Текст книги "Тринадцать свадеб"

Глава 2

– Это Алекс Уиттекер, наш новый арт-директор, – беспечно бросает Ники. – Саймон решил, что он должен прийти на съемку.

Мы потрясенно смотрим друг на друга. Его голубые глаза широко распахнуты: Алекс меня узнал. Насколько я помню, он не был таким бледным, наверное, из-за шока кровь отлила от лица. Сдается мне, что из-за волнения мой австралийский загар тоже вдруг сошел.

– Бронте Тейлор, мой заместитель. – Ники как ни в чем не бывало продолжает нас знакомить, а затем обращается ко мне: – Можешь забрать из такси реквизит?

Она прекрасно видит, что меня трясет. И вовсе не от холода, между прочим.

– А мы наверх.

Она подает знак Алексу, чтобы он следовал за ней. Только секунду он колеблется и затем трогается с места. Ни приветствия, ни «привет, как дела?», ни «вот это да, это же ТЫ!». Ни-че-го. У меня и у самой пропал дар речи.

– Давай же, лап, у меня дел полным-полно, – ноет водитель. Содрогнувшись, подхожу, забираюсь на заднее сиденье и вытаскиваю пять красочных зонтов от солнца, невысокую искусственную пальму и коробки – одну за другой, одну за другой, – швыряя их на асфальт. Где-то внутри вспыхивает искра гнева: почему Ники не… Ого, это же был Алекс! Алекс! Я хотела посетовать, почему же они не помогли отнести что-нибудь наверх, но я снова впадаю в оторопь, пытаясь уяснить, что Алекс – вот он, прямо здесь. Он новый арт-директор Hebe.

– Много там еще коробок? – спрашивает Мария, когда я возвращаюсь. – Давай помогу.

– Давай. Спасибо.

Никто больше не высказывает желания помочь.

– Ваш арт-директор как-то знакомо выглядит, – размышляет она вслух, когда мы спускаемся, и у меня резко схватывает живот. В памяти всплывает, что в клубе Мария видела, как мило мы общались. – Такое чувство, будто раньше я его уже видела.

– Может, пересекались на другой работе? – произношу поразительно ровным тоном.

Она пожимает плечами.

– Да, наверно.

Она поднимает коробку, уже собираясь выбросить это из головы, но меня охватывает паника. Вдруг Мария его узнает?

– Если я открою тебе секрет, обещаешь молчать? – поспешно спрашиваю ее.

Явно сбитая с толку, она перехватывает коробку и наклоняет набок голову.

– Да.

– Только никому не говори, пожалуйста.

Она машет головой.

– Не скажу. Что такое?

– Алекс.

– О-о! – ее глаза округляются, и я вижу, что она все поняла, так что мне даже не надо пускаться в объяснения.

– На девичнике! – восклицает она, и коробка чуть не падает из ее рук.

– Тсс, тише!

– Ой, извини, – шепчет Мария.

– Я не встречалась с ним с того вечера, и он почему-то делает вид, будто меня не знает.

– Вот мерзавец! – сердито обзывает она Алекса.

– Ха. Ну да.

Я поднимаю коробку. Слава богу, она больше ничего не спрашивает.

Вскоре приходят телевизионные судьи, все в студии суетятся, и работа закипает. Мы – хотя по большей части только я – устанавливаем пестрые декорации: зонты, пластиковые неоновые стаканы, искусственную пальму и гирлянды. Мария прикатывает вешалку-стойку с яркой одеждой, и Ники пробегается по предметам гардероба и раздает некоторым телезвездам. Мария тем временем принимается за прически и макияж. Фил устанавливает фотооборудование, а Алекс…

Минуту назад он беседовал с одним из судей, но сейчас его не видно.

– Привет.

Подпрыгиваю чуть ли не до потолка, когда до меня доходит, что он стоит позади.

– Привет, – коротко отвечаю.

– Я понятия не имел… – произносит он и тут же умолкает.

– Да, и я тоже, – стеснительно улыбаюсь ему. Моя обида на Алекса за то, что он сделал вид, будто мы незнакомы, до сих пор не утихла, но, может, он хочет исправиться.

– Как дела? – тихо спрашивает он.

