Текст книги "Северные руны. Как понимать, использовать и толковать древний оракул викингов"

Под одним из корней Иггдрасиля находится источник Урд, у которого живут три норны. Не случайно «девы судьбы» оказались к нему так близко. Источник и старшая норна носят одно имя – Урд; и все три норны явно связаны с древней европейской трехликой богиней.

 
Многомудры три девы,
что возникли из вод возле древа;
определили законы, выбрали жизни
людей, отмерили судьбы.
 

Богини судьбы норны соответствуют трем мойрам греческой мифологии (некоторые ученые считают, что это заимствованный у греков образ): дева, мать и старуха, три аспекта «сестер-прях», которые прядут, отмеряют и отрезают нити жизни и судьбы.

Суть норн явлена в их именах: Урд (судьба), Верданди (необходимость) и Скульд (будущее). Считалось, что норны определяют судьбы новорожденных. Саги говорят, что такую судьбу невозможно изменить. О норнах также сказано в Völuspá: «резали жребья» – или буквально «кору они режут». Может быть, речь идет о вырезании рун? В зависимости от того, повезет вам или нет, норны могут стать могущественными союзниками или злобными противниками. В Völsunga Saga («Саге о Вёльсунгах») из «Песенной Эдды» говорится, что, когда родился герой Хельги, бушевал шторм, кричали орлы и норны явились, чтобы объявить его судьбу:

 
Норны пришли в дом этой ночью,
те, кто положит судьбу наследнику;
сказали, что великая слава в будущем ждет его,
будет назван лучшим из конунгов.
 
 
Они спряли нити огня
в замке Бралунд, где родился герой;
собрали нити в золотую веревку,
укрепили в высоком зале Луны.
 

Другим не так повезло. Но, хотя решения норн принимали с покорностью судьбе, считалось, что понимание их путей одарит человека мудростью и знанием. В современном гадании на Рунах вопросы принято адресовать норнам, и в трехрунном раскладе (когда выкладывают три руны – на прошлое, настоящее и будущее) мы видим отражение всеведенья норн. Они – пряхи в сердце паутины вирд.

Один – Мерлин северной литературы, могущественный бог и маг, влияние его образа отчетливо прослеживается в персонаже Дж. Р. Р. Толкина Гэндальфе. Об Одине говорится, что он часто путешествует в разных обличьях, но чаще всего он облачен в синий плащ, опирается на посох и его лицо скрыто низко надвинутой шляпой. Согласно «Эддам», Один – высший и мудрейший из богов Асгарда: Всеотец, Властелин Вальгаллы, Скрытый под капюшоном, Бог повешенных, перекрестков, мудрости и Рун. В Loddfáfnismál («Речах к Лоддфафниру») сказано так:

 
Я буду петь с престола мудреца
у священного источника норн;
я наблюдал и слушал, я смотрел и думал
о словах мудрецов,
они говорили о рунах и об их откровениях
у дома Высокого, в доме Высокого.
 

Поэт прославляет жертву Одина, благодаря которой тот добыл Руны. Отсылка к «престолу у священного источника норн» говорит о ритуальной роли поэта (или провидца) как хранителя традиции. И, как мы уже знаем, в поисках мудрости Один спустился к корням Иггдрасиля и испил вод вдохновения из Источника Мимира.

История об обретении Одином Рун – возможно, величайший эпос всей северной поэзии. Об этом можно прочесть в одной из самых известных поэм «Песенной Эдды» – Loddfáfnismál, которая входит в Hávamál («Речи Высокого»), известный сборник стихов поэта, говорящего от лица Одина. Здесь Один перечисляет свои величайшие подвиги, например, как он украл мед поэзии у великанши Гуннлед, как искал Руны и пожертвовал ради них глазом и как узнал великий гальдр (магические песни, заклинания). В той части «Речей Высокого», которая называется Rúnatal («Песнь Рун»), Один поет о своей жертве, обретении и о том, как оно поможет человечеству.

 
Знаю, висел я высоко в ветвях на ветру
девять долгих ночей,
пронзенный копьем, – посвящение Одину —
в жертву себе.
Никто не знает глубин,
где сокрыты дерева корни.
 
 
Никто не дал мне хлеба, ни напиться из рога,
взирал я на землю.
С громким криком поднял я руны;
и я упал.
 
 
Девять песен силы узнал я от сына
Бёльторна, Бестли отца,
меду отведал, что стоил мне дорого,
из святого сосуда.
 
 
И обрел я тайные знания,
процветал и в мудрости рос;
я слова получил от тех слов,
что искал, где искал стихи,
стихи умножались.
 
