Текст книги "Творения. Том 3: Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова"

(30) Сын мой, авва Геласий! Каким образом виновник зла сатана изгнал тебя из общежительного рая, как некогда Адама из Эдема, тебя, последовавшего совету змееподобного Аммона[169]169
  Об Амоне (или Амуне; греческое ’Αμμοΰν) см.: Преп. Феодор Студит. Великое оглашение II, 10 // Преп. Феодор Студит. Творения. Т. 1. С. 449. – Ред.


[Закрыть]? И теперь ты обитаешь в местах, которых не призирает Бог, производя терние и возделывая в поте лица бесчестные страсти (ср. Быт. 3:18–19). Ибо что хорошего ты сделал или делаешь, вышедши оттуда? Или, лучше, чего не сделал ты дурного и ненавистного? Оскудел руководственный свет ума твоего, погасла искра духовной любви; друзи твои и искреннии твои (говорю не только о возлюбленных братиях твоих, но и об Ангелах Божиих) прямо тебе отдалече сташа, и приближишася бесы, ищущии погубить прежде совершенные подвижнические труды твои (Пс. 37:12–13). Где твоя молитва, некогда чистая? Где твое исповедание, некогда непоколебимое? И светоносное проповедание, ангельское ликование, богоподобное послушание, христоносное смиренномудрие и то доброе и прекрасное, что воспевает песнописец Давид, еже жити тебе с братией вкупе (Пс. 132:1)?

Так как всего этого ты лишился, сын мой, то взамен ты имеешь поселившимся в тебе противное тому: помрачение ума, ожесточение души, ослепление сердца, неверие, отчаяние, малодушие, страх смерти, боязнь Суда. И для чего нужно исчислять всё порознь, когда ты живешь совершенно ясно, как Каин, стеня и трясыйся (Быт. 4:12)? Не говорю о [Col. 940] множестве плотских страстей, волнующих твою внутренность и воспламеняющих грех. Поэтому, сын мой, познав истину через смиренное письмо мое, обратив взоры к свету, предавшись божественному сокрушению, проникнувшись любовью, вспомнив и вникнув, откуда ты ниспал и в каких находишься бедах и где обитаешь, так сказать, за селениями кидарскими (ср. Песн. 1:4), оправься, восстань, пробудись, обновись и воспламеняй себя и, [не медля] ни часа, ни дня, (31) ни недели, скорее оставив всё, приди мужественно и уверенно ко мне, несчастному отцу твоему, и к доброму братству твоему, к великому моему отцу и твоему отцу.

Кроме того, я решил было, когда узнал, что ты извержен оттуда, послать к тебе и брата с письмом, чтобы он возвратил тебя; но так как относящий письмо пресвитер уверил меня, что ты непременно придешь и по одному этому письму, то я и довольствовался письмом. Итак, сын мой, как сказано, не только я, несчастный, и отец мой, но и владыки мои [Иоанн] Предтеча и [Иоанн] Богослов[170]170
  Святые покровители монастырей Саккудионского и Студийского. – Ред.


[Закрыть], безусловно, повелевают тебе поскорее удалиться, пока не постиг тебя конец от неожиданной смерти. Если же, чего я не думаю, ты, ожесточаясь, ожесточился и будешь упорствовать, то знай, что ты отлучен от общества, и от всех святых, и от нас грешных, пока не увидишь лица нашего; а если удалишься [оттуда], как мы советовали, то, возвращаясь, ты уже разрешен [к участию] и в Божественных Дарах, и в прочих снедях.

Так как ты, духовный сын мой Николай, по благоволению Божию возведен в звание игумена, то тебе надлежит соблюдать всё, заповеданное тебе в настоящем письме[172]172
  Далее текст письма близок к «Завещанию» преп. Феодора. – Ред.


[Закрыть]. Без необходимости не изменяй ни в чем того порядка и правила, какой ты принял от своей духовной обители. Не приобретай ничего от этого мира и не сберегай собственно для себя даже ни одного сребреника. Не разделяй души и сердца своего в попечениях и заботах, кроме вверенных тебе от Бога и сделавшихся твоими духовными сынами и братиями, ни о бывших прежде близкими по плоти, (32) ни о родственниках, ни о друзьях, ни о товарищах. Не употребляй имущества обители своей ни при жизни, ни при смерти, ни в виде подаяния, ни по завещанию на упомянутых раньше близких и друзей своих, ибо ты – не от мира, чтобы тебе иметь общение с мирскими, разве если кто из них пожелает перейти из общественной жизни в наше звание, и в таком случае позаботься о них по примеру святых отцов. Не приобретай раба[173]173
  См.: Преп. Феодор Студит. Слово 10. Надгробное в честь Платона 4, 23 // Преп. Феодор Студит. Творения. Т. 2. С. 443. – Ред.


