Текст книги "Приключения Прутяши (сборник)"

Пит Эллисон
Приключения Прутяши (сборник)

Посвящается двум моим прекрасным внучкам – Исле и Изабелле, родившимся в то время, когда я работал над этой книгой.

П.Э.

Peet Ellison

TIMBERTWIG̕S NEW ADVENTURES

© 2016 Peet Ellison

© Крупская Д.В., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2018 Machaon®

* * *

Прутяша и пропавшие брови

В Кривом лесу было ещё рано – так рано, что не рассвело, и так тихо, что эту тишину не мог нарушить даже храп Бабки Коряжки. Но в углу Прутяшиной спальни, внутри его шляпы, где жила паучиха-волшебница Абигейл, шла бурная деятельность. Как вам, вероятно, уже известно, пауки никогда не спят. Вообще-то они даже лапки никогда не убирают под одеяло – представьте, как сложно пристроить столько конечностей, чтобы стало уютно.

Абигейл была занята тем же, чем всегда, – пыталась привести в порядок беспорядок, который она называла своим домом. Беда в том, что жилище было совсем крошечным, а когда все твои одёжки рассчитаны на аж восемь лапок, сами понимаете, сколько требуется места, чтобы их разместить. Как же ей надоело втискивать восьминогие штанишки и восьмирукие свитера в маленькие ящики. А волос-то сколько! Ведь она жила в шляпе, которая, в свою очередь, бо́льшую часть дня проводила на голове Прутяши, так что сами понимаете…

Можно было бы применить магию, но она как-то сомневалась, стоит ли в такой ранний час. Во-первых, её заклинания, как правило, сопровождаются довольно внушительным шумом, а во-вторых, не всегда приводят к ожидаемому результату. Хотя «не всегда» – слишком слабо сказано, скорее было бы уместней слово «никогда».

Абигейл открыла книгу заклинаний и нашла подходящее:

 
– Взмах волшебной палочки, ламца-дрица-ца.
Убирайтесь, волосы, с моего крыльца!
 

Последовал взрыв разноцветных искр, вспышка ярких звёздочек и приятный, приглушённый «хлоп!» – магия сработала. Когда осела магическая пыль, Абигейл (которой, впрочем, следовало бы уже знать, чем обычно всё кончается) с разочарованием обнаружила, что ничего не изменилось. Она собралась испустить раздражённый вздох размером с целого паука, но её прервал звон Прутяшиного будильника.

Вот теперь Абигейл забеспокоилась, потому что, если её заклинания не срабатывают правильно, это явно означает, что они сработали неправильно где-нибудь в другом месте. Но где?

– Доброе утро, Абигейл, – зевнул Прутяша, садясь на край кровати. – Забавный сон мне приснился: что ты упражняешься в колдовстве, пока я сплю.

Абигейл не ответила. Она поспешно обыскивала своё жилище в поисках повреждений, которые могло причинить заклинание.

– Ты ещё не проснулась? – спросил Прутяша, влезая в тапочки и шаркая через комнату к своей шляпе. – Я думал, пауки не спят.

Прутяша наклонился к окошку её дома, и тут Абигейл поняла, что́ пошло не так. И проворно юркнула за занавеску, чтобы её не заметили.

«Странно, – подумал Прутяша, – мне почудилось, будто из-под шляпы доносились какие-то звуки. Может, это был вовсе не сон?»

«О силы небесные, кажется, на этот раз я влипла». – Абигейл затрясло от страха.

А Прутяша тем временем отправился умываться. Наполнил раковину горячей водой, и зеркало в ванной заволокло паром прежде, чем он успел на себя взглянуть. Намылил мочалку и хорошенько потёр лицо и руки, напевая под нос как обычно. Даже за ушами намылил, на случай если накануне вечером туда что-то попало во время битвы поганками с деревьями-щекотунами.

Покончив с умыванием, он вынул пробку из раковины, чтобы ушла вода, и протёр зеркало. Надо же убедиться, что на нём не осталось ни пятнышка.

Раздавшийся вопль сотряс дом-дерево до самых корней и разбудил Бабку Коряжку. Она откинула одеяло и ринулась в ванную комнату.

– Прутяша! Прутяша! Что стряслось? – воскликнула она. – Только не говори, что ты снова проглотил мыло!

– Хуже, – ответил он сквозь полотенце, в которое спешно зарылся лицом. – Гляди!

Прутяша отнял полотенце, и Бабка Коряжка, при других обстоятельствах такая понимающая и заботливая, зашлась истерическим смехом.