 
Руны найдешь и прочтешь ставы верно,
сильную магию,
могучие заклятия,
что мудрейший нашел
и создали боги,
Одина мудрость.
 

Великан Бёльторн – отец Одина, и «девять песен», которые он узнал, – это гальдр. Но самое главное, что получил Один, – это способность к прорицанию, власть видеть прошлое и будущее. Как и греческий прорицатель Тересий, Один – покровитель пророков, и когда вёльва (провидица) говорит, она сообщает, что делает это «по воле Одина». Один – истинный маг, бог множества обличий и главный шаман.

В шаманизме, вероятно первой и базовой религии человечества, одной из главных тем является восхождение или нисхождение шамана по Мировому древу. Это одна из основных метафор, использующихся для описания обретения шаманского знания, и она присутствует у инуитов (эскимосов) и в наши дни. Джозеф Кэмпбелл писал об этом следующее.

«Образ дерева – характерная черта шаманизма Сибири. Как и древо Вотана (Одина), Иггдрасиль, это мировая ось, уходящая ввысь. Это дерево взрастило шамана, и шаман может к нему вернуться, взяв бубен и войдя в экстатический транс…Магия бубна уносит его на крыльях ритма – крыльях духовного стремления. Звучание бубна и танец одновременно возносят его дух и призывают его фамильяров – невидимых для других людей животных и птиц, которые придают ему сил и помогают в полете».

Кэмпбелл Дж. Маски бога. Созидательная мифология. Том I. Кн. 1

Параллели очевидны, хотя Один нисходит, прежде чем взойти, и пронзает себя сделанным из древесины Иггдрасиля копьем, а не пользуется бубном. Высший бог, символизирующий силы высшего сознания, сходит в нижний мир, к его женским водам, чтобы испить их мудрости. Затем он возвращается, впитав тайны источника. Один – это архетип экстатического шамана, покорившего Мировое древо. Затем он обретает связь с «письменной магией» Рун, и это становится новым поворотом древней истории. Возможно, отчасти эта история была создана по образцу мифов об обретении письменности с помощью богов, которые присутствуют в культурах Северной Италии, откуда скандинавы заимствовали (и адаптировали) рунический алфавит. Современные шаманы северных мистерий, желая открыть тайны Рун, следуют пути Одина, отправляясь в путь между мирами.

У Одина, как и у шаманов древности, есть множество животных-фамильяров: два орла (в некоторых версиях – два ворона), которые сидят у него на плечах и нашептывают знания; два волка – Фреки и Гери и конь Слейпнир, верхом на котором Один спускается в нижние миры. В этом он схож с воистину древним персонажем, известным как Хозяин зверей, – это божество первобытных времен, которое показывало людям их взаимосвязь с мирами животных и духов.

Северная мифология не настолько сурово «мужественна», как может показаться на первый взгляд. Хотя владыка асов – Один, власть норн и валькирий указывает на ведущую роль богинь. Снорри Стурлусон в «Эдде в прозе» утверждает, что высших богинь – 16 (скорее 12, если присмотреться к их титулам повнимательней) и что они «не менее святы и сила их не меньше», чем у 12 богов. В другом месте говорится, что богиня Фрейя, владеющая искусством сейда (seithr, магией плодородия и земли), обучила ему самого Одина.

Фрейя – самая славная из богинь. В далеком мифологическом прошлом ваны (боги плодородия) отдали ее асам (небесным богам), чтобы заключить мир. Фрейя стала владычицей Асгарда и Ванахейма. В поздних произведениях искусства (например, в цикле эпических опер Вагнера «Кольцо нибелунга») она предстает в образе прекрасной Афродиты Севера, но на самом деле ее роль гораздо сложнее. Она ездит в колеснице, запряженной двумя кошками, и в этом напоминает египетскую Исиду – владычицу небес и преисподней. Иногда она, как валькирия, выбирает павших на поле боя; ее владения зовутся Folkvangr, и туда она приводит души мертвых. Она равна Одину и, что неудивительно, иногда становится его любовницей. Сходство ее имени с именем менее блистательной жены Одина Фригг позволяет предположить, что они обе могут быть двумя образами одной богини.

