Текст книги "Страдаю, но остаюсь. Книга о том, как победить созависимость и вернуться к себе"

Простые чувства: злость

Если повнимательнее посмотреть на злость, станет ясно, что чаще всего она связана со страхом (в том числе анатомически, в смысле расположения мозговых структур, которые отвечают за эти чувства). Она также напрямую связана с болью (а боль со страхом, что вполне логично). Таким образом, злость – абсолютно естественное и необходимое нам переживание, сообщающее об угрозе. Вот только мы не всегда верно трактуем угрозу. И не всегда можем удобно и эффективно обходиться с этим чувством, чтобы не вредить ни себе ни другим. На тему неловкостей с трактовкой угроз у меня был шуточный текст, оставлю его здесь как был.

* * *

…Один мужчина, назовем его Боря, очень мил. Розовощекий, гладкий и лысый, как колено, он ведет себя уверенно и доброжелательно почти во всех обстоятельствах, кроме одного. Когда Боря едет в метро стоя (сидячего местечка не нашлось) и вагон чуть покачивается, другие пассажиры могут невзначай коснуться его рукава, вероятно, широкой спины, быть может, и приналечь слегка случалось кому-то. Ведь поезд едет быстро, пути изгибаются, а народу в часы пик бывает в метро много.

Так вот, у Бори была одна небольшая проблема: он зверел. Когда люди случайно касались его в транспорте, он зверел. Розовощекий и доброжелательный работник пожарной охраны сначала бледнел, затем багровел, а затем начинал толкаться, пихать соседей локтями, нарываясь на потасовку, в общем начинал вести себя безобразно.

Почему же? Ответ вас удивит. Он всегда считал, что люди «специально нарушают его границы». Это слово Боря узнал на группе первой ступени по гештальт-терапии, оно там было в моде. Разумеется, Боря зверел в похожих ситуациях и раньше, когда никакому гештальту еще не учился. Но теперь его ярость стала казаться ему осмысленной и благородной, и однажды он даже подрался в метро, что-то выкрикивая про границы.

* * *

Давайте не будем как Боря и посмотрим на злость повнимательнее!

Физиология злости

Злость с точки зрения физиологии описывается рефлексом «бей, замри или беги». Причем «замри» у людей имеет отношение к прерыванию возбуждения и посттравматическому поведению. Почему люди различаются по способу переживать гнев, частоте и интенсивности его переживания? Ответы на этот вопрос многочисленны. Например, исследование, проведенное в Боннском университете в 2009 году, определило, что отчасти за обостренное чувство гнева отвечает мутация гена DARPP-32. Также на раздражительность (легкость испытывать гнев) влияют темперамент и актуальное состояние, в котором находится человек в данный момент. Если вы истощены (заболеваете, только что болели, устали, расстроены чем-то еще, не выспались или голодны), вы будете более раздражительны, поскольку ослаблено тормозящее действие коры головного мозга. На интенсивность переживания и выражения гнева также влияют культурные и семейные ценности и традиции. Регуляция реакций гнева (как и все остальные социальные нормы и правила) связана с работой лобных долей головного мозга. Контролировать злость становится сложнее, когда волевые функции ослаблены: под действием алкоголя или наркотиков, гипоксии или утомления.

В целом за эмоциональные реакции, действия и инстинкты, необходимые для выживания, в головном мозге отвечает лимбическая система. Ключевой структурой в формировании эмоций является миндалина (миндалевидное тело), расположенная внутри каждой височной доли. Миндалины активируются и дают сигнал гипоталамусу, который, в свою очередь, передает сигнал в гипофиз. Тот выделяет адренокортикотропный гормон, а потом надпочечники выделяют гормоны стресса: адреналин, норадреналин и кортизол. Довольно важно, что за страх отвечают те же центры. Поэтому злость и страх мы зачастую чувствуем одновременно.

