Текст книги "Пересекающий время. Книга первая: Андрей Граф, хронотрансатор"

* * *

У лачуги, где ютилась семья Лоты, Андрей натянул поводья и, не успели сапоги его коснуться земли, дверь распахнулась, и выбежала Лота.

– Ты здоров! Ничего не случилось! Я так боялась! Ох! Это же… – Она застыла как вкопанная, не сводя глаз с Лиенты, потом спохватилась, поспешно приняла у него корзины, низко поклонилась.

– Позволишь войти?

– Ой, да идемте же!

Гостей встретил теплый, ласковый взгляд.

– Мы ждали тебя, сынок, и молились за тебя. Проходите, здесь вам рады.

Женщина подошла к Лиенте, почтительно склонилась перед ним.

– За твою голову они сулят много денег.

– Я знаю.

– Неразумно приходить так, средь бела дня.

– Разве здесь я должен опасаться людей?

– Здесь нет. Но в городе… Шпионы Гуцу мечтают изловить тебя.

– Знакомься, Лиента. Вот это – Лота. Вчера она мне очень помогла. Надеюсь, и сегодня не откажется, а?

– Я рада быть тебе полезной, – смущенно проговорила Лота, – но, по правде говоря, не велика была моя помощь.

– Об этом оставь мне судить. А это…

– Марта я. Лоте свекровью буду.

– Как Гойко?

– Все как ты говорил: проснулся утром, поел хорошо, теперь опять спит. Лота, гости наши с дальней дороги, а мы разговорами потчуем, – женщины захлопотали у стола.

Андрей отстегнул плащ, прошел к Гойко. Лиента тоже подошел, лицо его посуровело.

– За что его?

– Не знаю, не спрашивал. Скорее всего – ни за что, иначе убили бы.

С первым пациентом Андрея все было в порядке – организм без сбоев работал по заданной ему программе, шел активный процесс восстановления.

– С Гойко порядок, – обернулся Андрей к женщинам. – Опасности больше нет, он скоро поднимется.

– Чем благодарить тебя? – Марта уголком платка смахнула выступившие слезы. – Боюсь вспоминать, что вчера еще сын мой умирал.

Вставая из-за стола, Андрей сказал:

– Займемся делом, Лота?

– Приходили уж ко мне, спрашивали. Ждут тебя.

– Ты, вождь, пойдешь пока с нами, – повернулся Андрей к Лиенте. – Я хочу быть уверен в твоей безопасности, поэтому посмотрим, спокойно ли в поселке.

– У нас сегодня спокойно пока, а в том краю кричали очень. Должно, опять они хозяйничали.

– Туда и пойдем.

Сквозь заросли остролистной травы Лота повела их по тропинке, что тянулась вдоль высокой, сложенной из камня стены. Кое-где камень покрошился, осыпался, но в основном стена была еще прочной, без проломов. Шли молча, и Андрей отчетливо слышал, как с самого начала по другую сторону кто-то крадется за ними. Неизвестный шел умело – легко и беззвучно. Неизвестным он перестал быть через несколько мгновений. Мальчик следил за ними по поручению некоего Мотли. Андрей почувствовал, что вскоре ему представится возможность познакомиться с этим Мотли. Лота не знала о слежке и не слышала ее, а Лиента тронул сзади Андрея за плечо и показал глазами на стену.

– Лота, – останавливаясь, сказал Андрей, – что ты можешь сказать о мальчике по имени Дан?

Она удивленно обернулась.

– Обыкновенный мальчишка. Почему ты спрашиваешь?

– Дан, ты весь день собираешься ходить за нами? Как вчера?

За стеной послышался шорох и глухой топот ног.

– Не убегай. За тобой никто не гонится.

Топот прекратился, теперь из-за стены опять не доносилось ни звука.

– Дан? – нерешительно проговорила Лота. – Это ты? Не бойся, здесь друзья.

– А кто боится-то? – раздалось презрительно по ту сторону, и немного поодаль над стеной появилась светлая косматая голова.

– Данька! – ахнула Лота. – Ты зачем тут?

– А что, ходить нельзя? Гуляю я тут.

– Не трать время на эти прогулки, – насмешливо улыбнулся Андрей, – довольно и Лоты.

Данька хмыкнул и сказал:

– Ладно, не буду, – и спрыгнул назад.

Лота виновато проговорила:

– Дан – хороший парень, надежный. А что следил… Мы привыкли жить с опаской, вперед плохого ждем, чем хорошего…

* * *

Улочки были безлюдны. Пройдя еще несколько кривых, заросших травой переулков, Лота остановилась.

– Это где-то здесь… Я узнаю.

Она зашла в ближайшую избу и скоро вышла с закутанной в черный платок старухой. Он был низко надвинут на лоб, почти скрывал лицо, и только поблескивали настороженно глаза. Они остановились на Лиенте, хмурое лицо просияло и оказалось совсем не старушечьим.

– Это здесь, рядом, – сказала женщина. – Вон, где семья Криса живет. Утром за Крисом явились, а он на них с топором. Да их пять против одного. Крису на помощь жена кинулась, а за ней и сынок их, дитя совсем. Одному руку прокусил. Тот рассвирепел и алебардой его… к земле… Мать, как увидела, замертво рухнула – из сознания ее вышибло, а Криса избили до полусмерти и с собой утащили.

– Что мальчик?

– Мучается еще.

Женщина привела их к такой же ветхой развалюхе, как и остальные. Забор перед нею был повален, валялась переломленная жердь, какое-то тряпье, трава в бурых пятнах истоптана, перемешана с землей. В избе они увидели несколько женщин. На деревянной кровати стонал ребенок. Андрей подошел и едва успел перехватить руки матери – она бросилась на него, намереваясь вцепиться в лицо.

– Будь ты проклят! – забилась она, вырываясь из его рук.

Пронзительно закричал ребенок, соседки исчезли, Лота и Лиента оттеснили обезумевшую женщину.

– Тихо, тихо, – уговаривала Лота. – Это друг, он поможет твоему мальчику.

– Уведите ее, – приказал Андрей.

– Не дам! Не дам! – рвалась к ребенку мать, не помня себя от горя.

– Идем, нельзя так.

Женщина ничего не слышала, неистово рвалась к плачущему сыну.

– Остановитесь, – сказал Андрей. – Отпустите ее.

– Отпустить? Но, Дар… – Лиента умолк, прерванный нетерпеливым жестом.

Женщина метнулась к Андрею, но вдруг приостановилась, медленно опустила руки, лицо ее разгладилось – гипновнушение, усиленное ТИССом, пробудило ее разум.

– Ты можешь теперь спокойно слушать меня?

Женщина вздохнула, подняла глаза на Андрея.

– Если ты позволишь, я осмотрю твоего ребенка. – Глаза ее метнулись к сыну. – Может быть, ему еще можно помочь. Но не мешай мне.

Женщина колебалась.

– Посмотри, – указал Андрей на Лиенту.

Она только теперь увидела лугарина.

– Вождь!? Ты здесь!? Почему ты… с ним!?

– Уведите ее, – сказал Андрей, – время уходит.

Лота, обняв женщину за плечи, повела ее к дверям.

– Мне – тоже? – спросил Лиента.

– Нет. – Андрей обернулся к лугарину, глядя ему в глаза, проговорил: – Я хочу, чтобы ты узнавал меня. Мне нужно доверие в ответ на мое, хоть кто-то мне должен верить, я не могу выпрашивать его всякий раз, как сейчас. У меня нет для этого времени.

Андрей присел на кровать. Перед ним лежал ребенок, бледный от страха и боли, глаза у него были, как у зверька в капкане, к которому подходит охотник. Он смотрел то на Андрея, то на Лиенту, который стоял, опершись о спинку кровати.

– Не бойся, малыш, – мягко сказал Андрей.

– Где… мама? – еле слышно проговорил ребенок.

– Скоро вернется.

Андрей отодвинул одеяло, на скулах вспухли желваки – излюбленный удар наемников, в живот, чтобы смерть была долгой, мучительно и неотвратимой.

– Дядя, – прошептал мальчик, подняв глаза на Лиенту, – горит все… пить хочу…

Лугарин растерянно посмотрел на Андрея – уж он-то хорошо знал, что при такой ране питье – яд. Но ему никогда не приходилось иметь дело со смертельно раненым ребенком.

Андрей сказал:

– Пей, малыш, – и поднес к его губам сложенные лодочкой ладони, наклонил их. – Пей. Ох, холодная какая! Скорее, мимо ведь льется.

Лиента увидел, как мальчик начал жадно ловить пересохшими губами не существующую струйку воды. На мгновение ему и самому показалось, что из ладоней и впрямь льется голубая, искрящаяся вода. Он тряхнул головой.

– Напился?

– Еще!..

– Что это!? – ошеломлено проговорил Лиента.

– "Я дал ему чувство утоления жажды. Будешь мешать – выгоню".

– А теперь, малыш, разреши мне посмотреть, где у тебя болит? Ты ведь меня больше не боишься? Больно совсем не будет, я не обманываю, настоящие мужчины друг другу не лгут.

Андрей убрал окровавленные тряпки, прикрывающие большую страшную рану. Лиента видел, как его лицо стало сосредоточенно-отрешенным, глаза потемнели, руки скользили над маленьким телом; длинные пальцы – они как будто сделались сами по себе, чутко "прислушивались", замирали, вздрагивали нервно, как от неожиданной боли. То будто ласково успокаивали, гладили; то тягуче, с трудом преодолевали невидимое сопротивление…

Очень скоро Андрею стало ясно – характер ранения не оставлял никакой надежды. Начался сепсис. Хуже того, он не мог снять даже боль, как сделал это со стариком Юнисом. Из-за особенностей раны обезболивание вызвало бы полный паралич ребенка. А как это объяснить матери? Она до последнего мгновения будет верить, что мальчик не умрет и в смерти после парализации обвинит его. Андрей застыл в раздумье… Нет, сейчас ничего не получится, сейчас у него нет достаточной силы, слишком много приходилось тратить в последнее время. Будь Андрей в форме, он мог бы попытаться использовать методику древних хилеров – мощной энергетикой очистить кровь, спаять разорванные ткани и сосуды. Это сложно, далеко не у всех получается, да и у него только несколько раз… Андрей поднял глаза на Лиенту, и тот поразился – столько горечи было в них.

– Что? – спросил он шепотом.

– Все бесполезно.

– Но ему лучше, я вижу.

Действительно, как только исчезла боль, измученный, обессиленный ребенок заснул, лицо его стало спокойным, дыхание выровнялось.

– Это видимость. Его боль во мне, но только до тех пор, пока я с ним. – Помолчав, Андрей сказал: – Позови мать.

Она вошла торопливо, остановилась, глядя с надеждой и страхом.

– Я не могу помочь.

Она качнулась к стене, сникла.

– Спаси его, – надежда еще не оставила ее.

– Я очень хочу. Но я не Бог.

Она подошла к постели мальчика, тихо опустилась на колени, закрыла лицо руками.

– Уж лучше бы сразу… Сил нет смотреть…

– Послушай меня. Я не могу сохранить жизнь твоему ребенку. Но чтобы закончились его страдания, я могу дать ему легкую смерть.

– Что!? – женщина с ужасом посмотрела на него, отказываясь понять услышанное. – Что ты сказал?

– Надежды нет. Зачем удлинять его мучения? Пусть уйдет тихо, он ничего не почувствует. Это будет милосердно.

Женщина отстраняюще вскинула руки.

– Ты хочешь убить его!? Он не умрет! Не умрет! – Она сжала в ладонях лицо малыша, приникла к нему. – Сыночек мой!..

– Он спит, женщина, зачем тревожишь? – укоризненно проговорил Лиента, хотел поднять ее, но мальчик открыл глаза.

– Мама! – он улыбнулся. – Все прошло! Мне нисколько не больно!

Женщина изумленно окинула его взглядом.

– Вы слышали!? Вы слышали, что он сказал!?

Она счастливо рассмеялась сквозь слезы.

– Уходите! Оставьте нас!

Она отпихнула руки Андрея, и крик мальчика заставил ее отшатнуться.

– Что ты делаешь! – оттолкнул ее Андрей, склонился над мальчиком, хрипло приказал: – Убери ее.

Когда Лиента вернулся, мальчик лежал с закрытыми глазами, вытянувшись. Он был очень бледен. Встревоженный Лиента не обнаружил ни единого признака жизни.

– Он мертв? – осторожно спросил лугарин.

Андрей не ответил, по-прежнему склоняясь над малышом. Наконец, разогнул спину, проговорил:

– Он не мертв. И не живой. Он на грани. Я остановил в нем все, и смерть тоже. В таком состоянии он может быть долго. Если мои друзья придут, он будет жить.

– А если нет? – Лиента спохватился, что вопрос этот лишний, но слово уже было сказано.

Андрей зло усмехнулся.

– Да, я не должен был этого делать, это не разумно, – он поморщился. – Разумно было уйти от этих страданий и выбросить из головы его крик.

– Разве я так сказал? – виновато проговорил Лиента.

* * *

В переулке их поджидал Данька.

– Что случилось? – хмуро спросил Андрей, он был недоволен собой.

– Вас зовут.

– Кто?

– Увидишь.

– Данька, не дури, – предостерегающе проговорила Лота. – Говори.

– Пошли, – сказал Андрей. – Знаю я, кто нас зовет.

Дан вел их нехожеными закоулками, едва приметными тропками. Наверняка, пути эти были известны только мальчишкам. Тропинка вилась между огромными лопухастыми листьями малосимпатичного, неистребимого сорняка – через несколько дней на месте роскошных белых цветов созреют семена, наполненные жгучим ядом.

– Пришли, – остановился Дан у кособокой, глинобитной развалюхи с подпертыми стенами. – Ждите.

Через минуту в дверях появился невысокий, крепко сбитый мужчина. Увидел Лиенту, и на лице появилась широкая, открытая улыбка.

– Лиента! – Он крепко обнял лугарина. – Я поверить не мог, когда сказали, что ты в поселке!

– Рад видеть тебя живым, Мотли.

После яркого света дня в избушке показалось темно, но скоро глаза привыкли, и Андрей увидел, что вкруг пустого стола сидят несколько мужчин. С появлением Лиенты здесь стало шумно. Лугарина обступили, о чем-то спрашивали, смеялись. Андрей оказался в стороне и увидел, как отодвинулась ветхая занавеска, что отгораживала угол, и из-за нее вышел высокий седой мужчина с усталым, изможденным лицом – его Андрей увидеть здесь не ожидал. При взгляде на Лиенту суровость его смягчилось, теплая улыбка тронула губы. Тут он встретился с глазами Андрея, и взгляд снова сделался острым. Несколько мгновений он испытующе рассматривал незнакомца в ненавистной форме, потом отвернулся, шагнул к Лиенте.

Торговец Алан еще недавно был владельцем небольшой лавки, где торговал всевозможным нужным в хозяйстве товаром. Торговля его славилась тем, что вещи у него всегда были добротными, сработанными на совесть.

Когда на город обрушились орды Гуцу, Алан отправил жену с детьми в крепость, и вместе с соседями прикрывал их. Но кучки храбрецов не могли сдержать черной лавины – она стремительно растекалась по городу, стискивала, захлестывала, душила многочисленные, но разрозненные пожары сопротивления. Отряду Алана удалось с боем прорваться к крепости, но родных своих они там не нашли. Позже Алану расскажут, как погибли его жена и дети, и за одну ночь из весельчака и добряка он превратится в сурового, расчетливого воина, возглавит оборону крепости. Все это в жизни Алана уже состоялось, но еще не случился последний бой – когда в крепости начнется голод, и они откроют ворота. Судьба смилостивится над Аланом – даст смерть славную и скорую.

Перед Аланом расступились – они с Лиентой были хорошо знакомы, лугары предпочитали покупать товары именно в его лавке. Но со дня Интервенции они не виделись и ничего не знали друг о друге.

– Алан руководит обороной крепости, – сказал Мотли. – Две ночи назад пробрался к нам.

– Провидение свело нас всех вместе, – Алан пожал руку лугарину. – Кто этот человек?

Взгляды всех обратились к Андрею.

– Меня не провидение вело. – Лиента положил руку на плечо Андрею. – Я здесь благодаря Дару.

– Он юкки?

– Нет.

– Ты ручаешься за него?

– Да, я ручаюсь.

– Я тоже, – услышал Андрей и увидел Табора.

* * *

– Мы голодаем, – говорил Алан. – Сегодня – четвертый день, как люди не получают ни крошки. Мы сохраняли немного еды для детей, но она тоже кончилась. Люди послали меня к вам. Если пришло время умереть, надо умереть достойно. Будь мы, мужчины, одни, мы взяли бы оружие и, не колеблясь, вышли бы из-под прикрытия стен.

За столом угрюмо молчали. Мотли с горечью проговорил:

– Люди надеются, что от нас придет помощь. Но что мы можем?

Андрей и Лиента переглянулись.

– "Говори".

– К утру тоннель будет в порядке, – проговорил Лиента.

Все удивленно повернулись к нему.

– Дар знает, что там нужно исправить, чтобы вода ушла.

Теперь взгляды скрестились на Андрее.

– Да, это так. Ты, Алан, сегодня вернешься в крепость, и после полуночи жди в тоннеле сигнала. Потом включишь насосы.

Мужчины переглянулись, и Андрея снова царапнул острый взгляд Алана.

– Ты, в самом деле, знаешь, как можно наладить?

– Да.

– Откуда ты знаешь?

– Оставь это мне. Важно, что сегодня тоннель можно будет использовать.

– Ты так уверенно говоришь об этом. Почему? Вы не боитесь дать людям несбыточную надежду?

– За свои слова я могу поручиться головой, – сказал Андрей. – Но не стоит волновать людей раньше времени. Поэтому жди меня один.

– Прошлой ночью я не смог вернуться в крепость.

– Сегодня сможешь. Я проведу тебя.

– Какой сигнал я должен ждать?

– Ты узнаешь. Продукты в крепости будут под утро, но ты тоже не можешь вернуться с пустыми руками. Там наверняка всю ночь не спали и опять будут ждать.

– Женщины соберут что-нибудь, – сказал Мотли.

– Лучше пойти в город и купить. Это безопасно. Вы знаете, Марта вчера ходила.

– Если опасности нет, лучше так и сделать, мы здесь тоже впроголодь живем.

Со двора донесся тихий, продолжительный свист. Мотли быстро встал и вышел. Он скоро вернулся, угрюмо сказал:

– Опять юкки… Пьяные…

– Сволочи!.. – в бессильной ярости сжал кулаки Табор.

Лиента коротко глянул на Андрея, тот поднялся.

– Кого пошлете в город?

Вызвался молодой мужчина по имени Лей. Андрей кивком головы велел следовать за ним.

– Будь осторожен, – догнал его у порога голос Лиенты.

После ухода Андрея все некоторое время молчали. Потом Алан сказал:

– Кто он, вождь?

– Друг, – коротко ответил Лиента.

– И все? Ты не хочешь говорить?

– Я не знаю больше о нем ничего.

Ошеломленные ответом Лиенты, все молчали. Он усмехнулся.

– То, что говорит о себе он сам – слишком странно. Два дня назад он появился из джайвы. Шел со стороны, противоположной городу. Его обнаружили дозорные, схватили и привели в стойбище. Так я думал вчера. Сейчас я знаю, что это он обнаружил дозорных и позволил себя схватить, чтобы они привели его в поселок.

– Да ведь он шпион!

– Или друг, который шел предложить помощь. Он – наше спасение. Дар может то, чего не может никто из нас.

– Что?

– Восстановить тоннель.

– Он это сделает?

– Он может это сделать.

– Ты сказал, вождь, что твои воины схватили его. Как же он пришел к нам? Ты отпустил его?

– Он не спросил у меня разрешения, – снова усмехнулся Лиента. – Я был уверен, что он шпион Гуцу и не приказал его казнить немедленно лишь потому, что устал, хотел утром допросить его с пристрастием. Велел связать и оставить в моей хижине. Тогда он предупредил, что ночью уйдет. Он так и сделал.

– Он ушел из твоей хижины? Как?

– Просто порвал ремни. Гнилыми они не были, я проверил.

– И ты веришь ему?

Лиента обвел глазами тех, кто сейчас смотрел на него требовательно и смущенно. Любого из них он мог назвать другом – старым и верным, на любого он мог положиться. Можно ли поставить рядом с ними человека, которого вчера считал врагом? А сегодня видел его лицо у постели смертельно раненого ребенка…

– Я поручился за него и повторю это опять.

– Не слишком ли ты доверчив?

Лиента рассмеялся.

– Ставр недавно упрекал меня на Совете вождей, что я не верю даже собственной тени.

– Что ж, время покажет. Выбора у нас все равно нет. Как дела у вас в джайве?

– Лучше, чем ваши, но это не значит – хорошо. Луна не обновилась, а я дважды велел снимать поселок и уводил людей в другое место. Юкки дышат в затылок. Тоже у других. Стон погиб и с ним много воинов. Оставшихся я принял к себе. За окном прошелестела трава, дверь отворилась, нагнув голову, вошел Андрей.

– Все спокойно. Они ушли.

Он снял плащ, вытер вспотевший лоб.

– Я вам здесь не нужен, там люди пришли, ждут. Лиента, не забудь о том, что понадобится ночью.

Андрей ушел. Алан обвел глазами сидящих, проговорил:

– Если он шпион, то сейчас к Гуцу несут его донесение. И нам надо ждать гостей. При этом сам он ушел от нас.

– Я не верю, что он шпион, – сказал Табор.

– И все же, я хочу знать, как и почему ушли те сволочи. Лиента?

– Моя вера не твоя. Ты имеешь право.

Мотли наклонился к маленькому оконцу.

– Дан!

Через секунду светлая Данькина голова просунулась в двери.

– Что, дядя Мотли?

– Дар ушел?

– Да, с Лотой.

– Кто сейчас ходил с ним?

– Я и ходил.

– Зайди, расскажи, как там было.

Данька начал солидно, сдержанно, но скоро сбился со взятого тона, заговорил с мальчишечьим азартом.

– Ну, вышли Дар с Леем. Он говорит: "Где, говорит, эти паразиты? Давай бегом". Ну, мы и побежали. А он говорит: "Что вы тащитесь, как две дохлые снули?" Посадил меня на плечо, чтоб дорогу показывал. У-у, и здоровый же он! Лей все равно отстал. А гады эти уж во всю во дворе у Алины хозяйничают. Дар сначала в стороне приостановился. Алины дома не было – старуха, да дети. Их во двор выгнали и давай утварь из избы выкидывать. А чего там выкидывать-то, святой Тау! Старуха ни жива, ни мертва стоит, детей к себе прижала. А они то арбалет нацелят, делают вид, что стрелять сейчас будут, то еще чего. Дени заплакал, он же еще маленький совсем, испугался. Один подскочил, у старухи его выдернул. Тут, правда, и я испугался – от них чего хорошего ждать? Гляжу, а Дар уже там, я и не заметил, как он там оказался. Чего-то сказал им, они заржали и дальше свое творят. Дени, правда, обратно к бабке толкнули. Тут Дар как гаркнет! Я аж присел, вот голосище! А юкки перед ним навытяжку, обмерли, глаза таращат! Ну и все. Он Лея позвал, с ними отправил. Они повернулись и пошли со двора. Тут Алина перепуганная прибежала, давай они с бабкой кланяться ему. А Дар засмеялся, Дени по голове погладил, и мы назад пошли.

– Хорошо, Дан, иди.

– За Даром-то сегодня смотреть?

Помешкав, Мотли сказал:

– Не надо.

Никто не возразил.

– Будьте повнимательнее к чужим – у нас сегодня много гостей.

Андрей вернулся поздно вечером, когда сумерки загустели, стали фиолетовыми, на небе проступили звезды. Он устало опустился на скамью, привалился спиной к стене. Хозяйка поставила перед ним миску, исходящую ароматным паром, хлеб.

– Продукты из города принесли?

– Да, все в порядке.

Андрей кивнул, потер лицо руками, взял ложку. Лиента смотрел, как он нехотя, с усилием глотает похлебку.

– Что с тобой? Ты болен?

– Устал от чужой боли. – Андрей отодвинул миску. – Спасибо, хозяюшка, я лучше прилягу.

– Ты совсем больной, ты не сможешь… – тихо проговорил Лиента.

– Неужели думаешь, – я забыл о тоннеле? Мне только надо немного отдохнуть.

Он встал, провел рукой по лбу, будто хотел что-то вспомнить.

– Приготовили, что я просил?

– Да, я все проверил.

В избе стояла тишина, время текло беззвучно. Уже давно стемнело, и Алан все чаще нетерпеливо посматривал на Андрея, но всякий раз его останавливал взгляд Лиенты. Неожиданно, не открывая глаз, Андрей сказал:

– Пора, Алан.

Еще несколько мгновений он лежал неподвижно, потом встал.

– Разве ты не спал? – спросил Мотли.

– Почему не спал? Я отлично отдохнул.

Действительно, это был совсем не тот обессиленный, разбитый, больной человек, которого они видели час назад. Теперь он был полон сил и готов к действию.

Лиента покачал головой, недоверчиво усмехнулся:

– Ты будто из воздуха силы берешь…