Текст книги "Утренняя звезда"

16
Любовник

В покоях Квиксильвера темно и тихо, словно в могиле. Первая комната пуста. На столе стоит аквариум, в котором плавает одинокая ядовито-зеленая медуза, на стенах пляшут зловещие зеленоватые отсветы. Идем в спальню, выбив золотые филигранные двери. Мы с Крошкой охраняем вход. Опускаюсь на колено, взяв на изготовку рельсотрон с глушителем, на другую руку намотано лезвие-хлыст. В спальне на большой кровати с балдахином спит человек. Рагнар хватает его за ногу и стаскивает с постели. Голый мужчина валится на пол, просыпается от удара и пытается закричать, но Рагнар зажимает ему рот.

– Черт! Это не он! – раздается у меня за спиной голос Виктры.

Оглядываюсь, но из-за широкой спины Рагнара, склонившегося над розовым, мне не разглядеть его лица.

– Три часа ночи! – кричит Севро, ударяя кулаком по прикроватному столику, и тот ломается пополам. – Где его черти носят?

– На Луне сейчас четыре часа дня, разгар торгов, – отвечает Виктра. – Может, он у себя в кабинете? Спроси у раба.

– Где твой хозяин? – спрашивает Севро.

Маска искажает голос, звук такой, будто по стальной проволоке водят железным прутом. Я не свожу глаз с гостиной, но тут розовый издает стон, я оборачиваюсь и вижу, как Севро бьет его коленом в пах.

– Симпатичная пижама, парнишка! Не хочешь узнать, как она смотрится в красном цвете?

Ледяной тон заставляет меня поморщиться. Я слишком хорошо знаю его – таким голосом всегда говорил Шакал, пытая меня в Аттике.

– Где твой хозяин? – повторяет Севро, вжимая колено еще сильнее.

Розовый воет от боли, но упорно отказывается отвечать. Упыри молча наблюдают за пыткой. Их безликие фигуры едва различимы в темноте. Такие вещи не обсуждаются. О какой морали можно говорить после того, как мы заминировали весь город? Но я знаю, что им не впервой. Я чувствую себя грязным, глядя, как розовый рыдает и корчится на полу. Настоящая война – это не звуки фанфар или звездные баталии, а вот такие молчаливые моменты жестокости, о которых все быстро забывают.

– Я не знаю, – стонет розовый, – не знаю!

Этот голос! Я где-то слышал его раньше! Онемев от изумления, бросаю свой пост у двери, кидаюсь к Севро и оттаскиваю его от розового. Я знаю этого мужчину с мягкими чертами лица, мне знакомы длинный нос с горбинкой, глаза цвета розового кварца и смуглая золотистая кожа! Он сделал меня тем, кем я стал, он вместе с Микки! Это Маттео! Прекрасный и хрупкий, он задыхается на полу, у него сломана рука, изо рта идет кровь, здоровой рукой он прикрывает изувеченную Севро промежность.

– Ты какого хрена творишь? – рычит на меня Севро.

– Я его знаю! – отвечаю я.

– Как это?

Воспользовавшись тем, что я отвлек Севро, и не видя ничего, кроме черных демонических масок на наших шлемах, Маттео пытается дотянуться до лежащего на тумбочке планшета, но Севро реагирует быстрее. С глухим звуком самые плотные на свете кости ударяют по самым хрупким. Кулак Севро дробит изящную челюсть Маттео, и розовый со сдавленным хрипом валится на пол в конвульсиях, глаза закатываются. Я наблюдаю за происходящим словно в тумане. Кажется, насилие происходит в ином измерении, и вместе с тем все эти действия примитивны и совершенно не окрашены эмоциями. Сокращаются чьи-то мышцы, трещат чьи-то суставы… Я тянусь к Маттео, закрываю его своим телом и отталкиваю Севро.

– Не трогай его! – кричу я.

Маттео, слава богу, потерял сознание. Пока непонятно, пострадал ли позвоночник, есть ли сотрясение мозга. Я прикасаюсь к шелковистым кудрям, которые тронула седина голубоватого оттенка. Рука непроизвольно сжалась в кулак, как у младенца, на безымянном пальце – тонкое серебряное кольцо. Где он пропадал все это время? Что он тут делает?

– Я его знаю, – шепотом повторяю я.

Рагнар покровительственно склоняется над Маттео, но сейчас мы ничем не можем ему помочь. Клоун бросает Севро планшет и говорит:

– Тревожная кнопка!

– Откуда ты его знаешь? – спрашивает Севро.

– Он – Сын Ареса, – сбивчиво объясняю я. – По крайней мере, когда-то был. Вместе с другими учителями он готовил меня к поступлению в училище. Обучал аурейской культуре.

– Твою ж мать! – бормочет Брюзга.

– Он – розовый из садов, как и Теодора, – говорит Виктра, показывая нам на цветочный орнамент, украшающий знаки кастовой принадлежности на запястьях Маттео. – Стоит так же дорого, как ты, меченый, – добавляет она, поглядывая на Рагнара.

– Ты уверен, что это он? – уточняет Севро.

– Какого хрена! Конечно уверен! Это Маттео!

– Тогда почему он здесь? – интересуется Рагнар.

– На пленника не похож, – замечает Виктра. – Пижама не из дешевых. Наверное, любовник. В конце концов, Квиксильвер целомудрием никогда не отличался.

– Значит, он перебежчик! – жестко произносит Севро.

– Или он здесь по поручению твоего отца! – возражаю я.

– Почему в таком случае он не связался с нами? Порченый товар! Значит, у Квиксильвера есть свои люди среди Сынов! – Севро резко оборачивается к двери. – Вот дерьмо! А если он знает про Тинос? Вдруг он вообще был в курсе этой чертовой операции?!

Я лихорадочно прокручиваю в голове возможные варианты. Маттео послал сюда Арес? Или Маттео решил покинуть тонущий корабль? Вдруг именно он донес на меня… От одной этой мысли внутри все сводит судорогой, как будто мне в спину воткнули нож. Наше знакомство длилось недолго, но я привязался к Маттео. Он был добрым человеком, а таких в наше время осталось немного, к тому же мы сделали с ним такое…

– Надо валить отсюда на хрен! – бормочет Клоун.

– Без Квиксильвера мы не уйдем! – твердо отвечает Севро.

– Но мы же не знаем, где он! – возражаю я. – Тем более надо дождаться, пока Маттео придет в себя. У кого-нибудь есть шприц со стимулятором?

– Доза убьет его. У розовых другая система кровообращения, он от армейской дряни на раз загнется, – говорит Виктра.

– Кончайте болтовню! – перебивает нас Севро. – Нельзя, чтобы нас тут застали, шевелитесь! – командует он; я пытаюсь что-то сказать, но Севро уставился на Клоуна, который возится с планшетом Маттео. – Клоун, что у тебя там?

– На внутреннем сервере в кухонном отсеке принят заказ на еду. Похоже, кто-то заказал кофе и целую гору сэндвичей с бараниной и джемом в комнату Би-девятнадцать.

– Жнец, что скажешь? – спрашивает Рагнар.

– Думаю, это ловушка, – отвечаю я, – нужно изменить план…

– Даже если ловушка, – со зловещим смехом перебивает меня Виктра, – посмотри, какая добыча! Пробьемся как-нибудь!

– Твоя правда, Юлия! – бросает Севро, двигаясь к двери. – Брюзга! Ты тащишь розового! Боевой оскал, парни! Рагнар и Виктра идут первыми! Будет много крови!

* * *

Уровнем ниже мы сталкиваемся с первым отрядом охранников. Полдюжины ищеек стоят перед большой стеклянной дверью; стекло рябит, будто поверхность пруда. На них не военные доспехи, а черные костюмы. Серебряные имплантаты в виде каблука торчат у каждого за левым ухом. На этом уровне есть и еще патрули, а вот слуг – ни одного. Несколько серых в форменной одежде недавно вкатили в комнату тележку с кофе. Странно, что в качестве официантов здесь не используют розовых или бурых. Безопасность тут и правда на высшем уровне, значит кто бы ни находился сейчас в кабинете Квиксильвера – это птица важная. Или как минимум параноик.

– Заходим быстро и бесшумно! – командует Севро, прижимаясь к стене в тридцати метрах от ожидающих нас за углом серых. – Вырубаем этих засранцев и сразу внутрь!