Из всего этого нам важно выделить несколько вещей. Во-первых, все эти изменения происходят в организме, чтобы подготовить его к определенным вещам. Смотрите…

Всего лишь при переходе из лежачего положения в стоячее или сидячее уровень норадреналина в плазме крови уже через минуту возрастает в несколько раз. Уровень норадреналина в крови повышается и при стрессовых состояниях, шоке, травмах, кровопотерях, ожогах, тревоге, страхе, нервном напряжении. Норадреналин увеличивает сердечный выброс (сердце начинает качать кровь интенсивнее) и повышает артериальное давление (внимание заостряется, скорость реакции уменьшается). В общем, отвечает за общую активацию деятельности мозга, оказывает стимулирующее воздействие на ЦНС, приводит к улучшению обучения (учит побеждать опасности), организовывает положительные эмоции (сообщает так называемое чувство победы), увеличивает психическую энергию и активность, вызывает психическую мобилизацию, отвечает за реакции ориентировки и ощущение тревоги, беспокойства и напряжения. Интересно, кстати, что норадреналин обладает и тормозящим действием на определенные участки ЦНС: снижает болевую чувствительность (исполняет роль обезболивающего), тормозит центр сна (повышая таким образом уровень бодрствования).

И без объяснений ясно: норадреналин, адреналин и кортизол приспособлены подготавливать организм к драке или бегству. Они убирают кровь из органов, ответственных за питание и размножение, максимально активируют конечности, легкие и сердце, создавая условия для боя или погони. Повышение тревоги и активация ЦНС необходимы, чтобы быть максимально сосредоточенным на задаче выживания. Многие могут вспомнить «туннельное зрение», возникающее в ситуации опасности, – это также результат действия гормонов стресса: они помогают не отвлекаться на периферические события и отсечь из восприятия лишнее, чтобы сосредоточиться на выживании.

Пока организм воспринимает стресс[14]14
  Понятие стресса предложил эндокринолог Ганс Селье в 1936 г. «Стресс есть неспецифический ответ организма на любое предъявление ему требования», – писал он в работе «Стресс жизни». Каким бы ни был стресс, «хорошим» или «плохим», эмоциональным или физическим (или тем и другим одновременно), воздействие его на организм имеет общие неспецифические черты.


[Закрыть] как вызов, с которым можно справиться, кортизол и другие медиаторы тратятся на стоящие перед организмом задачи. Если задача не решена, наступает то, что Селье назвал дистрессом, – напряжение в организме не снижается. Если стрессовые обстоятельства не исчезают, организм начинает истощаться.

В этом смысле нужно понимать, что злость – чисто физиологический процесс, и говорить о ней следует как о процессе, имеющем физиологическую базу. То есть как о чем-то, что нельзя просто так отменить. Особенность человека – в способности испытывать чувства не только в ответ на простые физиологические или средовые раздражители, но и в ответ на ментальные. Мы печалимся, радуемся и гневаемся, испытываем отвращение или гордость, читая книгу, видя фильм или слушая рассказ другого человека. Однако наши чувства по-прежнему имеют физиологическую основу…

Злость в теле

Вы наверняка много знаете про то, как живет в теле злость. Тем не менее полезно изучать себя даже в самых очевидных вопросах, поскольку человек – это процесс, и все мы непрерывно меняемся. Вот что говорят про злость студенты и клиенты:

– Пульс в ушах, в горле, груди, голове.

– В груди клокочет.

– Голос меняется.

– Расширяются, сужаются глаза, некоторые люди говорят, что глаза «холодеют».

– Спазм в горле.

– Пальцы рук начинают сжиматься, руки сцепляются, пальцы могут побелеть.

– Зажим в плечах и шее.

– Не дышу.

– Замираю, пауза.

– Резко болит голова.

– Может расстроиться желудок.