[Закрыть] ни для своей нужды, ни для вверенной тебе обители, ни для полей своих – сотворенного по образу Божию человека; ибо это допускается только для мирян, ты же должен сам служить для единодушных братьев своих рабом по своему произволению, хотя по внешнему виду считаешься [Col. 941] как бы господином и учителем. Не имей животных женского пола для служебной надобности, как совершенно отказавшийся от женщин, ни в обители, ни на полях, так как никто из преподобных и святых отцов наших не имел и самая природа не позволяет. Без необходимости не езди на лошадях и мулах, но по примеру Христа ходи пешком; когда же это невозможно, то пусть осленок будет твоим подъяремным животным. Наблюдай непременно, чтобы у братства всё было общее и нераздельное и ничто, в частности, [не обращалось] в собственность отдельного лица, даже и игла. Твои же тело и душа, не говорю уже о чем-нибудь ином, должны быть разделены равной любовью ко всем духовным сынам и братиям твоим. Не оказываи власти над двумя братьями твоими и сынами моими; ни в начальствовании, ни в руковозложении не делай ничего без разрешения отца твоего. Не вступай с мирянами в побратание или в восприемничество, как удалившийся от мира и брака, ибо на это не находится примера у отцов, а если бы и нашлось, то редко, и это – не по закону.

Равная любовь предстоятеля ко всем.

Не разделяй трапезы с женщинами, кроме матери по плоти и сестры, разве будет, не знаю, какая нужда и необходимость, как заповедуют святые отцы[174]174
  См.: Свт. Василий Великий. Подвижнические уставы 3, 1 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 2. С. 331. – Ред.


[Закрыть].

Не делай частых отлучек и путешествий, без нужды оставляя свою паству, тогда как и в присутствии твоем (33) с трудом могут спасаться разнообразнейшие и на многих путях находящиеся словесные овцы.

Старайся непременно преподавать огласительное поучение трижды в неделю и вечером, ибо это предано от отцов и спасительно.

Не давай малой, как говорят, схимы, а потом через несколько времени другой, как бы великой, ибо схима одна, подобно Крещению, как употребляли ее святые отцы.

Не преступай законов и правил отцов, преимущественно же пред всеми святого отца нашего Василия; но всё, что будешь делать или говорить, делай, как бы имея свидетельство из Писаний или как бы по обычаю отцов своих, без преступления заповеди Божией.

Не оставляй своей паствы, чтобы перейти к другой или достигнуть высшего достоинства, без разрешения отца своего.

Не вступай в дружбу с девственницей, и не ходи в женскую обитель, и не беседуй наедине с монахиней или мирянкой, разве когда заставит необходимость, и тогда в присутствии двух лиц с обеих сторон, ибо пребывание наедине, как говорят, подает повод к клевете.

Не открывай дверей овчарни[175]175
  Под овчарней разумеется монастырь. – Ред.


[Закрыть] для входа какой-либо женщины без великой нужды; если же можешь принять ее без взаимного лицезрения, то и это не укоризненно.

Не устрояй для себя гостиницы или для духовных сынов своих мирского дома, в котором бывают женщины, который и ты часто посещал бы, но старайся останавливаться на пути и удовлетворять необходимые нужды у мужей благочестивых.

Не держи в своей келлии из пристрастия[176]176
  В ТФС: «предпочтительно». – Ред.


[Закрыть] юного ученика, но (34) употребляй для услуг себе лицо неподозрительное и различных братьев.

Не носи одежды изукрашенной и драгоценной, кроме того, когда совершаешь священнослужение, но по примеру отцов скромно одевайся и обувайся.

Не будь роскошен ни в издержках на самого себя, ни в [Col. 944] приемах гостей, ибо это свойственно сластолюбцам настоящей жизни.

Не храни золота в своей обители, но излишки всякого рода отдавай бедным, отворяя двор свой, как делали и святые отцы.

Не удерживай в своей власти сохранного места и не заботься о хозяйственных делах, но все твои заботы пусть относятся к душам, а золото и нужные вещи предоставь эконому, келарю и кому следует по каждой должности; а ты, разумеется, будешь иметь власть над всеми и передавать по своему желанию каждую должность тому или другому лицу и требовать отчета по каждой службе, как ты приказал.

