Текст книги "Советский квадрат: Сталин–Хрущев–Берия–Горбачев"

День рождения дочери

Последний день сознательной жизни Иосифа Сталина совпал с днём рождения дочери. Через четырнадцать лет она написала: «Мне досталась в детстве самая большая нежность, на какую он вообще был способен».

Их отношения расстроились в годы войны, когда семнадцатилетняя школьница влюбилась в еврея, кинорежиссёра Каплера, который на двадцать лет был старше её, а затем, наперекор отцу, в 1944 году вышла замуж за Гришу Морозова. Со своим зятем Сталин встречаться отказался, а внука впервые увидел в трёхлетнем возрасте, после того как нежелательный брак был расторгнут.

Политическая элита СССР, прислушивающаяся к каждому слову вождя, отреагировала на развод Светланы стремительно. Маленков, заместитель Сталина, потребовал от своей дочери немедленно разойтись с мужем-евреем. Партийные функционеры всех рангов подхватили его инициативу. Никто не подсчитывал, сколько смешанных браков разрушено было в СССР после развода Светланы.

Трудно поверить, что государство могло вмешиваться в семейную и частную жизнь своих сограждан. Но достаточно прочесть «двенадцать половых заповедей революционного пролетариата», опубликованные в СССР в 1924 году, чтобы осознать оруэлловскую реальность книги «1984» и понять, почему безропотно разошёлся с женой Молотов и послушно расстались с мужьями дочери Маленкова и Сталина…

Двенадцатая заповедь гласила: «Класс (рабочий класс. – Р. Г.), в интересах революционной целесообразности, имеет право вмешаться в половую жизнь своих сочленов». Эта заповедь сформулировала моральный кодекс революционера, исключив из семейных отношений слово «любовь»: «половое влечение к классово враждебному объекту является таким же извращением, как и половое влечение человека к крокодилу, к орангутангу»[161]161
  Залкинд А. Б. Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата. М.: Издательство Коммунистического Университета им. Я. М. Свердлова, 1924.


[Закрыть].

…28 февраля в день рождения Светланы он ей даже не позвонил. Наверняка охрана доложила ему о звонках дочери. Оставшись один, он не мог не вспомнить о дне рождении. Мы не знаем, с обидой или со злостью Сталин думал о дочери – эта ночь оказалась последней. Бытовую версию – причиной инсульта был конфликт с дочерью – почему-то ни один исследователь не рассматривал.

Все переплелось в ночь на 1 марта 1953 года. Антисемитизм, приведший к конфликту с дочерью и «делу врачей», и её день рождения.

Возможно, ежегодно в этот день он вспоминал её десятилетней давности день рождения, после которого они надолго стали чужими.

…1 марта 1943 года ему доложили, что Светлана уединилась с Каплером в тёмной комнате. В смежной комнате ёрзал на стуле охранник, который не решился им помешать. Они долго молча стояли, прижавшись друг к другу, и целовались. 2 марта Каплер был арестован. На следующий день Сталин, разъярённый, ворвался в комнату дочери и впервые в жизни влепил ей пощёчины…

«С этого дня мы с отцом стали чужими надолго. Не разговаривали мы несколько месяцев; только летом встретились снова. Но никогда потом не возникало между нами прежних отношений. Я была для него уже не та любимая дочь, что прежде»[162]162
  Аллилуева С. И. Двадцать писем другу. М., 1990.


[Закрыть].

Последующие годы они оба вспоминали тот день рождения. Светлана думала об арестованном Каплере. Сталин злился на дочь и на евреев…

Первую любовь Светлана Сталина защитить не смогла. Сидя у постели умирающего отца, с которым она добивалась встречи в день своего рождения, оказавшимся для него последним, в отличие от Хрущёва, жалевшего Сталина, она вспоминала свою первую любовь и тот роковой для Каплера день рождения.

«И пришло снова 3-е марта, через десять лет после того дня, когда отец вошёл, разъярённый, в мою комнату и ударил меня по щекам. И вот я сижу у его постели, и он умирает. Я сижу, смотрю на суету врачей вокруг, и думаю о разном… И о Люсе думаю, ведь десять лет как он был арестован. Какова его судьба? Что с ним сейчас?»[163]163
  Аллилуева С. И. Двадцать писем другу. М., 1990.


[Закрыть]

Первая любовь, разрушенная отцом, отразилась на всей её жизни. Она дружила с писателем-диссидентом Андреем Синявским и смело выступила в его защиту. В 1957 году Светлана Сталина отреклась от отцовского наследия и взяла фамилию матери, Надежды Аллилуевой.

Почему засекречена история болезни Сталина

12 апреля 1945 года Франклин Рузвельт умер от кровоизлияния в мозг. Сталин пережил его на 8 лет, и причиной его смерти также было кровоизлияние в мозг.

Самый старший из участников Ялтинской конференции, Уинстон Черчилль, отпраздновавший в 1944 году семидесятилетие, частично повторил судьбу своего непримиримого врага, Сталина. В августе 1949 года Черчилль перенёс первый микроинсульт (у Сталина в октябре был второй), в феврале 1952 пережил второй удар (по количеству инсультов «друзья» сравнялись), в 1953 обоих настиг третий удар, Сталина – в марте, Черчилля – в июне. Сталин не выкарабкался. У Черчилля был левосторонний паралич (несколько месяцев), однако он отказался подать в отставку с должности премьер-министра и номинально остался им до конца срока. Скончался он 24 января 1965 года.

Истории болезни Рузвельта и Черчилля опубликованы, Сталина – засекречена. Если правдиво официальное сообщение о причинах смерти Сталина, опубликованное 5 марта, то почему история болезни продолжает оставаться государственной тайной другого уже государства, подогревая слухи о заговоре?

Предположений много. Причина, думается, лежит на поверхности. Соратники Сталина не решились воспользоваться услугами его личных врачей, находившихся в заключении. Из-за отсутствия информации врачи, вызванные к Сталину, действовали наугад и допустили ошибки, усугубившие болезнь. Они обнаружились при вскрытии тела. Их попытались скрыть, переписывая историю болезни. Фальсификаторы запутались и решили закрыть архивы до тех времён, когда не только причина смерти Сталина, но и все преступления, совершённые его режимом, не будут никого интересовать.

Политические лидеры государства решили дождаться последующих поколений, которые будут воспринимать Сталина как мудрого государственного лидера, наподобие царя Ивана Грозного, присоединившего к России Казань и Астрахань. Они решили дождаться времён, когда опричнина и Малюта Скуратов, в сталинском изложении – концлагеря и ежовщина останутся в учебнике истории обманутых поколений сухой строчкой и одураченные потомки скажут: Великий Сталин создал Советскую империю, присоединил Прибалтику, Бессарабию, Восточную Пруссию и Курильские острова, распространил влияние Кремля до центра Европы и заставил лидеров Запада признать Советский Союз великой державой.

Ушёл в прошлое Советский Союз. Но чтобы не возникло сомнения в непогрешимости власти, правопреемники держат архивы закрытыми. Информация дозированная. Скрывается не только история болезни Сталина и материалы судебных процессов. До сих пор не опубликованы все записки и приказы Ленина, стенограммы заседаний Политбюро, беседы Сталина и Молотова с Риббентропом.

Около 300 дел, включая «дело врачей», «Катыньское дело», «Корейская война», до сих пор остаются в архиве Президента РФ. Можно только догадываться о содержании хранящихся там документов. Теперешний архив, утверждает Илизаров, несёт на себе следы откровенных изъятий.

В современной России, ностальгирующей о былой империи, Сталин вновь стал национальным героем. А героям не положено умирать естественной смертью. Их убивают или враги, или предатели. Поэтому архивы ещё долгое время будут открываться дозированно. Хотя не исключено, что подлинные документы уже давно уничтожены.

А заговор всё-таки был

Был, но только не против Сталина. Ситуация напоминала марафонский забег. Бежали двойками – Маленков-Берия, Хрущёв-Булганин. Лидеры забега – первыми в двойках шли партийные функционеры, Маленков и Хрущёв – зорко следили за остальными участникам гонки и, когда к четвёрке приблизились Вознесенский и Кузнецов, которых Сталин неосторожно назвал своими преемниками, сбили их с ног. Они были чужаками, выдвиженцами Жданова, потерявшими после его неожиданной смерти опору в Кремле. Маленкову потребовался год, чтобы избавиться от конкурентов. Из выступления Хрущёва на июньском пленуме ЦК КПСС (1957):

«Маленков, будучи секретарём Центрального Комитета, был одним из самых доверенных лиц у Сталина и систематически неправильно информировал его об очень многих делах. Когда Сталин стал выдвигать Вознесенского на пост Председателя Совета министров, Маленков… сделал всё для уничтожения Вознесенского».

О своей роли Хрущёв скромно умалчивает, скрываясь за спасительной фразой: «Я был недостаточно информирован».

Остальные члены Политбюро – Молотов, бывший когда-то вторым лицом государства, Каганович, Микоян и Ворошилов – намерений на лидерство не показывали и опасений не вызывали.

Лидирующая четвёрка знала: Сталин тяжело болен. Опасаясь появления новых лиц, способных возглавить забег, в июле 1951 она способствовала аресту Абакумова и замене его на Игнатьева, выдвиженца Маленкова. Абакумов, начавший «дело ЕАК», как бы в насмешку, был обвинён в сокрытии «сионистского заговора» в МГБ СССР.

Был ли заговор среди членов Политбюро? Был! Но только не против Сталина. Четвёрка сговорилась: никого к Сталину не подпускать, поддерживать друг друга и не допустить физического истребления кого-либо из них. Они заранее распределили власть после сталинской смерти и, не доверяя друг другу, повсюду ходили вместе: двойками или тройками. Они подыгрывали маниакальной подозрительности Сталина, приведшей к арестам преданных слуг и лечащих врачей, и охотно участвовали в ночных застольях, преследуя одну цель: находиться возле Сталина и по мере возможности влиять на него, не позволяя появиться новому фавориту.

Здоровье Сталина ухудшалось. Паранойя (диагноз Бехтерева) прогрессировала. Как раненый зверь, он становился все более агрессивным. На октябрьском пленуме (1952) угрозы и намёки переросли в публичное обвинение. Соратникам стало ясно: завершение «дела врачей» повлечёт изменения в руководстве СССР.

Берия, Ворошилов, Молотов, Микоян, Каганович и Маленков чувствовали, что им угрожает политическая смерть и физическое уничтожение. Но и в этом состоянии они неспособны были устранить Сталина.

Они ждали третьего инсульта, но когда он произошёл, растерялись. Только Берия сохранил способность принимать волевые решения. Но неверно обвинять его в том, что медицинская помощь пришла к умирающему Сталину с опозданием. Первыми-то на сталинскую дачу приехали Хрущёв и Булганин, покрутились, переговорили с охраной, узнали, в каком состоянии он находится, и, не заходя к больному, уехали, не став вызывать врачей. Почему они, если не было предварительного сговора, не позвонили Игнатьеву и не потребовали привезти врачей?

Берия, единственный из политического руководства страны, кто желал её десталинизации и либерализации системы, – его послесталинские 112 дней подтверждают эти намерения – был обойдён крестьянской хитростью Никиты Хрущёва.

Пока Сталин был жив, четвёрка была неразлучна. Каждый стерёг друг друга. Хрущёв поглядывал за дружбой Маленкова и Берии и старался к ним примкнуть. Он знал кухню предательства и интриг и, опасаясь, что Берия и Маленков сговариваются против него, терпеливо разыгрывал роль бесхитростного мужичка. Он ждал своего часа. Крестьянская смекалка и на этот раз его выручила. Впоследствии она помогла ему в низвержении Маленкова, Молотова, Кагановича, а затем в устранении того, кто помог ему удержать власть, – маршала Жукова.

На июльском пленуме (1953), когда речь шла о низвержении Берии, Хрущёв докладывал:

«Берия демонстрирует внешнюю свою дружбу, неразлучную, неразрывную с товарищем Маленковым…

…Некоторые говорили: как же так, Маленков всегда под руку ходит с Берией, наверное, они вдвоём – это мне говорят, а другим, наверное, говорят, что Хрущёв с ним также ходит. И это правильно. Ходили, и я ходил. Он посредине идёт, бывало, а с правого бока Маленков идёт, а с левого – я. Вячеслав Михайлович как-то даже сказал: «Вы ходите и что-то всё время обсуждаете». Я говорю: «Ничего путного, всё гнусности всякие, противно даже слушать, но ходим».

В комментариях его циничное выступление не нуждается. Непристойные объяснения: «противно даже слушать, но ходим», – присутствующих не смущают. «Несгибаемые коммунисты», как герои известного анекдота, легко меняют свои убеждения и «колеблются, но только с линией партии».

О каком заговоре может идти речь? Только о разделении власти после кончины Сталина и о недопуске новых лиц к управлению страной. Затем наступил «заговор молчания», прерванный на исходе шестидесятых пенсионером Хрущёвым. Его бывшие коллеги его не поддержали. Булганин, Молотов, Маленков не оставили мемуаров. Микоян, Каганович и Ворошилов в своих воспоминаниях тему политических репрессий и смерти Сталина тщательно обошли.

Незаконченное послесловие

14 марта после обеда в Кремле внезапно почувствовал недомогание и по возвращении в Прагу скоропостижно скончался президент Чехословакии Клемент Готвальд. Новые хозяева Кремля, активно участвовавшие в пражском процессе, начинают убирать опасных свидетелей. Но кто же отдал приказ отравить Готвальда? Хрущёв?

По свидетельству Судоплатова, Хрущёв лично отдал ему приказ умертвить Шумского и Ромжу, используя нераспознаваемый яд, симулирующий признаки сердечно-сосудистых заболеваний. Подробнее о склонности Хрущёва к тайным убийствам написано в главе «По ложному следу».

Загадочная смерть Готвальда наталкивает на мысль, что министр иностранных дел Чехословакии Масарик, найденный мёртвым через две недели после формирования коммунистического правительства, был также ликвидирован с использованием нераспознаваемых ядов.

В апреле от сердечного приступа скончался Хрусталёв, начальник смены охраны, дежурившей в ночь на 1 марта. В том же году умер Русаков, патологоанатом, делавший вскрытие. Автору неизвестно, умер ли Русаков до ареста Берии, 26 июня, или позже, но возраст умершего, 68 лет, допускает, что его смерть была ненасильственной.

Если предположить, что Берия причастен к смерти Готвальда и Хрусталёва, – они умерли тогда, когда он возглавлял МВД, – то в 1954 году, в «Хрущёвскую оттепель», арестованы и сосланы в Воркуту министр здравоохранения СССР Третьяков и начальник лечебно-санитарного управления Кремля Куперин. Они принимали участие в лечении Сталина и присутствовали на вскрытии тела. Не Берия, а Хрущёв убирал тех, кто мог опровергнуть официальное сообщение о смерти Сталина, рассказать, когда появились врачи и в каком состоянии они его обнаружили.

3 апреля «Правда» публикует сообщение о лишении Лидии Тимошук ордена Ленина: «в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами». На следующий день самая «правдивая» в мире газета, месяц назад захлёбывавшаяся от разоблачений врачей-вредителей, извещает читателей об их реабилитации.

…20 июля 1953 года Москва и Тель-Авив возобновляют дипломатические отношения, однако межгосударственные отношения пошли уже по другому сценарию.

Не отказываясь от троцкистского лозунга экспорта революции и глубоко вдохнув пары махрового антисемитизма, советское правительство начало искать союзников в арабском мире. Традиционно на Ближнем Востоке были сильны позиции Англии и Франции, к которым после Первой мировой войны присоединились США. Благодаря подогреваемому Советским Союзом арабо-израильскому конфликту Москва закрепилась в арабском мире, став ведущим экспортёром оружия и регулятором мировых нефтяных цен.

Об антисемитизме Сталина

Тема эта не планировалась. Предполагалось рассказать версию Глебова и проанализировать, как она стыкуется с ранее опубликованными версиями смерти Сталина.

Создание государства Израиль и отказ его стать сталинским сателлитом, антисемитская кампания, развернувшаяся в 1949 году, и антиеврейские процессы 1952 года – пражский, ЕАК и «дело врачей» – обсуждались по одной лишь причине: автор пытался выяснить, почему Сталин в последние месяцы своей жизни оказался без медицинской помощи. Эти события, отягощенные конфликтом с дочерью, влюбившейся в Каплера, а затем в Морозова, способствовали развитию гипертонии. Результатом семейных переживаний, нервных перегрузок и эмоциональных стрессов стали два микроинфаркта, третий оказался решающим.

Антисемитизм Сталина ускорил его смерть. Некоторые авторы, Кожинов, Солженицын, отрицают обвинение в антисемитизме и, аргументируя, приводят список евреев, лауреатов Сталинской премии, получивших свои звания в годы репрессий. Главным доказательством они считают то, что двое его внуков, дочь Яши и сын Светланы, наполовину евреи. Чтобы не пускаться в длительные рассуждения, обратимся к мемуарам Светланы. Её в предвзятом отношении к отцу обвинить трудно.

Двадцать писем к другу 14

«В 1935 Яша приехал в Москву и поступил в Военную Артиллерийскую Академию. Примерно через год он женился на очень хорошенькой женщине, оставленной её мужем. Юля была еврейкой, и это опять вызвало недовольство отца. Правда, в те годы он ещё не выказывал свою ненависть к евреям так явно, – это началось у него позже, после войны, но в душе он никогда не питал к ним симпатии».

Двадцать писем к другу 16

«„Зайди в столовую к папе", – сказали мне. Я пошла молча. Отец рвал и бросал в корзину мои письма и фотографии. „Писатель! – бормотал он. – Не умеет толком писать по-русски! Уж не могла себе русского найти!" То, что Каплер – еврей, раздражало его, кажется, больше всего…»

Двадцать писем к другу 17

«Весной 1944 года я вышла замуж. Мой первый муж, студент, как и я, был знакомый мне ещё давно, – мы учились в одной и той же школе. Он был еврей, и это не устраивало моего отца. Но он как-то смирился с этим, ему не хотелось опять перегибать палку, – и поэтому он дал мне согласие на этот брак. Я ездила к отцу специально для разговора об этом шаге. С ним вообще стало трудно говорить. Он был раз и навсегда мной недоволен, он был во мне разочарован…»

«…Чёрт с тобой, делай, что хочешь…" В этой фразе было очень много. Она означала, что он не будет препятствовать, и благодаря этому мы три года прожили безбедно, имели возможность оба спокойно учиться…Только на одном отец настоял – чтобы мой муж не появлялся у него в доме».

«…Сионисты подбросили и тебе твоего первого муженька", – сказал мне некоторое время спустя отец. „Папа, да ведь молодёжи это безразлично, – какой там сионизм?" – пыталась возразить я. „Нет! Ты не понимаешь! – сказал он резко, – сионизмом заражено всё старшее поколение, а они и молодёжь учат…" Спорить было бесполезно».

Если бы не скрытый антисемитизм Сталина, ярко проявившийся в последние годы его жизни (к старости недуги обостряются), не было бы громких послевоенных процессов и кампании государственного антисемитизма, публично стартовавшей в феврале 1949 года.

Сразу же с цифрами в руках последуют возражения защитников Сталина, которые, по примеру Кожинова и Солженицына, станут перечислять евреев, занимавших руководящие посты в партии и государстве в предвоенные годы и облагодетельствованных премиями и орденами в конце сороковых.

Наш второй свидетель – Бажанов, личный секретарь Сталина в 1923–1927 годах[164]164
  Бажанов Б. Г. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. СПб.: Всемирное слово, 1992.


[Закрыть].

Он описывает разговор, случившийся между ним и Мехлисом, во время которого к ним подошёл Сталин. Мехлис прервался и пожаловался на письмо, полученное от Файвиловича, в котором тот, считая ошибочной политику ЦК, требовал её изменения. Сталин вспылил и произнёс фразу, которую ни при каких обстоятельствах ни один порядочный человек не позволил бы себе: «Что этот паршивый жидёнок себе воображает!»

Поняв, что он сорвался и свидетель, русский по национальности, может предать огласке его несдержанность (дело всё-таки происходило в 1923 году), Сталин развернулся и, не извинившись, скрылся в своём кабинете.

Бажанов удивился, увидев, что Мехлис невозмутимо выслушал антисемитскую выходку, и с любопытством спросил его: «Ну как, Лёвка, проглотил?»

– Что? Что? – притворно удивился Мехлис. – В чём дело?

– Как в чём? Ты всё ж таки еврей.

– Нет, – ответил Мехлис, – я не еврей, я – коммунист.

«Это удобная позиция, – делает вывод Бажанов. – Она позволит Мехлису до конца его дней быть верным и преданным сталинцем и оказывать Сталину незаменимые услуги».

На этом Бажанов не остановился. Он задался вопросом, почему, несмотря на скрытый антисемитизм Сталина, в его секретариате оказались евреи, Мехлис и Каннер. Вскоре он понял: «они взяты для камуфляжа». Во время гражданской войны в партийной верхушке появились подозрения в сталинском антисемитизме, и, чтобы рассеять их, Сталин взял в секретариат Мехлиса и Каннера и повсюду таскал за собой.

После такого разъяснения становится ясно: шумное награждение евреев, деятелей науки и культуры, орденами и Сталинскими премиями, происходившее в разгаре борьбы с космополитизмом, – камуфляж. Сталин ведь борется не с евреями (такое признание недопустимо для лидера коммунистической партии), а с космополитами, так он решил обозвать сионистов.

Стенограммы переговоров Сталина и Риббентропа не опубликованы до сих пор. Эти документы сродни чернобыльской зоне, запретной для проживания и экономического использования, и долго ещё останутся засекреченными.

Известно, что, вернувшись в Берлин, рейхминистр доложил Гитлеру, что при обсуждении еврейского вопроса Сталин объяснил ему, что пока он не может обойтись без евреев, но обещал, что по мере создания национальных кадров будет вытеснять их из всех сфер деятельности. Руководство Советского Союза эту информацию опровергало, как и опровергало существование секретного приложения к пакту Молотова-Риббентропа. Но, как ни опровергай, общеизвестны записка Александрова в августе 1942 года и речь Сталина осенью 1944.

Несколько примеров антисемитизма Сталина приводит Хрущёв. В одном из них звучит призыв организовать еврейский погром.

«Крупным недостатком Сталина являлось неприязненное отношение к еврейской нации…Помню, в начале 50-х годов возникли какие-то шероховатости, что-то вроде волынки, среди молодёжи на 30-м авиационном заводе. Доложили об этом Сталину по партийной линии. И госбезопасность тоже докладывала. Зачинщиков приписали к евреям.

Когда мы сидели у Сталина и обменивались мнениями, он обратился ко мне как к секретарю Московского горкома партии: „Надо организовать здоровых рабочих, пусть они возьмут дубинки и, когда кончится рабочий день, побьют этих евреев". Я присутствовал там не один: были ещё Молотов, Берия, Маленков. Кагановича не было. При Кагановиче он антисемитских высказываний никогда себе не позволял.

…Я-то знал, что хотя Сталин и дал прямое указание, но если бы что-либо такое было сделано и стало бы достоянием общественности, то была бы назначена комиссия, и виновных жестоко наказали. Сталин не остановился бы ни перед чем и задушил бы любого, чьи действия могли скомпрометировать его имя, особенно в таком уязвимом и позорном деле, как антисемитизм. После войны Сталин часто заводил подобные разговоры, мы к ним привыкли.

…Если говорить об антисемитизме в официальной позиции, то Сталин формально боролся с ним как секретарь ЦК, как вождь партии и народа, а внутренне, в узком кругу, подстрекал к антисемитизму»[165]165
  Хрущёв Н. С. Время. Люди. Власть. Том 2. М.: Московские новости, 1999.


[Закрыть].

Дочь Сталина утверждает, что причиной возрождения антисемитизма в Советском Союзе стало то, что Сталин не только «его поддерживал, но и насаждал».

«В Советском Союзе лишь в первое десятилетие после революции антисемитизм был забыт. Но с высылкой Троцкого, с уничтожением в годы „чисток" старых партийцев, многие из которых были евреями, антисемитизм возродился „на новой основе", прежде всего в партии. Отец во многом не только поддерживал его, но и насаждал сам. В Советской России, где антисемитизм имел давние корни в мещанстве и бюрократии, он распространялся вширь и вглубь с быстротой чумы»[166]166
  Аллилуева С. И. Только один год. Нью-Йорк, 1969.


[Закрыть].

Добавить тут нечего.