил Макаров. – Нет, к Егорычеву это не подходит. Он вроде шестерки у здешних деятелей, да и то сильно сказано. Тридцать лет мужику, а до сих пор не устроен – ни одна преступная группировка его к себе не берет. Вот он и бегает по мелким поручениям, да бутылки по пути собирает. Так что столкнуться с ним можно лишь в битве за «пушнину».

Слушая Макарова, я окончательно убедился в том, что Приятель ночью бродил по милицейским сетям. Очевидно, объективка на Егорычева была занесена в их базу данных, откуда Приятель и скачал информацию.

Кафе «Пьеро», расположенное в пяти минутах ходьбы от цирка, встретило меня прохладой полуподвала и табличкой «Санитарный час».

Отодвинув висюльку из магнитной ленты я проник в просторное помещение, где был встречен печальным рыком щуплой уборщицы.

– Куды ты пресся! Четырех глаз тебе мало, что ли? Пятый купи!

Я поправил сползшие очки и поманил к себе работницу со шваброй.

– Закрыто, понял? – машинально продолжала она орать, но, поскольку я не трогался с места, решила подойти и выяснить, что это за странный тип, который не понимает русского языка.

– Егорычев Ромка давно у вас появлялся? – тихо спросил я, с бесстрастным видом вынимая из кармана пятитысячную бумажку.

– Который посуду сюда приносит? – наморщила лоб уборщица. – Почитай, как с неделю уже носа не кажет. Может, клад нашел?

– А что? Очень может быть, – сказал я совершенно серьезно.

Следующим пунктом моей трассы был банк «Аркадия». Располагалось сие заведение аккурат на месте моего любимого магазина «Lewi's», где я обычно закупал пару-тройку джинсов на месяц вперед. Я успел полюбить веселую джинсовую лавочку и теперь, не скрою, был настроен против «Аркадии» резко отрицательно.

Куда девался магазин – осталось покрыто тайной. Можно было, конечно, привыкнуть за столько-то лет «эпохи реформ», что содержимое помещений может меняться с головокружительной быстротой. Позавчера тут была пирожковая, вчера джинсовый магазин, сегодня банк, а завтра будет салон бесконтактного удовлетворения.

Кажется, это и считается рыночной экономикой – когда сфера обслуживания гибко реагирует на потребности населения. Сегодня, значит, банк важнее.

Мое недовольство удвоилось, когда на самом пороге «Аркадии» передо мной появилась квадратная туша охранника, который посоветовал мне придти завтра, так как сегодня банк клиентов не обслуживает.

Нет, так нет. Не хотите пускать меня с парадного крыльца – так мы заглянем с черного хода, мы не гордые. С очень черного хода. Тем более, что для этого мне даже не придется выходить их дома.

Но этот виртуальный визит я решил перенести на вечер, а пока отправился к «хранителям», как я обозвал про себя родственников Иды Яковлевны.

Мой «жигуль» помидорного цвета притормозил у ветхой избушки с покосившейся крышей, хлопающей под ветром отодранной жестью. Дачный поселок заканчивался через два дома и впереди чернел вечереющий лес. Пронзительные вопли ворон и резкие порывы осеннего ветра создавали особый, как бы шотландский колорит. С поправкой на российские дороги и особенности местной сельской архитектуры.

Ботинки зачавкали по жирной грязи, смешанной с прелой травой. Я равнодушно посмотрел на покрывшиеся серой жижей ботинки. Итальянская кожа начинала трескаться и грозила вскоре расползтись. Надо было, кончено, их почистить еще неделю назад, теперь-то что горевать… Но ботинки меня не так волновали, как джинсы.

Мои черные траузеры стали протираться по обшлагам, а это уже серьезно. Давно пора прикупить еще парочку-троечку обновок, ведь джины горят на мне, словно они – одноразовые, ей-богу.

Калитка, даже не запертая, а просто прислоненная к плетню, рухнула к моим ногам, только я до нее вздумал дотронуться.

– Кто? Куда? – высунулась из-за двери взлохмаченная женская голова.

Вслед за ней тот же вопрос, но на своем собачьем языке задала облезлая шавочка. Выбежав на крыльцо и осторожно тявкнув на меня, она тут же проворно юркнула в дом. Псина с выпученными глазенками и лапами, похожими на надломленные спички, тряслась всем тельцем, будто только что выкупалась в ледяной проруби либо просмотрела документальный фильм про живодерню.