Продолжайте список в тетради. Обратите внимание на то, что начиная с пятого пункта в моем списке мы видим описания не злости как таковой, а остановленной злости. То есть нервного напряжения, которое превращено в мышечное (и органное) с бессознательной целью остановить непосредственное выражение злости. Остановка в ответ на собственную злость – самая ходовая социальная реакция рассерженного человека. Рассерженный, но (все еще) социальный человек обычно белеет, становится скованным, «цедит» слова. У гештальтистов это назовут «ретрофлексия» злости – остановка напряжения и разворачивание его обратно в тело. Вовнутрь.

https://codependency-book.info/retroflexion/

Думаете, сейчас я скажу, что это плохо? Нет, ретрофлексия – это замечательно. Сердитый человек, общающийся с нами «через губу», гораздо предпочтительнее, чем участник массовой драки на бульваре. Но с остановками чувств есть одна проблема: выбираем ли мы их (эти остановки)? Осознаем ли само чувство? Осознаем ли его причину? Осознаем ли адресата? Если нет – мы заложники автоматического поведения, а это не здорово. Психотерапевтический смысл работы с ретрофлексией – сделать ее осознанной в важных моментах, чтобы человек мог вернуть себе авторство своей жизни. (Подробно про ретрофлексию в главе «Аутоагрессия».)

Зачем нам осознавать злость?

И сразу ответ: чтобы выбирать наиболее эффективное поведение, поскольку дело не в злости.

С точки зрения работы мозга злость и страх – соседи. Они питаются одними и теми же нейромедиаторами и запускаются как реакция в одних и тех же обстоятельствах. Обстоятельствах угрозы. Главный вопрос: что для нас угроза?

Для психолога злость крайне редко бывает первым чувством. С этим обычно трудно согласиться сразу, так как злость почувствовать проще, чем бессилие или стыд, и на ее переживание нередко не распространяются механизмы психической анестезии, которые прикрывают страх или боль. То есть часто (хоть и не всегда) злость бывает первым, что мы чувствуем. Это и понятно: она обслуживает боль и страх, а не наоборот.

Данная мысль становится яснее на примере горячей драки. Допустим, вам восемь, десять или двенадцать лет, вы катаетесь по полу, вцепившись в волосы однокласснику. Уж не знаю, что там у вас произошло, допустим, он очень обидно задел вас, ранив в самое подростковое сердце. Бой в разгаре, вы не чувствуете ни страха, ни боли. Только злость. И так до тех пор, пока вас не разнимут учителя или приятели. Только когда вас растащили, вы, пыхтя и всхлипывая, уже в стороне, замечаете, что жгучая обида разъедает грудь, и главное – это было и ДО драки. На данном примере видно, что злость быстро перегораживает боль (обиду) и выводит на первый психический план готовность к борьбе. Механизм чисто зоологический, на который накладываются такие социальные стереотипы, как «плохо быть слабым», а значит, плохо показывать, что тебе больно или ты испуган.

Пример с дракой, конечно, грубоват. К тому же есть масса социальных стереотипов, утверждающих, будто плохо быть не только слабым или испуганным, но и злым. Открытая агрессия в нашей культуре в целом табуирована (запретна), что поддерживает развитие разнообразных способов быть пассивно-агрессивным. Пассивной агрессии я уделю особое внимание позже. А сейчас – более мягкий пример активной агрессии с испугом.

Вы женщина и гуляете в лесопарке с коляской. В ней ваш шестимесячный сын. Или вы беременная женщина и гуляете в лесопарке. В обоих случаях коляска и живот играют одну и ту же роль: вы не очень мобильны и при этом отвечаете не только за себя, что сообщает вам двойное чувство ответственности, двойное напряжение и довольно высокий градус беспомощности в ситуации опасности. Навстречу выходит немного странный мужчина: он не спортсмен, не собачник, не молодой отец и не почтенный пенсионер. Он идет слишком быстро и слишком внимательно смотрит вам прямо в глаза. Только что лесопарк был полон гуляющих старушек и бегунов, а тут как назло – никого. Через мгновение вы уже поравнялись, и он доброжелательно говорит вам:

– Девушка, простите ради бога, потерял поворот на Соловьевский проезд! Не подскажете?