Ее главное сокровище – золотой пояс Брисингамен. Чтобы заполучить его, она спустилась в Свартальфахейм (страну темных альвов) и провела ночь с четырьмя карликами, так как сочла, что это честный обмен – ее тела на сверкающий металл. Затем, словно Венера, она поднялась в высшие миры. Эта история схожа с греческим мифом о Персефоне, богине цветов и плодов земли, которая должна половину года проводить в подземном царстве своего мужа Плутона. Ясно видно, что одна из ролей Фрейн – это роль богини земли, которая заключает союз с силами плодородия подземного мира и становится воплощением изобилия земли. Возможно, ее пояс Брисингамен символизирует поле золотой пшеницы, которая заново прорастает после многих месяцев темноты, когда жизненная сила земли пребывала в ледяных оковах зимы.

Также в северной мифологии есть грозные и прекрасные валькирии – воительницы, которые сопровождают германского Вотана (Одина), когда он выступает в роли бога смерти и несется по ночному небу во главе призрачной Дикой охоты (или же Яростной стаи). Валькирии выбирали павших в бою воинов, которые будут сопровождать бога мертвых в загробный мир. То есть те, кому посчастливилось погибнуть на поле сражения, удостаивались чести пировать и сражаться с другими избранными Одина в Вальгалле – чертоге, в котором крышу из щитов подпирают копья; и там они пробудут до тех пор, пока не настанет Рагнарёк (северный апокалипсис). Валькирии, если можно так выразиться, претворяют в жизнь постановления норн. Изначально валькирии считались свирепыми и кровожадными, но со временем этот образ смягчился и подернулся флером романтики. Например, в Volundarkvida («Песне о Вёлунде») валькирия представлена в образе прекрасной девы-лебедя. В Sigdrífomál («Речах Сигрдривы») валькирия Сигрдрива наставляет героя в искусстве рунной магии – указание на то, что валькирии могли быть знатоками рун; это показывает способ передачи искусства рун – в данном случае посредством устного наставления, от женщины к мужчине.

В северных мифах существует множество значимых богинь, таких как Идунн, хранительница яблок бессмертия, и Фригг, жена Одина, однако именно Фрейе поклонялось большинство людей прошлого. В современном северном Язычестве ее почитают как Великую Богиню, аналогичную викканским богиням-колдуньям, таким как Диана, Арадия, Керидвен, Астарта, Иштар и Ану. В северной традиции, как и во всем современном Язычестве, у Богини множество ликов – но Богиня одна.

Как мы увидели, нисхождение Одина по Мировому древу и обретение Рун является шаманством. Какова же суть знания и ведовства, которые он получил? Иными словами, каким образом саги и лэ сообщают нам о том, что Руны обладают силой и магией?

Из Hávamál мы узнали, что Один, получив Руны, обрел разнообразные магические умения. О них говорится как о благах, к которым мы должны стремиться. Перед тем как перечислить их, Один бросает нам вызов.

 
Умеешь ли писать? Умеешь ли читать?
Умеешь окрасить? Умеешь ли доказать?
Умеешь желать? Умеешь ли поклоняться?
Умеешь призвать? Умеешь пожертвовать?
 

Здесь «писать» означает наносить магические знаки, а «читать» – истолковывать знамения. «Окрасить» отсылает нас к приведенному выше стиху из Hávamál:

 
…священные знаки,
что создали боги,
что вырезал Один,
что окрашены
краской осоки…
 

Традиционно руны окрашивали красным, обычно охрой или кровью. «Желать» относится к гаданию, древней практике выяснения сути ситуации, потому что Руны связаны с термином rede или rad (совет, наставление), а он родственен самому слову rune (руна), которое, как мы видели, означает «наставлять» и «советовать». «Молиться», тесно связанное с понятиями «поклоняться» и «призывать», также означает заклинание – использование магии для того, чтобы добиться определенных целей, духовных или практических. Слово «пожертвовать» в последней строке отсылает нас к жертве Одина, благодаря которой он обрел Руны, и побуждает слушателя продолжать приносить жертвы богам. Весь отрывок – тесно переплетенная прекрасная ритуальная формула.

Можно не сомневаться в том, что руны и магия связаны друг с другом: в следующем отрывке Hávamál Один описывает 18 магических гальдр и связанные с ними способности, которые обрел, включая воскрешение мертвых!

 
Я знаю двенадцатое [заклинание]:
если увижу повешенного,
могучие руны начерчу и окрашу,
и он оживет
и говорить со мной будет.
 

Также Один похваляется и другими волшебными умениями: исцелять (в том числе помогать больным и утешать выбившихся из сил); затупить лезвие вражеского меча; сбросить оковы: остановить копье в воздухе; перенаправить силу вырезанных врагом рун (на древесном корне) так, что она вернется к врагу; погасить огонь; примирить начавших ссориться воинов; спасти корабль, успокоив бурное море; победить ведьм; благословить друзей на победу в сражении; удержать друга от боя; одарить знанием богов и асов; придать сил, понимания и удачи; соблазнить девушку; удержать девушку; соблазнить чужую жену.

