Текст книги "Полный годичный круг кратких поучений. Том III (июль – сентябрь)"

Двадцать третий день

I. Воспоминаемые ныне св. Церковью свв. мученики Трофим и Феофил вместе с другими 13-ю христианами пострадали при Диоклетиане в Ликии. Все они были усечены мечом после многих мучений.

II. Свв. мученики Трофим, Феофил и др. с ними, да и вообще все свв. мученики и др. угодники Божии всю жизнь свою посвящали служению Богу, дабы снискать себе блага небесные; при этом они не страшились даже самой смерти за последование Христу. Но в наше время многие гораздо более заботятся о приобретении выгод земных, нежели о снискании благ небесных. Где же причина такого явления?

а) У многих стремление к благам небесным подавляется обилием благ земных, коими наслаждаются по произволению сердца. Богатые земными радостями, которые легко достаются при обильных средствах жизни, – они мало заботятся о радостях неба, которые нельзя приобрести без подвигов самоотвержения, без борьбы с собой – трудной и продолжительной. Силы духа растут и укрепляются в борьбе с трудностями, в непрерывной деятельности; а удобства жизни, доставляя спокойствие, расслабляют душу и, прилепляя к земному, ослабляют стремление к подвигам и благам духовным. И вот почему вместе с развитием гражданственности, при значительных успехах естествознания, время от времени мысль о вечности затмевается, и привязанности к земному укрепляются. Но земная жизнь назначена не для покоя и наслаждения, а для возращения сокровищ духа в подвигах духовных; должно опасаться, чтобы заботливым искателям удобств и удовольствий жизни не было сказано по смерти то же, что упоминаемому в Евангелии богачу: чадо, помяни, яко восприял еси благая твоя в животе твоем (Лк. 16, 25).

б) Едва ли не больше найдется таких людей, у которых стремление к благам небесным ослабляется заботливостью о снискании и приумножении земных благ.

Постоянно озабоченные делами житейскими, они не находят времени внимательно всмотреться в земную жизнь, чтобы понять ее назначение. Таким людям надлежало бы внимательнее прислушаться к словам Господа Иисуса Христа: ищите прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 32). Все наши нужды первоначально произошли от утраты благ и совершенств духовных. Нужды законные никогда не могут отклонять нас от стремления к вечным благам; если бы мы чаще помышляли и больше имели попечения о благах небесных, скорее бы получали помощь и в земных нуждах и трудах. Весть бо Отец ваш небесный, яко требует сих всех. (Мф. 6, 32). Не оттого ли у нас много нужд, что мало попечения о жизни будущей, а слишком много о настоящей, не оттого ли так много забот, что редко думаем о небе, а слишком часто о земле, очень мало времени посвящаем Богу, а очень много тратим для себя? Если бы взгляд наш на жизнь быль более сообразен с настоящим ее значением и назначением, то и забот и печалей житейских было бы несравненно менее, и истинных радостей и душевного спокойствия несравненно более.

III. Не будем, братия, забывать того, что мы странники и пришельцы на земле, рано или поздно должны оставить ее. Если наше блаженство не здесь, а на небесах, то не будем терять его из виду теперь, чтобы не лишиться на целую вечность. Все мы имеем нужду в возбуждении или в подкреплении стремления к благам небесным, потому что все более, чем должно, привязаны к земному.

Самое необходимое для этого средство есть постоянное общение с Спасителем нашим Иисусом Христом посредством живой, сердечной веры, молитвы, таинств – Покаяния и Причащения, посредством возможно частого участия в богослужении церковном. Храм Божий – этот рай земной да напомнит нам, братия, своими молитвословиями, песнопениями, священнодействиями и священными изображениями о рае небесном. (Составлено по «Душеполезным чтениям» 1869 г., ч. 1-я, с. 289).

I. Св. Аполлинарий, память коего совершается ныне вместе с мучеником Трофимом и Феофилом, из Антиохии прибыл в Рим с апостолом Петром и поставлен был им в епископа Равенны. Прибыв сюда, Аполлинарий остановился у одного воина, Иринея, и проповедовал ему об Иисусе Христе. Ириней сказал: «сын мой слеп; если ты проповедуешь правду, исцели его, и я уверую в Бога твоего». Аполлинарий велел позвать слепого юношу и, при всех домашних, осенив его крестом, громко сказал: «Боже вездесущий! Внеси познание Сына Твоего в город сей, и пусть просветятся не только плотские, но и душевные очи людей сих; пусть люди познают Тебя и Сына Твоего Иисуса Христа». Едва он кончил молитву, как юноша прозрел и вместе с родителями своими пал к ногам Аполлинария. Ириней крестился со всем домом своим. Жена равеннского трибуна, страдавшая тяжкою болезнью, не могла исцелиться от искуснейших врачей. Трибун, по совету Иринея, призвал к себе Аполлинария. Аполлинарий, войдя в трибуну, громко сказал: «да почиет на вас мир Господа нашего Иисуса Христа». Потом, подошедши к больной жене трибуна, Аполлинарий взял ее за руку и сказал: «во имя Господа Иисуса Христа, встань и веруй в Него». И больная тотчас встала с постели, воскликнув: «нет другого Бога, кроме Того, Которого ты проповедуешь». С той минуты она выздоровела совершенно, а трибун со всем семейством уверовал и крестился. Многие из жителей города тайно приходили к Аполлинарию, слушали его поучения, принимали веру Христову и приводили детей, прося Аполлинария наставить их в вере. Таким образом, дом трибуна сделался церковью, где верующие молились и причащались св. Таин, а Аполлинарий рукополагал священников и диаконов. Начальник города, узнав об этом, предал Аполлинария истязаниям. Святого едва живого вынесли за город, и одна благочестивая женщина скрыла его в доме своем. После странствий по разным странам, Аполлинарий возвратился в Равенну, и здесь, после новых страданий, наконец, был оставлен в покое и дожил до мирной кончины, правив равеннской Церковию 28 лет.

II. Св. священномученик Аполлинарий, производивший крестным знамением и призыванием всемогущего имени Иисуса Христа чудные исцеления, поистине может служить живым образцом веры во Спасителя.

Значит, великое слово «вера во Спасителя», если силой ее верующий христианин может совершать столь дивные дела.

Побеседуем же в нынешний раз о том, что значит веровать во Спасителя.

Веровать во Спасителя, думаете, быть может, значит только то, чтобы уметь правильно прочесть по символу веры те слова, где говорится об Иисусе Христе, Сыне Божием; или чтобы иметь правильное понятие о Нем в нашем уме? Такую веру имеют и те легкомысленные неверующие, которые знают много об Иисусе Христе, много и говорят о Христе по привычке, без сердечного убеждения в том, что говорят. Слова таких верующих – слова фарисейские, – медь звенящая. Так веруют во Христа Спасителя нашего, по слову Писания, и бесы, и трепещут от этой веры, от сознания карающей их силы Христовой.

Вера же во Христа Спасителя, настоящая вера, есть крепкая сердечная убежденность в беспредельных Его совершенствах, в беспредельной Его любви к нам, в могущественной спасающей Его силе, – вера настоящая есть вместе с тем и деятельное, самою жизнью, стремление всех сил нашей души ко Христу и спасению. Такая вера непременно проникает все существо верующего: из ума переходит в сердце, из сердца в деятельность, во всю внутреннюю и внешнюю жизнь верующого.

Вера во Христа Спасителя, настоящая – это пламень божественный, который охватывает всю душу до самых глубин ее, оживляет, окрыляет и возвышает человека.

Чтобы сколько-нибудь нагляднее понять, что значит надлежаще веровать во Христа Спасителя, представь себе, что ты, во время плавания, потерпел крушение на море и, брошенный в жертву бурным волнам, носишься по ним в отчаянии, не видя ниоткуда помощи, выбиваясь из последних сил, готовый ежеминутно погрузиться в бездонную глубину моря. Но, вот, видишь ты, вдали плывет на помощь тебе смелый пловец, с опасностью для собственной жизни подплывает к тебе и спасает. Какие чувства питал бы ты к этому спасителю твоему? Или еще. Вот, ты тяжкий уголовный преступник; справедливый царский суд приговорил тебя к смертной казни. Вот, ты стоишь уже у позорного столба, и позорная казнь готова совершиться над тобою. Но, вот, выступает из среды толпы сын царский, испросивший тебе прощение у своего отца-царя, подходит к тебе, объявляет прощение, дает полную свободу и предлагает от себя все милости, каких ты только пожелаешь. Как бы ты чувствовал себя в отношении к этому благодетелю? Вот это-то чувство беззаветной благодарности, любви и преданности к твоему благодетелю было бы чем-то похожим на веру ко Христу Спасителю нашему, – нашему Спасителю не от смерти временной, а смерти вечной, предоставившему нам не блага вещественные, временные, но блага духовные, вечные.

Такою-то верой спаслись и ветхозаветные праведники. Например, Авраам, не поколебавшийся ни на одно мгновение принесть в жертву Богу сына своего Исаака, ибо он веровал, что Бог силен и из мертвых воскресить его сына, – Моисей, законодатель, верой совершивший великие знамения и чудеса в народе Божием, и другие свв. великие мужи и пророки, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих (Евр. 11, 32).

III. Вот, братия мои, какая вера спасительна! Иной скажет, что он верует во Христа; а почему же он так мало думает и говорит о Нем? А почему он даже и на молитве, при беседе со Христом, рассеивается и часто сам не знает, что говорит? Другой скажет, что он верует во Христа: а почему же он не удерживается от того, чего Христос не любит, что Христос запрещает нам? Зачем он часто оскорбляет Христа Спасителя своего своим невниманием к Его святым Заповедям? Зачем он божится и лжет, зачем обижает своих ближних, братьев и чад Христовых, даже своих кровных родных, даже отца и мать? Зачем бесчинствует, грабит, клевещет, тайно и явно доносит о всех мнимых и действительных слабостях своего ближнего, чтобы погубить его и потом злорадствовать при виде его погибели? Так ли должна проявляться в жизни нашей вера в Бога и во Христа Спасителя нашего? Аминь. (Составлено по Четьи Минеям и проповедям, приложенным к «Руководству для сельских пастырей» за 1889 г., декабрь, с. 216–218).

Двадцать четвертый день

I. Прославляемая ныне св. Церковью св. великомученица Христина происходила из г. Тира от богатых и знатных родителей. Она отличалась замечательной красотою, и отец хотел определить ее в языческие жрицы. Чтобы приготовить к этому, отец поместил ее в особой части своего дома, где поставил множество золотых и серебряных идолов. Но, в своем одиночестве нередко любуясь природою, – созерцая, например, небо, усеянное звездами и планетами, св. Христина задумывалась: кто же сотворил такой прекрасный мир? Неужели наши безжизненные истуканы? А если не они, то кто же сотворил? Где та религия, которая ясно и вразумительно решала бы все вопросы о мире, человеке и Творце их? Спрашивала об этом своих прислужниц. Те ввели к ней христианских учителей, которые разрешили все ее вопросы. Христина крестилась, последовала за Христом, за это и была предана жесточайшим мукам от язычников.

II. Св. великомученица Христина, будучи первоначально язычницей, придя в возраст, оставила язычество, познав Господа Иисуса Христа. А мы, братия христиане, можем ли сказать о себе, что познали Господа на пути своей жизни? Я думаю, что не многие скажут это. А, между тем, Спаситель близок к каждому из нас.

а) При всем невнимании нашем, мы замечаем иногда, что кто-то как бы невидимо находится с нами и действует на нас во благо, входит тайным влиянием в наши мысли и чувства, разделяет праведные радости и праведные печали, дает себя по временам сильно ощущать; но мысль, что это Спаситель наш, всего менее приходит при этом на ум: очи наши держатся, да Его не познаем. При грехопадениях слышим нередко внезапные, сильные упреки, то в уме и совести – извнутри, то совне – в событиях; некоторые из них отзываются явно гласом свыше и напоминают собою упрек Еммаусский: о несмысленная и косная сердцем, еже веровати о всех сих; но мысль, что таким образом нас обличает Спаситель наш, нам не приходит на ум: очи наши держатся, да Его не познаем. Святые предметы веры, наипаче же страдания и смерть Спасителя, непрестанно изъясняются нам в церковных песнопениях и молитвословиях: да и сами мы, когда только захотим, можем читать пророков и апостолов; при слышании и чтении сердце нередко приходит в сильное чувство, внутри нас возгорается небесный огнь, мы делаемся легки и готовы парить духом к небесам; но мысль, что этот огнь из уст нашего Спасителя, беседующего с нашим сердцем, не приходит на ум: очи держатся, да Его не познаем. Увлеченные иногда сладостью пребывания в области веры и любви христианской, стараемся продлить благие мысли и чувства в душе, готовы за это на самые жертвы, на борьбу с миром и его соблазнами, емлемся на некоторое время за жизнь вечную (1 Тим. 6, 12), но мысль, что все это следствие близости к нам нашего Спасителя, Его тайных вещаний, Его Божественного одушевления – не приходит на ум: очи держатся, да Его не познаем.

б) Вообще святая мысль о присутствии нам нашего Господа чужда нам; самые добрые, по видимому, христиане не почитают за нужное иметь ее всегда в уме. Сделают ли какое особенное доброе дело? – Вся честь – их уму и сердцу. Постигает ли какой внезапный, важный случай? Виною – люди или обстоятельства, или тот же случай. При изъяснении приключений своей жизни, скорее обратятся ко всякой другой причине, нежели – к своему Спасителю и Его действию. Хотим быть одни на пути жизни, действовать одни, страдать и радоваться одни; и точно бываем одни, не видим и не чувствуем Того, Кто с нами всегда. Что же приобретаем мы от нашего печального одиночества, от нашей несчастной самостоятельности? Приобретаем то, что нет ничего слабее нас ни в счастье, ни в несчастье. Встретится сомнение? И вера тотчас падает. Случится обида от ближнего? И вся любовь исчезла. Ищем непрестанно покоя сердцу, и нигде не находим; что бы долженствовало веселить, то самое огорчает нас. Между тем, так ли было бы, когда бы мы шли по пути жизни и действовали в присутствии нашего Спасителя? Каких горестей не усладил бы Он нам Своим благословением? Особенно с каким дерзновением вступали бы мы во врата смерти, на которые теперь и взглянуть не смеем без страха?

в) Что же должно употребить нам, дабы познать Господа, нам присущего? Надобно как можно чаще заниматься мыслью о Нем, представлять Его присущим себе, обращать к Нему взор и слух сердца, воздыхать к Нему из глубины души, слушаться Его внушений. Такое сближение с Господом, сначала в мыслях и чувствах, а потом в делах и жизни, не может оставаться недействительным. Господь, видя нашу близость к Нему, верность и усердие, не умедлит исполнять, когда нужно, ум наш светом, а сердце теплотою небесною.

III. Памятуя это, братия, будем искать Господа; будем искать лица Его выну (Пс. 104, 4), но не будем требовать, чтобы Он всегда подлежал чувствам нашим, не будем скучать, если Он бывает невидим и сокрывается от нас, в твердой уверенности, что Он всегда с нами благодатью, коль скоро мы с Ним любовью. (Составлено по Четьи Минеям и проповедям Иннокентия, архиепископа Херсонского, т. 4, с. 362–376).

I. Святые, ныне прославляемые, мученики Борис и Глеб были сыновья равноапостольного князя Владимира и претерпели смерть от убийц, подосланных братом их Святополком окаянным, желавшим овладеть Киевским престолом и видевшим в братьях сильных противников. После кровавого боя с прочими братьями Святополк бежал из пределов России и, преследуемый гневом Божиим, в безумии скитался по разным странам и умер в степях богемских, стяжав себе позорное имя «окаянного».

II. Не трудно видеть, братия христиане, что Святополк окаянный совершил свое страшное преступление – братоубийство, вследствие овладевшего им честолюбивого желания быть первым между князьями-братьями. Таким образом, в основе совершенного им злодеяния было честолюбие.

Честолюбие есть одно из самых отвратительных проявлений гордости. Оно ввергает человека во множество пороков и преступлений, делает его несчастным для самого себя, а главное – мерзким пред Богом. Еже есть в человецех высоко – мерзость есть пред Господом, – говорит Господь (Лк. 16, 15). Нечист пред Господом всяк высокосердый (Притч. 16, 4).

Рассмотрим же этот порок и покажем все его гибельные плоды.

а) Во-первых, желание чести есть весьма опасное желание для спокойствия жизни честолюбцев. Иной домогается высокого места: но не примечает пропастей, т. е., опасностей, которые находятся на пути к нему, или окружают его. Иной, например, говорит: дайте мне сесть на место правосудия, но не помышляет, что, может быть, место это обложено сетями клеветы, подкопано мздоимством, что оно ждет не того, кто бы на нем, как на престоле, являл себя в блеске славы, но того, кто бы на нем, как на жертвеннике, принес в жертву справедливости свое спокойствие, свои выгоды, а иногда благоволение многих сильных, чтобы спасти одного бессильного. Не сделаем несправедливости никому из честолюбивых, если скажем всем им без исключения то же, что сказал Первый и Последний Своим искателям первенства: не знаете вы, чего ищете.

б) Во-вторых, желание превозношения обнаруживает в искателях славы и чести тот недостаток, что они не довольно вникали в самих себя, в свои способности и в свое внутреннее состояние. Таковое незнание себя и меры своих сил и способностей есть обыкновенный недостаток людей, коими обладает желание превозношения. Они готовы занять всякое место, которое обещает удовлетворение этому желанию: а того не знают, что, может быть, первый труд, которого потребует это место, приведет их в изнеможение, первая опасность обратит в бегство. Спроси себя, ищущий того, что выше тебя, можешь ли ты пить чашу, к которой простираешь руку? Чем более кто имеет истинного познания о себе, тем менее почитает себя способным занимать высшие места в обществе, а потому и приемлет в закон своего поведения правило мудрого: высших себе не ищи (Сир. 3, 21). Напротив того, чем усильнее и дерзновеннее кто ищет того, что выше его, тем несомнительнее можно заключать, что он или не испытал себя, или обманулся в этом испытании и обманет надежду тех, которые будут благоприятствовать исполнению его желания.

в) В-третьих, желание превозношения сопровождается нарушением мира между людьми. Мир и любовь больше всего и чаще всего иссушаются гордостью и честолюбием. Роскошный легко дружится с роскошным, корыстолюбивый, если не в сообществе с корыстолюбивым, то убегает его: но честолюбивый честолюбивого старается низринуть и истребить, и не оставляет в мире и покое никого, потому что последняя цель его – видеть всех под ногами своими.

III. Познаем, христиане, в страстном желании быть выше других тяжкую и опасную болезнь человеческого духа и язву общества. Познав же это, приимем или к исцелению, или к предохранению нашему и те врачевства, которыми врачевал ее Врач душ и телес в учениках Своих.

а) Первым врачевством против духа превозношения и преобладания должна быть мысль, что это есть дух, свойственный язычникам. Это их несчастие, что они пленяются славой человеческой, потому что не знают славы Божией; усиливаются превознести себя на земле, потому что не имеют упования взыти на небо. Мы ли, христиане, познав истинную славу, будем гоняться за ложною? Нет, братия! Не тако да будет в вас.

Но как же должны поступать христиане? Божественный Наставник наш продолжает: иже аще хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга. Желаешь ли превосходства и совершенства? Старайся преимущественно и совершенно служить благу ближних. Если ты уже выше других по твоему званию, тем более старайся служить благу их, чтобы ты не был ниже своего звания: но если ты и ниже других, также ревностно старайся служить благу их, и тогда никто здравомыслящий не скажет, что ты в низком состоянии, ибо и высочайшая земная власть, по понятию христианскому, не иное что есть, как Божий слуга во благое (Рим. 13, 4).

б) Наконец, если, несмотря на это, ветхий Адам, некогда восхотевший быть яко Бог, еще тоскует в тебе, когда ты умален пред человеками, или, когда ты возвышен пред некоторыми из них, вновь льстит тебя мечтой, что ты можешь быть божеством над ними: то войдем во врачебницу нового Адама, и приимем против этой древней болезни вечноживотное врачевство. Иисус Христос предлагает тебе во врачевство Самого Себя: ибо Сын человечь не прииде, да послужат Ему, но послужити, и дати душу Свою избавление за многих (Мф. 20, 28). Христианин! Неужели ты думаешь вознестись выше Христа твоего? Довлеет ученику, да будет яко учитель его (Мф. 10, 25). Но Божественный Учитель наш, будучи Господь всех, смиряет Себя и служит рабам Своим: кольми паче да смирим себя мы, и послужим друг другу любовью, честию друг друга больша себе творяще (Флп. 2, 3). Аминь. (Составлено по Четьи Минеям и проповедям Филарета, митрополита Московского, т. II, с. 59–63).