– Ты… ха-ха… ты, что ли… ха-ха… ты, что ли, потерял… ха-ха-ха… – Слова никак не могли прорваться у неё сквозь смех.

– Я знаю, знаю, – вздохнул Прутяша. – Кажется, я смыл брови.

– Ох! А ты уверен, что, когда проснулся, они были на месте? – хохотала Бабка Коряжка.

– Ну… вроде бы да, – не очень уверенно ответил Прутяша. – А почему ты спрашиваешь?

– Дык, может, они ночью сбежали? – Она взвизгнула от нового приступа хохота. – Либо их кто-нибудь стибрил!

Прутяша поспешил к шляпе и постучал в дверь своей маленькой подруги.

– Эй, Абигейл! Абигейл, открой, пожалуйста! – крикнул он. – Случилось ужасное!

Абигейл не отвечала. Она вдруг поняла, что вместо «пусть волосы исчезнут с моего крыльца» у неё получилось «пусть волосы исчезнут у него с лица»!

Прутяша до сих пор не додумался обвинять её, и это хорошо. Но вмешалась Бабка Коряжка! И это плохо.

– Могу поклясться, что всё это дело лап твоей негодной паукашки, – пробормотала она. – Наверняка что-то напутала со своими дурацкими заклинаниями.

Бабка Коряжка так и не простила Абигейл за то, что та однажды наколдовала ей перья на носу. Она радовалась любой возможности обвинить маленького паучка, и, к несчастью для Абигейл, Бабка Коряжка была права. Но Прутяша, к счастью для Абигейл, Бабке не поверил. Его заботило лишь одно – что скажут друзья.

– Я не могу пойти в школу без бровей! – взвыл Прутяша. – Меня поднимут на смех перед всем классом. Притом что я полночи делал домашку.

– Спокойно, – сказала Бабка. – Стой, не дёргайся, я всё починю.

К ужасу Прутяши, Бабка Коряжка прилепила ему на лоб какую-то липкую субстанцию, потом надёргала из уха корявых седых волосин и приклеила над глазами.

– Ну вот, отличные бровки, как новенькие, – улыбнулась она, довольно оглядывая своё творчество. – А теперь живо завтракать – и катись.

Прутяша собрал портфель, сжевал завтрак и пошёл по тропинке к деревне. Пока добрался до моста через речку, половина Бабкиных волосин отвалилась и видок у него стал прямо-таки пугающий. У пруда Жабы Плюшки он остановился посмотреть на своё отражение, и оказалось, что и вторая половина волосин отпала. Прутяша сел у воды и заплакал, уткнувшись в ладони.

Этого Абигейл вынести не смогла. Она открыла дверцу своего жилища и вылезла на край Прутяшиной шляпы.

– Эй, ну ты чего? – спросила она.

– Ох, Абигейл, – хлюпнул носом Прутяша. Он заметно приободрился при виде верной подруги. – Я думал, что больше тебя не увижу.

– Вот глупенький, – виновато хихикнула Абигейл. – Я нынче просто заспалась.

– Пауки же вроде не спят.

Абигейл быстренько переменила тему:

– Ммм… э-э-э… так о чём ты слёзы лил? Горевал, что меня нет?

– Нет. Гляди, я потерял брови, – произнёс он будничным тоном, словно такие события случаются чуть не каждый день.

– Значит, их надо найти, правильно? – ответила Абигейл. – Но сперва тебе нужно сходить в школу.

– Но…

– Никаких «но», – сказала она. – Я придумала, как скрыть твою потерю.

Абигейл оторвала старую ленту от внутренней части шляпы и велела Прутяше повязать её на лоб, чтобы прикрыть место, где должны быть брови.

– Мы скажем всем, что ты во сне ударился головой о столбик кровати, тогда никто ничего не заподозрит. Ещё и позавидуют.

Потом она принесла из домика несколько листов бумаги и принялась писать.

– Держи, – сказала она, закончив. – Пришпиль эту записку вон к тому корявому дереву.

Прутяша взял листок и приколол к стволу канцелярской кнопкой.

– Ай-ай! Это же моё седалище! – возмутилось дерево-щекотун, и остальные деревья-щекотуны Кривого леса засмеялись над этим небольшим инцидентом.

– Ой! Прошу прощения! – извинился Прутяша. Он даже покраснел, когда понял, куда воткнул кнопку. – Я не узнал со спины.