– Нет! – крайне резко и недружелюбно отвечаете вы и быстро уходите (укатываете драгоценную коляску и уносите драгоценный живот).

Ваше лицо, интонация, вся невербалика безусловно говорят о том, что вы злы. Хотя под ней вы, конечно, испуганы. Но злость в данном случае функционально более полезна, она появляется мгновенно и диктует самоощущение и способ действий. Нейрофизиологи не дадут соврать: химические процессы нервной системы в этой ситуации тесно переплетены.

Еще пример. Вам нужен важный документ, вы ждете своего часа, входите в кабинет, разговариваете, убеждаете, отвечаете на вопросы. На протяжении всего разговора вам кажется, что документа вам не видать. Вы чувствуете крайнюю скованность в теле: очень сильно зажато горло, вы замечаете это по тому, как сложно даются ответы на простые вопросы, будто лезете наружу из тесного воротника. Перебирая документы в папке одеревеневшими пальцами, вы роняете какой-то листок на пол, тот подло планирует, вы неуклюже лезете за ним вниз, замечая, что тело совсем не гнется. И все это прикрыто тонкой белесой пеленой в глазах: большой начальник виден плохо, кабинет вы не запомните, и, если позже попытаетесь воспроизвести его обстановку в памяти, ничего не получится.

Документ вам не дали. Правда, не совсем не дали – попросили явиться снова, захватив недостающие справки. Вы совершенно не злитесь. Но на выходе из здания, во-первых, случайно (но очень сильно) задеваете плечом прохожего, а во-вторых, случайно (но очень сильно) хлопаете входной (для вас уже – выходной) дверью. Вас поражают две вещи: откуда эта неаккуратность? Вы понаделали столько грохота! И вторая: после случайного столкновения с незнакомцем и грохота дверью куда-то делась скованность, мучившая вас в кабинете большого начальника.

Для психолога здесь нет ничего таинственного. И скованность тела, и неуклюжесть, и ком в горле, мешающий говорить, и последующая телесная разрядка (столкновение со встречным посетителем и хлопок дверью), и облегчение после – все это злость, застрявшая в теле. Первичен здесь, как и выше, страх. Страх не получить злополучную бумажку. Как и в ситуациях выше, здесь страх не желателен, не функционален, к сознанию не допущен и прикрыт злостью, даже упакован в нее. Сам по себе механизм неплох, ведь испуганными мы ни на что не способны, кроме как забиться в нору и дрожать, а злые порой способны действовать.

Сложность конкретной ситуации в том, что и злость в кабинете большого начальника не приемлема и не функциональна. Стукни вы дверью об начальника, разбей вазу об его голову – не видать вам злополучной бумажки ни через месяц, ни через год. Злость в таком случае не собирается в сознании в отчетливое переживание, не фокусируется в образ какого-либо действия, а равномерно распределяется по телу (слабость, туман в голове, неловкость, деревянные пальцы).

Человеческая психика умеет, не особенно спрашивая нас, концентрировать или рассеивать нервное напряжение в зависимости от ситуации. Пока злость, мобилизуя вас, прикрывая страх, но будучи не применимой к конкретному действию, копилась в теле, вы были деревянным и немного тупым. Как только подвернулись дверь и невезучий прохожий, злость получила возможность разрядки.

Способы, которыми злость выходит на поверхность поведения, зависят от многих вещей, и одна из них – социальный контекст и степень приемлемости злости внутри него.

Чаще всего злость – покрывающее чувство, которое защищает от переживания других, менее выносимых чувств: жалости, бессилия, отчаяния, печали, нежности, любви. Зависит от того, как устроена личная история человека. Злость появляется мгновенно, перекрывает весь экран и то чувство, которое она перекрывает, не успевает осознаваться. На поверхности остается только злость.

