Текст книги "Убийства и кексики. Детективное агентство «Благотворительный магазин»"

Глава 23

По дороге на улицу Фиона, чтобы убедиться в правдивости слов Мэлори, останавливалась у некоторых столов и мимоходом в разговоре уточняла, знает ли кто-нибудь Шэрон Миллер. Но ее собеседники только непонимающе смотрели в ответ и качали головами. Шэрон Миллер не состояла в общественном центре Саутборна. И пока Фиона заговаривала зубы его посетителям, Неравнодушная Сью ходила по коридорам, заглядывая повсюду, перебирая брошюры и в целом пытаясь что-то разнюхать.

Встретились они уже на тротуаре, и каждая поделилась тем, что узнала.

– Я по-прежнему считаю Мэлори нашей главной подозреваемой, – заявила Фиона. – Единственное, что не сходится, – Шэрон Миллер. Она никак не связана с общественным центром.

Сью кивнула:

– Проблема в том, что мы не знаем, какая именно Шэрон Миллер, а когда узнаем, будет слишком поздно. Может, связь между Мэлори и нашей неизвестной Шэрон есть, но не через общественный центр. Уверена, Мэлори сумела много кого разозлить и вне своей вотчины.

Сью и Фиона направились обратно по Саутборн-Гроув, к дому Сары Браун, огибая группки людей и не особо обращая внимание на дорогу.

– Одно мы знаем точно, – сказала Фиона, обходя маму с малышом лет трех. – Мэлори что-то от нас скрыла. И очень рассердилась, когда я упомянула счет от механика. Думаю, она водит нас за нос. Пытается прикрыть пропажу денег. – Пожилая пара, в которую они со Сью чуть не врезались, неодобрительно цокнула. Фиона резко остановилась. Она, не отрываясь, смотрела в сторону.

– Что? – заволновалась Сью. – Что такое?

Фиона указала на неухоженную гравиевую дорожку, в конце которой виднелся гараж с вывеской «ААА Гараж».

– В Саутборне ведь всего два гаража?

– Верно, – подтвердила Сью. – Другой называется «АБВ Гараж».

Оба названия, вероятнее всего, придумали в то время, когда люди обращались к телефонным справочникам. И каждый хотел стоять выше всех по алфавиту в своей категории: аналог первых строчек в поисковой странице. «ААА Гараж» таким образом пролез вперед своих конкурентов, «АБВ Гаража», и благодаря этому их выбирали чаще. Фиона задумалась, почему в свое время не открылся еще один гараж, с лаконичным и бесхитростным названием «А-Гараж».

Неравнодушная Сью кивнула на вывеску:

– Здесь дешевле всего. Сюда я сдаю машину на ТО. Они… более снисходительны, если ты понимаешь, о чем я.

Судя по состоянию машины Сью, Фиона сказала бы, что они очень, очень снисходительны.

– Если Мэлори хотела сэкономить, то отвезла микроавтобус именно сюда. Иди за мной.

Перескакивая ямы и рытвины, Фиона со Сью добрались до небольшой бетонной площадки, потрескавшейся и неухоженной, где ждали в очереди машины. Небольшое строение за ними больше походило на сарай, с покатой рифленой крышей, заросшей мхом.

Подруги вошли через широко распахнутые двери в мастерскую, прямо в грохочущую какофонию разбираемых двигателей. Склонившийся над капотом машины мужчина в комбинезоне крикнул им:

– Секунду, сейчас подойду.

Через пару мгновений он выпрямился и повернулся к ним: это был крепкий краснощекий мужчина с бородой. Фиона не могла определить, виновато ли большое количество сидра, или он просто слишком долго простоял согнувшись, и кровь прилила к голове.

– Здравствуйте, – улыбнулась Фиона. – Я бы хотела узнать, не сюда ли привозили на ремонт микроавтобус от общественного центра?

Мужчина, с трудом сглотнув, опасливо уточнил:

– А что такое? Вы же не из налоговой? Если да, по закону вы обязаны об этом сообщить.

– Думаю, это касается только полиции, – заметила Неравнодушная Сью.

Фиона сделала шаг вперед.