– Как бы ты меня узнал с той стороны? – спросило дерево-щекотун, немного раздражённое смехом товарищей. – И что такого важного на твоей бумажке? У меня на спине глаз-то нет, чтобы прочесть.

Прутяша принёс ещё один листок и показал дереву.

«Вы их видели? – прочитало дерево, разглядывая две непонятные загогулины под словами. – Нашедшего просим положить в коробочку и вернуть в дерево-дом Бабки Коряжки. За вознаграждение. Спасибо».

Дерево-щекотун сощурилось, чтобы лучше видеть написанное.

– Нет, не могу прочесть два слова внизу, – сказало оно. – Про что там говорится?

– Это не слова, глупая твоя деревянная голова, – проворчала Абигейл. – Пошли скорей, Прутяша, а то в школу опоздаешь.

По дороге они прикрепили ещё двенадцать записок, одну из них – на ворота школы, чтобы все наверняка прочитали.

Прозвенел звонок, ученики поспешили в кабинет миссис Сладкомешки на урок кулинарии.

– Проходите, дети, – сказала миссис Сладкомешка. – Побыстрей, пожалуйста. Я покажу вам, как готовить сахарные ленивые колбаски из одуванчиков и клёцки из маргариток.

Ученики все как один застонали.

– А если будете хорошо себя вести, может, останется время и для пудинга, – продолжала учительница, игнорируя стоны.

– Неужели снова макароново-огуречный с черносливом, ведь нет же? – ужаснулся один из учеников.

– Да, верно, Бобёр Бабахсон. Как ты догадался?

– Вы всегда готовите макароново-огуречный с черносливом. У нас дома прошлогодний никак не доедят, настолько он популярен… – ответил Бобёр Бабахсон.

Миссис Сладкомешка уставилась на него, и Бобёр поспешно добавил с некоторой дрожью в голосе:

– Настолько популярен, что мы приберегаем его для особых случаев!

– Так, довольно дерзостей! – рявкнула учительница. – Давайте отметим присутствующих, прежде чем начать.

– Аркулнат Лемон?

– Здесь, миссис.

– Бабахсон Бобёр? А то мы не поняли, вдруг его нет.

– Здесь, миссис.

– Близнецы Веткохрусты – Китти и Кэтти?

– Здесь, миссис.

– Клёцки – Уиггл, Джиггл и Пиггл?

– Здесь, миссис! – ответили они.

– Головодынь Мармадюк?

Никто не издал ни звука. Миссис Сладкомешка обозрела класс.

– Кто-нибудь сегодня видел Головодыня Мармадюка? – спросила она, глядя на учеников поверх очков.

В конце класса поднялась рука.

Это была рыжеволосая девочка, которую Прутяша терпеть не мог, потому что она вечно пыталась выманить у него поцелуй.

– Да, мисс Гольфы-в-горошек?

– Его здесь нет, миссис.

Класс сдавленно хихикнул, и миссис Сладкомешка, фыркнув, вернулась к списку:

– Гольфы-в-горошек Синди?

В конце класса поднялась та же рука.

– Да, мисс Гольфы-в-горошек?

– Здесь, миссис, – ответила Синди Гольфы-в-горошек.

Миссис Сладкомешке надоело, что ученики тянут время. Такими темпами до готовки вообще дело не дойдёт – чего они как раз и добиваются, понятноедело.

Она ещё раз фыркнула и уставилась в журнал.

– Прут Яша? – вызвала она.

На этот раз ответа не последовало, потому что Прутяша сполз под парту, видимо, что-то искал.

– Прут… Прутяша? – позвала она снова, гораздо громче. И запустила в него ложку с макароновоогуречным месивом, отчего он, потеряв шляпу, с грохотом свалился со стула.

Когда Прутяша поднялся, весь класс, включая учительницу, ахнул, увидев, как он держится за повязку на лбу.

– О нет, что я наделала! Что я наделала! – в ужасе завопила миссис Сладкомешка, выбежала из класса и помчалась по коридору.

Дети радостно улюлюкали и благодарили Прутяшу за спасение от очередной пытки стряпнёй.

– Думаю, нас сегодня раньше отпустят, – засмеялся Прутяша.

– Ах вот как, мистер Прут? – пророкотал громкий голос. Он принадлежал мистеру Всех-поймаю, страшному школьному директору (вернее, дуректору, как за глаза называли его ученики). – Четвёртый «Б», все свободны, можете идти по домам, – сказал он. С радостным рёвом дети ринулись к двери. – Кроме мистера Прута, которого я прошу задержаться.

