Текст книги "Красавчики. Художники XX века. Истории, которые потрясли мир"

Полина Касперович
Красавчики. Художники XX века. Истории, которые потрясли мир

© Давлетбаева В.В., макет, 2024

© Стадник Н.В., обложка и иллюстрации, 2024

© Касперович П. В., текст, 2024

© ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Вступительная часть

«Здравствуйте, друзья!» – именно так я начинаю свои встречи со зрителями проекта «Культограм». И это не пустые слова. Я искренне благодарна нашим зрителям за их поддержку, за то, что доверяют нам свои вечера и даже особые, праздничные дни. За добрые слова и конструктивную критику. Без злости и язвительности, с искренним желанием помочь нам сделать свой любимый проект еще лучше.

И вот, дорогой читатель, я не могу видеть, как ты выглядишь, и не знаю, в каком городе ты живешь, но я очень благодарна тебе за внимание к этой книге и сделаю все, чтобы ты получил от нее удовольствие. И позволь я к тебе тоже буду обращаться именно так – дорогой друг.

Итак, в этой книге мы поговорим о пяти красавчиках-художниках XX века. Сразу скажу, конечно, красавчиков, в XX веке было гораздо больше. Но нужно же с кого-то начинать. Выбирая эту первую пятерку игроков я руководствовалась несколькими принципами. Мне было важно, чтобы имена красавчиков были на слуху. Конечно, роль играет мой личный интерес к их жизни и искусству, и мне очень хочется тебя, дорогой друг, удивить, рассказать те истории о них, которые ты раньше не знал и которыми самому захочется поделиться с друзьями. Запустим, так сказать, эту культурную волну!

Также хочу сказать, что взгляд на красавчиков у нас будет не искусствоведческий, а культурологический. Больше времени уделим их жизни и тому, что происходило в мире. То есть посмотрим на них как на личностей в первую очередь и постараемся найти ответы на вопрос – почему они красавчики?

А еще наша книга интерактивная! Мы решили позаботиться о том, чтобы вам было удобно разглядывать картины, о которых мы будем говорить, в мельчайших подробностях. Поэтому на все картины мы оставим QR-коды, чтобы вы могли рассматривать их настолько внимательно, насколько это возможно.

Перед тем как перейти к нашим героям, я бы хотела немного погрузить нас в атмосферу конца XIX – начала XX века. Это очень важное время для истории искусства и вообще переломный момент. Я бы сравнила этот период для искусства с запуском первого спутника для науки. С открытием новых континентов для человечества. В это время происходит много открытий и многое меняется во взглядах на жизнь и на искусство, конечно, тоже.

Итак, добро пожаловать в машину времени! Мы на рубеже веков, и это время колоссального технического прогресса! Одно открытие за другим! Скорость появления этих открытий тоже растет, человечество берет такой разгон, что кажется вот-вот наберет вторую космическую скорость и полетит в космос. Ах да, нам не кажется, и правда скоро полетит!

Когда я думаю о чувствах людей того времени, я вспоминаю себя лет в 11. Это был 2001 год, и я посмотрела фильм «Васаби» с Жаном Рено. В фильме был момент, когда его дочь звонит своему парню по смартфону и разговаривает с ним по видео! Для меня это было что-то невероятное. Этого просто не может быть! Прошло время, и то, что восхищало нас в фильмах и казалось фантастикой, стало реальностью. Я никогда не забуду, как моя бабуля говорила, что ей удалось жить в чудесное время – когда впервые человек отправился в космос, как построили МКС. Она помнит времена, когда проводной дисковый телефон был роскошью, но и застала времена, когда ее было не оторвать от игры в Angry Birds на планшете.

Вот примерно так же происходило с нашими предками, которые читали Жюля Верна и думали «вот это фантастика!» А уже вскоре сами стали жить внутри этой фантастики. Это было окрыляющее чувство, казалось, что нет ничего невозможного! Нет границ и нет преград! Тут вспоминается цитата одного из наших сегодняшних красавчиков – Пабло Пикассо. Он говорил:

«Все, что вы можете себе представить – реально!»

