Книга: Золото - Питер Гринуэй

Но при этом эмоциональная составляющая выхолощена настолько, что и читатель перестаёт чувствовать. Все истории сливаются в пёструю круговерть, ты перестаёшь что-либо запоминать, и просто пролистываешь эти страницы, залитые кровью и мочой и забросанные потрохами, и ждёшь, когда этот кошмар закончится. Как книга не очень, но как способ погрузиться в транс человека, живущего в атмосфере страха, террора и постоянной угрозы - отличный инструмент.

XX век дал много поводов для страха. Самые страшные страницы истории связаны со Второй Мировой войной, геноцидом евреев (и не только) в нацисткой Германии, сдвигами в сознании людей, разделяющих людей на своих и чужих. Как правило, довольно просто объяснить, почему один человек внезапно может захотеть унизить, изнасиловать, убить другого. Разнообразия в мотивации нет: жажда власти, мести, секса, денег или вот золота. Именно последнее может легко послужить неким символом, объединяющим в себе все страсти, несчастья и черные страницы рода человеческого. Например, с помощью всего лишь 92 (или может 97, или может 99) слитков золота можно описать почти все многообразие отвратительных и ужасных ситуаций, связанных преимущественно с евреями в период 1939-1945 гг.

Вы знаете, сколько стоит золото? Нет, не стоит открывать страничку банка с текущим курсом. Мировые цены не всегда совпадают с ценой реальной, житейской. Питер Гринуэй в своей книге многократно наглядно показывает, что дряное колечко из золота низкой пробы вполне может стоить человеческой жизни. И не всегда это сопровождается трагическим «Люди гибнут за металл», спетым глубоким басом, чаще все происходит банально и совсем без песен. При этом два чемодана золотых слитков не могут соединить отца с дочерью, сделать кого-то счастливым, даже просто спасти от случайной и нелепой дорожной аварии в день окончания войны. Самые прекрасные золотые изделия Римской империи или цивилизации Майя могут быть проданы за бесценок, как золотой лом, обменяны на несколько пачек сигарет, а потом огонь соединит все вместе: обручальные кольца, монеты, выбитые сапогами золотые зубы, драгоценности Марии Антуанетты, и получится типовой золотой слиток, например, номер AUSCHW27041940.

Я боюсь многого. Например, мне реально становится страшно, когда о жутких вещах начинают писать с юмором. Ведь смешное в книге вполне может выступать катализатором страха. Еще я боюсь людей, которые считают подобные книги кощунством, выступают за то, чтобы такие книги запрещали, а то и сжигали публично. Уж наверняка и для данной книги Гринуэйя такие читатели найдутся, как это он посмел рассказать о насилии и концлагерях легко и с шуточками? Еще я очень боюсь стать писателем. Плохим писателем, хороший из меня вряд ли получится. Стать неким автором, который напишет легко и с юмором на сложную страшную тему, и при этом книга все равно заставит читателя скучать и считать страницы до окончания. Кроме того, я боюсь писателем не стать, боюсь своего собственного страха, который помешает написать легко и с юмором на сложную страшную тему 101 короткий рассказ, от которых (100 первых) читатель быстро заскучает и будет ждать конца книги, но зато последний (лишний, дополнительный) будет замечателен и объединит все предыдущие, придаст им живость и нужность. Страшно такой рассказ не написать!

Я боюсь людей (себя в том числе), людьми правят эмоции, они мешают построить мир без страхов, или хотя бы такой, где все страхи взяты под контроль и строго иерархичны (мышка>кошка>собака). Я не боюсь войны, может потому что с ней близко не сталкивался. Зато я очень боюсь всего нагромождения пафоса и лжи, который сопровождает любое военное столкновение. И неважно речь идет о Второй Мировой и министерстве пропаганды Геббельса или военном столкновении на Донбассе и Первом канале (можно подставить сюда что угодно). Мне станет очень страшно, если к власти вновь придут нацисты, любого толка. И неважно, кого объявят врагом – левшей, евреев, велосипедистов, страшен сам принцип. Еще мне страшно, когда победа (пусть и не абсолютная, но значимая) над фашизмом становится поводом для ежегодной демонстрации силы, ради которой каждый год в мае перекрывают часть центральных улиц в столице России. Еще мне немного страшно, что золотой символ не всегда проявляется в таких обычных и жизненных ситуациях, как показано в произведении Гринуэя. Большая часть золота остается скрытой от глаз обычного человека, оно вращается в узких кругах, прячется в банковских сейфах. И, тем не менее, это золото может также влиять на нашу судьбу. Золотой бог, которого не видишь, самый страшный из истуканов.

Еще у меня есть страх прождать чего-то всю свою жизнь. Лучшей жизни, потерявшегося отца на белой лошади, черного мерседеса из прошлого. Я боюсь бояться жизни, брать ее лишь урывками, прятать ее фрагменты среди вишневых косточек в чемодане. Боюсь бояться верить людям только потому, что у них эмоции, потому что они ненадежны, обманывают и изменяют на каждом шагу. Я боюсь бояться вставать между людьми, смотреть им в глаза, говорить что думаю. Я боюсь, что золотой символ несправедливости окончательно проникнет в мой мозг и навсегда извратит мое отношение к миру и людям.

Я бы мог рассказать еще про многие чужие и свои страхи. Но лучше остановиться. Поведаю лишь еще об одном, не самом серьезном, но самом свежем, подаренным мне автором этой книги. Я очень боюсь теперь перспективы работать в сфере общественного питания, не потому что это непрестижно или малодоходно. Нет, страх заключается в том, чтобы случайно не угодить какому-нибудь заезжему писателю. Ведь он, сочтя недосоленный суп или пережаренный картофель смертельной обидой, может ославить не только меня, а весь мой город на весь мир. Как это сделал Гринуэй в своей книге. Он примерно в 90 из 101 рассказа так или иначе упомянул, что жители итальянского городка Больцано совершенно не умеют готовить спагетти. Так репутацию целому городу испортил, а все вероятно из-за одного повара.

Но если говорить о жертвах, то главным достоинством и автора, и книги я считаю отсутствие поверхностного мышления и попыток сделать из нацистов главное мировое зло. Как бы ни было грустно это сознавать, но в немалой части рассказов главным злом была человеческая глупость, и именно жертвой собственной глупости пала бОльшая часть героев. Нацисты в этих случаях играли роль только птиц-падальщиков, в поисках золотых останков роющихся в лучшем случае в золе, а в худшем - в кишечниках трупов. Ну и раз начала о трупах, то тут же расскажу о главном недостатке книги - отвратительном натурализме и обилии неэстетичных подробностей. Это было необходимо, чтобы вызвать нужный отклик, но, наверно, если бы автор, жалея читателя, опустил пару деталей и прикрыл пару тел простынями, книга ничего не потеряла бы.

Из ста одного рассказа сложно что-то выделить, но я все-таки смогла выбрать два, впечатливших меня больше всего. Для меня в сборнике две главные темы - наказание за глупость и возмездие за жестокость. Олицетворением глупости мне показалась история о музыканте, воровавшем у своей невесты ради того, чтобы подготовить почву для безбедной (совместной ли?) жизни в эмиграции, и убитом нацистами по наводке раскрывшей правду невесты, которая провела ночь в заупокойном бдении у окна, глядя на мертвое тело, распростертое на скамейке, где несколько лет проходили их свидания. Олицетворением возмездия для меня стала история о санитаре, в качестве принудительной эвтаназии убивавшего газом физически и умственно неполноценных, жена которого вскоре родила ребенка с синдромом Дауна. Да, эти две жуткие истории - всего лишь крошечная часть сборника. Возможно, прочитав мою рецензию, кто-то не решится взяться за весь сборник. И это будет не самым правильным решением. Такие книги надо читать, даже если они вас ранят.

Поэтому в тексте Гринуэя с арифметикой всё в порядке. Так что прежде чем укорять автора (переводчика, редактора) в неточностях, сами будьте внимательнее к тексту.

"Золото" - та же история, но рассказанная по-новому и в рамках сюжета о Тульсе Люпере. Он появляется в тексте, но на правах камео вместе с другими героями "Чемоданов": директором антверпенского вокзала Ван Хойтеном, генералом Фостерлингом из Во-ле-Виконт и Раулем Валленбергом, послом, кажется, Швеции. Они, как и герои ста одного рассказа, являются лишь дополнением к общему сюжету, второстепенными героями.

Единственный главный герой всех рассказов вынесен в название книги. Золото - единственный персонаж, который переживает всех, помогает развивать сюжет большинства историй и соединяет эти разрозненные истории чужих друг другу людей в один сюжет. Золото здесь становится метафорой материи, составляющей наш мир и признанной в двадцатом веке единственной её составляющей - вечно меняющейся (украшения переплавляют в слитки), находящейся в состоянии постоянного движения (их путешествия описываются почти в каждой главе) и, в конец концов, вечной (переживающей людей) и никому не принадлежащей (меняющей хозяев: начиная с евреев и заканчивая лейтенантом Харпшем).

Общий же сюжет всей книги - вечность бытия и сиюминутность человеческой жизни, окончившейся от пуль, бомб, газовых камер или аварии близ города, где не умеют делать настоящие макароны.