Текст книги "Майя. Быт, религия, культура"

Христианство

Найти в сознании майя точки соприкосновения их старинных религиозных верований с христианством, введенным испанскими завоевателями, оказалось несложно. Их религия сегодня представляет собой форму христианства, впитавшего многие из их религиозных догм, – по существу это сплав христианства и традиционных учений майя. Многочисленные боги майя превратились в христианских святых (как это произошло во многих странах Европы на заре развития христианства), и старинные праздники майя были увековечены в днях того или иного святого.

В фундаментальных вопросах майя с готовностью приняли христианское таинство причастия, во время которого положено есть хлеб и пить вино. Идея о том, что тело Христа является хлебом жизни, не стала для них новой: именно такой была и роль их бога маиса. Прослеживаются ряд и еще более странных аналогий. В Книге Откровений Нового Завета мы читаем о четырех всадниках Апокалипсиса, чьи лошади были белой, черной, рыжей и палевой мастей. В мифологии майя четыре бакаба, каждый из которых жил с одной из сторон небосвода, также ездили на лошадях, а цвета, символизирующие четыре стороны света, аналогичны мастям библейских лошадей.

Аналогично нахождению точек соприкосновения с христианством, в более ранние периоды религии майя пришлось впитывать в себя новых богов, привнесенных мексиканскими завоевателями. Главным среди них был Кетцалькоатль (на языке завоевателей) или Кукулькан (на языке майя), который, возможно, являлся вождем мексиканцев и впоследствии был обожествлен. Его знаком был пернатый змей, являющийся одним из излюбленных мотивов искусства майя. Появились новые боги солнца и огня, а также внушающий ужас бог весны, изображаемый в одежде из кожи принесенных в жертву людей.

Изображения богов майя

Изображения богов в искусстве майя постоянно менялись, каждый бог или богиня изображались то в одном обличье, то в другом. Но определенные условности в изображениях богов часто делают их узнаваемыми. Как уже отмечалось, Кетцалькоатль или Кукулькан, как правило, изображался пернатым змеем. Итзамна обычно имел тело ящерицы или игуаны. Его жена Иш Чель, хотя и считалась добрым божеством, часто принимала обличие сварливой старухи. Богиня новолуния Иш Чап представляла собой Иш Чель в более привлекательном виде. Юм Кааш, бог маиса, всегда изображался молодым человеком и держал в руках горшок с растущим в нем побегом маиса. Форма его головы была настолько вытянутой и заостренной, что напоминала лист маиса. Чаки изображались с хоботом, как у тапира или слона, и с выступающими вперед зубами. Эк Чуах, бог преисподней и смерти, был черным и злобным, с выдающейся нижней губой. Ах Пуч, другой бог смерти, изображался скелетом. Его плащ был увешан колокольчиками, его сопровождала собака, сова и другие птицы, предвещающие несчастье.

Один из богов Венеры всегда изображался с завязанными глазами. Другой принимал обличие пумы, а в ухе еще одного была птица с зелеными перьями. Иш Чаб, богиня самоубийства (считавшегося у майя почетной смертью, открывающей немедленный доступ в рай), изображалась с веревкой на шее. Хобнила, главу бакабов, часто рисовали в виде стилизованной пчелы. А бога ягуаров всегда можно было отличить по маске ягуара.

Общение с богами

При наличии такого множества богов для простого крестьянина майя не навлечь на себя их гнев было сложной задачей, в особенности потому, что умиротворение богов требовало не столько высоконравственного поведения, сколько четкого и своевременного выполнения обрядов, ритуалов и жертвоприношений. Вполне очевидно, что при таком положении многочисленному духовенству было чем заняться.

Индивидуально крестьянин майя обычно молился богам в начале дня перед завтраком. Его молитвы содержали те или иные просьбы в зависимости от его потребностей, например, он мог просить послать ему успех на охоте, но при этом был очень осторожен, чтобы не запрашивать больше, чем ему требуется. Если в ответ на его мольбы милость была дарована ему, он выражал свою благодарность соответствующим жертвоприношением. Вдоль ведущих в деревню дорог располагались храмы, где можно было помолиться, а снаружи лежали груды камней, куда человек добавлял один камень после каждого обращения к богу.

