Электронная библиотека » Пол Кривачек » » онлайн чтение - страница 18


  • Текст добавлен: 17 марта 2016, 13:20


Автор книги: Пол Кривачек


Жанр: История, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

На самом деле во многом вавилонская медицина оказывается достаточно хорошей, чтобы повысить возможность открытия какого-нибудь невыявленного лекарства для трудноизлечимых состояний в наше время. В конце концов, многие современные средства возникли из народных знаний и незападных медицинских традиций. Было бы неудивительно, если за 2 тысячи лет в ходе дальнейших экспериментов и наблюдений жители Месопотамии случайно обнаружили бы лекарственные средства, еще неизвестные нам.

Конец Древнего Вавилона

Нет ничего в унаследованной человечеством огромной коллекции документов древности, что показало бы нам какие-либо подробности того, как угасла процветающая и необыкновенная цивилизация с центром в Древнем Вавилоне. Среди его литературных жанров не было исторического, а закат и падение великого города, по-видимому, стали внезапным сюрпризом. Мы также не нашли ни одного документа, отражающего то, что чувствовало городское население, видя, что их культуре, по их мнению выдающейся, и образу жизни, в котором они чувствовали себя комфортно, угрожают радикальные перемены и в конечном счете исчезновение.

Отчасти это, вероятно, отражает отсутствие интереса к выражению абстрактных, теоретических идей, столь типичное для интеллектуальной жизни в Междуречье. Тем не менее предположить, как многие это делали, что вавилоняне совсем не интересовались философией, изучением природы человеческого существования, – значит сильно недооценить их. «Известно, что семит был непродуктивен в области теоретического мышления, – написал Д. Д. Лакенбилл из Чикагского университета в апреле 1924 г. – В древности пустыня, которая его окружала, сделала его сообразительным, уверенным в себе и эгоистичным. Так как его шансы на усовершенствование в этом мире были невелики, вряд ли в нем мог развиться оптимистический взгляд на жизнь по ту сторону… Он пессимистично смотрит на жизнь после смерти, и чем более он думает о таких вещах, как страдание, тем глубже он погружается в мрачную пропасть».

На самом деле, подобно упражнениям по математике, медицинские диагнозы и перечни знамений явно подразумевали (хотя никогда это открыто не утверждалось), что существуют общие базовые принципы, так что часть литературы, написанной в Древнем Вавилоне, строилась на понятиях, которые в наши дни мы признали бы философскими. Пусть это выражено в присущей жителям Месопотамии манере путем описания конкретных ситуаций, но это вряд ли отличается от большей части европейской литературы. В конце концов, кто в наши дни обвинил бы философа эпохи французского Просвещения Вольтера в том, что он «непродуктивен в области теоретического мышления», или разделил бы точку зрения британского историка Томаса Карлайла, что у него в жизни не появилось ни одной оригинальной идеи, потому что в «Кандиде» тот выразил свои размышления в форме сатирической повести?

Одна большая трудность состоит в том, что, поскольку мы незнакомы с типом мышления вавилонян, нам нелегко уловить, что пытается сказать автор, даже когда ясно, что в написанном содержится какое-то умозаключение. А еще труднее проследить исторические обстоятельства, которые послужили причиной написания работы. Вот типичный весьма загадочный текст, ставший предметом размышлений многих ученых: короткий диалог, в котором нерешительный хозяин предлагает своему рабу проделать разнообразные действия, а потом сразу меняет решение. Слуга довольно комично каждый раз находит способ одобрить решение хозяина:

«Слушай меня, раб!

– Я здесь, хозяин, я здесь!

– Быстро! Подай мне колесницу и запряги в нее коней. Я хочу поехать во дворец.

– Поезжай, хозяин, поезжай! Это будет тебе на пользу. Когда царь увидит тебя, он осыплет тебя почестями.

– Нет, раб, я не поеду во дворец!

– Не езди, хозяин, не езди! Когда царь увидит тебя, он может отослать тебя Бог знает куда, он может заставить тебя выбрать путь, которого ты не знаешь, он заставит тебя испытывать мучения днем и ночью».