– Все хорошо, – отмахиваюсь я, оглядываясь по сторонам. – Все просто прекрасно.

– Когда ты… Как… Что произошло?

– Ты хочешь спросить, как я оказалась здесь, прямо перед тобой? – уточняю я.

Он кивает.

– Я подала заявление, и меня приняли на работу. Я начала работать в Hebe две недели назад, а из страны Оз я прилетела еще неделей раньше.

– Ничего себе. Где живешь?

– Чок-Фарм. Живу с Бриджет. Ты, наверное, помнишь ее.

– Бриджет? – Он задумывается. – А, Бриджет-заводила! «Еще по одной, еще по одной»!

– Точно. Бриджет-заводила, – у меня на лице проскальзывает улыбка. – После девичника мы с ней поддерживали связь.

Бросаю взгляд на Марию, но она занята: наносит тональный крем на лицо уже и без того на удивление оранжевощекой дамы-судьи.

– А вон Мария, – говорю вполголоса. – Она тоже была на девичнике.

Он стоит, как будто громом пораженный.

– Странно, правда? Но она ничего не расскажет, – быстро добавляю я.

Алекс с шумом выдыхает, и я с любопытством смотрю на него. До чего неожиданная встреча! Но мне ничего не понятно. Я не знаю, почему он так себя ведет. Подумаешь, знакомы друг с другом – эка невидаль!

– Это тебя сегодня утром я видела на эскалаторе?

Я и так знаю, что его, но хочу, чтобы он признался.

Он опускает глаза и носком слегка подталкивает пальму.

– Меня.

– Почему ты не подождал наверху? – озадаченно качаю головой.

– Бронте!

Оба становимся по стойке смирно, услышав голос Ники.

– Да?

– Ты следишь за обеспечением питания или как?

Алекс не знает, куда деть руки. У нее нет никакого права говорить со мной так, будто я какая-то служанка. С уст уже почти срываются гневные слова, но я понимаю, что тогда буду выглядеть непрофессионально в глазах всех присутствующих.

– Я занимаюсь этим вопросом, – отзываюсь я.

Алекс отступает, и я ухожу.

Остаток утра проходит убийственно глупо. Алекс почти не разговаривает со мной, а я вообще молчу. К концу съемок приходит Расс, один из журналистов Hebe. Ники отрывается от ноутбука, прервав изучение фотографий Фила, и подходит ко мне.

– Расс сейчас будет брать интервью. – Она встряхивает светлыми, длиной ниже плеч волосами, чтобы убрать их с лица, и смотрит сквозь очки в красной роговой оправе ледяными голубыми глазами. – Мы с Алексом едем обратно в офис. Ты вместе с Рассом можешь потом все привезти обратно на такси.

Отлично. Убираться, значит, буду сама.

– Хорошо.

Она отворачивается, посылая всем очаровательную улыбку.

– Ребята, всем спасибо за отличную съемку! – Она, как актриса, посылает по воздушному поцелую четырем судьям, Филу, а затем поворачивается к Алексу.

– Готов? – спрашивает она его и машет на прощание Марии, которая никак не соберет в сумку косметические принадлежности.

Он смущенно смотрит на меня.

– Разве Бронте не…

– Нет, – отрезает она. – Она остается, чтобы все убрать. Нам надо ехать.

Алекс явно чувствует себя неловко, но не решается спорить. В конце концов, первый рабочий день. Ники разворачивается, вынося из здания свой тощий зад, а рядом с ней идет мужчина, о котором я последние полгода грезила почти каждый день.

– Ты в порядке? – взволнованно спрашивает Мария.

– У меня какое-то странное ощущение, – честно признаюсь ей.

– Это и было странно, – соглашается она. – Вы оба были как на иголках.

Я испуганно смотрю на нее.

– Ты думаешь…

– Нет, – обрывает она. – Больше никто ничего не заметил. Только я, потому что я в курсе.

Думаю, она заподозрила, что мы переспали, и, по сути, в таком случае в ее словах есть доля истины.

– Заскочим что-нибудь выпить? – с сочувствием спрашивает она. Оглядываюсь на Расса. Он будет проводить интервью еще как минимум полчаса, а может, и больше.

– Да, конечно, здорово, было бы просто прекрасно. – Я с благодарностью улыбаюсь ей.

