Текст книги "Хакер и коллекционер"

Продолжительные звонки ничего не дали. Однако как только я развернулся и пошел к лестнице, открылась дверь в соседнюю квартиру, и из нее высунулась совершенно пропитая морда соседа.

– Эй, ты не Петровича ищешь, а? – низким хриплым голосом спросила морда.

– Да, его, – смущенно пробормотал я, втайне надеясь, что новое, хоть и не особенно приятное знакомство поможет мне.

– Его нет дома?

– Нет, он опять в енту, свою, експедицию умотал. Да, прямо с утра и уехал. Сказал, через два дня, мол, буду, – сказала неприятная физиономия. – Слушай, дай на бутылку, а? Трубы горят.

Я тотчас смекнул, что на этом можно выиграть, и воспользовался моментом. Я вынул из портмоне полтинник и подошел к двери соседа. Тот уже тянул руку за банкнотой.

– Э-э, погоди, так не годится. У меня к тебе разговорчик есть, небольшой такой, – я покачал головой. На роже тотчас нарисовалось явное недоумение. Я испугался, что ее обладатель сейчас закроет дверь, поэтому поспешил вновь подманить его:

– А если разговор сложится, то я подарю тебе еще… червонец, – предложил я. – Я недолго. Минут десять всего, а потом пойдешь свои трубы заливать.

– Не-а, дай сейчас.

Я понимал, что это ни к чему не приведет. Врезав стаканчик, сосед даже не взглянет на мой полтинник, а просто отправится спать. Поэтому я настоял на своем. И вынудил-таки алкаша открыть дверь:

– Хорошо. Проходи, добрая душа, даже если ты мент. В наше время редко встретишь щедрого мента, – пробурчал он и защелкнул замок. – Можешь не разуваться.

Честно говоря, я ожидал увидеть более живописную, типичную для жилища пропоицы картину: батареи мутных пустых бутылок, объедки на полу и столе, следы грязных ботинок и, может быть, даже парочку собутыльников. Однако признаков запущенности в квартире было не так много. Кроме слоя пыли на подоконнике и горы грязной посуды (мы прошли на кухню) ничего особенного я не заметил.

– Представлюсь. Меня зовут Валера, – скрывать было особенно нечего, раз алкаш уже заподозрил во мне мента. – Я задам несколько вопросов о Буханцеве, а ты постарайся на все ответить.

– Ладно, – неуверенно согласился сосед и протянул руку. – Боря.

Вряд ли Асмодей Петрович, будь он истинным исполнителем или заказчиком преступления в квартире Кузнецова, стал бы хранить награбленное у себя дома. Чаще всего добычу прячут рядом в довольно надежном месте, поэтому я собирался как-нибудь выяснить, не является ли этим самым местом квартира Бори.

– Слушай, Боря, ты как с соседом своим: ладишь? – я специально начал издалека.

– А то! Петрович – мужик классный. Да и выпить не дурак.

Частенько угощает меня, – закивал Боря. – Бывает, денег нет, так он возьмет меня с собой черепки откапывать. Я горшки мою, скребки там разные. Он мне за это денежку даст.

– Да ну, – удивился я. – Добрый, значит. А не попадались ли вам какие-нибудь монеты, украшения?

– Да все бывало: даже награды какие-то. Кажется, наполеоновские. Да, точно. Неделю назад нашел здоровенную звезду. Петрович так обрадовался!

– И что он с ней сделал? – продолжал копать я.

– Да что? Себе забрал, он же коллекционирует такие штуки.

Дома у него их – завались! Я сам видел.

Ого! Кажется тепло. Я решил доигрывать до конца. Немного поразмыслив, я достал из барсетки две фотки, на которых были изображены ордена из коллекции Кузнецова.

– Слушай, Боря, а ты случайно не помнишь: такие были?

Сосед Буханцева нацепил очки, лежавшие тут же на столе, затем взял карточки в руки и внимательно присмотрелся. Что ж, я не любитель играть на чужих слабостях и бедах, но в этот раз подобный метод напрашивался сам собой. Если ордена лежат у Бори, он не сможет выдержать серьезной цены и постарается загнать мне экземпляр-другой.