– Мы даже не знаем, кто там, – говорит Клоун.

– Так сейчас узнаем! – огрызается Севро. – Пошли! – приказывает он, и Рагнар с Виктрой первыми выпрыгивают из-за угла.

На плащах-невидимках играют блики света. Мы бежим за ними, неслышно перемещаясь, словно армия призраков. Один из серых оборачивается и смотрит прямо на нас. В его радужку имплантирована теплочувствительная оптика, которая при активации окрашивает глаза в красный цвет, и он видит жар, исходящий от наших аккумуляторов.

– Плащи-невидимки! – кричит он, и шесть пар натренированных рук тут же пытаются выхватить бластеры, но не успевают.

Рагнар и Виктра ураганом налетают на них. Рагнар вращает лезвие над головой, отрубает одному из охранников руку, другому задевает яремную вену. Стеклянные стены заливает фонтан крови. Виктра стреляет из бластера с глушителем, вышибая магнитным зарядом мозги еще двоим. Я вонзаю клинок в чью-то грудную клетку и чувствую, как со щелчком лопается сердце. Извлекаю лезвие, трансформируя его в хлыст, потом снова позволяю ему отвердеть. Это происходит прежде, чем мертвое тело с глухим стуком падает на пол.

Серые не успели сделать ни одного выстрела, но кому-то все-таки удалось нажать кнопку на планшете. По коридору разносится низкий вибрирующий рев сирены. Стены пульсируют красным, сообщая о том, что произошла чрезвычайная ситуация. Севро убирает последнего серого и кричит:

– Входим в комнату! Пошли, пошли!

Здесь что-то не так, нутром чую, но Виктра и Севро уже бросились вперед. Рагнар вышибает дверь, и мне не остается ничего, кроме как последовать за ними.

Конференц-зал Квиксильвера обставлен менее роскошно, чем комнаты этажом выше. Десятиметровые потолки, стены из цифрового стекла, слегка затуманенные серебристой дымкой. Два ряда мраморных колонн по обе стороны от огромного переговорного стола из оникса, в центре которого возвышается мертвый ствол белого дерева. В дальнем углу комнаты огромное видовое окно выходит на промышленные районы Улья. У окна, держа в пухлой руке бокал красного вина, стоит регулус Солнца, от Меркурия до Плутона известный под именем Квиксильвер, самый богатый человек под этим солнцем.

Квиксильвер лыс. Изборожденный морщинами лоб напоминает стиральную доску. Полные губы. Покатые плечи, обезьяньи руки, толстые пальцы мясника выглядывают из-под рукавов венецианской туники бирюзового цвета с высоким воротом и вышивкой в виде яблонь. Ему за шестьдесят. Загорелая кожа темно-бронзового цвета. С помощью бородки и усов он тщетно пытается придать форму своему одутловатому лицу, однако услугами ваятелей, похоже, не пользуется. Квиксильвер не носит обуви. Но самое примечательное в нем – три глаза. Два – природного глубокого серебряного цвета, с тяжелыми веками. Третий – золотой имплантат в простом серебряном кольце, которое этот человек носит на среднем пальце пухлой правой руки.

Мы ворвались на деловую встречу.

В комнате собралось около тридцати медных и серебряных. Они явно представляют две разные партии, сидят друг против друга за огромным ониксовым столом, уставленным кофейными чашками, графинами с вином и планшетами. В воздухе между двумя фракциями парит голубоватый документ, судя по всему находившийся в центре всеобщего внимания до того, как мы вышибли дверь. Люди вскакивают со своих мест, слишком ошеломленные, чтобы по-настоящему испугаться или заметить, как в зал, скрытые плащами-невидимками, проникают упыри. Вот только одна проблемка: тут заседают не только медные и серебряные.

– Твою мать! – с трудом выдавливает Виктра.

Среди представителей высокоинтеллектуальных цветов возвышаются фигуры шести золотых рыцарей в импульсных доспехах. Я знаю их всех. Слева сидит пожилой темнолицый мужчина в простых черных доспехах Рыцаря Смерти, по обеим сторонам от него – пухленькая Мойра, фурия, сестра Айи, и наш старый друг Кассий Беллона. Справа – Кавакс и Даксо Телеманусы, а рядом с ними – девушка, которая год назад бросила меня, оставив стоять на коленях в заброшенной шахте Марса.