Прутяша придал лицу невинное выражение и заныл:

– А чего… я же не…

– Молчать! – приказал мистер Всех-поймаю, очки у него мгновенно запотели. – Ты останешься и напишешь на доске пятьсот раз фразу «Я НЕ ДОЛЖЕН ДРАЗНИТЬ УЧИТЕЛЯ».

Прутяша смолчал. Он слышал легендарную историю про Джимми Джимьямса, который однажды заспорил с директором и его за пререкания заставили весь год оставаться после уроков. Вообще-то никто лично не встречал этого Джимми Джимьямса, но рисковать не стоило.

Прутяша взял мел и начал писать на доске. Спустя несколько минут у него заболела рука, так что его хватило только на восемь раз.

– Ох, Абигейл, ты не можешь как-нибудь мне помочь? – взмолился он. – Мне нужно написать это пятьсот раз. Гадкий Всех-поймаю!

– Хмм, дай подумать, – сказала паучиха, вынимая волшебную палочку. –

 
Скрибеди-бис и скрибеди-бас,
Перепиши пять сотен раз!
 

Из учительского стола раздалось медленное, тихое постукивание, оно становилось всё резвее и громче. И вдруг из ящика выскочила целая коробка цветных мелков, они разлетелись по комнате и принялись писать – некоторые на доске, но остальные на всём, что подвернётся, – на двери, на занавесках, на дверцах шкафа и спинках стульев.

– Ох, Абигейл! Ты снова напутала! – воскликнул Прутяша, и тут в кабинет ворвался мистер Всех-поймаю. – БЕЖИМ!

– Но я не понимаю… – верещала Абигейл, в то время как её нещадно подкидывало в шляпе от Прутяшиного бега.

Только выскочив за школьные ворота и затаившись среди деревьев Кривого леса, Прутяша перевёл дух.

– Глупая ты, глупая паукашка! – засмеялся он. – Мелки написали «ГАДКИЙ ВСЕХ-ПОЙМАЮ».

– Ну да. И что? – не поняла Абигейл.

– А то, что мне велели пятьсот раз переписать фразу «Я НЕ ДОЛЖЕН ДРАЗНИТЬ УЧИТЕЛЯ».

– Так бы и сказал! Я заказала то, что ты просил!

Прутяша слишком устал, чтобы спорить, и побрёл по тропинке к своему дереву-дому.

Войдя в кухню, он с удивлением обнаружил, что Бабка Коряжка борется с целой горой коробок, банок, конвертов и жестянок, заполонивших стол.

– А, наконец-то! – буркнула она. – Как раз вовремя. Это всё для тебя передали.

– Что в них может быть? – спросил Прутяша.

– Не представляю, но меня весь день достают: выдай им, видишь ли, какое-то вознаграждение, – ответила Бабка Коряжка.

Прутяша взял стеклянную банку с надписью «Мармадюк Головодынь», потряс и прислушался. Звук если и был, то совсем слабый.

Он открыл крышку и вытряхнул… двух волосатых гусениц, которые бодро поползли по столу.

– Батюшки! – воскликнул Прутяша. – Да что же это?..

Потом открыл конверт со словами «Синди Гольфы-в-горошек» и красным карандашным рисунком, подозрительно напоминающим сердечко.

В конверт были вложены два кусочка лейкопластыря с приклеенными к ним обрезками рыжих локонов.

Приложенная записка сообщала: «Моя награда – это ты. Чмоки-чмоки».

Прутяша поспешно перешёл к другому экспонату – банке из-под варенья, содержащей то, что при ближайшем рассмотрении оказалось обломками от двух старых зубных щёток. Записка поясняла: «Нашёл вот и подумал о тебе. ББ».

«Бобёр Бабахсон», – сообразил Прутяша.

Дальше продолжалось в том же духе. Каждый пытался заработать награду за свою находку. Некоторые оказались весьма изобретательны, например близнецы Веткохрусты сообразили слепить две колбаски из жёваной жвачки и покатать их по животу пушистого кота.

Некоторые тупо шутили – один, например, прислал зеркало с двумя нарисованными кривыми линиями в серёдке. Прутяша посмотрел на своё отражение и увидел, что у него из ушей торчат волосатые червяки.

– Ох, Абигейл, что же мне делать? – Он опять уткнулся лицом в ладони. – Не день, а катастрофа какая-то. Пусть он исчезнет!