И так далее. Хозяин сначала предполагает что-то сделать, а потом решает, что не хочет устраивать пир, пойти на охоту, жениться, поехать ко двору, возглавить революцию, заняться любовью, совершить жертвоприношение и т. д. И всякий раз у раба есть что сказать о каждом его решении. Изначально этот рассказ кажется сатирой на народную мудрость, когда мы противопоставляем пословицы вроде «семь раз отмерь – один раз отрежь» и «дорога ложка к обеду». И все же временами возникают моменты, когда раб демонстрирует почти гамлетовскую глубину ума. Хозяин высказывается против идеи пойти на государственную службу:

«– Нет, раб, я не хочу идти на государственную службу!

– Не ходи, хозяин, не ходи! Пойди к древним курганам и погуляй вокруг. Посмотри на черепа плебеев и знатных людей, лежащие вперемешку. Кто из них злодей, а кто благодетель?»

В последней части диалога, когда хозяин рассматривает возможность совершения самоубийства, слуга внезапно начинает говорить мистические вещи о пределах человеческого понимания и заканчивает эффектным комическим «приколом».

«– Раб, слушай меня!

– Я здесь, хозяин, я здесь!

– Что же тогда хорошо? Чтобы нам с тобой сломали шеи или чтобы бросили в реку? Это хорошо?

– Кто настолько высок, чтобы подняться на небеса? Кто настолько велик, чтобы охватить весь мир?

– Тогда, раб, я убью тебя и отправлю тебя первым!

– Да, но мой хозяин уж точно не переживет меня больше чем на три дня».

Что на самом деле может значить этот странный маленький рассказ? Это просто анекдот или, как в более позднем Екклесиасте (1: 14), выражение утраты вкуса к жизни, тщетности любых действий и бессмысленности бытия? «Я видел все работы, которые делают под солнцем, и увидел, что все есть суета и томление духа, – данный текст такой короткий и реальный, что, не будучи полностью знакомыми с миром Вавилонии, мы, вероятно, никогда по-настоящему не поймем замысел автора. А он, вероятно, был. Документы в Месопотамии не составляли – и уж точно не переписывали – в беззаботные моменты творческого полета. Данное повествование не могло быть просто игрой остроумия, бездумно записанной каким-нибудь любителем-интеллектуалом в минуты досуга. Мне кажется, нам следует воспринимать этот рассказ как упрек тем, кто списал вавилонян со счетов, как неспособных к глубоким раздумьям, и как указание на то, что, по-своему используя собственные способы выражения, древние жители Междуречья были так же заинтересованы в исследовании смысла человеческой жизни, как и все более поздние мыслители.


После Хаммурапи правили еще пять царей из рода Первой вавилонской династии, и каждый из них – более 20 лет. И хотя Древний Вавилон просуществовал дольше, чем Третья династия Ура, преемники великого правителя увидели, как уменьшается территория, которой они правили из его столицы. В годы правления сына Хаммурапи разразились крупные восстания, и, хотя военный успех сопутствовал царю на поле брани, он не мог помешать таким значительным городам, как Ниппур, ускользнуть из-под его власти. Новые народы, говорившие на незнакомых языках, – гурийцы родом, возможно, с Кавказа и касситы с Загросских гор, проникали в этот регион и занимали территорию Месопотамии.

Происходило и кое-что еще: в центре страны народ пришел в движение. Когда правительство пало, транспортные связи разорвались и класс чиновников распался, в городе стало невозможно жить. Почти все жители Ура покинули город; жрецы Урука перебрались в другое место. Люди бежали в сельскую местность. Численность городского населения упала до низшей отметки, зафиксированной за тысячу лет.

Наконец, как часто бывало раньше, смертельный удар был нанесен с совершенно неожиданной стороны. Новый исторический игрок – Хеттское царство в Центральной Анатолии, населенное нецивилизованными носителями варварского индоевропейского языка, – отправил на юг в долину Евфрата войско для расширенного вторжения. Возможно, хетты захватили врасплох военных Вавилона. Во всяком случае, они разграбили город и положили конец его прославленной династии.

