Текст книги "Принцы-воины. Невидимое вторжение"

Глава восьмая
Зерна сомнения

– Что это? – спросил Леви. – Конфеты?

Ребята с некоторой тревогой уставились на маленькие твердые красные шарики внутри похожей на кокон штуковины, которую раскрыл Рувах.

Но Эван и Мануэль уже узнали их.

– О нет, опять! – простонал Мануэль. – Я думал, сегодня мы получим настоящие щиты!

– Какие же щиты из конфет? – пробормотала Брианна.

Мануэль потряс головой:

– Это не конфеты – это семена. Гладкие, старые, скучные семена.

– Ты такие уже видел? – спросил Ксавье.

– Ага. У мамы было такое. Эти точь-в-точь на него похожи.

– Не совсем, – в тоне Руваха промелькнул намек на улыбку. – Похожи – да, но точь-в-точь – нет. Среди них нет двух похожих.

– А выглядят они все одинаково, – настаивал Мануэль.

– И совсем не как щиты, – Эван скрестил руки на груди.

– Принц Эван, принц Мануэль, вы должны довериться мне, – произнес Рувах без следа нетерпения в голосе. – Протяните руки.

Брианна тут же вытянула перед собой ладонь, Ксавье и Леви повторили за ней, хоть и медленнее, а Эван и Мануэль – еще медленнее. Рувах положил каждому в руку по одному маленькому семечку.

Брианна поднесла свое к глазам.

– Блестящее, – заметила она с легкой улыбкой. – И вообще-то, вроде как красивое. Может, его можно носить как кулон…

– Ну, здорово, – Эван закатил глаза. – Приходим за щитами, а получаем украшение.

– Они очень… твердые, – Ксавье попытался сжать свое семечко пальцами.

– Что нам с ними делать? – спросил Леви. – Посадить?

– Возьмите ваши семена с собой на Землю, – сказал Рувах. – Заботьтесь о них. Защищайте их. Используйте их.

– Я думал, нам нельзя ничего отсюда забирать, – напомнил Ксавье.

– Это – другое дело. Всегда держите их при себе. От того, насколько хорошо вы заботитесь о семени, зависит его сила.

– Но в них нет силы, – раздраженно возразил Мануэль. – Я уже проверял. Тысячу раз. Это семечко ничего не делает…

И тут одна из высоких кудрявых веток близ Мануэля ожила. Поросшие листьями побеги, точно длинные жилистые пальцы, потянулись к семечку Мануэля, как будто стремились выхватить его из рук. Мальчик отпрыгнул, пораженный агрессивным поведением зелени:

– Это растение пыталось на меня напасть!

– Ого! Как твоя венерина мухоловка, – заметил Эван и тут же почувствовал, как что-то сзади коснулось его шеи.

Крутанувшись на месте, Эван увидел лозу, крадущуюся по руке в сторону семечка на ладони. Он быстро сжал кулак и спрятал руку.

– Оно хочет эти семена, – Ксавье стиснул семечко и огляделся – не покажутся ли новые зеленые нападающие. – Но зачем?

– Многие хотели бы завладеть вашими семенами, – безмятежно произнес Рувах. – Будьте начеку. Следуйте за мной.

Проводник повернулся и направился обратно по извилистой тропе, которой они добрались до дерева со странными ветвями. Остальные быстро зашагали за ним. Многие растения и лианы, мимо которых они проходили, оживали и тянулись к лодыжкам и рукам ребят, явно привлеченные семенами. Деревья клонились ближе, их каплевидные листья указывали прямо на семечки. Брианна обнаружила, что вцепилась в свое обеими руками, чтобы его точно не выхватили.

– Надо отсюда выбираться, – произнесла она, отскакивая в сторону от высокого дерева, которое уже начало гнуться в ее сторону.

Воины прижались друг к другу, а лианы все разрастались, делаясь длиннее и толще, пытаясь добраться до них.

Дойдя до конца тропы, ребята увидели, что ворота почти полностью заросли извивающимися лозами.

– Поспешите, воины! – скомандовал Рувах, приближаясь к выходу.

Он поднял руки, и лианы вдруг распутались и отползли от ворот, которые со скрипом распахнулись.