Спустившись по улице, мы заходим в первый ближайший паб, заказываем себе по газированному напитку, идем к полузакрытой зоне и садимся у окна. Здесь стоит запах перегара, за долгие годы табачный дым прочно въелся во флокированные обои и красно-коричневые ковры с витиеватыми узорами. С несчастным видом потягиваю свою кока-колу.

– Хочешь поговорить? – спрашивает меня Мария, глядя на меня полными жалости теплыми карими глазами.

– Если честно, я даже не знаю, что сказать, – бормочу я. – Я не думала, что когда-то снова его встречу.

– Ты, наверное, в шоке.

– Страннее всего то, что сегодня утром я видела его в метро на эскалаторе.

Она не верит своим ушам.

– Да ладно?

– Он ехал вверх, а я – вниз. Я показала ему знаком, чтобы он подождал сверху, но ждать он не стал, – становится стыдно за собственное откровение, и я удрученно подпираю подбородок рукой.

– Теперь ясно, почему ты где-то в прострации. А потом и я появляюсь. Вот тебе и странные совпадения.

Мария сидит напротив, и я окидываю ее взглядом.

– Я не верю в совпадения.

Она улыбается и с пафосом цитирует:

– «Не бывает совпадений. То всего лишь рука Господа, вершащая великий план».

Я криво усмехаюсь.

– В бога я тоже не верю.

– А как насчет Эйнштейна?

– А что с ним?

– Ну, по его собственным словам: «При помощи совпадений Бог сохраняет анонимность».

Улыбка у меня растягивается до ушей.

– Я все равно в него не верю.

Мария, закатив глаза, машет на меня рукой.

– Ладно, что ты теперь собираешься делать?

– Вернусь в офис и буду вести себя так, будто никогда раньше с ним не встречалась, – при мысли об этом мое сердце сжимается от боли. Чувства застали меня врасплох. Я едва его знаю. Была всего лишь одна ночь. Исходя из этого, я должна с легкостью справиться с ситуацией. – Что потом будешь делать?

– Встречаюсь с подругой. На выходных она выходит замуж, а я делаю ей свадебный макияж.

– Класс. Где ты живешь?

– Голдерс-Грин.

– Это через несколько остановок от Чок-Фарм выше по улице, правильно?

– Ты была там?

– Нет. Я прилетела из страны Оз всего три недели назад.

– А-а. Район у нас прекрасный, и совсем рядом – Хампстед со всевозможными симпатичными магазинчиками, ресторанами и кафе. Там точно стоит побывать, а летом здорово бродить по пустырю.

Бросаю взгляд сквозь стекло на серое небо.

– Кажется, что лето совсем не скоро.

– Скоро-скоро, оглянуться не успеешь, как уже наступит. – Она на секунду умолкает. – И закончится так же быстро.

Я не могу сдержать смех.

– Ладно, я приехала сюда не ради погоды.

Она улыбается.

– Как работа?

Я медлю с ответом, и у нее омрачается лицо.

– Что? Тебе не нравится?

– Ну и нытик я сегодня, – тяжело вздыхаю я и признаюсь: – Смущает только новая начальница. Но, может, просто надо привыкнуть.

– Ну, надеюсь, не к такому тону, которым она с тобой разговаривала на съемке, – с понимающим видом говорит Мария.

– Да, я тоже надеюсь, – угрюмо отвечаю я. – Да ладно, просто на работе надо искать удовлетворение в чем-нибудь другом.

– В чем, например?

– Мне нравится фотографировать, – признаюсь я. – Лучше уж работать с фотоаппаратом, чем изучать снимки папарацци, которые поймали в объектив прелести знаменитостей.

– Ты занималась фрилансом?

– Немного. Я фотографировала малышей своих знакомых и все такое, и есть снимки с нескольких дней рождения и еще кое-каких мероприятий.

Ее лицо озаряется.

– Ты занята на выходных?

– Ну, нет.

– Рейчел меня расцелует! – воодушевленно восклицает она.

– Кто такая Рейчел?

– Моя соседка по комнате. Она свадебный фотограф, а помощница совсем расстроила ее, потому что не собирается работать на свадьбе в эти выходные. Ты можешь помочь? – быстро спрашивает она.