Хетты не намеревались оккупировать регион, расположенный так далеко от их родины, поэтому немедленно его покинули. В момент отсутствия власти быстро появился новый правящий класс из числа недавних иммигрантов с востока – касситов, которые сохраняли здесь свое господство на протяжении более 400 лет. Наступил еще один долгий период, когда ремесла и искусства не были заброшены, но, медленно развиваясь, впали в застой. Огромные усилия предпринимались для того, чтобы собрать и сопоставить литературу более ранних веков, составить переводы канонических трудов с шумерского на аккадский – не касситский – язык, провести их новый анализ и дать комментарии. Менее значительные ремесла, вроде изготовления печатей и ювелирных украшений, были доведены до нового совершенства. Но касситский Вавилон оставался глубоко консервативным обществом, словно пришедший сюда править народ ощущал свою величайшую ответственность за сохранение того, что обнаружил по прибытии, и за обеспечение его продолжительного существования.

На протяжении следующей половины тысячелетия неиссякаемые источники нововведений и предпринимательства можно было найти гораздо севернее раскаленной Вавилонской равнины, на поливаемой дождями родине ассирийцев, которые поддерживали традиции месопотамской цивилизации, дав ей огромные тяжелые кулаки и самые острые зубы.

Глава 9.
Ассирийская империя: колосс 1-го тысячелетия, 1800 – 700 гг. до н. э.

Образец для всех будущих строителей империи

Неподалеку от центра Багхдеда – деревушки, растянувшейся неподалеку от города Мосула на севере современного Ирака, окруженного уродливыми бетонными зданиями, с плоских крыш которых, как сорняки, тянутся вверх телевизионные антенны и спутниковые тарелки, – поднимается восьмиметровый курган из осыпавшихся, высушенных на солнце кирпичей. Каменная лестница с одной его стороны ведет наверх, к древней церкви, посвященной Март Шмони.

В архитектуре этой церкви нет ничего, что особенно обратило бы на себя внимание: это приземистая, с белыми стенами постройка из саманного кирпича с короткой и толстой башней под куполом, увенчанным металлическим крестом. Но столь скромное место поклонения удивительным образом прямо связано с самым далеким прошлым и бросает вызов некоторым нашим безрассудным предположениям об истории Древнего мира.

Никто не знает, когда нынешняя постройка была впервые возведена, хотя эта церковь стоит на этом месте, безусловно, с VIII в., а возможно, и IV в. Ее план наводит на мысль, что до этого здесь была синагога – закругленная апсида со стороны Иерусалима, вероятно, вмещала aron kodesh – шкафчик с занавесками, в котором покоились свитки Торы в период между церемониями. Ведь Март Шмони не была христианской святой. Она и семь ее сыновей стали мучениками в борьбе евреев против принудительного слияния с греческой культурой и религией во II в. до н. э. – эта история содержится во Второй книге Маккавеев. То, что христиане этого региона почитали еврейскую героиню, подтверждают рассказы большого числа еврейских общин, которые жили в Северной Месопотамии в первые годы 1-го тысячелетия. Когда Бенджамин Тудельский приехал в Мосул в 1165 г., он обнаружил там дома 7 тысяч евреев. Десять племен Израиля, перемещенных в центр Ассирии в 722 г. до н. э. после уничтожения их царства императором Саргоном II, возможно, и не исчезли, как принято считать.

История места, где построена церковь Март Шмони, уносит нас назад во времена, этому предшествовавшие. Курган, на котором она стоит, показывает нам, что здесь собраны остатки нескольких один за другим построенных храмов и святилищ, вероятно посвященных богу луны Сину еще 2 тысячи лет до н. э. В соответствии с традициями Месопотамии их аккуратно сровняли с землей и построили новое здание. По сей день на территории, прилегающей к церкви (в отличие от других храмов, находящихся вокруг), нельзя выкопать ни могилу, ни колодец, чтобы не осквернить то, что было тут до нее, – хотя изначально на этом месте поклонялись языческому божеству.

Нет ничего необычного в том, что христианские постройки возводились там, где когда-то «правили» более древние боги. Многие английские церкви стоят на тех местах, где раньше находились священные рощи англосаксов. Их названия часто выявляют их дохристианское происхождение (Хэрроу на Холме, например; «хэрроу» было священным местом язычников). Но в большинстве случаев свидетельства древней святости того или иного места тщательно уничтожены.



Такая потеря памяти не свойственна Северной Месопотамии, где не только постройки признают свое прошлое. Верующие, посещающие здесь церковные службы, также гордятся своими предками. Называясь ассирийцами, они считают себя крещеными христианами – потомками граждан Ассирийской империи – колосса начала 1-го тысячелетия – 612 г. до н. э. (до ее уничтожения).