В другом отрывке мы находим более подробные указания о том, как использовать руны для магии. В Sigdrífomál героя Сигурда наставляет валькирия Сигрдрива, которую он пробудил от волшебного сна, навеянного Одином. В прозаической части песни сказано: «Сигурд попросил ее научить его мудрости, раз она обладала знанием всех миров. Тогда она взяла рог, полный меда, и дала ему напиток памяти». И сказала так:

 
Поднесу я воину пива —
мощь создала его, смешала со славой —
полон заклятий и песен волшебных,
богат заклинаниями и рунами радости.
 

Рог – как источник, котел и чаша – является сакральным сосудом, наполненным мудростью иных миров. «Напиток» напоминает нам о меде вдохновения, который отведал Один, – божественный напиток, схожий с приносящим экстаз вином греческого бога Диониса и священной сомой богов Индии. Сигурд (соответствующий германскому герою Зигфриду) проходит инициацию и становится на путь vitki (посвященного рун). Он «запоминает», и это означает перерождение, потому что после этого уже его запомнят как более могущественное и сильное существо.

Сигрдрива учит, как использовать силу рун: соответствующий знак нужно начертить на нужном предмете, чтобы «напитать его силой». В пример она приводит меч:

 
Я научу тебя рунам победы —
вырежи их на мече,
на клинке и на рукояти
и дважды воззови к имени Тюра.
 

Как было сказано выше, в северной традиции Тюр – древний бог войны. В германской форме его имя звучит как Тиваз или Тиу, этим именем зовется одна из рун Старшего Футарка (в германской форме ее название звучит как

Тиваз, в норвежской и древнеанглийской – Тюр). Эту руну наносят на клинок и рукоять меча и призывают Тюра, чтобы он наделил оружие силой. В приведенных выше строках мы видим, как в те времена творили магию – наносили знак силы и произносили гальдр.

Этот отрывок учит важному принципу: руны связаны с определенными энергиями архетипов. Примеры тому мы находим в Sigdrífomál: руны эля предполагается наносить на рог для напитка, а руну нужды (Наудиз) – на ноготь, чтобы жена друга не предала, а напиток не отравили. Определенные руны, начертанные на ладони, помогают в родах; корабль хранят руны, вырезанные на его носу и руле; руны на коре дерева исцеляют; руны для речи «составляют», «связывают» и «сплетают», чтобы ненавидящий не причинил вреда; руны разума используют, чтобы стать мудрее всех. Эти примеры – только небольшая часть многих возможных применений рунной магии. И в наше время люди успешно пользуются рунами при составлении заклинаний. В данной книге мы в основном будем говорить о гадании на рунах, но мои комментарии о сути Рун во второй части подскажут, как можно использовать их в магических целях. В рунической традиции гадание часто шло рука об руку с магией: гадание – чтобы определить суть проблемы, и магия – чтобы решить ее.

Образ женщины, пусть даже сверхчеловеческий, которая обучает искусству Рун, подчеркивает, что эти знания несут мудрость Богини. В Европе было широко распространено убеждение, что женщины обладают особым даром к прорицанию и ведовству, но именно на Севере эта их роль подчеркивалась особо, во многом благодаря влиянию саамов и балтийско-финских народов Севера. В Eiríks saga rauða («Саге об Эйрике Рыжем») говорится о том, как могущественная женщина-шаман по имени Торбьерг, которая работала в традиции сейда, прибыла на пир и провела там обряд предсказания. Хотя в этом рассказе и не упоминаются руны, в нем все же есть много отсылок к искусству Рун. Например, у этой finna ein fiolkunnig (женщины, искусной в магии) было девять сестер, и говорится, что она сидела на «Почетном сиденье» – аналогичном тому, на котором восседал Один в Hávamál. Также обратите внимание на описание ее одежд.

«Она была так одета: на ней был синий плащ, завязанный спереди ремешками и отороченный самоцветными камушками до самого подола. На шее у нее были стеклянные бусы, а на голове – черная смушковая шапка, подбитая белым кошачьим мехом. В руке она держала посох с набалдашником, оправленным желтой медью и усаженным самоцветными камушками. Пояс у нее был из трута, а на поясе висел большой кошель, в котором она хранила зелья, нужные для ворожбы. Она была обута в мохнатые башмаки из телячьей кожи, и на них были длинные и крепкие ремешки с большими пряжками из желтой меди. На руках у нее были перчатки из кошачьего меха, белые и мохнатые изнутри».