– Мамыкины здесь живут? – прокричал я, сложив ладони рупором.

Женщина, не отвечая на вопрос, молча смотрела мне в глаза.

Я недоуменно пожал плечами и добрел до крыльца, едва не споткнувшись о дырявое ведро, стоявшее аккурат посреди тропинки.

– Я от Иды Яковлевны, – сказал я как можно дружелюбнее. – Очень хотелось бы увидеть Анну Павловну либо Леонида Ильича.

– Из собеса? – переспросила женщина, силясь понять мои слова.

Я решил, что хозяйка дома малость глуховата и, наклонившись к ней поближе, еще раз прокричал свою фразу над самым ее ухом.

– Не из собеса, – обреченно констатировала женщина. – А я думала, что из собеса.

– Нет, – покачал я головой. – Не-ет. Я – не из собеса. Я – от Иды, Иды Я-ков-лев-ны. Ваша родственница просила меня…

– А я-то думала, что из собеса, – упорно продолжала гнуть свое женщина и с укоризной посмотрела на меня. – А вы не…

– Хозяин дома? – заорал я во всю мощь. – Леонид! Ильич! Мамыкин!

– В собес ушел, – строго ответила мне женщина. – Еще вчерась. Очередь, наверное.

– А-а, – протянул я. – Вы, стало быть, – Анна Павловна?

Женщина призадумалась.

– И Ромочка тоже пропал, – добавила она. – уж заждались.

– Какой еще Ромочка? – насторожился я. Кажется, рыбка сама плыла мне в руки.

Мне приходилось говорить, перекрывая порывы ветра, очень громко и очень четко, как будто я отдавал команды по звуковому анализатору. Только в отличие от компьютера, программа Анны Павловны явно сбоила и требовала оперативного вмешательства.

– Уж месяц не появляется, – шамкая губами, жаловалась Мамыкина.

– Муж ваш, что ли?

– И муж, и Ромочка – все ушли, – подняла на меня глаза Анна Павловна.

Выцветшие от старости белки ее неподвижных глаз были похожи на недожаренную яичницу, в которой подпрыгивают два желтка, политых еще на скороводке болгарскми коричневым кетчупом.

– Ромочка – это кто? – допытывался я. – Сын ваш, что ли?

– Вроде, теперича племянник, – облизнув губы, ответила Мамыкина. – Иды племянник, не мой. У нее жил, к нам приходил. Дрова рубил, воду носил. Как родной. А теперь вот пропал.

– Вы говорите – племянник Иды Яковлевны? – удивился я и тотчас же припомнил мужскую одежду на вешалке в доме Французовой.

Но почему же тогда Катерина ничего не сказала мне про Рому?

Человек отсутствует целый месяц, а мне об этом ни полслова?

«Нет, мы живет вдвоем с бабкой», – сказала она мне. А я… Черт возьми, я же спросил: «кроме вас сейчас кто-то живет в этой квартире?» И Катя мне честно ответила: нет. Вот стерва! Так из-за одного словечка «сейчас» мне умудрились запудрить мозги.

Из-за ног Анны Павловны вновь выглянула шавка. Задрав облезлую морду к появившейся луне, она жалобно завыла, а потом бешено заколотила хвостом, будто вбивая гвоздь в дверной косяк.

Послышались шаги. К порогу приближался пожилой человек в высоких сапогах.

Не обращая на меня никакого внимания, он обратился к Мамыкиной.

– Собес закрыт на ремонт. Пришлось заночевать. Ужинать давай.

Стуча сапогами, мужчина прошел в дом, ненадолго задержавшись в сенях. Он опорожнил содержимое карманов своего пиджака, вывалив на донце круглой бочки несколько смятых бумажек.

– Это муж ваш? – спросил я, глядя вслед нелюбопытному старичку.

– Законный супруг Леонид Ильич, – уважительно произнесла Мамыкина.

– Что ж ты гостя на пороге держишь? – раздался глухой голос из сеней. – Пригласи да налей нам как положено по граммулечке.

Анна Павловна незамедлительно исполнила приказание супруга. Через пять минут мы все втроем уже сидели в тесной кухне и Мамыкина разливала нам с Леонидом Ильичем самогон. На закусь к этой отраве были предназначены лишь соленые помидорчики и немного хлеба.

– От Иды, говоришь? – задумчиво произнес Леонид Ильич, пристально поглыдвая на голубоватую жидкость в граненом стакане. – Верно, держала она у нас свои вещички, пока по заточениям скиталась. Да, как видно, у нас они целее были, чем у нее. Прибежала вчерась поутру вся не в себе, кричала на нас. Да невовремя ее бес принес – я в собес собрался, а она тут как тут. Вопит, причитает… А при чем тут мы? Седьмая вода на киселе.

– У вас часто бывал ее племянник? – спросил я, поднимая стакан.

– Ромка-то Егорычев? Захаживал, – согласился Мамыкин и, поднеся к губам рюмку, молниеносно опрокинул ее содержимое в свое чрево.

– Как вы сказали его фамилия? – встрепенулся я, словно ужаленный.

Но Мамыкин мне не ответил. Хозяин застыл, словно каменное изваяние, тупо глядя перед собой и не реагируя на мои слова.

– Эй, – потряс я его за рукав, – Леонид Ильич? Вы как? Вы меня слышите?

С таким же успехом я мог бы обращаться к какому-нибуль рекламному щиту. Мамыкин выглядел ужасно. Старик побледнел за какую-то секунду и потерял дар речи всего от ста грамм самогонки.

– Посидит еще немного и спать ляжет, – пояснила мне Анна Павловна, осторожно прикасаясь к моему плечу. – Он все время такой, как поженились тридцать лет назад и по сей день.

Я с грустью посмотрел на бессмысленное лицо Леонида Ильича Мамыкина. Нет, господа, это не Шотландия. Это гораздо круче.

Анна Павловна даже не вышла меня провожать, хлопоча возле мужа. Краем глаза я взглянул на скомканные бумажки, валявшиеся в сенях. Одна из них оказалась квитанцией из вытрезвителя. Теперь мне стало понятным, где заночевал Леонид Ильич.

Бредя к машине, я предавался печальным размышлениям. Какой уж тут Интернет! Если все проблемы упираются в собес и самогон, тут не до сетей.

Хотя, впрочем, в России, все же не так уж плохо. Ведь все познается в сравнении, а бесстрастная госпожа стастистика утверждает, что половина населения земного шара ни разу в жизни не видела телефона.

Кстати о телефоне. Хоть мои расходы на путешествия Приятеля по сетям зашкаливают за шестизначную сумму (а что вы хотите, если мне приходится жужжать модемом через сотку с фиксированным номером), я уже понимал, что мне придется сегодня вечером напрячь г-на Пентиума на предмет дальнейших изысканий.

Мне ничего не оставалось делать, как вернуться домой и снова сесть за машину. Ту машину, которая хоть и с шиной, но без колес, и которая, кстати, для меня тоже не роскошь, а средство передвижения. На этот раз Приятель задал мне новую траекторию:

ЛЕКЦИЯ ПО ЭСТЕТИКЕ. XI КОРП.

СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ: МОРГ НА СОВЕТСКОЙ.

Веселенькая перспектива. Однако против электронного начальства не попрешь.

А пока я буду курсировать между моргом и университетом, пусть оно озадачится.

Для того, чтобы проникнуть в сеть банка «Аркадия» мне понадобилось чуть больше двух часов. Вернее, не мне, а Приятелю. Зачем самому возиться с дешифровкой и взламывать пароли, когда железо сделает это гораздо эффективнее и качественнее?

Припоминая точные формулировки статьи 272 уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей наказание за неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации, я решил, что власти просто-напросто валят с больной головы на здоровую. Если вы хотите нечто держать в секрете, то извольте получше заботиться о безопасности вашей информации. А то получается, что вы вешаете на свой сейф замок для почтового ящика, а потом рвете на себе волосы. Как-то нелогично.

Меня, разумеется, интересовали не способы перекачки на свой личный счет энного колличества миллиардов деревянных или зеленых, а наличие в списках клиентов банка фамилии Рукосуева.

Но пока Приятель хакал пассворды глобальной защиты, я понял, что буквально валюсь с ног от усталости. Решив, что конкретные личности могут подождать и до утра, я завалился спать.

Перед завтраком я убедился, что взлом прошел успешно и остались уже совсем какие-то хлипкие засовы по видам вкладов. Запустив поиск на фамилию Рукосуев, я отправился на лекцию по эстетике.

К десяти утра мой «жигуль» стоял возле универа. Небольшой городок, в котором размещались учебные корпуса, переживал не лучшие времена в своей многолетней истории. Замусоренность территории плюс обветшавшие фасады зданий, плюс осенний ветер и мелкая дождевая морось навевали меланхолическое настроение у студентов и не способствовали активной учебе.

Это утверждение оказалось верным и для Кати. В холле одиннадцатого корпуса я пробежался по расписанию и выяснил, что в данный момент моя новая знакомая должна внимательно слушать лекцию по эстетике, но когда я поднялся на этаж и сквозь стеклянную дверь обозрел десяток скучающих студентов, внимающих такому же вялому лектору, то Кати среди них не обнаружил.

В задумчивости почесывая затылок, я спускался по лестнице, теряясь в догадках – где мне искать злостную прогульщицу. Но Катерина неожиданно нашлась сама. Девушка смирно сидела на деревянной скамеечке с торца здания и курила, уставясь в серое осеннее небо. Судя по количеству бычков, усеивавших окрестности, курс экологии на этом факультете не читался.

Я поздоровался и подсел рядом с ней. Катя ничуть не удвилась моему неожиданному появлению. Стряхнув столбик пепла с очередной сигареты, она потуже закуталась в теплую кофту и посмотрела на часы.

– Еще двадцать минут, – сказал я, вынимая сигарету и прикуривая.

– В каком смысле? – Катя с недовольством посмотрела на меня.

Очевидно, я нарушил ее уединение и помешал предаваться романтическому настроению. Осень, грусть, любовь и молодость. Любимый коктейль в определенном возрасте. Пьянит сильнее любого вина.

– Двдцать минут осталось до конца лекции, – пояснил я. – С эстетикой, как я понимаю, все и так окей? Не будет сложностей с зачетом?

Катерина отрицательно покачала головой и отвернулась, предпочтя моей физиономии разводы на потрескавшейся штукатурке здания.

– Завидую вашей уверенности. Почему вы не сказали мне вчера про Рому?

– Честно? Лень было языком ворочать, – вяло отозвалась Катя и хмыкнула. – Да и с какой стати стала бы я говорить вам про Рому, если моя старуха даже в милицию не заявляла об исчезновении?

Я благоразумно промолчал, давая ей возможность высказаться: Катерина вдруг оживилась, когда я заговорил с ней про Рому Егорычева. Отрешенная задумчивость мигом слетела с нее, как легкий сухой лист с дерева под порывом шквального ветра.

– Дерьма такого поискать… – раздраженно проговорила она, глубоко затягиваясь и с силой затушив окурок о спинку скамейки. – Сами посудите, зачем такого муравья земля носит? Вечно от кого-то прячется, скрывается, займет денег и в бега… Ладно бы суммы были серьезные, а то такая ерунда, что и говорить смешно… Раз заявился какой-то алкаш, которому Ромка уже месяц десятку был должен. Так он требовал в пересчете с процентами. Наросло аж до одиннадцати тысяч, б…

– А фото его у вас имеется? – спросил я. – Может, в каком альбоме?

– Да он сроду не фотографировался. Зачем? – удивилась Катя. – Разве что на паспорт.

– Ну…

– А паспорт он, понятно, с собой взял, дома его во всяком случае нет. Но эту рожу и без фото легко узнать – ростом мне по плечо и четыре зуба спереди железные. Ох…й красавец, – фыркнула Катя.

Романтический флер окончательно развеялся и теперь передо мной было та самая девушка, с которой я разговаривал вчера – деловая, бесцеремонная, циничная и… и все же прекрасная.

– Это уж как природа постарается, – философски заметил я. – Павлин, вот к примеру, тоже птица красивая. Правда, голосом Бог обделил…

Я был удостоен немеделенного настороженного взгляда. Любопытство пополам с угрозой.

– Это вы к чему клоните, начальник? – новая сигарета, вынутая из пачки «More», уперлась мне в грудь, словно пистолетный ствол.

Ага, голубушка, что-то тут не так. Почему это тебя так задело мое упоминание про павлина? Голову даю на отсечение – ты решила, что речь идет о твоем хахале. У меня сработало подсознание и я выпалил эту фразу как бы между прочим, но уже сейчас до меня дошло, что я вспомнил имя того человека в «линкольне» – Павел.

– В деле, которым мне поручила заниматься Ида Яковлевна, слишком много умолчаний, – пояснил я, отстраняя ее руку и вынимая зажигалку.

Щелкнув кремнем, я выдавил из китайской прозрачной чиркалки флейм, но Катя и не подумала воспользоваться предложенной услугой.

– Пропадает ценное украшение, – продолжал я развивать свою мысль. – Вам на него плевать, вас больше интересует кассета с уроками голландского. Мадам Французова, кстати, не обмолвилась о пропаже магнитофона. Ваш родственник Рома ведет довольно растрепанный образ жизни, и может иметь отношение к пропаже. Но ни вы, ни Ида Яковлевна даже не заикаетесь о его существовании. Мне приходится наводить справки по своим каналам…

– По каким таким каналам? – недоверчиво спросила Катерина.

– Я посетил Мамыкиных, – коротко ответил я. Не рассказывать же ей, в конце концов, про Приятеля. – Далее. Этот ваш знакомый…

– А вот это уже мое личное дело, – сразу завелась Катерина, и нечего вам ко мне в постель заглядывать. Мне уже, между прочим…

– Не сомневаюсь в вашем совершеннолетии. Равно как и в вашем праве располагать собственным телом по своему усмотрению, – заверил я ее.

Катя даже не нашлась, что мне ответить, только тихо выматериалсь.

– Ну что, будем жить дружно или залезем в бутылку и закупоримся изнутри? – поинтересовался я, подзадоривая девушку.

– Павлик тут не при чем, можете не сомневаться, – с ходу заявила Катя. – Глупо было бы его подозревать. Да если он захочет, то купит для меня сто таких побрякушек! А мне бабкиного ничего не надо, пошла она в жопу со своим барахлом!

«Как все-таки непочтительна эта нынешняя молодежь, – с грустью думал я, наблюдая за Катей. – Ангельская мордашка и дьявольский язычок».

Девушка тем временем продолжала распаляться все больше и больше.

– Я! Да я до восемнадцати лет в обносках ходила, лишний кусман сахара у этой… этой твари клянчила! – почти кричала Катя. – Пенсию за родителей погибших – и ту старуха себе забирала! Пирожные безе, бл…, видите ли, ей кушать хотелось к чаю!

Дальше последовал заковыристый мат, перемежающийся плевками под ноги.

– Я сплю, бл… и вижу, как уезжаю из ее е… квартиры на х… Мне Павлик хату оформит уже через неделю, и ну ее в п…, вашу Иду Яковлевну, Ромочку, его шалаву и все проблемы этой семейки.

– Шалаву? – наконец-то выудил я из ее брани заинтересовавшее меня словечко. – То есть, вы хотите сказать, что у Ромы была девушка?

– Девушка? – искренне возмутилась Катя. – Рыжая грымза с химией из сберкассы, что напротив нашего дома. Девушка…

Она с презрением хмыкнула и, одернув шерстяную юбку, встала со скамейки.

– Все, – сказала она, снова взглянув на часы. – Лекция уже началась. По вашей милости, я опоздала. Ну и хрен с ней.

Сделав несколько шагов, Катя обернулась ко мне и помахала на прощание рукой:

– Удачной охоты, Шерлок Холмс. Надоели мне твои расспросы. Найдешь кассету – звякни. А до этого времени мне тебя видеть неинтересно. Бывай.

И, поправив на плече белую сумочку с желтой окантовкой, Катя решительно зашагала по палым осенним листьям к выходу из сквера.

Я неторопливо последовал ее примеру и, сев в свой «жигуль» доехал до дома Французовой. У меня было большое желание заглянуть на огонек к Иде Яковлевне и сказать ей пару ласковых невзирая на возраст и пиетет перед ее славным прошлым, но я сдержался и решил нанести визит в местный филиал Сбербанка.

Это отделение еще не подверглось неизбежной реставрации. Внутренность помещения оставалась по-прежнему тесной и неказистой, одним словом, не солидный банк, а именно сберкасса, где не пахнет большими деньгами и вежливым обслуживанием клиентов.

– Я хотел бы открыть счет, – заглянул я в окошечко, обращаясь к даме со злобным взглядом и облезшим маникюром. – Что для этого…

Она, не дослушав меня, швырнула вдоль по стойке типовой бланк договора.

– Девушка, что у вас работала, говорила мне, что по «Лимит-вкладу» начисляются проценты на проценты, – снова сунулся я к контролеру.

Та тотчас скривилась, с яростью обернулась ко мне и завопила:

– По «Лимит-вкладу»! Проценты на проценты! Не! Начисляются!

