Текст книги "Зеркало души"

Рамис Каграманов
Зеркало души Cтихи

На смерть Чуркина

 
На здание ООН спустился Ангел Смерти:
 Кто лучший здесь, кто здесь достоин чести,
 Представлен быть пред Господом с отчетом,
 Тот будет взят с Земли со славой и почетом.
 
 
 Ему в ООН Хранитель отвечает:
 Таких давно он здесь не замечает.
 С чужого каждый голоса поет,
 Куда ему велят, туда он и идет.
 Свобода, равенство у всех здесь на устах,
 Но взглянет Старший Брат, и все они в кустах
 Сидят смиренно, вглядываясь в глаз
 Америки. И ждут ее приказ
 Наброситься на тех, кто честь свою имеет,
 Любить и защищать страну свою посмеет.
 Куда перстом своим укажет им вожак,
          Как свора дрессированных собак,
          Бросается на них, готова растерзать
          И Брату Старшему лояльность доказать.
 
 
          Но есть один средь жалкой сей толпы,
          Кто посягнул на властные столпы
          Мучителей народов и миров,
          На злобных карликов, властителей умов.
          Кто всем последователям Понтия Пилата
          Преподавал с иронией уроки дипломата,
          Как нужно честь блюсти, блюсти свою харизму,
 
 
          Любить свою Страну и биться за Отчизну.
          Виталий Чуркин – имя дипломата,
          Страны великой стойкого солдата.
          И правда – его меч, а щит – России слава.
          За ним была его Великая Держава.
          Он был один, но с ним была Россия,
          Всевышний Бог и Сын его, Мессия.
          Хранитель поднял перст и имя произнес,
И Ангел Господу хваления вознес.
Взмолился Сам, ушел на небеса,
А вместе с ним ушла Его душа.
 

Весна, весна

 
                     Весна, весна – пора надежд,
          Пора волнующих мечтаний,
          Неясных, легких очертаний,
          Слегка накинутых одежд.
 
 
          Под ними глаз мой удивленный
          Узрел прелестные места.
          Твои нескромные уста
          Терзали разум мой плененный.
 
 
           Вот так, мой друг, творец Всевышний
          Нам сладкий сон уготовлял,
          Когда из нашего ребра
          Он деву юную создал.
 

О, женщина

 
О, женщина, зачем же так жестоко
Мне незажившие ты раны теребишь?
И с гневом праведным ко мне опять
                                                    спешишь,
И не даешь в беспамятстве забыться
                                              мне немного.
Зачем ты ревности опять вонзаешь
                                                              жало
В мою едва трепещущую грудь?
Пытаешься мне сердце полоснуть
Словами острыми, как лезвие
                                                      кинжала.
Не потому ли, что мои страданья
Не по тебе, о, мой жестокий друг?
И не с тобою я делил тяжелый
                                                 свой досуг,
И не в твоей любви искал я
                                             состраданья.
В порыве гнева видеть ты не смела,
На что восстала твоя нежная рука.
Любовь мою хранить ты не умела,
И то, что было, ты не сберегла.
О, женщины, вы как пылинки света,
Мерцающие в солнечных лучах,
И насладившись красками рассвета,
Вы отдыхали на моих плечах.
          И те песчинки счастливо молились,
          Что в сердце ласковом нашли
                                                                    приют.
          Другие мне под ноги опустились,
          Из-под сапог моих ко мне
                                                             возопиют.
 

Зеркало души

 
Из твоего святого лика
 Извлек я зеркало души.
 На древних стенах базилика,
 Там, где шумели камыши,
 Его повесил я, где зал.
 И в нем я сердце волновал,
 В нем отражалися рубины,
 Пылая на твоих устах.
 Души бездонные глубины
 На сердце наводили страх
 Там все: и нега и страданья,
 Древнейших лет воспоминанья.
 Кааба там, Иерусалим
 И твой возлюбленный Алим
 Вот друг Всевышнего – Авраам —
 Твой прах пожертвовал горам.
 Вот колба, где душа твоя
 Томится уж который век.
 А вот любимая и Я,
 Тобой забытый Человек.
 

Не оставляй меня

 
          Не оставляй меня в ночи,
          Отбросив дерзкою рукой
          Неутоленные желанья,
          Проникновенные признанья,
          Презренно брошенных тобой.
 