Прутяша побрёл в свою комнату делать уроки, потом лёг и плакал, пока не уснул.

Сам того не зная, он подал Абигейл отличную идею. Она отчаянно хотела исправить все беды, которые навлекла на Прутяшу. И решила обратиться к последней странице своей книги, где был приклеен красный конверт. На конверте заглавными буквами шла надпись: «ИСПОЛЬЗОВАТЬ ТОЛЬКО В СЛУЧАЕ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ!»

Абигейл разорвала его и вынула крошечные золотые часы.

Инструкция прилагалась и была очень проста. Если крутить стрелку против хода, пока произносишь заклинание, то можно отменить всё, что пошло не так в течение дня.

Абигейл перевела часы на сутки назад и произнесла вслух заклинание:

– Ведьмино времечко катится вспять.

День отменить и снова начать.

Не было ни ярких вспышек, ни грохота – только нежное шуршание, не громче, чем фея почесала бы нос. Абигейл устроилась поудобней и стала ждать, что волшебство сработает, пока Прутяша спит.

На следующее утро Абигейл встала ни свет ни заря, ей не терпелось увидеть результат.

Прутяша открыл глаза, зевнул и с удивлением заметил маленькую паучиху, которая свисала с потолка прямо у него перед лицом. И по какой-то причине, кажется, проявляла повышенное внимание к его бровям.

– Доброе утро, Абс, – снова зевнул он. – Что-то я не выспался.

– Так тебе и надо, нечего засиживаться допоздна с уроками, – засмеялась Абигейл с огромным облегчением: всё вернулось на свои места.

– Пришлось, – в третий раз зевнул Прутяша. – Мистер Всех-поймаю грозился заставить меня петь соло на собрании, если не сделаю.

Прутяша встал, умылся, оделся, позавтракал и пошёл в деревенскую школу, как будто это был самый что ни на есть обыкновенный день.

Когда он вошёл в класс, Абигейл обрадовалась, увидев, что ни единой надписи «ГАДКИЙ ВСЕХ-ПОЙМАЮ» не видать, а цветные мелки мирно лежат на своём месте.

И тут в дверном проёме возникла фигура директора.

– Так. Четвёртый «Б», миссис Сладкомешка на лугу ищет личинок для сегодняшнего урока кулинарии, – сказал он, – так что я, пользуясь случаем, проверю вашу домашнюю работу. Надеюсь, все её сделали? – спросил он, со значением глядя на Прутяшу.

Синди Гольфы-в-горошек вызывалась добровольцем на все поручения в классе – лишь бы Прутяша её заметил: докладывала о погоде, следила за доставкой молока, а также собирала тетради. Забирая Прутяшину, она коснулась его руки и хихикнула, вскинув ресницы.

– Положить твою в самый низ, как обычно? – шепнула она.

– Незачем, – уверенно ответил он.

Абигейл наблюдала, как Синди Гольфы-в-горошек сдаёт тетради, и её вдруг пронзила ужасная мысль.

– Прутяша… эй… Прутяш! – позвала она громким шёпотом.

– Не сейчас, Абигейл, – ответил он.

– Прутяша, послушай, у меня очень, очень плохое предчувствие.

Прутяша прекрасно знал, что, когда у Абигейл дурное предчувствие, на это стоит обратить внимание, но не хотел отвлекаться: ему не терпелось увидеть реакцию директора, когда тот откроет его домашку.

Однако Абигейл не отставала:

– Просто… ну… возможно, я воспользовалась заклинанием, чтобы исправить кое-что, и… в общем… возможно, я кое-что изменила, сама того не подозревая.

На этих её словах в классе раздалось громогласное:

– Прутяша! По-твоему, это смешно?

В такие моменты остаётся только одно.

– БЕГИ! – крикнула Абигейл.

И они припустили. Из класса по коридору, через школьный двор и по тропинке к Кривому лесу.

Остановились, только оказавшись в безопасности.

– Абигейл, – пропыхтел Прутяша, восстанавливая дыхание после гонки, – а что ты там говорила про какие-то изменения, которых я мог не заметить?

Абигейл собралась рассказать, как она повернула время вспять с помощью волшебных часов и стёрла всё, что наделала за прошедшие сутки, включая домашнюю работу Прутяши. Но тут сообразила, что в таком случае пришлось бы объясняться по поводу пропавших бровей и пяти сотен надписей «ГАДКИЙ ВСЕХ-ПОЙМАЮ» на всех поверхностях, мало-мальски пригодных для художеств.

