Текст книги "Свет от Света. Беседы о вере и псалмах"

Как сохраняется семья? Как всё живое. Её нельзя спрятать в сейф, положить в банк, хотя она драгоценнее бриллианта. Живому нужен свет, питательная среда. Нужна радость, постоянная взаимная вера. Не только уступки, а принесение себя в жертву – ради супруга (или супруги), детей. Эта жертвенность очень важна. Мы устаём – и хотим пожалеть себя, всё бросить.

– Точно: «Отстаньте от меня!»

– А усталость – она же не настолько велика, чтобы не было сил подойти к жене (мужу) и сказать: «Дай я тебе помогу, а то ты совсем зашиваешься!» Или детям посочувствовать: «Вижу, что вы сегодня перегружены, вместе сейчас всё сделаем».

Семья едина – и в труде, и в молитве. Никакими словами не охватить широту наших отношений: они строятся каждую минуту, каждый момент. В семье копится багаж глубоких, сердечных чувств, приверженности, верности друг другу. И в трудный момент из этого багажа можно что-то достать: «Да я же тебя люблю! Я такой же немощный, как ты, но мы вместе». И все проблемы снимаются. Жизнь жительствует.

2011 год

То, что имеем

Протоиерей Георгий Бреев стоял у истоков «Семейной православной газеты». Он первым благословил её издание – и сейчас не даёт исчезнуть.

– В политике я не разбираюсь, – говорит батюшка. – Будем делиться с людьми тем, что имеем.

Делиться – верой.

К богу прилепляйтесь!

В какой-то момент мы понимаем: этот мир рушится. И всё, что делаем, может исчезнуть в одно мгновение. Не потому ли духовные люди, например архимандрит Иоанн (Крестьянкин), говорили: человеку надо прилепляться к вечности? Даже не к чему-то Божиему, а к Самому Богу.

Спрашиваю об этом отца Георгия Бреева. И вот что отвечает батюшка:

– Прилепиться к Богу – это всё равно что возлюбить Господа Бога своего всем сердцем, всею душою, всею мыслью, всею крепостью. Как учит первая ветхозаветная заповедь.

Прилепиться – значит соединиться. И мы сами, и к нам может прилепляться что-то хорошее или чуждое. Пыль к одежде прилепилась – мы щёточку возьмём, смахнём ненужные пылинки и дальше идём дорогой жизни.

А в духовном смысле здесь имеется в виду вот что. Духовные, душевные, духовно-нравственные силы человека сами по себе ограничены. Поэтому мы должны найти Источник, который помогал бы нам восстанавливаться. Даже если ещё не почувствовали себя чадами Божиими.

Посмотрите на детей, как они липнут к отцу с матерью.

– Прилепятся – не оттянешь!

– Маму за юбку схватят, папу – за брюки. Мы сейчас ездили в паломническую поездку тремя семьями. С детьми и внуками. И меня умилило, как внук говорил отцу: «Пап, ну ты хоть потискай меня, потискай!» Он соскучился, отца видит редко. Мы же каждый день – где-то в разлёте, вместе совсем редко собираемся. А дети ощущают себя прилеплёнными к родителям. За руку возьмут…

– По щеке погладят…

– Или будут к маме приставать, чтобы она просто обратила на них внимание. Это естественное чувство, которое выражают сын и дочь: «Папа, мама, вы для меня самые дорогие, близкие существа. Я за вас подержаться хочу!»

– Потискать?

– Покрепче обнять. Это диктует им природа. И то же самое проявляется у духовных людей в отношении к Богу. В псалмах пророк Давид говорит: «Мне же прилеплятися Богови благо есть» (Пс. 72: 28).

У него потребность – соединиться с Богом, почувствовать Его рядом, как ребёнок чувствует отца и мать: вот Тот, Кого чает моя душа, к Кому я устремлён.