Остальные кинулись в проход, и двери за их спинами с грохотом захлопнулись: растения снова набросились на железные перекладины, по-прежнему пытаясь дотянуться до семян.

– Какой-то сумасшедший сад, – пробормотал себе под нос Леви.

– Сюда, – Рувах уже двигался дальше. – Не отставайте.

– Надеюсь, уж теперь-то мы попадем в Оружейную галерею и получим нормальные щиты, – буркнул Эван.

Рувах провел их назад извилистым путем по тоннелям, но в итоге они оказались не в Оружейной галерее, а в Коридоре ключей. Рувах остановился и спрятал ключ от сада обратно в увитую плющом шкатулку.

Эван выжидающе повернулся к Руваху, надеясь на что-то еще. Что-то большее. Но Рувах остался недвижим.

– И это все? – досадливо спросил Эван. – Все, что мы получим?

– Это все, что вам требуется, – ровно ответил Рувах. – Запомните: враг сделает все, чтобы не дать вам использовать семена. – Голос провожатого стал тише, словно он делился с ребятами какой-то ужасной тайной. – Вам следует быть осторожными.

– Ты хочешь сказать, что теперь мы в большей опасности, чем раньше, и только из-за этих семечек? – С расширенными от испуга глазами Эван протянул семя на ладони Руваху. – Тогда зачем ты нам их дал? Может, пойдем уже и достанем настоящие щиты, вместо того чтобы ерундой заниматься…

Ксавье щелкнул его по затылку, и Эван ойкнул.

– Тебе не нужно бояться, принц Эван. Твое семя – и есть твой щит. – Рувах похлопал Эвана по плечу, но мальчика это не сильно успокоило.

– А как же те щиты, которые мы видели в Оружейной галерее? – настаивал Эван. – Они большие и прочные. Почему нам нельзя их взять? В смысле это же они идут в комплекте с доспехами. Нормальные щиты! А не эти дурацкие семечки…

Ксавье опустил руку брату на плечо, чтобы тот умолк. Но, судя по виду остальных, они были согласны. Все угрюмо уставились на маленькие семена, не пытаясь возражать Эвану. Ксавье знал, что должен что-то сделать, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Он повернулся к Руваху:

– Мы поступим так, как ты говоришь. Но было бы лучше, будь у нас… указания.

– Ах да… – Рувах протянул руку к дальнему концу зала.

Где-то очень далеко вспыхнула крошечная точка мерцающего света. Рувах поманил ее, и предмет понесся к ним с головокружительной скоростью, делаясь все ярче.

Никто не дернулся – даже Эван. Книга почти налетела на них, но резко остановилась и замерла на своем золотом пьедестале. Ребята глазели на том, в который раз пораженные его величественностью. Он был очень большим, со сверкающей обложкой, из которой, как трехмерная проекция, поднимался, вертясь в воздухе, герб Агоратоса. Они знали, что Книга пошла от Источника – как и Жизнь, и Истина.

Рувах поднял руку, и Книга раскрылась. Сперва сияющие страницы перелистывались быстро, затем замедлились. Каждый лист, переворачиваясь, издавал негромкий звук вроде своей собственной ноты, и ноты эти постепенно складывались в мелодию. Через миг Рувах уронил руку, и страницы остановились.

Ребята придвинулись поближе к книге. Она раскрылась на странице, полной непонятных символов и букв, перемешанных друг с другом. Брианне пришло в голову, что это очень напоминает картинки, которые часто появлялись у нее на мобильнике. Но Рувах сделал короткий жест рукой, и буквы оторвались от страницы и зависли в воздухе, слабо мерцая.

улизмо роЕсет веете тяхоое небыте якмячн шеры, бявожсено сбядл бяог тьне бубыд.

– Это по-прежнему очень круто, – пробормотал Эван, и Ксавье пихнул его в бок, чтобы помолчал.

Рувах повел рукой, и на глазах у ребят буквы начали перестановку, собираясь во фразу, которая засветилась еще ярче:

Если у тебя есть хотя бы крошечное семя веры, невозможного для тебя не будет.

Рувах резко вскинул руки, сгреб слова прямо из воздуха и метнул в сторону ребят. Диски на нагрудниках каждого начали светиться и завращались, поглощая указания, и фраза закружилась на поверхности каждого.