Виды злости

Она многолика, и меня развлекает думать про виды злости. Налетел, в лицо плюнул недругу… Это уже практически невозможно. Если полицейский не прибежит, протокол не составит, так ведь недруг непременно сделает селфи с плевком, доползет/добежит до отделения, напишет бумагу, бумагу сфотографирует, сделает селфи с ней, с инспектором, с отделением, напишет пост в соцсетях, сделает селфи с постом в соцсетях и еще это селфи выложит в другую соцсеть, верно? А плевку сделает анализ на ДНК и результат анализа тоже сфотографирует и выложит. И еще селфи с ним…

Нельзя сейчас плеваться. Это вам не 90-е…

А что же теперь со злостью, спрашивается? Как злиться?

• Она пишет, а ты такой прочел (две голубые галочки загорелись) и не отвечаешь, пусть ждет.

• Она пишет, а ты такой по айфончику пальцем сверху смахнул, прочел, и не видно, что прочел: две голубые галочки же не горят. Пусть мучится: прочел, не прочел?

• Она пишет, спрашивает что-то, а ты такой: «Я подумаю» – и не отвечаешь.

• Она такая: «Поехали к моей тете на дачу в Свищево-Заплаткино на месяц», а ты такой – раз, и радикулит у тебя (кто еще тут злой, это вопрос: такие предложения, в Заплаткино на месяц, да?).

• Они такие сидят на скучном заседании, ждут тебя, чтобы ты тоже с ними мучился, а ты, раз, такой пишешь: «У моего сына затемнение на МРТ, простите, я сейчас сижу в очереди, делаю ему второе МРТ в 3 Тесла, чтобы наверняка, и потом еду в Семашко, поскольку только там прямо сегодня сделают анализ на витамин К и витамин Д₃, а больше нигде не делают, вы ж понимаете?».

• Ты такой должен денег и забыл. Просто должен денег и забыл. А потом вспомнил и вернул, все до копеечки. Но на пятьдесят тысяч меньше вернул этому жлобу, просто забыл, что сумма на пятьдесят тысяч больше. Перепутал просто, забыл, елки.

• У твоей мамы ДР, а ты забыл поздравить. Просто забыл.

• У родителей годовщина свадьбы, традиционный семейный праздник, ты забыл поздравить.

• Твоя сестра за праздничным семейным ужином говорит тост, а ты просто не выспался и громко зеваешь во весь «хлебальник», со стоном. Ну просто устал, не высыпаешься.

Злость и социум

У очень социальных людей злость может быть маркирована как безусловно неприемлемое переживание. Такой человек может и вовсе пропускать злость как эмоцию или чувство и сразу переходит к действиям. Если такой человек оказался, допустим, обижен на шефа, то даже не может представить разговор с ним, не то что напрямую поговорить! Реальный заряд агрессии, уязвленной гордости столь велик, а представления о злости как о чем-то неприемлемом столь сильно, что представить возможность переживать оскорбленность и говорить о ней очень сложно. Проще стать бесчувственным и что-то предпринять, например уволиться одним днем, без комментариев.

Альтернатива – чувствовать все чувства. Разрешить себе быть уязвленным. Разрешить себе признавать, что «со мной поступили неприемлемо, и я не считаю, что так можно». Разрешить себе ничего не делать с этим до тех пор, пока не появится решение, которое полностью устроит, не будет деструктивным, асоциальным, опасным, неудобным, невыгодным. Не отрезать чувствительность. Не ругать себя за бездействие. Позволять себе быть оскорбленным или разочарованным. Поддерживать себя всеми доступными способами. Находиться внутри переживания. Наблюдать за тем, как меняется восприятие. Законы психической саморегуляции таковы, что, если энергия не остановлена, по проживании ситуации ясность придет сама собой. Пей и опьянеешь. Чувствуй и поймешь, что делать. Как это ни парадоксально, именно остановка злости в стратегическом смысле выглядит наиболее асоциальной и направленной против наилучшего приспособления. Ведь пока я отрезаю злость, я отрезаю и остальную чувствительность. Пока я отрезаю чувствительность, я не двигаюсь в проживании ситуации. Значит, я поддерживаю стагнацию. Значит, я могу не ожидать, что ситуация, не устраивающая меня, изменится. Ведь я остановил течение времени вокруг нее, чтобы не чувствовать злость.

УПРАЖНЕНИЕ «БУДИЛЬНИК-СКАНЕР»

Если то, что я пишу о чувствах в теле, для вас немного странно, значит, вам стоит начинать развивать телесную чувствительность. Заведите себе будильник, который звонит раз в день, желательно в рандомное время. Когда слышите его, фиксируйте позу, в которой в этот момент находитесь. И затем делайте известное вам упражнение «Сканер», не меняя позы. В какой-то момент процесса вы начнете улавливать текущее переживание. Вы более чутко начнете замечать свое тело и то, что оно сообщает. Более ясно проступит напряжение в плечах, дискомфорт в груди или слишком сильно сжатые руки в карманах. Когда вы начнете замечать эти тонкие нюансы, пробуйте спрашивать себя: «В каком эмоциональном состоянии я сейчас нахожусь?»; «Что чувствую?»

Злость и уровень притязаний

«В отличие от остальных, я – обыкновенный», – гласили граффити, набитые через мелкий трафарет у самой земли на стене Санкт-Петербургского института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. 2020 год.

Я уже говорила: злость никогда не приходит первой. Слышу закадровые возражения: ведь есть хронически злобные люди! Есть. Думаю, им хронически больно. Или хронически тревожно/страшно. Что их совершенно не оправдывает. Меньше всего меня волнует, впрочем, вопрос оправданий: мне интересен психический процесс, и только. Я и сама не самый добрый на свете человек, потому что мне часто бывает тревожно и/или больно. Я так устроена, и другой меня у меня для вас нет.

Итак, я считаю, злость не приходит первой. Если вам не нравится быть злым, смотрите «под» злость. Ну или «за» нее – зависит от того, как вы себе это визуализировали. Что происходит непосредственно ДО того, как злость становится очевидной? Непрерывное напряжение от хронической фрустрации какой-либо важной потребности может сделать человека раздраженным, и, если не всматриваться в это напряжение, с ним ничего не удастся поделать.

Не думайте, будто вопрос решается вот так легко. Просто купить квартиру попросторнее (ха-ха), переехать в другую страну (хо-хо), жениться или развестись (хи-хи) может и не помочь. Речь идет обычно о глобальном способе взаимодействия с собой и миром.

Что с этим не так? Вариантов довольно много, пока предлагаю посмотреть на такой феномен, как «личностные притязания». И на неадекватный уровень притязаний.

Иногда люди совершенно не осознают собственных притязаний. Все может быть позитивно как внутри, так и снаружи (включая состояние ваших ценных бумаг). Очень благополучный (внешне) человек способен разъедать себя внутри совершенно неадекватными критическими текстами. И это еще не самое плохое. Хуже, что эти тексты проходят мимо сознания, напрямик к самоощущению. Это не радио, которое бубнит вам в ухо что-то пессимистическое или пугающее, – его можно просто выключить. Это другое радио, оно бормочет неразборчивый прозрачный текст, который поначалу довольно сложно разобрать, но от него сразу рушится настроение, а причины как бы нет!

Строго говоря, это и не радио, а фильтр восприятия, расположенный максимально близко к «глазам». Они в кавычках, поскольку вы видите себя и мир мозгом, а не глазами.

Терапия в таких случаях обычно идет не очень-то быстро. Для начала надо обнаружить эти фильтры восприятия. Для этого нужно сделать их более заметными. А это неприятно. Психологам поначалу приходится догадываться о каком-то таком процессе по невербалике: по еле заметным спазмам на лице, когда речь идет о важных повседневных вещах, по, казалось бы, ничего не значащим секундным остановкам дыхания или всего тела, по изменившемуся взгляду. Затем начинается подробный и небыстрый процесс исследования всего внутреннего плана человека.

Некоторые из этих вещей, конечно, нельзя проделать самостоятельно. Но кое-что все же можно. Ответьте себе на вопросы:

• Насколько ваша жизнь похожа на то, что вы про нее думали в двадцать? Насколько прошлый год похож на то, что вы думали о нем в позапрошлом? А как вам вы сейчас?

• Если ответ «мало» и «я недоволен», следующий вопрос: как вы переживаете разницу? Не переживаете? Сильно переживаете? Что говорите себе по этому поводу? Что чувствуете? Может быть, наказываете себя?

• Отдельный важный вопрос: каким способом вы извлекли из своей психики ответы на мои вопросы? Варианты: при помощи сравнений? Типа «По сравнению с Т. я мало что успел»? Или автоматически выскочило «Мог бы и получше трудиться»?

• Если результат в целом неплохой или даже хороший, еще один важный вопрос: вы довольны? Дополнительные важные вопросы: как вы узнали, что (не)довольны? А если довольны, в чем это выражается? Хвалите ли себя? Делитесь ли где-то и с кем-то своим удовлетворением? Я не имею в виду продающий профиль в «запрещенных сетях», там все у всех хорошо и в пайетках.

Это не тест-опросник, поэтому в финале не будет ничего типа: если ответили «да» на такой-то вопрос, то вы… Я просто хочу предложить вам чаще присматриваться к собственному процессу оценки самого себя.

Слышу вопросы из зала: «А как это мне поможет?».

Отвечу. Если 1) вас заинтересовала тема про злость и вы не видите для нее особого выхода, а также если 2) вам созвучно что-то из того, что описано насчет завышенных притязаний, то вот вам…

ЭКСПЕРИМЕНТ

Проверьте, есть ли человек, который вас хвалит. Внутри или снаружи. Кстати, если его нет внутри, те, кто снаружи, достучаться все равно не смогут. Так и вижу кривую улыбку человека, к которому пристают с одобрением: он мучится и отбивается, поскольку, если внутри гудит беспощадная критика, от внешней похвалы еще больнее. Контраст ощущается примерно так же, как если приложить зимой замерзшие руки к батарее.

Уже догадались, что для начала надо научиться себя хвалить самому? Не кричите, что это просто. Если вы никогда этого не делали, может вообще не получиться.

Попробуйте простенькое упражнение. Составьте список из… ну, пяти пунктов, почему вы молодец на этой неделе. И в пятницу расскажите этот список кому-то, кто «за вас». Только одно условие: в каждый пункт нужно всеми внутренностями верить. Не представляете, сколько я видела в своем кабинете серьезных успешных людей, делающих реально огромные и порой даже (честно!) великие дела, которым поначалу это детское развлечение вообще не давалось. «Все сморщивается в душе от смущения», «Господи, что за бред, я что, маленький?», «Хвастаться стыдно, я мог бы стараться больше!», «Хорошая бы мать успела обзвонить на неделе все подготовительные курсы, а я завтыкала». И так далее. Видите? Если внутри холод, извне тепло не проникает. Поэтому начинаем всегда изнутри.

Стоит начать присматриваться к своему ежедневному труду, а порой – к войне, в которой ежедневно находимся одни, как медленно начнет появляться способность признавать свой вклад в действительность. И тогда начнет уменьшаться боль от вот этого «мог бы и получше трудиться» и «по сравнению с Т. я мало чего успел».

Вопрос, который встает следом: как возникает тот или иной уровень притязаний? Как формируются способы (не)хвалить себя? Как мы вообще узнаем, чего ждет от нас мир?

Об этом много написано. Разумеется, изначально мир – это мама. Чуть позже мир – это папа. (В этом месте можно в очередной раз немного погоревать о гендерной несправедливости: женщина рождается с целым списком специфических ролей и обязанностей, связанных с рождением и выращиванием потомства. Одна из них – обеспечивать малышу собственное устойчивое присутствие, которое является основой здорового чувства привязанности сначала между мамой и малышом, а затем – между подросшим малышом и миром. Исследования психологов, развивающих теорию привязанности, подтверждают, что… папино устойчивое присутствие (или отсутствие) не влияет на формирование здоровой привязанности у малыша столь же кардинально, как мамино).