Конечно, все происходящее влияло на культуру, а колоссальный технический прогресс нашел свое отражение в искусстве. Ведь искусство для общества – это как лакмусовая бумажка с уроков химии. Так что же происходило с художественной культурой?

Стало появляться и развиваться такое искусство, в котором применялись технические достижения, например фотография, кино, электронная музыка, в то время как многие представители более традиционного искусства впадали в кризис. И отношение к этим переменам у людей разнилось.

Конечно, некоторые радовались и вдохновлялись прогрессом. Искусствоведы называют этих ребят футуристами. Они просто голову потеряли от изобретений и решили, что отныне и во веки веков человеку нужны будут для счастья только высокие технологии, а все вот эти картины с цветочками – это уже прошлое, покрытое плесенью.

«Мы провозглашаем… новую красоту, красоту скорости. Гоночный автомобиль… прекраснее, чем Победа Самофракии», – Манифест футуристов.

В чем-то футуристы были правы. Сегодня нейросеть может написать вам картину, диссертацию, придумать логотип. Но, знаете, по сей день самой дорогой картиной, проданной на аукционах за все времена (на момент декабря 2023 года), является «Спаситель мира» Леонардо да Винчи ($450,3 млн).

Когда заходит разговор на эту тему, я обычно выступаю с длинной философской тирадой о том, что

инновации необходимы для развития культуры, но они невозможны без традиций,

а традиции, в свою очередь, не должны прекращать развиваться и меняться, потому что культура – это живой, движущийся организм. Как только он остановится – все! Все пропало. Длинной тирады не будет, основную мысль я изложила в одном предложении.

В этой книге мы говорим о художниках, поэтому я бы хотела сделать акцент на том, что происходило в этот переломный момент с ними. Да, были футуристы, которые изображали новую жизнь с обилием технологий. Ну а что другие?

Друзья мои, у многих художников случился самый настоящий кризис. Если бы в те времена уже были песни МакSим, думаю, многие художники бы слушали их, сидя на подоконнике, и со слезами глядели в окно. Представьте себе да того же Пикассо. Он вполне мог сидеть на подоконнике в дождь и подпевать: «Знаешь ли ты, вдоль ночных дорог шла босиком, не жалея ног. Сердце его теперь в твоих руках. Не потеряй его и не сломай». В данном контексте «сердце его» – это сердце зрителя, потребителя искусства. А кто же тогда она, которая должна не потерять его и не сломать? Она – это фотография!

Да, ее величество фотография! Та самая популярная девчонка в школе, в которую влюбились все мальчики и из-за которой все девочки стали страдать, обрастать комплексами, завидовать и злиться. Но если кого-то эта зависть съедает и разрушает изнутри, то для кого-то она может стать вызовом стать лучше. Кто-то начинает подражать ей, и у нее получается. А кто-то выбирает другой путь и становится совершенно другой, не менее яркой, вдохновляющей все новых и новых девчонок.

Думаю, вы поняли, что все эти метафоры про песни МакSим и популярных девчонок не только личная травма автора, но и сравнение с тем, какие чувства испытывали художники с появлением фотографии.

И правда. Раньше художники тратили очень много времени на написание портретов, природы, иллюстрировали коронации. Получали за это, между прочим, немалые деньги. При этом еще и постоянно совершенствовались, боролись друг с другом в технике. У кого получится точнее передать действительность. Даже импрессионисты, казалось бы, писавшие штрихами, и те соревновались, но в своем – в передаче света и меняющегося из-за него объекта картины. Они создавали целые серии работ. Например, «Стога сена» Клода Моне. Он показывал, как меняется весь пейзаж в разном освещении.

А тут появляется фотография. Которая, во-первых, создаст вам изображение быстро. Во-вторых, передаст все точно как оно есть. И в-третьих, хоть фотография поначалу не была так доступна, как сегодня, но все же фотопортрет семьи, скажем, вышел бы дешевле, чем картина.