Мустанг.

17
Смерть золотым

– Не стрелять! – кричу я, толкая руку Виктры с уже поднятым бластером, но Севро продолжает раздавать приказы, и Виктра снова целится.

Мы выстраиваемся зигзагом, активируем импульсные перчатки и держим золотых на прицеле. Не открываем огонь, потому что Квиксильвер нужен нам живьем, к тому же Севро не меньше меня шокирован появлением Виргинии, Кассия и Телеманусов.

– Всем лечь, а то в расход пустим! – кричит Севро нечеловеческим, многократно усиленным динамиками шлема голосом.

Упыри начинают выть, словно стая гарпий. У меня в жилах стынет кровь. Оглушительная сирена вторит завываниям. В полной растерянности я навожу свою импульсную перчатку на самого опасного золотого в этой комнате, Кассия, понимая, о чем сейчас должен думать Севро: ведь перед ним убийца его отца собственной персоной. Шлем синхронизируется с перчаткой, подсвечивая уязвимые точки на доспехах противника, но я не смотрю туда. Не могу отвести взгляд от Виргинии, которая изящным, как всегда, движением ставит на стол чашку и отходит от стола. Импульсная перчатка, встроенная в ее доспехи, медленно начинает раскрываться.

Ум с сердцем не в ладу, меня просто разрывает на части. Какого черта Мустанг тут делает? Она же должна быть на окраине! Ни она, ни остальные золотые нас не узнают, ведь шлемы скрывают наши лица. Медленно отступая, ауреи внимательно смотрят на нас, пытаясь проанализировать ситуацию. На правом плече Кассия извивается лезвие-хлыст, Кавакс и Даксо медленно встают из-за стола, но тут Квиксильвер начинает яростно размахивать руками.

– Прекратите! – кричит он, но его голос тонет в хаосе звуков. – Не стреляйте! Это дипломатическая встреча! Кто вы такие?

Значит, мы вломились сюда в разгар каких-то переговоров. О чем шла речь? Мустанг обговаривала условия капитуляции? Или альянс? За столом отсутствует Шакал, неужели Квиксильвер предал его? Видимо, да. Наверное, и верховная правительница тоже. Теперь ясно, почему в здании так пусто, – нет слуг, минимум охраны, только самые доверенные люди. Квиксильвер решился провести эту встречу под самым носом у бывшего союзника.

У меня сводит желудок от одной мысли о том, что они решили, будто нас послал Шакал. Значит, думают, что мы собираемся убить их… Тогда исход дела предрешен…

– Всем лечь, мать вашу! – орет Виктра.

– Что же делать? – спрашивает по интеркому Крошка. – Жнец?

– Беллона – мой! – раздается голос Севро.

– Попытаемся оглушить, там же Мустанг… – начинаю я.

– Оглушить? Через такие доспехи? – перебивает меня Севро. – Если эти придурки поднимут оружие, убить всех! Стрелять из импульсовиков полным зарядом! Я не собираюсь рисковать членами моей семьи!

– Севро, послушай меня! Нам надо поговорить с… – начинаю я, но Севро использует командное управление и вырубает мой канал связи, так что я всех слышу, а они меня нет.

Вот засранец, беспомощно кляну его я.

– Беллона, стоять! – кричит Клоун. – Я сказал: не двигаться!

Стоявший напротив Мустанг Кассий медленно скользит между серебряными, используя их как прикрытие. Нас разделяет метров десять. Он все ближе и ближе. Чувствую, как рядом со мной напрягается Виктра – она готова броситься и растерзать одного из тех, кого винит в смерти матери, но между нами и золотыми находятся обычные гражданские, да и Квиксильвер – слишком дорогая добыча, чтобы рисковать его головой.

Оценивающим взглядом окидываю пухлощеких серебряных и медных. Уж этих-то ребят точно никто не притесняет! Коллаборационисты не знают, что такое голод. Севро снял бы скальп с каждого из них, если бы ему дали ржавый ножик и разрешили пару часов побездельничать…

– Жнец… – тихо окликает меня Рагнар, ожидая приказов.