Да, наши ключевые взрослые (или те, кто выполнял их функции) транслируют нам способы обращаться с миром и собой, но не все так просто. А главное, знаете, что? Вопреки распространенному мнению, углубление в археологию наших неприятностей не поможет. Конечно, наш способ обращаться с собой возник где-то там, далеко в прошлом. Да, всматриваясь в него, мы видим знакомые силуэты. И даже различаем голоса родных. Но дело не в голосах и силуэтах, а в нашем способе обращения с самим собой. С того момента, как способ становится хорошо различим, маму и папу можно простить. Они все равно делали лучшее из возможного. И те из нас, кто сам стал родителем, согласятся со мной.

Злость как маркер боли

В 2022 году мне исполнилось пятьдесят лет. Все люди реагируют по-разному на переход круглой даты, но я уверена: чем тяжелее цифра, тем сложнее реакция. Остальное – вопрос внешней формы и внутренних механизмов работы психологических защит.

Однако одно хорошее о возрасте можно сказать наверняка: чем больше опыт, тем (обычно) сложнее человека задеть. Люди в процессе жизни наращивают знание о себе. Оно увеличивается. Что автоматически уменьшает возможности мира нас удивить. В том числе и в плохом смысле.

Задеть меня всерьез почти невозможно. Если я встречаюсь с чем-то неприятным, адресованным мне, единственное, чем я включаюсь (если включаюсь), – это любопытство. Из серии «Ого, так можно было?». В данном отклике нет ничего личного, один исследовательский интерес. Но те редчайшие случаи, когда кому-то или чему-то удается меня задеть, являются дверями в неучтенную комнату моих э-э-э… чертогов. Я никогда не бросаю такую реакцию на самотек. Всегда страшно интересно, что именно задело. Чем именно? Куда попало?

Я пишу о себе, поскольку так проще, на самом деле я в этих реакциях совершенно типичный человек. Если меня что-то действительно ранит, я ощущаю острый укол, который при хорошей чувствительности (как у меня) можно довольно точно локализовать. У меня это место в районе солнечного сплетения. Если последите за своим телом в разных передрягах, обязательно появится личная эмоциональная карта местности – понимание, когда, где и что вы чувствуете. Мужчины часто говорят как бы об ударе в лоб. Или сразу ощущают зуд/дрожь в руках. Многие в таких случаях упоминают «удар под дых», но столь сильных потрясений у меня, к счастью, не было давно: сказывается моя крайняя избирательность в контактах.

Так вот, злость, настигающая нас в ответ на какое-то недопустимое поведение или событие, – всегда вторична, поскольку под ней боль непрожитого. Чего-то, что мы скрываем от себя. Чего-то, что не освоили, не признаем, избегаем думать, отрицаем. И по этой причине мы уязвимы в этом самом месте. Которое, казалось бы, так бережем! Парадокс.

Тут необходимо важное отступление. Меньше всего мне бы хотелось быть в ваших глазах похожей на пожилую женщину-психолога из старого анекдота.

* * *

Анекдот грустный и короткий.

Лежит в подворотне пожилая женщина-психолог. У нее отобрали сумочку, пальто испачкано, порваны колготки, возможно, еще что-то с ней сделали, не будем уточнять. В конце переулка виден убегающий бандит с ее сумочкой. Женщина-психолог приподнимается на локте и говорит:

– Такой молодой, а уже такие проблемы.

* * *

Нет, я не такая. И вам не советую быть такими женщинами и мужчинами. Обычно я как раз тот человек, который остается рядом с такой женщиной и вызывает полицию.

Когда говорю: «Меня невозможно задеть», я имею в виду острую психическую боль. Это совершенно не означает, что я предлагаю не защищаться. Все ровно наоборот. Я всегда пишу заявления, жалуюсь, куда-то звоню, апеллирую и задаю неприятные вопросы, пока инцидент не будет каким-либо образом исчерпан. Важно другое: обычно меня это не ранит.