– Мы не налоговые инспекторы и не из полиции. На ремонт микроавтобуса внесли пожертвование. Мы просто проверяем, что благотворительные средства были потрачены на нужные цели.

Мужчина неловко переступил с ноги на ногу.

– Вы точно не из налоговой?

– Определенно нет.

– Ну, о пожертвованиях ничего не знаю, но помню, как говорил Мэлори, что починить автобус обойдется дороже, чем он стоит. Его надо было прямо тогда сдать на металлолом.

– И что произошло? – спросила Фиона.

– Мэлори настаивала, чтобы мы его починили. Спросила, могу ли я сбавить сумму до тысячи. Я сказал, что да, если не проводить через кассу. Она заплатила наличными. Возможно, я не должен был вам этого говорить.

– Понимаю, – сказала Фиона. – Что ж, это все, что мы хотели узнать. Спасибо, вы очень помогли.

Фиона с Неравнодушной Сью уже собирались уходить, когда мужчина окликнул их:

– Только не говорите Мэлори, что приходили ко мне, – он казался искренне обеспокоенным. – Это было вроде только между нами, нарушение постановления городского совета и все такое.

Фиона жестом показала, что закрывает рот на замок:

– Мы сохраним ваш секрет.

Вернувшись на главную улицу, подруги попали в толпу вышедших на ланч служащих. Петляя между прохожими, спешащими за тортильями, сэндвичами и бейглами, Сью возобновила разговор:

– Так что насчет Мэлори? Она всех запугала, даже этого крепыша-механика.

– Согласна, она выглядит устрашающе, но, похоже, сказала нам правду. Пожертвование Йена Ричарда в самом деле ушло на ремонт микроавтобуса, хоть Мэлори и знала, что это пустая трата времени, она все равно сдержала слово.

Неравнодушная Сью вскочила на бордюр, пропуская группку долговязых хихикающих старшеклассников, жующих сэндвичи из «Сабвея».

– Она все еще может быть убийцей, – заметила Сью, ловко спрыгнув обратно на тротуар.

– Верно, но это приводит к еще большей неразберихе. Неужели серийный убийца будет безукоризненно чист в денежных вопросах? Это лишь усложняет наше дело и доводы против Мэлори.

Сью покачала головой:

– Это ничего не меняет. Уверена, Гарольд Шипман[31]31
  Гарольд Шипман (1946 г.) – британский серийный убийца, врач, по прозвищу Доктор смерть. Убивал приблизительно с 1984-го по 1988-й. Он вводил своим пациентам, в основном пожилым женщинам, смертельную дозу морфина, слегка изменял их завещания и настаивал на кремации. Доказанных жертв 15, общее число, предположительно, может достигать 508 человек.


[Закрыть] продолжал платить ипотеку и налоги на машину, убивая при этом своих пациентов. У нас все еще есть мотив, и сильный.

– Да, но пока это только сплетни. Нужно больше доказательств. Пойдем, навестим соседку Сары. Посмотрим, что еще удастся выяснить.

Неравнодушная Сью выглядела как-то странно, словно ей срочно нужна была уборная.

– Ты в порядке?

– Лучше не бывает. Идем, навестим Святую Джун.

Глава 24

Полицейскую ленту уже убрали, но дверь Сары Браун оставалась надежно запечатанной.

Фиона с Неравнодушной Сью стояли на тротуаре, глядя то на дом Сары, то на два соседних, гадая, где может жить Джун. Оба здания были из красного кирпича, с большими окнами и ухоженными, давно заложенными и разросшимися палисадниками. Их владельцы не стали мостить все плитками, и, по мнению Фионы, оно было к лучшему.

В конце концов Фиона и Сью решили проверить оба дома: едва ли повредит опросить всех соседей.

В первом коттедже, справа от дома Сары Браун, им никто не ответил, так что они бодро двинулись ко второму.

Прежде чем стукнуть бронзовым молоточком в тяжелую деревянную дверь, Фиона поделилась со Сью своей теорией о милых людях в детективах:

– Ее называют «Святой Джун», поэтому не попадись к ней на удочку. Если она убийца, то превзойдет саму Мать Терезу, пытаясь нас отвлечь и сбить со следа. Особенно если считает себя кем-то вроде ангела, раз поставила такие цифры в профиле. Нам надо быть начеку, чтобы раскусить ее, и ко всему относиться с подозрением.

