Текст книги "Некрасовские казаки. Исторический очерк"

Прокофий Петрович Короленко
Некрасовские казаки

© А.В. Блинский. Составление, 2007.

© Издательство «Сатисъ», оригинал-макет, оформление, 2007

I
Взгляд на раскол в России. – Вольный Дон. – Побег раскольников с Дона на Кубань, Куму и Аграхань – Переход Аграханских раскольников в Кубанский край

Первым ученым переводчиком богослужебных книг с греческого на русский язык и исправителем церковной триоди, был вызванный в 1506 году из Афона в Москву албанский уроженец, Максим Грек.

Новая редакция исправляемых русских книг по церковному обиходу не всем нравилась в России. Многие набожные москвичи любое исправление божественного писания считали грехом и держались старопечатного текста, а иные в тексте этом находили много неправильностей, допущенных прежде малограмотными переводчиками и печатниками богослужебных книг.

Развивающиеся несогласия между русским духовенством, по поводу исправления церковных книг, и высказывающиеся противоположные мнения и толкования одних и тех же церковных обрядов обратили особенное внимание Московского правительства и побудили его для обсуждения важного церковного вопроса созвать компетентных духовных лиц, которые должны были собором разрешить возникавшие недоразумения и несогласия последователей старого и нового вероучения православной церкви.

С этой целью в 1551 году в Москве состоялся Стоглавый собор, изложивший в своем пространном постановлении толкование обрядов православной церкви. Жаркие диспуты на этом соборе не привели всех к убеждению в безошибочности исправления церковных книг. Некоторые члены собора находили более правильным держаться веры предков своих и проповедовали о том же мирянам, следовавшим мнению своих пастырей.

Несмотря на перевес мнений маститых иерархов Стоглавого собора о новой редакции богослужебных книг, исправление их, по недостатку способных для сего людей, шло медленно, и новые обрядности в богослужении не везде в России применялись, а по сему и самый раскол в вере мало развивался и не имел острого характера. Когда же по поручению царя Михаила Федоровича, архимандрит Дионисий в 1617 году начал исправлять церковный Требник, для общего употребления в русских православных церквах, то против него восстали уже явно ревнители старой веры Сергиевой лавры уставщик Филарет и головщик Лонгин, – доказывая греховность последователей нового вероучения, по исправляемым книгам.

Михаил Феодорович Романов. Государь, Царь и Великий Князь всея Руси.

В то время, когда раскол в вере между русским народом начал более развиваться, патриарх Никон предложил на соборе произвести исправление всех богослужебных книг православной церкви, с изменением некоторых церковных обрядов, неправильно в прежние времена истолкованных в старопечатных уставах. Таким решительным приговором суровый святитель хотел разом прекратить произвольные толкования старой веры и заставить весь русский народ следовать новому порядку церковного богослужения, но надежды его не оправдались. Против Никона выступили борцами за старую веру не простые уже монахи, подобные Филарету и Лонгину, а епископ Коломенский Павел, протоиерей Юрьевский Аввакум и другие ученые, по тогдашнему времени, столпы русской церкви. Строгие меры, принятые против староверов, лишение Павла епископского сана, ссылка Аввакума в Сибирь и другие наказания, налагавшиеся на их единомышленников, не остановили раскола в России, а еще более его усилили[1]1
  Добронравин. Очерки истории русской церкви. СПб. 1863 стр.147–149.


[Закрыть].

Царь Петр Алексеевич продолжал дело патриарха Никона и энергичными мерами старался подавить все более и более развивавшийся раскол. Никон изменял старую веру в России, а Петр, поддерживая его, реформировал русские обычаи старообрядцев. Духовные лица первого принуждали народ креститься тремя перстами, а приказные чины последнего – резали бороды русакам и одевали их в короткие кафтаны. Православный русский люд нелегко поддавался всем этим нововведениям и от того и от другого открещивался двумя перстами, откупаясь еще и штрафами. Но все это не помогало. Строгий владыка и грозный царь не терпели противоречий, а требовали безусловного повиновения.

Портрет патриарха Никона с клиром (Д. Вухтерс(?), 1660–1665 годы)

Помимо двойного подушного оклада, раскольники за право носить бороду и длинное свое платье платили в год казне 50 рублей и уже не смели надевать другого платья, кроме своего старого; даже жены их должны были носить при старинном платье шапки «с рогами»; если же кто из них переодевался в платье нового покроя, то платил опять 50-рублевый штраф. Те же из раскольников, кто занимался торговлею и промыслами обязательно должны были брить бороду; за неисполнение же этого царского требования виновного брали под стражу и взыскивали тот же штраф в 50 рублей, а кто не в состоянии был заплатить этих денег, тех ссылали на отработок в сибирские заводы[2]2
  Указы царя Петра Алексеевича. 6 апреля 1722, 14 и 28 июня 1723, 4 июня и 13 ноября 1724 г.


[Закрыть]. Все это сносили раскольники, но не могли мириться с царским принуждением, – отречься от своей старой веры. А принуждение это было грозное. Петр Алексеевич указом своим повелевал: всех тех, кто после расспросов и пыток не будет покоряться святой церкви – «сжечь»[3]3
  Полн. собр. зак.т. II № 1102


[Закрыть].

Царь Пётр I Великий (1672–1725), с 1721 г. – Император.

Тревожное это было время для русского народа. Гремели с церковной кафедры проклятия на раскольников, не признававших нового церковного учения, гремели и цепи на них в смрадных темницах. Многие раскольники, слабые духом и телом, покорились царской воле и приняли новое вероучение, но были и такие крепкие мужи, которые с ангельским терпением переносили разные муки в петровских застенках, задыхались в мрачных казематах, страдали в каторге и скорее расставались с жизнью, чем со старой верой отцов своих.

На одних только окраинах слабо чувствовалась царская воля и, если кому удавалось убежать в такие места, то это было единственное средство для раскольников сохранить свою бороду и старую веру. Такой обетованной страной был более всего Донской край.

В старые времена вольные казаки, жившие на юго-восточных границах московского государства, хотя и признавали над собою верховную власть русских ца рей, начиная от Иоанна Грозного, но не держались русских законов и не всегда исполняли царские веления.

Донская степь.

У казаков было свое обычное право, которому они следовали и свое войсковое правительство, которому они безусловно подчинялись. Свободное жительство всех и каждого на войсковых землях, составлявших когда-то татарские займища, свободное исповедание старой русской веры и вольная служба царю, составляли главные условия казацкой жизни донцов. рей, начиная от Иоанна Грозного, но не держались русских законов и не всегда исполняли царские веления. У казаков было свое обычное право, которому они следовали, и свое войсковое правительство, которому они безусловно подчинялись. Свободное жительство всех и каждого на войсковых землях, составлявших когда-то татарские займища, свободное исповедание старой русской веры и вольная служба царю, составляли главные условия казацкой жизни донцов.

Вольная жизнь в Донском крае манила к себе многих из центральной России в петровское время. На Дон бежал из-под барского кнута оторванный от своей семьи крестьянин, туда скрывался и преступник, достойный виселицы, там же хоронил свою бороду и закоренелый старовер, открещиваясь двумя перстами от батогов, которыми били нещадно ослушников воли царской. Таким беглецам грозила одна только беда, если они попадались в руки воевод, стороживших их на рубежах Российского государства, в заставах украинских городов: тогда беглецы прощались со свободой и даже с самой жизнью. Царь приказывал воеводам таких беглецов, а особенно боярских холопей вешать или бить кнутом, а их сообщников, подговаривавших на побег, ссылать в каторжные работы[4]4
  Указ царя Петра Алексеевича. 3 апреля 1724 г. – Багалей. Очерки из истории колонизации и быта степной украины Московского государства. Т. 1. Москва 1887 стр. 371–374.


[Закрыть].

Кто успевал благополучно перешагнуть заветную московскую черту и достигнуть Донского края, того уже русские власти не могли достать. На Дону царских воевод и приказных не было, а по требованию московских властей донцы, следуя вековым обычаям, никого не выдавали.

Беглые из России раскольники направлялись через Тамбовскую провинцию в пустынные, малонаселенные места верховых донских рек – Хопра, Медведицы и прочих. Они строили там себе городки и сторонились не только русской власти, но и самого войскового начальства. Заводя короткие знакомства с соседними тамбовцами, беглые раскольники сманивали оттуда на Хопер и другие свои места от мужей жен, от родителей детей, и там совращали их в свои раскольничьи толки. Такие раскольники, толкуя по своему христианскую веру, доходили до такой степени изуверства, что разбивали и уродовали святые иконы[5]5
  Труды Саратовской ученой архивной комиссии. Т. II. 6, 2 статья Минха стр. 26. Дополн. к историч. актам т. ХII, № 17, 1.


[Закрыть].

Река Медведица

При таких благоприятных условиях развивался в верховьях Донского края раскол, главными распространителями которого считают тихвинского игумена Досифея и попов Пафнутия и Феодосия[6]6
  Щапов. Русский раскол старообрядчества. Казань. 1859, стр. 228.


[Закрыть]. Они толковали Священное писание во всех видах и на все лады, удаляясь не только от нового вероучения по исправленным книгам, но и от старой веры, не имевшей в основе сходства с их толкованиями. Русское правительство зорко следило за этими совратителями православного народа и их последователями и постоянно добиралось до них, посылая в Донской край свои отряды для поимки раскольников. Обстоятельства эти послужили поводом к бегству раскольников с их донской родины в южный край, в сторону азиатских земель.

Атаман войска Донского

По известиям Ригельмана, первая партия раскольников вышла с Медведицы и Бузулука в 1687 году, на р. Куму, с атаманом Костюком, который с Кумы продвинулся на Сулак и там построил себе городок на Прорве, из которого производил грабежи и разбои в Прикаспийском крае, но в 1697 году посланным от царя полковником Бушевым, при содействии гребенского атамана Киреева, был пойман и с своими сообщниками казнен в Астрахани[7]7
  Ригельман. История о Донских казаках. Москва. 1846. Стр. 74, 79.


[Закрыть].

В следующем, 1688 году царь Петр I приказал донскому войсковому атаману Денисову пристанища раскольников на Дону разорить, а самих их казнить; а особенно наказывал поймать распространителей раскола Досифея, Пафнутия и Феодосия. Денисов не решился ослушаться царя, забравшего уже власть в Донском крае, послал против раскольников отряд донских казаков, под начальством станичного атамана Осипа Михайлова, но заводчики раскола, предуведомленные своими приятелями, не стали ожидать Петровской расправы, а склонили всех желающих сохранить старую веру искать спасения за пределами России[8]8
  Дополнение к историческим актам т. ХII № 52.


[Закрыть]. Обетованной землей для раскольников представлялись им вольные степи Кубани и Кумы, где не было еще оседлого населения, а бродили одни только кочевые татарские племена. Один из вероучителей, Савва Семенищев, проповедовал раскольникам, что для душевного спасения и мирной жизни в русских пределах нет места, потому что в Московском государстве нет уже великих государей и святейшего патриарха[9]9
  Дополнение к историческим актам т. ХII № 17


[Закрыть]. Темный народ верил этим бредням и стремился поскорее выйти из своей родины в чужую землю.

1688 год был роковым для многих раскольников Донского края, они старались поскорее уйти за границу, чтобы избегнуть казней и разорения. Убегавшие со своей родины староверы делились на партии и шли туда, куда их вели партионные предводители. Одна из таких партий в этом году вышла на Кубань[10]10
  Историческое описание земли Войска Донского ч. II, Новочеркасск, 1872, стр. 567.


[Закрыть]. тогда же в Казанском приказе было получено от царицынского воеводы, стольника Димитрова, донесение, что с Дону на Куму вышло раскольников в один раз до 2000 семей с обозом и запасом, под предводительством атамана Левки Манацкого,[11]11
  Дополнение к историческим актам т. ХII № 52.


[Закрыть] а в следующем году еще отправилось туда же 300 человек, которые, по рассказу полоняника Саввы Алексеева, взявши с собою черкес и азовцев, приходили к Кагальнику, к Голубым и другим казачьим городкам, забрали свои семейства и родственников и увели их туда же на Куму[12]12
  Сборн. Харьковск. Историко-филологич. Общ. Т.II. Харьков 1890 г. № 39.


[Закрыть].

Река Кума

Остановившись на Куме в безопасном месте, атаман Манацкий в сопровождении 300 казаков отправился к шамхалу Тарковскому, для заключения договора о принятии всех кумских казаков в свое подданство, на том условии, что эти казаки будут помогать шамхалу в военных его делах, а он будет оказывать им свое покровительство[13]13
  Дополнение к историческим актам т. ХII № 52.


[Закрыть].

Широкие были замыслы у кумских раскольников. Они имели в виду перейти с Кумы на Терек, построить там крепкий город, отнять у терцев пушки, артиллерийские запасы и все оружие, мурз, живших около Терека перебить, наделать морских стругов и на них ходить за добычей в персидские владения и к русским пределам на Волгу[14]14
  Дополнение к историческим актам т. ХII № 52.


[Закрыть].

Но в то время, как Манацкий договаривался с тарковцами, кабардинский князь Мисост звал кумских казаков в союзники, и мурза Чакалов привез им подарки по три киндяка и по три сафьяна на человека. В виду такого хорошего приема азиатцами раскольников и выгодных мест для поселения, они остались на Куме и начали расселяться по частям в таком порядке: в одном месте приютились старцы, как бы скитники, в другом старицы, постриженные в монашество из казачьих жен Чирской станицы, искавших душевного спасения и отделившихся от мужей, а в третьем бельцы, не желавшие стеснять себя монашескими обетами. Для главного пристанища казаков был устроен крепкий земляной городок в пустынном месте среди лесов и рек Кумы и Домузлы, вблизи руин древних Маджар.

Светская власть у кумских староверов была в руках их атамана, а духовная находилась под ведением известных уже пропагандистов Досифея, Феодосия и Пафнутия, из которых последний хотя и именовался попом, но был настоящий казак. Он одевался в кабардинское платье, имел хорошее оружие и боевого коня, любил свободу и чистое поле[15]15
  Дополнение к историческим актам т. ХII № 17. Попко. «Терские казаки». Спб. 1880 стр.80–84.


[Закрыть]. А разгуляться кумцам было где: кавказские степи были широки и долги, русских селений не было, туземные азиатские жители не мешали казацкому разгулу на все стороны до Кубани, Терека и Волги. Зажили кумские казаки на полной своей воле, никем и ни в чем не стесняемые и никому не подвластные. Они занимались звероловством и другими промыслами, практиковавшимися в казачьем быту, а продовольственные припасы получали от кабардинцев[16]16
  Дополнение к историческим актам т. ХII № 17.


[Закрыть].

Привольная жизнь кумских раскольников на Северном Кавказе, ничем и никем не стесняемая, сильно манила к себе казаков Донского края, державшихся раскола. Целые станицы бунтовались и хотели уходить за границу. Пашинцы, качалинцы, чирцы и другие станичники, пристав к беглому попу Никите Иванову, побили в своих станицах многих благонадежных людей, не сочувствовавших их замыслам и убежали потом на Куму к своим единоверцам, но после воротились назад, узнавши, что семейства их, брошенные на Медведице, разоряются государственными людьми[17]17
  Там же.


[Закрыть]. Так как больше всех выходцев волновали донцов кумские раскольники, то царь Петр Алексеевич решился во что бы то ни стало достать этих злодеев, хотя бы и за пределами своего государства, и тем водворить спокойствие в Донском крае. Он повелел донскому войсковому атаману употребить все старание для поимки кумских «гулебщиков», как называли их тогда в Москве. Но донцы неохотно исполняли волю царя. Во-первых, из них многие сами имели сношения с заграничными раскольниками, с которыми связывала их старая вера, дружба и родство, а во‐вторых, страшились их мести, так как кумцы при каждом неудовольствии, грозились с помощью кабардинцев разорить донцов, и один раз сделали набег на верхние донские городки, многих донцов побили и в плен побрали[18]18
  Там же.


[Закрыть].

Опасно было раздражать раскольников, живших за донскими пределами, но страшен был и гнев державного Петра, настаивавшего на разорении кумских гулебщиков. Донской атаман Фрол Минаев, желая, с одной стороны показать свое усердие к царю, а с другой – избегнуть мщения свирепых староверов, отряда своего к ним не послал, а отправил от себя (1689 г.) письмо на Терек воеводе Опухину, да к терским гребенским казакам и горским князьям, чтобы они воров раскольников, бежавших с Дону к себе не принимали. Посланные с этими письмами донские казаки Васька Заукой и его товарищи, отправившись в путь, заходили и к самым раскольникам на Куме для ознакомления с тамошней их жизнью, которую кумцы вели привольно, не боясь поплатиться свободой или самой головой. Посланцы скрыли от них цель своего путешествия и отправились далее. Сведали ли кумцы, зачем эти послы шли на Терек или догадались, что они были им не большие приятели, только они вскорости погнались за донскими послами, но, не зная направления их пути, делали засады в разных местах, однако поймать их не смогли. Рассвирепевшие раскольники, не поймавши Ваську, воротились и выместили свою злобу на тех своих товарищах, у которых Васька остановился и гостил. Таких гостеприимных хозяев преследователи посчитали за пристанодержателей, донских шпионов и, не веря их оправданиям в неведении цели прихода Васьки, осудили пять человек, имевших с ними сношения, на смерть и неволю: трех из них сожгли, а двух других продали кабардинцам в рабство[19]19
  Там же.


[Закрыть].

Донской казак ХVII век

Так как разосланные атаманом Минаевым письма на Терек и в Кабарду не имели никакого действия, то он послал особого смелого гонца Савелия Беспалого на Куму с открытым увещанием к тамошним раскольникам, чтобы они от бусурманов отстали и шли без опасения на прежние свои жилища служить вольно законным государям, по донскому положению. Участь этого посла была печальна, раскольники кумские Беспалого убили и тело его бросили в воду.

В следующем 1690 году донской войсковой атаман вновь посылал своих казаков для переговоров с кумскими раскольниками, но послы, зная участь Беспалого, не решились ехать прямо на Куму, а отправились на Терек к тамошним горским князьям Давлет и Алды Гиреям, у которых просили содействия для исполнения своего поручения. Князья те приняли участие и послали с донцами своих людей на Куму. Но, вероятно, провожавшие послов азиатцы плохие были телохранители, потому что раскольники переловили прибывших к ним донцов, побили их до смерти дрючьем и тела несчастных исполнителей долга службы побросали в воду. После этого, когда московский патриарх Иоаким прислал на Дон грамоту с увещаньем раскольников, обратиться к православной церкви и просил отослать ее к кумским раскольникам, то донцы наотрез отказали патриарху в его просьбе и отписали, что патриаршей грамоты они на Куму доставить не могут, потому что кумские раскольники всех послов к ним донских убивают[20]20
  Там же.


[Закрыть]. Так как со стороны Донского войска нельзя было ожидать успехов в разорении раскольников на Куме или вызова их в донские пределы, то царицынский воевода по царскому повелению послал 200 казаков к калмыцкому тайше Чагану, чтобы он с теми казаками и калмыками чинил воинский промысл на кумских раскольников. Но тайша, бывший в добром согласии с кумцами, не захотел наживать себе в них лишних врагов. Он отписал воеводе, что калмыки имеют только лучный бой и не могут сражаться с кумскими раскольниками, имеющими у себя огнестрельное оружие, и при том раскольники эти засели в крепком земляном городе, между лесов и вод кумского бассейна, и калмыкам их там достать невозможно[21]21
  Там же.


[Закрыть].

Донской казак ХVII век

Получивши такой ответ, царь повелел тому же воеводе послать от себя отряд русских войск на Куму и разорить там раскольничье гнездо, а самих раскольников истребить. Такой поход назначался в том соображении, чтобы не дать возможности кумцам уйти на Терек, где их взять было бы уже гораздо труднее или даже совсем невозможно.

В виду таких решительных мер, принимавшихся царем для искоренения раскольников поселившихся на Куме, эти гулебщики, не ожидая царицынского отряда, о котором они проведали, и, не надеясь устоять против русских, при плохой надежде на защиту туземными азиатцами, в том же 1690 году, ушли с Кумы за Терек, во владения шамхала Тарковского Будай-хана и основали там свое жительство на речках Сухом Койсуге и Аграхани. В этих местах, отдаленных от русских границ, аграханцы считали уже себя в совершенной безопасности от преследований царя Петра и, ведя разгульную жизнь, предавались разбоям на Каспийском море и Волге. Не ограничиваясь своим краем, аграханцы вошли в сношения с кубанцами и участвовали вместе с ними в татарских набегах на московскую украину. Из этих набегов особенно замечательно нападение на Тор, где было большое собрание русских людей за солью. В то время главными проводниками татар в русские пределы были раскольники под руководством Петра Мурзенко[22]22
  Дополн. к истор. актам, т. ХII, № 17. Историческое описание земли войска Донского, часть II, Новочеркасск, 1872, стр. 512.


[Закрыть] и Льва Манацкого. Они в русской одежде и, говоря по-русски, сообщались свободно с русским народом, принимавших этих изуверов за донцов, и за свою доверчивость поплатившихся пленом и самой жизнью. В этот набег татары при содействии раскольников истребили около тысячи торских обывателей.

В конце 1691 года аграханские раскольники составили замечательный по смелости план. С помощью турок, крымцев и черкесских народов они намеревались взять Черкасск, разорить донские городки и весь Донской край отдать во владение турецкому султану.

Были вести, что для этого похода собирались уже в Азове татары и калмыки. Получивши такое страшное известие, донцы немедленно отправили в Москву гонцом станичного атамана Аверкиева, с просьбой к царю о помощи и защите против нашествия неприятелей. Петр Алексеевич не оставил без внимания опасного положения донцов и тотчас послал из Москвы на Дон сильный отряд русских войск, под начальством дворянина Ивана Басова. Этот военачальник, минуя Азов, где собирались союзники аграханцев, пошел прямо на Аграхань, имея намерение разорить или возвратить по доброй воле тамошних раскольников в Россию. Таким образом Басов предупредил задуманное в Аграхани опасное для донцов нападение раскольников и азиатцев, но больше ни в чем не имел успеха. Шамхал Тарковский, покровительствуя раскольникам, не выдал их русскому воеводе и не допустил до разорения, объявивши, что раскольники его гости и он должен их защищать от всякой обиды; а если эти раскольники пожелают, то сами могут возвратиться в Россию во всякое время. Несмотря на такой протест Будай-хана, Басов не хотел отступиться от своей цели, он решился было сам отправиться в Аграханский городок для личных переговоров с раскольниками, но его предупредили, что если только он появится на Аграхани, то раскольники непременно его убьют. При таком сообщении благоразумие взяло верх. Басов, не рискуя более своей головой, не оставил все-таки своего намерения видеться с раскольниками. Для этого он обратился за содействием к вдове князя Муцаловича Тауке Салтан-Бековне, с помощью которой были вызваны из Аграхани четыре выборные раскольника за Сулак, которые, увидевшись с Басовым, объявили ему решительно, что все аграханское ракольничье общество на Дон не воротится, в виду гонения там от царя на их старую веру[23]23
  Истор. опис. земли Войска Донского, ч. II, стр. 513. Попко «Терские казаки», стр. 8–84.


[Закрыть].

Аграханский залив

Хотя поход Басова на Аграхань и не вполне удался, но был не бесполезен. Во-первых, отвратил грозное намерение врагов разорить донцов, во‐вторых, доказал раскольникам, что под покровительством слабого азиатского владельца они не в безопасности на Аграхани от нападения русских и что царь Петр тем, или другим путем, рано или поздно достанет их и за Тереком. Обстоятельства эти действительно заставили аграханцев призадуматься над своей судьбой. Им предстояло решить важный вопрос, в какую сторону можно им еще направиться в случае нашествия русских. Одна дорога им теперь была на Кубань. Мысль эту давно уже держал в голове заботливый атаман аграханцев Манацкий. Имея постоянные сношения с крымцами и не раз помогая татарам, по особым уговорам, боевой силой своих казаков в различных набегах подвластных Крыму войск на соседние народы, Манацкий вполне мог рассчитывать на благосклонность крымского хана, в владениях которого он всегда мог укрыться отпреследования русских, как укрывались его товарищи кубанские казаки.

Конец жительства раскольников на Аграхане пришел гораздо раньше, чем они ожидали, и совсем не с той стороны, откуда они его высматривали. Аграханцы, дружившие с кумыками, вместе ходили за добычею в персидские владения и разбили на Каспийском море «две полубусы персицкия» (должно быть большие суда, называвшиеся тулумбасами) и всю ту добычу при дележе кумыки будто бы забрали себе. За это раскольники поссорились с кумыками. Ссора настолько была крупна, что вызвала вооруженное столкновение, при котором кумыки захватили в плен около 250 душ раскольничьих семейств с пожитками[24]24
  Запис. Одесск. Общ. истор. и древн. Т ХIII. Список подъячего Антемирова, стр. 67.


[Закрыть]. После этого атаман Сенька Саратовец взял с собою человек семь раскольников, поехал в Крым с жалобою на кумыков, за сказанную обиду и с просьбой о возвращении кумыками аграханским казакам как захваченной на море добычи, так и пленных. Вместе с тем Саратовец заявил хану, что аграханские казаки не хотят больше жить между кумыками и черкесами, а желали бы возвратиться для жительства на Куму, некоторые же из числа товарищей Саратовца хвалились людям московского посла Айтемирова, что не прочь были бы воротиться и на Дон, лишь бы не жить во владениях шамхала. Хан просьбу раскольников принял и велел Абдулай-аге отправиться с аграханцами в кумыкскую землю, расследовать жалобу и, если представится возможность, то и удовлетворить обиженных; а также, осмотря, где пристойно им поселиться, место указать, да им де казакам, по их прошению, дать из Крыма две пушки с припасами[25]25
  Там же стр. 75–76.


[Закрыть].

Аул Тарки. Фото начала ХХ века

Дворец-резиденнция тарковских шамхалов. Фото начала ХХвека.

Успел ли татарский следователь доехать до Аграхани или нет, но аграханцам не пришлось выбирать на Куме новое место жительства. Обозлившиеся на казаков кумыки, вероятно тоже понесшие при ссоре не малые потери, пожаловались на них своему владельцу. Шамхал принял сторону кумыков и, не желая заводить в своих владениях возмущений между своими подданными и гостями, как называл прежде аграханских раскольников, сам вызвал русские войска, чтобы они забрали у него неуживчивых и своевольных казаков.

По вызову Будай-хана астраханский воевода Хованский в 1692 году двинул два отряда на Аграхань, один морем на судах под командою Ивана Волкова, а другой сухим путем под начальством Дениса Сербина. Последний, прибывши на Терек в сентябре месяце, далее не пошел, а обратился к княгине Таукесал Талбековне (выше значится Таука Салтанбековна) и к шамхалу Тарковскому, прося их дать со своей стороны помощь для нападения на аграханских раскольников.

В это время из Дону вышла еще одна партия раскольников на Кубань, под покровительство крымского хана, который принял русских казаков с большою охотою и указал им место для поселения между Кубанью и Лабенчиком[26]26
  Броневский. Истор. Донск. войска.ч.1. Спб. 1831, стр. 200.


[Закрыть] (Лабой). Кубанские казаки (так они назывались от реки Кубани), с соизволения хана построили для себя каменный городок на высоком берегу Лабы, признаки которого и до сих пор видны и в нем поселились на жительство. Так как русские всех кубанских раскольников впоследствии называли Некрасовцами, то и развалившаяся над Лабой крепость кубанских казаков известна была под названием Некрасовского городка. Кубанские казаки узнавши об опасности, грозившей аграханским раскольникам от русских и кумыков, в том же 1692 году пошли к ним на помощь[27]27
  Акты истор. т. 5. Спб.1842 г. № 215. В этом документе, составляющем отписку в сентябре 1692 г. Волкова и Сербина астраханскому воеводе, в первый раз упоминаются кубанские казаки.


[Закрыть], но по своей малочисленности не могли защитить своих братьев по вере и званию от надвигавшейся с двух сторон московской силы.

Не ожидая прибытия русских отрядов, аграханские казаки снялись с места и пошли в крымские владения.

В это время подоспел и Волков со своим десантом на Аграхань. По его настоянию княгиня Талбековна послала гонца к брату своему Муртазелею Амир-хану, чтобы он отправил своих подвластных людей догонять раскольников на пути и, если удастся, то воспрепятствовать их дальнейшему ходу и тем дать возможность русским захватить беглецов. По распоряжению Амир-хана собрались чеченцы и пустились в погоню за уходившими аграханцами. Они их нагнали и осадили при переправе на р. Сунже. Там произошел кровопролитный бой между преследователями и преследуемыми. Чеченцы многих раскольников побили и некоторых с семействами взяли в плен, но остановить аграханцев от дальнейшего следования не могли[28]28
  Там же.


[Закрыть].

Отбившись от свирепых чеченцев, аграханские беглецы в числе 200 человек прибыли на Кубань и соединились с кубанскими казаками, к которым прибыл еще из-под Азова с улусом Кубак-ага, поместившийся в новоустроенной крепости. Это смешанное русско-азовское общество, с прибывшими с Дону другими раскольниками составило значительную военную силу, имевшую возможность своими набегами производить разорения жителей русских украинских городов[29]29
  Броневский. Истор. Донск. войска, стр. 200.


[Закрыть].

В следующем 1693 году царь Петр грамотою 18 июля велел донскому атаману Фролу Минаеву построенную беглыми раскольниками крепость на Кубани разорить и строго смотреть, чтобы из верховых городков на Кубань раскольничьи казаки не уходили[30]30
  Там же стр 201.


[Закрыть]. Но приказание Петра донцы не могли выполнить. Кубань от Дона была далеко, а Закубанский край и совсем недоступен был в то время для донских казаков. Зато кубанские казаки не затруднялись переправою через великую реку Кубань, для нападения на русских пограничных жителей.

Озлобленный против русских атаман Лев Манацкий, в 1694 году, собрав до 400 человек раскольников, пошел с ногайцами и калмыками, кочевавшими в Кубанском крае, под украинные города Московского государства: Рыбный, Усерд и другие. Но набег этот не удался. Донцы на пути разбили кубанцев и захватили 32 человека в плен[31]31
  Истор. опис. земли Войска Донского, т. II, стр. 517, примеч. 513.


[Закрыть].

Раскаявшийся предводитель кубанских казаков Лев Манацкий, в 1695 году пришел с повинной в Черкасск, но его там приняли как злейшего врага и, не веря в его раскаяние, расстреляли[32]32
  Броневский. Истор. Донск. войска, ч.1 стр. 210.


[Закрыть].

Вскорости после этого князь Хованский получил сведение, что кубанские раскольничьи казаки с крымцами и ногайцами едижанской орды намереваются идти на военные промыслы под Царицынскую заставу, на Волге и на рыбные ватаги к Черному яру. Слух этот оправдался: в 1696 году «воровские люди и раскольники» появились на Волге и Каспийском море и там произвели грабежи и разбои. Действие раскольников были настолько значительны, что обратили внимание самого царя, который послал грамоту астраханскому воеводе Мусину-Пушкину об истреблении этих разбойников, наносивших большой вред торгово-промышленной деятельности Астраханской области[33]33
  Там же.


[Закрыть].

Положительных сведений нет, что разбойничавшие на Волге и Каспии раскольники были с Кубани, но нет сомнения, что это были те самые, удалившиеся на Кубань, аграханцы, которые похвалялись туда идти и которые еще прежде занимались такими же разбоями на Волге, а теперь мстили торговым людям и жителям Московского государства в приволжском крае за неоднократные разорения их русскими на Дону, Куме и Аграхане. Какова была дальнейшая участь кубанских казаков, неизвестно, но есть основание предполагать, что они из-под Кубани переселились на Таманский остров, где впоследствии было жительство всех кубанских раскольников, составлявших кубанское войско крымского хана. Число кубанских казаков от умножившихся раскольников было по-видимому велико, так как известный Кондратий Булавин, сообщал им о всех своих действиях в Донском крае и, когда подступил под Азов, посылал нарочных «к кубанским казакам Савелию Пахомову с товарищи», чтобы они подали ему помощь против царских войск. Но верные донцы, проведав об этом, сообщили крымскому хану, чтобы он названных казаков окреан, развращавших возмутительными делами мир царя с султаном, к Булавину не пустил.