– Ну… – сказала она, – я хотела, чтобы исчезла моя домашняя работа, а исчезла случайно твоя.

– И только-то! – засмеялся Прутяша. – Тогда я просто пойду домой и снова её сделаю.

– Хочешь, найду заклинание, чтобы тебе помочь? – предложила Абигейл.

– Ой, думаю, на сегодня хватит заклинаний, Абс, – попросил Прутяша и направился к дому по виляющей между деревьями тропинке. – Неизвестно, что ты ещё напутаешь. Как бы не пришлось тебе потом стирать целый день!

Прутяша и Зудящее Братство

Прутяша ненавидел дождливые школьные дни, особенно в середине осени, когда голые деревья Кривого леса не спасают от ветра и дождя. К счастью, дорога из школы домой шла мимо жилища Крота. Прутяша перескочил через лужу и постучал в дверь, надеясь, что Слепыш пригласит его погреться и, весьма вероятно, угостит своим знаменитым печеньем со вкусом зубной пасты. (Подслеповатый Крот однажды перепутал зубную пасту с только что взбитым кремом и случайно изобрёл угощение с мятным запахом.)

Однако на энергичный Прутяшин стук ответа не последовало.

Но на полу веранды кое-что привлекло его внимание. Это была афиша, хоть и подмокшая, но всё же вполне читабельная.

– Цирк! – Прутяша взволнованно постучал в дверцу шляпы, чтобы позвать Абигейл. – В Кривой лес приезжает цирк. «Профессор Великот и его Зудящее Братство Миниатюрных Актёров со всего мира прибывают в ваши края. Спешите видеть захватывающее представление!» – прочитал вслух Прутяша. – Скорее домой, надо сказать бабуле.

Прутяша аккуратно сложил постер, сунул под шляпу и поскакал по лужам домой.

Абигейл не обрадовалась мокрому листу бумаги в гостиной, поэтому решила не просвещать Прутяшу по поводу того, о каком представлении говорилось в афише. Будет знать, как без спросу вторгаться в её жилище!

Прутяшина бабушка стряпала своё знаменитое блюдо «не-такой-уж-и-горячий горшочек». Она погрузила нос в булькающее варево, так что нельзя было с достоверностью сказать, это кипит жидкость или бабуля выдувает пузыри из носа!

– Бабуль, представляешь, ци…

Но Прутяша был остановлен на полуслове.

– Долой с моей кухни в этих отвратительных мокрых ботинках! – рявкнула она. – Сними их и оставь за порогом, и носки, и плащ оставь, и особенно эту мерзкую шляпу.

Прутяша слишком хорошо знал Бабку Коряжку, чтобы отважиться с ней спорить, поэтому снял промокшую одежду, где было велено.

– Я потом тебя заберу, – шепнул он в окошко Абигейл, схватил постер и поспешил в кухню.

– Бабуль, смотри, – начал он во второй раз. – Я нашёл афишу, и там сказано, что приезжает ци…

Бабка неожиданно вырвала листок у него из рук, смяла и швырнула в огонь. Прутяша не успел ей помешать. Он собирался возмутиться, но тут из печки раздался громкий треск. Сноп розовых искр – и светящийся огненный шар вылетел в трубу, взвился в вечернее небо и взорвался там громадным фейерверком, освещая верхушки деревьев Кривого леса.

Абигейл смотрела из окошка своего жилища, как дождь розовых искр усы́пал лужайку вокруг дерева-дома и трава засветилась волшебным сиянием.

– Ой-ой, – пробормотала она. – Значит, предупреждение в самом низу постера говорило правду.

В кухне Бабка Коряжка пыталась оправиться после розового взрыва, когда дверь чёрного хода распахнулась и на пороге возникло замурзанное донельзя и насквозь промокшее создание.

– Батюшки, что за котяра к нам притащился! – воскликнула она.

– Думаешь, это кот? – засомневался Прутяша.

Кот встряхнулся, вытрусив из рыжей шерсти целый водопад, и в приветствии распахнул лапы.

– Мадам, так и есть, я кот. Если быть более точным, Великот. Единственный и неповторимый профессор Великот, прибыл по вашему зову, чтобы представить Зудящее Братство Миниатюрных Актёров со всего мира.

– Что за болтун! – буркнула Бабка. – Зудящее чего? Миниатюрные Актёры?

– Позвольте продемонстрировать, – сказал профессор Великот, мотнув хвостом в её сторону. – Леди и джентльмены, приветствуйте Фелисити, самую мелкую в мире чемпионку по щекотке за три последние года!