Не делай ничего и не распоряжайся по собственному произволу ни в чем – ни относительно путешествия, ни относительно продажи и покупки, ни относительно принятия или извержения брата, ни при перемене должности, ни в каком-либо другом из плотских дел, равно как и в случае душевных проступков, – без совета преимуществующих знанием и благочестием, одного или двух, или трех, или и большего числа, смотря по предстоящему предмету, как заповедано отцами. Всё это и другое, что ты принял, соблюдай и сохраняй, да благо ти будет (Исх. 20:12) и да будешь благоуспешен в Господе все дни жизни своей. Противное же этому да не будет ни на словах, ни в мыслях.

(35) Что случилось с тобою, святейший отец, и почему ты после первого и второго отказа еще настаиваешь, чтобы от меня, несведущего и преданного страстям, получить полезное назидание? Больше я имею нужду просвещаться от тебя, низший по званию и омраченный по жизни, не относительно обязанностей епископства – увы, [виной тому] моя неспособность, – но относительно монашеского и потом игуменского состояния, именно: как бы мне, надлежащим образом руководя паствой, вверенной мне, недостойному, заслужить милость Божию в день страшного ответа моего [на Суде].

Но ты сделал это, конечно, по высокому смиренномудрию, ибо мне непристойно подозревать, что архиерейство твое хотело испытать мое невежество. Итак, я страшусь за собственный сан, священная глава, и поистине недоумеваю относительно управления душами, как привести вверенную мне малую словесную ладью из многомятежного и бурного духовного моря в пристань спасения; ибо для этого нужны и чистая жизнь, и достаточное знание, чтобы, управляя как бы двумя рулями, бодрственно и искусно сохранить и себя самого, и следующих за мною непотопленными водами греха.

Высота и сложность епископского служения.

Таково оправдание меня, несчастного. Но так как совершенно оставить без послушания повеление твоей святости, хотя оно и выше сил моих, небезопасно, а с другой стороны, я получил повеление и от собственного отца моего[178]178
  Имеется в виду преп. Платон. – Ред.


[Закрыть], то, повинуясь обоим, я, в виде напоминания, высказываю тебе, святейший отец, что корабль твоего совершенства гораздо больше и превосходнее моей ладьи, – разумею высоту епископского сана [Col. 945] в сравнении с игуменским достоинством, – и тем более, чем над большим числом людей ты удостоился начальствовать, и притом, может быть, не добровольно [подчинившихся], не единодушных, не одинакового пола

(36) и звания, но и над мужчинами и женщинами, отшельниками и общежительными монахами, начальниками и подчиненными, брачными и безбрачными, рабами и свободными, сиротами и вдовами, богатыми и бедными, господами и слугами, должниками и заимодавцами, живущими роскошно и изнуряемыми голодом, имеющими большое состояние и не имеющими крова, носящими изысканные одежды и одевающимися в рубище. Этого и еще большего, чем это, не оказывается в нашей жизни, а твоя исполнена. Притом не одним распоряжением устрояется весь народ твой, и не всех лица и имена ты знаешь, и не каждого образ жизни тебе известен, но различные весьма различно ведут свою жизнь. Ибо одни, может быть, возделывают землю, другие плавают по морям, иные занимаются скотоводством, иные ничего не делают, а иные занимаются предпринимательством; и долго было бы говорить о видимой деятельности каждого.

При всем этом какой и сколь великий нужен труд? Я думаю – невыразимый. Каков должен быть труд, борьба, подвиг, напряжение, забота, попечение, изнурение тела, скорбь души, утомление ума? Как управляющий кораблем во время великой бури и волнения морского бывает всецело бодрствующим и внимательным, не давая сна глазам своим, потому что немалой опасности подвергает и малый недостаток опытности и внимательности, так правитель душ должен еще тщательнее и точнее знать дело предстоятельства (τής προστασίας), чтобы не быть потопленным в бездне погибели. Поэтому, святейший, я думаю, и взывал великий апостол: кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся? (2 Кор. 11:29). И еще: для Иудеев я был как Иудей, для подзаконных был как подзаконный, для чуждых закона – как чуждый закона, но подзаконен Христу. Для всех я сделался всем, чтобы всех спасти (1 Кор. 9:20–22). Вот таковы, по словам его, законы и правила епископства, как свидетельствуют и сами божественные отцы наши.

Впрочем, ты, сам читая и разумея учение святых и имея в руках (37) своих богопреданные изречения, зачем требуешь чего-нибудь подобного от меня, бедного? Я думаю, что епископ есть начальник и подлежит ответственности за все действия подчиненных; неумолкающий вестник, проповедующий заповеди Божии; неусыпный глаз, наблюдающий за путями каждого из руководимых им; образ Христа, на который взирая, следующие за ним устрояют по-евангельски жизнь свою; всегда сияющий светильник, видимый подвизающимися во мраке неведения и греха; слово учения, напаяющее жаждущих спасительным питием; высший распорядитель, имеющий дать отчет за жизнь каждого во время воздаяния. Поэтому ничто столько не имеет близости и любви к Богу и столько не достойно награды, [Col. 948] сколько это предстоятельство, как сказал Сам Христос верховному апостолу: если любишь Меня, Петре, больше, нежели они, паси овец Моих (Ин. 21:15–17). И нет ничего опаснее и пагубнее, как недостойно носить этот сан.

Но сам ты, превосходнейший из отцов, – я это хорошо знаю, – как пастырь добрый, всегда полагаешь жизнь свою за овец своих (Ин. 10:11), готов на опасности за каждую из них, не боишься угроз человеческих, не скрываешь слова истины перед лицом противников, повинуешься воле одного Царя; притом обличаешь без всякого стеснения, наказываешь с состраданием, примиряешь и соглашаешь несогласных, благоразумно отделяешь сквернаго от святаго, здоровое от больного, чтобы оно не сообщило болезни своей ближнему, обращаешь заблуждающаго, подъемлешь изнемогшаго, перевязываешь сокрушеннаго (Иез. 22:26; 34:4).

Недостойные пастыри.

Подлинно, как много у тебя дела! Надзор за игуменами, разбор живущих по келлиям, рукоположение пресвитеров и диаконов и наблюдение за жизнью всех их, предстательство за вдов, покровительство сиротам, защита обременяемых, заступление за обижаемых и, кроме того, сохранение своего достоинства. Ибо когда ничто не вредит и не препятствует благочестию, то надлежит и нам повиноваться всякому начальству и власти и всегда, если возможно, оказывать дружелюбие ко всем посредством щедрого и радуш-ного приема и пожертвования. Да не говорится о (38) твоем блаженстве то, что, напротив, относится к худым пастырям, именно к тем, которые пасут паству для гнусного прибытка, которые считают этот сан средством к [удобствам] жизни, к плотским наслаждениям, к удовлетворению похотей, к собиранию скоропреходящего богатства, к приобретению такого-то и такого-то числа десятин земли, толпы рабов и множества скотов и потому человеческими, а не божественными способами достигают высоты предстоятельства, чтобы превозноситься пред подчиненными и гордо сидеть впереди более почтенных людей. Не стану говорить о тех, которые, подобно стряпчим, ведут тяжбы о вещах тленных, а не защищают догматы благочестия, или, что гораздо хуже, о тех, которые присвояют и отнимают принадлежащее подвластным и таким образом приобретают могущество и богатство. Не отказываясь мало-помалу притеснять и бедных, которым они скорее должны были бы подавать руку помощи, кому они могут быть уподоблены? Петру ли и Иоанну и их последователям, у которых, как говорится в Писании, не было серебра и золота (Деян. 3:6), но – благодать Божественного Духа? Или Симону волхву, и Иуде предателю, и сребролюбивому Гиезию[179]179
  См.: Деян. 8:18–24; Мф. 26:15; 4 Цар. 5:20–27. – Ред.


[Закрыть] и прочим богатым века сего? Я говорю о тех, которые заботятся только о настоящем, как бы им было хорошо, угождают плоти, прилепляются сердцем к золоту, которые, может быть, отдают деньги в рост или снабжают ими бедных с лихвою, владеют [для удовлетворения] собственных пожеланий и пристрастно уделяют [Col. 949] недостойным или родственникам, которые, может быть, все заботы направляют к тому, чтобы много посеять и пожать, столько-то насадить и собрать плодов, прибавить и умножить рабочих скотов или стада, словно какие-то земледельцы, наблюдая время и пользуясь нуждами других для продажи и покупки того и другого, проводя жизнь подобно предпринимателям и торговцам, а не так, как следует епископам и священным лицам, чтобы только окрылять души, освобождать их от мира, возводить к Богу[180]180
  См.: Свт. Григорий Богослов. Слово 3, 22 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 34. – Ред.


[Закрыть] и спасать всю паству от греховной смерти, а необходимое для настоящей жизни, как второстепенное, устроять через экономов и управляющих.