Сью кивнула:

– Не беспокойся, буду в высшей степени подозрительна.

– Конечно, это могут быть просто поспешные выводы, а на самом деле она совершенно искренне добра и мила, – добавила Фиона, снова стукнув тяжелым дверным молотком.

В окне рядом с дверью дернулась занавеска, а через несколько секунд из глубины дома визгливо выкрикнули:

– Вы «Свидетели Иеговы»?

– Нет! – крикнула в ответ Фиона.

– Мормоны?

– Нет.

– Адвентисты седьмого дня?

– Нет.

– Христадельфиане?

– Нет.

– Тогда приверженцы епископалианства?

– Еписко-чего-чего? – тихонько уточнила Сью.

Фиона боялась, что им предстоит перебрать список всех христианских конфессий, а потом перейти к другим религиям, и это займет очень много времени, поэтому она не выдержала:

– Простите, вы Джун?

– А кто спрашивает? Мне не надо бесплатно менять стеклопакеты! Будьте любезны вычеркнуть мое имя из своих рекламных списков и оставить меня в покое!

– Нас никто не посылал к вам, – сообщила Сью. – Мы друзья Сары Браун.

Последовала пауза.

– Она должна вам денег?

– Э-э, нет.

– Вы ведь знаете, что она умерла?

Для того, кого Сара Браун называла «Святой Джун», женщина отвечала слишком прямолинейно, ставя свой божественный ангельский статус под сомнение.

– Мы можем с вами поговорить? – спросила Фиона.

– Этим мы и занимаемся, разве нет?

– Я имела в виду с открытой дверью.

– О, нет. Я эту уловку знаю. Заставите открыть дверь, а потом и меня найдут мертвой, как мою соседку.

Фиона переглянулась со Сью. Она не подумала, что Джун может отвечать так резко из-за страха от того, что произошло всего в нескольких метрах от ее двери. Им стоит быть более чуткими. Пытаясь ее успокоить, Фиона заговорила мягче:

– Пожалуйста, мы друзья Сары. Работаем в благотворительном магазинчике «Собачкам нужен уютный дом». Сара ходила на наши кофейные вторники.

Через несколько секунд многочисленные замки и задвижки защелкали, открываясь.

Дверь распахнулась, и на пороге Фиона со Сью увидели женщину лет шестидесяти, примерно одного возраста с Дэйзи, но худую как палка, с шапкой короткостриженых седых волос и осунувшимся лицом. Темно-синяя рыбацкая толстовка висела на ней как на вешалке.

Фиона, сочувственно улыбнувшись, принесла свои соболезнования:

– Мы очень огорчились, узнав о кончине вашей соседки.

Не глядя им в глаза, Джун ответила:

– Она не скончалась. Ее убили.

– Какой, должно быть, шок для вас. Вы в это время находились дома? – спросила Сью.

– Нет, бегала по всяким поручениям, – выплюнула Джун, точно слова были ядом, высосанным из раны. – Слушайте, полицейские сказали, что я не должна об этом говорить.

– Да, разумеется, – кивнула Фиона. – А другие соседи Сары? Они что-то видели?

– Не-а. Сильвия все еще в круизе, – с заметной горечью ответила Джун. Фиона не могла решить, завидует она, сердится или и то, и другое сразу.

– Она точно в отъезде? – уточнила Сью.

– Да! – рявкнула Джун. – Заставила меня сад поливать за нее, забирать почту и стричь газон. Наверное, я была бы в курсе, если б она вернулась!

Ее сварливые ответы застали подруг врасплох. Святая Джун, похоже, была святой покровительницей раздражительных соседей. Беседа, прервавшись, уступила место неловкому молчанию.

Нарушила его сама Джун:

– Полагаю, я должна поблагодарить вас за эти кофейные вторники.

– О, э-э, да не за что, – не сумев скрыть замешательства, ответила Фиона.

– Да, я их просто обожала. Только тогда у меня выдавалась свободная минутка.

– Простите? – переспросила Сью.