Прутяша и Бабка Коряжка стояли с открытыми ртами и ждали, но ничего не происходило. Вдруг Бабка дёрнула носом, сначала один раз, потом несколько раз подряд. Потом начала почёсываться и вскоре лихорадочно чесалась, смеясь без остановки.

– Ха-ха-ха-ха! Прекрати! Перестань, пожалуйста! – взмолилась она наконец. – Я больше не могу!

– А, я понял! – засмеялся Прутяша. – Это блошиный цирк. А блоха Фелисити – чемпионка мира по щекотанию носов.

– Три года подряд, прошу заметить, – уточнил профессор Великот.

– У меня нос теперь небось три года будет сопливиться, – шмыгнула носом Бабка Коряжка.

– А ещё у вас в цирке есть известные блохи? – спросил Прутяша.

– С чего бы начать… – сказал профессор. – У нас есть Фернандо, самая сильная блоха в мире, способная поднять вес в пятьдесят раз больше собственного. Есть Фредерико, который прыгает дальше всех блох на планете. Есть Фло-Рожок, блоха, которая проворней всех играет на музыкальном инструменте, и есть клоуны, Фан и Фэнси, они придумали самый длинный в истории анекдот.

– Ух ты! Когда мы всех их увидим? – спросил Прутяша.

Профессор Великот лёг на спину и постучал мохнатой лапой по толстому рыжему животу.

– Все они здесь. Подходите ближе и приготовьтесь изумляться.

– Я ничего не вижу, – пожаловалась Бабка Коряжка, продолжая почёсывать нос.

– Постойте, я кое-что придумал, – сказал Прутяша и принёс с улицы шляпу. – Абигейл! Абигейл! – постучал он в дверцу её комнаты. – Не могла бы ты нам помочь?

Но Абигейл дулась на Прутяшу и не открыла.

– Надо было раньше думать, когда оставил меня мокнуть на дожде, – буркнула она.

– Ну, Абс, ты же знаешь, я не виноват. Меня бабуля заставила. Помоги, пожалуйста, я хочу, чтобы она увидела представление.

Бабку Коряжку она не выносила за вечные нападки даже больше, чем дождь и холод. Абигейл не могла простить Бабке, что та едва не смыла её в раковине, пока она мыла посуду. И теперь выдался случай отомстить.

«Ну что ж, ладно, сейчас я тебе помогу», – подумала она, выходя на край Прутяшиной шляпы.

 
– Хихати-хахати-хохати-хи.
Увидишь созданий не больше блохи.
 

После громкого хлопка с искрами, когда рассеялось облако зелёной пыли, Прутяша огляделся.

– А где бабуля? – спросил он. – Куда она пропала?

– Упс, – ответила Абигейл не слишком виноватым тоном. – Кажется, вместо «Увидишь созданий не больше блохи» я оговорилась и произнесла: «Станешь созданьем не больше блохи».

Абигейл ни за что бы не призналась, но это первое заклинание, которое получилось именно так, как задумано.

Прутяша поспешил к ящику в кухне, где хранилась всякая всячина, и нашёл увеличительное стекло. Упав на колени, он принялся шарить на животе профессора Великота. И увидел блох всех форм и расцветок, которые тренировались перед выступлением.

Вот, кажется, блоха Фернандо – поднимает гигантский металлический диск (вообще-то маленькую монетку), а это наверняка Фредерико – знаменитый прыгун в длину – перепрыгивает с одной кошачьей лапы на другую.

Некоторое время Прутяша с интересом наблюдал бурную деятельность, но Бабки Коряжки он не нашёл. И вдруг раздался знакомый, хоть и очень тихий крик:

– Прутяша! На помощь! Сюда!

Он поднял взгляд к морде профессора Великота – и увидел её: ростом с крошечное насекомое, она висела на ноздре розового кошачьего носа.

– Держись, бабуль, не бойся! Я тебя спасу! – крикнул Прутяша и растянул под ней носовой платок, чтобы она спрыгнула.

Но прыгать Бабка боялась и отчаянно карабкалась на профессорский нос. На беду, вся эта возня вызвала нестерпимый для кота зуд, он не удержался и каааак чихнёт! И Бабка Коряжка исчезла в его левой ноздре.

– Нет! – воскликнул Прутяша. – Вернись!

Но было слишком поздно. Профессору Великоту не понравилось, что Прутяша принялся его трясти и вопить прямо в морду, так что он повернулся и дал дёру по тропинке, скрывшись в глубине Кривого леса.