– А ну убери руку с лезвия! – кричит Кассию Виктра, но тот молчит и продолжает медленно двигаться вперед, неумолимый, словно ледник.

Мойра и Рыцарь Смерти следуют за ним. Кавакс опускает забрало шлема, закрывая лицо. Мустанг уже давно это сделала, активировала импульсную перчатку, но пока держит ее опущенной.

Я слишком хорошо знаю смерть, чтобы не почувствовать ее дыхание у меня за спиной.

– Кавакс! – кричу я, включив внешние динамики. – Мустанг! Подождите! Это я! Это я…

– Стой! Прекратить движение, ты, кусок дерьма! – орет Виктра, но Кассий лишь вежливо улыбается, а потом бросается вперед.

Слева от меня Рагнар совершает странное вращающее движение, и одно из двух его лезвий пронзает воздух, а потом ударяет Рыцаря Смерти ровно в центр лба. Серебряные с открытым ртом смотрят, как знаменитый всадник-олимпиец валится на пол.

– Кавакс Телеманус! – рычит Кавакс, и они с Даксо бросаются вперед.

Мустанг заходит с фланга, Мойра заряжает импульсную перчатку и поднимает руку, но тут Севро со зловещим смешком приказывает:

– В расход их!

В комнате словно извергается вулкан. Воздух раскален от перегретых частиц, упыри палят не глядя во все стороны. Мрамор превращается в пыль. Стулья плавятся, ножки подгибаются, и сиденья падают на пол. Выстрелы импульсовиков разносят плоть и кости в ошметки, и в воздухе повисает красная дымка – серебряные и медные попали под перекрестный огонь. Севро стреляет в Кассия, но тот успевает укрыться за колонной. В Кавакса попали уже с дюжину раз, но он крепко держится на ногах, хотя щит явно перегрет. Он заносит лезвие над Севро и Виктрой, но тут Рагнар стреляет сбоку в плечо Каваксу и сбивает гиганта с ног. Даксо кидается на Рагнара сзади, и три великана откатываются в дальний угол комнаты, подминая под себя двоих медных, которые примерно вдвое меньше их. Медные кричат от боли, корчась на полу и хватаясь за перебитые ноги.

Мустанг заняла позицию где-то позади. В нее попадают два раза, прямо в грудь, но импульсное поле держит удар. Она покачивается, стреляет по нам, задевает Крошку, ранит ее в бедро. Крошку отбрасывает назад, швыряет о стену, нога раздроблена. Моя подруга кричит, зажимая руками рану. Клоун и Виктра прикрывают ее, отстреливаясь от Виргинии, и отталкивают Крошку за колонну. Брюзга и четверо упырей, охранявшие вход и Маттео, палят по золотым из коридора.

Раздается выстрел, разносящий в крошево мрамор на том месте, где я только что стоял. Спотыкаюсь, теряю ориентацию в творящемся хаосе. Одни серебряные забились под стол, другие вскакивают и бросаются к колоннаде. Сверхзвуковые пули из импульсовиков пролетают между ними, над их головой, сквозь их тела. Квиксильвер бежит к колоннам, прикрываясь двумя медными. Шрапнель вонзается в их тела, и они падают на пол, превращаясь в месиво оторванных конечностей и крови.

Фурия Мойра бросается на Севро сзади, занося над его головой лезвие в тот момент, когда мой друг пытается обойти Рагнара, сражающегося сразу с обоими Телеманусами, и добраться до Кассия. Стреляю в нее из импульсной перчатки практически наугад, буквально за секунду до того, как лезвие касается Севро. Импульсные доспехи защищают ее от первых разрядов, голубоватый светящийся кокон едва заметно подрагивает. Она отклоняется в сторону, надеясь отделаться легким синяком, но я твердо нажимаю на спусковой крючок. Мойра – одна из идейных вдохновителей существующей рабской системы, ее причисляют к лучшим умам, да она еще и Севро попыталась убить. Тут и думать не о чем, плохое сочетание!

Продолжаю стрелять до тех пор, пока в ее щите не образуется вмятина. Мойра падает на одно колено, начинает корчиться и вопить от боли, молекулы ее кожи и органов вскипают от высокой температуры. Пузырящаяся кровь вытекает из глаз и носа. Доспехи и плоть сплавляются в единое целое. Меня охватывает дикая ярость, и я перестаю чувствовать страх, перестаю ощущать сострадание. Вернулся Жнец. Он одолел Кассия, зарезал Карнуса, его не под силу убить ни одному золотому!

