Текст книги "Безмолвные узницы"

10

Жанета убрала руки с двери и опустила их по бокам. Она вздохнула, развернулась и подошла к дивану, где уселась, сложив ладони на коленях. Я закрыла дверь и медленно подошла к ней. Села рядом, на расстоянии в несколько сантиметров, молча и уважительно выжидая. В этот момент Жанета видела не только меня, но и себя саму.

Прошло несколько молчаливых минут, и я решила, что пришло время сделать первый шаг. Я тихо заговорила, продумывая каждое слово:

– Успокойтесь, Жанета. Я на вашей стороне, – начала я. – Вы позвонили мне, рассказали об ужасных подозрениях насчет вашего мужа, но повесили трубку, прежде чем договорили дальше. Я не знала, почему, не знала, находитесь ли вы в опасности. Поэтому я здесь, я решила приехать и выяснить все лично. Я волнуюсь за вас. Если то, что вы мне сказали, правда… Вам нужна помощь, чтобы выбраться из этой ситуации живой.

– Спасибо за беспокойство, донья Вероника, но мне правда не нужна помощь, вовсе нет, – заявила она с удивительной твердостью. – Оказывается, мне нечего сказать. Я позвонила импульсивно, не знаю, где только была моя голова! Просто я была в отчаянии, но это уже прошло… Давайте забудем, сделаем вид, будто я не звонила вам, ладно? – Она поднялась, поправила скатерть на журнальном столике, сдвинув ее на несколько сантиметров, и взглядом показала, что готова проводить меня до двери. Я проигнорировала этот жест и продолжила сидеть:

– Мы обе знаем, что это неправда, Жанета. Я хорошо разбираюсь в женщинах, я видела многих в такой же ситуации, которые тем же тоном просили меня забыть обо всем, клялись, что все в порядке. Разумеется, это не так.

Она снова села, подальше от меня, но теперь уделяя мне все внимание.

– Я понимаю, – продолжила я, – стыдно сомневаться в своем доверии к близкому человеку. Иногда кажется, будто лучше отпустить ситуацию, и все пройдет! Поверьте, лучше не отпускать. Если ваш муж действительно делает то, о чем вы говорили, вы в опасности, в ловушке. Я знаю, как трудно было позвонить мне и рассказать об этом. Я ваше последнее средство, но я умею быть деликатной, и я не подведу вас. Вдохните поглубже, дорогая. Рассказав мне все, вы почувствуете себя лучше.

Жанета, широко распахнув глаза, потерянно и беспокойно бродила по комнате. В этот момент она анализировала мои внешность, голос, одежду. Что еще более важно, она решала, доверять ли свою тайну неизвестной женщине, постучавшейся в ее дверь. Через несколько секунд она приняла решение:

– Мне действительно нечего сказать, донья Вероника. – Ее глаза смотрели в пол. Черт возьми, я теряю ее! Это меня нервировало, но я так просто не сдамся. Совсем скоро я восстановила ход своих мыслей.

– Жанета, смотрите… Я знаю, это тяжело. Я начну за вас, хорошо? Любящая женщина, замужем несколько лет. Поначалу муж был очарователен, пока не заставил вас полностью зависеть от него во всем, и вам некуда стало бежать. Однажды вы узнали, правда? Вы узнали, а потом рассказали мне, что он убивает женщин. Это невозможно себе представить! Это привело вас в отчаяние и очень напугало. Но поскольку он полицейский, вы думали, что вам никто не поверит.

Жанета, моргая, слегка отступила:

– Откуда вы знаете, что он из полиции?

– Я только что видела, как он выходит в форме, прежде чем постучаться в вашу дверь. По своему опыту знаю, что случаев, подобных вашему, множество. Тот факт, что он полицейский, уже делает его хорошим кандидатом на роль убийцы, и никто ничего не узнает.

– Вы тоже полицейский, донья Вероника. Это делает вас хорошим кандидатом, не правда ли? – теперь Жанета использовала вызывающий тон, готовая спорить, что означало значительную подвижку в разговоре. Она понемногу раскрывала свой ум и пыталась подловить меня на нестыковках. Хорошо, очень хорошо… Поддразнивая меня, она высунула голову из норы, не осознавая этого. Пришло время продемонстрировать свои знания и заслужить уважение.

– Да, Жанета, я тоже хороший кандидат. Несмотря на то, что женщины почти никогда не бывают серийными убийцами. Мужчины практически являются хозяевами этой вселенной. Полицейские – очень специфические личности, что позволяет им выполнять работу, с которой не каждый справится. Они смелые, сильные, кажется, в их жилах больше адреналина, чем у других, они сталкиваются с опасностью каждый день. Уверяю вас, ваш муж может быть чувственным, когда ему нужно завоевать вас, но в схватке с вами он превращается в твердый лед. Я права? – Жанета заинтригованно посмотрела на меня, неуверенная, хочет ли услышать продолжение, но уже обдумывая такую возможность. Еще один шаг. Она опустила глаза и снова вцепилась в край своего фартука, разглаживая шов рюши. Я осмотрелась, отмечая при дневном свете то, что уже видела в ту ночь, когда проникла сюда. Слово, пришедшее на ум, было «безупречно». Вся мебель, безделушки, белье в самом идеальном порядке, какого никогда не будет в моей гостиной. Я тоже вздохнула, охваченная легкой завистью. Паулу испытывал мое терпение, убеждая стать хорошей домохозяйкой, ему бы понравилось, будь я Жанетой. Я снова сосредоточилась на женщине, сидящей напротив меня. В таком разговоре молчание необходимо и важно не меньше, чем вопросы, – все дело во времени.

– Жанета, когда вы мне звонили, вы сказали, что ваш муж – убийца женщин. Вы уверены в этом? Все, что вы говорите, останется между нами. Давайте представим, что я сегодня не на дежурстве, ладно? Вам необязательно называть меня доньей. Я ваша подруга Вероника, – добавила я, мягко улыбаясь, чтобы наладить контакт. – Вы можете мне рассказать, и, возможно, мы ничего не будем предпринимать, не будем выдвигать обвинения. Это – только ваше собственное решение, я не намерена на вас давить, но уверяю, наша беседа пойдет вам на пользу.

Она трясла головой, словно составляя в уме список плюсов и минусов. Я продолжала описывать профиль убийцы подобного типа, разумеется, в общих чертах. И с каждой характеристикой, озвученной мной, движений становилось меньше, взгляд ее все чаще встречался с моим. Когда я начала рассматривать профили жен, узнавших, что их мужья были убийцами, Жанета заинтересовалась еще больше.

Это была лучшая часть: реализовать на практике то, чем многие мои коллеги занимались в комнате для допросов в полицейском участке. Тактика, очень похожая на приемы гадалок, которые интерпретируют сигналы тела клиента, чтобы понять, на правильном ли они пути. Бросаешь фразу, ждешь реакции и выбираешь следующий шаг, а человек неосознанно отвечает.

Я намеренно использовала исключительно общие термины, звучавшие для Жанеты как догадки о ее жизни: «женщины, подвергшиеся насилию», «подчинение и изоляция», «чувство утраты». Мой пунктик. Я разволновалась:

– Женщины, подобные вам, сильные, но очень одинокие. Мужья заботятся о том, чтобы вы дистанцировались от всех, лишились семьи, работы, друзей, чтобы иметь возможность полностью контролировать вашу жизнь и избежать рисков. Одиночество и пустота растут и поглощают все. Жанета, вы правда думаете, что лучшее в жизни – это часами смотреть в экран телевизора и разгадывать кроссворды?

– Откуда вы знаете, что я разгадываю кроссворды? Я об этом никогда не упоминала! Или вы хотите обмануть меня, говоря, что те женщины тоже так делают?

– Не нервничайте, дорогая, успокойтесь. Это был просто пример… – солгала я, пытаясь замаскировать оговорку. Я и мой язык без костей! Не прощу себе, если потеряю Жанету.

– Вы пытаетесь меня обмануть.

– Нет, нет. Поверьте, я случайно упомянула кроссворды. Не так много дел, которыми можно заняться, когда весь день проводишь в замкнутом пространстве. Вязание спицами и крючком, но вы для этого слишком молоды.

Она пожала плечами, мол, неважно. Уж поверьте, это меткий выстрел: не существует женщины, которой не нравится слышать, что она молода. Жанета тоже улыбнулась, но затем ее губы задрожали, и слезы беззвучно потекли по щекам. Это стало сигналом: прикоснуться к ней, вызывая большую близость. Я осторожно взяла ее руки в свои, призывая продолжать. Она опустила голову, и я понимающе обняла ее. Провела рукой по длинным волосам Жанеты и сказала:

– Мужайтесь, милая, мужайтесь.

Жанета вытерла мокрое лицо фартуком:

– Я никогда не видела, чтобы он кого-то убивал. Когда это происходит, у меня всегда закрыты глаза, я могу только слушать.

– Он завязывает вам глаза? Тканью?

– Маска, как в самолете. Надеваю в машине. А потом он запихивает меня в деревянную коробку.

– То есть? Запихивает в гроб?

– Нет, нет… Коробка только на голове.

– Он все это делает в машине?

– Нет, Вероника. Когда мы добираемся туда.

– Туда – это куда? Жанета, успокойтесь, давайте помедленнее.

Это был первый раз, когда она выразила свою трагедию словами. Мало того, мне впервые признались в подобном.

– Вы находитесь с ним вместе, когда он убивает? – неправильный вопрос. Она разразилась рыданиями, словно от мучительной боли. Затряслась всем телом.

– Вот видите, вы не понимаете! Я не убийца! Он заставляет меня, вынуждает меня делать эти вещи! – она кричала, не останавливаясь. У меня чуть сердце изо рта не вылетело. Тихо, Веро, успокойся, повторяла я себе. Я снова обняла ее, издавая этот успокаивающий звук – тсс, тсс – и убаюкивая ее взад-вперед, словно она ребенок. Не знаю, сколько минут мы так простояли, пока прерывистые рыдания не прекратились. Я отпустила ее и взяла за руки:

– Готово. Вы уже сказали мне самое худшее, и я вас не осуждаю. А теперь расскажите все с самого начала. Я знаю, что вы никого не убивали. Я верю вам, вижу ваше отчаяние. Расскажите мне, что вы знаете, только ничего не упустите, пожалуйста.

Это было похоже на прорвавшуюся плотину. Едва барьер исчез, и наводнение стало неизбежным. Жанета рассказала мне обо всем: о туземной музыке в машине, о бункере, звуках, запахах, о коробке, криках жертв. Это было ужасно, но я владела собой больше, чем когда-либо. Женщину-полицейского невозможно напугать рассказом, каким бы кошмарным он ни был. Но не хватало существенной части головоломки. Пришлось спросить:

– Я не понимаю, откуда берутся эти девушки… Как ему удается их ловить?

Жанета сделала паузу, и я ощутила, что это очень важный момент. Она нахмурилась, ковыряя кутикулу на своих идеальных ногтях. Ее мозг был похож на часы с маятником: врать – не врать?

– Это я… – наконец проговорила она. – Я встречаю их на автовокзале Тиете.

Это меня впечатлило, но я предпочла не задавать вопросов – знала, что молчание вынудит ее ответить. Вскоре Жанета подробно рассказала мне о своих действиях на автовокзале. Негодяй, должно быть, не очень-то хорош в красноречии и использовал ее, чтобы не раскрывать себя. Здесь уже я позволила себе задавать вопросы, но если Жанета действительно говорила мне правду, она не знала, куда ехала машина, где находится бункер, не знала точно и того, что Брандао делал с девушками.

– Постойте, вы сказали, что он убивает женщин. Но он отпускает их или убивает?

– Брандао говорит, что накачивает девушек наркотиками и оставляет их на дороге. На следующий день они не помнят, что произошло. Так может быть? Я думаю, невозможно, потому что им очень больно. Я знаю по крикам.

– Вы уверены, что никто никогда не выдвигал обвинений?

– Он говорит, что боль не оставляет следов, об этом он узнал на службе. У них не остается травм, они ничего не могут доказать. Он всегда в форме военной полиции, когда едет в бункер. Должно быть, они боятся идти в полицию.

История шита белыми нитками. Если девушек пытали так сильно, как слышала Жанета, по крайней мере одна из них, несомненно, донесла бы, даже будь Брандао в одеянии Папы Римского. И пока Жанета рассказывала, я мысленно проводила параллели с делом Марты: употребление наркотиков, вызывающих амнезию.

Я пыталась убедить Жанету в том, что девушки, возможно, живы, и она должна мне помочь собрать доказательства. Совместная работа – вот что нам нужно. Она успокоилась, но я едва не испортила все, чего достигла, упомянув, что поговорю с боссом: он поможет нам в расследовании.

– Ради всего святого, я не хочу ни с кем разговаривать, – заявила Жанета. – Вы правда думаете, что мужчина поверит мне? Особенно этот, который, по словам Брандао, терпеть не может военную полицию! Все обернется кошмаром!

– Послушайте, Жанета, я не в силах справиться с этой проблемой самостоятельно. Карвану я знаю всю свою жизнь, он не сможет проигнорировать такое дело. – Слова срывались с моих губ, но я абсолютно не чувствовала убежденности в собственной правоте. В последнее время Карвана не хотел иметь ничего общего с такими ублюдками. Но, во всяком случае, я хотя бы попытаюсь – мне нужны ресурсы полиции, поскольку все это довольно мерзко.

– Жанета, почему вы никогда раньше не обращались в полицию?

– Боялась… боялась, что мне никто не поверит, что меня посадят в тюрьму… боялась того, что будут говорить. Боялась умереть.

– Как долго все это продолжается? Скольких женщин вы «наняли» на автовокзале?

Она с удивлением взглянула на меня, словно этот вопрос внезапно напомнил ей: я тоже из полиции. Я ждала, пока она мысленно подсчитает, по-детски загибая пальцы. И чем больше пальцев сгибалось, тем труднее мне становилось дышать.

– Постепенно это происходило чаще. Вроде первые несколько лет раз в год, а сейчас почти каждый месяц. Все вышло из-под контроля. Не знаю, с каких пор Брандао этим занимается, но я уже насчитала одиннадцать. Я больше не узнаю того, кто обитает в нем.

– Вы уверены в количестве? – уточнила я.

– Да, я… я помню каждую из них. Иногда, когда готовлю или смотрю телевизор, я вижу лица девушек. И тогда мне хочется плакать, – сказала Жанета, вновь обретая присутствие духа. – Вероника, помогите мне, я не хочу, чтобы меня обвинили в соучастии. Он меня заставляет, клянусь…

Я успокоила ее, как могла. Это будет непросто. Именно Жанета выбирала и обрабатывала девиц, ее никогда не связывали, но она не убегала и никого не спасала. Получала ли она удовольствие от ритуала? Я могла понять, что она считает себя невиновной, жертвой своего мужа, но если дело пойдет дальше, это будет трудно объяснить. Правда и справедливость никогда не шли рука об руку. Особенно в Бразилии.

– Как выглядели эти девушки?

– Всегда брюнетки, с длинными волосами, очень худенькие. Ему такие нравятся. Они приезжают на автобусах с севера.

Я достала из сумки блокнот и передала ей:

– Не могли бы вы написать мне их имена?

Жанета согласилась и быстро написала неровным почерком: Деуза, Бенинья, Тайнара, Нильсе, Жеруза, Дивина, Креуза, Ванесса, Миранда, Пенья, Дарсилья. Меня впечатлило, что она помнила их наизусть. Я подумала о трусиках в тумбочке Брандао с «запахом дня». Это был очень интимный трофей, который он брал у каждой. Поймав блокнот, брошенный мне, я добавила «трусики?» и обменялась заговорщицким взглядом с Богородицей в молельне, освещенной новой свечой. Я попыталась представить, что же видела эта святая.

– Жанета, и последний вопрос, прежде чем я уйду. Вас бьет муж?

– Раньше никогда и пальцем не трогал, но на днях ударил по лицу. Он часто меня унижает, но чтобы бить – никогда такого не было. До недавнего времени…

– С такими мужчинами насилие в семье постепенно возрастает. Обязательно сообщите мне, если это повторится. Тогда мы обязательно вытащим вас отсюда и спрячем в убежище. У вас есть семья или друзья, с которыми вы при необходимости сможете пожить некоторое время?

– Да, но я уже много лет никого из них не видела. Брандао не любит моих сестер, а я не хочу возвращаться к ним – стыдно! Они не раз предупреждали, что он плохой парень. Думаете, он меня убьет?

– Честно говоря, не знаю. Но давайте будем осторожны, хорошо? Я оставлю свой номер. Вы больше не одна, вам есть с кем поговорить. Мы можем попытаться взять вас в программу защиты свидетелей. Чтобы не рисковать и не звонить, когда ваш муж дома, не могли бы вы дать мне его график смен на этот месяц?

Жанета поднялась, открыла ящик буфета в гостиной и достала рабочий график мужа. Я сфотографировала бумаги на мобильник и попрощалась. В голове возникло странное ощущение: возможно, это последний раз, когда я вижу Жанету живой.

11

Несколько часов спустя я выходила из кабинета Карваны с гудящей головой. Мне срочно нужна «Нойса». Даже две. Я проглотила таблетки и вернулась к своему столу, фыркая от злости. Старый сукин сын беспечно проигнорировал все, что я нарыла, несмотря на мои убеждения, что муж представляет собой классический образец серийного убийцы, а жена соответствует профилю синдрома избитой женщины.

– Бессмысленно, Веро, она должна явиться в полицейский участок и подать официальные обвинения, – заявил он, покусывая свои кошмарные усы. – Ты не можешь спокойно пройти мимо осиного гнезда, а? Мне что, отправиться туда и возиться с женой военного полицейского? Даже с картотекой военной полиции не буду – с меня довольно! И это еще не все: эта история о серийных убийцах – сплошная американщина. Если она не выдвинула обвинения, тормози!

Я похолодела и пришла в бешенство, успокоиться было нереально. Ты еще посмотришь, док, пришло время шоу. Мне больше не нужен этот мудак, чтобы двигаться дальше. Я взяла чистый лист бумаги, разделила его посередине и приступила к планированию. Два случая, две половины. Марта и Жанета. Включаю извилины и перечисляю основные невыполненные задачи. Большую часть из них я не потяну, если не обращусь за помощью к Нельсону. Черной ручкой я обвела все, о чем собиралась его попросить:

Марта Кампос

А Проверить электронную почту пользователя [email protected].

Б Роберто Кампос, брат Марты, действительно существует? Отправить форму о вывозе тела из морга Нельсону на проверку.

В Поиск похожих жертв: наркотики типа «Спокойной ночи, Золушка».

+ сайт AmorIdeal.com + бариатрика (?)

Жанета

Г) Поиск информации о племени Капинору (фото внутри святого).

Д) Поиск данных о Богоматери с главой.

Е Поднять должностную инструкцию Клаудио Антунеса Брандао.

См. предупреждения, награды?

Ж Проверить, какое количество оружия зарегистрировано на его имя.

(есть ли в розыске револьвер калибра 380?)

З Поиск аналогичных жертв: исчезли? Изнасилование или убийство?

+ брюнетки, прибывающие с севера

+ список имен от Жанеты, чтобы сузить поиск.

И) Уточнить у Флавии, кто владеет недвижимостью Жанеты/Брандао в Парк-ду-Карму.

Я решила заняться тем, с чем могла справиться самостоятельно. На экране компьютера открыла табличку «Статистика раскрытий убийств», которую Карвана попросил меня отформатировать. Любой, проходящий мимо моего стола, видел примерную сотрудницу, выполняющую свою работу. В телефоне я открыла поисковик и вбила: «Капинору, племя». Появилось несколько ссылок, и я нажала на первую: «Кампания против детоубийства коренных народов».

Видео продолжалось чуть более трех минут, но оно шокировало меня настолько, что я никогда этого не забуду. На камеру индеец похоронил заживо двоих детей, а все племя стояло вокруг и смотрело на могилы, ничего не предпринимая. Первым был уже достаточно взрослый мальчик, с искалеченными руками и ногами. Его тащили в яму, но он никак не реагировал, даже не плакал. Только когда его голова стала покрываться землей, он стал умолять сохранить ему жизнь, но вскоре этот звук заглушился топтанием индейца на свежем могильном холмике. Крики оглушали настолько, что мне пришлось убавить громкость на телефоне.

После этого на только что похороненного мальчика положили маленькую слепую девочку. Индейцы суетились, волновались, и только палач невозмутимо следовал ритуалу, словно выполнял сущую формальность. Он бросил девчушку в яму и поднял лопату. Было ужасно видеть, как земля наполняет ее рот, закрывает белесые глаза, движется в такт ее дыханию все медленнее и медленнее. И плач, который никак не прекращался.

К моему облегчению, в последние секунды к могиле подбежал мальчишка и откопал девочку, подхватил ее на руки и убежал. Затем на экране появился текст кампании, запущенной самими индейцами, протестовавшими против такой традиции. Но я уже отвлеклась: размышляла о фотографии, найденной внутри святой. Туземная девушка без руки. Кто же она? Неужели умерла таким бесчеловечным образом? Я слышала о племенах, убивающих детей-инвалидов, но всегда думала, что это городская легенда. Правда выбила меня из колеи.

Я полезла исследовать Богоматерь с отрубленной головой. Это было похоже на резкий подъем из ада прямо в небеса. Защитница головы, мозга, интеллекта, мудрости и справедливости. Первое чудо, связанное со Святой, произошло с солдатом, пастухом овец, потерявшим руку на войне. У него было видение, и в доказательство истинности явления Святой у него появилась рука. На месте явления должны были построить церковь, посвященную Ей. Еще одним чудом стало спасение обвиненного в «потере рассудка» и приговоренного к публичному обезглавливанию. Его избавили от казни в последнюю минуту. Поэтому на изображениях у ног Богоматери помещают головы. Кто поклоняется Святой, Брандао или Жанета? Этот момент может помочь мне понять, кем была та индианка на фотографии.

Закрыв страничку, я набрала номер Флавии, моей невестки, которая работала в пятом Общем реестре недвижимости. Я оставила ей сообщение с просьбой выяснить, кому принадлежит дом, в котором живет Жанета. Следующий шаг – обратиться за помощью к Нельсону, но я воспользовалась тем, что Карвана ушел на «обед», и влезла в его электронную почту – старик так паршиво разбирался в технологиях, что мне каждый день приходилось распечатывать электронные письма и складывать их на свой стол, так было проще. Удивительно, насколько люди, не научившиеся обращаться с компьютером, теряют связь с миром и зависят от других. Прикинувшись старым мудаком, я отправила письмо дружественным руководителям полицейских управлений с просьбой направить секретарю Веронике ([email protected]) любую информацию о жалобах согласно пунктам В) и З) в моем списке.

Я уверенно вышла из его кабинета. Хоть я и откладывала это как можно дольше, пришло время поговорить с Нельсоном. В одном Карвана был прав: мне всегда нравилось лезть в осиные гнезда. Прошлое должно оставаться в прошлом, но необходимость диктует свои правила. Не поднимая головы, я обнаружила цель в холле полицейского участка. Порылась в сумке, схватила косметичку и мобильный телефон, подождала, пока он отвернется, и сбежала в туалет. Я столкнулась с Сюзаной, которая тут же меня поддела:

– Как дела, Веро? Все кончено, да?

– Ничего подобного, Сюзана. Ты за мной следишь? – Тон оказался более резким, чем я планировала.

– Эй, ты сегодня не в духе? Я просто спросила, не видела тебя здесь с утра!

– А зачем ты хотела меня видеть? Есть еще какие-нибудь вопросы?

– Ладно, Веро, занимайся своей сумкой и отвали от меня.

Сюзана вылетела за дверь. Отлично. Мне понадобилось еще как минимум пять минут, чтобы прийти в себя. Я нанесла тон под глаза, добавила немного полупрозрачной пудры, подкрасила глаза, казавшиеся усталыми, коричневыми тенями, и наконец чуть-чуть румян – освежить лицо и скрыть бледность. Чего-то не хватало. Я рылась в своем хаосе, пока не нашла тушь. Удлинила ресницы, нанесла черный карандаш, рисуя стрелки, и завершила макияж нюдовой помадой. Отлично, легкий мейкап, выглядит так, словно я совсем не красилась.

Склонив голову вперед, я тряхнула волосами, пальцами расчесала спутанные пряди и в последний раз взглянула на себя в зеркало. Звякнула браслетами, расцепляя их, послала себе воздушный поцелуй и умчалась. Удача на моей стороне. Угадайте, с кем я столкнулась прямо у дверей туалета? С Нельсоном. Он удивленно смотрел на меня, и я склонила голову, намекая на давнее приглашение. Говорят, человеку свойственно ошибаться раз, а если ошибаешься дважды – ты тупица. Так что я тупица, но не просто так.

– Ботаник, сделай мне еще одно одолжение? – попросила я и тут же положила руку на медальон, висевший у него на груди. – Это важно…

– Только если мы вечером немного пошалим, – радость наполнила его взгляд. Я моргнула, демонстрируя сомнение:

– Но сначала ты докажешь мне, что умеешь заниматься поисками, пока я размышляю о твоем предложении. Мне нужно, чтобы ты добыл служебное дело этого парня: Клаудио Антунес Брандао, военный полицейский. Я хочу любую информацию.

Мы вместе подошли к его столу. Нельсон сел перед компьютером азартнее, чем когда-либо, и через полминуты получил нужные мне сведения. Муж Жанеты был капитаном 8-го батальона столичной военной полиции, Татуапе – Восточная зона. Есть. В его послужном списке не было ничего особенно важного. Обычный парень, этакий невидимка.

– Тот маленький отель поблизости все еще существует? – поинтересовалась я, уже подхватив сумку и наивно надув губки. Нельсон улыбнулся:

– Вперед. Нечетный номер, не забудь.

– Знаю. Ты и твои странности…

Мотель «История любви» был неплохим, старомодным, располагался достаточно далеко, чтобы не попасться на глаза знакомым, и достаточно близко, чтобы не возиться с пробками. Ожидая Нельсона, я сразу пошла в душ. Мне даже не нужен был «разогрев». Нельсон был не то чтобы крут, но в четырех стенах творил невероятные вещи. Мне приходилось осторожничать, чтобы не потерять контроль над собой. Включаться во все это – последнее, чего я хотела.

Закутавшись в полотенце, я включила телевизор, выбрав горячее видео, и поправила подушки. Едва услышав, как Нельсон подходит к двери, я сделала вид, будто засыпаю. Лежа с закрытыми глазами, я слышала, как включился душ, и тихонько ждала, воспользовавшись этим временем, чтобы по-настоящему расслабиться. Нельсон пришел через несколько минут, полный нежности, он «разбудил» меня поцелуем в затылок, предварительно откинув мои волосы в сторону. Я повернулась к нему и жадно вцепилась в медальон на его шее. К счастью для меня, он не спешил. Целовал каждую часть моего тела, словно проверяя, помню ли я его прикосновения, заставляя просить большего. Я терпела его медлительность сколько могла, после чего без предупреждения перевернула его на спину и уселась сверху:

– Теперь моя очередь, ты наигрался.

Когда мы уже выбились из сил, я осознала, что время пролетело незаметно и пора бежать домой. Собираясь, я передала Нельсону список вопросов, пункт за пунктом комментируя все самое важное, но не слишком распространяясь о подробностях. Он болтал, что никогда не забывал меня, но я практически не слушала – неинтересно. Не хватало мне только, чтобы он перепутал секс с любовью.

Уже в коридоре зазвонил мобильник. Я подумала, что это Паулу, и тут же придумала отмазку, но на дисплее отобразилось «Жанета». Я колебалась, обдумывая следующий шаг. Не ответить нельзя – и без того хрупкое доверие разрушится. В итоге я зажала телефон между ухом и плечом, пока приводила волосы в порядок.

– Здравствуйте, дорогая, – проговорила я с энтузиазмом, призванным скрыть тревогу. После чего последовал вопрос, который мне совершенно не хотелось слышать. Жанета с надеждой спросила:

– Вы говорили с шефом? Он мне поверил?