Художники проходили много стадий принятия этого нового конкурента. Многие впадали в депрессию – ведь как бы они не старались, они не смогут написать реальнее, чем это сделает фотография. Они ощущали себя ненужными, им было страшно. Но некоторые быстро поняли очень важную вещь.

Ведь, по сути, именно с появлением фотографии художник наконец получил полное право психануть и сказать: «Я художник, я так вижу!»

С обретением сильного конкурента они обретают свободу. Ведь ни одна фотография (без фотошопа и прочих редакций) не передаст вам взгляд художника, его фантазию и мысли. И вот яркое, местами дикое и необузданное современное искусство рождается именно тогда – когда художники начинают искать новые пути, новые приемы и техники, когда они начинают исследовать искусство глубже, чем когда-либо, хотя на первый взгляд оно может казаться весьма примитивным и поверхностным. И на этом моменте, пожалуй, пора перейти к нашему первому красавчику – Полю Сезанну. Как многие его называли – отцу современного искусства.

Поль Сезанн
19.01.1839 – 22.10.1906

1. Рождение легенды

Итак, начать свою книгу о художниках-красавчиках XX века я бы очень хотела с художника по имени Поль Сезанн. И тут многие из вас могут начать говорить: «Полюсик, ты чего, Поль Сезанн, конечно, красавчик, одна борода чего стоит, но он красавчик XIX века. Посмотри, когда он родился и когда он умер».

Я скажу, что вы правы. Если смотреть исключительно на даты, то Поль Сезанн является скорее художником второй половины XIX века. Но дело в том, что в искусстве понятие времени не совсем такое, как мы привыкли. Сразу, конечно, возникает образ текущих часов Сальвадора Дали, в которых время идет по своим, совершенно другим законам. Но в этом действительно что-то есть. Потому что время – это вообще такое понятие, которое переносит переосмысление на протяжении уже более ста лет. С тех пор, как Альберт Эйнштейн выдвинул свою теорию относительности. Если почитать его труды, то становится ясно, что время гораздо сложнее, чем нам кажется.

Если вы видели фильм «Интерстеллар», вы помните, что один час на планете Миллер был равен 7 годам на Земле. А день на Марсе, например, длится почти на 40 минут больше, чем на Земле. Ну вы поняли – в вопросе времени все относительно.

Вот с искусством что-то вроде того получается. Потому что

время в искусстве не идет по тем строгим законам, по которым оно идет в нашей с вами жизни.

Ведь искусство – это полет фантазии, нечто субъективное. Ему даже положено нарушать эти сухие законы физики.

Вот, например, мы с вами знаем такое понятие «Пушкинская эпоха»[1]1
  Пушкинская эпоха – это 1810–1830-е годы, «четверть века», отсчитанная самим Пушкиным от даты основания Царскосельского лицея в 1811 году. Пушкинская эпоха впоследствии была названа «золотым веком» русской поэзии.


[Закрыть], но вместе с тем мы также знаем, что Пушкин жил недолго, а понятие «эпоха» предполагает довольно длительный период. Но он оказал настолько существенное влияние на литературу, да и вообще на художественную культуру своего времени, что можно действительно говорить «эпоха Пушкина» о всем том времени, на протяжении которого ощущается его глубокое влияние и масштаб его личности.

Или, скажем, когда мы говорим об эпохе Возрождения. Если вы сейчас загуглите «эпоха Возрождения», вы не увидите там точной датировки. То есть мы с вами знаем, что XX век начался 1 января 1901 года, а XXI 1 января 2001 года. Соответственно, у нас есть четкие рамки. Но у такого явления, как искусство Возрождения, нет таких рамок. В то время, когда в Северной Европе все еще жили в суровом Средневековье, в Италии уже вовсю наслаждались прекрасным Ренессансом. И чуть позже он стал приходить в другие места и потом сменяться следующими эпохами. И так далее. Поэтому в искусстве не существует строгих временных рамок эпох. Их продолжительность, начало и конец скорее связаны с влиянием человека, или группы лиц, или исторических событий.