– Но мне говорила об этом девушка, что у вас работает, – настаивал я на своем с упорством мелкого рогатого скота. Глупо было упускать такой шанс. – Может, вы просто не в курсе?

– Какая еще такая девушка? – зашипела контролер. – Нет у нас никаких девушек.

– Ну, такая, симпатичная… с химией, – пролепетал я, чувствуя, что перегибаю палку.

– Ольга? Травкина? На месте убила бы! – аж затряслась банковская служащая. – Задушила бы вот этими руками за такие слова.

– Так начисляются проценты на проценты или нет? – снова задал я свой вопрос.

– Не-ет! – заорала она, что есть мочи. – Вы по-русски понимаете?

– А девушка мне говорила, что – да, – с наслаждением заявил я. – Может, мы ее послушаем. Вдруг все-таки она не ошиблась?

– Вот идите в «Аркадию», там ее и слушайте! – утирая невольную слезу, изрекла злобная контролерша. – Там и оклады выше и нравы совсем другие. Здесь хотя бы вас не обманут…

– Так она у вас больше не работает? – решил я удостовериться.

На окошко с грохотом упала табличка «Сдаю деньги» и моя собеседница, уперев подбородок в ладони, погрузилась в созерцание настенного календаря.

Таким образом дорога снова привела меня к зданию банка «Аркадия». На этот раз вход в храм Маммоны был беспрепятственно открыт для всех желающих посетить это достойное заведение.

Пройдя сразу в операционный зал, я немедленно отыскал взглядом рыжую химию женского пола и решительно направился к окошечку.

Постучав мелкой монеткой о плексиглас, я привлек к себе внимание и для начала широко улыбнулся. Широко и дружелюбно, как волк, завидев зайчонка.

– Чем могу вам помочь? – ласково обратилась ко мне девушка.

Пожалуй, внучка Иды Яковлевны была слишком строга к этому юному созданию. Особой красоты, конечно, не наблюдалось, но ее мордашку вполне можно было назвать смазливой. А если вычесть неизбежный след слишком поздно полученного образования (да и то в ограниченном объеме) и закрыть глаза на «сельский шарм», с которым рыжая химия безуспешно пыталась бороться, то следовало признать, что Ольга Травкина вполне могла бы составить компанию какому-нибудь более приличному субъекту, нежели Роман.

– Чем-нибудь, наверное, можете, – задумчиво пробормотал я, изучая экстерьер девицы и медля с решительным наступлением.

Ольга изобразила на лице готовность и выжидательно уставилась на меня.

– Например, если расскажете мне о своем приятеле, – продолжая улыбаться, предложил я. – Романа Егорычева давно видели?

Пока я произносил эту фразу, ее лицо тотчас стало строгим и бесстрастным.

– Извините, но я на работе, – сухо произнесла она. – Разговоры не по делу у нас пресекаются. Я должна обслуживать клиентов, а не…

– А я как раз собирался открыть у вас счет, – непререкаемым тоном перебил я ее.

Достав из кармана несколько крупных купюр, я протянул их Оле и предложил ей оформить мое вступление в число вкладчиков «Аркадии».

Девушка машинально приняла у меня наличность и стала медленно заполнять бланки. Когда она снова подняла на меня глаза, я показал ей свою лицензию частного детектива и снова задал свой вопрос о Романе.

– Странная получается картина, – сказал я, – человек практически каждый день появлялся в определенных местах, а потом его вдруг как ветром сдуло. В сквере нет, в кафе нет, у родственников тоже нет. Ни у тех, ни у других. Может, с вами мне повезет?

– Боюсь, что не повезет, – тихо ответила Ольга, показывая мне, где следует поставить свою закорючку. – Напишите: «С условиями вклада ознакомлен»… Вот так, все правильно. А Роман не так уж и часто баловал меня своим вниманием. Вы, наверное, очень удивлены, что я с ним вообще встречалась?

Но я отрицательно помотал головой. Чего уж тут удивляться… Судя по виду девушки и ее манере держаться, она находилась в полном дауне и любой мужчина, который проявил бы к ней самую малую толику внимания, был бы значительно вознагражден. На безрыбье и Роман Егорычев – рыба. Хоть и с душком.

– Он был хороший, – убежденно сказала Ольга. – Когда вы с ним встретитесь, то поймете, что я права. Хотя многие его не ценят.

Бедное существо! Мне бы частичку твоего оптимизма, я бы горы свернул на своем пути!