Название их страны – или ее части – тоже сохранилось. После ее завоевания Вавилоном западная половина ассирийских владений по-прежнему называлась провинцией Ассирией (позднее, потеряв начальную гласную, она стала Сирией). Персидская империя сохранила то же название – так поступил и Александр, создав свою империю, и правители ее преемника – государства Селевкидов и Римской империи, ставшей его наследницей. Ассириолог, покойный профессор Генри Саггс объяснил в своей книге «Древняя Ассирия», что после уничтожения Ассирийской империи «потомки ассирийских крестьян строили, если была возможность, новые деревни на месте старых городов и продолжали вести сельское хозяйство, помня предания о былых городах. Через семь или восемь веков после разных превратностей судьбы эти люди стали христианами.

Эти христиане и разбросанные среди них еврейские общины не только хранили память о своих ассирийских предшественниках, но и объединяли их с библейскими преданиями. Библия на самом деле стала мощным фактором в поддержании памяти об Ассирии».

Такая древняя идентичность дорого обошлась ее носителям. На протяжении многих веков их соседи проводили в отношении ассирийских христиан ужасные кампании дискриминации и репрессий, которые достигли своей кульминации в геноциде 1914–1920 гг., когда сотни тысяч из них были убиты членами движения «Младотурки». Они страшно пострадали и от недавних войн в Персидском заливе, подвергаясь нападениям как арабов, так и курдских вооруженных формирований и даже турецких ВВС из-за границы. Огромное их количество было вынуждено бежать из своей страны и искать убежища в изгнании.

Могут ли такие простые люди – эти владельцы магазинов, портные, сапожники, врачи, инженеры и университетские профессора – на самом деле быть потомками древних ассирийцев? Если да, то мы должны выверить нашу точку зрения на эту древнюю империю. Ведь Ассирия стоит в ряду государств с самой худшей репутацией в истории. Вавилон может быть синонимом разврата, упадка и греха, но ассирийцы и их знаменитые правители с такими внушающими ужас именами, как Салманасар, Тиглатпаласар, Синахериб, Асархаддон и Ашшурбанипал, стоят в общественном сознании рядом с Адольфом Гитлером и Чингисханом за жестокость, насилие и просто кровожадность. В большинстве очерков по истории Ассирии цитируются строки Байрона из «Поражения Синахериба». Я не буду исключением: «Ассирияне шли, как на стадо волки. В багрянце их и в злате сияли полки…» (перевод А. Плещеева).

И все же если посмотреть внимательнее на все, что известно об Ассирии и ее правителях, а это история о том, как она унаследовала у Древней Вавилонии звание центра цивилизации, то можно обнаружить настоящий парадокс. Репутация страшилищ, которая прикрепилась к ассирийским правителям и их воинствам, на самом деле базируется на правде. Какой другой основатель империи приказал бы, как Ашшурбанипал, изготовить для своего дворца скульптуру, изображающую, как он со своей супругой пируют в саду, в котором по обеим сторонам от них на деревьях висят отсеченные голова и рука царя Элама, словно жуткие рождественские игрушки или странные плоды?

На самом деле ассирийцы проявляли себя в бою не кровожаднее воинов других стран в те времена. Не более жестокими, чем римляне, которые имели обыкновение устанавливать вдоль дорог распятия, обрекая тысячи жертв умирать в агонии, как это было после восстания Спартака, когда 6 тысяч тел были таким образом выставлены у Аппиевой дороги и находились там до тех пор, пока не сгнили. Не так давно по историческим меркам в Англии наказанием за измену были публичное повешение, вытягивание и четвертование; мыслепреступление или ересь, колдовство или исповедание неправильной религии наказывались сожжением на костре; отрубленные головы врагов государства считались подходящим украшением для главных улиц Лондона. Даже в XX в. мы сочли приемлемым бомбить беззащитные деревни с воздуха, превращать в пепел население городов огненной бурей и сбрасывать атомные бомбы на японские города.