Таким образом, Поль Сезанн, о котором я хочу вам рассказать, – это вообще потрясающая фигура. Он оказал влияние и на искусство XIX века, и на искусство XX века. Ну и, справедливости ради, шесть лет в XX веке он тоже прожил, засветился на этой вечеринке, так сказать.

Интересный эксперимент. Попробуйте прямо сейчас, не задумываясь, назвать топ-3, или даже топ-5, самых известных художников в истории. Сомневаюсь, что Поль Сезанн попадет в этот рейтинг. Но тем не менее Поль Сезанн – один из самых часто упоминаемых художников в искусствоведческих статьях.

Многие говорят о нем как о представителе импрессионизма, реализма, символизма, кубизма, даже фовизма. Но удивительно то, что Сезанна, в принципе, нельзя однозначно отнести к какому-то из этих направлений. Нельзя сказать, что Сезанн – это классический импрессионист или фовист. И ни в коем случае даже не кубист. Он сделал очень много для развития этих направлений. Он искал себя, но вместе с тем в своих письмах к сыну говорил:

«…Основой моей работы являются ощущения, поэтому, я думаю, мне трудно подражать»[2]2
  Из письма сыну Полю от 15 октября 1906 года.


[Закрыть].

Так кто же он тогда? Только представьте себе масштаб влияния Сезанна на искусство и его самобытность, если в искусствознании появился такой термин – «Сезаннизм»[3]3
  Сезанни́зм (франц. cézannisme) – течение в живописи XX века, развивавшее творческий подход и художественные приемы П. Сезанна (упрощение реальных объектов до лежащих в их основе геометрических форм, контрастный колорит, эксперименты с перспективой и т. д.).


[Закрыть].

Известный художник Поль Гоген, который вдохновлялся Сезанном, очень уважал его и покупал его работы. Известно выражение Гогена: «Идемте делать Сезанна!»[4]4
  Поль Сезанн. Переписка. Воспоминания современников. Москва: Искусство, 1972.


[Закрыть]. Это означало, что все идем писать картины в стиле Поля Сезанна. Кстати, говоря о Гогене, к постипрессоинистам Сезанна тоже относили.

Безусловно, без Поля Сезанна не обходится ни одна книга или статья о кубизме. Собственно, даже в этой книге именно Сезанн предшествует главе о Пикассо, который долгое время работал в кубизме и прославил его. При этом самого Сезанна снова нельзя отнести к кубистам.

На протяжении своей жизни он постоянно находился в творческом поиске. Его часто и жестко критиковали, не признавали, чем глубоко ранили его. Но вместе с тем еще при жизни им восхищались многие авторитетные люди, покупали его работы и мечтали творить, как он. Давайте же поговорим о том, как и где происходило становление гения.

Поль Сезанн родился 19 января 1839 года в небольшом городке Экс-де-Прованс во Франции в богатой семье. Это были далеко не потомственные аристократы, а простые люди, добившиеся всего своим трудом. Я очень хочу рассказать вам о родителях художника, потому что они оба окажут колоссальное влияние на его личность и судьбу.

Отец, Луи-Огюст Сезанн, был человеком, очевидно, довольно предприимчивым. Потому что, не имея высшего образования, не имея связей, возможностей, смог обрести весомый капитал. Сам Луи родился в бедной семье иммигрантов из Италии. Собственно, фамилия Сезанн происходит от названия итальянского городка Чезенна, откуда родом предки Поля по линии отца. Луи всегда очень стремился вырваться из нищеты. Сначала разводил кроликов, хотя принято считать, что кроликам для размножения посторонняя помощь не нужна. Возможно, именно поэтому он сменил вектор деятельности, прошел обучение в Париже, стал торговать фетром для шляп и стал крупнейшим поставщиком своего региона. Что принесло ему большой коммерческий успех, и когда банк в Эксе разорился, Луи-Огюст открыл свой банк, став одним из богатейших жителей Экса.

Сегодня мы бы назвали Сезанна-старшего self-made, то есть сделавшим себя самостоятельно, благодаря исключительно своему трудолюбию и стремлению изменить жизнь.