Сага об Эйрике Рыжем. Пер. М. И. Стеблина-Каменского

Некоторые комментаторы текстов предполагают, что это было обычным в те времена: странствующие вёльвы, которые предлагали магические услуги, в том числе и гадание; сведущие в волшбе женщины, подобные валькирии Сигрдриве с ее руническим искусством.

Как мы увидели, в «Эддах» подробно говорится о магической силе рун и об их применении в магии. Ясные упоминания гаданий с помощью рун встречаются реже; часто приходится читать между строк. В Hymiskvida («Песне о Хюмире») приводится одно из немногих прямых описаний ритуала прорицания, когда асы гадали на прутьях, чтобы найти пиво для пира:

 
Счастливы были боги – хорошо поохотились,
затеяли пир; вскоре узнали,
кинув кровавые ветви,
что у Эгира есть все, чтобы сварить эль.
 

В поэме не сказано прямо, что это были руны, но упоминаются кровавые ветви, что отсылает нас к практике окрашивания рун кровью или охрой, и к упомянутым у Снорри Стурлусона hlaut-teiner («кровавым прутьям»). В любом случае, о рунах настолько часто говорится в связи с предсказанием будущего и пророчествами, что их роль в мантических (предсказательных) искусствах неоспорима. В конце концов, мудрость, которую обрел Один в Источнике Мимира, относилась и к предвидению, и к познанию магии.

Об этом говорится и в великой пророческой поэме Völuspá, где провидица – вёльва – рассказывает, как к ней пришел Один. Похожие описания мы обнаруживаем в греческой традиции, где на жрицу, пифию, сходит божественное вдохновение, ниспосланное Аполлоном. Вот что говорит вёльва о себе и об Одине:

 
Хейд меня называют, когда встречают,
провидицей-ведьмой, талисманы творящей,
в заклинаниях сведущей, в чародействе искусной,
лучшей гостьей злых женщин.
 
 
Ожерелья и кольца, Один, ты дал мне, чтобы
познать мои знания, познать мое колдовство:
сквозь все миры я проницаю.
 
 
Была я снаружи одна, когда ты пришел,
ужас богов, и в глаза мне взглянул.
Что ты хочешь? Зачем искушаешь?
Я знаю, Один, где глаз твой спрятан,
скрыт он в колодце Мимира;
Мимир каждое утро пьет славный мед
с залога Владыки. Хочешь ли больше узнать?
 

Стоит помнить контекст происходящего: вёльва рассказывает о прошлом и будущем богов и людей и она способна прорицать потому, что некогда Один испил из Источника Мимира. В оригинале, на древненорвежском, фраза «Была я снаружи одна» звучит так: «Ein sat hon uti» – и переводится как «В одиночестве ночью она говорила с духами». Это традиционное обозначение магической практики, когда маг или провидица выходит наружу, чтобы общаться с духами и слушать их. Мы входим в мир сверхъестественного.

Руны – неотъемлемая часть высшего знания о циклах и витках истории мира. Далее в «Прорицании вёльвы» мы читаем о том, что после Рагнарёка, северного апокалипсиса, асы вновь сходятся на равнине Идавелль и:

 
вспоминают обо всем, что было,
и рунах древних великого Одина.
 

Весь цикл мировой истории – от сотворения до разрушения мира – заключен в Рунах, которые обрел Один в Источнике Мимира у корней Иггдрасиля. Руны предсказывают будущее в огромных масштабах.

До нас дошли только кусочки мозаики из мифов, верований и практик. От ритуалов гаданий на рунах остались лишь намеки. И похоже, что это не случайность – особенно если учесть окружавшую руны завесу тайны и то, что слово «руны» родственно слову «шепот». В «Эддах» ясно говорится, что викинги считали руны магическими буквами, которые способны призывать силу, которую символизируют, – силу благословлять, проклинать, освящать. Символы-архетипы – это основа прорицания, оборотная сторона активной работы с рунами; здесь не нужно использовать знаки, их нужно читать, чтобы определить, какую судьбу «назначили норны».

Возможно, от искусства предсказания на рунах осталось так мало следов, потому что с самого начала оно было тайным. Как сказано в Hdvamal («Речах Высокого»):

 
Тот, кто прочтет
священные знаки,
что создали боги,
что вырезал Один,
что окрашены
краской осоки, —
тому дан совет
не тратить слов понапрасну.