К помощи жрецов приходилось прибегать, если требовалось определить благоприятный день для важных событий, таких как свадьба или торжество по случаю достижения зрелости. Жрец был нужен и в случае болезни, когда требовалось обратиться за помощью к соответствующему божеству. По существу, крестьянин майя ничего не мог сделать без обращения к богам, обычно при посредничестве жреца.

Отдельные личности, за исключением принадлежавших к высшим слоям общества, не имели большого значения в государстве майя. Само государство, или общество в целом, являлось значимым, и благополучие государства ставилось во главу угла при соблюдении религиозных обрядов и ритуалов. Поклонение богам представляло собой нечто вроде коммерческой сделки: милости можно было ждать, если боги получали щедрую плату, и платой, требуемой в случае наиболее важных событий, являлось человеческое жертвоприношение. Неизвестно, в какой степени обычай жертвоприношений майя был заимствован у кровожадных мексиканцев и насколько он был распространен у них до прихода мексиканских завоевателей. С уверенностью можно сказать, что у майя человеческие жертвоприношения не проводились в таких крупных масштабах, как у ацтеков, которые еще за несколько лет до вторжения испанцев могли совершать ритуальные убийства двадцати тысяч пленных солдат в один день. Но способы жертвоприношения мало чем отличались. Жертву, выкрашенную голубой краской, укладывали в распластанном положении на жертвенном камне, а четверо помощников (чаки) держали его за четыре конечности. Жрец одним резким ударом рассекал левую сторону груди жертвы ниже ребер и, запустив в рану руку, вытаскивал еще бьющееся сердце. Другой жрец преподносил сердце в виде дара богу, в честь которого совершалось жертвоприношение, размазывая кровь по его изображению.

Музыкальные инструменты майя: деревянные флейты и деревянный барабан.

Жертвоприношение могло совершаться во дворе храма или в любом другом месте, но обычно местом для него являлся помост на вершине храма-пирамиды. В этом случае тело жертвы, как правило, скатывали вниз по ступеням пирамиды. У ее подножия с тела сдирали кожу, и один из жрецов, набросив ее на себя, исполнял ритуальный танец. Иногда тело в ритуальных целях съедали, с тем чтобы качества покойного перешли к участникам церемонии. Существовали и иные варианты совершения жертвоприношений. Иногда жертву привязывали к столбу для операции по извлечению сердца. Нескольких странствующих монахов, попавших в 1696 году в плен к последним независимым майя из племени ица, привязали к каркасу, имеющему форму креста святого Андрея. Иногда жертву сбрасывали вниз с верхней точки пирамиды или с другого возвышенного места, а затем извлекали сердце. Для убийства могли использоваться и стрелы. Жертву привязывали к столбу и на груди в области сердца белой краской рисовали мишень для лучников. Но первые стрелы преднамеренно направляли в другие части тела жертвы.

Ритуальными жертвами могли быть мужчины, женщины, дети и даже животные, хотя чаще всего ими являлись взятые в плен во время войны враги. В ожидании благоприятного для церемонии дня пленников под усиленной охраной держали в клетках. Вообще, вероятность оказаться в роли жертвы, по все видимости, была той опасностью, с которой майя приходилось жить всю их жизнь. Поэтому вполне возможно, что многие из них пусть и неохотно, но с покорностью шли навстречу своей судьбе. Высказывались предположения, что они часто находились под воздействием наркотиков, но доказательств этого не существует. Иногда жертва даже была должна принимать участие в ритуальном танце вместе со своими убийцами.

Рисунок из Мадридского кодекса, изображающий поющую собаку, играющую на барабане из тыквы, который был еще одним излюбленным музыкальным инструментом майя. Вылетающие из пасти собаки пузыри символизируют пение. Подобный прием часто использовался в искусстве майя для обозначения звука, в частности речи.