– Видишь ли, я тоже коллекционер и хотел бы купить такие штуки. А хозяина дома нет. Может, у него и нет таких, так что я, дабы попусту не тратить время, тебя решил спросить.

Кстати, за один такой орден я готов десять тысяч отдать.

При этих словах Боря перестал рассмтривать картинки и поднял на меня округлившиеся глаза. Еще немного – и он раскололся бы, бросился бы в ванную (или где он там еще их прячет), достал бы портфель с орденами и продал бы мне. Десять тысяч, новыми, да он в жизни таких денег не видел.

– Неужели они столько стоят? – прошептал сосед Петровича.

– И ты прямо сейчас заплатил бы?

– Конечно, – уверенно подтвердил я, хотя с собой у меня было штуки две, не больше, но, думаю, Боря и на это согласился бы. Тем не менее я достал их для вида. Однако он почему-то все никак не переходил к делу. – Слушай, а может, у тебя чего есть? Ты же копал. Если в хорошем состоянии, я готов рассмотреть предложение.

Но Боря только пожал плечами:

– К сожалению у меня нет ничего. Знал бы, что за эти побрякушки такие бабки платят, обязательно захватил бы.

Слушай, а давай свой телефон или адрес. Если что появится – у меня или у Петровича, я обязательно сообщу. Хм, десять тысяч, однако.

Судя по всему, солидные деньги действительно интересовали Борю, но, видимо, у него и в самом деле не было никаких орденов, поэтому мне он ничего не предложил. Уж я таких типов неплохо знаю. Не мог же он довольствоваться жалким полтинником, когда такие деньги сами плывут в руки. Однако ответить он ничем не мог, и с сожалением следил за купюрами, исчезающими в моей барсетке.

По дороге домой я еще раз на всякий случай проверил, не вернулся ли Саломеев на свое рабочее место, однако того не было, и я повернул к дому. Заезжая в арку, я заметил неприметную серенькую «восьмерку», стоявшую у соседнего с моим подъезда прямо напротив палисадника. В нашем маленьком доме машины было всего три: моя «копейка», колянова «бэха» да УАЗик канареечного цвета капитана милиции Аслана Макарова (не личная, правда). Неужели еще кто-то из соседей обзавелся личным средством передвижения? Хотя, может быть, к кому-то просто приехали в гости.

Через пять минут я понял, что верным оказался второй вариант.

ГЛАВА 5

Едва я разулся и начал двигать шкаф, чтобы зайти к Приятелю, как в дверь позвонили. Не знаю почему, но я почувствовал, что звонил водитель той самой серой «восьмерки». Осторожно, чтобы не шуметь, я вернул шкаф на место, на цыпочках подошел к двери и заглянул в глазок. Перед дверью стоял парень лет двадцати пяти, широкоплечий, мускулистый, с серьезным взглядом и решительным выражением лица.

«Началось», – подумал я. – «Еще не успел ничего накопать, так уже киллера прислали. Или хотят предупредить, чтобы я бросил. Видно, заказчик ограбления – большая шишка, раз не боится кузнецовских мордоворотов».

Почти всегда, выезжая по делу, дабы опросить свидетелей или подозреваемых, я не знаю, где я окажусь после и что меня ожидает в конце дня. Поэтому я стараюсь захватить с собой ствол, чтобы решить внезапно возникшие проблемы. И на этот раз мне не пришлось идти за ним в кухню-офис и, громыхая сталью и жестью, доставать «макаров» из банки для гороха.

Верный пистолет успокаивающе прижимался к моей спине, торча из-за пояса штанов, прикрытый футболкой. Я снял предохранитель.

– Кто там? – задал я дежурный вопрос.

Парень помялся, потом почесал затылок, в-общем, занервничал.

– Э-э, – сказал он. – Я Слава. У меня к Вам есть дело, Валерий Борисович.

Вот как! Оказывается, этот незнакомец кроме адреса еще и знал, как меня зовут. Интересно, откуда же такая информация просочилась? Уж не от самого ли Кузнецова? Вообще-то я частенько слышал, как клиенты сами подсылают к частным сыщикам наемных убийц, если те заходят слишком далеко в своем расследовании. Однако у меня почти не было никакой опасной информации. Впрочем, быть может, я начал не под тех копать. А может, Гилевич его прислал, о чем предупреждал меня Приятель. В любом случае я это не знал, но знать мог Слава.

– А чего тебе надо, Слава? – спокойно спросил я. – И откуда ты вообще взялся?

– Видите ли, Валерий Борисович, я сейчас все объясню… – вновь начал мой собеседник за дверью, но в тот же момент я резко распахнул ее и, схватив его за майку, рванул на себя.

Слава не устоял на ногах и растянулся прямо в прихожей.

– Слушай, ты! – мой пистолет уперся Славе в затылок. – Быстро говори, кто ты и откуда, а то пристрелю на месте, а потом растворю тело в ванной и спущу в канализацию, понял?

От страха (точно не от жары, поскольку вдобавок он еще и задрожал мелкой дрожью) он тотчас вспотел. Я сидел верхом, и такое положение было ему явно неприятно, поэтому он поторопился говорить:

– Не стреляйте, я тут ни при чем, – чуть не плача затароторил парень. – Моя девушка, Клава Ковальчук, ее убили. Я хочу знать, кто. Я услышал, что Вы ведете это расследование, поэтому приехал, чтобы помогать. Помогать разыскивать этих подонков…

– Так, как это: услышал? От кого? – перебил я его.

– Мария Сергеевна сказала, – вновь признался Слава. – Это мать Клавы.

– Я знаю, – сухо согласился я. Нет, никогда ничего нельзя женщине доверять. Довольно было, что я знал ее телефон, сам бы и позвонил; или съездил бы, не развалился бы. – Оружие у тебя есть?

Слава кивнул:

– «Выкидуха» на всякий случай. Хотел ствол достать, но дорого больно.

Где он хотел достать пистолет, я допытываться не стал.

Обшарив карманы его джинсов и похлопав по облегающей футболке без рукавов, я нащупал выкидной нож и извлек. Затем взглянул в документы: действительно – Вячеслав Казбекович Иванов, 1976 г. р., проживает в г. Тарасов, адрес… Машина была его.

– Никакого оружия, понял, сынок? – наставительно произнес я, пряча нож в карман. – Если менты вдруг возьмут тебя с этой штукой, а ты признаешься, что работаешь вместе со мной, то тебя посадят, а у меня лицензию отберут на хрен, и привет – ни преступников, ни гонорара. Так что, ты правильно сделал, что «бабки» сэкономил. И деньги целее, и на душе спокойнее. А на эту мразь и моих девяти миллиметров хватит.

Кажется, мой доверительный тон успокоил Славу, и он перестал дрожать. Я позволил ему встать и провел на кухню.

Серьезность и сосредоточенность не исчезли с его лица, наоборот: на нем было написано выражение решимости. Он действительно был готов помогать. И я даже знал, чем.

– Ладно. Слушай задание, – я взял листок бумаги и написал адрес Гилевича. – Поедешь по этому адресу, встанешь у подъезда, как здесь во дворе. Но только так, чтобы тебя никто не видел. Короче, наблюдать старайся в зеркало.

Проследи, если увидишь вот этих, входящих или выходящих, узнай, куда они направляются. Потом доложишь мне. Усек?

Получив фотографии, отпечатаные на принтере, Слава мельком посмотрел на них и кивнул.

– Хорошо. Только у меня есть и свой план…

– Никакой самодеятельности. Действуешь только по моим инструкциям.

– Да это понятно. Просто у меня есть кое-какая информация…

Я был уверен, что это наверняка была полная ерунда, однако я решил сразу не обламывать юного помощника частным сыщикам и выслушать его.

– Ну?

– Короче. Был у Клавы раньше один друг, Антоном звать.

Очень он ревнивый был, она сама рассказывала. И меня он не любит. Может, он не захотел, чтобы она кому-то другому досталась?

– Да брось ты, разве это мотив? – усмехнулся я. – Это же было убийство с ограблением…

– Ну и что! Хата богатая, он и схватил, что плохо лежало, – не унимался Слава. – Надо бы проверить.

– Хорошо, проверю, – я пытался отделаться от совершенно дурацкого предложения. – Давай, иди. У тебя задание есть.

Слава поднялся и пошел к двери. Провожая его, я заметил ему вслед:

– Кстати, если ты думаешь, что я гонораром поделюсь, то ты глубоко ошибаешься. Ну, разве что, на бензин подкину сотни три. Потом.

Иванов только пожал плечами. Наверняка этот его жест говорил: посмотрим. Мы тоже посмотрим, только вместе с Приятелем, что за субъект этот Слава Иванов. Ведь не обо всем можно прочитать в паспорте и водительском удостоверении.

Приятель тут же выдал сногсшибательную информацию:

"1. Иванов Вячеслав Казбекович – внук Гилевича Ивана Ивановича.

2. Причина появления Гилевича И. И. в Москве – обследование в Центральном госпитале ветеранов. Остеохандроз, аритмия, панкреатит. Назначено лечение. Вероятность участия в преступлении – 1 %.

3. Семенов Антон Валерьевич – работает программистом в фирме «Зеркальный глаз». Вероятность участия в преступлении – 50 %".

Оказывается, Иван Иванович специально был приглашен на обследование, и то, что это было в то же время, что и отъезд Кузнецова – чистая случайность. Он не пытался сделать себе алиби. Что ж, выходит, напрасно, отправил я Славу следить за собственным дедом. Если к Гилевичу кто и придет насчет орденов, так только затем, чтобы оценить их. Впрочем, и это очень важно. Если Приятель ничего не сказал о вероятности сговора деда и внука против меня, значит, он это не предвидит, однако и помощи от Гилевича ждать, похоже, не приходится. Что ж, может быть, Слава что-нибудь разглядит.

Я задвинул дверь кладовки шкафом, оставив Приятеля кумекать над информацией о внезапном исчезновении Саломеева и Буханцева и нашем разговоре с Борей. С момента ухода Славы прошло уже довольно много времени, вечер клонился к закату, и надо было уже сегодня разыскать Антона. Я не хотел светиться у него на работе, поэтому поехал к шести часам прямо к его дому. Застав его врасплох, можно было расколоть его несколькими вопросами. Если он действительно был виноват.

Антон жил с родителями, и мне не хотелось их беспокоить, поэтому, когда неспешной трудовой походкой он подходил к подъезду, я окликнул его по имени, чтобы он не очень испугался. Антон на секунду остановился, потом повернул голову в сторону моей машины и… резко рванул вперед. Я замешкался на секнду, поэтому бросился следом, когда он уже исчез в подъезде, одном из немногих, которые не оборудованы кодовым замком. Как только я оказался в его темноте, тут же получил удар по голове чем-то мягким, но тяжелым, вероятно портфелем.

– Стоять! стрелять буду! – крикнул я вслед взлетающей по лестнице фигуре и сунул руку за спину и к ужасу своему не обнаружил пистолет. «Как же мне напугать беглеца, заставить его остановиться?» – думал я, пытаясь настигнуть Антона.

Еще немного, и он окажется у дверей своей квартиры, а уж его-то родители непременно вызовут милицию. А еще, не дай бог, папа какой-нибудь КМС по боксу или борьбе. Тогда мне никакая лицензия не поможет. Придется взять больничный недели на две.

К счастью, мне повезло. Буквально перед тем, как ударить по кнопке звонка, Антон поскользнулся на последней ступеньке третьего этажа, и мне удалось настичь его буквально одним прыжком. Я схватил его за лодыжку и подтянул к себе.

– Заткнись, – в тишине и полумраке подъезда мой шепот прозвучал довольно зловеще. Ладонью я зажал Семенову рот. – Молчи, а то убью.

Антон смотрел на меня широко открытыми от страха глазами и, похоже, ничего не понимал. Будь я в милицейской форме, он бы осознал, что прямо сейчас смерть ему не угрожает, поднял бы руки вверх, а потом позволил бы нацепить браслеты, затолкать себя в «будку» и посадить в камеру. Но сейчас я больше всего напоминал ему гопника, желающего поприкалываться над «лохом» и просто так, от нечего делать, набить ему морду.

– Отпусти, – выпалил Антон, едва я отнял ладонь от его лица.

– Идем, – свирепо сказал я и потянул его за шиворот. – Идем, а то хуже будет.