– Ну, я знаю, что о мертвых или хорошо, или ничего, но когда Сара уходила к вам, то не доставала меня. И мне не приходилось прыгать вокруг нее. А обычно было как: «Джун, сделай то, Джун, сделай это. Джун, вытащи мусорные баки. Джун, выдерни сорняки из мощеной дорожки. Джун, вдень крючки в шторы. Джун, закажи мне продукты в интернете».

– Так Сара сама в интернете не сидела?

– Господи, нет. Она нашла себе дурочку. Повезло, что я не вожу машину, а то пришлось бы работать ее личным водителем и каждый день возить Сару в общественный центр. Когда отменили микроавтобус, начался сущий кошмар. Ходила тут, жаловалась без конца. У меня от нее даже ухо разболелось. Она всем говорила, что Мэлори – Антихрист. Называла ее дефективной.

Джун описывала совершенно незнакомую Фионе Сару Браун. Щедрая, отчаянно независимая, Сара Браун, которую знала Фиона, никогда не жаловалась – только на ситуацию с Мэлори и микроавтобусом. Может, у Фионы с самого начала сложилось о ней неверное впечатление? Может, Сара Браун приберегала вечно недовольную версию себя для соседки, а более разумную показывала остальным? Или Джун преувеличивала, играя роль несправедливо обиженной жертвы для отвода глаз?

Тут открылась дверь элегантного георгианского коттеджа через дорогу, густо заросшего плющом. В проеме медленно появился старичок лет восьмидесяти, осторожно передвигающий ноги.

Джун застонала и скорчила гримасу, пробормотав «Ну что еще?!» себе под нос.

Старичок, явно страдающий болезненным плоскостопием, с трудом прошаркал к концу своей подъездной дорожки, одной рукой опираясь на деревянную клюку, а в другой сжимая клочок бумаги так, будто от него зависела его жизнь.

– Джун! Джун! – мелодраматично выкрикнул он.

И точно затмение вдруг уступило место солнцу, «Несчастная Джун» в мгновение ока стала «Джун Жизнерадостной», святой, о которой они были столько наслышаны. Сбежав по крыльцу, она поспешила через дорогу к старику:

– Кеннет, вы в порядке?

– Джун, мне нужен рецепт! Лодыжки меня изводят. Ненавижу быть тебе обузой, но это срочно. Ты не могла бы?..

– Ну что вы, Кеннет, какая обуза, – Джун забрала рецепт. – Что-нибудь еще нужно?

– Ну, раз уж ты спросила, мне бы не помешала сельтерская вода, подлечить желудок. После вчерашнего пастушьего пирога у меня отрыжка.

– Без проблем. Мы должны за вами присматривать, – она легонько коснулась его запястья, показывая, что все в порядке.

– Спасибо, Джун. Не знаю, что бы без тебя делал.

– Рада помочь.

Она уже собиралась возвращаться, но Кеннет ее остановил с еще одним заданием:

– О, и когда у тебя будет минутка, сможешь перенастроить мне спутниковую тарелку? Там такая неразбериха.

– Да, конечно. Загляну позже, – ответила Джун с милой улыбкой, но ее выдавали поникшие плечи, отражавшие чувство безысходности, которое она старалась скрыть.

По дороге обратно все следы «Святой Джун» исчезли, и сейчас женщина снова надулась, как мышь на крупу, – мышь, находящаяся на грани нервного срыва. В ее глазах горело раздражение, и она так стиснула в кулаке записку с рецептом, что Фиона засомневалась, сумеет ли врач там что-то разобрать.

– Ни минуты покоя, – пожаловалась она, подойдя к Фионе и Неравнодушной Сью. Пыхтя и ворча, женщина выудила из кармана ручку и разгладила помятую записку. Пристроив листок на кормушке для птиц, Джун принялась писать, с силой нажимая на ручку, чуть не протыкая бумагу.

– Знаете, до смерти Сары меня донимали все трое, каждую минуту, каждый божий день. Сильвия, Сара и Кеннет. Будто живешь в Бермудском треугольнике из престарелых. Все трое слоняются по своим огромным домам, за которыми уже не хватает сил присматривать, – говоря это, Джун размахивала запиской с рецептом, точно сердитый Невилл Чемберлен[32]32
  Невилл Чемберлен – британский премьер-министр (1937–1940), один из подписавших Мюнхенское соглашение в 1938 году, сторонник политики умиротворения.