Импульсная перчатка Мойры палит без перебоя, сухожилия пальцев сокращаются от перегрева. Автоматические очереди исполосовали потолок, пули рикошетят, сеют бессмысленную смерть вокруг. Двое серебряных пытаются спрятаться от огня. По огромному панорамному окну с видом на космический город со зловещим хрустом ползет трещина. Упыри прячутся в укрытии, а импульсная перчатка на левой руке Мойры оплавляется, дуло раскаляется до предела и с жутким шипением исчезает. Испустив последний вздох ярости, самая мудрая фурия верховной правительницы превращается в обугленную оболочку.

Единственное, о чем я жалею, что она не Айя.

Возвращаюсь в комнату. Теперь мною движет ледяная ненависть, наполняя меня жаждой крови, однако в зале остались только друзья или бывшие единомышленники. Меня трясет от ощущения пустоты, которая моментально приходит на смену ярости. В панике смотрю, как те, кто был мне близок, пытаются убить друг друга. В зале царит хаос. Ноги скользят по стеклу. Спины врезаются в стены. Бластеры выпускают разряды между колонн. Руки и колени стукаются о пол, импульсовики стонут, кости трещат.

Лишь в этот момент я с ужасающей ясностью понимаю, что всех этих людей связывает лишь одно: не идея, не мечта моей жены, не доверие, не союзники или цвет.

Их связываю только я, и в мое отсутствие будет происходить бойня. Без меня Севро только этим и занимался. Какие невосполнимые, но и неизбежные потери! Смерть одного влечет за собой смерть второго, смерть второго – смерть третьего? И так до бесконечности…

Я должен положить этому конец!

В центре зала Кассий преследует Виктру, пробираясь через перевернутые стулья и разбитую посуду. Пол залит липкой кровью. Плащ-невидимка Виктры поврежден и искрит, она кажется то призраком, то тенью, словно демон, который никак не может решить, какое принять обличье. Кассий рассекает ей бедро, Клоун стреляет в золотого, но Беллона тут же разворачивается и ранит его в висок, успевая уклониться от разряда, выпущенного лежащей на полу Крошкой. Виктра перекатывается под стол, пытаясь уйти от Кассия, задевает его по щиколоткам. Он запрыгивает на стол и бьет разрядами из импульсной перчатки прямо по ониксовой столешнице, пока на ней не образуется вмятина. Виктра застряла под столом, Беллона вот-вот достанет ее, но тут Севро стреляет ему в спину. Щит гасит выстрел, но Кассия отбрасывает в сторону на несколько метров.

Справа от меня разворачивается настоящая битва титанов. Рагнар пришпиливает руку Кавакса к стене лезвием, приседает, наугад палит в Даксо из импульсной перчатки. Щит спасает Даксо, но он промахивается, и его лезвие хлещет по стене. Рагнар бьет Даксо по суставам и готовится свернуть ему шею, но тут я ощущаю чье-то присутствие слева.

Едва успеваю обернуться и вижу, как ко мне по воздуху несется Мустанг. Лицо закрыто шлемом, она вот-вот разрубит меня пополам. В последний момент успеваю поднять свое оружие, и наши клинки скрещиваются. По руке проходит вибрация. Раньше я был быстрее, мышечные реакции так до конца и не восстановились после тьмы, несмотря на все усилия Микки и спарринги с Виктрой, а вот Мустанг стремительна в атаке.

Она сильнее. Пытаюсь облететь ее, но она хорошо владеет лезвием, потому что, видимо, весь последний год провела в боях. Стараюсь уйти в сторону, как меня учил Лорн, но у меня нет шансов. Мустанг слишком умна, лавирует между камнями и колоннами, загоняет меня в угол. Перед моим лицом мелькают отблески металла. Ей не удается пробить мою защиту, центр я удерживаю, но вот по краям она меня достает.