Мы сели в машину. Антон закурил и немного успокоился. Парню было на вид лет двадцать пять, также как и Славе. Он был одного роста со мной, худощавый. Волосы были забраны сзади в длинный хвост, на лице – легкая небритость, суточная, не больше.

«Неформал», – подумал я. – «В преступлении мог принимать участие исключительно ради спортивного интереса, а может, и не участвовал вовсе».

– Слушай, парень, у меня к тебе дело одно есть, – сурово начал я. – У нас в конторе электронный кодовый замок стоит на сейфе с деньгами, а кассир, падла, код забыл. Можешь открыть? Плачу наличкой.

– Да, могу, – пожал плечами Антон. Я стал слушать внимательнее. – Только для этого прибор нужен специальный.

У нас в фирме его не всем дают, да и то под расписку. Просто так не вынесешь, охраняется как склад с ядерными боеприпасами.

«Не купился», – с досадой подумал я. – «А может, и правду говорит. Ладно, проверим».

– Ты меня не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю, – пообещал я. – Вот моя лицензия частного сыщика, поэтому ты будешь отвечать на мои вопросы.

То, что я открылся, очень его удивило. И надо было пользоваться положением, пока он не пришел в себя.

– Итак, вспомни, пожалуйста, где ты был в ночь с 26 на 27 июня.

– Э-это… с пятницы на субботу? – уточнил Антон.

– Да, с пятницы на субботу, – кивнул я. – Быстрее.

Мне не хотелось, чтобы он успел что-нибудь придумать, чтобы обмануть меня. Через несколько секунд он поднял вверх указательный палец:

– О! Как где? Как всегда – в интернете.

– И как долго? Пару часов или всю ночь? Кто может подтвердить?

– Да почти. Лег часов в пять. Отца в коридоре встретил, он знает.

Ладно, проверим. Я попросил у Антона карточку, по которой он соединялся в тот день.

– На ней еще часа четыре осталось, – попытался было возразить подозреваемый. – Это грабеж!

– Ладно, не ной. Завтра верну, – пообещал я, вытягивая у него из пальцев пластиковый прямоугольник. – Обычная проверка. Не бойся, не израсходую. А если ты не соврал, куплю тебе новую. На часок. Идет?

Семенов кивнул, и интернет карта от провайдера «Корпус плюс» ушла в барсетку.

– Слушай, а ты случайно Клаву Ковальчук не знаешь? – внезапно задал я совершенно неожиданный вопрос. – Кажется, она твоя знакомая.

– Бывшая девушка, – угрюмо уточнил Антон. – Только мы уже давно с ней не виделись. Мы не остались друзьями.

– Ты что, до сих пор испытываешь к ней неприязнь? – насторожился я. – Может быть, ненавидишь?

– Да я вообще не знаю, где она и что с ней! – вдруг сорвался Антон. – И мне нет до этого никакого дела. Она – большая стерва.

– Ну, ладно, не горячись. Дело прошлое, – вздохнул я. – Всякое бывает. Давай, вылезай. Я завтра завезу тебе карточку на работу, так что, жди.

Семенов быстренько покинул салон и нырнул в подъезд. Нервный малый. Такой, пожалуй, и слинять может. Только все равно он не уйдет от нас с Приятелем.

Я завел двигатель и, развернувшись, выехал из двора. Надо было проверить, насколько честно исполняет Слава отведенную ему роль. Немного покружив по городу, я отправился к дому Гилевича. Не желая светиться, я собирался поставить машину на соседней улице и проникнуть во двор незаметно.

ГЛАВА 6

Серая «восьмерка» была отлично видна в лучах вечернего солнца. Иванов поставил ее передом к подъезду, как раз так, как я велел. Стекла не были затемнены, поэтому я заметил, что в салоне… никого не было. Может, Слава решил сходить «до ветру» и скоро вернется. Или он увидел подозрительную личность и следит за ней. Я подождал минут пятнадцать, но Иванов не появился.

Я вошел в подъезд и стал осторожно подниматься по ступенькам. Остановившись на четвертом этаже, я позвонил в дверь. Если Слава решил меня сдать, то сейчас они наверняка сидят с дедом на кухне этой самой квартиры, чай пьют и решают, как со мной быть. Наверно, Славе не были ведомы методы работы частного сыщика. Он, видимо, считал, что я теперь провожусь с Антоном до утра и не стану «пасти» его самого. Однако мне с самого начала показалось странным его внезапное появление и поразительная осведомленность о моей деятельности. Теперь я решил убедиться, что Слава действительно «чист», поэтому и приехал к нему.

