Текст книги "Вы – первый учитель своего ребенка. Методика раннего развития Вальдорфской школы"

Недостаточная поддержка материнства

Дилеммы, с которыми сталкиваются современные родители, усугубляются изменениями в семейной жизни. Все больше женщин оказываются одинокими матерями, которым приходится работать на одной или нескольких работах, чтобы иметь возможность содержать семью. Другие же вступают в брак и становятся матерями в более позднем возрасте, уже имея за плечами высшее образование и несколько лет карьеры. В современной экономической ситуации часто требуется, чтобы доход был у обоих родителей, поскольку они вынуждены выплачивать крупные суммы за ипотеку и поддерживать образ жизни, к которому привыкли. Немногие готовы пожертвовать финансовым комфортом ради своих детей.

Но даже когда в этом нет экономической необходимости, некоторые женщины предпочитают работать за относительно небольшую зарплату и оплачивать детский сад вместо того, чтобы каждый день проводить дома со своим ребенком. Почему им так сложно быть с детьми? Ответ отчасти кроется в изменениях в нашем обществе. В стародавние времена жизнь женщины была посвящена выживанию и обустройству быта, которые занимали большую часть дня: работа в огороде и заготовки на зиму, стирка и глажка, готовка и выпечка, шитье, колка дров и другая фермерская работа. Дети были всегда рядом, начинали помогать родителям очень рано, но жизнь никогда вокруг них не крутилась.

Странно ожидать от 37-летней женщины – кандидата наук, что она будет чувствовать себя реализованной, проводя каждый день дома в квартире с двухлетним ребенком. В семье, состоящей из одного или двух родителей с детьми, вся энергия уходит на них, потому что малыш – самое интересное, что есть в жизни. Но со временем многие матери начинают чувствовать себя отрезанными от мира. День за днем проводить время дома с ребенком становится намного сложнее эмоционально и интеллектуально. Отчасти это объясняется недостаточным осознанием ценности материнства, но также и тем, что ребенок требует все внимание без остатка.

Разнообразие современной бытовой жизни поразило меня, когда я работала акушеркой в городском родильном центре в Дирборне, штат Мичиган, и предлагала домашние роды. Я встречалась с семьями из всех слоев общества. Некоторые были недавно прибывшими иммигрантами, которые до сих пор полагали, что «данное природой должно стать судьбой». Несмотря на то что эти страдалицы были измотаны ежегодными родами, их мужья запрещали им пользоваться контрацептивами. Но встречались и американские женщины, которые рожали шестого или седьмого ребенка, а иногда и больше. Они относились к детям как к цели своей жизни. Они не только много рожали, но и старались обеспечить им домашнее образование. Они не чувствовали, что приносят какую-то жертву, напротив, казались совершенно удовлетворенными своей ролью жены и матери. В большинстве случаев эти женщины были сильно религиозны. Вера пронизывала все сферы их жизни. Многие были мормонами, практикующими католиками или фундаментальными христианами, которых поддерживало сообщество, до сих пор признающее ценность этих ролей и действий.

Женщинам, у которых нет таких четких установок, часто приходится балансировать между множеством разнонаправленных сил. Многие не хотят приносить в жертву браку и детям свою личность, но они не знают, как этого добиться в условиях, когда их «разрывает» долг семейной жизни и работы. Женское движение в США помогло им осознать свою индивидуальность и продолжить борьбу за равные права мужчин и женщин на рабочем месте. В то же время оно дискредитировало роль женщины в семье и проигнорировало семейные проблемы. (По-другому обстоит дело с подобным движением в развивающихся странах, там оно помогло женщинам укрепить семью и положение в ней девочек и женщин.)

Когда мне было немного за двадцать, я была феминисткой, но вне основного женского движения. Несмотря на то что в 1972 г. надо мной посмеялись, когда я попросила книгу о беременности в новом феминистическом книжном магазине, я считала, что возвращение женщинам прав на свое тело, здоровье и роды должно стать ключевой задачей феминизма. Женщинам немного старше меня, которые начинали карьеру сразу после колледжа, говорили, что они могут «получить все». Но многие из них поняли, что строят карьеру и все равно выполняют большую часть работы по дому и воспитанию детей, несмотря на большее участие и поддержку со стороны мужей и отцов. С годами появилось понимание, что, возможно, правильнее «получать не все сразу», и современное поколение матерей заинтересовано в «поэтапности» и требует изменений на рабочем месте. Они не только насмотрелись на то, через что пришлось пройти их матерям, справляясь с семьей и карьерой, но и испытали стресс и разочарование, связанные с тем, что их родители были слишком заняты, чтобы им хватало времени на семейную жизнь. Эти изменения отражаются и в некоторых направлениях феминистической мысли, например, когда Бетти Фридан выступала за то, чтобы выйти за рамки гендерных проблем и заняться такими вопросами, как родительство, детские сады и качество жизни для всех членов семьи[11]11
  Betty Friedan, The Second Stage (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1998 [1981])


[Закрыть].

Современное западное общество заставляет женщину разрываться между семьей и карьерой. Так быть не должно.

Хотя мое личное убеждение заключается в том, что поддержка материнства – это проблема феминизма, ни современное общество, ни феминистическое движение не поддерживают мам, которые остаются дома с детьми.

Как во времена Второй мировой войны, сегодня против материнства по-прежнему работают мощные экономические силы. Тогда обществу было необходимо, чтобы женщины становились частью рабочей силы. Эта цель поддерживалась авторитетным мнением медицинского сообщества о том, что грудное вскармливание должно быть заменено на современную научно обоснованную практику кормления смесью. Когда женщины были не так сильно привязаны к младенцам и им не нужно было их кормить по часам, они с большей охотой выходили на работу на фабрики. Сегодня искусственное вскармливание, широкое применение эпидуральной анестезии и другие общепринятые акушерские практики работают против привязанности матери к ребенку и позволяют мамам оптимистично планировать выход на работу спустя шесть недель после родов. (Хотя некоторые оказываются шокированы неожиданной силой своих чувств, когда приходит время отдать ребенка в детское учреждение на целый день.)

Материнство, как и другой «женский» труд, остается невидимым и недооцененным в нашей культуре.

В отличие от стран Европы, в США не предусмотрен продолжительный оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком. Например, в Дании женщине предоставляется шесть месяцев декретного отпуска с правом обратиться с заявлением о его продлении еще на шесть или двенадцать месяцев с выплатами, составляющими 70 % от пособия за первые полгода. Это разительно отличается от тех условий (шесть недель оплачиваемого или неоплачиваемого отпуска), которые получает американка, если на ее службе это предусмотрено. Опрос среди топ-менеджеров, опубликованный в журнале Fortune, показал, что самой большой проблемой, с которой сталкиваются мужчины и женщины на данной позиции, является забота об их детях[12]12
  Fern Schumer Chapman, “Executive Guilt: Who's Taking Care of the Children?” Fortune, February 16, 1987.


[Закрыть].

К счастью, наше общество начинает понимать, как оно может оказать поддержку семьям, предоставляя качественный уход за ребенком и предлагая такие меры, как гибкий график и корпоративные детские сады. Пока еще не найдены хорошие решения, но, по крайней мере, задаются вопросы. На локальном уровне развитие сети Интернет привело к созданию групп поддержки для матерей (и отцов), остающихся дома. Неважно, считают ли мамы, что оставаться дома с детьми – лучший вариант, или они не получают от этого удовольствие, или пытаются совмещать уход за детьми с рабочим графиком. В любом случае, если ребенок болеет, всем нужна поддержка.

Дети – не маленькие взрослые

Один из ключей к тому, чтобы избежать проблем с уходом за ребенком, лежит в понимании его развития. Если мы способны понять природу маленького человека и то, как она раскрывается, то сможем отвечать на его истинные нужды и обеспечивать сбалансированное развитие его ума, тела и эмоций.

Несмотря на то что дети очень отличаются от зрелых людей, в нашей культуре принято относиться к ним как к привилегированным взрослым и торопить детство. Когда мы не отдаем себе отчета в том, насколько трехлетний ребенок отличается от девятилетнего или подростка, возникает очень много проблем. Это кажется странным, но некоторые родители водят всех детей на одни и те же фильмы, чтобы все было по-честному, или пытаются по-взрослому договориться с пятилеткой, как будто то, что он уже хорошо говорит, означает, что он так же способен контролировать свои действия.

Синдром «ребенка, которого торопят» проявляется сегодня во всех сферах. Мы стараемся ускорить развитие малышей с помощью ходунков и гимнастики для грудничков. Маркетинг, направленный на детей от восьми до двенадцати лет, предлагает кукол Барби, «Братц» и дизайнерские джинсы совсем крохам, что приводит к более раннему переходу в мир подростков с их косметикой, одеждой и диетами.

Также очевидно, что эмоционально дети не так развиты, как взрослые. Маленький ребенок может начать улыбаться сквозь слезы, если его немного отвлечь. Контраст между счастливым четырехлеткой и угрюмым подростком довольно разителен. Как же осуществляется такое превращение? Понятно, что постепенно с возрастом эмоциональная внутренняя жизнь приобретает сложность и многогранность. Но многие родители пытаются развивать осознанность детей, называя и выражая эмоции и даже тренируя их. Мы склонны ставить детей в ситуации, которые настолько сложны, что они не могут с ними справиться – когда вы в следующий раз пойдете в кино, обратите внимание на несчастных, которые не понимают фильма или которых он пугает.

Очевидно, что дети мыслят не так, как взрослые. Они могут выдавать смешные суждения о том, как работает мир или как все происходит. Логическое мышление и способность решать задачи развиваются медленно. У годовалых-полуторогодовалых детей нет представления о постоянстве предметов. Они будут искать вещь там, где ее видели до этого, а не там, куда вы ее спрятали у них на глазах. У детей младше шести лет еще нет способности к тому, что Ж. Пиаже называет «конкретным операционным мышлением». Исследования Пиаже показывают, что рациональное мышление не развивается до десяти-одиннадцати лет. Так что давно доказано, что дети постепенно дорастают до способности мыслить логически. Мы, будучи взрослыми, забыли, каково это – жить в нелинейном, непоследовательном мире. Мы ожидаем от ребенка, что он будет внимать нашим рассуждениям, как только начнет говорить. Пытаемся логически объяснять все, начиная с поведения ребенка и его последствий и заканчивая тем, почему море соленое. Безусловно, некоторые пятилетние дети способны вести подобные разговоры с родителями. Но они научились этому, имитируя этот тип бесед. Малыши не мыслят рационально, и логические объяснения мало влияют на их поведение.

Рациональное мышление развивается только в десять-одиннадцать лет.

Точно так же в ответ на детские вопросы мы предлагаем пространные научные объяснения, в то время как прямой опыт или образ, который может закрепиться в воображении ребенка, помог бы лучше. Предлагать рациональные объяснения – все равно что давать голодному камни вместо хлеба. Д. Элкинд отмечает, что ребенок, задающий вопросы типа «Почему светит солнце?», на самом деле спрашивает о цели, а не о механизме. Ответ в духе «Чтобы нам было тепло, чтобы росли трава и цветы» будет более полезен, чем лекция по термодинамике[13]13
  David Elkind, Miseducation: Preschoolers at Risk (New York: Alfred A. Kopf, 1987), p. 120.


[Закрыть].

Изменения в сознании ребенка

Различия в физическом, эмоциональном и интеллектуальном развитии детей разного возраста увидеть нетрудно, хотя они часто игнорируются. Различия в менталитете будут также заметны, если понаблюдать за прогрессом в осознании ребенком своей личности и окружающей действительности. Для младенца, например, характерно то, что можно назвать совместным сознанием без разделения на себя и других. Однако в период между вторым и третьим годом жизни происходят серьезные изменения – развивается память и начинает использоваться слово «я». Это объясняет, почему большинство людей не могут ничего о себе вспомнить до возраста трех лет. Большая часть маленьких детей, можно сказать, не от мира сего, они живут в потоке сознания, которое увлекается всем, что попадает в его поле. У них нет взрослых забот о необходимости каких-то действий и выполнении задач. Если вы отправите четырехлетнего ребенка самостоятельно готовиться ко сну, то, скорее всего, найдете его в ванной, играющим с зубной пастой или водой. Маленькие дети совершенно по-другому ориентируются во времени и пространстве. Они живут в настоящем, у них нет взрослых представлений о прошлом и будущем. Поэтому им так сложно ждать и трудно понять, что такое «десять минут» или «три дня», которые остались до ожидаемого события.

Достижение взрослого состояния осознанности – постепенный процесс. Оно не наступает с рождения, в возрасте восьми или даже пятнадцати лет. Дошкольник, ученик начальной школы, подросток и взрослый очень отличаются друг от друга; они по-разному воспринимают мир, мыслят, обучаются и чувствуют себя. Процесс постепенного развития сознания взрослого можно назвать инкарнацией, что означает «вхождение в тело» или в земную жизнь. Процесс инкарнации очень важен: если он не происходит, то человек остается похожим на ребенка и не может как следует справиться с жизнью на этой планете. Этот процесс должен произойти в свое время, его не нужно торопить или задерживать.

Если мы понимаем, что инкарнация – это постепенный процесс, то будем взаимодействовать и учить детей по-разному в зависимости от возраста. Например, дошкольник сконцентрирован на воле и конечностях, на передвижении. Невероятный рост, который происходит в первые семь лет, сопровождается практически постоянным движением по мере роста мышц, костей и развития координации. В эти годы ребенок учится в основном через повторение и движение, а также через подражание всему, что его окружает. Сидеть подолгу на одном месте вредно и практически невозможно для маленького ребенка, который хочет проживать все через тело.

Ученик начальной школы физически все еще растет, но его «центр гравитации» перемещается в сферу чувств. Поскольку эмоции созревают в возрасте от семи до четырнадцати, он учится с наибольшим энтузиазмом, когда ему рассказывают, на что была похожа жизнь в Древней Греции или на границе передвижения переселенцев в Америке. Яркие, красочные, будящие воображение презентации нравятся детям в этом возрасте больше всего и помогают с легкостью овладевать информацией по школьным предметам и запоминать ее. Ребенок в это время уже сконцентрирован не на движении, а на ритмической системе дыхания и пульса. Это значит, что музыка, в которой есть ритм и дыхание (пение или игра на блокфлейте), ему очень нравится. Дыхание и сердцебиение также часто связаны с эмоциями. Недаром наше дыхание и пульс изменяются, когда мы возбуждены или напуганы.

Маленький ребенок сконцентрирован на движении тела, а ученик начальной школы – на эмоциях.

«Центр» ребенка перемещается в голову только ближе к периоду полового созревания, когда он начинает применять свои новообретенные способности к анализу и критиковать мир. Конечно, крупные изменения в теле все еще происходят по мере созревания половых органов; эмоции подростка тоже могут казаться невыносимыми. Но появляются новые захватывающие элементы – рациональное и абстрактное мышление, для развития которого необходимы такие предметы, как доказательная геометрия и физика. Также впервые проявляется способность видеть причины и тенденции, поэтому «Тенденции развития западной цивилизации»[14]14
  Такой предмет есть в американских школах. – Прим. ред


[Закрыть] – жизненно необходимый учебный предмет для старшеклассника. Именно в эти годы начинает формироваться способность делать независимые суждения.

Когда тело, эмоции и мышление постепенно полностью созревают, человек готов к тому, чтобы брать на себя обязанности взрослой жизни. Традиционный возраст достижения совершеннолетия – двадцать один год[15]15
  Возраст совершеннолетия в США. – Прим. ред


[Закрыть]. Именно об этом и говорил Р. Штайнер. Воля (движение и подражание) характеризует развитие с рождения до семи лет, чувства – с семи до четырнадцати, мышление – с четырнадцати до двадцати одного года. В возрасте двадцати одного года тело, эмоции и ум готовы к дальнейшим стадиям развития взрослого человека.

Р. Штайнер был первым, кто поделился своим пониманием того, что человек триедин и в нем соединяются мышление, чувства и воля, которые развиваются отдельно друг от друга. Если мы хотим понять растущего ребенка, то необходимо представлять, как эти три аспекта чередуются в качестве доминанты роста и какое влияние они оказывают на сознание детей на разных стадиях развития.

Роль индивидуальности ребенка

Штайнер также обсуждал процесс инкарнации с точки зрения того, кто готов быть ответственным в возрасте двадцати одного года. Как только тело, эмоции и мышление достигли определенного уровня зрелости, та часть личности, которую Штайнер называл «эго», может жить своей жизнью, не оглядываясь на родителей. Он использовал термин «эго» не так, как Фрейд. По Р. Штайнеру, «эго» – это неповторимая индивидуальность или то, что он также называет «Я». Он считал, что человек обладает индивидуальностью, которая может преодолеть рамки механизма «стимул-ответ» и проявить непредсказуемое: свободное поведение и возможность реализовать определенное предназначение на Земле[16]16
  Rudolf Steiner, Philosophy of Freedom (Spring Valley, NY: Anthroposophic Press, 1964).


[Закрыть]. Эта индивидуальность описывалась и называлась в основных религиях и психологии как «самость», «Я», «эго», «дух», «наблюдатель» или «сознание». Речь идет о той невидимой силе, которая так ярко ощущается в присутствии новорожденного и вызывает трепет и ощущение чуда у всех, кроме самых непробиваемых.

Штайнер называет эту силу «духом» или «Я» человека и утверждает, что она задействована в процессе инкарнации (вхождения в физическое тело) уже на самом первом его этапе – рождения. При рождении человека дух в некотором смысле больше, чем физическое тело, и слабо с ним связан. Постепенно, по мере развития и достижения зрелости, человек становится все в большей степени хозяином (и рабом) тела. Чувствовали ли вы когда-нибудь, входя в спальню новорожденного, что такой крошечный спящий в углу малыш создает ощущение наполненности комнаты? Эта невидимая субстанция ощущается еще до рождения, и у многих родителей до или после зачатия появляется ощущение, что ребенок хочет к ним прийти. А у матери, ожидающей второго, часто возникает предчувствие, что этот ребенок будет совсем не такой, как первый. Возможно, свет, исходящий от беременной женщины, который мы ощущаем, – это и есть присутствие ауры ребенка, которое мы смутно улавливаем[17]17
  Сообщения о духовных аспектах зачатия и беременности см. Jeanine Parvati Baker et al., Conscious Conception (Monroe, UT: Freestone,1986) и Murshida Vera Justin Corda, Cradle of Heaven (Lebanon Springs, NY: Omega Press, 1987).


[Закрыть].

При рождении человека дух в некотором смысле больше, чем физическое тело, и слабо с ним связан.

Штайнер убежден, что ребенок – это знающее духовное существо. Неважно, думали ли вы когда-нибудь о нем (или о себе) в подобном ключе, вы без сомнения чувствовали, что малыш существует сам по себе, что он не копия брата или сестры и не ваше продолжение. Часто родители не подозревают, насколько разными могут быть дети, пока у них не появится второй. Они как будто несут свою уникальность, как только рождаются, и нам приходится приспосабливать под них свои родительские привычки. Возможно, вы испытывали чувство собственной индивидуальности в важные моменты, когда было необходимо принять решение и нужно было остаться верным себе.

Даже если все описанное кажется странным, вы все равно можете наблюдать этапы инкарнации: постепенное овладение физическими процессами по мере того, как ребенок начинает их контролировать, с одновременным сужением и концентрацией сознания, которое сначала было рассеянным. Эти явления будут рассматриваться подробнее в главе 3.

Как дети обучаются в первые семь лет жизни

Ребенок с рождения и до семи лет воспринимает мир в основном через свое тело. Сначала его сознание полностью открыто, в нем нет никаких фильтров и барьеров. Новорожденный продолжает впитывать каждое ощущение всем своим телом и существом. Младенец весь отдается чувству голода или боли в животе, ощущению блаженства во время кормления, когда он закатывает глаза и сгибает пальчики на ногах. Трехлетний ребенок также более открыт впечатлениям, которые он получает от мира через ощущения, чем взрослый. Мы даже можем наблюдать, что малыш моргает реже.