И тем не менее, совершая действия, которые теперь наполняют нас ужасом, Ассирийская империя сохранила и развила искусство и литературу Месопотамии, богословие, науку, математику и инженерное искусство, подняв их на новые высоты, и стала свидетельницей начала железного века в месопотамском мире. Ассирийские императоры повышали благосостояние и способствовали равенству своих подданных так, как ни одно государство раньше. Кроме еврейской Библии, обязанность воздерживаться от работы каждый седьмой день впервые зафиксирована в Ассирии, а финский ученый профессор Симо Парпола пишет, что «ассирийские религиозные верования и философские идеи и по сей день живы в еврейском, христианском и восточном мистицизме и философиях».

Владычество Ассирии послужило образцом для всех последующих строителей империй: существует прямая преемственность между Ассирийской, Вавилонской, Персидской, Эллинистической и Римской империями. Более того, большая часть месопотамских знаний и культуры через Грецию распространилась далее на запад, став частью европейского наследия. Пик ассирийской власти совпал с «азиатским» этапом в истории Греции, когда влияние Месопотамии на искусство, литературу и даже право стало тем мостом, по которому мир эллинов перешел из архаического в классический период развития. Один из наиболее выдающихся британских классицистов Мартин Уэст показал, что «существует значительный восточный элемент в древнейшем пласте греческой мифологии, в некоторых поэтических формах древнеархаического периода, богословии и натурфилософии седьмого и шестого веков». Он даже предполагает, что сочинения Гомера многим обязаны месопотамскому эпосу, особенно истории о Гильгамеше.


Ассирийский народ вышел из того же семитского рода, что и вавилонский на юге Междуречья, – на такую мысль наводят их языки. Ассирийский и вавилоно-аккадский языки были настолько родственными, что филологи считают их диалектами одного и того же языка. Ассирийские художественные и научные традиции вышли из основного потока месопотамской культуры. Религия тоже оказалась более или менее идентична с добавлением бога Ашшура в качестве замены или синонима вавилонского Мардука в универсальном пантеоне Месопотамии. Здесь был очень распространен культ бога луны Сина. Ниневийская богиня Иштар – «мать, девственница и шлюха», планетой которой считалась Венера, а символом – восьмиконечная звезда, стала популярна на всем Ближнем Востоке.

Некоторые исследователи пришли к выводу, что ассирийский народ возник тогда, когда приезжие из южных городов-государств стали селиться и смешиваться с коренными жителями северных долин и в конечном счете утвердили сначала собственную независимость, а затем и превосходство над своей изначальной родиной. Если это так, то унаследованная у Древнего Вавилона Ассирией роль нации-вождя походила на превращение США из британских колониальных владений в ведущую державу мира. «Особые отношения» между Ассирией и Вавилонией были чрезвычайно противоречивыми и колебались между крайностями любовь – ненависть, союзничество – враждебность. С одной стороны, Ассирия получила почти всю свою культуру от Вавилона и не могла не признавать этого, с другой – она оставалась его жестоким конкурентом и соперником в торговле и борьбе за власть. Ассирия нападала и разрушала город Вавилон не раз, но быстро начинала сожалеть об этом и делала попытки возместить убытки. Это выглядит так, будто два сильных игрока долгое время конкурировали за влияние на иностранную политику Ашшура: один из них – ярый националист и настроен против Вавилона, а другой – традиционалист и сторонник Вавилона.

Такие различия, которые отделяли Ассирию от ее южного соседа, стали следствием жизни в весьма разнящемся физическом и политическом окружении. Ландшафт и климат формируют народы. Люди, живущие в прибрежных регионах, не похожи на жителей степей, лесов и гор. Те, которые обливаются потом под палящим южным солнцем, имеют мало общего с теми, кто дрожит от холода среди северных снегов. Байрону было что сказать и по этому поводу, когда он связывал климат Британии с «нашими холодными женщинами» и утверждал: «То, что мужчины называют ухаживанием, а боги – прелюбодеянием, гораздо более распространено там, где климат жаркий».


Главные территории, которые когда-то были Ассирией, находятся недалеко от того места, где встречаются современные Турция, Сирия и Ирак, в изгибе огромного высокогорного Антитаврского хребта, который связывает турецкие Таврские горы на западе с иранскими Загросскими горами на юго-востоке. Узкие долины у подножия гор сбегают к широкой равнине, которую арабы называют Эль-Джазира («Остров»). Через нее с севера на юг течет река Тигр – быстрая, протекающая по глубокому руслу и более опасная река, чем «ее сестра» – река Евфрат, до которой отсюда 400 км на запад, хотя обе они подходят близко друг к другу в горах и снова соединяются вместе незадолго до впадения в Персидский залив.