– Хотел бы я в это верить, – промычал себе под нос Мануэль.

Рувах снова спрятал руки в рукава:

– Теперь ступайте, воины, и берегите свои семена.

– Погоди… И все? – запротестовал Эван. – А что насчет битвы? У нас не будет миссии?

– Берегите семена. – Фигура Руваха начала таять, но голос все еще звучал так, словно проводник стоял рядом. – Это и есть миссия.

Тонкий луч света просочился откуда-то сверху и упал на пол. Луч становился все шире, превращаясь во что-то вроде белой завесы – как та, сквозь которую они попали сюда.

– Видимо, это выход, – пожал плечами Леви. – Обратно, в белое пространство.

Он вошел в завесу первым и исчез. За Брианной и Ксавье двинулся Мануэль, все еще таращась на свое семечко и что-то бормоча себе под нос.

Эван напоследок оглядел зал. Здесь были десятки шкатулок. И в одной из них лежал ключ к особым запертым комнатам. Эван был уверен, что в этих комнатах есть все, что нужно ему и остальным для настоящей победы над врагом. И все же Рувах не дает им этого. Нечестно.

Взгляд Эвана упал на гладкую деревянную шкатулку, лежащую на простой подставке без гравировок и орнаментов. Мальчик вспомнил, как Рувах впервые показал им пустую шкатулку, – она была точь-в-точь такой же, как эта. Гладкая и без узора. Эван посмотрел по сторонам, но не нашел другой похожей. Должно быть, вот та самая. Он точно знает. Удивительно, что он так легко нашел ее среди множества других.

Эван подкрался к шкатулке, надеясь, что Рувах уже далеко и не поймает его за руку. И осторожно открыл коробочку. На пурпурной атласной обивке покоился ключ. Он был какой-то тонкий и ржавый, с дужкой странной формы – длинный штырек с завитушками. Совсем не похоже на ключ, который они обнаружили в Скотосе, – тот, что открыл дверь камеры Рука. Вообще-то, этот ключ был не похож вообще ни на один из тех, которые Эвану доводилось видеть прежде. Значит, это он должен отпирать закрытые комнаты. Интересно, как Руваху удалось заполучить его обратно.

Эван глянул на ведущий домой сверкающий портал – тот уже сужался. Скоро совсем исчезнет. Время неподходящее. Но в следующий раз, когда Эван попадет в Пещеру, он будет знать, что делать.

Он захлопнул шкатулку, подбежал к порталу и успел проскользнуть в него, прежде чем проход закрылся.

Глава девятая
Храни семечко

Эван сидел на краешке постели, таращась на красное семечко.

Перед сном он положил его в ящик прикроватной тумбочки, рассудив, что место достаточно надежное. Но уснуть не смог. Целый час он крутился и вертелся, не в силах забыть слова Руваха: «Враг сделает все, чтобы вас остановить… Многие хотели бы завладеть вашими семенами…»

В итоге он открыл ящик, достал семечко и внимательно рассмотрел, колупнув ногтем жесткую оболочку. И правда похоже на конфету. Эван сунул семечко в рот и прикусил, просто чтобы проверить, не сладкое ли оно. Может, у Руваха такое представление о шутках, и он дал им драже вместо семян. Оболочка была такая твердая, что зубам стало больно. Определенно это не конфета. Эван уставился на семечко и заметил, что укус оставил на гладкой поверхности крошечную отметину. Видно, не такое уж оно твердое, как показалось.

«Опасность близится… Враг зол…»

Эван зажмурился, пытаясь отогнать слова, от которых его пробрал озноб. Мальчик снова спрятал семечко в ящик и захлопнул его. Вдруг в голову пришла жуткая мысль, что враг может находиться в его комнате, прятаться среди теней или… под кроватью. Лучше проверить, просто на всякий случай.

Он взял фонарик с тумбочки, опустился на колени, поглубже вдохнул для храбрости и посветил под кровать. Никакого врага. Просто куча хлама. Игрушечные доспехи, которые он затолкал сюда месяц назад, и книга. Он совсем забыл про нее.

Сунув руку под кровать, Эван достал книгу и стер с нее пыль. Та же самая книга о принце-воине, что и у Мануэля. Дедушка Эвана дал ему ее год назад, когда Эван был слишком мал для чтения. Но ему нравилось разглядывать картинки с сильными воинами, скачущими на лошадях и убивающими драконов. На обложке красовался необычный символ – как позже выяснилось, герб Агоратоса. Эван провел по нему пальцами. Так странно, что он действительно побывал в месте, о котором рассказано в книге. Страннее некуда.

Он раскрыл книгу на главе про щит. В ней была иллюстрация с принцем-воином, который держал длинный искривленный щит с выгравированным гербом Агоратоса. Щит был очень похож на тот, что Эван впервые увидел в Оружейной галерее Пещеры. Мальчик присмотрелся и заметил что-то маленькое, красное, вдавленное в металлическую выпуклость в центре щита. На первый взгляд это было похоже на драгоценный камень – может, на рубин. Но, чем дольше он смотрел, тем отчетливее понимал, что еще это похоже на семя.

Эван открыл ящик, достал семечко и положил на картинку рядом со щитом. Очень похоже…

Он покачал головой, отгоняя мысли. Нет, это глупо. Никто не будет украшать щит семенами. Должно быть, это все-таки камень. Что-то жутко драгоценное.

Эван опять спрятал семечко, закрыл книгу и затолкал ее назад под кровать. Потом откинулся на кровати и натянул одеяло до подбородка, не выпуская из руки фонарик, – просто ради безопасности. Закрыв глаза, он снова попытался уснуть. Но предупреждения Руваха все не шли из головы.

«Опасность близится…»

Дрожа, Эван сел на постели. В его комнате энт. Мальчик пошарил под одеялом, нащупал фонарик и трясущимися руками включил, направив луч на стул. Он надеялся, что отпугнет вредное существо.

Но это был не энт. А просто куртка и кепка, которые Эван швырнул на стул, ложась спать.

Мальчик снова лег. Сердце колотилось так сильно, что он слышал стук в ушах. Он попытался успокоиться.

Просто куртка. Никаких энтов…

Он увидел, как по потолку ползет длинная темная тень. И натянул на голову одеяло. Через какое-то время выглянул. Обычная тень… Или нет? Как ему разобрать, какие тени – обычные, а какие – вражеские?

Эван лежал в темноте и думал о том, сколько проблем от такого маленького семечка. А ведь даже непонятно, какой от него прок. Оно ведь вообще может быть чем-то типа устройства слежения, которое приведет врага прямо к нему.

Мальчик попытался вытряхнуть эту мысль из головы: иначе он вообще никогда больше не уснет.

Открыв ящик, он достал семя. Встал, натянул толстовку и как можно более осторожно прокрался вниз по лестнице. Пройдя в кухню, Эван открыл заднюю дверь – достаточно тихо, чтобы скрип петель не разбудил маму. У нее было не только орлиное зрение, но и невероятный слух.

Ночной воздух был прохладным, и Эван поежился, выйдя на заднее крыльцо. Лунный свет отражался в пруду и оседал пятнами на листьях деревьев. Обычных деревьев, заметил Эван. Никаких тебе перекрученных черных стволов, как было в первый раз, когда его призвали в Агоратос. Эван бросил взгляд на дом, чтобы убедиться, что он все еще на месте – окна, двери, труба. На месте. Мальчик вздохнул с облегчением. Он на цыпочках спустился по ступеням в траву и прошел к большущему гнилому пню у пруда. Пень когда-то был огромным дубом, который расщепило надвое молнией в ту ночь, когда они с Ксавье отправились в Агоратос впервые. Эвану недоставало этого старого дерева. По нему было классно лазать, плюс на нем висели качели-шина, на которых в первое время после переезда из города Эван мог болтаться часами. Отец перевесил шину на другое дерево, но получилось совсем не то же самое.

Эван повернулся к пруду и осторожно ступил на причал, прислушиваясь к ночным шумам – сверчкам, шелесту ветерка, воды, накатывающей на берег и постукивающей о него старой лодкой. Он взглянул на темную воду с едва заметной рябью, которая бликовала в свете луны. Мальчик крепко сжал семя, зажмурился и швырнул его в пруд – так далеко, как смог. Он услышал слабый «бульк» и с облегчением открыл глаза. Теперь он чувствовал себя в бо льшей безопасности.

«Берегите свои семена».

Вдруг в голове у мальчика прозвучали слова Руваха, будто маленький проводник обращался прямо к Эвану из какого-то невидимого места.

«Ну я и сберег, – сказал сам себе Эван. – Сделал единственно разумную вещь».

Он поспешил в дом, не оглядываясь и надеясь, что теперь наконец сможет немного поспать.

Ксавье тоже не спал, сидя на краешке постели. Он слышал, как брат выходит из комнаты, но решил, что тому надо в туалет. Держа на ладони семя, Ксавье оглядывал комнату. Нужно найти безопасное место, где его спрятать. Оно было такое маленькое – Ксавье боялся, что потеряет его, если просто оставит в столе или под подушкой. Он догадался, что Рувах проверяет их – насколько они послушны. А Ксавье всегда старался быть послушным.

Он поднял с пола грязную рубашку и завернул в нее семя. Потом встал и затолкал сверток на верхнюю полку шкафа, за обувные коробки. Там его никто не увидит, даже мама. И это надежно. Грабитель ни за что не полезет разворачивать старую грязную рубашку. Ксавье зевнул: его начало клонить в сон. Вернувшись в кровать, он лег на бок, чтобы видеть шкаф, пока не уснет.

Леви уже почти уснул, когда вспомнил про семечко. Куда он его положил? Он резко сел на кровати в панике: что, если он уже потерял семя?

Мальчик был почти уверен, что понял замысел Руваха. Тот просто хотел убедиться, что ребята могут ответственно отнестись к маленькому незначительному семечку, прежде чем давать им настоящие щиты. В конце концов, они же просто дети, а дети вечно все теряют. Другие предметы доспехов – нагрудники, ботинки и ремень – надо носить на себе, так что их потерять сложнее. Но щит – другое дело. Когда они его получат, они будут брать его, когда понадобится, и оставлять, когда он не нужен. Придется доказать, что им по плечу такая ответственность, прежде чем им доверят что-то настолько ценное, как щит из Агоратоса.

А привычка терять вещи у Леви точно была. Не специально: он просто отвлекался и забывал о них. Однажды он потерял мобильник и целый месяц работал в спортцентре, моя полы, чтобы отец купил ему новый. Это приучило его дважды подумать, прежде чем бросать телефон в первом попавшемся месте. А потом была эта история с пропажей ботинок во время первого путешествия в Агоратос – о ней и вспоминать не хотелось. Но крошечное семечко куда меньше ботинок и смартфона, так что и потерять его гораздо легче.

Леви выпрыгнул из постели и принялся шарить в рюкзаке, проверяя все многочисленные карманы на «молниях», пока наконец не обнаружил семечко на самом дне. Он достал его и стер с поверхности карандашные отметины. На дне рюкзака обнаружились и другие предметы, о которых он успел позабыть: раздавленный «Сникерс», сломанный карандаш и горстка монеток. Когда-нибудь надо будет перетряхнуть этот рюкзак как следует.

Найдя пенал, Леви раскрыл его и избавился от огрызков карандашей и оберток от жвачки. Он сунул семечко в пенал и застегнул «молнию». Теперь ему не нужно бояться потерять семя. Довольный, он вернулся в кровать.

Брианна вытащила из-под кровати пластиковую корзину. В корзине хранилось множество резиночек для волос, пайеток и стекляшек – из всего этого она делала свои повязки на голову. Девочка отыскала маленькую коробочку с самоклеящимися стразами и задвинула корзину обратно под кровать.

Она услышала бормотание одной из сестер и застыла… Но вскоре расслабилась. Кристал постоянно говорила во сне. По большей части напевала отрывки из разных песен, которые ей нравились.

– Не могу… перестать… думать о тебе…

Вот и сейчас Кристал запела. Брианна приглушенно хихикнула, дожидаясь, пока сестра закончит выступление и вновь воцарится тишина. Средняя сестра, Никки, громко храпела. А старшая, Винтер, всегда спала в наушниках, чтобы не слышать ни храпа, ни песен.