С рождения и до семи лет жизни благодаря ощущениям происходят две вещи. Малыш познает мир, и впечатления, которые он получает, формируют его, как скульптор, работающий с глиной. Это явление редко можно наблюдать у взрослых, которые менее восприимчивы к среде, чем маленькие дети, но мы видим похожее явление, когда работа на солнце и открытом воздухе оставляет следы на лице моряка или фермера.

Этот эффект «скульптурирования», который оказывают на развитие маленького ребенка его впечатления, отмеченный Р. Штайнером в самом начале двадцатого века, не следует понимать как метафору. Современные исследования показали, что «скульптурирование» мозга ребенка происходит физически. Мозг не только растет, но и продолжает меняться. Так, в статье журнала Newsweek говорится: «Всего 15 лет назад, по мнению Института семьи и работы (исследование «Пересматриваем свои взгляды на мозг»), ученые полагали, что к моменту рождения структура мозга ребенка генетически предопределена. Но уже в прошлом году исследователи поняли, что это не так. Ранний детский опыт оказывает очень сильное и отчетливое влияние – физически определяет то, какой будет нейронная сеть»[18]18
  Цитируется по Sharon Begley, “How to Build a Baby’s Brain”, в Newsweek Special Edition, Spring/Summer 1997, p. 30.


[Закрыть].

Второй процесс, который происходит благодаря впечатлениям, которые ребенок получает от ощущений, – это познание мира. Посредством тела малыш учится тому, что значат понятия «далеко» и «близко», до чего можно добраться, а до чего – нет: например, он понимает, что ложку со стола можно взять, а до вазы с цветами на конце стола не дотянуться. Когда ребенок начинает узнавать названия вещей, развиваются память, речь и мышление. Теперь он может выразить все расширяющееся разнообразие мира и своей внутренней жизни. В три года и старше то, что он вбирает в себя через ощущения, трансформируется и находит выражение в творческих играх.

Главная задача ребенка в первый год жизни – обрести контроль над своим телом. Малыш начинает сидеть, ползать и ходить, а вскоре после этого по мере развития крупной и мелкой моторики – бегать, прыгать, лазить и проявлять другие чудеса ловкости. Все делается в первый раз – он пользуется лопаткой, сидит на качелях, режет ножницами, а затем все повторяется снова и снова. Ребенку очень нравится двигаться и имитировать, он учится, занимаясь чем-то с кем-то вместе или повторяя то, что увидел. Маленький ребенок обожает повторения – слушать одну и ту же историю снова и снова или играть в одну и ту же игру, и неважно, насколько простой и скучной она кажется взрослому.

Главная задача ребенка в первый год жизни – обрести контроль над своим телом.

Малыш учится эмоциям, усваивает базовые уроки о доверии и привязанности, а позже – уроки о необходимости делиться и последствиях. Давно известно, что младенцы и дети, живущие в домах ребенка, где они лишены родительской любви, страдают задержкой физического развития и могут умереть, несмотря на то что их физические нужды удовлетворены. В наше время сканирование мозга сирот, оказавшихся в детском доме почти сразу после рождения, с помощью позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) показывает, что височная доля их головного мозга – область, отвечающая за регуляцию эмоций и получение информации от органов чувств, – практически неактивна[19]19
  Ibid. p. 31.


[Закрыть]. Такие дети страдают эмоциональными проблемами и задержкой когнитивного развития, что является результатом не только недостаточной стимуляции, но и отсутствия любви и близости.

Малыш – это любовь. Процесс сближения с ребенком – это не про то, что малыш учится любить своих родителей, потому что он будет любить даже тех, кто обращается с ним жестоко. А про то, что взрослые создают связь, которая позволит им освободить место в своей жизни для другого существа, требующего внимания 24 часа в сутки. Дети приходят в мир полными любви и доверия. Они пока не способны отличить хорошее от плохого и воспринимают все как хорошее, подходящее для того, чтобы это бессознательно имитировать.