Жаль, что не удалось обзавестись какой-нибудь побрякушкой, чтобы появился хотя бы предлог к новому визиту к Гилевичу.

Впрочем, все равно что-нибудь придумаю.

– Добрый вечер, Иван Иванович, – поздоровался я. В этот раз старик открыл дверь, не спрашивая, кто там. Видимо, узнал меня. – Я вновь к Вам по делу.

– Извините, но «делами» я больше не занимаюсь, – нервно ответил Гилевич и попытался закрыть дверь. – Уходите, не подставляйте меня.

– Я? Подставляю Вас? – удивился я. – Иван Иванович, я не понимаю…

– А что тут понимать? – разошелся дед. Потом резко понизил голос: – Все просто: вы с Буханцевым покупаете краденые ордена, а ко мне идете оценивать их. Дудки! Я в эти игры больше не играю.

– А что, к Вам уже менты приходили? – насторожился я.

– Они скоро к вам придут, а вы и меня с собой заберете, – угрюмо пробурчал Гилевич. – Ступайте к кому-нибудь другому.

– Погодите, Иван Иванович. К Вам приходили оценивать ордена? – спросил я. – Кто?

– Буханцев, кто ж еще, – презрительно сказал поляк. – Я его послал, так послал, как никого никогда не посылал. Я всегда чую, где дело неладно и не собираюсь в это вписываться. Уходите.

Дверь захлопнулась. Я спустился во двор и сел на скамейку.

Вот так Буханцев! Трудился себе человек в музее, в археологических экспедициях, а тут на тебе! На кривую дорожку криминала решил выйти. Похоже, в старинных орденах он не специалист, раз сюда пришел консультироваться. Может, и Слава его видел? Только куда он запропастился?

Едва я так подумал, как рядом со мной раздались шаги. Я обернулся и увидел своего нового помощника. Он выходил из-за каких-то мощных кустов, когда увидел меня.

– О! Валерий Борисович, а вы что здесь делаете? – удивленно спросил он. – Вы были у Семенова?

– Я тебе что сказал? Сидеть в машине и наблюдать, – я начал ругаться, не обращая внимания на его удивление. – А ты куда пропал? Я здесь уже десять минут сижу, тебя дожидаючись.

– Вот пожрать купить ходил, – ответил Слава, в оправдание предъявляя пакет ряженки, пару булочек «веснушек» и коробочку йогурта. – Обедал давно, проголодался.

– Молодец, давай сюда, – не успел парень опомниться, как я уже уминал одну из «веснушек» и прихлебывал из пакета.

«Веснушки» были явно несвежие, а ряженка – теплая и кисловатая, словно полдня пропарилась на солнце.

– Ты где взял такое дерьмо? – морщась и кривясь от кислоты, спросил я. – Даже на рынке такое не встретишь.

– Ну, почему? Я тут на лотках взял через квартал. Там холодильников нет, вот она и теплая, – он принял у меня пакет и попробовал сам. – Действительно, отстой.

– Ладно, черт с ним, – я махнул рукой. – Ты лучше скажи: видел кого-нибудь?

– Угу, – ответил Слава, давясь «веснушкой». – Вот этот приходил.

И он ткнул пальце в мятый лист копировальной бумаге, на кторой был изображен… Саломеев. Я чуть не подпрыгнул от удивления.

– Этот? Точно? – переспросил я. – Ты не перегрелся?

– Нет, у меня в машине вода есть. Хотите? – предложил Слава.

Я в задумчивости покачал головой. Получалась какая-то путаница. Когда я утром заходил к Гилевичу и упоминал про Буханцева, тот ничего не сказал, а теперь утверждает, что он приходил к нему. Слава же видел Саломеева. Выходит, не поехал Асмодей Петрович ни в какую экспедицию как говорил Боря (или наплел ему Буханцев). Здесь он, в городе и явно ищет возможность продать ордена. Хотя, быть может, это совсем не те ордена, что похищены у Кузнецова. Значит, с теми мог приходить Саломеев. Да-а, ситуация задавала мне задачку не из легких. А, пускай Приятель разбирается, я же не такой подкованный детектив, как он.