Брианна достала из ящика комода маленькую коробочку из-под украшений и принялась клеить на нее разноцветные стразы. С помощью маленьких красных она выложила сердечко на крышке, потом окружила его рядом серебряных, чтобы сверкало поярче. С боков девочка пристроила другие серебряные, красные и золотые стразы, посадив их на вязкий клей. Вскоре коробочка выглядела совершенно ослепительно. Закончив, Брианна поднесла ее к окну, чтобы полюбоваться на то, как стразы сверкают в лунном свете. Ну вот, так гораздо симпатичнее. Она положила семечко в коробку и защелкнула крышку. Потом вернулась в кровать, сунула коробочку под подушку и уснула.

Мануэль положил маленькое красное семя под микроскоп. Он покрутил ручки, настраивая резкость. На вид никакой разницы между этим и маминым не было. Они выглядели совершенно одинаково.

Сняв семя с предметного стекла, Мануэль положил его на стол. С помощью канцелярского ножа он попытался разделить его на половинки. Подумал, что, если заглянуть внутрь… Портить мамино семечко не хотелось – вдруг еще отец заметит. Но это-то принадлежит Мануэлю, а значит, он может делать с ним что угодно, так? Он покрепче прижал семечко к столу и надавил кончиком ножа на гладкую красную поверхность. Оболочка семечка была настолько твердой, что нож просто скользнул по ней, оставив слабую царапину. Мануэль пробовал опять и опять – с тем же результатом. На семечке появлялись новые царапины.

– Мануэль, ке паса?[2]2
  Quе́ pasa? (исп.) – буквально «Что происходит?».


[Закрыть] — раздался голос отца из кабинета внизу.

Почти каждый вечер папа Мануэля засиживался допоздна за закрытой дверью. При этом он настаивал, чтобы Мануэль гасил свет и ложился в «нормальное время». Так выражалась мама. И по таким словечкам Мануэль скучал больше всего – когда он долго не ложился, она поднималась в комнату, забирала у него из рук книгу или заметки о лабораторном эксперименте и заставляла пойти в постель. Она знала, что иначе он просидит всю ночь, особенно если нужно было что-то срочно выяснить. Хотел бы он, чтобы мама сейчас была здесь и ее можно было спросить про семя.

– Нада, папа! – откликнулся Мануэль. – Ун минуто мас![3]3
  Nada, papа́! Un minuto mа́s! – Ничего, папа! Еще минуту!


[Закрыть]

Он прицепил к своему семечку электроды, как делал это раньше с маминым. Его семя было свежее – может, в нем все еще осталась заметная электромагнитная активность. Мануэль проверил несколько раз. Ничего. В итоге он сдался.

Свет в его комнате погас, затем включился снова. Странно, подумал мальчик. В последний раз такое случилось, когда он экспериментировал с семечком. С другой стороны, если он в комнате – значит, он с чем-нибудь экспериментирует. А они живут у шоссе, вдоль которого проходят линии электропередач, и провода вечно качает ветром.

Мануэль отцепил семечко от электродов и взял в руки. Бесполезно, подумал он. Совершенно бесполезно.

Эта штука ни за что не защитит его от врага. Мануэль видел этого врага в действии. И в прошлый раз он достаточно напугал мальчика.

Да и какой из семечка щит? Вот именно. Никакой. Что, если вся эта история просто должна была зародить в Мануэле мысль… Мысль! Семечко… прорастает! Вот оно! Рувах дал им бесполезные семена, чтобы прорастить в их сознании идею сделать настоящие щиты – те, что действительно их защитят!

Теперь Мануэль знал, что будет делать. Он создаст собственный щит! Такой, который будет останавливать стрелы, и удары мечей, и, может, даже пули.

– Мануэль, а акостарсе! – прокричал отец снизу, уже раздраженно. – Ложись спать сейчас же!

– Окей, папа! – отозвался мальчик, подпрыгнув на месте, и направился в ванную.

Он положил семя на полку, чтобы почистить зубы. Покончив с этим, Мануэль взглянул на него и покачал головой:

– Видимо, ты мне больше не нужно.

Он швырнул семечко в унитаз и спустил воду.