Священное Писание называет это любовью. Но наши чувства бывают разными. У одной грешницы любовь только забрезжила, и она хочет прикоснуться к краю одежды Христа, чтобы выздороветь (см. Лк. 8: 43–48). Другая женщина приходит омыть Его ноги драгоценным миром и отереть своими волосами (см. Лк. 7: 37–50). Здесь – только начало. Она ощущает себя грязью, которая к Нему пристанет – и Он может эту грязь смахнуть.

– Как мы – пылинки?

– Но она омывает Ему ноги, потому что узнала Его любовь – к себе. И Господь её не отталкивает. Даже говорит: «где ни будет проповедовано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память её, и о том, что она сделала» (Мк. 14: 9). И тут мы тоже видим, как человек прилепляется к Богу.

– И то, как Господь принимает человека.

– Верно. Пристать к Богу, познать, возлюбить Его, быть устремлённым к Нему – всё это близкие понятия. Но нам яснее слово «прилепиться». Оно взято из нашей жизни, в нём есть особая теплота, что-то очень хорошее. Это ощущает человек, у которого родился вкус к молитве, появилось чувство, как благ, милостив Господь, как чудодейственно для души Его слово. И это понимание даёт ему средство приходить к Богу, соединяться с Ним.

Прилепиться к Высшему – не простой шаг. Как это сделать, даже если хочешь? И тут встречаешься с другим понятием – страхом Божиим, когда человек сознаёт: Бог – мой Создатель, а я – Его творение.

– И это несоизмеримо.

– Как же я к Нему прилеплюсь?

– Тут и возникает страх?

– Да, но человек переступает через него, как через некую границу. Это благословлено Богом. И открывает наш духовный разум.

А грешники, которые шли к воплотившемуся на земле Христу, этого страха не чувствовали. Господь был им доступен, от Его слов, действий, помощи страждущим они ощущали благотворное влияние. Сам Бог пришёл на встречу с человеком – и люди устремлялись к Нему, старались Его удержать.

В молитве преподобного Иоанна Дамаскина ко Святому Причащению сказано о блуднице, державшей ноги Христа и омывавшей слезами (см. Лк: 37–38, 47). Она получила прощение грехов. Иоанн Дамаскин просил: «Аз же, окаянный, все Твое Тел о дерзая восприяти, да не опален буду». Через Причастие человек принимает всего Бога. И тут уже прилепляется к Нему не внешне, а соединяется по существу.

– Получается, что в таинствах мы буквально к Богу прилепляемся?

– Буквально приобщаемся Ему. А само прилепление к Богу начинается с того, что пробуждаются тёплые, светлые, радостные, благодарные чувства к Творцу и Создателю. Это может быть, когда человек цельно устремлён к Нему.

– И всегда это личное отношение, личное желание?

– Конечно! Никакой формализм тут ничего не даст. Здесь нет магизма. Магизм – как магнит: раз – и притянул вещь ко мне. А Бог открывается людям Своей любовью – и в этой любви хочется жить, сознавая, что я падшее, недостойное творение Его и только ищу сердцем, умом малейшей возможности быть Ему причастным. Прилепиться к Богу и сердцем, и умом, и всеми чувствами.

– Мне понятно, как ребёнок прилепляется к родителям. Но ведь Бог невидим.

– В человеке есть духовная сила – тоже невидимая для нас. Мы не видим свой ум, сердце, которое источает всё радостное, благодатное. И переживаем это в ощущениях.

Вот и Бога мы ощущаем. И можем Его прозревать духовным зрением. Человек не мог бы к Нему прилепиться, если бы не было родства между нами.

– Но родство есть?

– И апостол Павел в ареопаге привёл строчку древнего поэта: «мы Его и род». Даже в дохристианском мире это было известно. В Афинах стоял памятник с надписью «Неведомому Богу», сотворившему род человеческий (см. Деян. 17: 28, 23).

А ведь род связан изнутри существенными отношениями, которых ищет, жаждет человек. Вот почему прилепиться к Богу – это одна из основных заповедей.

– Что же происходит с человеком, который борется с Господом?

– Богоборчество – это самый страшный грех, свойственный только падшим духам. А как люди могут бороться с Ним? Некоторые не принимают Его воли, откровения, заветов, высокого учения о человеке. Но что тогда имеют взамен?

– Что?

– Опустошенную, немощную человеческую природу, которая сегодня есть, а завтра от неё ничего не останется. Мы получили от Бога всё: рождение, высокий разум, образ и подобие Его, силы, богатые дарования, будущую жизнь, которую наследуем. Всё дано Им.

– Выходит, путь один – прилепляться к Богу?

– Повторю ещё раз: первая ветхозаветная заповедь говорит о том же, но иначе: «Возлюби Господа Бога твоего». А человек понимает: сердце-то у меня холодное, не чувствует Бога. И кажется, что прилепиться к Богу проще, чем возлюбить Его.

– Но это не так?

– Прилепление – единение с Богом. Тёплое, искреннее, чистое.

– Честное?

– Родное, высокое, неотъемлемое. Если я отъединюсь от Него, то умру. Господь – постоянный Источник животворящей, обновляющей меня силы.

– Почему духовные люди подчёркивают, что прилепляться надо к Самому Богу, а не к чему-то Божиему – храму, священнослужителю?

– Мир представляет собой некую лестницу. Иногда люди останавливаются на её нижней ступеньке – вещественной, материальной. Любуются природой, горами, морями, звёздами. Это гармонично, красиво – и вроде бы больше ничего не надо.

Но мы же прекрасно знаем, что смертны. И только секунды на земле можем прожить в гармонии с природой.

– Секунды – по сравнению с вечностью?

– Конечно! Здесь человек – путник. Он может остановиться, соединиться с тем, что всё время меняется, – и не пойти дальше. Но вещественное только говорит о вечности – и не даёт её.

Об этом прекрасно рассказал блаженный Августин. Когда он искал Бога, то спрашивал море: «Ты ли мой Бог?» Оно отвечало: «Нет, хотя моя ширина и глубина – неизмеримы, но я всего лишь Его творение». Обращался к небу: «Ты ли мой Бог?» Оно сверкало звёздами, потрясало необъятностью, но тоже отвечало: «Нет, я всего лишь Его творение».

На своём пути человек может обо всём спрашивать – и получать ответ. Но природа самого человека – выше, чем материальный мир. Христос сказал: если вы обретёте весь мир, а душе своей повредите, никакой пользы вам не будет (см. Мф. 16: 26).

– Совсем никакой?

– Да, и блаженный Августин писал об этом: «Ты сотворил нас для Себя, и сердца наши не находят покоя, пока не упокоятся в Тебе».

Душа человека несёт в себе Божественный образ и должна наследовать вечную жизнь. А человек хочет связать её, прилепить не к Творцу, а к творению: камню, воде, звезде, каким-то другим вещам. Чтобы душа осталась на земле.

Но она будет страдать от этого. Известны случаи, когда тот мир не принимал души, не готовые войти в него. И они начинали скитаться здесь. В старинных английских замках случалось такое.

– Неужели истории с привидениями были на самом деле?

– Да. Люди приезжали в дома и не могли там жить, потому что кто-то стучал, гремел, плакал. Начинали выяснять, что до этого там происходило. И открывалось, например, убийство. И только после того, как священник молился, просил Бога принять душу умершего, она оставляла это место. Господь её принимал.

И тут снова подтверждаются слова Христа: ценность одной души превосходит ценность всего материального мира. Так к чему же ей надо прилепляться здесь? Конечно, к Источнику жизни, любви – к нашему Господу и Богу.

2012 год

Если ничего не можешь изменить

Женщина рассказывает отцу Георгию:

– Начальника сняли, другого назначили. А вдруг тоже вор?

А он в ответ:

– Ты не волнуйся из-за того, что изменить не можешь. Посмотри, сколько бед у людей! То, что не зависит от тебя, терпи. И проси Бога: «Господи, устрой всё так, как Тебе нужно!»

Родители и дети. Взрослые

Однажды мы беседовали об отношениях с нашими взрослыми детьми. И вдруг кто-то сказал, что родители им – не нужны. Оглянешься вокруг – и увидишь споры, конфликты. Вплоть до разрыва отношений.

– Неужели в самом деле не нужны? – задаю вопрос отцу Георгию.

– Это нездоровое утверждение, – отзывается батюшка. – В отношениях людей так не должно быть. Всегда нужны и родители – детям, и дети – родителям. Между нами связь – нерасторжимая.

Конечно, когда дети вырастают и сами становятся родителями, наши отношения с ними качественно меняются. Понятно, что у взрослых людей есть потребность в независимости. Сама природа это предполагает: рождение человека в наш мир – уже отделение личности от матери.

– Верно.

– И вот человек начинает жить самостоятельно. Для этого он учился, готовился. И пусть благословит его Господь: большому кораблю – большое плавание. Но, отправляясь в него, надо иметь в виду: впереди ожидают бури. Вся жизнь гладенько не пройдёт. Будут осложнения, трудности.

И если детям дано правильное воспитание, их духовная связь с родителями, почтение к ним сохранятся – согласно Закону Божию. Взрослые дети всегда смогут прийти за советом к отцу и матери. Допустим, когда нужно принимать сложное решение. Не помешает совет родителей?

– Только поможет. У старших – опыт, мудрость.

– В старости особенно ощущается наша связь с детьми – пусть им уже по сорок или пятьдесят лет. Они становятся опорой матери и отцу.

Вот мы живём с соседями хорошо, дружно. Потом сосед купил себе новую квартиру, переезжает. А нам теперь другого соседа ждать, кого Бог пошлёт. А с детьми-то по-другому. Отношения с ними дают человеку счастье, ведь он не одинок в мире.

– Но и дети, как это ни страшно, иногда становятся просто «соседями», которым хотелось бы переехать от родителей – и побыстрее.

– Да, отношения родителей и детей могут расторгнуться или стать формальными. Некуда им деться – вот и живут в одной квартире. «Внутренне я от своих “предков” давно освободился», – рассуждает сын или дочь.

Они выросли, но ничего основного, духовного из жизни для себя не вынесли. Не осознали, что отец и мать после Бога у нас навсегда останутся – первыми.

– А родители страдают, что дети не понимают их, не сочувствуют, невнимательны.

– Таких случаев много. Но и у родителей бывает разное отношение к детям: одни им душу отдают, другие – наоборот. Ведут себя вроде кукушки:

родили – и подбросили в чужое гнездо, а сами дальше запорхали.

Существуют миллионы вариантов отношений между детьми и родителями. Но есть вещи основополагающие – как основание, фундамент у дома.

Родители живут – и отдают детям силы, здоровье, всё, что могут. И если отношения между людьми здоровые, то даже на ум такое не придёт: «Родители мне не нужны».

– Батюшка, но ведь здоровые отношения сейчас – редкость.

– Да, иногда встречаются случаи для меня удивительные. Родители – порядочные люди, занимают солидные посты. Один сын обижен на них до того, что отца с матерью видеть не хочет.

– Почему?

– Ему кажется, что его обделили, всё отдали другому сыну. Родители приходят ко мне, уверяют: «Нет такого, всё поделили поровну. Никогда мы его не обижали, а у него на сердце своё».

Я рассматриваю это как некую духовную болезнь. Ну приди, сядь рядом с мамой, папой, спроси, как у них дела. Нет, не приходит.

– И сколько такого!

– Между сёстрами и братьями возникает дух соперничества, оглядывания, что сделали для другого, кому больше внимания уделили. Конечно, когда средства ограничены, они не могут быть распределены одинаково. Один сын подрастает – ему сейчас надо больше помочь. А второй обижается. Но ты подрасти до этого возраста – и для тебя всё то же сделают.

Так всегда было: родители заранее думают, как подготовиться, положим, к следующей свадьбе. А детям кажется по-другому. Возникают необоснованные обиды.

– А обиды в основном и бывают необоснованными.

– Как много людей, семей, так много и всяких внутренних проблем. И детям надо тоже говорить себе: «Но это же мой родной брат! Пусть помогут ему, а потом – мне. А может, я и обойдусь без этой помощи, что-то иначе сложится». И это правильное, благородное настроение души.

Или другой пример. Живут вместе мать и сын. И он рвёт мать на части, ему кажется, что она не дала ему того, что должна была дать.

– «Должна»! Такое требовательное отношение к близким – по-настоящему свинское.

– Ему самому уже тридцать лет, а он всё ещё ждёт чего-то от матери. Пошёл по пути неразумия – и не хочет признать, что сам виноват. Разумный сын скажет: «Спасибо, мать, что ты меня родила, дала мне главное – жизнь! Остальное я сделаю сам. Пробью себе дорогу – и тебя не забуду, помогу в старости». Вот правильные отношения.

– Согласна.

– Но сейчас много таких «размазанных» молодых людей, которые хотели бы, чтобы им мама всё подавала на тарелочке, как это было в десять-пятнадцать лет. Они к этому привыкли. А когда становятся самостоятельными, не понимают, что надо самим действовать. Начинают бояться ответственности, трудностей, учёбы. А учёба считается одной из сложнейших вещей. Вспоминаю слова отца Саввы (Остапенко): «Работать – тяжело, учиться – труднее, а молиться – самое трудное».

– Но обиды родителей тоже не всегда бывают обоснованными?

– Особенно когда дети создают семьи. Сын ушёл жить к жене, а мать обижается, что вроде бы в стороне осталась. Или родители ужасаются: «Куда мы сына отдали? Ему, бедному, теперь приходится работать, как лошадке».

А если дочь ушла в семью мужа? Приехали в гости – она не так одета, плохо причёсана. Наверное, навалили на неё работы! И пойдут причитания. Всё это естественно: сердце-то – родительское.

Или матери с отцом кажется, что их дочь не того мужа выбрала. Вроде парень ничего, а денег мало приносит. Как же она, бедная, будет жить? И начинается недовольство, активное влияние на дочь: «Ты достойна другого супруга!»

– Точно-точно!

– Но вопрос-то о женитьбе до этого решался! Родители собирались, смотрели, подходит ли пара друг другу, любят ли они друг друга.

Или такая ситуация: одна семья – побогаче, другая – победнее. Дети поженились – и родители прямо говорят: «Мы вам ничем помочь не можем! Сами определяйтесь».

– Но это же нормально!

– Да, но родители с другой стороны давят на молодую семью: «Мы вам всё отдаем, а те – ничего! Почему?»

– И как же быть?

– Важно с первых дней родителям с обеих сторон установить доверительные отношения: «Мы теперь родственники, давайте детям помогать – и не вмешиваться в их жизнь. Мы к вам – с почтением, вы к нам – тоже». И всё будет нормально.

– Хотелось бы.

– Хорошо, что у меня уже голова седая. Когда я смотрю на все эти перипетии, то понимаю: вся наша конфликтность происходит оттого, что мы даём волю чувствам: «Ой-ой!» – и пошло.

А надо же разумно отнестись к ситуации. На чужое сердце, чужую мысль мы не можем воздействовать, поставить их в удобные для нас рамки.

– К вам обращаются – и что вы советуете?

– Прежде всего, выслушиваю обе стороны. Люди приходят, жалуются, но чувствую: что-то они не договаривают. Прошу: «Приведите супругу (супруга или тёщу – с кем возник конфликт), давайте вместе поговорим».

И когда другая сторона приходит, сразу многое меняется. Слушаешь их и думаешь: «Миленькие, ну смиритесь вы! Простите друг друга, не имейте притязаний выше, чем человек может дать. Пройдёт время – и все ваши внешние конфликты разрешатся».

– Но без мук – не получается.

– Не случайно оптинские старцы говорили: рождение и воспитание ребёнка – это служение Святой Троице. Ответственное, подлинно Божественное дело.

Иногда матери жалуются: «Вот я, несчастная, родила сына (или дочь), а он теперь меня не жалеет!» А ты почувствуй великое значение этого! Бог вручил тебе человека, живую душу. Она – самая родная. Отдай ей все силы. Береги ребёнка от дурных, порочных влияний. Жизнь положи на то, чтобы он понимал, что его ждёт впереди, и готовился к этому. Выбрал для себя – самое хорошее.

– А если не выберет?

– Тогда задним числом начинаются обиды родителей на детей и детей – на родителей: «А почему я стал пить, почему мне вовремя не подсказали, не удержали от дурных компаний?»

– Как удержишь, батюшка?

– Сказать можно – раз, два, три. Отругать. Но если сыну уже двадцать лет, разве он послушается?

– И что делать матери, отцу в трудной ситуации?

– Мне кажется, никогда не поздно всё осознать, увидеть и принять правильные, разумные, здоровые меры. Возникли плохие отношения с сыном? Нужно сказать: «Дорогой, давай с тобой разберёмся, в чём дело. Зачем же рвать отношения с отцом и матерью?»

У нас нет основного – прозрения в суть жизни. И родителям надо где-то промолчать, где-то смириться. Сказать: «Всё, что можем, вам отдадим. Дети, родные, если виноваты, простите! Мы живём для Бога и для вас».

И детям надо родителей утешить: «Что вы всё переживаете? Всё вам кажется, что сын – в тисках, его закабалили, не жалеют».

Неисчерпаемо море человеческих отношений. Так было, есть и будет. И каждому человеку надо смотреть в глубину духа, смысла жизни. Обретать веру – и потом начнёт выстраиваться здоровая линия.

– Вы всё-таки предлагаете самое трудное – молиться? Как отец Савва говорил…

– Конечно! Ведь основное в воспитании детей мы упустили потому, что жили без веры. Приходят иногда пожилые женщины, говорят: «Батюшка, я и сама была маловерная, и детей так воспитала. Это же было советское время! Теперь жалею, понимаю, что виновата. Они не ходят в церковь».

А как они туда пойдут? Тоже сошлются на обстоятельства: «А нас не воспитали, нам о Боге не говорили». И это бесконечно. Так происходит с самого грехопадения человека: Ева говорит, что её змей искушает, а Адам – что его искушает Ева.

– Тяжело нам честно встать перед Богом и жизнью.

– Да, трезвенным умом посмотреть на всё, остановиться и сказать: «Любим детей, готовы пожертвовать им всем». Или сын (дочка) пусть себя спросит: «Мама с папой мне чужие люди?» И ответит: «Нет, не чужие. Я их всегда любил. Почему же сейчас такая каша заварилась? До ненависти, отвержения, до того, что видеть и слышать их не хочу? Из-за чего? Из-за стенок, матрасов? Одному достался матрас, а мне – не достался?»

Душа у нас приснодвижимая. Чувства всегда навеваются, идут, вопят. Один загорелся беспокойством – передал его другому. Тот занервничал, потом опомнился: «Господи, что мы делаем? Для чего мы друг друга мучаем?» Хорошо, если не дошло до конфликта, до взрыва, который всё разносит. Вот и надо почаще приводить себе разумные доводы.

– А когда конфликт односторонний?

– Другую сторону непросто бывает привести в разум. Но всё равно, если одна сторона опомнилась, уже есть предпосылки к тому, что конфликт разрешится. Потому что оздоровление началось.

Святые отцы говорили: если человек стал трезво, цельно мыслить о себе и о своём духовном состоянии, он уже стал на путь оздоровления. Больному важно правильно поставить диагноз. И тогда выбираются самые нужные лекарства. Так в духовной жизни, так – и в отношениях родственников, близких.

2010 год