[Закрыть].

Фиона вдруг осознала, что Джун была одной из тех, кому пресловутая английская вежливость не давала сказать слово «нет».

Один раз предложив помочь, в итоге она зашла так далеко, что теперь просто не могла отступить. Сама загнала себя в петлю услужливости. В тюрьму любезности. Джун постоянно на все соглашалась, и теперь скрытая горечь выливалась из нее, точно токсичные отходы из ржавой бочки. Делало ли это ее убийцей? Вот что им предстояло выяснить.

– Дамы, прошу простить, – процедила Джун сквозь стиснутые зубы, – мне надо забрать рецепт.

– Мы можем его забрать, – предложила Фиона.

Джун чуть не упала от изумления.

– Что?

– Я сказала, мы можем его забрать и привезти вам.

– Вы серьезно? – придя в себя, переспросила Джун.

– Ну конечно, почему нет?

– Кеннет никому не доверяет забирать свои рецепты. Только мне.

– Кеннету и не нужно знать, – заговорщицки постучала себя по носу Неравнодушная Сью. – Мы заберем рецепт и кинем вам в почтовый ящик. Ничего страшного не случится.

Губы Джун робко дернулись в лукавой улыбке: она не могла поверить своей удаче.

– А если у врача возникнут вопросы? Там стоит мое имя, а не ваше.

– Какой у вас номер? – Фиона достала телефон. – Уверена, все пройдет хорошо, просто на всякий случай.

Джун не пришлось просить дважды, и она тут же продиктовала номер.

– Может, и почту заодно? – предложила Фиона. – Чтобы точно все предусмотреть. Дополнительные меры предосторожности.

Джун не собиралась смотреть дареному фармацевтическому коню в зубы:

– Почта [email protected].

Возможность сама плыла в руки, и Фиона воспользовалась ей, чтобы узнать значение цифр:

– О, а почему именно два, один, один и один?

– День рождения отца. Родился в ноябре 1921 года.

– Ваши родители тоже жили здесь? – спросила Сью.

– О, да. Родились и выросли в Саутборне, как и я.

– Отлично. Теперь оставим вас отдыхать и пойдем за рецептом. Кстати, я Фиона, а это Сью.

– Спасибо вам. Спасибо вам обеим. Это так мило. Никто никогда не предлагал мне с чем-то помочь. Теперь я понимаю, почему Сара так высоко о вас отзывалась, – Джун выглядела искренне тронутой, у нее чуть ли не слезы на глаза навернулись.

Фиона ободряюще коснулась ее руки:

– Нам правда не сложно. Кстати, вы не знаете никого по имени Йен Ричард или Шэрон Миллер?

Джун шмыгнула носом, сглотнув подступающие слезы.

– Вроде бы нет. Это друзья Сары?

Фиона не стала отвечать и махнула рукой:

– Нет-нет, не важно. Мы в два счета вернемся.

Попрощавшись с Джун, которая выглядела куда более довольной, чем когда они встретились, Фиона спросила Сью:

– Ну, что думаешь? – у самой Фионы мозг лихорадочно работал.

Сью фыркнула:

– Она, пожалуй, самый несчастный человек из всех, кого я встречала. Вся как натянутая струна – или как неудачная подтяжка лица. Ни капли скорби из-за смерти Сары. У нее точно был мотив.

– И я так думаю. Но есть две нестыковки: во-первых, Джун не пыталась скрыть своего отношения. Она вполне открыто выражает, а перед нами еще и преувеличивает свое недовольство тем, что должна бегать по поручениям соседей. Следуя этой логике, у нее и правда был мотив убить Сару, но тогда Джун скорее захотела бы убить остальных соседей, а не Йена Ричарда и эту Шэрон Миллер, которых, как она говорит, даже не знает.

– Ты думаешь, она врет? – Неравнодушная Сью даже притормозила.

– Не совсем. То есть Джун хорошая актриса, у нее получается морочить людям головы. Но это обман в духе «у меня все хорошо» и «я буду страдать молча», а не откровенная ложь.