Меня охватывает паника. Свадьба?

– Я не уверена. В смысле, вряд ли я хорошо справлюсь.

– Все каверзные моменты будет снимать Рейчел. Тебе нужно просто помогать ей.

– Ну, не знаю. – Я медлю с ответом. В браки я верю не сильнее, чем в бога.

– Оплата хорошая. Почему бы просто не сходить и не встретиться с ней? Возьмешь свое портфолио?

– Думаю, это не повредит, – отвечаю я. Не то чтобы я не знала, куда деть лишние деньги.

– Супер! – Она улыбается, а я запоздало задумываюсь, во что же ввязалась.

Глава 3

Красная дверь со свистом распахивается, и появляется симпатичная кареглазая женщина в ажуре золотистых завитков, лет за тридцать. Она сияет улыбкой, глядя на меня.

– Бронте! – восклицает она. – Спасибо огромное, что пришла!

– Привет! – Я тотчас же ее узнаю. Так вот кто такая Рейчел. – Ты фотографировала на свадьбе Полли и Гранта, – говорю я, ловко перекладывая портфолио под руку, в то время как она провожает меня в тесную прихожую.

– Точно, – отвечает она, закрывая за мной дверь. – Когда я была выходным бойцом.

– Выходным бойцом?

Я не понимаю о чем речь, и она с улыбкой смотрит на меня.

– Свадебным фотографом по совместительству. Я наконец-таки бросила работу бухгалтера и ушла на полную занятость.

– Ух ты, вот здорово.

Я хорошо ее запомнила. Она была такой доброжелательной, отзывчивой, и рядом с ней всем было хорошо и комфортно. Я так и не увидела фотографий со свадьбы Полли, но готова поспорить, что они получились просто фантастическими.

– Можно тебя угостить? Мы только что открыли бутылку белого вина, – предлагает она.

– Не откажусь.

Она ведет меня в прохладную и уютную кухню, оформленную в стиле пятидесятых и исключительно в пастельных тонах – голубом, розовом, кремовом. Мария встает из-за стола, на котором стоят два больших стакана белого вина и грудятся большие черные альбомы квадратной формы.

– Привет! – радостно восклицает она. – Я так рада, что ты смогла прийти.

Она заключает меня в дружеские объятия.

– Спасибо, – отвечаю я, и в моей руке оказывается высокий бокал.

– Мария сказала, что ты недавно прилетела из Австралии? – спрашивает Рейчел, и мы тем временем присаживаемся.

– Все так. Около трех недель назад.

– И ты снимала какие-то мероприятия?

– Совсем немного, – смущенно отвечаю я, почувствовав, что должна прояснить ситуацию. – Но ни одной свадьбы, хотя делала кое-какие фотографии для друзей.

– Фотографировала когда-нибудь в документальном стиле? – спрашивает она, став очень серьезной.

– Ну, как сказать, я снимала довольно много для друзей, когда они отмечали свои дни рождения, и был случай, когда пришлось фотографировать церемонию награждения.

Еще в те времена, когда я работала в Marbles, мой босс отправлял меня на скучные вручения наград, происходившие в стенах промышленных предприятий.

– Ты что-нибудь принесла мне показать? – спрашивает она.

– Я не привезла с собой из Австралии портфолио, которое имеется у меня в печатном виде, но на ноутбуке сохранена целая куча фоток.

Мария ободряюще улыбается, в то время как Рейчел прокручивает снимки. С беспокойством наблюдаю за ее реакцией, чувствуя все нарастающую тревогу.

– Как дела на работе? – спрашивает Мария.

– Все хорошо.

– Часто пересекаешься с Алексом?

– Не так уж. Он все время на совещаниях.

В переговорной комнате прозрачные стены, и мой стол стоит как раз напротив, так что мне прекрасно видно Алекса. Он упорно игнорирует меня с тех пор, как вернулся в офис после вчерашней съемки.

Рейчел задерживает взгляд на одной из фотографий и некоторое время изучает ее. Я начинаю еще сильнее нервничать и отхлебываю большой глоток вина. Обожаю фотографировать и очень хочу, чтобы снимки произвели на нее впечатление.

– Все просто прекрасно, – заключает она с довольным видом.

– Правда?

– Идеально. Прямо то, что мне нужно.