– И когда же вы в последний раз имели счастье лицезреть этого хорошего человека? – поинтересовался я, вполглаза просматривая текст договора.

– Постойте… да, неделю назад, – ответила Ольга. – С тех пор Рома и носу не кажет, хоть и знает, что я перевелась в «Аркадию». Но я не очень тревожусь, он иногда и раньше «выпадал».

– То есть?

– Ну, исчезал на несколько дней. Когда он появился после первого длительного отсутствия, то застал меня в очень взбудораженном состоянии. Я просто места себе не находила, хотела в милицию обращаться.

– А он?

Ольга беспомощно посмотрела на меня и недоуменно пожала плечами.

– Даже не объяснил, где пропадал столько времени, – в ее голосе сквозила жалоба. – А насчет милиции – строго-настрого запретил. Даже…

«Наверняка, он тебя ударил. А ты смолчала. Сначала обиделась, а потом, решила, что он – настоящий мужик», – подумал я.

– В общем, я вчера днем заходила домой к Иде Яковлевне, но она сказала, что тоже ничего не знает, – развела руками Ольга.

Наши деловые отношения были уже завершены, актив «Аркадии» пополнился еще на некоторую сумму, и Ольга Травкина вполне могла бы заняться каким-нибудь другим делом, но, поскольку за моими плечами не просматривалось очереди, к которой она привыкла за время работы в Сбербанке, то ничего не мешало нам продолжать беседу.

– И как себя чувствует почтенная Ида Яковлевна? Волнуется, небось, за Романа, валидол пьет? – не без иронии вопросил я.

Моя банальнейшая уловка сработала на все сто процентов. С этой девушкой не надо было долго ломать голову, чтобы узнать то, что хочешь.

Ольга дернулась, словно ее ошпарили кипятком и быстро-быстро заговорила:

– Волнуется? Да она и бровью не поведет, если с ним что случится! Вы ее не знаете! Она меня с лестницы спустила и обматерила вдобавок!

– Катя? – переспросил я на всякий случай, хотя все и так было ясно.

– Катя… – передразнила меня Ольга. Видно, она не на шутку разволновалась. – Катя меня просто не замечает, ну и ладно, не очень-то и хотелось. Но сейчас я про старуху говорю. Корчит из себя нищую, а у самой валютный счет вот в этом самом банке.

– И сколько же у нее лежит на счету? – между делом спросил я.

Но Ольга уже взяла себя в руки. Она поняла, что несколько увлеклась и перешла к предметам, которые довольно опасно обсуждать.

– Это коммерческая тайна, – устало произнесла она. – Такую информацию мы не даем. Так, кажется я вам все оформила. Что-то еще?

Я выдержал адресованный мне вопросительный взгляд и пожал плечами.

– Наверное, нет. Я к вам зайду через месяц, сниму набежавшие проценты… Вы ничего не хотите мне сказать на прощание?

– Рома попал в какую-то историю? – едва слышно произнесла Ольга. – Видите ли, я должна об этом знать, потому что…

Но тут она словно прикусила язык и замолчала, поджав губы.

– Не знаю, не знаю, – покачал я головой. – Посмотрим – увидим. Всего доброго.

Я забрал текст договора и новенькую сберкнижку и покинул операционный зал банка.

Уже подходя к своей машине, припаркованной на противоположной стороне улицы, я боковым зрением заметил долговязую фигуру молодого человека. Этот хилый юноша с рыжими усиками настолько старательно изучал выставленные в витрине соседнего магазина японские лифчики, что я тотчас понял, что это очередной хвост.

Ах, как нехорошо! Светить «Аркадию» мне очень не хотелось. Я абсолютно доверял Приятелю в его наводках и та настойчивость, с которой он направлял меня в этот храм денег, свидетельствовала о том, что ключ к делу Французовой может лежать именно здесь. Тем более, как выяснилось, старушка была себе на уме.

Лучший способ защиты – нападение. Я решил применить на практике эту давно известную истину и, быстро перейдя улицу (парень буквально прилип к витрине носом), подскочил к непрошенному сопровождающему.

Я схватил его за плечо и развернул лицом к себе. Парень оказался хлипковат и годился на роль гоблинской шестерки. Сбегать в ларек за пивком, своевременно обеспечить девочек, припарковать хозяйскую тачку – не более того. Уж такой сложнейший инструмент как слежка был явно не по плечу этому раздолбаю.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации