Текст книги "Клуб адского огня"

8

– Не сомневайтесь, каждая женщина в Вестерхолме напугана, – сказал Эллен. – Ничего удивительного.

– Как вас понимать: «ничего удивительного»? – спросила Нора.

– Ага, ты думаешь, я защищаю убийцу.

– Нет, я просто хочу знать, что вы имели в виду.

Он внимательно осматривал закуски на столе:

– Когда Нора смотрит на меня, она видит дьявола.

– Нехудожественного дьявола, – улыбнулась Дэйзи.

– Пап, мне тоже кажется, что я не вполне тебя понимаю, – сказал Дэйви.

– Элден хочет, чтобы люди думали, что он нехудожественный... дьявол из настоящего преступления. – Дэйзи дошла до той стадии опьянения, когда начинают говорить, подбирая слова с преувеличенной тщательностью.

– Дьявол тоже хочет, чтобы так думали, – раздраженно сказала Нора.

– Точно, – согласился Элден. – Везде, где оказывается этот парень, становится горячо. Раз в неделю он получает номер «Вестерхолм ньюс» и видит себя на первой странице.

Элден наложил себе новую порцию салата из омаров и подал знак Джеффри, которого все здесь считали племянником итальянки, налить еще вина. Джеффри достал бутылку из ведерка со льдом, вытер ее белоснежным полотенцем и отправился к другому концу стола наполнить бокал Дэйзи. Когда он дошел до Норы, она накрыла бокал ладонью. Джеффри шутливо нахмурился и двинулся дальше.

Нора никак не могла понять, что представляет собой Джеффри. Он был высок, возраст его вполне мог быть от сорока пяти до пятидесяти пяти, говорил без акцента, его гладкие темные волосы едва заметно редели на макушке. Джеффри был совсем не похож на родственника Марии. Нора вспомнила, что Мария привела его лет десять назад, когда Элден стал поговаривать, что неплохо бы нанять кого-нибудь отвечать на звонки, открывать двери и выполнять мелкие поручения. У Джеффри были умные глаза и сдержанные грациозные манеры, которые не исключали некоторой игривости. Порой он походил на злодея. Сейчас Нора молча наблюдала, как, предложив вина Дэйви, Джеффри повернулся, чтобы поставить бутылку обратно в лед, а потом занял свой пост в уголке веранды. Вот и сегодня, в облегающем черном костюме и черной рубашке, он был вылитый гангстер. Дэйзи напомнила Норе о ее теории относительно Джеффри, говоря мужу и пристукивая по столу вилкой в такт своим словам: «Обычно... ты более... оригинален».

Скорее всего, Джеффри наняли «пасти» Дэйзи.

– Я еще не закончил, моя дорогая.

– Тогда, пожалуйста, пожалуйста, просвети нас.

Элден универсально улыбнулся – всем сидевшим за столом. Его безупречные зубы сверкали, седые волосы блестели, румянец на ровном загаре лица стал чуть темнее. Элден был в блейзере и белоснежной рубашке с расстегнутой верхней пуговицей над шотландским шейным платком, глаза его были ясными и невыразительными, а от крыльев носа к уголкам рта спускались две глубокие складки-скобочки – Элден вполне выглядел как человек, способный нанять Джеффри. Нора с новой силой осознала, как сильно она не любит свекра.

– Подумайте только, каким тиражом выходит «Вестерхолм ньюс». И даже те, кто в жизни ни разу не брал еженедельник в руки, сейчас покупают его. И это касается не только нашей газеты. Бульварная пресса Нью-Йорка мгновенно взрывается и захлебывается в восторге всякий раз, когда какую-нибудь леди находят убитой в ее постели. А фирмы, устанавливающие сигнализацию? У них наверняка сейчас нет отбоя от клиентов. А как насчет торговцев личным оружием? Не говоря уже о тех, кто устанавливает заборы, садовое освещение и дверные замки. А телерепортеры, фотографы из «Пипл»?

– Не забудьте упомянуть об издателях, – вставила Нора.

– Вот именно! Как вы думаете, сколько книг о Вестерхолме пишется в эту минуту? Четыре? Пять? Попробуйте подсчитать километры бумаги, на которой будут напечатаны эти шедевры; типографская краска, обложки. Компьютерные диски, дискеты, портативные и переносные компьютеры, ксероксы, факсы. Бумага для факсов. Ручки и карандаши, наконец.

– Да уж, – сказал Дэйви, – целая индустрия.

– Поганая индустрия, если вас интересует мое мнение, – сказала Дэйзи.

Нора мысленно зааплодировала ей.

– Так было и со Второй мировой войной, – продолжал Элден. – И, уж извини, Нора, с Вьетнамом.

Нора подумала, что вряд ли сможет его извинить.

– Эх, если бы можно было убить взглядом, но разве у командиров батарей не было приказов – негласных – расходовать в день столько-то снарядов? Разве мы не использовали во Вьетнаме чудовищные количества военной формы и техники, не строили базы, не завозили на эти базы пиво и тонны продовольствия? А ведь кто-то выпускал и мешки для трупов. Нора, я понимаю, что играю с огнем, но мне так нравится, как вспыхивают твои глаза!

Он играл не с огнем – он играл с ней. Нора взглянула через стол на мужа и увидела, что Дэйви рассматривает лежащую на коленях салфетку.

– Вот как! Я тоже люблю, когда ваши глаза сверкают, Эллен, – сказала Нора. – Вы сразу молодеете.

– Ну, уж если на то пошло, Нора, самая старенькая за нашим столом – это ты.

Ради собственного мужа и ради Дэйзи Нора заставила себя не заводиться.

– Ты прошла через такие испытания, через которые не доводилось проходить никому из нас, и потому ты так красива! Я всю свою жизнь восхищался красивыми женщинами. Красивые женщины – спасительницы человечества. Одна лишь возможность видеть твое лицо наверняка вернула многих парней в этот мир.

Нора открыла было рот, но снова закрыла его и внимательно посмотрела на Элдена.

– Как это мило с вашей стороны.

– Ты, должно быть, оказывала огромное влияние на молодых ребят, которые проходили через твои руки.

– Мне кажется, что ваша точка зрения обесценивает все ценности, – не выдержала Нора. – Извините, но это отвратительно.

– Если бы я с помощью щелчка пальцами мог сделать так, чтобы ты никогда не отправлялась во Вьетнам, ты позволила бы мне это сделать?

– Это сделало бы меня такой же молодой, как вы, Элден.

– Выгода бывает разного вида и размера. – Элден одарил сидевших за столом белозубой улыбкой. – Есть что-нибудь еще, что я мог бы для вас прояснить?

Несколько секунд все молчали, затем Дэйзи проговорила:

Мне пора возвращаться в свою келью. Немного устала. Я так рада была повидать вас, Дэйви, Нора. Если кому понадоблюсь, я у себя.

Прежде чем отодвинуть стул и встать, Элден взглянул на Нору. Дэйви поднялся из-за стола секундой позже.

Ухватившись за спинку стула, Дэйзи повернулась к двери:

– Джеффри, пожалуйста, поблагодари Марию. Салат из омаров был превосходен.

Угодливая улыбка Джеффри сейчас как никогда делала его похожим на вора-домушника, переодетого лакеем. Он легко шагнул в сторону и открыл перед Дэйзи дверь.

9

Элден и Дэйви вернулись к столу на свои места.

– С твоей матерью все будет в порядке, после того как она немного вздремнет, – сказал Элден. – То, что происходит у нее в комнате, – ее личное дело, но мне кажется, что в последнее время она работает больше обычного.

Дэйви медленно кивнул, словно решая про себя, согласен ли он с отцом.

Элден перевел взгляд на Нору и спросил, отпив вина из бокала:

– Вы с Дэйзи что-то замышляете?

– Почему ты спрашиваешь?

Дэйви откинул со лба волосы и перевел глаза с жены на отца, а потом обратно.

– Создалось такое впечатление.

– Мне бы хотелось почаще видеться с ней. Пройтись вместе по магазинам, где-нибудь позавтракать.

Сверлящий взгляд Элдена заставлял ее чувствовать себя так, словно она лжет начальнику.

– Потрясающе, – воскликнул Элден, и Дэйви тут же заметно расслабился, откинувшись на спинку стула. – Я не шучу. Прекрасная идея – мои девочки будут развлекаться вместе.

– Мама много работает? – переспросил Дэйви.

– Ну, если ты хочешь знать мое мнение, то, похоже, там, наверху, что-то происходит. – Элден почти заговорщически посмотрел на Нору. – А как тебе кажется, дорогая?

– Я не заметила, что она работает, если вы это имеете в виду.

– О, Дэйзи как Джейн Остин – она прячет все доказательства. Когда она писала первые две книги, я даже ни разу не видел ее за пишущей машинкой. Честно говоря, порой внутренний голос шептал мне: «А что, если она просто придумывает все это?» Но в один прекрасный день от одного из моих конкурентов пришла посылка. Дэйзи быстренько умыкнула ее к себе в кабинет, а потом спустилась и вручила мне книгу! Через год повторилось то же самое. И тогда я решил предоставить ей полную свободу. Черт, ты же знаешь, Дэйви, ты ведь вырос в этой сумасшедшей семейке.

Дэйви кивнул и посмотрел через стол с таким видом, словно тоже считал, что Нора обладает секретной информацией.

– Всю свою жизнь я имею дело с писателями, – продолжал Элден. – И они потрясающие люди, по крайней мере некоторые из них. Но я никогда не понимал, что они делают или как они это делают. Черт возьми, да они и сами, наверное, не понимают, как они это делают. Писатели как дети. Они кричат, и плачут, и доводят тебя до бешенства, а потом производят на свет кучу разной ерунды, и ты говоришь им, что это просто потрясающе. – Элден засмеялся, довольный собой.

– К Хьюго Драйверу это тоже относится? Он тоже был одним из вопящих младенцев?

– Нора... – начал было Дэйви.

– И он тоже. Разница в случае с Драйвером лишь в том, что всем казалось, будто его грязные пеленки пахнут лучше, чем у других капризуль. – Эта метафора, похоже, уже не так сильно понравилась Элдену.

– Дэйзи сказала, что вы несколько раз с ним встречались. Каким он был?

– Откуда мне знать? Я был тогда ребенком.

– Но какое-то впечатление осталось? Ведь он был самым значительным автором вашего отца. И даже останавливался в этом доме.

– Ага, теперь я, по крайней мере, знаю, о чем вы с Дэйзи секретничали наверху.

Нора пропустила мимо ушей его реплику.

– По сути, именно из-за Драйвера...

– Драйвер написал книгу. Тысячи людей ежегодно пишут книги. Просто книга Драйвера оказалась более удачной. Будь это не Драйвер, то наверняка нашелся бы кто-то другой. Тебе еще многое предстоит узнать о книгоиздании. Я говорю это с уважением, Нора.

– Вот как?

Дэйви убрал волосы со лба:

– То, что ты говоришь, правильно, но...

Элден заморозил сына ледяным взглядом.

– Но ведь это был классический пример идеального сотрудничества, – продолжал тем не менее Дэйви. – И эффект был потрясающий.

– Я слишком стар для подобного сотрудничества, – сказал Элден.

– Ты никогда не рассказывал, что думал о нем лично.

– Лично я думал, что он – знакомый моего отца.

– И все?

Элден покачал головой.

– Он был ничем не примечательным коротышкой в вульгарном твидовом пиджаке. Он думал, что выглядит как принц Уэльский, но на самом деле напоминал карманника.

Дэйви был слишком шокирован, чтобы что-то сказать, и Элден продолжал:

– Впрочем, мне всегда казалось, что и сам принц Уэльский выглядит как карманник. Драйвер был очень талантливым писателем. И то, что я думал о нем, когда был маленьким мальчиком, не имеет никакого значения. И то, каким человеком он был, тоже не имеет значения.

– Хьюго Драйвер был великим писателем, – произнес Дэйви, уткнувшись взглядом в свою тарелку.

– Спору нет.

– Но он действительно был им.

Элден бессмысленно улыбнулся, положил в рот очередной кусок омара и запил его вином. Дэйви весь дрожал от еле сдерживаемого негодования.

– Ты ведь знаешь мое правило, – заговорил Элден. – Большой издатель никогда не читает изданные им книги. Это мешает объективной оценке. Кстати, раз уж мы заговорили об этом, у нас есть что-нибудь для нашего приятеля Лиланда Дарта?

Лиланд Дарт был, пожалуй, самым достойным из их адвокатов, партнером Лео Морриса из фирмы «Дарт и Моррис».

Дэйви сказал, что работает над этим.

– По правде говоря, мне кажется, что дружище Лиланд пытается в собственных интересах натравить нас друг на друга.

– А это имеет какое-то отношение к наследству Драйвера? – поинтересовалась Нора.

– Пожалуйста, Нора, – сказал Дэйви, – не надо.

– Не надо – что? Или я уже стала невидимкой?

– Знаешь, что самое интересное в Лиланде Дарте? – спросил Элден, явно чувствуя себя обязанным спасти разговор. – Помимо его внешнего великолепия? Его отношения с сыном. Я их не понимаю. А ты понимаешь? Я имею в виду Дика. Что случилось со старшим – Питом, – для меня в общем-то ясно, но вот Дик – загадка. Этот парень вообще занимается чем-нибудь?

Дэйви рассмеялся:

– Не думаю. Мы тут как-то встретили его месяца два назад, помнишь, Нора? В «Джилули» сразу после открытия.

Нора прекрасно помнила эту встречу, и сейчас она даже казалась ей забавной, хотя тогда человек по имени Дик Дарт вызвал у нее отвращение. Дарт поступил в Академию на два года позже Дэйви. Нору представили ему в баре ресторана, открывшегося в торговом центре «Уолдбаум» на месте заурядной пиццерии. Мужчины и женщины от двадцати до тридцати лет запрудили места у стойки бара, отделявшей дверь от обеденного зала, где виднелись столики в красно-белую клетку с пластиковыми страничками меню. Когда Нора с Дэйви пробирались сквозь толпу, высокий молодой человек с какой-то обреченностью во взгляде вдруг повернулся к Дэйви, ухватил его за локоть и обратился к нему тоном, в котором странно смешивались надменность и неуверенность в себе. На нем был элегантный, немного помятый костюм, галстук был приспущен, а светлые волосы падали на лоб. Судя по виду, Дик успел выпить более чем достаточное количество коктейлей. Он сказал что-то вроде: «Думаю, ты сейчас станешь делать вид, что не помнишь наших давних ночных путешествий».

Пока Дэйви бормотал, что это вовсе не так, Дик, чуть отклонив назад голову, переводил внимательный взгляд с одного Ченсела на другого, словно они являли собой забавное зрелище. Нора терпеливо снесла ироничные комплименты о своем «благородном» лице и «прекрасных» волосах. Наконец, сказав Дэйви, что он должен обязательно прийти сюда как-нибудь один, чтобы они могли вспомнить былые веселые деньки, Дик отпустил их, не забыв напоследок добавить, что он просто в восторге от запаха духов Норы. В тот день она духами не пользовалась. Когда они добрались досвоего столика, Нора заявила Дэйви, что он будет спать в гараже, если только она узнает, что у него есть какие-то общие дела с этим гнусным типом. «Брось, – сказал Дэйви. – Просто Дарт пытался закадрить тебя; он, как всегда, пытается изображать из себя Питера О'Тула в молодости». «Знаешь, это скорее напоминает фильмы с Джорджем Сандерсом», – ответила Нора, гадая про себя, может ли мужчина «закадрить» женщину, всем своим видом показывая, что презирает ее.

Когда они уже почти заканчивали совершенно пресный обед, Нора взглянула в сторону стойки бара и увидела Дика Дарта – он подмигнул ей. Она спросила Дэйви, чем зарабатывает на жизнь его старый приятель, и Дэйви удивил ее, сообщив, что Дик работает адвокатом в фирме своего отца.

Вот и сейчас Дэйви сказал отцу то же, что объяснил тогда в ресторане Норе: Дик Дарт питается кусками, которые падают со стола самых состоятельных клиентов фирмы «Дарт и Моррис», – например, водит пожилых вдовушек на ланч во французские рестораны и убеждает их в том, что только Лиланд Дарт способен уберечь их поместья от происков федерального правительства, в котором засели социалисты.

– Ему не найти работу получше?

– Наверное, он любит ланчи. И, наверное, рассчитывает унаследовать фирму.

– Вот на это я бы не стал особо надеяться, – сказал Элден. Нора вдруг остро почувствовала дуновение холодного ветра, как будто принесенного с берега пролива, – Старина Лиланд слишком умен, чтобы оставить фирму Дику. Он поддерживал политику республиканцев еще во времена Эрнста Форреста Эрнста и наверняка близко не подпустит этого парня к настоящим делам «Дарт и Моррис». Вот увидите. Когда Лиланду захочется на покой, он скажет Дику, что тому еще предстоит набраться опыта, и введет в дело какую-нибудь старую лису под стать себе самому.

– А зачем вам понадобилось, чтобы об этом узнал Дэйви? – спросила Нора.

– Затем, чтобы лучше разбирался в делах нашей достопочтенной юридической фирмы.

– Может быть, у жены Лиланда свои представления о том, что будет дальше с Диком, – предположила Нора.

Элден широко улыбнулся:

– Жена Лиланда! М-да. Интересно, что эта дама скажет, узнав, что ее сын ухаживает за теми же женщинами, которых сорок лет назад соблазнял его отец. Лиланд тащил их в постель, чтобы сделать юридическую карьеру, а Дик теперь умасливает льстивыми речами, чтобы фирма продолжала процветать. Ты ведь не думаешь, что он ложится с ними в постель, как делал отец? Надо быть очень странным мальчиком, чтобы так поступать.

Дэйви молча смотрел в окно на пролив.

– Вы думаете, женщины настолько благодарные существа? – спросила Нора.

– Может быть, на первый раз ему что-то перепадает, – сказал Элден. – Не думаю, чтобы Дик давал им много поводов для благодарности.

– Мы никогда этого не узнаем, – странно улыбаясь проливу, проговорил Дэйви.

Элден осмотрел тарелки будто бы в поисках оставшихся кусочков омаров и спросил:

– Ну что ж, кажется, мы все съели?

Дэйви кивнул, а Элден посмотрел на Джеффри, который тут же сделал шаг в сторону и распахнул дверь. Проходя мимо, Нора поблагодарила его, но Джеффри сделал вид, что не слышит. Через несколько минут Нора сидела в крошечном красном «ауди» Дэйви, держа в руках банку с домашним майонезом, а Дэйви вел машину от Маунт-авеню к новым, менее изысканным районам Вестерхолма.

10

– Ты расстроен? – спросила Нора после того, как они проехали мили полторы по Черчилль-лейн в полном молчании.

Она часто задавала этот вопрос с тех пор, как они поженились, и ответы на него всегда звучали если не уклончивые, то уж точно не прямые. Как и большинство мужчин, Дэйви не умел четко объяснить свои чувства.

– Не знаю, – откликнулся он, и это было лучше отрицания очевидного.

– Тебя удивило то, что сказал отец?

Дэйви устало посмотрел на жену:

– Если кто и удивил меня, так это ты.

– Чем же?

– Мой отец находит удовольствие в навязывании своей точки зрения, но это не значит, что на него надо нападать.

– Ты считаешь, что я на него нападала?

– Разве ты не сказала, что он отвратителен? Что он обесценивает все ценности?

– Я критиковала его идеи, а не его самого. Более того, ему это нравилось. Элден «находит удовольствие» в словесных перепалках.

– Ему скоро семьдесят пять. Я считаю, что он заслуживает большего уважения, особенно от тех, кто ничего не понимает в издательском деле. Не говоря уже о том, что он – мой отец.

На светофоре на углу Поуст-роуд зажегся зеленый свет, и Дэйви, прибавив газу, повел машину дальше по Черчилль-лейн. То ли потому, что встречная полоса была пуста, то ли просто по забывчивости он не включил сигнал поворота с Поуст-роуд к дому. Потом до Норы вдруг дошло, что Дэйви не сделал этого потому, что вовсе не собирался сворачивать.

– Ты куда? – спросила она.

– Хочу заскочить в одно место. – Дэйви явно не собирался говорить ей, куда именно.

– Возможно, тебя это удивит, но мне показалось, что это твой отец нападал на меня.

– Он не говорил ничего оскорбительного тебе лично. В отличие от тебя.

Нора мысленно перебрала все обидные реплики свекра в свой адрес и выбрала самые беспроигрышные:

– Он любит говорить о моем возрасте. Элден всегда считал, что я слишком стара для тебя.

– Он никогда ничего не говорил о твоем возрасте.

– Он сказал, что я самая старая за столом.

– Ради бога, Нора, он же просто шутил. Он старался сделать тебе комплимент, только ты этого не заметила. Он постоянно делает тебе комплименты.

– Элден пытался флиртовать со мной, а я этого терпеть не могу, потому что у него получается унизительно.

– Бред какой-то. Все люди его поколения делают такие неуклюжие комплименты. Для них это все равно, что подарить женщине букет цветов.

– Знаю, – сказала Нора. – Но именно это и называется бредом.

Дэйви покачал головой. Откинувшись на спинку сиденья, Нора смотрела на пролетавшие мимо богатые дома. В одном Элден все же был прав: перед каждым владением красовалась металлическая табличка с названием фирмы, осуществляющей охрану. Многие таблички предостерегали: в случае проникновения на охраняемую территорию будет применяться оружие.

Дэйви сверкнул глазами на Нору:

– И вот еще что. Не надо бы говорить это тебе, но я все же скажу.

Она молча ждала продолжения.

– То, что делает моя мать у себя в кабинете, – ее личное дело. И к тебе это не имеет никакого отношения, Нора. – Еще один быстрый сердитый взгляд. – Говорю это на случай, если ты не поняла, на что намекал мой отец. Кстати, чертовски тактично намекал.

Расстроившись гораздо больше, чем хотела себе признаться, Нора вдохнула, а потом медленно выдохнула воздух, обдумывая ответ.

– Во-первых, Дэйви, я вовсе не вмешивалась в дела Дэйзи. Она рада была видеть меня, а мне приятно было посидеть с ней. – В ответном взгляде Дэйви Нора прочла, что ему очень хотелось верить ей. – Если хочешь знать, у себя в кабинете она была совсем другой, не такой, какой мы видели ее во время ланча. Со мной она была весела и беспечна.

– Вот и хорошо, вот и славно. Но я действительно не хочу, чтобы ты вмешивалась и заставляла ее чувствовать себя еще более несчастной, чем это есть на самом деле.

Несколько секунд Нора молча смотрела на мужа.

– Ты ведь не думаешь, что она действительно там работает, не так ли? И твой отец так не думает. Вы оба считаете, что она всех обманывает, и делаете вид, что верите, пытаясь ее защитить. Или что-то в этом роде.

– Или что-то в этом роде. – В интонацию голоса Дэйви опять вернулась горечь. – Слышала когда-нибудь выражение «не раскачивай лодку»? – С грустной насмешкой он взглянул на нее. – Ты действительно веришь, будто Дэйзи поднимается к себе, чтобы работать?

– Я действительно думаю, что она что-то пишет.

Дэйви застонал.

– Уверен, вам обеим нравится играть в эти игры.

– Разве тебе не хочется, чтобы мы с твоей матерью сделались если не друзьями, то хотя бы стали чуть-чуть ближе друг к другу?

– У нее никогда не было друзей. – Дэйви на секунду задумался. – Думаю, они были дружны – насколько с ее стороны это было возможно – с Чашечницей. Но потом та уволилась, и все. Я был просто в отчаянии. Мне в голову не приходило, что она может когда-нибудь нас оставить. Возможно, я думал, что Хелен Дэй и есть моя настоящая мать. Потому что другая уделяла мне не слишком много времени.

– Если б ты видел, какой она была со мной! Такой... беспечной.

– Просто пьяной. – Он вздохнул так горестно, что Норе захотелось обнять его. – И причину этого объяснить легко.

Причина – Элден, подумала Нора, но Дэйви ни за что не согласился бы обвинить гения от книгоиздания в состоянии своей матери. Склонив голову набок, она вопросительно взглянула на мужа.

– Тот, другой. Который был до меня. Который умер. Делонаверняка в нем.

– О да, – кивнула Нора, в который раз представляя себе мужа, сидящего в гостиной под лампой из «Майклмен» с «Ночным путешествием» в руках и жадно глотающего страницы, перечитанные им сотни раз, потому что Дэйви, как и убийцы Леонард Гиммелл и Тедди Бранховен, искал на страницах этой книги свод законов для своей собственной жизни.

– Ты много думаешь об этом, правда?

– Не знаю. Может, и много. – Он посмотрел на жену, проверяя, не осуждает ли она его. – Я думал об этом, не думая об этом... Как-то так...

Нора кивнула, но промолчала. Дэйви, похоже, хотел сказать что-то еще, но передумал.

«Ауди» притормозил возле знака «Стоп», перед группкой увитых диким виноградом деревьев, – лоза перекинулась и на знак, наполовину скрыв его. Перед ними серый «мерседес» миновал перекресток, и, когда Дэйви, включив левый поворотник, повернул руль, название улицы колокольчиком прозвенело в голове Норы. Он привез ее на Редкоут-роуд – к дому, в котором волк отнял жизнь у Натали Вейл и откуда исчезло тело.