Я с облегчением выдыхаю.

– Так что именно я должна делать? – спрашиваю я. – В смысле, у меня есть фотоаппарат. Я приобрела его, когда начала подрабатывать в качестве фрилансера. – Но я сомневаюсь, что двух линз будет достаточно.

– Об этом нечего волноваться. Моя помощница, Салли, одолжит тебе свое оборудование.

– Она точно не будет против?

– Нет, конечно, нет, – цокает языком Рейчел. – Она моя должница. Надо же так вот кинуть меня в последний момент.

– Почему она не выходит на работу?

– Ее парень хочет куда-то ее свозить в выходные.

Рейчел очень расстроена из-за этого. Мария многозначительно смотрит на меня, отвечая на мой невысказанный вопрос.

– Где проходит свадьба? – спрашиваю, глядя на Марию.

– Недалеко от Кембриджа, где-то в часе езды оттуда, в деревушке за несколько километров от того места, где я выросла, – отвечает она. – В субботу утром мы можем выехать все вместе на машине Рейчел.

– Отлично. – Я опускаю взгляд на кучу фотоальбомов, и Рейчел, тоже взглянув на стол, замечает, что привлекло мое внимание.

– Здесь фотографии с некоторых свадеб, которые я снимала. – Она подхватывает самый верхний альбом и вручает мне. На обложке красивая романтичная фотография, на которой жених чуть отклоняет невесту, оставляя на ее губах нежный поцелуй, и кудреватым почерком выведена надпись: «Пиппа и Джон». Рейчел рассказывает все от и до, объясняя, что свадебный комплект хранит в себе историю всего мероприятия с того момента, как идет подготовка, и порой до самого последнего танца. Традиционные альбомы в кожаном переплете, в котором обычно помещается пятьдесят фотографий со свадьбы, выполненных в формальном чопорном стиле, на которых все стоят, как на сцене, невероятно далеко отстоят от ее творения. В альбомах Рейчел мириады естественных снимков: на них изображены живые и счастливые люди, которые получают настоящее удовольствие от самого лучшего дня, который только мог случиться в их жизни.

– Я безумно рада, что тебе понравилось, – с теплой улыбкой произносит Рейчел, когда я сообщаю, что поражена этим великолепием. – Всему, что я знаю, меня научил фотограф по имени Лина Орсино. Она работает в команде со своим партнером Томом. Со временем я тоже надеюсь начать работать таким же образом – с партнером, а не с помощником. Но не все сразу.

– Звучит отлично, – говорю я. – Так какая тебе потребуется от меня помощь?

Она подается вперед, а я выпрямляюсь.

– Церемония будет проходить в двух шагах от дома, в котором живут родители невесты, так что ты можешь пойти со мной и Марией на съемку приготовления к свадьбе и понаблюдать, как я работаю. Потом тебе заранее нужно будет отправиться в церковь, чтобы заснять всякие мелкие детали. Люди редко ценят мелочи, но другое дело – мы, и мы должны запечатлеть их для потомков. Таким образом, фотографируешь цветы, свечи, саму церковь.

Сердце выпрыгивает из груди, но я заставляю себя внимательно слушать. Зря я не захватила ручку с бумагой. А вообще…

– У тебя есть ручка с бумагой? – спрашиваю я.

– Конечно! – Рейчел с довольным видом поднимается из-за стола и ищет их. Мария выставляет большие пальцы, и я застенчиво ерзаю, а Рейчел тем временем садится обратно.

В течение следующих двух часов она вводит меня в курс дела, а я все тщательно конспектирую. Мы прощаемся, и я понимаю, что вино не помогло успокоить нервы. Вознаграждение составляет куда большую сумму, чем я зарабатываю за день в журнале, и это просто отлично, но я чувствую, что на мои плечи легла огромная ответственность. Я очень надеюсь, что не завалю все дело.

В пятницу стою и готовлю чай для Ники и Хелен, моего заместителя, в крохотной кухне, примыкающей к офису Hebe. Хелен – противная гадюка с отвратительным характером, которая то и дело мрачно сверлит меня глазами, но почему так происходит, мне непонятно.

Выжимаю последние капельки чая из пакетика Ники и швыряю его в мусорное ведро. Я скучаю по Сиднею. Я бы совсем пропала, но, слава богу, есть Бриджет: мы общаемся с ней каждый вечер, смотрим никуда не годный телик и коротаем дни за вином и разогретыми полуфабрикатами. Вечером после работы мы собираемся в паб, чтобы посидеть за парочкой напитков – только за парочкой, не более того, потому что вставать рано. Завтра будет долгий день.

– Привет, – слышу я чей-то оклик, оборачиваюсь и вижу, как в кухню заходит Расс.

– Привет, – с улыбкой отвечаю я.

Мне нравится Расс. Он работает заместителем редактора в Hebe. Когда мы в понедельник возвращались на такси в офис, я всю дорогу лопалась от смеха: он рассказал мне все темные истории из жизни судей. Он, видимо, любит посплетничать, но тем не менее он очень забавный. Это парень ростом под два метра, среднего телосложения, с рыжими волосами и целой россыпью веснушек. Он напоминает мне Эда Ширана, а тот очень классный.

– Идешь вечером в паб? – спрашивает он, проходя мимо, чтобы набрать в чайник воды.

– Не могу. Меня уже позвала моя соседка по квартире, – передаю ему пакетики с чаем.

– Хватай ее с собой. Чем больше народа – тем веселее, – словно между прочим бросает он.

Облокачиваюсь на стол, не торопясь возвращаться к своим враждебным коллегам.

– Кто еще идет?

– Пит и Лиза из отдела новостей, Эстер, наш редактор, идут, например. Зак из производственного отдела и художник Тим тоже обычно ходят. Не знаю насчет Алекса.

Я напрягаюсь, услышав его имя.

– А Хелен и Ники? – спрашиваю, прилагая усилия, чтобы голос звучал спокойно.

– Не-а, вряд ли. Ники не водится с мелкими сошками, а Хелен все свое свободное время интересуется только пятой точкой своего парня – ну, не в прямом смысле, конечно, – добавляет он, улыбаясь во весь рот.

Его открытость смущает меня, но я пытаюсь не показывать этого.

– Как дела с работой?

– Ну-у, все нормально, – вяло отвечаю я.

– Хелен по-скотски себя ведет?

Он смотрит на меня понимающим взглядом. Я удивленно вскидываю брови, но его это ничуть не смущает.

– Она метила на твое место, – выкладывает он.

– Да ну?

– По мнению Саймона, ей не хватает опыта. – Расс поднимает бровь. – И я не уверен, что Ники была согласна с ним. – Он умолкает, так и не сказав, что Ники хотела, чтобы Хелен повысили до фоторедактора вместо того, чтобы брать на работу меня.

– Понятно, – теперь-то все прояснилось. Догадываюсь, что последнее слово оставалось за Саймоном, который и расстроил планы моих коллег – выше– и нижестоящей. Не удивляет, что от них так и веет холодом.

– Не расстраивайся из-за них, – участливо заявляет Расс, что звучит весьма неожиданно из уст, считай, совершенно незнакомого человека, к тому же мужского пола. – Все знают, какие они стервы. Ну, кроме Саймона. Стервозность остается вне поля его зрения.

Меня все-таки удивляет, что он так открыто со мной говорит, но, я бы сказала, после двух недель тотального одиночества на работе это очень приятно.

– Пошли в паб, – настаивает он, подхватывая свою кружку.

– Хорошо, спрошу Бриджет, в настроении она или нет.

– Случайно не Бриджет Рид? – уточняет он, когда мы вместе выходим из кухни.

– Да, именно она.

– О, конечно, Бриджет захочет пойти с нами в паб, – с улыбкой заявляет он.

– Ты хорошо ее знаешь?

– Не очень, но я видел, что она частенько участвовала в играх с выпивкой, так что впишется Бриджет просто прекрасно.

Со смехом прохожу мимо него, совсем забыв о том, что стол Алекса стоит прямо здесь, о чем вспоминаю, только встретившись с ним взглядом: его сверкающие голубые глаза смотрят на меня поверх компьютера. Я поспешно отворачиваюсь.

– Пока, Расс, увидимся, – умолкаю я, направляясь к рабочему месту.

Расс, конечно, прав: Бриджет не собирается упускать возможность пообщаться с другими людьми.

