Текст книги "Зеленая революция: Экономический рост без ущерба для экологии"

Горючее индустриального общества на исходе?

Центральное место в манифесте «Пределы роста» занимает предостережение о том, что истощение запасов индустриального сырья ведет к концу роста. Индустриальное общество подобно работающему на высоких оборотах мотору, куда скоро перестанет поступать топливо. Исследовав 19 незаменимых для современной промышленности видов сырья, авторы пришли к выводу, что с учетом экстенсивного роста 12 из них закончатся менее чем через 40 лет. Даже если бы было открыто впятеро больше месторождений, чем было известно на тот момент, истощение ресурсов можно отсрочить лишь на пару десятилетий{53}53
  Медоуз Д. «Пределы роста».


[Закрыть]. Так или иначе, в обозримом будущем следует ожидать истощения запасов алюминия, меди, золота, серебра, олова, свинца, газа, нефти, ртути, молибдена, цинка и вольфрама, сопровождаемого резким повышением цен. Реальность, однако, подтверждает скорее ограниченность подобного рода прогнозов.

Классическим примером того, как при помощи замены можно решить экологические проблемы и проблему дефицита сырья, является ртуть. Вредная для здоровья, ртуть практически исчезла из батареек, зубных пломб и термометров. С начала 1970-х гг. ее потребление понизилось на 98 %, цена – на 90 %. Потребление же золота после выхода в свет «Пределов роста» увеличилось настолько, что сегодня превышает объем разведанных на тот момент месторождений в 8 (!) раз. В начале 1970-х гг. добыча оценивалась в 10 980 т, и авторы доклада предсказывали, что к концу XX в. запасы будут полностью истощены. В реальности же за последние 40 лет было добыто 81 410 т золота, в то время как разведанные запасы оцениваются в 51 000 т. На примере золота и других металлов можно наблюдать парадоксальный феномен, как по мере потребления растут разведанные запасы. Но это не означает, что они бесконечны. Однако даже если не будут открыты новые месторождения, срок потребления доступного нам золота можно существенно продлить, применяя более эффективные способы добычи, пуская сырье во вторичную переработку и заменяя его другими веществами. Разведанные месторождения меди в 1970 г. оценивались в 280 млн т. За эти годы было использовано около 400 млн т, и сегодня доступные резервы меди оцениваются примерно в 700 млн т. Датский статистик Бьёрн Ломборг, известный enfant terrible экологического движения, опубликовал эти данные в престижном американском журнале Foreign Affairs{54}54
  Bjørn Lomborg, «Environmental Alarmism, Then and Now». В: Foreign Affairs, 2012, июль-август, с. 24 и далее. Ломборг призывает не преувеличивать опасность изменения климата, деградации почв и надвигающийся кризис водоснабжения в густонаселенных регионах. По его мнению, единственная экологическая проблема – это загрязнение воздуха, которое приводит к множеству заболеваний и высокой смертности.


[Закрыть]. Он, несомненно, перегибает палку, когда, опираясь на очевидный факт неоправдавшихся мрачных прогнозов Римского клуба, возносит панегирик росту, не задаваясь вопросом о типе роста.

В дефиците лишь несколько стратегических ресурсов. В среднесрочной перспективе мы можем испытать дефицит фосфора, главного компонента удобрений. Фосфаты способствуют росту растений. Пика мировое производство фосфатов может достигнуть уже к 2035 г., полное истощение природных запасов фосфора (в зависимости от интенсивности спроса) может наступить уже через 80–120 лет{55}55
  См. «International Resource Politics», с. 22.


[Закрыть]. Для промышленного сельского хозяйства фосфатные удобрения незаменимы. Поэтому автор научно-фантастических романов Айзек Азимов назвал фосфор «бутылочным горлышком жизни»{56}56
  Цит. по: Michael Odenwald, «Bedeutet die Verknappung von Phosphor das Ende der Menschheit?». В: Focus Online от 9 мая 2008 г.: http://www.focus.de/wissen/weltraum/odenwalds_universum/odenwalds-universum-bedeutet-die-verknappung-von-phosphor-das-ende-der-menschheit_aid_300609.html.


[Закрыть]. Однако в длинной цепочке от месторождения до потребителя продуктов питания мы несем огромные потери, оцениваемые примерно в 80 %. Аграрии применяют удобрения в чрезмерных количествах. Вымываемый фосфор способствует эвтрофии вод. Регенерация сырья из сточных вод и их осадков, жидкого навоза, растительных остатков и костной муки до сих пор едва ли возможна. Со спадом предложения и ростом цен ситуация изменится. Не будет хватать фосфора – повысится внимание к экологическому растениеводству. Еще одна альтернатива – активация труднорастворимых фосфатов. Благодаря деятельности почвенных бактерий фосфаты растворяются, что делает возможным усвоение фосфора растительными организмами. Это позволит значительно сократить потребность в искусственных удобрениях.

Словом, предсказанная сырьевая катастрофа не наступила и даже не надвинулась. Но этот факт вовсе не санкция на безудержное разбазаривание ресурсов. С экологической точки зрения лучше не выскребать накопленные в земной коре вещества до последнего грамма. Техника добычи сырья, как правило, связана с грубым вмешательством в ландшафт. Охота за благородными металлами, рудой, минералами, нефтью сопровождается вырубкой лесов, заражением грунтовых вод, занесением в почву ядовитых химикатов. Первичная обработка сырья требует высоких энергетических затрат. Тяжелая промышленность – один из главных источников выбросов СО₂ и других вредных веществ. Сырьевой голод приводит к политическим и военным конфликтам. Во многих странах – поставщиках сырья господствуют более жесткие или более мягкие авторитарные режимы. Условия труда на шахтах чудовищны, прибыль заполняет карманы коррумпированной элиты. Мировое соперничество за стратегические ресурсы, обострившееся вследствие сырьевого дефицита в Китае, не особо считается с правами человека и охраной природы. Велик соблазн ограничить сырьевую политику лишь добычей сырья, оставив на обочине развитие и демократию{57}57
  См. Heidi Feldt, «Die deutsche Rohstoffstrategie. Eine Bestandsaufnahme», hrsg. von der Heinrich-Böll-Stiftung, Berlin 2012. Автор критикует непоследовательность в решении дилеммы: политика развития или сырьевая политика. http://www.boell.de/downloads/201208_Dt__Rohstoffstrategie.pdf.


[Закрыть]. Все эти факты говорят о том, что нам следует минимизировать ресурсопотребление посредством экономии редкого сырья, повышения эффективности потребления в 5–10 раз и введения замкнутых безотходных производственных циклов. Параллельно необходимо ввести обязательные социальные и экологические стандарты добычи и переработки сырья. При этом межгосударственные договоры и новые альянсы гражданского общества будут подкреплять друг друга. Без многолетнего упорного лоббирования Инициативы прозрачности деятельности добывающих отраслей (Extractive Indutstries Transparency Initiative) американский конгресс, вероятно, не принял бы Закон о реформировании Уолл-стрит и защите потребителей, или Закон Додда – Франка (The Wall Street Reform and Consumer Protection Act), сделавший достоянием общественности финансовые потоки сырьевых компаний, зарегистрированных на Нью-Йоркской бирже, – в каждой стране, для каждого проекта{58}58
  «International Resource Politics», s. 51 и далее.


[Закрыть].

В энергетике, кровеносной системе индустриального общества, и речи не идет об истощении запасов, и в первую очередь благодаря потенциалу возобновляемых видов энергии, который мы пока используем ничтожно мало. Но так же обстоят дела и с запасами угля, нефти и газа. Вопреки широко распространенному мнению в ближайшие десятилетия не предвидится нехватки ископаемых энергоносителей. Оттмар Эденхофер, ученый Потсдамского института исследований климатических изменений и ведущий специалист по окружающей среде современности, исчисляет запасы ископаемых источников энергии, которые еще скрываются в земной коре, в 12 000 Гт. При этом 1 Гт равен такой мелочи, как 1 млрд т. Так что проблема не в истощении ископаемых ресурсов, а в их перерасходе. Это имеет отношение прежде всего к выбросам углекислого газа, высвобождающегося при его сжигании. По данным Межправительственной группы экспертов по изменению климата, членом которой является в том числе и Эденхофер, атмосфера в состоянии абсорбировать еще 230 Гт углекислого газа, после чего температура повысится более чем на 2 °С. Если мы хотим избежать кумулятивных эффектов, например таяния почв в регионах вечной мерзлоты, повышение концентрации СО₂ в атмосфере недопустимо. В реальности же добыча нефти и газа растет с такой скоростью, что следует предполагать повышение температуры на 4 °С. Прибавьте сюда и современные планы по нефтедобыче, когда вместо сегодняшних 93 млн баррелей в день к 2020 г. уровень добычи достигнет 110 млн. Лидируют в этом направлении США и Канада{59}59
  См. Steve Kretzmann, «Oil’s new suppy boom is a bust fort he climate»: http://priceofoil.org/2012/10/25/oils-new-supply-boom-is-a-bust-for-the-climate/.


[Закрыть]. Другие экологические нагрузки, связанные со сжиганием нефти, угля и газа, также влекут за собой побочные явления, расплачиваться за которые приходится всем: заболевания дыхательных путей, повреждение зданий, перерасход воды, заражение почв и вод – лишь несколько пунктов в этом списке. С этой точки зрения цены на ископаемые энергоносители еще слишком низкие, чтобы компенсировать последствия их использования в народном хозяйстве.

Новый нефтяной бум?

Если запасы угля и газа опасений не вызывают, то что касается нефти, некоторые ученые считают, что пик мировой добычи пройден. Объемы нефтедобычи в отдельных странах свидетельствуют о том, что 64 страны уже достигли максимума или оставили его позади, в частности Россия, Мексика и Норвегия{60}60
  Отчет по нефти Первой исследовательской группы от 5 марта 2012 г.: http://www.scribd.com/rstoeferle/d/83917885-Olreport-Marz-2012.


[Закрыть]. Согласно исследованию крупнейшего международного финансового конгломерата Citigroup, Саудовская Аравия, первый в мире нефтедобытчик, если ее собственное энергопотребление будет по-прежнему расти, к 2030 г. может стать нетто-импортером. Страна использует для собственных нужд четверть гигантского объема добываемой нефти, и нефтепотребление растет на 8 % ежегодно. Если уровень этого чрезмерного энергопотребления не понизится, экспортный потенциал будет сведен к нулю{61}61
  См. James Burgess, «Saudi Arabia Could Become a Net Oil Importer by 2030» (5 сентября 2012 г.): http://oilprice.com/Latest-Energy-News/World-News/Saudi-Arabia-Could-Become-a-Net-Oil-Importer-by-2030.html.


[Закрыть]. Судя по всему, эти расчеты так и останутся на бумаге, поскольку Саудовская Аравия намерена увеличивать инвестиции в энергоэффективность и производство солнечной энергии. Тем не менее рост энергопотребления стран-производителей значительно понизит предложение на нефтерынке. Насколько это понижение будет компенсировано повышением предложения в другом сегменте, вопрос открытый.

Цены растут, когда появляется диспропорция между спросом и предложением. Но данный процесс не носит строго линеарного характера, поскольку повышение цен способствует освоению новых месторождений и более интенсивной эксплуатации старых, иными словами, повышает предложение. Одновременно повышение цен уменьшает спрос, понуждая либо к более экономному потреблению, либо к переходу на другие энергоносители. Это хрестоматийное явление часто наблюдается в жизни. Поэтому к прогнозам о непомерном повышении цены на нефть в ближайшие десятилетия следует относиться с осторожностью, тем более что она во многом зависит от конъюнктуры рынка.

Когда исследовательская группа во главе с Донеллой и Деннисом Медоузами в начале 1970-х гг. опубликовала свои расчеты «пределов роста», мировые разведанные на тот момент запасов нефти оценивались примерно в 600 млрд баррелей. Через 40 лет нефтедобыча составила 760 млрд, а общемировые запасы оцениваются в 1,2 трлн{62}62
  Frankfurter Allgemeine Sonntagszeitung от 4 марта 2012 г., s. 45.


[Закрыть].

С нефтепотреблением растут и разведанные месторождения. Чем объяснить этот парадокс? Новыми технологиями нефтедобычи, открытием новых месторождений, более эффективным освоением месторождений в труднодоступных регионах (Мировой океан, Арктика), разработкой нетрадиционных углеводородов (смолы, нефтеносный песок). Повышение цен оправдывает нефтедобычу в труднодоступных районах по дорогостоящим технологиям. С экологической точки зрения это плохая новость, поскольку переход на нетрадиционные способы добычи сопровождается высокими затратами энергии и повышением уровня вредных выбросов, а также разрушительными для хрупких экосистем последствиями. Вместе с тем – и это хорошая новость – повышение цен ведет к росту эффективности и тем самым к уменьшению зависимости национальной экономики от нефти. С 2005 г. четко прослеживается тенденция уменьшения зависимости роста экономики в высокоразвитых промышленных странах от потребления нефти.

Открытие новых месторождений, новые технологии добычи нефти и газа меняют геополитическую картину, важность этого пока можно осознать лишь частично. США, десятилетиями испытывавшие зависимость от импорта нефти, как наркоман от дилера, снова превращаются в нефтегиганта. Несмотря на страшную катастрофу 2010 г. в Мексиканском заливе, государство выдает все больше лицензий на нефтеразработки. В то же время в Соединенных Штатах наблюдается настоящий газовый бум. Особенно обширны в стране месторождения сланцевого газа. Лишь в конце 1990-х гг., освоив процедуру гидроразрыва пластов (fracking), мы получили технологию, которая придает их разработке экономический смысл. При этом способе часто приходится бурить землю на несколько километров вглубь, до сланцевых пластов, а затем продвигаться горизонтально. После чего в скважину под высоким давлением подается смесь из воды, песка и химикатов, которая взрывает твердые породы, высвобождая газ. Похожая технология применяется и в нефтедобыче. В США открыто более 20 обширных сланцевых отложений. Там «черное золото» можно добывать по цене 50–65 долларов за баррель – при нынешней рыночной цене около 90 долларов. Согласно исследованию Гарвардской школы бизнеса (Harvard Business School), к 2020 г. производство нефти в США возрастет с нынешних 8 до 11,2 млн баррелей в день. Если это случится, страна вытеснит Россию со второго места в ряду крупнейших нефтедобытчиков, уступив только Саудовской Аравии{63}63
  «Texas wird das neue Saudi-Arabien». В: Handelsblatt от 8 октября 2012 г., s. 7.


[Закрыть]. Тогда зависимость США от импорта понизится. Стойкая тенденция к снижению наметилась в США еще в 2005 г. – тогда страна импортировала до 60 % необходимой нефти, в 2012 г. – лишь 42 %.

У защитников окружающей среды метод гидроразрыва пластов вызывает сильные возражения. Критики опасаются, что химические вещества, в том числе канцерогенные, к которым относится, например, бензол, могут проникать в слои с грунтовыми водами. Кроме того, метод предполагает огромные затраты воды. Это может несколько ослабить эйфорию, вызванную новым газовым бумом. Как раз на Среднем Западе и юге США нехватка воды становится серьезной проблемой, что показала сильная засуха 2012 г. Если потребление воды газовой и нефтяной отраслями встанет на пути у сельского хозяйства, кран перекроют явно не американским фермерам.

Всесторонне изучив вопрос, немецкое Федеральное ведомство по охране окружающей среды в сентябре 2012 г. рекомендовало ужесточить требования к безопасности при выдаче лицензии на добычу газа из пластов глубокого залегания. В водоохранных зонах гидроразрыв пластов проводить не рекомендовано. В настоящее время ведомство также не рекомендует его широкомасштабное применение{64}64
  «›Fracking‹ nur unter strengen Auflagen», агентство dpa от 6 сентября 2012 г.: http://www.faz.net/aktuell/politik/inland/gasfoerderung-fracking-nur-unter-strengen-auflagen-11881112.html.


[Закрыть]. Это значит «сейчас лучше не стоит, возможно, позже» – в зависимости от того, оправдают ли себя технологии. Учитывая потребность в угольных ТЭС как альтернативы возобновляемым видам энергии и большую роль газа на рынке теплоснабжения, дилемма весьма примечательная: неужели лучше импортировать газ из Сибири, где его качают, не испытывая особых экологических угрызений совести, чем добывать в собственной стране в подконтрольных условиях? Все-таки, по некоторым оценкам, запасов сланцевого газа в Германии хватит на 13 лет. Потребуется еще немало времени, прежде чем газ в нужном количестве можно будет заменить биогазом из устойчивых продуктов или синтетическим газом, производимым с использованием возобновляемых источников энергии. Есть ли будущее у сланцевого газа в Германии, во многом зависит от отношения населения. А учитывая сильное недоверие к концернам типа Wintershall или ExxonMobil, оно предсказуемо. Полная информация и своевременное гражданское участие вряд ли могут что-нибудь изменить.

В Австрии провалился даже пилотный проект по практической разработке метода экологически чистого разрыва пластов (сlean fracking), особенностью которого является отказ от токсичных химикатов. Поступающий в недра жидкий «разрывной коктейль» (fractfluid) состоит исключительно из воды, бокситного песка и кукурузного крахмала. Он используется в пределах замкнутого водооборота и затем подвергается вторичной переработке. Гражданская инициатива, выдвинув лозунг «Виноград вместо Газограда», всколыхнула общественность. Проект был безропотно приостановлен еще до первого пробного бурения на шестикилометровую глубину. Авторы статьи на веб-сайте нефтегазового концерна ОМV, разработавшего проект в сотрудничестве с горнопромышленным университетом Леобена, весьма лаконичны: «С экономической точки зрения проект в настоящее время нецелесообразен». Было ли тем самым сказано последнее слово, покажет время – запасов сланцевого газа в Нижней Австрии должно хватить на покрытие потребностей страны в течение 30 лет. Стоит ли принимать на веру подобные прогнозы, показывает пример Польши: в стране прогнозные запасы сланцевого газа пришлось сократить в 10 раз – с 5,3 трлн до 346–768 млн м3{65}65
  «ExxonMobil departure unsettles outlook for shale gas exploration». В: Financial Times от 31 октября 2012 г., с. 3.


[Закрыть]. ExxonMobil уже отказалась от разработки польских запасов сланцевого газа: сложные геологические условия, завышенные расчеты и «чрезмерная бюрократия» отрезвили тех, кто грезил польским газовым бумом.

В Америке тоже нередко вспыхивают локальные протесты против гидроразрыва пластов. Пока большинство из них терпит неудачу. Для политических и экономических кругов новый способ добычи – прежде всего шанс добиться большей энергетической независимости и стимулировать собственное производство. Сегодня в США добывается больше газа, чем в России. С 2004 г. цена на него упала почти вполовину, американские индустриальные гиганты платят за газ на две трети меньше, чем в Германии, экономия на электричестве составляет 40 %{66}66
  Handelsblatt от 8 октября 2012 г., с. 1.


[Закрыть]. Этот факт делает Америку привлекательной площадкой для строительства промышленных предприятий, особенно энергоемких, например химических или алюминиевых комбинатов. А через несколько лет США станут даже нетто-экспортером газа. Для этого газ будут сжижать посредством охлаждения и транспортировать на танкерах. 600 м3 газа при сжижении дают всего 1 м3, так что транспортируемые объемы невелики. Китай, где потребление газа растет стремительно, уже инвестирует в разработку газовых месторождений США. По завершении модернизации и расширении Панамского канала откроется транспортный путь в Азию. Если прибавить сюда Канаду, которая, несмотря на протесты экологов, судя по всему, решительно намерена осваивать залежи кировых песков, Северная Америка будет способна своими силами покрыть потребность и в нефти. Это в прямом смысле слова геополитическая революция. Некоторые говорят даже о наступлении эры нефтяного изобилия, в условиях которой Организация стран – экспортеров нефти (ОПЕК) потеряет свое значение{67}67
  Такое мнение высказал Стив Ливайн в статье «The Era of Oil Abundance», написанной для крупнейшего журнала США по вопросам внешней политики Foreign Policy: www.foreignpolicy.com/articles/2012/07/17.


[Закрыть]. Оборотная сторона нового нефтяного бума заключается в росте расходов и рисков, связанных с разработкой новых нефтяных месторождений, расположенных глубоко под водой или в отдаленных регионах, таких как Арктика. В то время как освоение новых месторождений становится все более затратным, старые, где добыча сырья дешевле, отходят на второй план. Стоит компании освоить половину запасов того или иного месторождения, кривая производительности резко падает, а затраты на разработку начинают стремительно расти. Мы достигли если не пика нефти (peak oil), то по крайней мере пика дешевой нефти (peak cheap oil). Времена дешевой нефти позади.

Так что у индустриального общества для постепенного отказа от нефти как базисного сырья помимо изменения климата существуют и серьезные экономические причины. Если цены вырастут (о чем свидетельствуют прогнозы), гарантированному снабжению конец. Половина потребляемой в Германии нефти поступает из Северного моря. Там ее добыча неуклонно сокращается. Высшей точки она достигла в 1999 г., когда добывалось около 6 млн баррелей в день. По прогнозам, к 2020 г. эта цифра упадет до 2 млн. При этом возрастет зависимость ФРГ от стран-поставщиков, обладающих высоким кризисным потенциалом. Сегодня никто не может сказать, что ждет страны Персидского залива через 10 лет. Ирак и Ливия по-прежнему далеки от стабильности, Иран и Венесуэла непредсказуемы, не самое уютное место и Нигерия. Зависимость мировой экономики от нестабильных режимов не очень способствует душевному спокойствию. Так или иначе, активизировать переход от ископаемого топлива к возобновляемым источникам энергии целесообразно по множеству причин – экологических, экономических и политических. Поэтому важно повысить конкурентоспособность альтернативной энергии. Для этого нужно повсеместно взимать плату за выбросы СО₂ и положить конец бесплатному использованию атмосферы в качестве свалки для парниковых газов. Эти инструменты тем более необходимы, что гипотеза о закате эры ископаемых энергоносителей по причине их истощения не подтверждается.

Если сырая нефть подорожает, повысится конкурентоспособность альтернативного топлива. Это прежде всего газ. Хотя за последние 10 лет потребление газа выросло на 31 %, разведанных месторождений сегодня на 60 % больше, чем в 1991 г., и постоянно открываются новые. По сравнению с углем газ обладает преимуществом: при производстве из него электричества высвобождается примерно в два раза меньше углекислого газа. Газовые ТЭС, которые легко регулировать, могут работать на возобновляемых источниках энергии. Наконец, газ можно использовать и как основное сырье в химической промышленности, и как транспортное топливо. При условии перехода с угля и нефти на газ улучшится мировой экологический баланс. Вместе с тем газовый бум таит в себе и опасность. США первыми рискуют поддаться искушению и угодить в газовую ловушку. Цена на газ в Америке сегодня настолько низкая, что эффективность энергопотребления и возобновляемые источники энергии могут отступить на задний план. Заказы на строительство новых ветряных электростанций уже резко сократились; только в Калифорнии, по некоторым сведениям, приостановлено до 14 000 ветрогенераторов. Свой вклад вносит и непоследовательная государственная политика по освоению возобновляемых источников энергии. Вместо того чтобы думать об эффективности и возобновляемых видах энергии, политики поддаются искушению наращивать темпы добычи газа и нефти: Drill, baby, drill! (Бури, детка, бури!){68}68
  Лозунг республиканцев в предвыборной кампании 2008 г.


[Закрыть] При этом энергетическое расточительство в Америке уже давно не является показателем высокого уровня жизни и производительности. Остается лишь надеяться, что свой второй срок президент Обама посвятит более продуманной энергетической и климатической политике. В противном случае шансы на подписание международного договора по климату невелики. И Америка снова упустит возможность возглавить зеленую энергетическую революцию, для чего у нее есть все: высокие технологии, венчурный капитал, предпринимательский дух и изобилие солнца и ветра.

В среднесрочной перспективе можно предсказать, что нефть как промышленное сырье не исчезнет, но потеряет свое главенствующее значение в мировом энергопотреблении. На первый план выйдут возобновляемые источники энергии и газ. В транспортном секторе нефть постепенно будут вытеснять электричество, газ и агротопливо второго поколения. Отопление помещений и производство электричества также обойдутся без нефти. Ее использование должно ограничиться в наиболее высокопроизводительных отраслях, где смена сырьевой основы (feedstock change) требует длительного времени. Это касается в первую очередь химической и фармацевтической промышленности.

Высокие цены на нефть вместе с тем повышают рентабельность добычи топлива из угля (ожижение угля). Этот метод в целях уменьшения нефтезависимости и обеспечения промышленности и вермахта топливом активно использовался уже в Третьем рейхе. Сегодня передовиком косвенного способа ожижения угля по методу Фишера-Тропша является Южная Африка. Сначала уголь при температуре более 1000 °С преобразуют в синтез-газ, который в дальнейшем служит основой для производства бензина, дизеля, отопительной нефти и ароматических углеводородов. Три крупных предприятия производят примерно треть необходимого Южной Африке топлива. По данным «Википедии», сегодня в разных странах планируется ввести в строй еще 25 предприятий, использующих косвенный способ ожижения угля, из них 13 в США и 7 в Китае{69}69
  См. http://de.wikipedia.org/wiki/Kohleverfl%C3%BCssigung.


[Закрыть]. Ожижение угля требует огромных энергетических затрат и сопровождается выделением значительного количества СО₂. Произведенная таким методом продукция наносит больший ущерб климату, чем топливо на нефтяной основе. Завоюет ли данная технология свою нишу, зависит прежде всего от ее рентабельности и имеющихся альтернатив. Эффективным тормозом могут стать наложение ограничений и повышение цен на выбросы СО₂ в рамках системы абсолютного ограничения торговли выбросами (Cap&Trade) или введение налогов на выбросы углекислого газа. Как ни крути, грязные методы энергодобычи исчезнут только тогда, когда будут доступны более дешевые альтернативы. Поэтому очень важно и дальше понижать цены на пользование возобновляемыми источниками энергии. Параллельно спрос на топливо должны снижать более экономичные транспортные средства и продуманная транспортная система. И здесь ключевым фактором является комбинация более высокой эффективности и замены ископаемого топлива альтернативными источниками энергии. В любом случае опасно и наивно спекулировать предположением, что в промышленной сфере закончится горючее. Мы просто стали свидетелями соперничества между ископаемыми и возобновляемыми источниками энергии – со всеми угрозами, которые оно несет для климата.

Похожая ситуация сложилась и в сегменте так называемых редкоземельных элементов, которые на самом деле не так уж редки: их общемировые запасы оцениваются в 99 млн т – это богатый запас, даже если при годовом потреблении примерно в 140 000 т спрос на них будет продолжать расти{70}70
  Weser-Kurier от 3 апреля 2012 г., с. 22.


[Закрыть]. Также, если в результате рестриктивной экспортной политики Китая возникнет дефицит каких-то редкоземельных элементов, в долгосрочной перспективе на них не стоит ставить крест. Хотя Пекин контролирует 95 % мирового рынка редкоземельных элементов, сам он располагает примерно четвертью разведанных месторождений. Растущий спрос и повышение цен приведут к реактивации старых и освоению новых месторождений. Параллельно расширится сегмент вторичной переработки редкоземельных элементов, а также других металлов, что позволит продлить срок пользования природными запасами. Вместо того чтобы перевозить горы электронного лома из Европы в Африку, где они уничтожаются без оглядки на вред, наносимый человеку и природе, необходимо на месте использовать содержащиеся в нем ценные вещества – золото, медь, никель, кобальт и целый ряд редкоземельных элементов – церий, лантан, празеодим. При этом все более важную роль будут играть биотехнологии, например добыча палладия, в мизерных количествах содержащегося в промышленных отходах, при помощи бактерий. Британские исследователи работают сейчас над технологией внедрения микроорганизмов с нанесенными на них частицами палладия в топливные элементы в качестве биокатализатора.