За пределами равнины на юг простираются пустыни, а на запад – иссушенные степи, но большая часть самой Джазиры прячется под важной 200-миллиметровой изогнутой линией – границей, за которой количества ежегодно выпадающих осадков достаточно для развития сельского хозяйства. Так, в отличие от Вавилонии ассирийским землепашцам не нужно было постоянно предпринимать коллективные действия, чтобы на их поля постоянно текла вода; они не знали эту настоятельную необходимость совместного труда по рытью и содержанию каналов, дамб, плотин, запруд, протоков и шлюзов. И хотя позднее ассирийские императоры действительно приказывали копать акведуки, каналы и тоннели, чтобы провести воду с гор к новым основанным и разросшимся городам, это были проекты для поднятия престижа – скорее роскошь, нежели необходимость.

С древнейших времен по всей Южной Месопотамии, особенно вблизи Персидского залива, потребность в совместных усилиях и больших трудовых ресурсах привела к возникновению городов со значительным количеством населения, которые появлялись как грибы после дождя, иногда даже в пределах видимости друг друга. Последовавшие в результате этого соперничество и братоубийственная борьба формировали историю на протяжении тысячелетий. Здесь же, на севере, наоборот, помимо таких древних священных мест, как храм богини Иштар в Ниневии, вокруг которого появился самый многонаселенный город Ассирии, сначала был только один полностью сложившийся город – Ашшур с населением, вероятно, не более 15 тысяч человек. Защищенный с тыла скалами над Тигром, а спереди позднее – массивной высокой стеной с восемью огромными воротами и 15-метровой ширины рвом, Ашшур стал одновременно и именем бога, и названием города, и, в конечном счете, страны и империи, в которой он стал главным. За пределами этих немногих городских центров Ассирия оставалась страной фермеров, живших в небольших автономных поселениях, которые все же ввиду политических и стратегических настоятельных потребностей объединились во всеохватывающую раннефеодальную систему, подобную той, что сложилась в Европе в Средние века.

Милитаризм, которым прославилась Ассирия, возник из факта ее чрезвычайно опасного местонахождения, так что самооборона стала первым необходимым принципом национального выживания – отсюда и монументальные укрепления города Ашшур. Без естественной защиты этот регион являлся бы стратегически уязвимым, располагаясь на пути главных торговых и рейдерских путей с севера и востока, которые шли в обход гор, чтобы через Сирию добраться до Средиземного моря. Сильные варварские царства возникли за пределами северных границ Ассирии – это были хетты, разрушители древней Вавилонской империи, говорившие на языке индоевропейской семьи, со столицей в Хаттусе в Центральной Анатолии; и гурийцы, возможно с Кавказа, но с индо-иранским правящим классом, которые образовали государство Митанни, надолго подчинившее себе Ассирию.

Однако была польза и тем и другим. Хетты и гурийцы узнали от ассирийцев искусства цивилизации: самое важное – как писать на своих языках, адаптируя для этого аккадскую клинопись. В свою очередь северные народы встали во главе технологического развития, что оказало сильное воздействие на политическую историю. У хеттов ассирийцы научились плавить железо и изготавливать из него оружие; у гурийцев – искусству верховой езды и получили средство, которое должно было изменить картину боя – быструю, легкую деревянную колесницу, имевшую колеса не цельные, а со спицами.

Но в то время как варварские царства на севере оставались для ассирийцев и источником новых идей, и вызовом, который можно было встретить на поле боя и в конечном счете преодолеть, Джазира также оказалась уязвима и для второй угрозы, перед которой было гораздо труднее устоять. Этой угрозой стали постоянные проникновения и нападения врагов из пустыни и степи, находившихся на западе и юге. После одомашнивания верблюда во второй половине 2-го тысячелетия Ассирии пришлось оказывать противодействие новой волне семитских иммигрантов – говорившим на арамейском языке бедуинам из пустынь нынешней Сирии. И хотя они были слабы в бою, их количество делало их неодолимыми. Со временем они основательно изменят Ассирию.