К пяти вечера следующий выпуск Hebe сдается в печать. У двери я смешиваюсь с толпой сотрудников, и все надевают верхнюю одежду. За столом Алекса пусто – он у Саймона, заканчивает последний корректурный оттиск. Мимо, болтая, бок о бок идут Хелен и Ники, совершенно не обращая внимания на остальных.

– Хороших выходных! – весело кричит им вдогонку Расс, обе вздрагивают от удивления.

– И тебе, – отзывается Ники, явно чувствуя себя неловко.

Хелен смотрит на Ники, а она тем временем вызывает лифт. Обе стоят, погрузившись в странное молчание, пока он не приезжает.

Я перехватываю взгляд Расса.

– Гадюки несчастные, – вполголоса произносит Расс, и на его лице появляется улыбка. Я стараюсь сохранить невозмутимый вид. – Бриджет подойдет? – уточняет он.

– Да, сейчас они поднажмут с работой.

На этой неделе Бриджет работает в качестве фрилансера в журнале о путешествиях Let’s Go!, который выходит каждый месяц.

– Бриджет Рид? – интересуется Лиза, наш новостной редактор, услышав, о чем идет речь.

– Точно, – отвечаю с улыбкой. Что-то я не возьму в толк, Бриджет знают все?

– Плакали мои планы о спокойном вечере, – бормочет она.

– У меня он точно пройдет спокойно, – твердо говорю я.

– Ну-ну, удачи, – ухмыляется Расс. – Тим, ты идешь или как? – вдруг кричит он.

Тим, художественный редактор, нависает над компьютером.

– Ага, – коротко отвечает он, взглянув на Расса сквозь очки в черной оправе. Одет Тим как типичный гик, а волосы у него темные и лохматые. – Закончил, – бормочет он и хватает со спинки стула свое пальто. Я перевожу взгляд на Алекса как раз в ту минуту, когда он отворачивается от Саймона, держа в руках шелестящие листы формата A3.

– Идешь с нами выпить? – окликает его Тим.

– Ну. – Он сверяется с часами. – Куда вы идете? – его взгляд перемещается на мое лицо.

– Через дорогу, в паб, – отвечает Тим.

– Я, может быть, подойду к вам. – Мое сердце словно подпрыгивает и быстро опускается. Пытаюсь убедить себя в том, что меня это ни капельки не волнует.

Но все мои старания с треском проваливаются: в пабе в течение двадцати минут я не спускаю глаз с двери – вдруг появится Алекс? Любопытно посмотреть, как он будет вести себя, потому что эта рабочая неделя прошла крайне странно.

– Эй, ребята! – радостно кричит Бриджет, присоединяясь к нам. – Кто желает принять участие в игре с выпивкой?

Все наигранно стонут.

– Бронте? – дразняще спрашивает она. – Как насчет рюмочки?

– Даже не думай об этом, – предостерегающе отвечаю я. – Пива будет вполне достаточно. Мне вставать завтра рано.

– А что ты завтра делаешь? – с интересом спрашивает Лиза, миниатюрная рыжая девушка, в то время как Бриджет спрашивает каждого, что он будет пить, и направляется к барной стойке.

– Иду на свадьбу.

– Здорово! – отвечает она.

– На чью? – спрашивает наш редактор Эстер, услышав, о чем идет речь. Она очень симпатичная и очень высокая, около ста восьмидесяти сантиметров ростом, с шоколадными волосами до плеч.

– Без понятия, – на их лицах проступает недоумение, что вызывает у меня улыбку, и я объясняю: – Я помогаю свадебному фотографу.

– Ух ты. Ты много раз снимала свадьбы? – спрашивает Лиза.

– Нет, иду впервые.

– Как увлекательно! – Эстер подталкивает локтем Пита. – Тебе надо позвать Бронте на свою свадьбу в июле, чтобы она вас фотографировала.

– Успокойтесь, – поднимаю я ладони вверх. – У меня, может, ничего и не получится. Я и так уже наложила в штаны, – признаюсь я, вызвав взрыв хохота. Возвращается Бриджет с нашими напитками, с шумом грохая о стол мое пиво.

Я уверена, что попозже она будет заставлять меня выпивать крепкие напитки. Но я не поддамся!