Отпустив Славу, я отправился домой и сам. День выдался трудный: проснулся рано, исколесил весь город, получил от ментов на орехи, облазал весь музей краеведения и в довершение всего обучал помощника. На сегодня я запланировал еще пообщаться немного с Приятелем и лечь спать. Что и сделал.

* * *

С утра будильником мне послужила «трубка». Мобильник визжал как резаный, не останавливаясь, явно ожидая, что я, наконец-то возьму его. Не открывая глаза, я пошарил рукой по тумбочке и нащупал нервный агрегат. Время было – половина девятого.

– Алло, – стараясь, чтобы мой голос казался как можно менее сонным, сказал я. – Мареев слушает.

– Доброе утро, – послышался робкий ответ. – Я Вас не разбудила?

– Нет-нет, что Вы? – сказал я. – Извините, с кем я разговариваю?

Впрочем, я уже догадывался, кто был моим собеседником, точнее собеседницей. Да, мне звонила еще не оправившаяся от шока Мария Сергеевна Ковальчук – мать погибшей домработницы Кузнецова. Честно говоря, я не ожидал, что она решится на это, ведь она совсем не знает меня. Довреять незнакомому человек, знаете ли, для этого надо иметь очень серьезные причины.

– Вы хотите мне что-то рассказать? – спросил я, хотя знал, что хочет. – Или может, лучше встретиться?

– Да, конечно, Вы правы, – Мария Сергеевна с готовностью согласилась с моим предложением. – У меня действительно есть, что рассказать. Давайте…

Голос в трубке внезапно оборвался. Ни треска, ни писка, ни шороха. Тишина.

– Алло! Алло! – я инстинктивно подул в трубку, но ничего не изменилось. – Черт!

Со всего размаха я швырнул телефон на кровать. Тот, попрыгав несколько раз на легкой простыни, которой я укрывался в летний период, перевернулся и посмотрел на меня грязно-зеленым окошком дисплея. «Сволочь какая! Отказать в самый ответственный момент, – выругался уже про себя. – Вот возьму и поменяю тебя на какой-нибудь супермодный, если Кузнецов пять штук отвалит. Но с таким помощником, как ты, это не случится до второго пришествия».

И только сейчас я заметил, что мобильник помигивает нарисованной батарейкой. Это говорило о том, что сел аккумулятор. Я тут же вспомнил, что не подзаряжал его уже почти пять дней, а потом наведался Кузнецов, и я совсем забыл об этой чрезывычайно важной процедуре.

Матерясь и чертыхаясь, в основном, по своему собственному адресу, я вскочил с постели и, не застилая ее, стал быстро собираться. Мария Сергеевна явно не желала видеться у себя дома, поэтому и хотела назначить место, но не успела. Надо было скорее добраться до какого-нибудь аппарата и перезвонить.

Наш старый дом был плохо каблирован, поэтому телефонов было всего три: один у моего знакомого милиционера Аслана Макарова, живущего в соседнем подъезде и два у старушек-ветеранок, получивших их за какие-то заслуги перед Отечеством. Аслан вставал рано, старушки – еще раньше. В столь ранний для меня час они сидели перед подъездом на скамечке, совершая утренний моцион перед просмотром бразильского телесериала.

Бежать к ним, просить сходить со мной к ним домой, чтобы я мог срочно позвонить, было бесполезным занятием. Но даже если бы мне удалось бы уговорить самую покладистую, это отняло бы столько времени, что я быстрее бы доехал до Марии Сергеевны и вернулся бы обратно. Поэтому, мимоходом здороваясь с соседками, я помчался к Аслану, надеясь застать у него хоть кого-то из домочадцев. Однако за дверью было тихо, и мои отчаянные звонки оказались безрезультатными.

Оставалась одна надежда: Колян. Этот сосед из «новых русских» принципиально не держал дома обычный проводной телефон, как и я предпочитая мобильник по профессиональным соображениям. Во-первых, отключить его могли только за неуплату, с чем у моего «корефана» проблем никогда не возникало. Во-вторых, связь качественнее, слышно лучше, да и клнспирация не помешала бы: прослушать или определить адрес по номеру было бы весьма затруднительно. Так что, конкуренты не подберутся.