– Ох, Абигейл, что мы натворили! – заплакал Прутяша.

– В каком смысле «мы»? – возмутилась паучиха. – Это всё ты придумал.

– Что же делать?

– Ну, я могла бы попробовать отменить заклинание, но сперва нужно найти кота.

Прутяша с Абигейл вошли в темноту ночного Кривого леса и принялись звать профессора Великота. Внезапно из кустов послышался треск, и Прутяша побежал взглянуть, что там.

– Ох, фью-ти, фью-тут, фью-тоу… кто здесь бродит в такой, фью-ти-фью, поздний час? – с удивлением спросил Коп О’Фью, филин. – Это ты, Прутяша? Здравствуй. Что, скажи на милость, ты фью-тут делаешь среди ночи?

– Бабулю ищу, – ответил Прутяша. – Её вдохнул рыжий кот.

– Э-э-э, фью-что? Ты сказал: «Вдохнул»? – Филин как будто хихикнул, по-своему. – Ну и здоровенный, должно быть, фью-фи-фе, котяра. Ты, часом, не тигра разыскиваешь?

– Нет, глупая ты птица, – засмеялся Прутяша, – обыкновенного рыжего котика. Бабулю уменьшили до размера блохи и вдохнули совершенно случайно.

– Случайно, вот как! – охнул Коп О’Фью. – Невезуха, стало быть, фью-тит.

– Слушай, ты нам поможешь или нет? – спросил Прутяша. – Потому что у нас с Абигейл времени в обрез.

– Как же я не догадался, фью-хи, что дело не обошлось без её вмешательства! – хмыкнул Коп. – Помогу, конечно. Вы отправляйтесь к мосту, а я организую поисковую группу.

Прутяша побежал в направлении моста, а Коп О’Фью созвал своих друзей со всего Кривого леса и попросил помочь.

Вскоре к поискам подключились все – и Крот Слепыш, и Жаба Плюшка, и Ёж Склочник, и, разумеется, деревья-щекотуны. Группа прочёсывала лес, выкликая имя профессора Великота и громыхая крышками от кастрюль, чтобы он испугался и выдал себя.

Внезапно Прутяша услышал вдалеке какой-то звук.

– Тсс! Слушайте! – прошептал он.

Все затихли и тогда услышали: кто-то чихал! Они побежали на звук и увидели профессора Великота, который щекотал травинкой кончик носа, чтобы вызвать чихание.

– Выметайся оттуда, я сказал! – рычал он. – Вон! А… а… ааапчхиии! Вот так-то лучше!

Ёж Склочник хотел было выступить вперёд, но Прутяша мягко удержал его.

– Никому не двигаться, – сказал он. – Похоже, он только что вычихнул бабулю, она где-то на земле.

Прутяша понял, что в темноте найти бабулю будет невозможно, и постучал по краю шляпы, вызывая паучиху-волшебницу.

– Абигейл, ты заварила эту кашу, ты и расхлёбывай! – велел он.

– И как я, по-твоему, должна это сделать? – спросила она.

– Не знаю. У тебя есть заклинание, которое не уменьшает, а увеличивает?

– Не всё так просто, как тебе кажется, – фыркнула Абигейл, – иначе кто угодно мог бы колдовать, даже не волшебник.

– Кое-кто в Кривом лесу интересуется, могут ли пауки быть волшебниками, – пробурчала себе под нос Жаба Плюшка.

– Я тебя слышала! – обиженно сказала Абигейл, влезая на ближайшее дерево. – Ладно, поехали. – Она принялась листать страницы книги заклинаний. – Поглядим… Сделать пушистым… Нет. Вывернуть наизнанку… Нет, не поможет. А, есть!

Подняв волшебную палочку, она произнесла вот что:

– Скажу я понятно и просто:

Все станут нормального роста.

Не прошло и мгновения, как яркие голубые искры вспыхнули в воздухе, и маленькое пятнышко на земле перед ними стало расти… расти… сначала выросло до размера горошины, потом до размера яблока… потом…

– У меня дурное предчувствие, – сказал профессор Великот и спрятался за деревом.

То, что было с яблоко, стало с футбольный мяч… потом с собаку… и наконец достигло роста Бабки Коряжки. Только это была не Бабка Коряжка.

– Да ты же блоха! – воскликнул Прутяша.

– Блоха Фредерико, если быть точным, – произнесла блоха. – К вашим услугам.