На изумляющих фресках в Бонампаке изображены пытки пленников. У некоторых из них вырваны ногти, и они горестно взирают на капающую с кончиков пальцев кровь. Другие от изнеможения лишились сознания. Но ничего подобного этим изображениям больше нигде не было найдено. Еще одна из форм жертвоприношения была распространена у майя с Юкатана. Она использовалась в период засухи для умиротворения бога (или богов) дождя. У проживавших на Юкатане майя считалось, что боги дождя живут в сенотах – глубоких известковых пещерах, – являвшихся важными источниками воды для проживавших на равнинах майя. Если засуха продолжалась долго, в сеноты с окружающих утесов бросали человеческие жертвы, которые своими мольбами должны были умиротворить богов. Как правило, подобные ритуалы заканчивались смертью, но одному из героев удалось выжить, и он впоследствии стал знаменитым вождем. Помимо человеческих жертв в сеноты бросали всевозможные дары.

Ритуалы

Почти все церемонии майя требовали тщательных приготовлений. К ним помимо прочего относились пост и сексуальное воздержание. Невинность высоко ценилась, и этим, как полагают, объясняется большое количество принесенных в жертву детей, считавшихся «чистыми» жертвами. «Девственная» вода, то есть вода, набранная в подземных источниках или собранная по каплям внутри пещер, являлась одним из неотъемлемых атрибутов жертвоприношения. Когда требовался огонь, он должен был быть «девственным» огнем – жрецу полагалось заново разжечь его путем трения.

Важной составной частью религиозного ритуала являлись танцы, цель которых, по всей видимости, состояла в том, чтобы оказать гипнотический эффект на их участников, а также на зрителей. Танцы исполнялись под музыку. У майя были духовые и ударные музыкальные инструменты, но не было струнных. Духовые инструменты, такие как флейты или трубы, вели мелодию, а ударные отбивали ритм. На одной из фресок в Бонампаке изображен оркестр из двенадцати музыкантов. Трубачи возглавляли процессию, за ними следовали барабанщики (один играл на барабане, обтянутом шкурами животных, трое других – на барабанах, сделанных из панциря черепах) и музыканты с трещотками. Дирижер пел мелодию и дирижировал оркестром. Музыканта, допустившего ошибку в ритме, ждало наказание. На фреске не изображены все инструменты, известные майя. Они использовали также флейты, свирели и колокольчики, последние обычно привязывали на запястья, лодыжки и пояса танцоров. Флейты изготовляли из камыша, глины и костей (иногда человеческих). Изображенные на фреске в Бонампаке трубы сделаны из глины, но для их изготовления использовалось и дерево. Самым распространенным видом барабана был пустотелый обрубок бревна, обтянутый оленьей шкурой. На нем играли руками, но иногда пользовались палочками с резиновыми наконечниками. Крупные морские раковины широко использовались в качестве как барабанов, так и труб.

Одна из ранних испанских летописей так описывает исполнение танца на Юкатане:

«Индейцы готовили нечто вроде платформы и сверху помещали на нее небольшую башенку футов в шесть высотой, напоминавшую собой кафедру проповедника. Она сверху донизу была покрыта раскрашенной тканью, а сверху были укреплены два флага, по одному с каждой стороны. В этой башенке находился нарядно одетый индеец, верхняя часть туловища которого виднелась из башенки. В одной руке он держал трещотку, которыми пользуются в этой стране, а в другой – веер из перьев. Он постоянно тряс своим телом и свистел под аккомпанемент большого барабана, на котором играл индеец, находившийся рядом с платформой. Вместе с ним было много других индейцев, которые своим пением под звуки барабана и пронзительным свистом создавали невообразимый шум. Шесть индейцев несли платформу на своих плечах, и даже они, двигаясь, пели, танцевали и корчились под звуки барабана. Башенка была очень красивой и сильно раскачивалась, ее высота и яркие цвета позволяли заметить ее издалека. Этот танец назывался «Зоно», и они танцевали его с незапамятных времен».

Это весьма похоже на описание выступления поп-группы на современном городском празднике. В другом танце, носящем название «Коломче» или «Танец тростника», по описаниям епископа де Ланда, принимал участие хоровод из 150 танцоров. В центре круга два танцора изображали охотника и оленя. На де Ланда мастерство исполнения произвело глубокое впечатление, как, впрочем, и на других зрителей, которых, по его оценке, собралось около 15 000 человек, и многие из них приехали издалека. Еще в одном танце принимали участие 800 человек, исполнявших его безостановочно в течение целого дня. По всей вероятности, это был воинственный танец. Большинство танцев майя были вполне пристойными, и, как правило, мужчины и женщины вместе не принимали участия в танцах. Но испанские монахи, тем не менее, считали некоторые из них неприличными и эротичными.

Многие, а возможно, и большинство танцев майя включали в себя элементы спектакля, представляющего собой церемонию в честь какого-нибудь бога, чьим благосклонным отношением люди надеялись заручиться. Провести разграничение между такими церемониями и драматическими спектаклями довольно трудно, но, по всей видимости, драматическое искусство было довольно хорошо развито, и талантливые актеры не оставались без работы. На фресках одни актеры изображены в масках фантастических зверей, птиц и рептилий, другие одеты в стилизованные костюмы, назначение которых, несомненно, было понятно зрителям. Некоторые спектакли напоминали до сих пор сохранившиеся в сельских районах Англии пантомимы, в которых поборники сил света ведут борьбу и побеждают поборников сил тьмы, другие были похожи на широко исполняющиеся до сих пор во многих частях Европы спектакли, связанные с пробуждением природы. Как и большинство примитивных драматических представлений, спектакли майя включали в себя элементы сатиры и юмора. По мнению де Ланда, актеры майя отличались остроумием и прекрасной мимикой.

Спектакли проходили на открытом воздухе, на специально построенных для них каменных помостах. Спектакли, по словам де Ланда, игрались для «удовольствия зрителей», одни спектакли, по его мнению, являлись «фарсами», а другие «комедиями». Вполне вероятно, что существовали и трагедии, так как одну из таких сцен в городе Чичен-Ица со всех сторон украшают ряды человеческих черепов, высеченных из камня. Эта сцена примыкает к полю для игры в мяч, где, как уже упоминалось, фрески изображают победителя в игре, держащего в руках отрубленную голову своего побежденного соперника. По мнению доктора Майкла Коу, «вполне вероятно, что в эту игру играли «не на жизнь, а на смерть», и проигравшего ждала смерть на «тзомпантли» (сцене)». Как мы видим, танцы, музыка, драматические спектакли и игры были тесно взаимосвязаны, и все они в определенной степени имели отношение к религиозным церемониям.

Глава 7
Математика, наука и литература

У майя математика и литература являлись областями знаний, открытыми лишь для избранных: хотя существовало много книг, большинство народа не умело ни читать, ни писать. Иногда на стенах зданий майя можно видеть надписи, сделанные строителями, но они выполнены в виде рисунков. Не использовалось письмо и для составления контрактов и других коммерческих документов. Математикой в незначительной мере пользовалась купцы, которые, по словам де Ланда, занимались подсчетами с помощью фишек, – ими, возможно, служили какао-бобы, – «раскладывая их на земле или ровной поверхности». Более сложные математические задачи, как и искусство письма иероглифами, являлись уделом ревностно оберегавших их тайны жрецов.

Жрецы представляли собой многочисленный класс, и потому количество письменных документов было значительным. Когда в 1562 году епископ де Ланда издал указ о сдаче и сожжении всех книг майя, их сдавали сотнями. «В них не содержалось ничего, кроме предрассудков и дьявольской лжи, поэтому мы и сожгли их все», – писал епископ. Впоследствии он горько сожалел о своем варварском поступке и попытался кое-что восстановить, но, насколько известно, из всего этого обилия литературных произведений уцелели лишь три книги.

При отсутствии подлинных письменных документов мы вынуждены полагаться во многом на свидетельства самого де Ланда, чтобы составить представление о майя того времени. Помимо большого количества сведений об их обычаях, верованиях, истории и достижениях, он оставил нам своего рода ключ к иероглифическому письму майя, без которого его расшифровка не продвинулась бы так далеко. Но в настоящее время мы можем прочитать лишь половину иероглифов майя, и в основном это те, что имеют отношение к датам, астрономии и календарю. В дошедших до нас трех книгах майя речь главным образом идет об астрономии, астрологии и ритуалах, а уничтоженные книги, как полагают, содержали подробные сведения в различных областях знаний, таких как история, генеалогия, мифология (или религиозные учения), медицина и прорицание. Помимо сохранившихся книг, еще одним доступным для нас источником информации остаются многочисленные надписи на зданиях и памятниках. Благодаря «одержимости» майя календарем эти надписи почти всегда содержат даты, которые мы можем прочитать, и имена собственные, которые в большинстве случаев мы прочитать не можем. Поэтому наши знания об истории майя в хронологическом аспекте начиная с периода формирования являются достаточно точными, но многое другое остается туманным.

Математика

Система чисел майя была блестяще разработана и во многих отношениях превосходила систему, в течение многих веков служившую Римской империи. В ней были использованы две известные нам идеи, но они представлялись бы нам отнюдь не очевидными, если бы пришлось создавать систему чисел на пустом месте: 1) соотнесение численного значения с положением в ряду цифр и 2) идея нуля.

Если мы напишем цифры 1, 2, 3 в таком порядке, то мы, поскольку нам это знакомо, прочитаем их как «сто двадцать три». Цифра справа представляет собой единицы, средняя цифра указывает на количество десятков, а левая – на количество сотен. Мы, по существу, выражаем арифметическую сумму: мы сложили одну сотню, два десятка и три единицы. Ноль важен потому, что дает нам возможность придерживаться желаемой последовательности при таких условиях, которые, не будь нуля, внесли бы путаницу. Допустим, что нам надо написать число «сто три», мы используем знак нуля для разделения сотен и единиц. Без нуля нам пришлось бы оставить пробел между единицей (сотни) и тройкой (единицы), а это внесло бы путаницу.

Майя использовали положение цифры и ноль точно таким же образом. Но они пользовались вертикальными колонками вместо горизонтальных. И еще они использовали не десятеричную систему, как мы, а двадцатеричную, то есть основанную на числе 20. Количество возможных перестановок было бесчисленным и позволяло майя делать астрономические расчеты. Та легкость, с которой этого можно было добиться, по всей видимости, искушала математиков майя на проведение расчетов, практически не имевших смысла. Одна из надписей обозначает дату, отстоящую от момента написания на четыреста миллионов лет, что представляет собой период времени, равный 23 040 000 000 дням!

Календарь майя

Глубокие познания майя в математике использовались их жрецами главным образом для совершенствования календарей. Множественное число здесь употреблено намеренно, поскольку у майя было по меньшей мере три календаря.

Один из них носил название «Хааб» и во многом совпадал с нашим календарем. Календарный год в нем состоял из 18 месяцев, или уиналов, продолжительность каждого месяца равнялась 20 дням. Таким образом, в году было 360 дней, а пять или пять с половиной дней не учитывались. Эти дни были известны под названием «уайэб», или неблагоприятные дни, и посвящались религиозным церемониям, связанным с празднованием Нового года. Год «Хааб» носил также название «Смутного года». Второй календарь носил название «Тцолкин» и считался священным. Год в нем состоял из 20 месяцев, в каждом из которых было 13 дней. Таким образом, продолжительность года равнялась 260 дням, хотя это число не имеет никакого отношения к естественной календарной продолжительности года. Как и откуда оно появилось, остается загадкой. И третьим был так называемый «Длительный счет» – термин, знакомый читателям книг о майя. Этот календарь являлся расширенным вариантом календаря «Хааб», используя в качестве единицы календарный год из 360 дней, носивший название «тун», он вел отсчет до 3113 года до нашей эры.

Календари майя. Верхние два круга иллюстрируют календарь «Тцолкин»: 20 месяцев правого круга взаимосвязаны с 13 днями каждого месяца, представленными в левом круге, и таким образом продолжительность года «Тцолкин» равна 260 дням. Две нижние диаграммы показывают, как календарь «Тцолкин» (слева) взаимосвязан с календарем «Хааб» (справа). В календаре «Хааб» 18 месяцев, в каждом из которых 20 дней, и еще пять или пять с половиной дней, известных как «уайэб», что в целом составляет 365 дней. Эти два календаря завершали свои взаимосвязанные циклы каждые 52 года по календарю «Хааб» (73 года по календарю «Тцолкин») и таким образом давали майя возможность проверить точность их расчетов.

При более пристальном изучении всех трех календарей вскоре становится очевидным, что они выполняли полезную функцию проверки друг друга. Каждый день был помечен дважды, один раз в соответствии с календарем «Хааб» и еще один раз в соответствии с календарем «Тцолкин». Каждый день года по календарю «Тцолкин» совпадал с тем же самым днем года по календарю «Хааб» один раз каждые 18 980 дней. 73 года по календарю «Тцолкин» равнялось 52 годам по календарю «Хааб», и по истечении этих 52 лет цикл начинался вновь. Майя был известен этот цикл, и он имел для них особый смысл, ибо они учитывали его при строительстве пирамид.

Майя знали, по меньшей мере, еще два календаря, одним из которых был лунный календарь. В конце концов, математики майя добились такой точности, что смогли подсчитать продолжительность лунного месяца в днях как равную числу 29,53020 – сегодня мы считаем это число равным 29,53059. Такая точность изумляет. Майя добились ее с помощью серии уравнений, включающих формулу: 405 лунных месяцев =11 959 888 дням = 46 годам по 260 дней в каждом по календарю «Тцолкин». Затем эти расчеты были перепроверены с помощью других календарных уравнений.

Еще один календарь имел отношение к планете Венера (между прочим, майя, в отличие от многих других древних народов, знали, что Утренняя звезда и Вечерняя звезда были одной той же планетой). Они подсчитали, что синодический год Венеры, то есть промежуток времени между последовательными одноименными фазами, в среднем длится примерно 584 дня (на самом деле это число равно 583,92). На основании этого они вывели четкое уравнение: 65 венерианских лет = 104 годам по 365 дней в каждом по календарю «Хааб» = 146 годам по 260 дней в каждом по календарю «Тцолкин». Поскольку их оценка продолжительности синодического года Венеры была не совсем точной, они установили, что ошибка вкрадывается по прошествии длительных периодов времени, и эта ошибка была исправлена с помощью ряда довольно остроумных приемов. Ошибка, по существу, составляла отклонение всего в один день за более чем 6000 лет. (Будет отмечено, что венерианский цикл ровно вдвое превосходит по продолжительности цикл, при котором происходит совпадение количества лет по календарю «Хааб» и календарю «Тцолкин», то есть 52 года по календарю «Хааб» и 73 года по календарю «Тцолкин».)

Большую часть сведений о расчетах майя цикла Венеры и другие сведения по астрономии можно найти в так называемом Дрезденском кодексе (получившем такое название от города Дрездена в Германии, где он хранится), одной из трех дошедших до нас книг майя. Высказываются мнения, что еще одна астрономическая таблица в этом документе имеет отношение к синодическому году Марса, продолжительность которого составляет 780 дней. Другие таблицы, по мнению ряда авторов, имеют отношение к Меркурию и Юпитеру. Но мнения на этот счет расходятся.

С помощью календарей жрецы майя могли предсказывать солнечные и лунные затмения, что позволяло соблюдать необходимые ритуалы и совершать положенные жертвоприношения, а также способствовало тому, чтобы особо мнительные люди, такие, например, как беременные женщины, оставались дома, пока не минует опасность.

По календарю майя, носившему название «Длительный счет», год, или тун, имел продолжительность 360 дней. Таблица была составлена следующим образом:

20 кинов (или дней) = 1 уиналу (месяц)

18 уиналов = 1 туну

20 тунов (или 7200 дней) = 1 к'атуну

20 к'атунов (или 144 000 дней) = 1 бактуну

20 бактунов (или 2 888 000 дней) = 1 пиктуну

20 пиктунов (или 57 600 000 дней) = 1 калабтуну

20 калабтунов (или 1 520 000 000 дней) = 1 кинчилтуну

20 кинчилтунов (или 23 040 000 000 дней) = 1 алаутуну

Трудно сказать, что заставило майя вести в таблицах расчеты до столь значительных величин и какая от этого была польза. Еще большую путаницу при определении связанных с историей майя дат вносит то, что каждый день имел название или, пожалуй, даже два названия – одно по календарю «Хааб», другое по календарю «Тцолкин». Также существовали особые иероглифы, обозначавшие богов, являвшихся покровителями того или иного дня, и иероглифы для обозначения различных периодов времени, на которые приходится запись о том или ином событии.