 
          Не оставляй меня в ночи
          На сердце с нестерпимой болью,
          Наедине с моей любовью,
          С моей истерзанной душой,
          Так и не понятой тобой.
 
 
          Не оставляй меня в ночи,
          Не разбивай мои надежды,
          С моей взлелеянной мечты
           Сорвав небесные одежды.
 
 
          Не оставляй меня в ночи.
 

Очарование юности

 
Душа хранит воспоминанья
Прелестной юности моей
И гор высоких очертанья,
И тонкий аромат полей.
Восторги утренней зари,
Печаль вечернего заката,
Дымок, растаявший вдали,
Как детства нашего утрата,
И первых встреч очарованье.
Из недр тихонько выплывают
Твои любимые черты,
Душою вновь овладевают.
Я помню, трепет ожиданья
Со страхом в сердце нарастал.
То приближался час свиданья,
То миг блаженства наставал.
Я пил любовь, я пил напиток,
Что приготовил сам Аллах
Из нежных, розовых лолиток
С лукавым трепетом в глазах.
Я помню горечь расставанья
И невозможность разойтись.
Я помню адские страданья…
Да много ль, что могло найтись
В душе на склоне лет моих,
Мы все разделим на двоих.
 

Зазеркалье

 
         Этот град на горах, увеличенный вдвое,
          Как коралловый остров в сиянье зари.
           Средьнебесное море и море Живое
           С двух сторон окружают сверкающий риф.
 
 
           Средьнебесное плещет пловцам на потребу,
           Разносящим на крыльях добра торжество,
           А Живое лежит выше уровня неба,
           И насыщены сахаром воды его.
           Где блуждали пророки и Слово искали,
 
 
           Где спускались Посланцы, Реченье неся,
           Там струятся сиянья из Зазеркалья И на
           тонких балконах пространства висят.
 И Посланница Духа соседствует с нами,
 Запирая ворота при помощи букв,
И изводит молчанием нас временами,
 
 
 И, не трогая звезды, диктует судьбу.
 

Бытие

 
          На камни разбирают Бытие,
           В колеса Вечности вставляют спицы
                                                                   тлена…
           Любимое сокровище Твое
           Решило стать одним из камешков
                                                            Вселенной.
 
 
           Во тьме чужие факелы горят,
           В развалинах кромешных рыщут
                                                                   Волки,
           Они, и сроду не видавшие Царя,
           Его жилище разбирают на осколки.
 
 
           Теперь к тебе Я буду приходить
                                                              как в сон,
           И не пугайся ты Святого Света.
          И вдруг внезапный, призывающий
                                                               тот звон,
           То десять пальцев протяну я с Неба.
 
 
           И будут у тебя свои устои, свой
                                                                    обряд,
           Огнем Земли, водой Небес молитвы,
           Ты встанешь и пройдешь двенадцать
                                                                       врат,
И будешь узнавать Божественные
                                                           Лики!
 

Молитва путника

 
         Направь меня, Аллах Всевышний,
          На путь возлюбленных Тобой.
          Услышь мой голос еле слышный,
          Стон безнадежный и глухой.
          Когда бы я, Тобой призванный,
          Узнал о милости Твоей.
          Когда бы Ты, Властитель славный,
          Покров обители своей
          Чуть приоткрыв, явил бы милость,
          И в сердце страждущее влился
          Любви божественной ручей.
          Восславил б я свое рожденье
          И жизни трудное теченье.
          И не судил бы я в сердцах
          Людей, блуждающих впотьмах.
          Не справедливости б просил,
          А милостью Твоей бы жил.
 

К С

 
Я не хочу твоих стихов,
Горящих пламенем страданья,
И слов твоих очарованье
Уж больше не тревожит снов.
 
 
И нет нужды готовить цепи
И заливать пожаром степи,
И сети ревности плести,
Себя к погибели вести.
 
 
Истерзан я, убит, ограблен,
Поруган, клеветой разбит.
Любовью фурий я ослаблен
Душа стенает и скорбит.
 
 
Любовь без ревности, без страха,
Без неоправданных обид.
Любовь по милости Аллаха
Меня от боли оградит.
 
 
И в тихой гавани, смиренный,
Свободы духом упоенный,
Беседуя с моим Лукой,
Я обрету тогда покой.
 
 
И наслаждаясь созерцаньем
Творца божественных созданий,
Очарованьем юных дев,
Я удалился бы от дел.
 

О.К

 
Я поражен был красотой,
 И блеск небесного светила
 Меня сразил. О, Боже мой, какая сила,
 
 
 Какая прелесть в деве той.
 

Кадыру

 
         Жизнь протекает в полудреме:
          И не в аду, и не в эдеме.
          А доказать, что не дурак,
          Не получается никак.
 

К Р

 
Случайный сын таинственного рока,
 Наследник тайный славного пророка,
 
 
 Потомок фараонов и царей,
 Который век у запертых дверей,
 Давно забытый Богом и Судьбой,
 Стучится, кается и просится домой.
 

Ропот

 
         Что ищем мы, что ждем напрасно,
          С надеждой глядя в небеса,
          То плачем, то взываем властно,
          То погружаемся в дела.
 
 
          Невыносимою преградой
          Встают обычные слова.
          За сострадание награда
          Горгоны страшной голова.
 
 
          Святых забрасывают грязью,
          Пророков давят на крестах,
          А сатану речистой вязью
          Возносят на святых местах.
 
 
          О, Господи! О, Царь Вселенной!
          Что смотришь сверху свысока?
          Иль помогать уже устала
           Твоя всесильная рука?
 
 
          И на того, чье сердце рядом
          Сгорает в пламени любви,
          Ты равнодушно смотришь взглядом
          И не пытаешься спасти.
 

Слеза

 
С очей, с печалию проснувшись,
 Скатилась медленно слеза.
 Молитвой тихой обернувшись,
 Упала на руку Творца.
 
 
 Он руку медленно поднес
 К своим божественным очам
 И тихо задал ей вопрос:
 «О чем ты плачешь по ночам?»
 
 
 Ему поведала слеза,
 О чем молилась та ночами,
 О чем так плакала душа
 И как томилася в печали.
 
 
 О том, как в мире много зла
 Над беззащитною душою,
 И что любви не донесла
 К тому, кто избран был судьбою.
 
 
 Как тяжело ей без Него,
 Как путь тернист и труден к Богу.
 И как, не ведая всего,
 Блуждая, путала дорогу.
 
 
          И много что Аллах постиг
          В слезе, печалью замутненной,
          И состраданием проник
          К душе наивной и влюбленной.
 
 
          Рукою Он отвел грозу,
          А вместе с нею все печали.
          Дыханьем осушил слезу,
          Очистив путь к небесной дали.
 

Темнота

 
Что показывать слепому
 Все творения Творца,
 Что рассказывать глухому
 Про деяния Отца.
 
 
 Флейта ласково играет,
 Звезды водят хоровод,
 Для него же все смолкает,
 И закрыт небесный свод.
 
 
 Только смутные виденья
 Потревожат душу вдруг
 И покажут на мгновенье
 Все прекрасное вокруг.
 
 
 Кто-то теплою рукою
 Прикасается к груди,
 Призывает нас к покою
 И пытается спасти.
 
 
 Не услышанные звуки,
 Не увиденный восход.
 Только ласковые руки
 Согревают небосвод.
 

Твои глаза

 
          Солнце, горы, облака,
          Небо, яркая звезда,
          Море, ласковый прибой,
          Сердца колокольный бой.
          Тихо катится волна,
          В море плещется луна.
          Свод, изогнутый в дугу,
          Мы с тобой на берегу —
          Это все в твоих глазах
          Отражается Аллах.
 

Отрывок из поэмы «Султан Санжар»

 
   …Меня ты с легкостью сумела
                                                        победить,
    Разрушив принципы и вкусы
                                                      и желанья.
    Старуха алчная, как мог я уступить,
    Я на тебя не мог смотреть
                                            без содроганья.
    Все мне в тебе претило: и натура,
    И возраст твой, и вялая фигура.
    Твой злобный нрав, жестокий
                                                        и скупой,
    Не представлял мне участи иной,
    Кроме страданий, мук и сожаленья.
    И быть обманутым, вне всякого
                                                       сомненья.
    Как удалось тебе, без племени,
                                                       без рода
    Свалить потомка славного народа.
    Ты б не смогла сама,
                               но покровитель твой
    Из-за любви иль страха пред тобой
    Склонил меня пред старческие
                                                                ноги,
    Твои заставив лобызать пороги.
    Вот так Давид по милости Аллаха
          Непобедимого сражает Голиафа.
          Но я терпел все странности
                                                               судьбы,
          Когда изнемогала ты под чарами
                                                                 любви
          И, забываясь, открывала тайну. Я
          Смотрел и наблюдал и слышал,
                                                         как земля
          Молилась, плакала и жаловалась
                                                                    Богу.
          Молила небеса прийти ей на
                                                            подмогу,
          Чтоб усмирить на некоторое
                                                                 время
          Осатаневшее адамовое племя.
          Ты показала мне престранные
                                                            селенья.
          Там нет ни страха, ни тревоги,
                                                  не сомненья.
          Там нищих нет с протянутой
                                                              рукой,
          Там мы живем, но жизнию
                                                             другой.
          Там нет любви, там нет
                                                  и состраданья,
          Несчастная страна, несчастные
                                                           созданья.
          Слова твои мне небо открывали,
И что-то Ангелы на ухо мне
                                                шептали:
О житие святых, об Ангелах,
                                             пророках,
О Сатане, о людях, о пороках.
Услышал я такое, что
                                      в мгновенье
Я изменил свое мировоззренье.
 
 
Как глубоко мы заблуждались,
                                   как печально.
Мы сами извратили изначально
И веру, и надежду, и любовь.
Используя цинично и умело,
Христову кровь и даже его тело.
 
 
Что ангелы творили временами,
Когда между землей и небесами
Всевышний не воздвиг
                                        еще преград
На древней территории Эллады,
О чем повествовали нам баллады,
Устраивая форменный разврат.
А ты не та ли Ангелов
                        восторженная жрица,
Что заставляла им, как идолам,
                                                молиться?
Не дочь ли той сирены молодой,
          Что, вдруг заделавшись
                                         Аврамовой женой,
          Так предавалася любовному
                                                              накалу,
          Что этим сильно раздражала
                                                               Сарру?
          От той любви у старого Авраама
          Дочь родилась, коварнейшая дама,
          Красы неописуемой и странной
          И речью славилась и правильной
                                                            и плавной.
          В нее влюблялись и юные евреи,
          И всё видавшие на свете корифеи.
          Авраам ее лелеял и любил,
          Но часто по-отечески корил:
          «О, бог ты мой, доколе мне
                                                           сердиться
          На нежны шалости твои.
          Тебе пора б остепениться,
          Не пудрить мальчикам мозги».
 
 
          Но дева юная была упряма нравом
          И предавалась несвойственным
                                                                 забавам.
          Однажды юношу похитив
                                                         из темницы,
          Она бежала из Авраамой столицы
          В долину Мина, где построил храм
Ее отец, светлейший Авраам.
И эта юная девица,
Недаром что мамаша – птица,
В Каабу тайно пробралась
И с юным пленником Юсифом
Любовью в храме занялась.
 
 
Тут Божий гнев воспламенился,
И гром над храмом разразился,
И ужас землю охватил
И эту парочку влюбленных,
Во святотатстве уличенных,
Он в камни черны превратил.
И ныне каждый мусульманин,
Святой Каабы прихожанин,
Проходит мимо тех камней,
В душе помолится о ней,
И погрустит, и подивится
Над человеческой судьбой,
И потихоньку удалится,
Забрав историю с собой.
 

На Парнасе

 
         Копытом бешеный Пегас
          Меня под зад лягнул, скотина.
          Орал, кричал, зачем кретина
          Опять пустили на Парнас,
          И кто ему за пару строчек
          Нарисовал входной билет,
          Тогда как друг мой Кагановский
          Сюда стремится столько лет.
          Тут протрезвел я, наконец,
          И вспомнил я, что я борец.
          Скрутил я бедную скотину,
          Схватил огромную дубину
          Огрел его, что было сил,
          Помял слегка и отпустил.
          Пегас вскочил, остепенился,
          Сказал, что он погорячился,
          Что обо всем он пожалел,
          Взмахнул крылом и улетел.
          А я налил себе вина
          И осушил его до дна.
          Тут прилетели наши музы,
          Я им скрепил священы узы.
          Затем все дружно напились,
          В любви и верности клялись
          И закатили пир горой,
          Сатир у нас был тамадой.
 

Блуждания святого

 
Проходят дни, проходят годы,
Проходит мимо жизнь моя,
Как пыль смывается с дороги
После весеннего дождя.
 
 
Пред вечным мучаясь порогом,
Я в размышленьях умирал.
Все между женщиной и Богом
Любил, метался, выбирал.
 
 
Я бросил мир, я бросил женщин,
Я плотью их пренебрегал
С надеждою в святые метил,
Я так старался, так мечтал.
 
 
Вдруг мне послышалось – Дурак,
Я создал мир не просто так!
Все, что прекрасное вокруг,
Все для тебя, мой глупый друг.
 
 
Чтоб ты учился, наслаждался,
Любил, мечтал и восхищался.
Чтоб по достоинству ценил,
Что для тебя Я сотворил.
 
 
          А ты, мой друг, греховной плотью
          Мои творенья называл.
          С таким отчаяньем и злостью
          Мои щедроты отвергал.
 
 
          Все для тебя, лишь только меру
          Прошу тебя Я соблюдать
          Да сохранить живую веру
          В Мою Святую Благодать.
 

Напрасные молитвы

 
Стихи твои немного запоздали,
 Легли цветами на могильный холм.
Душе просящей внемлить вы не стали,
 
 
 Теперь уж нет большой печали в том.
 
 
 Для странника, бредущего в пустыне,
 
 
 Движением потрескавшихся губ,
 Искавшему спасенье в херувиме,
 Мечтавшему, что вовремя спасут.
 
 
 Они же, меж собою рассуждая,
 Насколько искренни его мольбы,
 И не лукавит ли он, так страдая,
 И искренне ли просит он воды.
 
 
 И умер он, от жажды изнывая,
 Испепеленный зноем и жарой.
 Бездыханное тело омывая,
 Пролился дождь напрасною водой.
 
 
 Ну что ж, мой друг, на все
                                          господня воля,
 Архангел произносит речь свою.
 С чего он взял, что мы ему позволим
          Примазаться к святому алтарю.
 
 
          Всё содрогнулось вдруг, и всё пришло
                                                          в движенье,
          И глас грохочущий раздался с выши-
                  ны:
          «Се есть дитя мое, оно Мое творенье,
          Он шел ко мне, его отвергли вы».
 
 
          Он шел один по каменной пустыне,
          Молил не он вас, а молил Мой Дух.
          Меня вы не узнали в бедуине,
          Мои слова так резали вам слух.
 
 
          Земля распалась, и душа уснула
          В заботливых объятиях Отца
          И радостью божественной вздохнула,
 
 
          Утешившись сиянием венца.
 
 
          Благодеяния Твои неисчислимы,
          И милость бесконечная Твоя
          Рабам Твоим ниспослана любимым,
          Стоящим у подножья алтаря.
 
 
          Все те, кто помнил все благодеянья,
          В смирении кто голову склоня,
Исполнившись святого покаянья,
К Всевышнему кто о любви моля.
 
 
И плакал, и любил, и покланялся,
На паперти унижено просил,
Кто яростно Аллаха домогался,
Не притворялся, каялся и жил.
 

Басня

 
         Однажды Лев, приметив суку,
          Ухаживать решил за ней.
          И сердце царское, и руку
          Он предлагать решает ей.
 
 
          Она ж, ничуть не испугавшись
          И в деле быстро разобравшись,
          Дала добро, и в этот миг
          Наш Лев на трон ее воздвиг.
 
 
          Царице нравилось сначала,
          Затем она слегка скучала,
          Всласть позабавившись со Львом,
          Сбежала ночью с кобелем.
 
 
          Наш Лёва несколько смутился
          И очень даже удивился,
          Взгрустнул немного, а потом
          Съел суку вместе с кобелем.
 
 
          Мораль сей басни такова:
          Коль поиметь решили Льва,
          Забудьте сразу, что вы сука,
          Льву будьте верная подруга.