Они снова вышли на Саутборн-Гроув. Обходя спешащих пешеходов, Фиона продолжила:

– Но если Джун не убийца, то я никак не могу понять, как два-один-один-один в ее профиле связаны с домино.

– Совпадение?

– Джек Ричер не верит в совпадения, и я не верю.

Неравнодушная Сью легонько толкнула Фиону локтем:

– Ты что, влюбилась в него, а?

– Нет.

– Ты постоянно его упоминаешь.

– Он много полезного говорит.

– Кроме того случая, когда «Ричер ничего не сказал»[33]33
  Reacher Said Nothing: Lee Child and the Making of Make Me (англ.) – книга Энди Мартина о том, как Ли Чайлд создавал своего героя Джека Ричера.


[Закрыть].

Фиона тихонько хмыкнула этой литературной шутке:

– А ты не промах. Очень остроумно. Ну, если это не совпадение, то что тогда означают эти цифры? Мы верим в ее историю о дате рождения отца?

– Можно посмотреть на рецепт? – Неравнодушная Сью взяла у Фионы записку и прочитала запись на обороте: – Джун заполнила свои данные. Фамилия у нее Хэрикот. Думаю, сможем проверить прямо сейчас. Поищем ее в интернете по дате рождения, – она вернула Фионе клочок бумаги, и они сели на ближайшую скамейку. Сью достала телефон и открыла сайт открытого общественного архива. – Мы знаем ее полное имя, место рождения, а также то, что ее родители тоже родились в Саутборне.

– А я-то гадала, зачем ты ее спросила.

– Ну вот, только одна запись о Джун Хэрикот, родилась в 1955 году в Саутборне. Родители Эдриен Хэрикот и Оливия Хэрикот, девичья фамилия Аткинсон. Теперь сверим данные отца, – набрав в телефоне новый запрос, Сью прочитала: – Эдриен Хэрикот, родился в Саутборне в ноябре 1921 года. Как она и сказала. Разве что мы имеем дело с крайне бестолковым серийным убийцей, которая бросила у своих жертв случайные фишки домино и не заметила, что они совпадают с датой рождения ее отца, а значит, и с ее ником.

– Немного притянуто за уши, тебе не кажется? – заметила Фиона. – Есть и еще одно объяснение.

– Какое?

– Кто-то пытается ее подставить.

Глава 25

– Мэлори! – Неравнодушная Сью даже вскочила, вызвав этим несколько любопытных взглядов прохожих: – Хочет использовать Джун как козла отпущения!

– Это возможно, – признала Фиона со скамейки, – про разногласия Мэлори и с Сарой Браун, и с Йеном Ричардом известно всем. С кем бы мы ни говорили, они знают либо про одного, либо про другого. Мэлори не помешал бы кто-то, на кого можно все это свалить. Ввести всех в заблуждение.

Сью не могла устоять на месте, так ее взволновали новые перспективы.

– И вот она подставляет Джун как потенциальную подозреваемую. Узнает, что та терпеть не может выполнять поручения Сары, а потом оставляет у тел домино с цифрами, которые соответствуют ее нику в Сети!

– Звучит логично. Но почему тогда полиция об этом не догадалась?

– Полиция может и не знать. Надо сообщить детективу Финчер, все ей рассказать!

– Не думаю, что у нас достаточно доказательств.

– А я считаю наоборот, – Сью снова села рядом с Фионой и полезла в карман пальто, выудив какой-то предмет, небрежно завернутый в бумажные салфетки. Осторожно развернув, она показала прямоугольную деревянную коробочку, довольно потертую. Коробочку домино.

– Где ты это взяла? – спросила Фиона, боясь услышать ответ.

– В общественном центре.

– Ты их украла!

– Одолжила.

Фиона подвинулась, пересаживаясь поближе к Сью, чтобы скрыть улику от прохожих. И хотя больше всего ей хотелось кричать, она все же прошипела:

– Тебе нужно их вернуть, и немедленно.

– Но сначала я загляну внутрь, – шариковой ручкой Неравнодушная Сью толкнула крышку, под которой оказался набор черных фишек домино, знававших и лучшие времена. Все лежали плотно, кроме верхнего ряда, где явно не хватало нескольких костяшек.

– Не хватает двух домино! – ахнула Сью.