Наверняка тот путь, который он проделал, закалил характер Луи, и он был человеком жестким, своенравным и бескомпромиссным.

Очевидно, с матерью Поля Сезанна, Анн-Элизабет Онорин Обер, их связала работа, потому что она была мастерицей по изготовлению шляп. В отличие от строгого отца, Анн-Элизабет была очень нежной женщиной, которая всегда поддерживала своего сына во всех его начинаниях. Для нее было в первую очередь важно, чтобы ребенок был счастлив. Поль Сезанн не много рассказывал о своем детстве, но друзья говорят, что он с трепетом вспоминал о том, как мама подарила ему первую коробку красок и кисти.

Поль стал первым ребенком в семье. Мало того, что первенец, еще и сын, наследник – естественно, родители были счастливы. Отец Сезанна впервые стал родителем в 41 год и, конечно, был просто очарован тем, что у него родился мальчик. В будущем в семье будет трое детей – Поль Сезанн и две его сестры – Мари и Роза. С сестрой Мари всю свою жизнь Поль будет очень плотно связан. Она, как и мать, поддержит его в творческом пути, а на старости лет будет вести дела брата.

Так вот представьте, отец долго и усердно шел к успеху, как ему было непросто доказать всем, что он что-то из себя представляет, с нуля выстроить бизнес и заработать капитал. Конечно, он хотел, чтобы его сын тоже жил хорошо, получил образование, был обеспечен достойной работой и деньгами. Он рассчитывал, что наследник продолжит дело отца и ни в чем не будет нуждаться. Как и любой родитель, Луи хотел для своего ребенка, очевидно, самого лучшего. Но он не учел одного. Иногда, хочет того родитель или нет, у него рождается не просто ребенок, у него рождается художник. Перебить творческое начало человека очень и очень трудно. Творчество – это живучий росток в душе человека. И если для него есть благодатная почва, то он пробьется сквозь любые «серьезные» профессии, какими бы красными ни были дипломы. Наверняка у вас вызывали теплые чувства зеленые ростки, пробивающиеся сквозь жесткий асфальт. Жизнь побеждает. И творческий росток пробьется непременно. Я это вам как деятель искусств с дипломом радиофизика говорю!

Сезанн в детстве не мечтал стать художником, он пришел к этому постепенно. У него не было богатой насмотренности, ведь родители не прививали ему любовь к искусству. Отец не считал искусство за серьезную профессию, был весьма расчетлив и прагматичен. Примерно так мог говорить маленькому Полю его отец с высоты своего опыта.

Из музеев он посещал только художественную галерею в Эксе, которая была очень небольшой и не могла похвастаться полотнами выдающихся мастеров. Но зато Поль получил превосходное образование.

После средней школы он обучался в школе Святого Иосифа, учился очень хорошо, и у маленького Поля было три любимых предмета. Как вы думаете, было ли среди них рисование? А вот и нет!

Больше всего нашего юного красавчика увлекали математика, греческий и латинский языки, которыми он овладел превосходно.

В 13 лет Поль поступил в Колледж Бурбон, где происходит судьбоносное знакомство. В колледж также поступает мальчик по имени Эмиль Золя.

Эмиль Золя – известный писатель и драматург. Уверена, даже если вы не читали его книг, это имя вам знакомо. А еще, не хочется спойлерить, но после прочтения этой главы вас наверняка заинтересует роман Золя «Творчество».

Их дружба, можно сказать, началась из-за скандала. Когда Эмиль пришел в колледж, был новеньким учеником, его очень грубо приняли другие дети. Юный Эмиль происходил из бедной семьи, был очень застенчив, ужасно шепелявил. Его жестоко дразнили, и единственным, кто вступился за Золя, оказался наш красавчик – Поль Сезанн. На следующий день Эмиль пришел в колледж с корзиной яблок и подарил ее Сезанну в знак своей признательности. Не яблоко раздора, а яблоко дружбы, получается. Принято считать, что это событие, которое положило начало дружбе двух талантов, оказало сильнейшее влияние на Сезанна и является одной из причин того, что в будущем в натюрмортах Сезанн чаще всего будет изображать именно яблоки.