Но горе мне, потому что я перечислил это, по собственным своим страстям изобразив то, чего нет у других. Ты же, всечестнейший отец, (39) как чистый от всего этого, святыми молитвами отгоняй духовных волков от запечатленного Христом двора твоего; я хорошо знаю, что ты и делаешь это, и выводишь [пасомых] на пажити добродетелей, питая и утучняя их пищею своего сладчайшего учения и водою своей чистой веры, и непрестанно приносишь благоприятные жертвы при духовных и священных своих службах Богу; но, упреждая молитвами своими, упаси и меня, несчастнейшего и многогрешного, прошу и умоляю, и прости, если я чем-нибудь возбудил смех в тебе по своему невежеству. Впрочем, я приступил к этому не по собственному желанию, но побуждаемый твоей священной и духовной любовью или, лучше, повелением, высказав нечто не для пользы твоей, но в доказательство, как сказано, искреннего моего послушания тебе.

Будь здоров в Господе, молясь о нас, единых грешниках, во всем святейший отец!

Какое приветствие или какое слово утешения может найтись у нас, смиренных, для твоей именитости при постигших тебя, господин, прискорбных обстоятельствах? Ты удален из города, в котором родился и воспитывался, лишен величайшего дома, лишен блестящего сана и, прибавлю, имущества; отлучен от друзей, знакомых, любезнейших детей твоих, отправлен в ссылку в разные места. Ссылке же свойственно то, что служит к изнурению непривычного к тому тела твоего: недостаток в пище, в питье, в омовении, отсутствие собеседников, множество оскорбляющих и огорчающих. Ибо теперь друзья и знакомые, некогда бывшие благорасположенными к тебе, может быть, стали нерасположенными и, находясь вблизи или издали, отвратили свои лица, чтобы не узнавать и не любить [тебя] и не заботиться [о тебе]. Кроме того, у тебя забота об оставшихся еще слугах и прежде них – о прекрасных [Col. 952] детях, а возможности для этого нет. И притом ты сидишь пред городом, как (40) некогда Израиль, отведенный к ассирийцам, при реках Вавилонских: тамо, говорит он, седохом и плакахом, внегда помянути нам Сиона (Пс. 136:1).

Непостоянство земной жизни.

Итак, твои обстоятельства достойны воздыхания, скорби и слез. Но так как у тебя есть благодать ведения и дар благоразумия, то мы думаем, что ты при этом не падешь совершенно, зная, что искушение – житие человеку, по выражению приснопамятного Иова (Иов. 7:1). Твоей многоопытности хорошо известно, сколько он претерпел, равно как и всё непостоянство течения настоящей жизни, изменяющейся почти каждый день и час. Подлинно, она подобна приливу и отливу, цветам и сновидениям и прочему такому же, по божественным изречениям святых. Пусть припомнит почтенная душа твоя, сколько перемен произошло со времени твоей ссылки, как одни пали, другие возвысились; иные умерли, одни достигли счастья, другие подверглись несчастью. Нет никакого постоянства в непостоянном и быстром течении нашей жизни.

C другой стороны, и то истинно, что все мы, люди, находимся в ссылке, так как через первозданного мы изгнаны из рая, как сказано, и обитаем в этой смертоносной стране, доколе воспоем: изведи из темницы душу мою, исповедатися имени Твоему (Пс. 141:8), переходя из странствования в свободу; поэтому, сказать точнее, люди и не могут отправлять в ссылку подобных себе, сами находясь в ссылке, ибо все мы изображаемся странниками и пришельцами (Пс. 38:13).

Если это может быть для тебя каким-нибудь врачевством к утешению и средством к успокоению, то просим и убеждаем великодушно переносить случившееся и с благодарностью – прискорбное, чего ты, уверены мы, уже и достиг. Ибо как иначе мы вытерпим несчастие? Притом через это мы приобретаем великие блага, через неблагополучие – большее благополучие, через бедность – негибнущее богатство, через бесславие – нетленную славу. И сами владыки, благочестивые императоры наши[182]182
  Никифор I (802–811 гг.) и Ставракий (соправитель; 803–811 гг.). – Ред.


[Закрыть], может быть, наконец склонятся возвратить тебя домой и воздать тебе должное, ибо мы знаем их человеколюбие и снисхождение, какое они оказывают особенно (41) в этих делах. Но пока ты находишься здесь, да утешит тебя Господь Бог утешением терпения и благодарности и да внушит самим владыкам сделать с тобою вышесказанное нами и возвратить тебя, вожделенного, любящим тебя!