Текст книги "Боец 3: Лихие 90-е"

Глава 7

Лидка, что ли!

Точно, она! Я выпучил глаза на девчонку, которая как раз замахнулась для того, чтобы кинуть очередной камушек. Но завидев меня, высунувшегося из окна, она опустила руку.

– Привет, Сережа, – совершенно растерянно сказала она, как будто и не рассчитывала, что я выгляну.

– Привет… – нахмурился я.

Очень интересно. Я несколько секунд пытался въехать, что делает аптекарша в Сочи у гостиницы «Кавказ». А потом осенило – конечно, она приехала с Зауром и Демидом, чтобы обеспечить курс «витаминок» на турнире. Сам я от химии отказался, а вот Танк, напротив, считал, что химоза помогает при подготовке, и отказываться от нее на выезде не собирался. Тем более, что Степанычу было, по большей части, все равно. О вреде таких препаратов тогда если и подозревали, то считали риск не большим, чем от выпитой рюмки водки. А на мои предостережения Танк только фыркал.

– Может, спустишься? – Лида выкинула камушек, отряхнула ладони, уперла руки в боки. – Или так и будешь на меня смотреть?

– Сейчас, подожди. Пару минут.

Я быстро натянул штаны и майку, выскочил из номера, на всякий случай закрыв дверь, за которой спал Танк, на ключ. Сбежал по лестнице, прошмыгнул мимо администраторши, красившей ногти за своей стойкой. Вышел на улицу.

Девчонка ждала меня неподалеку от входа, но садиться на лавку рядом с дверьми не стала, как будто не хотела, чтобы о нашей встрече кто-то узнал. Она стояла, обняв саму себя за локти, и осматривалась по сторонам.

– Лид, – негромко позвал ее я.

Она обернулась, вздрогнула. Если вспомнить, как мы разошлись в прошлый раз, неудивительно, что сейчас я как-то замялся и не знал, с чего начать разговор. Были шальные мысли, что жизнь развела нас, как в море корабли, раз уж у аптекарши появился ухажер, который мог ей дать то, что я не давал – внимание и время. Но раз она первая пошла навстречу, то почему бы и да, как говорится. Пусть говорит, что ей надо.

На несколько секунд повисла тишина, видимо, не только я испытывал неловкость. Желая ситуацию разрядить, я коротко пожал плечами.

– Не ожидал тебя увидеть здесь… вернее, здесь – ожидал, но не думал, что ты захочешь встречи.

Я думал, что она хочет чего-то вроде выяснения отношений, хотя вроде и не было для этого повода, но все же. Однако Лидка вдруг уж очень решительно шагнула ко мне, взяла меня под локоть и повела подальше от входа в гостиницу.

– Нам надо серьезно поговорить, Сергей.

То, что речь в разговоре пойдет не о романтике, я уже понял. Лида была ужасно напряжена.

– Ну пойдем поговорим.

Я не стал сопротивляться, и она отвела за одну из клумб, где нас не было видно. Встала напротив меня и пристально посмотрела мне в глаза.

– Сереж, тебе нельзя выступать, – резко перешла она к сути дела, с жаром выпалив эти слова.

– М… это еще почему ты так решила? – я приподнял бровь.

– Они все будут колоть эфедрин, пептидные гормоны и, возможно, что похуже… мельдоний, который я колола Танку и другим нашим – ребячество, – всплеснула руками Лидка. – Там все куда серьезней, Сереж. Демид засунул меня в медицинскую бригаду, так вот там мне сказали, что колоть перед боем будут каждого. Для зрелищности, понимаешь?

Я невольно скрестил руки на груди. Про допинг я знал кое-что. Существовали разные виды такого рода «помощи», начиная от препаратов для сгонки веса, кончая более серьезной химией, по сути – наркотой, которая блокировала боль, гасила инстинкт самосохранения, повышала выносливость. Видел я ребят, которые, нажравшись такого дерьма, превращались в зомби, и их просто невозможно было уронить на пол. Ну как невозможно – они падали, но тотчас вставали. И чтобы выиграть у такого, его следовало просто забивать… До полной отключки.

Другими словами, никакой неожиданности в том, что на турнире подпольных боев будет использоваться химоза, для меня не было. Опасаться дисквалификации, осуждения или прочего здешним бойцам не было никакой необходимости. Хоть вместо крови себе в тело химикаты залей – никто слова не скажет. Такие времена. Готов к этому – выходи и бейся, а я был готов. Впрочем, колоть себе какую-то гадость я не собирался однозначно.

Однако для Лидки, которая была очень далека от мира кровавого спорта, это стало неожиданностью. Знала бы она, что тот же безобидный на вид мельдоний в 21 веке был запрещен для спротсменов!

– Прорвемся, Лид, – улыбнулся я. – Неожиданно приятно, что ты за меня переживаешь. Твой хахаль ничего не скажет? А то не хочется расстраивать пацана.

Лида неожиданно рассердилась.

– Дурак ты, Сергей! Тебя же завтра забьют, в лучшем случае – инвалидом останешься… – она горько вздохнула, а потом ее глаза сверкнули таким задорным огоньком: – Давай сбежим? А? Хочешь, я тебе уколю препарат, чтобы у тебя температура поднялась…

Она начала тарахтеть, предлагая разные варианты, которые, по ее разумению, должны были мне помочь не выходить на бой. Фантазия у девчонки работала хорошо. Но, во-первых, теперь у меня уже не будет шанса отказаться от выступления, на ринг я не выйду только в том случае, если отправлюсь на кладбище. Во-вторых, я не собирался сниматься. Это было действительно тем, что мне сейчас нужно.

– Никто меня с боя не снимет, – я взял ее за плечи и посмотрел в глаза, и медленно проговорил, стараясь заглушить ее испуг. – Я понимаю, зачем и для чего это делаю. Это мой выбор, и никто меня не заставлял.

– Но, Сереж… – она осеклась, поникла.

Глаза аптекарши наполнились слезами.

– Все в порядке, – предпринял еще одну попытку ее успокоить. – Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, я…

Лидка не стала слушать, вывернулась, высвобождаясь из моих объятий, и, развернувшись, пошла прочь от гостиницы быстрым шагом.

Останавливать ее я не стал, хотя в груди что-то сжалось. Вернулся в номер.

Засыпал ворочаясь, как дурак, прислушиваясь – не стучат ли еще камушком по стеклу, вдруг аптекарша вернется? Но нет. Уже засыпая, понял, почему Лидка меня выманивала и не стала идти в номер – нельзя, ее даже поселили, похоже, отдельно, чтобы никаких контактов не было с конкурентами. Ну вполне логично, кстати. Такие контакты чреваты самыми разными последствиями, хотя, конечно, я верил, что Лидка ни за что не предаст.

Наутро к нам зашел Заур, чтобы пожелать удачи перед боями и поблагодарить за то, что мы с Танком всё равно согласились драться даже в этих новых условиях.

– Ну что, с богом, пацаны, – он пожал нам руки поочередно. – У меня для вас хорошая новость есть. Демид сказал, что после турнира даст каждому недельный оплачиваемый отпуск… если вам он понадобится.

Заур заржал, хлопнул по плечу Танка, который к нему ближе стоял. Не сказать, что шутка была смешной. По крайней мере, мы с Танком даже не улыбнулись. Остаток дня выдался довольно напряженным. Мы большую часть времени погружались в себя, настраивались, фоном включили телек, чтобы как-то расслабиться. Танк заметно нервничал, периодически поднимался с кровати и наносил удары в воздух. Я был спокойней, но совру, если скажу, что не переживал.

В следующий раз Заур вернулся уже за час до начала турнира.

– Готовы, парни? Пора.

* * *

За сутки, прошедшие с ужина и представления участников, «Рубин» преобразился буквально на глазах. Нас с Танком, будто почетных гостей, провели внутрь через черный вход, без всякого обыска. Зрителям явно еще придется вновь проходить вчерашнюю процедуру с досмотром на входе, но пока народ толпился у ресторана – внутрь никого не пускали.

Бои должны были проходить в том же самом банкетном зале. Там расчистили пространство, убрали столы и стулья. Вместо них покидали мешки с песком, создав почти правильный круг. В таком ринге нам и предстояло биться. Хотя рингом это можно было назвать лишь с натяжкой, настилом-то здесь служил деревянный пол. Если разок приложиться о такой при неудачном падении, будешь всю оставшуюся жизнь кушать с трубочки…

Все бойцы прибыли, и нам провели короткий инструктаж.

– Правил никаких нет, единственный запрет – не выходить за пределы ринга, – пояснял приземистый дядька с лысиной, поблескивавшей под довольно ярким светом ламп. – Время боя не ограничено, деремся, пока кто-то не сдастся или не сможет продолжать бой.

Он еще раз обвел нас взглядом.

– Добиваем, но не убиваем, хотя жалеть тоже никого не надо. Все понятно?

– Более чем, – хмыкнул на это Кабан.

Остальные молча кивнули.

– Тогда проходим к медикам, получаем допуск, через двадцать минут начинаем, – по-деловому заявил лысый.

– Подождите. Соперников когда объявят? – спросил Русый. – А то непонятно, когда чей черед выходить.

– Когда на ринг будут вызывать.

Допуск выдавали в соседнем зале, размером куда меньше, чем банкетный. Я сразу понял, что под допуском подразумевается тот самый укол химозы, от которой предостерегала меня Лидка вчера. Сама бывшая аптекарша тоже была здесь, она и делала уколы вместе с еще одной женщиной, видимо, из противоположной группировки. Понятия не имею, как Демид добился, чтобы нашу аптекаршу вообще допустили к таким важным манипуляциям, но добился же. Правда, за деятельностью медиков пристально следили двое крепких братков, стоявших в дверях с поясными кобурами под пиджаками.

Я напрягся. Честно сказать, сегодня ночью я не вполне понял Лиду. Только сейчас я догадался, о чем именно она меня предупреждала. Судя по всему, укол перед боем был обязателен, и именно за этим братков и поставили следить. Как и за порядком, чтобы не допустить драк до того, как мы зайдем в ринг.

Никто никого не должен превратить в лепешку, если вокруг нет зрителей.

Я предположил, что за счет химии организаторы хотели повысить зрелищность боев и заодно снизить риски. Хотя последнее крайне сомнительно, ведь бойцы, если отключить у них инстинкт самосохранения, покалечат, если вообще не поубивают друг друга.

Мы выстроились в две очереди к медичкам, чтобы получить свой укол. Я, понятное дело, встал к Лидке, по той простой причине, что никакого укола делать не собирался. Поймал пару раз на себе взгляд из другой очереди, где стоял бедолага, с которым мы малость повздорили. Когда подошла его очередь садиться за стол и делать укол, он провел большим пальцем вдоль горла. Хотел дать понять, что мне не жить. Я отвел взгляд – ринг все рассудит, если мы там, дай бог, встретимся.

Очередь двигалась, и вот следующим должен был идти Танк, от напряжения переминавшийся с ноги на ногу.

– Брат, ты точно уверен, что тебе надо колоться? – шепнул я ему на ухо, видя, как мой товарищ рассматривает с легким налетом отвращения то, как делают укол Русому.

– Надо бы… – с секунду поколебавшись, ответил Танк.

Я переубеждать не стал, раз ему казалось, что с «химией» в крови будет гораздо проще драться. Правда в этих словах имелась, драться будет действительно проще, но велика вероятность плотно подсесть на эту дрянь. Ну а про урон, который можно нахватать в бою, я уже упоминал.

Танк присел на стул, Лида протерла ваткой, смоченной спиртом, место на руке. Я видел, как мой товарищ стискивает зубы – судя по всему, Танк боялся уколов. Лида убрала ватку, молча вколола ему некую дрянь, отчего Танка аж передернуло. Он с вмиг осоловевшими глазами поднялся, освобождая место для меня.

– Садитесь, – прошептала аптекарша, почему-то решив перейти со мной на «вы».

Я молча сел. Положил руку на стол, покосился на братков в дверях и вернул на девчонку взгляд.

– Лида, я обойдусь.

Девчонка вздрогнула, так же не поднимая глаз, вытащила шприц, уже наполненный химическим коктейлем, как будто меня не услышала. Я припомнил, что когда она делала укол Танку, то отдельно наполняла шприц из пузырька, и уже это немного насторожило.

– Ты что собралась мне колоть, не дури – так же тихо сказал я.

– Положено, – Лида подняла на меня взгляд, капнула спирту на ватку. – Давайте руку и помолчите, вы мешаете работать.

Стало сразу понятно, почему аптекарша заранее заготовила шприц. Очень похоже, что она хотела вывести меня с турнира. Вот дура-то, а если братки узнают, чем она занимается… Я прикусил губу, размышляя о том, как избежать укола. Но два братка сверлили мне взглядами спину, а боец сзади меня мялся в ожидании своей очереди.

Вот черт.

– Не бойся, это не страшно, – просипел с соседнего стола Кабан. – Страшно будет потом.

И ухмыльнулся во всю ширь.

Я оставил его слова без внимания. Лида начала протирать мне место укола, прислушиваться, явно меня не слыша и старательно отводя взгляд. Я буквально сверлил аптекаршу глазами. Пришлось импровизировать. В тот момент, когда она уже подносила иглу к моей руке, я поднялся из-за стола.

– Спасибо, болючий, зараза.

Делая вид, что растираю место укола, я держался за руку. Лидка опешила от моей прыти, но ничего не сказала, только румянец зажегся алым пятном на ее щеках. К ней присел последний парнишка из нашей очереди, положил руку. Что происходило дальше, я уже не видел. Наверное, девчонка захочет поменять шприц. Жидкость внутри него явно была рассчитана только на меня.

Братки смерили меня взглядом, когда я выходил с «допуском», но сказать ничего не сказали. Я же облегченно выдохнул, напоследок обернувшись на Лидку. Последний боец уже поднимался из-за стола.

* * *

– Мы рады приветствовать всех вас на сегодняшнем турнире, – начал речь ведущий.

Публика ответила сдержанными аплодисментами. Народ собрался в банкетном зале, зрители стояли вдоль стен без сидячих мест, но с бокалами руках. Исключением стал отдельный столик с хорошей «поляной», за которым сидели криминальные авторитеты и, судя по всему, лидеры группировок. Антураж будущему турниру был создан на высшем уровне. По сторонам «ринга» стояло по братку, каждый держал на цепях ротвейлеров, которые, вывалив языки, смотрели на ведущего с агрессией. Стоит спустить с поводка – растерзают. Жути наводили ошейники псов с большими шипами. Сам ведущий был одет с иголочки – в дорогой белый костюм с бабочкой красного цвета.

– Нас ждет увлекательное гран-при, – продолжал ведущий. – Нашему победителю придется пройти тернистый путь к финалу через жерло четверть– и полуфинальных схваток. Множество зрелищных боев, кровопролитные битвы и бескомпромиссная борьба – вот ради чего мы все сегодня собрались в «Рубине».

Мы, бойцы, ждали в соседнем зале, где до этого получали «допуск» к боям. Также под присмотром двоих вооруженных братков. Организаторы принесли нам в зал стулья, но все до одного бойцы стояли на ногах, слушая ведущего. Вот-вот должны были объявить первую пару четвертьфиналистов. До сих пор никто из нас не знал, с кем ему предстоит драться, это добавляло напряжения и без того взвинченным ребятам.

– Два соперника на ринге друг против друга. У нас нет раундов, нет рефери, а из ринга может выйти только один!

Ведущий повысил голос, выкрикивая последнее слово, чем взбесил ротвейлеров, которые начали гавкать и дернулись вперед, натягивая поводки в руках братков. Те собак удержали, но было видно, что с трудом, хотя мужики были далеко не легковесами.

– Наши бойцы до сих пор не знают, с кем им предстоит биться сегодня, – разгоняя интригу, проговорил ведущий. – Но имеет ли это значение тогда, когда с ринга выйдет только один?

– Давай не тяни! Объявляй пацанов! – вошла в нужный градус публика, которым уже не терпелось увидеть первый бой вечера.

Слышался свист и крики. Жары прибавило появление в зале сексапильной блондинки в купальнике и с ногами от ушей. Она пронесла вокруг ринга табличку с надписью «БОЙ». Браткам блондинка понравились, они явно пускали слюни, облизывали губы и сворачивали шеи, провожая взглядом девушку на всей длине ее пути.

Ведущий выждал нужную паузу. Бойцы, сгорая от нетерпения и буквально дыша адреналином, пытались отвлечься, чтобы не перегореть – ходили от стены до стены, боксировали с тенью, разминались. Все заведенные, напичканные химией. Танк, который также был под чем-то, стоял рядом со мной, пыхтел и выбрасывал апперкоты в воздух.

– Пфу-пфу… разорву, – бубнил пацан сам себе под нос.

Я обратил внимание, что тот паренек, который получал «допуск» последним, выглядит немного отстраненным и вялым. Возможно, он нервничал и так переживал стресс, но выглядел он, мягко говоря, не по-боевому. Но ничего, бойцы по-разному настраивались на бои, и некоторые вот так уходили в себя. Ждать своего часа ему пришлось недолго.

– Первый боец, которого мы попросим выйти на ринг, имеет погоняло… Лютый! – объявил ведущий.

Все в нашем зале разом повернулись на пацана.

– На выход, – попросил довольно грубо один из вооруженных братков.

Лютый кивнул. Удачи желать ему никто не стал, потому что любой из нас мог стать его соперником. Все смотрели на Лютого с хмурыми рожами, ожидая следующего имени. Когда он появился в банкетном зале, ведущий объявил соперника. Им оказался Фартовый, здоровый крепкий мужик за сорок, с перекачанными «банками». Он аж подпрыгнул, когда услышал свое имя. Просить его пройти в банкетный зал надобности не возникло – рванул так, что едва пол не вспахал.

В зале поднялся шум – зрители гудели в предвкушении первого боя. Лаяли псы, которым происходящее не нравилось. Фартовый с разгона перепрыгнул через мешки с песком, там его уже ждал соперник, переминавшийся с ноги на ногу. Жать друг другу руки не стали, а ведущий вылез за пределы ринга, воспользовавшись помощью братков. Стоя уже за пределами ринга, ведущий вновь поднес микрофон к губам и гаркнул:

– Файт!

Я следил за боем, не отводя глаз. Фартовый рванул вперед, как сорвавшийся с цепи ротвейлер. Лютый остался стоять на месте, скорость явно не была его коньком. Но судя по сломанному не раз носу и шрамах на лице от сечек, бойцом он был опытным. Фартовый, резко сблизившись с соперником, пошел в проход в обе ноги. Лютый дернулся, видимо, желая уйти с линии атаки, но скорости ему не хватило – соперник схватил ноги. Лютый ответил ударом локтя сверху вниз, метя в хребет, но локоть воткнулся в голову. Фартового тряхнуло, но не остановило, тот продолжил движение, отрывая соперника от земли, как пушинку, хотя вес у этих двоих был примерно одинаковый.

Я понимал, что стоит только закончить прием и бросить Лютого на пол, и бой можно завершать. Больно амплитудный мог получиться бросок. Но боец не собирался сдаваться и продолжил осыпать Фартового ударами сверху вниз. Сила таких ударов была незначительной, но достаточной, чтобы «сбить прицел» соперника. Фартовый, держа Лютого, как знамя, сделал несколько шагов по направлению центра ринга и там резко опустил его на пол. Лютый, падая, сгруппировался, уберег голову и шею, упав, по сути, на задницу – не очень красиво, но безопасно. Рвались с цепей псы, неистовствовала публика, которой явно нравился бой.

Переведя соперника в партер, Фартовый на четвереньках бросился на него, пытаясь донести удар. Но Лютый выставил колено, «надев» на него бойца. Удар смазался и пришелся по деревянному полу. Я поежился, понимая, что кулак Фартового только что едва ли не рассыпался в труху. Лютый, продолжая движение, перекинул соперника через себя, теперь уже сам оказавшись в положении сверху, переходя в гард и перехватывая инициативу. Фартовый попытался вывернуться и сбросить соперника, дури у него для этого было достаточно. Но куда там – Лютый вцепился в него как клещ и провел прием, который меня немало удивил. Лютый максимально прижался к Фартовому, заводя за затылок одну руку и закрывая на его шее замок. Другой рукой он начал давить на шею Фартового спереди, аккурат на сонную артерию. Секунда, другая, соперник продолжал дергаться, а потом все резко закончилось. Фартовый, присмиренный, обмяк, перестав сопротивляться.

Удушение Иезекииля.

Самбист достаточно легко разобрался с вольником, для чего ему понадобилось выдержать стартовый натиск и методично отработать. Лютый поднялся, поднимая руку и глядя на поверженное тело Фартового. В ринг шмыгнули братки, чтобы оттащить мужика и оказать первую помощь. У нас в зале повисла тишина, такое впечатление, что никто, кроме меня, не понял, что именно сделал Лютый.

– Ни хрена себе… – выдавил Танк.

Ведущий, вновь выскочил на ринг, чтобы объявить победителя. Я обратил внимание, что Лютый стал выглядеть еще хуже, чем до боя.

Нет, дело не в том, что он потратил много сил или получил значительный урон – почти никакого там урона не было, кроме отбитого копчика. Но боец стал бледным, как поганка.

– Встречаем нашего победителя… – завел пластинку ведущий, но договорить не успел.

Ведущий хотел поднять руку Лютому, но тот вдруг резко упал на пол и отключился. В банкетном зале повисла тишина. Ведущий от неожиданности отскочил, покосился на Марка, стоявшего у ринга, тот жестом показал, чтобы Лютого уносили. Что случилось, разбираться будут потом. За бойцом выскочили братки, взяли Лютого за руки и за ноги и унесли. В себя он так и не пришел.

Мне же все было понятно сразу – я покосился на Лиду, стоявшую в уголке банкетного зала. Девчонка опустила глаза и смотрела в пол. Это было ее рук дело, но знал здесь об этом только я. Потому, что она вкачала Лютому дерьмо из шприца – ту самую порцию снотворного, что предназначалась мне. Лютый был куда крупнее меня, поэтому не вырубился сразу.

Вот как она собиралась снять меня с турнира.

Об инциденте быстро забыли. Ведущий переключил внимание на себя, снова появилась девчонка в купальнике, а официант прошелся с подносом – разносил алкоголь. Объявлялась вторая пара бойцов.

– Встречайте! – вещал ведущий. – Боец по прозвищу Русый!

Русый, занятый тем, что сидел на присядках и вращал корпусом, при объявлении своего имени резко выпрямился. И трижды размашисто хлопнул в ладоши, направляясь к рингу. При каждом шаге он делал резкий выдох – от вколотой химии всё лицо его и даже грудь покрылись румянцем и испариной. Залезши в ринг, он подошел к мешкам, перевесился, чтобы погладить одну из псин. Ротвейлер тут же бросился на Русого, и тот только чудом успел убрать руку. Реакция у него была отнюдь не плохой для тяжеловеса.

Русый рассмеялся, глядя прямо на зрителей.

– И его соперник, участник по прозвищу Боец! Встречайте! – объявил ведущий.

Настал мой черед. Из-за спины послышались смешки других участников, которые совершенно не верили в мой успех.

– Давай на выход, – пробубнил браток, охранявший нас.

Я прошел в зал. На входе был тот самый лысый дядька, который озвучивал правила. Он мельком посмотрел на меня, сунул капу.

– Удачи, – буркнул он.

Удача действительно мне понадобится. Русый был крупным и быстрым тяжем. С таким ни в коем случае нельзя было зевать. Идя к рингу под крики и свист, я перебирал в голове варианты возможной тактики, только не сказать, чтобы их было много – в мыслях вдруг стало пусто. Через мешки перепрыгивать я не стал, а перелез, тут же наткнувшись на совершенно безумный взгляд Русого, который подпрыгивал на месте.

Ведущий снова вылез из ринга, на этот раз специально для него братки оттащили несколько мешком, освобождая проход. Впрочем, мешки быстро положили на место.

– Файт! – выкрикнул он.

Поехали.

Русый, в отличие от Фартового, не стал бросаться вперед. Поднял руки в стойку, не спеша пошел мне навстречу. А вот я рванул вперед со всей возможной скоростью, видя для себя лишь один хороший вариант. Русый, не врубаясь, что я творю, на секунду даже замер, собираясь меня встретить. Но примерно в двух метрах от соперника я резко оттолкнулся от пола опорной ногой, поворачивая корпус, и влетел в грудь Русого двумя прямыми ногами.

Удар пришелся плотный, я прочувствовал, что хорошо попал. Но что-то пошло не так – мне не хватило веса собственного тела, чтобы выбить Русого «из седла». Тот схавал удар – попятился на несколько шагов, но устоял. Я же оказался на полу.

И следом этот громила, быстро очухавшись, бросился на меня, обрушивая хаммерфист…