Однажды Сезанн скажет:

«Я покорю Париж яблоками!»,

имея в виду яблоки на своих натюрмортах. Он будто использует старый прием, чтобы подружиться с Парижем – принести ему условную корзину с яблоками. Только уже на холсте.

Сезанн и Золя станут близкими друзьями, и долгое время их будут связывать добрые взаимоотношения. Сохранилась переписка Поля и Эмиля, читая которую можно будто сериал посмотреть о том, как менялись их отношения.

Они были хоть и талантливыми, но все же обычными мальчишками. Которые после уроков не могли сразу расстаться, много гуляли вместе, купались в речке, мечтали о том, как встретят свою любовь, ходили друг к другу в гости и увлекались литературой. Оба очень любили писать стихи и иногда даже в переписке общались стихами.

Интересный парадокс в колледже им, конечно, преподавали рисование, но у будущего красавчика-художника не наблюдалось какого-то большого успеха в этом предмете. В отличие от Эмиля Золя, который один раз даже был удостоен первой премии по рисованию. То есть Золя рисовал круче Сезанна (во всяком случае, по версии учителя по рисованию). Однако в написании стихов Сезанн был более изыскан. Во-первых, в отличие от Золя, он восхитительно владел латынью. Помним, что он очень любил этот предмет. И он на латыни мог написать целые поэмы. Золя этим восхищался и признавал то, что Поль здесь его превосходит. В своем письме от 1 августа 1860 года он писал:

Все дело в том, что я пишу умом, а ты пишешь сердцем.

https://images.eksmo.ru/images/great-artists/sezann/1.jpg

То есть будущий художник в колледже делал бо́льшие успехи в литературе, чем писатель. А писатель, в свою очередь, был более успешен в рисовании.

Вообще о том, как писал Поль Сезанн свои стихи, а позже – и свои картины, действительно можно сказать, что он писал их сердцем, своей душой. Помните, как он говорил своему сыну о том, что ему трудно подражать, так как он пишет свои ощущения? Действительно, ведь никто не мог ощутить мир так, как он. Ведь чувства всегда уникальны для каждого человека. И, возвращаясь к детству, возвращаясь к тому, что многие выдающиеся художники варились в правильном культурном «бульоне», а он нет, стоит сказать, что вот, возможно, в чем причина того, что Поль Сезанн был «свой среди чужих и чужой среди своих». Вспомним, его причисляли и к импрессионистам, и к реалистам, и к символистам, и к абстракционистам, и к кубистам, конечно же. Но при этом его нельзя однозначно назвать представителем ни одного из этих направлений. Потому что во всех этих направлениях он добавлял свою особенную секретную специю – свое ощущение. Возможно причиной тому, что он сформировал свой собственный «Сезаннизм», явилось как раз таки то, что в отличие от многих других художников у Сезанна не было насмотренности, ему не было на кого оглядываться, на кого равняться очень-очень долго.

Сезанн пришел к осознанному потреблению искусства самостоятельно уже в достаточно взрослом возрасте. То есть его поиски в рисовании начинались на абсолютно интуитивном уровне. И это, кстати, может отсылать нас к кубистам. Не только то, что он в будущем будет ставить форму во главу всего, а то, что, подобно кубистам, да и, собственно, абстракционистам он будто бы, сам того не ведая, создавал искусство на интуитивном уровне. Другие художники, как бы, «испорченные» академической школой, специально учились работать без оглядки на многовековой опыт человечества в живописи, работать интуитивно, подобно древнему человеку, вдохновляясь первобытным искусством. А у Поля Сезанна не было выбора. Он в принципе учился писать интуитивно, писать сердцем. Так что, может, и хорошо, что у Сезанна долго не было авторитета в живописи и он формировал свой стиль своим видением. И создал что-то совершенно новое и вдохновляющее многих выдающихся авангардистов.