Лезвие рассекает мне плечо, оставляя рану шириной в пару сантиметров. Меня обжигает боль, словно от укуса гадюки. Ругаюсь сквозь зубы, а Виргиния наносит еще один удар. Кричу, чтобы она прекратила. Кричу свое имя, не могу толком дышать, но продолжаю двигать руками. Вовремя отклоняюсь, и она задевает меня по горловине скафандра-скарабея. Три быстрых взмаха, Мустанг хочет перерезать мне сухожилия на правой руке, но промахивается. Двигается в четком ритме, прижимает меня к стене, взмах, взмах, укол! Кожу жжет огнем, я умру здесь! Зову на помощь по интеркому, забыв, что Севро отрубил мой исходящий сигнал.

Похоже, этот кусок оказался нам не по зубам.

Клинок Мустанг ломает мне три ребра, и я кричу от боли и бессилия. Она вращает лезвие и замахивается, готовясь снести мне голову. Мне удается отразить удар, острие вонзается в стену, а ее шлем оказывается рядом с моей маской. Я бью Виргинию лбом в лицо, но шлем куда прочнее моей маски из композитного дюропластика. Мустанг откидывает голову назад и копирует мой прием. Череп раскалывает оглушающая боль, и я почти теряю сознание. Перед глазами все плывет, но на ногах пока держусь. Снова сломан нос. Перед глазами пляшут цветные пятна. Осколки маски падают на пол, и я, застыв на месте, смотрю в мертвые глаза лошадиного шлема Виргинии, а та собирается прикончить меня.

Рука с лезвием поднимается перед последним, смертоносным ударом, но замирает над головой и начинает дрожать. Мустанг глядит на мое лицо, срывает шлем, и теперь я тоже вижу ее. Золотистые волосы потемнели от пота и прилипли ко лбу. Она смотрит на меня обезумевшими глазами, и, к сожалению, в ее взгляде читается не радость и не любовь. Скорее страх, а может быть, даже ужас. Побледнев как полотно, она спотыкается, делает шаг назад, совершая какие-то странные пассы левой, свободной рукой.

– Дэрроу? – наконец произносит Виргиния.

Она оглядывается на безумие, охватившее всех вокруг, и на мгновение мне кажется, будто мы с ней попали в око бури, где царит тишина. Кассий спасается бегством, исчезая через боковую дверь и оставляя здесь трупы Рыцаря Смерти и Мойры. На долю секунды наши взгляды встречаются, и вот его уже нет. Виктра бросается в погоню, но Севро приказывает ей вернуться. Остальные упыри поворачиваются к Виргинии. Я делаю шаг в ее сторону, но останавливаюсь, потому что острие ее клинка упирается мне прямо между ключиц.

– Я видела, как ты умер! – шепчет Мустанг, пятясь к главной двери, мраморная крошка и осколки стекла хрустят под ее ботинками. – Кавакс, Даксо! – кричит она, и я вижу, как у нее на шее от напряжения проступает вена. – Уходим!

Телеманусы пытаются отделаться от Рагнара, они в замешательстве. Кто этот человек в маске и как ему удалось нанести им столько ранений? Гиганты кидаются к Виргинии, но для этого им надо пройти мимо меня, а я не могу просто так отпустить ее. Не могу, поэтому превращаю лезвие в хлыст и обвиваю им шею Кавакса. Он хрипит и упирается, но я держу его крепко. Мне достаточно нажать одну кнопку, хлыст обернется лезвием, и великан лишится головы, но мне совершенно не хочется убивать его. Рагнар делает подсечку и прижимает Кавакса к полу коленом. Ему на помощь спешат Брюзга и остальные.

– Не убивать! – кричу я.

Брюзга узнает Даксо. Они с Телеманусами были знакомы, поэтому он поднимает лезвие и приказывает упырям-новобранцам сделать то же самое. Даксо бросается на помощь отцу, но мы с Рагнаром преграждаем ему путь, и через мгновение к нам присоединяются Севро и Виктра. В полной растерянности он смотрит на меня широко открытыми глазами.

– Спасайся, Виргиния! – ревет лежащий на полу Кавакс. – Беги!

– Орион жива. Она у меня, – говорит Мустанг, рассматривая окровавленных упырей, которые стоят у меня за спиной, готовые напасть на нее и Даксо. – Не убивай его. Прошу тебя, – произносит она, бросает печальный взгляд на Кавакса и выходит из комнаты.