– Эй, а вот и Алекс, – извещает Тим. Когда пришла Бриджет, я прекратила следить за дверью.

– Привет, – говорит он, с грохотом швыряет сумку рядом со столом. Он цепенеет, и мне становится ясно, что он заметил Бриджет.

– Какие дела? Я Бриджет, – невозмутимо говорит она, протягивая ему руку, и у меня едва не случается сердечный приступ. – А ты кто?

– Алекс, – отвечает он, слегка насупившись и неохотно потрясывая ее руку. – Кому-нибудь взять выпить?

У всех все есть, так что к стойке он отправляется в одиночку. Бросаю на Бриджет недоумевающий взгляд, а она едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Алекс, видимо, уже успел оправиться: он возвращается к нашему столу, садясь между Лизой и Тимом. С моего места его лица почти не видно, и для меня это – то, что надо.

– Как тебе первая рабочая неделя? – спрашивает его Лиза.

– Хорошо. Я привыкал и осматривался, чтобы понять, как все устроено, – отвечает он своим теплым и звучным голосом. Увы, слышно отсюда Алекса чересчур хорошо, и я вздыхаю. Почему он держит дистанцию? Хорошо, если я ему не нравлюсь. Круто, если он с кем-то еще встречается. Но разве мы не можем быть друзьями? Почему он так холодно себя ведет?

– Чем занимаешься на выходных? – спрашивает Лиза: и этот вопрос она адресует Алексу. Неужели работа в новостном отделе помогает так эффективно развивать светскую болтовню?

– Да как сказать, просто отдыхаю со своей девушкой, – откликается он.

Мне становится как-то не по себе. Не то чтобы я не подозревала об этом.

– Точнее, невестой, – вносит он полную ясность.

Становится совсем-совсем не по себе.

– Как замечательно! Когда вы женитесь? – с неподдельным интересом спрашивает Эстер.

Хватаю свою бутылку и отхлебываю пиво.

– В декабре, – признается Алекс. Заставляю себя проглотить пиво. Чувствую на себе взгляд Бриджет, но сама сижу, впившись глазами в стол.

– Потрясающе! – приходит Лиза в восторг.

– Когда вы обручились? – наседает Эстер. Это невыносимо. Мы что, должны выслушивать все слезливые подробности?

– Пару месяцев назад, – сообщает он, беспокойно вертясь на месте. Он и сам не желает об этом разговаривать. Может быть, из-за того, что я здесь, а может, просто не любит афишировать подробности своей личной жизни. Когда мы встретились, именно такое впечатление у меня и создалось, но на самом деле я совсем его не знаю. Глупо думать иначе.

– Сыграем в игру на выпивку! – взрывается Бриджет, и все снова стенают. – Ну давайте, что ж вы скучные такие, тоже мне, боги юности! – Она подталкивает Расса, и он отодвигается, чтобы ее выпустить.

– Бронте, помоги мне принести рюмки.

– Я ничего такого не пью, – напоминаю я.

– Да-да, и что дальше? Пошли, все равно помоги мне.

Я утомленно возвожу глаза к потолку, но про себя благодарю ее за то, что она отвлекла меня и перенаправила мои мысли.

На следующее утро я рано просыпаюсь и выбираюсь из-под одеяла. Голова побаливает, несмотря на все усилия, которые я прилагала, чтобы не опьянеть, но, в принципе, жить можно. Как бы то ни было, состояние Бриджет решительно хуже.

– Привет, – шепчу я, просунув голову в дверь.

Из кровати доносится сдавленный стон.

– Я принесла тебе лекарства, – говорю ей, довольно улыбаясь.

Она осторожно принимает вертикальное положение, не выбираясь из постели, протягивает руку за водой и запивает несколько таблеток от головной боли.

– Ну почему? Почему ты не остановила меня, чтобы я не пила эту гадость?

– Что? Просто безобразие!

Она поджимает губы.

– Я собиралась тебе сказать, что твоя мама оставила по телефону для тебя сообщение.

– Что она сказала? – с опаской спрашиваю я.

– Она сказала, что просто хочет связаться с тобой. Хотела поздороваться.

Значит, ничего серьезного.

– Хорошего дня. Удачи во всем!

– Спасибо.

Она мне точно пригодится.