То, что страна со всех сторон оказалась открыта внешнему миру, предоставляло ассирийцам возможность контакта с ними, чем они активно пользовались с древних времен. Ассирийская земля была гораздо беднее и менее плодородна, чем обширные аллювиальные пространства, на которых выращивали зерно, – их Вавилония и использовала на протяжении всей своей истории. Большая часть земель годилась только для выращивания овец и коз. Чтобы пополнить свои национальные ресурсы, ассирийцам нужна была торговля, чтобы они могли предлагать и изделия из шерсти, настриженной со своих стад, и ткани лучшего качества, купленные в соседней Вавилонии, и товары вроде металлических руд, добытых в горах к востоку от их страны. Бизнес принес ассирийцам ощутимую пользу. Потребности бизнеса меняли ассирийцев медленно, но верно (как и торгующие народы гораздо более недавнего времени – бельгийцев, британцев, голландцев и французов), превращая их из торговцев в строителей империи.

Все подробности того, как этот народ из кочующих купцов за чуть более тысячелетний срок стал населением внушающей трепет и страх имперской державы Древнего мира, нам не ясны. Исторических документов крайне мало. Археологии удалось открыть не более чем несколько узких окон на обширном промежутке времени, выходящих на эту величественную панораму. Но удача повернулась так, что мы можем увидеть начало этого процесса, когда международная торговля отправила народ Ашшура в их историческое приключение. Мы не видим ни сам город Ашшур, ни даже страну Ассирию; о них обоих мы не знаем почти ничего в этот период. Из нашего окна видно место, находящееся далеко от родины ассирийцев, глубоко в сердце Анатолии.

К концу XIX в. на международном рынке древностей появилось большое количество глиняных табличек с текстами на древнеассирийском диалекте аккадского языка. Долгое время никто не знал, откуда они взялись. В конце концов было установлено, что из местечка, находившегося далеко от Месопотамии, – Кюль-Тепе – курган в высокогорном районе Центральной Турции вблизи деревни Карахююк, расположенной у речки, известной грекам как Галис, а туркам – как Кызыл-Ирмак, Красная река. В 1926 г. чешский ученый Бедржих Грозный обнаружил, что эти таблички на самом деле выкапывают во второстепенном месте раскопок, находившемся приблизительно в сотне метров от основного. Более тщательное изучение показало, что это то, что осталось от эмигрантского анклава-поселения, в пределах которого было позволено жить ассирийским купцам и вести бизнес с местной общиной. Более молодые торговые империи назвали бы его «факторией», которой являлось первое представительство английской Ост-Индской компании в Сурате на западном побережье Индии. На древнеассирийском языке это поселение называлось Карум-Канеш, «порт Канеш». Это была далеко не единственная ассирийская фактория на анатолийской земле: имелось еще несколько других. Но Канеш был штаб-квартирой ассирийской торговли в Анатолии, которая контролировала и регулировала всю деловую активность и выступала в роли связующего центра между разбросанными далеко друг от друга факториями и самим Ашшуром, который они называли просто Город. Он процветал в начале 2-го тысячелетия до н. э., и этот период по лингвистическим причинам назвали «древнеассирийский».

Подобно европейским набобам в Индии, купцы Карум-Канеша находились далеко от дома. Потомки самых выдающихся и богатых ассирийских торговых домов отправлялись вести дела в интересах своих семей: получали партии товаров из Ашшура и продавали их местным жителям за серебро, которое затем отправляли на родину в сумках доверенных гонцов. Со временем некоторые становились жителями этих мест, брали в жены местных женщин и обзаводились детьми. В конце срока своего пребывания на чужбине закон позволял им разводиться с местными женщинами в случае, если до отъезда на родину они выплачивали соответствующую компенсацию как своим временным женам, так и отпрыскам.

Несколькими веками раньше аккадский царь Саргон прославился тем, что пришел на выручку месопотамским купцам из Пурушканды, страдавшим от угнетения местного анатолийского правителя. В те дни международная торговля была в основном делом государственным. Во времена же Древней Ассирии возникли частные предприятия, которые заложили в Восточном Средиземноморье торговые традиции, продолжающиеся по сей день. На самом деле роль ассирийских купцов в оказании помощи в развитии экономики Анатолии поразительно напоминает ту, которую сыграли евреи в открытии глубинных территорий Европы в Средние века. Наверное, это неудивительно: сами еврейская культура и традиции, как подробно прописано в вавилонском Талмуде, сложились в Месопотамии.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации