Текст книги "Изнанка белого. Арктика от викингов до папанинцев"

Консервы для сэра Джона

Барроу, готовя экспедицию, старался оснастить её новейшими достижениями техники. Помимо уже упоминавшихся паровых машин и съёмных винтов, корабли были оснащены опреснителями воды и паровым отоплением. Чтобы избежать главной опасности полярных путешествий – цинги, в рацион было включено большое количество овощных и мясных консервов, поскольку тогда считали, что причиной смертельного заболевания является солёное мясо. Однако именно слепая вера в прогресс и использование непроверенных технологий способствовали трагическому концу экспедиции.[63]63
  Здесь можно провести параллель с Британской антарктической экспедицией Скотта. Отказ от традиционных собачьих упряжек в пользу ненадёжных моторизированных саней и пони в итоге стоил жизни пятерым участникам похода Скотта к полюсу.


[Закрыть]

Проанализировав состав костей британского моряка, обнаруженных на юго-восточном побережье острова, антрополог Оуэн Битти [156] обнаружил, что свинца в них примерно в 10 раз больше, чем в костях эскимосов. Так возникла версия о свинцовом отравлении как основной причине гибели людей Франклина. Свинец накапливается в костях и остаётся в них на десятилетия, поэтому по содержанию в костях невозможно определить уровень свинца в крови, то есть именно тот фактор, который наносит ущерб здоровью. Можно лишь предположить, что содержание свинца в крови в 3–10 раз превышало предельно допустимое (40–60 ppm)[64]64
  ppm – part per million, частей на миллион, или мкг/г.


[Закрыть]. Сложно сказать, к каким именно клиническим проявлениям могло привести такое количество [202; 282], но можно предположить, что если свинец и не стал непосредственной причиной смерти, то в любом случае подорвал здоровье моряков.

Битти предположил, что источником свинца стал сплав, которым запаивали банки с консервированными продуктами фирмы Голднера, составлявшими часть рациона экспедиции. Но далеко не все эксперты согласны с Битти. Причем под сомнение поставлены оба его тезиса – и о свинцовом отравлении как основной причине трагедии, и о консервах как главном источнике ядовитого металла. Дело в том, что свинец повсеместно применялся в Британии середины XIX столетия, в том числе в производстве пищевых продуктов и алкогольных напитков. Пиво хранили в бочках, покрытых свинцом, повсеместно использовали свинцовые соединения трубопроводов. Свинец применялся повсеместно в быту – это приводило к повышенным фоновым уровням в организмах жителей Британии. В работах Битти не проведено сопоставления уровней свинца в организмах моряков Франклина с останками жителей Британии 1840-х. Сравнивать же с эскимосами или современными канадцами вряд ли оправданно. В течение многих лет, вплоть до Второй мировой войны, свинец (в виде сплава с оловом) использовался для запаивания консервных банок, и это никого всерьёз не беспокоило. Химикам хорошо известно, что в условиях агрессивной среды из двух контактирующих металлов в первую очередь растворяется наиболее активный. В рассматриваемом случае растворению свинца препятствуют олово и железо, создающие электрохимическую защиту. К сожалению, сейчас нет возможности провести анализ продуктовых запасов Франклина, но анализ содержимого других консервов более чем вековой давности не выявил больших уровней свинца – лишь в одной банке с явными следами негерметичности его было 18 мг/кг, в остальных – от 0 до 7. Содержание железа и олова было на 2–3 порядка больше – до 2–2,5 г/кг, что подтверждает гипотезу об электрохимической защите. Если считать, что такие же уровни свинца содержались в консервах экспедиции, невозможно представить, чтобы они представляли опасность [183]. Более подробный анализ костей показал, что в организмах разных индивидуумов содержание свинца сильно различалось, то есть далеко не все моряки пострадали от отравления, даже если оно имело место [226]. А значит, нельзя говорить об отравлении как об основной причине гибели всей экспедиции.

Голднер с 1845 по 1851 год был поставщиком Королевского флота, контракт на снабжение Франклина составлял всего лишь два процента от общего количества продукции, поставленной Голднером. Сложно предположить, чтобы все эти годы он продавал отравленную провизию. Использование консервов на флоте было делом обычным, в том числе и в весьма успешной антарктической экспедиции всё тех же «Эребуса» и «Террора» в 1839–1843 годах под командованием Джеймса Росса и Крозье [155]. В экспедиции Франклина лишь 16 % припасов составляли консервы, а если пересчитать на сухой вес – то около 11 %. В любом случае это была малая часть общего рациона [183]. Возможно, в этот раз консервы были приготовлены хуже обыкновенного – экспедиция готовилась в спешке и контракты на поставку едва не были сорваны [171].

Изотопный анализ, выполненный коллегами Битти, показал идентичность свинца, содержащегося в костях, и того, которым запаивали консервные банки [275]. Однако этот факт сам по себе не доказывает ничего – изотопные отношения свинца в консервах и, соответственно, в телах моряков в целом соответствуют величинам, характерным для Британии, поэтому нельзя сказать, поступал ли свинец в организм во время экспедиции или в предыдущие годы [183]. Анализ волос и мягких тканей трёх моряков, умерших во время первой зимовки на острове Бичи, показывает, что поступление свинца продолжалось и во время экспедиции [156]. Однако вопрос об источнике его остаётся открытым. Свинец мог поступать и из трубопроводов новых опреснительных систем, установленных на судах незадолго до выхода в последнее плавание [155]. Эксгумацию тел трёх моряков в начале 80-х годов провёл Битти. Он в леденящих кровь подробностях описывает эту экспедицию в книге «Frozen in Time» [156]. Сделанные им фотоснимки способны лишить сна самого уравновешенного читателя. Однако причина смерти всех троих моряков не связана непосредственно с отравлением. Джон Торрингтон, умерший во время первой зимовки, по-видимому, попал на корабль с острой формой туберкулёза.[65]65
  Похоже, далеко не все участники экспедиции проходили тщательный отбор: численность экипажей сократилась уже в самом начале – пять человек были отправлены домой на «Баретто Джуниор».


[Закрыть] Не отмечалось, по-видимому, высокой смертности в течение второй зимовки, иначе как понимать All well в записке Фицджеймса.

Ещё о причинах неудачи

Версия со свинцовым отравлением получила широкое распространение, возможно, ещё и потому, что она снимает ответственность за провал экспедиции и её страшную концовку с самих участников и перекладывает вину на поставщика непригодного провианта. Однако хроническое отравление хотя и усугубляло ситуацию, но вряд ли было главной причиной катастрофы. Причины лежат глубже – в самой системе организации полярных исследований в «героическую эпоху». Людям нового времени было свойственно переоценивать достижения цивилизации, они считали, что если примитивные эскимосы могут выживать в условиях Арктики, то это, конечно, под силу морякам Королевского флота, вооружённым новейшими научными знаниями и техникой, с их традиционными западными ценностями, христианской моралью и чувством долга перед родиной. Однако, как показала экспедиция Франклина, большинство подданных Её Величества, оказавшись за пределами привычной искусственной среды корабля, погибали в течение короткого времени. Перенять эскимосские практики выживания для них было равносильно предательству своей культурной идентичности [166][66]66
  Здесь можно вспомнить гренландских викингов, не сумевших принять эскимосский образ жизни.


[Закрыть]. Впрочем, даже если бы моряки Франклина и попытались освоить эскимосские особенности охоты, питания и быта – это вряд ли бы что-то изменило в их судьбе. Скудные ресурсы острова не могли прокормить сотню человек – количество, сопоставимое с численностью местных жителей. По переписи Кнуда Расмуссена (1923) на территории от пролива Белло до полуострова Аделаида проживало 259 человек [102], сам остров Кинг-Уильям был необитаем, поскольку считался неподходящим местом для охоты [292].

Весьма любопытное сравнение частных и государственных экспедиций провёл Джонатан Карпофф [201][67]67
  Карпофф сравнивал экспедиции 1818–1909 годов, от Джона Росса до Пири. В основном речь шла о британских и американских экспедициях. Экспедиции скандинавских стран вносили меньший вклад в статистику. Российские экспедиции автором цитируемого исследования не рассматривались. Важно даже не то, кто оплачивал расходы экспедиции – важнее, кто был фактическим инициатором, занимался снаряжением, подбором участников и т. д. В британских экспедициях XIX века эти функции были сосредоточены у Адмиралтейства, в отличие от, скажем, экспедиции «Фрама», хотя последняя также имела государственное финансирование.


[Закрыть]. Смертность, суммарный тоннаж потерянных кораблей, заболеваемость цингой оказались гораздо выше в экспедициях, организованных государством. С другой стороны, их результативность была как минимум не выше, чем организованных на частные деньги. Это вполне объяснимо – участники государственных экспедиций были гораздо менее мотивированы, начальники – менее инициативны и связаны военной дисциплиной; они видели в полярных экспедициях в первую очередь способ сделать карьеру и зачастую откровенно не любили Арктику. Снаряжение экспедиций не соответствовало задачам, стандартный морской рацион, состоящий в основном из солонины, не подходил к полярным условиям. Так, почти половина (47 %) государственных экспедиций имела проблемы с цингой, тогда как частных – только 13 %. Крупные географические достижения связаны в основном с частными инициативами (Нансен, Амундсен, Пири), тогда как наиболее масштабные трагедии, напротив, характерны для государственных предприятий (Франклин, Грили, Нобиле, Стефанссон). При этом последние обходились гораздо дороже, располагали бо́льшим числом кораблей и суммарным тоннажем. Особенно существенно различалось среднее число участников – оно составляет 16 и 70 для частных и государственных предприятий соответственно [201]. Так, корабли Франклина имели увеличенный штат офицеров, только для обслуживания которых понадобилось 8 стюардов. На кораблях находилось 14 морских пехотинцев, основной задачей которых было поддержание дисциплины на борту [211]. Несоответствие затрат и результатов проявилось и во время поисков Франклина. Адмиралтейство потратило на экспедиции 675 тысяч фунтов и не нашло практически ничего, американское правительство – 150 тысяч долларов с тем же результатом. Ещё около 100 тысяч долларов на поиски Франклина затратил американский бизнесмен Генри Гриннелл, однако американскую экспедицию 1850 года скорее стоит рассматривать как государственную – Гриннелл передал корабли в управление военному флоту. Основные результаты были получены небольшой экспедицией Компании Гудзонова Залива под началом Рэ и экспедицией Мак-Клинтока, организованной на средства леди Джейн Франклин, её общие затраты на поиски составили 35 тысяч фунтов.

Газетчик из Цинциннати, или Жизнь и смерть Чарльза Френсиса Холла

Я со стыдом склоняю голову, когда думаю о том, что много тысяч лет назад Бог сотворил и дал нам в распоряжение этот прекрасный мир – весь целиком, но часть его, возможно, самая восхитительная – по крайней мере, для меня – остаётся неизученной, как если бы её не было вовсе.

Чарльз Френсис Холл. Из письма Генри Гриннеллу

Чарльз Френсис Холл (рис. 2–14) не был ни моряком, ни учёным. Он был мелким предпринимателем, издателем провинциальной газеты в Огайо, большую часть статей для которой сам и сочинял. Ему было под сорок, когда он продал свою газету, оставил жену и двоих детей и отправился в Арктику, решив, что ему свыше предназначено найти выживших участников пропавшей 15 лет назад экспедиции и вернуть их домой. Дальнейшие события показали, что он был весьма эксцентричным и целеустремлённым человеком.

Рис. 2–14. Портрет неизвестного. Предположительно это единственная фотография Чарльза Френсиса Холла (Источник: Библиотека Конгресса США)

Холл в одиночку отправился в Арктику на попутном китобойном корабле и прожил два года (1860–1862) среди эскимосов. То, что ему удалось узнать, не имело отношения к Франклину, но существенно изменило представления об устной истории эскимосов.

Рассказ старой эскимоски (из дневника Ч. Ф. Холла):

«Она ещё в детстве слышала от стариков, что много лет назад там пристали суда с множеством людей. Эти люди убили нескольких эскимосов и забрали двух женщин, которых никто больше не видел.

Я спросил, знала ли она, сколько кораблей приходило. Она ответила: “Они приходили каждый год, сначала два, потом три, потом – очень много кораблей. Пять эскимосов были убиты белыми”. Я немедленно обратился к единственной книге на эту тему, которая была со мной, “Истории Арктических открытий” Барроу, я прочёл то, что было написано об экспедиции Фробишера, и сравнил с тем, что я услышал. В книге говорилось, что Фробишер трижды бывал в Арктике, в первый раз в 1576 году – на двух кораблях, во второй – в 1577 году – на трёх, в третий раз – в 1578 году – на 15 кораблях. <…>

Но это было не всё, что я узнал в тот день. В письменной истории говорилось, что Фробишер потерял пять своих людей в своём первом путешествии, когда переправляли местного жителя на берег. Устные предания гласили, что пятеро белых были захвачены эскимосами, когда их суда пришли много лет тому назад, и что эти люди зимовали на берегу (неясно – одну или несколько зим), жили среди эскимосов, потом построили большую лодку, поставили мачту и в самом начале сезона отправились в путь. Но открытой воды ещё было мало, некоторые поморозили руки, но потом им всё же удалось выйти к открытой воде, и больше их не видели. <…>

Я подумал, что если факты, касающиеся экспедиции трехсотлетней давности так хорошо сохранились в памяти эскимосов, и это доказано, то почему нельзя собрать информацию об экспедиции сэра Джона Франклина, которая была всего лишь шестнадцать лет назад? <…>

После того, как я узнал от старухи всё, что мог, я оставил её, поражённый ясностью её памяти, и дивился тому, как эти странные люди ледяного Севера, которые не имеют письменности, точно сохраняют свою историю и передают из поколения в поколение» [189].

Холлу удалось найти предметы, относящиеся к экспедиции Фробишера, что стало лучшим подтверждением рассказа старой эскимоски. Кроме этого, он собрал большое количество свидетельств об экспедиции Франклина. На остров Кинг-Уильям он попал только в 1869 году, во время второй экспедиции, которая длилась пять лет (1864–1869), и провел там всего лишь несколько дней. Главной находкой, относящейся к экспедиции Франклина, стал скелет Ле-Весконта[68]68
  Найденный Холлом скелет, судя по остаткам одежды, принадлежал офицеру. По косвенным признакам (рост, форма черепа и пр.) он был идентифицирован как лейтенант Генри Ле-Весконт. Скелет был возвращён в Англию и похоронен в Гринвиче в Мемориале Франклина. В 2009 году монумент реставрировали, и это позволило провести дополнительные исследования костей с помощью современных методов судебной медицины. В результате детального исследования скелет сменил хозяина – по-видимому, он принадлежит Гарри Гудсиру (Harry Goodsir), врачу и натуралисту экспедиции. Изотопный анализ останков подтвердил, что покойный вырос близ Эдинбурга, Шотландия. По черепу сделана реконструкция лица, которая тоже с большой вероятностью подтверждает это предположение [233].


[Закрыть].

Итогом его многолетних скитаний по Арктике стало разочарование в эскимосах – он счёл их виновными в том, что они не помогли людям Франклина. Холл утратил интерес к этой истории и даже не подготовил к печати свои записки о втором путешествии в Арктику, частично они были опубликованы после его смерти. От второй экспедиции на Кинг-Уильям Холл уклонился, несмотря на настойчивые пожелания леди Джейн Франклин. В это время Холла уже занимал новый проект.

После двух экспедиций в Арктику Холл стал признанным полярным исследователем. Американские полярные исследования только начинались, и после смерти Илайши Кейна единственным конкурентом Холла оставался Айзек Хейс, участник поисков Франклина и руководитель экспедиции на остров Элсмир.

Похоже, Холл обладал недюжинной способностью влиять на людей и ему удалось войти в доверие к президенту Улиссу Гранту. В 1870 году Конгресс выделил Холлу 50 тысяч долларов (половину запрошенной суммы) на экспедицию к Северному полюсу.

В документах американского правительства Холл официально именовался капитаном, но не имел опыта навигации, к тому же был неважным начальником. При подборе персонала он полагался на моряков, имеющих опыт работы на китобойных судах. Они хоть и были непревзойдёнными мореплавателями, но всё же сильно отличались от дисциплинированных офицеров военного флота. Да и сам Холл не обладал покладистым характером и умением улаживать конфликты. Похоже, он был человеком весьма крутого нрава – в одной из экспедиций Холл, повздорив с товарищем, пристрелил его, а после обвинил в попытке мятежа.

В качестве экспедиционного судна был выбран пароход «Перивинкл» (periwinkle – «барвинок»), 387 тонн. Судно было реконструировано и переименовано в «Поларис» (рис. 2–15). На борту, помимо Холла, оказалось ещё два капитана – судном управляли Сидни Баддингтон[69]69
  Сидни Баддингтон был родственником уже упоминавшегося Джеймса Баддингтона, капитана китобоя «Джордж Генри», обнаружившего корабль-призрак «Резольют». Сидни Баддингтон также был капитаном «Джорджа Генри», но позже, в 1860–1862 годы. Тогда он познакомился с Холлом и был его наставником в морском деле. Позже Холл пригласил его капитаном в свою экспедицию. Но когда Баддингтон оказался под началом своего бывшего ученика, отношения их испортились.


[Закрыть] и Джордж Тайсон[70]70
  Должность Баддингтона называлась sailing and ice master, должность Тайсона – assistant navigator.


[Закрыть]. Команда состояла из 25 моряков и двух эскимосских семей, в том числе постоянных спутников Холла – супругов «Джо» Эбербинга и «Ханны» Тоокоолито. Научный отдел возглавил Эмиль Бессельс, молодой натуралист и врач из Германии. Он попал в экспедицию по протекции Августа Петерманна, его кандидатуру утвердила Академия наук. Холл был против этого назначения и предлагал на эту должность американца Дэвида Уолкера, натуралиста экспедиции «Фокс», но в итоге ему пришлось уступить.

Рис. 2–15. Судно американской арктической экспедиции «Поларис» перед выходом в море (Источник: Библиотека Конгресса США)

Проблемы начались сразу: к отходу не явилось четверо членов команды, в том числе повар и второй механик, а стюард напился и был оставлен на берегу. В последний момент им пришлось искать замену.

Уже во время перехода из Нью-Йорка в Сент-Джонс возникли конфликты между научным составом и руководством. Взаимному непониманию способствовало то, что часть команды составляли англосаксы, часть – немцы[71]71
  Помимо собственно Бессельса, жителя Германии, часть команды составляли иммигранты немецкого происхождения (всего 10 человек). Американский флот в то время был в значительной части укомплектован недавними иммигрантами, тогда как сами американцы предпочитали осваивать запад страны.


[Закрыть], отношения между ними были натянутыми. Плавание проходило в условиях взаимного недоверия и всеобщей подозрительности. Капитан Баддингтон запил. Холла, человека, не сведущего в навигации и естественных науках, не уважали ни научный состав, ни опытные полярные моряки.

2 сентября 1871 года судну удалось достичь широты 82°29´ N. Мнения разделились – Холл и Тайсон планировали двигаться дальше, Баддингтон не хотел рисковать судном. «Поларис» стала на зимовку в бухте, которую Холл назвал Сэнк Год (Слава Богу), у северо-западной оконечности Гренландии.

24 октября, вернувшись из береговой санной экспедиции, Холл выпил кофе и внезапно заболел. Он твердил, что был отравлен, и называл своим убийцей врача и научного руководителя экспедиции, Эмиля Бессельса. Казалось, Холл скоро поправится, но 8 ноября, после очередного сеанса лечения, он неожиданно умер. Холла похоронили на берегу. Дневник его таинственно исчез.

Капитан Баддингтон и научный руководитель вздохнули свободно, избавившись от авторитарного и бестолкового начальника экспедиции. Бессельс, по свидетельству товарищей, не скрывал радости по поводу смерти своего пациента. Впрочем, как выяснилось впоследствии, злоключения участников плавания только начинались.

Руководство экспедицией перешло к Баддингтону. Однако отношения его и с Бессельсом, и с Тайсоном были натянутыми. Это, разумеется, не способствовало успеху плавания. Кроме того, Баддингтон не был заинтересован в каких-либо результатах экспедиции и, как наёмный капитан, отвечал лишь за судно. Главной его целью было скорее вернуться домой.

Зимовка оказалась серьёзным испытанием для команды. Оба капитана злоупотребляли выпивкой – в ход пошёл спирт для фиксации биологических образцов, команда была предоставлена сама себе.

Из дневника Тайсона: «Я хотел бы многое забыть из того, что видел и слышал. <…> Если я переживу эту зиму – я смогу пережить что угодно»[72]72
  Цит. по http://www.oldnewspublishing.com/story1.htm.


[Закрыть].

Сошёл с ума плотник с весёлой фамилией Коффин[73]73
  Coffin – «гроб» (англ.). Эта фамилия была весьма распространённой среди американских китобоев – мы ещё встретим других Коффинов на страницах этой книги. В «Моби Дике» также упоминается Питер Гроб – хозяин гостиницы.


[Закрыть]. Он считал, что его хотят убить – и сверлят дыру в переборке, чтобы подпустить через неё углекислоты и заморозить его до смерти. Поэтому он не спал две ночи подряд на одном и том же месте, прятался в шкафах и сундуках.

6 июня всё же была предпринята попытка выполнить задачу экспедиции – небольшой партией (руководил ею Честер, старший помощник) продвинуться к северу. Но вельбот был разбит, и пришлось вернуться на судно. Вторая попытка также оказалась неудачной.

В августе 1872 года судно покинуло бухту Сэнк Год, но скоро оказалось среди льдов и начало дрейфовать на юг. 15 октября во время жестокого шторма корпус дал течь. Начали сбрасывать припасы на лёд, часть из них в спешке вывалили между бортом и краем ледяного поля. Сортировкой и приёмкой грузов на льдине занимался Тайсон с помощниками. Однако вскоре лёд треснул, и 19 человек (члены команды и эскимосы) остались на льдине и потеряли судно. Наутро выяснилось, что льдина была большой – около мили размером. «Поларис» находилась на расстоянии около 10 миль. Люди на льдине пытались привлечь к себе внимание, но на судне их не заметили или не захотели заметить – второй капитан на борту «Поларис» мешал многим. Теперь на судне осталось 14 человек[74]74
  Изначально экспедиция насчитывала 33 человека. Холл умер, но с 12 августа 1872 года участников снова стало 33 – в эскимосской семье родился мальчик, его назвали Чарльз Поларис [212].


[Закрыть].

Жизнь оказавшихся на льдине обернулась настоящим адом. Старшим по званию был Тайсон, но это стало пустой формальностью. Немцы сбились в группу и, в отличие от Тайсона, были вооружены. Они отнимали добычу у эскимосов и пытались спровоцировать Тайсона на конфликт. Ситуация с питанием стала критической, Тайсон и эскимосы стали всерьёз опасаться каннибализма. Льдина дрейфовала на юг, постепенно уменьшаясь в размерах.

30 апреля 1873 года, более чем через полгода после начала дрейфа, льдину с людьми случайно обнаружил у берегов Лабрадора и взял на борт Исаак Бартлетт, капитан зверобойного судна «Тигресс». За это время льдина прошла 1800 миль (рис. 2–16). Выжить им удалось во многом благодаря успешной охоте эскимоса Джо Эбербинга.

Рис. 2–16. Маршрут «Поларис» и дрейф группы Тайсона

Тайсон поведал страшную повесть «Поларис» Исааку Бартлетту, пока «Тигресс» находилась в промысловом рейсе. Видимо, история произвела на Бартлетта столь сильное впечатление, что он много раз пересказывал её своему племяннику Бобу. Мальчику это настолько надоело, что он пытался ускользнуть при каждом визите дяди Исаака. Боб не догадывался, что ему самому придётся провести зиму на дрейфующей льдине в столь же драматических обстоятельствах после гибели канадского экспедиционного судна «Карлук» [212][75]75
  См. часть IV.


[Закрыть].

На «Поларис» остались 14 человек. Вопреки опасениям, судно не утонуло, но плыть дальше из-за повреждений не могло, и 16 октября 1872 года Баддингтон был вынужден выбросить его на северо-западный берег Гренландии, неподалеку от эскимосского поселения. Там они зазимовали и после благополучно вернулись в Америку.

Единственным, кто не пережил этой неудачной экспедиции к полюсу, оказался её организатор и вдохновитель, сам Чарльз Френсис Холл.

После, когда экспедиция завершилась, было расследование, но кто выжил, тот, как известно, и прав. Дело закрыли, причиной смерти (со слов того же Бессельса) назвали, как водится, апоплексический удар[76]76
  Здесь уместно напомнить, что Холл также не понёс ответственности за убийство товарища по экспедиции Патрика Колемана.


[Закрыть]. Баддингтон не понёс наказания за провал экспедиции и потерю судна, но карьера его на этом завершилась. Бессельс продолжал заниматься научной работой, но в Арктику больше не стремился. Через несколько лет он вернулся в Германию, где в 1888 году умер, по иронии судьбы от апоплексического удара.

В 1968 году биограф Холла Чонси Лумис провёл эксгумацию своего героя. Тело хорошо сохранилось в мерзлоте, установить настоящую причину смерти не составило труда. Анализ ногтей и волос Холла показал, что он был отравлен мышьяком [212]. Причем поступление мышьяка в организм произошло в течение двух недель до смерти. Симптомы отравления мышьяком вполне соответствуют картине болезни Холла.