– О, брателла Валерка, ты куда так раненько? – пропел Колян, когда я чуть не врезался в него, выходящего из подъезда. – Случилось что? Ты скажи, помогу разобраться.

– Давай… быстрее…, – задыхаясь, произнес я. – Телефон…

– Телефон? Какой телефон? – удивился «новый русский». -Ты что, Валера, с похмелья, что ли?

– Твой мобильник скорее. Мой… сломался, – объяснил я, и Колян, обрадовавшись, что до него, наконец, дошло, заулыбался.

– А! Ну, так бы сразу и сказал, – и он достал из широких клетчатых штанов маленькую черненькую трубку. – Звони.

Дрожащими от волнения пальцами я набрал номер Марии Сергеевны. Гудки прозвучали раз десять, не меньше, но к телефону никто не подходил. Это было очень странно, ведь еще семь минут тому назад я общался с Марией Сергеевной. Не могла же она так резко исчезнуть. Наверняка она должна была догадаться, что я тотчас поеду к ней. О! Должно быть, сейчас она ждет меня где-нибудь возле дома, неслучайно она собиралась договариваться о встрече где-нибудь вне своей квартиры.

Я вернул мобильник удивленному Коляну и, забыв даже попрощаться, побежал домой. Надо было срочно ехать к Ковальчук. Если там что-то произошло, следовало немедленно в этом разобраться. Времени было в обрез, поэтому я даже не стал заглядывать к Приятелю насчет результатов проверки Антона. Еще накануне вечером я попросил посмотреть, правда ли то, что с той самой карточки в ночь убийства состоялось соединение с интернетом и как долго оно длилось. Результатом этого поиска я собирался заинтересоваться с утра, поскольку накануне смертельно устал и буквально валился с ног. Я включил зарядное устройство телефона в розетку и выскочил из квартиры.

Движок взревел, резко наполнив весь двор едким сизым дымом, после чего машина без прогрева рванулась с места и пулей вылетела на улицу. До Марии Сергеевны ехать было – минут пятнадцать. Мне же удалось покрыть это расстояние за какие-то восемь-девять – так я спешил.

Теперь я был более осторожен, чем в прошлый визит, и внимательно осмотрел двор и к удовлетворению своему не обнаружил посторонних. Дождавшись лифта, я въехал на восьмой этаж.

«Дзинь-дзинь!» – сказал звонок. Я прислушался. Шагов квартире, свидетельствовавших о том, что кто-то собирается открыть дверь, слышно не было, поэтому я повторил звонок.

Однако дверь оставалась запертой.

– Мария Сергеевна, это я – Валерий Мареев, – громко сказал я, предполагая, что женщина просто боится подойти к двери: вероятно, она была чем-то или кем-то напугана. – Откройте, пожалуйста, не бойтесь.

Мария Сергеевна не открывала, и я страшно забеспокоился. Я понял, что несомненно что-то произошло в этой квартире, однако, что именно, я не знал и выяснить не мог. Ведь даже милиция имеет право взламывать дверь в жилище только с санкции прокурора. Я же милиционером не был, а посему мне следовало сделать это незаметно и неслышно для окружающих.

Однако осмотрев дверь, я понял, что даже открытый взлом у меня не получится: она была железная и с весьма надежным замком. А лезть на восьмой этаж, пусть даже с крыши, мне не очень-то улыбалось. К тому же, никаких специальных приспособлений для верхолазания, без которых невозможно было обойтись, у меня с собой не было. Я снова обломался.

Для большей уверенности я еще несколько раз позвонил в квартиру, покричал, но результат оставался прежним. Внезапно где-то справа заскрипела дверь, и, повернувшись, я увидел сгорбленную старуху лет семидесяти пяти-восьмидесяти, выглядывавшую на лестницу.

«Надо же, остались еще смелые люди, открывающие вот так запросто дверь, когда за ней стоит весьма подозрительный незнакомец», – подумал я. Впрочем, видимо, бабка считала, что терять ей уже было нечего, если ее вдруг убьют, и решила-таки удовлетворить свое любопытство.