Текст книги "Рапка и Сквиасой"

Четвёртая луна, пятый день.

Мама сказала, что я научилась писать без ошибок, и дала мне тетрадь. Это пустая книга, сказала она, и ты можешь написать здесь свою историю. Я решила последовать совету мамы.

Меня зовут Рапка, мне 84 луны. Я люблю небесно-голубой цвет. У меня чёрные короткие волосы и глаза цвета дневного неба. У меня есть старший брат. Его зовут Сквиасой, ему уже 192 луны. У него такие же глаза, а волосы чёрные, но длинные, и он собирает их в высокий хвост.

Я люблю рисовать углём и акварелью, танцевать и петь. Сквиасою нравится рисовать акварелью, стрелять из лука и изучать биологию. Сквиасой изучил вдоль и поперёк книгу по биологии, которую ему подарил папа. Теперь он различает ядовитые и неядовитые грибы и растения, умеет жить в лесу. Сквиасой даже на спор со своим другом Эрпóлем ушёл в лес один и вернулся через неделю. Сквиасой был доволен: он нашёл редкие травы, о которых читал в книге.

Ещё Сквиасой пишет длинные тексты про природу, которые он называет “сочинения” или “трактаты”, и отсылает их по почте в город. Он говорит, что его работы печатают в книгах, а ему за это присылают деньги или всё, что он попросит. Вот каков мой Сквиасой, самый лучший в мире брат!

4 луна, 6 день.

（

Сквиасой сказал, что так экономнее).

Я прочитала свои записи брату. Он похвалил меня и сказал, что если я напишу побольше описаний своей жизни, то он отправит мои рассказы вместе со своими сочинениями и попросит, чтобы моё произведения печатали и стали продавать, а вместо денег присылали всё, что я пожелаю.

Мы пошли в лес. Сквиасой рассказал мне, что у людей в городах на юге совсем другое годоисчесление. Он знал это, потому что не раз ездил туда с отцом. Они ведут счёт лета с середины зимы и называют лето “годом”, а мы – с середины лета, что, мне кажется, гораздо правильнее.

В тайге дул ветер. Так как мы жили на границе тундры и тайги, мы часто ходили в лес. В тундре всё было красно-жёлто-зелёным, а тайга была тёмно-зелёным массивом. Сквиасой сказал, что скоро выпадет снег.

4 луна, 8 день.

Брат занёс в комнату деревянную коробку, похожую на плоский чемоданчик. На ней был клетчатый узор из чёрных и белых квадратов. Он залез на нашу кровать, сел по-турецки и положил коробку перед собой. Я спросила его, что это такое. Он ответил, что это до жути сложная игра, которая называется “шахматы”, и что он мастер в этой игре. Затем он достал из коробки фигурки и начал объяснять мне их значение и правила и игры. Чтобы мне было понятнее, он менял их названия.

Сквиасой начал расставлять фигуры на коробке, которая после полного открытия превратилась в игровое поле. Во втором ряду он поставил восемь чёрных “Рапок”, и попросил вторить его действиям, только зеркально.

Сквиасой сказал, что эта игра развивает стратегическое мышление (мышление, помогающее строить планы наперёд) и что если “Рапка” ещё не двигалась, она может передвинуться на две клетки вперёд сразу, но только один раз.

Вскоре от всех фигур остались лишь короли. Сквиасой ухмыльнулся и протянул мне правую руку и пожал мою руку, сказав, что я достойный противник для мастера.

Мама позвала нас помочь приготовить ужин, и я рассказала ей о моей первой игре в шахматы.

4 луна, 9 день.

Сегодня мы сыграли семь шахматных партий, из которых пять выиграл Сквиасой, а две были вничью. Сквиасой сказал, что если я выиграю его семь раз подряд за один день, то он уговорит отца взять меня в город, как Сквиасоя.

4 луна, 11 день.

Мне 85. Сегодня мой день рождения. Правда, не главный, а второстепенный. У нас так заведено, потому что мы исчисляем время не годами, а лунами. Я попросила брата научить меня распознавать созвездия. Сквиасой сказал, что созвездий в небе 88, но не все видны сразу, а Земля – хлебная крошка в океане Вселенной!

4 луна, 20 день.

Я не писала столько дней, потому что “грызла гранит науки”. Я начала изучать биологию по энциклопедии Сквиасоя и созвездия.

Началась полярная ночь. За прошедшие дни мы выходили на улицу лишь два раза. Сквиасою пришла в голову блестящая идея! Он разрезал бумагу на маленькие прямоугольники, проделал в них много мелких дырочек. Затем написал на одной из сторон карточек слова и сказал, что по этим карточкам я буду учить созвездия.

4 луна, 29 день.

Я заболела. Выпила четыре чашки чая с лимоном и вареньями. Больше не могу писать, клонит в сон.

5 луна, 7 день.

Я здорова! Сегодня, когда рано утром Сквиасой охранял лошадей, а я смотрела на него из окна, к нему кто-то подкрался и отрезал его волосы. Сделать это было несложно, так как хвост длинных волос Сквиасоя торчал из его шапки с дыркой на затылке.

Я выбежала из дома и крикнула ему:

–Сквиасой! Волосы!

–Волосы? – удивился Сквиасой, пощупал свою голову, ужаснулся – на месте хвоста длинных чёрных волос был обрубок, еле сдерживаемый резинкой, – и завопил.

К нам прибежал Эрполь.

–Что случилось?

–Мне волосы отрезали!

–Кому только такое в голову пришло!

Мы зашли в дом.

–В чём дело?

Сквиасой снял шапку, и с его волос соскользнула резинка. Теперь его волосы стали короткими, до подбородка, как у меня.

Мама покачала головой.

–Беда, Сквиасой, на тебя хотят делать приворот.

Сквиасой завыл и убежал в нашу комнату. Я побежала за ним. Он плюхнулся на кровать, а я села рядом.

Никогда не видела его таким. Сквиасой всегда был для меня образцом стойкости. А сейчас он чуть ли не плакал.

–Я видела, кто отрезал тебе волосы.

Брат вздрогнул и схватил меня за плечи.

–Я видела две гульки волос и квадратные очки.

–Это Эрполь! Или его сестра Эртоль!

Эрполь и Эртоль были похожи как две капли воды, разве что брат был потолще. Оба были полными, носили очки, собирали волосы в две гульки. У них были узкие карие глаза, русые волосы и большие носы.

–Кошмар! Я её ненавижу! Она некрасивая! И у неё характер дурной! На тебя вся надежда! Я не знаю другого человека, который бы мог пробраться куда угодно. Выкради мои волосы, прошу!

–Хорошо, – я утёрла слёзы Сквиасою, взяла игрушечную лопатку и спрыгнула с кровати. Его лицо так и кричало: “Никому не говори о моих слезах! Меня и так недолюбливают!”

Я только притворялась, что играю. Следила за близнецами, строя снежную башню вокруг себя.

Решила обокрасть их ночью. Коней охраняла Вентра, жена моего дяди со стороны отца, Завилая. Как только я подошла к двери, та распахнулась, и из дома вышла Эртоль в фиолетовой пижаме. Лунатила. Я последовала за ней в лес, с трудом разбирая дорогу и оглядываясь назад.

Остановившись у сосны, Эртоль начала копать снег и вытащила из него что-то чёрное. Волосы! Я тихо подбежала к ней с пучком травы, вытащила из её рук волосы, вручила ей траву и побежала домой.

–Украла?

Сквиасой пощупал волосы, поблагодарил меня и велел спать.

5 луна, 9 день.

Оказалось, что я украла волосы Лартса, моего двоюродного брата, сына Вентры, а сам Лартс украл волосы Сквиасоя. Проблема была решена, но не полностью. Вчера вечером папа позвал семью Лартса к нам домой для разговора. Пришли Вентра, её муж Завилай, Лартс и его три сестры – Лилиат, Венера и Алмен.

–Вчера произошло одно странное событие. Наших сыновей обстригла одна несносная девчонка из семьи переселенцев! По нашим обычаям, парни в 216 лун стригут свои волосы и идут на медведя по одному. После этого они могут называть себя взрослыми. Но так как Сквиасою только 192 луны, а Лартсу вообще 180 лун, они пойдут вместе. Несмотря на то, что сейчас полярная ночь, —сказал Навилай.

Лартс вздрогнул. Завилай утвердительно кивнул:

–Когда вы вернётесь, вы будете считаться абсолютно взрослыми, но вам будет можно не создавать семью, а жить с родителями до 216 лун.

Сквиасой покраснел при словах “создавать семью” и буркнул:

–Эмансипация какая-то…

–Долго их не будет? – спросила Алмен.

–Может, день, может, неделю… Я поймал медведя за 4 дня, а мой отец за 2 часа. Я не знаю.

Сегодня утром мы сыграли прощальные семь партий, я обняла брата и пошла с ним на улицу, чтобы проводить его вместе с родителями.

5 луна, 11 день.

Гуляю одна. Играю со снегом одна. Это привычно. Но теперь я и читаю вслух энциклопедию лишь самой себе. Папа посоветовал найти друзей постарше, если не получается подружиться с одногодками. Я пошла гулять.

Дети моего возраста катались с горки. Дети помладше – играли в снежной крепости.

Подростки толпились возле склада. Я пошла к ним. Они ждали, когда брат моего папы, Завилай, выдаст им лыжи и сноуборды. Увидев меня, они зашептались.

У меня и Сквиасоя не было друзей, потому что мы слыли зазнайками. На самом же деле, мы были всего лишь всезнайками, но других не убедишь: только знают, что твердить “Зазнайка!”.

Я подошла к Завилаю и попросила свой сноуборд. Подростки тут же замолчали. Они знали, что Сквиасой превосходно катается на лыжах и сноуборде, но не думали, что я тоже.

Я забралась со всеми на гору. Первыми поехали самые старшие. Лишь трое из пятнадцати доехали до конца без падений. Затем те, кто помладше. В конце концов, на горе осталась только я. Кто-то крикнул:

–Катись, Рапка-птичья-лапка!

Я посмотрела на керосиновые лампы на столбах, освещавшие гору, сжала руки в кулаки и поехала. Несмотря на то, что я не была на горе прошлой зимой из-за аномальных холодов, я уверенно стояла на доске.

Подъезжая к трамплину, я не объехала его, как многие, а налетела на него и сделала оборот против часовой стрелки за три секунды полёта. Приземлилась, проехала пару метров и остановилась прямо перед всеми подростками.

–Прямо как брат… – прошептал кто-то.

–Кто теперь здесь птичья лапка?

Парень, который так меня назвал, опустил голову. Из толпы вышли три самых продвинутых в этом деле парня и пожали мне руку.

–Я Аллер, а это братья Тильв и Рильв. Мы мастера сноубординга среди подростков. Добро пожаловать в наш клуб!

Подростки завистливо посмотрели на меня.

–Ты должна выбрать себе специальное имя. Я Тильв Лавина, а это Аллер Вихрь и Рильв Ураган. Как ты себя назовёшь?

–Рапка Комета!

–Отлично, до завтра!

Мама была рада, что я нашла себе хоть каких-то друзей. Рапка Навилайтар теперь тоже в клубе мастеров! Но Сквиасоя Навилайтоя там нет. Он ас. Одинокий Смерч.

5 луна, 15 день.

Сегодня в полдень на санях примчался Лартс на двух конях с освежеванной тушей медведя. Он спрыгнул с левого коня, подбежал к нашей двери и постучался. Когда на улицу вышел папа, Лартс замахал руками и указал на сани. Я видела это, потому что была возле двери. Эрполь оказался рядом, помог скинуть медведя на снег и поехал с ними в лес. От мамы я узнала, что Лартс оставил раненого Сквиасоя в лесу, замотав его в шкуру, потому что тому было плохо от малейшего движения.

Сквиасоя привезли домой, переодели и согрели. Его несколько раз стошнило, потом сильно трясло, но к вечеру он успокоился и уснул. Я весь день сидела рядом с ним на кровати по просьбе мамы.

Ближе к полуночи он задвигался и поискал меня в темноте рукой, наткнувшись на мою ногу. Я не спала. Я сидела и играла крошечными куколками на ощупь.

–Очнулся! – шепнула я и улыбнулась.

–Почему не спишь?

–За тобой же надо смотреть! Тебе может стать плохо в любой момент!

Я вспомнила своё раннее детство: несерьёзного Сквиасоя, который постоянно проигрывал папе в шахматы, коряво читал по-латыни, и любил беситься на улице. Я вспомнила это, потому что давным-давно у меня была тяжёлая скарлатина, и Сквиасой три недели сидел возле меня, а потом и сам чуть ли не слёг.

–Что делала без меня?

–Играла с папой в шахматы и вступила в клуб мастеров…

–К этим выскочкам?

–Сами пригласили.

–Тоже мне, клуб! Никого не учат, лишь ждут, что остальные сами откроют в себе возможности, и только потом лезут с приглашениями. Держись от них подальше, они в беде не выручат.

Сквиасой посмотрел в мои грустные глаза:

–Не стану навязывать тебе своё мнение. Ты уже большая, тебе уже 86 лун, так что сама выбирай, с кем тебе дружить. “Имя” выбрала?

–Рапка Комета.

5 луна, 23 день.

У Сквиасоя воспалились раны, и его лихорадило всю неделю. Я была так занята помощью маме, что совсем не писала в дневнике. В середине недели мы смазали его раны особой мазью, он громко застонал и потерял сознание на три дня. Сегодня рано утром он проснулся и съел три плошки супа. Сквиасой выглядел более здоровым. Мы сыграли пять партий. Брат заметил, что мои навыки игры улучшились. Он всё также не мог вставать с постели, потому что у него кружилась голова.

5 луна, 24 день.

Мы пошли на гору кататься на сноубордах. Сквиасой с трудом уговорил маму пустить его кататься, и поэтому он радостно шагал по снегу, даже слегка приплясывая.

Нас встретили Аллер и братья-близнецы.

–Выжил! Мы думали, что тебя Лартс в лесу бросил!

–Не бросил, а уехал за помощью и вернулся. Ты ещё не ходил на такую охоту, не суди по слухам!

–Удивительно слышать такое о Лартсе! – вмешался Тильв. – Он обычно нелюдим и дичится всех вокруг, не говоря уже о помощи…

–Всё потому, что кто-то, – Сквиасой с упрёком посмотрел на Тильва и Рильва, – сам когда-то предал его и распустил нехороший слух! Он хороший парень.

–Сквиасой!

К нам бежал Лартс. Из-под капюшона виднелись его русые волосы. Лартс был небольшим для своего возраста – чуть выше меня. Его тёмно-изумрудные глаза, окружённые веснушками, сияли.

–Уже решил выйти? Тебе плохо не станет?

–Всё в порядке. Я здоров. – Сквиасой встал на сноуборд, проехал пару метров и упал на спину.

Лартс подпрыгнул от испуга и подбежал со мной к Сквиасою.

–Я же говорил!

–Это не моя доска. – он покачал головой.

Сквиасой перевернул сноуборд и сказал:

–Я знаю лишь три языка, а тут написано “Эрполь” на пяти.

Брат и Эрполь одинаково раскрасили свои сноуборды в знак дружбы пять лет назад. Сквиасой присел на корточки и тихо спросил меня:

–Кто из близнецов меня постриг?

–Эрполь.

Мимо нас, чуть не врезавшись в Тильва, проехал Эрполь и упал вперёд. Аллер и братья ушли. Сноуборд треснул. Эрполь пробормотал:

–Так и знал, что спутаем когда-нибудь.

Он сел и вздрогнул, увидев перед собой Сквиасоя. Тот грозно посмотрел на него и сказал:

–Если бы ты лишь сломал его, я бы даже не злился. Но после этого, – Сквиасой показал на свои волосы, – я никогда не прощу тебя! Прощай, мешок! – он кинул в Эрполя его сноуборд и пошёл на склад.

Эрполь посмотрел вслед ему и тихо сказал:

–Меня заставили! – и побежал за ним.

Возле меня остался только Лартс. Он будто что-то вспомнил, встрепенулся и сказал с улыбкой:

–Рапка, пойдём, я покажу тебе свои шахматы! Жаль Сквиасой ушёл, я бы и ему показал!

Участок Вентры и Завилая был единственным огороженным участком в деревне. Лартс привёл меня на каток, на котором стояли огромные фигуры. Даже пешки были с меня. Скрипнули ворота, и к нам подбежал брат.

–Ничего себе! Ты сам их сделал?

–Мне сёстры помогли.

–Как мы будем их двигать?

–Все фигуры стоят на полозьях.

Брат осмотрел фигуры: король был чуть выше него. Сквиасой спросил:

–Как играть будем?

–Давай мы против тебя?

–Давай!

Мы поднялись на небольшие кубы, которые Лартс соорудил для удобства игры и осмотра поля. Кубы были оснащены горкой и лестнице для лёгкого доступа к полю игры.

Сквиасой проиграл и крикнул нам с куба:

–Молодцы!

Когда мы спустились с кубов, с рыбалки вернулись три сестры Лартса. Алмен прибежала к Лартсу и обняла его:

–Э-Лары-Цзы!

Как он нам позже объяснил, его так звали на самом деле. Эти четыре иероглифа в китайском языке обозначали “возвышенный раджа-ребёнок”. Но чтобы его имя не выделялось, Верт превратил гордое “Э-Лары-Цзы” в простое имя “Лартс” или даже “Ларц”. Ещё он рассказал нам, почему он так любит своих сестёр. Дело в том, что когда они узнали, что Лартс живёт в постоянном страхе насмешки со стороны мальчишек, то старшая из них, Лилиат, сказала:

–”Нельзя так жить. Если тебе интереснее с девочками, водись с ними. Если будут смеяться, то проси помощи у нас: мы можем составить тебе компанию и заступиться в случае нападок. Для нас ты всегда будешь лучшим старшим братом, каким бы ты ни был”.

Эти вдохновляющие слова сильно изменили Лартса: он стал увереннее.

–С тех пор я общаюсь только со своей семьёй и вами. И, несмотря на то, что ходят на рыбалку они, а чищу и варю рыбу я, меня любят таким, какой я есть.

–Ещё одно доказательство тому, что всякое поведение имеет длинные корни, – сказал Сквиасой.

–Верно, – мило улыбнулся Лартс.

–Могу я звать тебя Э-Лары-Цзы?

–Конечно!

5 луна, 27 день.

Со склада начали пропадать сноуборды. Сквиасой стал носить свой новый сноуборд домой. Утром возле склада всегда находили следы ботинок Эрполя. Его перестали пускать на гору. Мы закончили кататься и пошли домой.

–И что на него нашло?

–Когда ты ушёл от меня 3 дня назад, Эрполь сказал мне, что Эрполь подставила его.

–Не верю.

–Проведи расследование!

Он думал весь день. Вечером я подсказала ему:

–У Эрполя, в отличие от Эртоль, есть аллергия на чеснок. Используй это.

–Неси чеснок, Рапка!

Ночью мы пошли на склад, натёрли сноуборды чесноком и спрятались за ящиками с песком. Вскоре дверь склада открылась, и в проходе появился… Эрполь? Или Эртоль?

Близнец подошёл к сноубордам с фонарём в руках и поворотил нос, прошептав:

–Это что, новый состав мази? Такой мог придумать только Сквиасой…

–Ещё чего! – Сквиасой выскочил из-за досок в ярости.

Эртоль завизжала и бросила сноуборд. Утром брат извинился перед Эрполем. Тот признался, что сестра уговорила его отрезать волосы Сквиасою.

5 луна, 30 день.

Я поняла, что раньше мы совсем не общались с Лартсом, хотя он был нашим двоюродным братом. Мы особо и не видели его. Я знала, что у тёти Вентры есть дети, видела трёх сестёр, но не подозревала о существовании Лартса, так как у них был маленький дом, и, как описывала мама, две спальни, прямо как у нас.

Мы часто приходили к нему играть в шахматы, по нескольку раз в день, а так как окно детской спальни “смотрело” на ворота, мы всегда видели, что Лартс сидел на кровати и играл на продольной флейте, смотря куда-то вниз (скорее всего, на ноты).

Поднимая голову и видя нас, Лартс убирал флейту в чехол, что-то спрашивал у сестёр, отодвигал ширму, отделявшую его часть комнаты от части сестёр и выходил на улицу.

Как-то раз Сквиасой спросил Лартса:

–Э-Лары-Цзы, ты живёшь в одной комнате с сёстрами?

–Да.

–Тебе там не тесно?

–Нет. Почему ты спросил?

–Мне кажется, что пользуются твоей мягкостью.

Мы шли к шахматам. Лартс остановился.

–Я должен поделиться с вами секретом. Вы никому не скажете?

–Нет, – мы подошли к нему поближе.

–Раньше я жил в отдельной комнате, которая сейчас переделана под гардероб. Однажды мне приснился такой страшный сон, что у меня начались судороги. Я упал с кровати. Ко мне прибежали родители и сёстры. Никто не знал, что делать. Только Алмен, ей тогда было пять, подбежала ко мне, прижала мою голову к груди, начала успокаивать меня, и я тут же уснул. Потом я попросил разрешения жить с сёстрами.

6 луна, 2 день.

Эрполь сказал нам, что они уедут в город на две луны. Сквиасой осмотрел коротко подстриженного Эрполя и вздохнул:

–Скучать буду.

–До встречи в восьмой луне!

6 луна, 10 день.

Э-Лары-Цзы научился более-менее сносно кататься на сноуборде под контролем Сквиасоя. Мы гуляли весь день, а вечером мы пошли в гости к семье Лартса. Он так красиво играл на флейте!

6 луна, 20 день.

Наша жизнь стала скучной без близнецов, хотя мы общались с ними редко. Единственным, что меня обрадовало за последние дни, были шесть побед из семи. Я уже чую путь в город!

Лартс начал писать музыку для флейты. Что ни день, то новая мелодия!

6 луна, 21 день.

Оказывается, дело не в близнецах! Сквиасой загрустил! Сегодня я спросила его, почему он грустит. Он ответил, что не знает, что с ним происходит.

Мы весь день были дома, потому что на улице был лютый мороз. Возле нас на кровати лежали карандаши (мы рисовали друг друга), несколько листков бумаги и шахматы.

Я улыбнулась, ткнула его в нос и сказала:

–Мне кажется, что у нас кто-то влюбился!

–В кого? В Эртоль, что ли?!

Я закивала. Он рассмеялся и плюхнулся на подушку.

–Раскусила. Прорицатель…

–А говорил, что ненавидишь её.

–Когда я выскочил из-за ящиков, она стояла близко. Эртоль изменилась. Когда они уезжали, её волосы были заплетены в косу. По ней тоскую… – Сквиасой закрыл лицо ладонями и счастливо вздохнул.

6 луна, 30 день.

На следующий день, после того как я узнала о тоске брата, был Праздник Зимы. Все жители деревни встали рано. Веселье началось с самого утра: мы развели большой костёр и жарили оленину и хлеб. Все были на улице, кроме Лартса. Он сидел дома, потому что не любил этот праздник.

Когда наступил полдень, земля затряслась. Дома начали рассыпаться как карточные домики, несколько оленей и домашних птиц убежали в лес. Только наш дом не обрушился, в отличие от других домов, потому что был построен моим дедушкой. Я ни разу его не видела, но Сквиасой сказал, что дедушка заложил в Сквиасоя основы мудрости, а также написал книгу, которую спрятал в лесу и велел отыскать её.

Навилай и Завилай собрали жителей за пределами деревни и пересчитали.

–Э-Лары-Цзы! – воскликнула Вентра. – Он остался дома!

–Рапка где? – крикнул Сквиасой.

Я вылезла из ямы и побежала ко всем, держа в руках часть флейты Лартса.

–Я нашла его! Папа, дядя Завилай! Вытащите его!

–Веди нас, Рапка!

Мы нашли Лартса, замотали его в плед и занесли домой к нам. Папа завёл всех жителей – а было их тридцать семь – к нам в дом.

–Дети будут ночевать у нас, а для взрослых мы соорудим временные палатки из шкур оленей и брёвен. Сейчас нам всем надо найти под завалами самые необходимые вещи, еду, шкуры, одеяла и принести сюда.

Жители отправились на поиски вещей. Папа повернулся ко мне.

–Посиди с Лартсом вместе со Сквиасоем. Я горжусь тобой, потому что только ты пошла искать Лартса, – и тоже вышел на улицу.

Лартс лежал на нашей кровати и прижимал к себе свисток своей флейты, который треснул в четырёх местах. Лартс прерывисто дышал.

Он не произнёс ни слова до сегодняшнего дня. Сквиасой спросил его об этом после завтрака, когда он относил Лартса в нашу спальню, потому что у Лартса подкашивались ноги и он не мог пока ходить:

–Почему ты молчишь? Ты потерял голос от крика? Или онемел от ужаса? Или что-то мешает тебе говорить? Покажи хотя бы на пальцах один из вариантов, которые я предложил.

–У меня нет-т желания говорить-ть-ть-ть. – и закрыл ладонями лицо.

Лартс, не открывая лица, закивал и свернулся калачиком. Он взял свисток флейты и повертел его в руках. Свисток треснул и раскололся на две части. Лартс бросил флейту в стену и закричал:

–За что-то-то мне та-такое?!

Вечером об этом узнала семья Лартса. Его сёстры бросились его успокаивать:

–Лартс, я же тебе говорила: мы будем любить тебя любым!

–Лилиат права! Пожалуйста, не уходи в себя, нет в деревне человека, кто бы ненавидел тебя!

–Э-Лары-Цзы!

Лартс хмуро выслушивал длинные речи первых двух сестёр. Только услышав слова Алмен, он расплылся в улыбке.

–Больше никогда не обращайте-те-тесь ко мне “Ларт-т-тс”! Я даже не буду от-тзы-тзываться! Я – Э-Лары-Цзы! – он скрестил руки на груди и гордо поднял голову.

Сквиасой, чтобы разрядить обстановку, достал с полки шахматы.

–Кто будет играть в шахматы?

Лартс вызвал у Сквиасоя ступор: за пару ходов поставил шах и мат.

– Шах и мат-т-т-т-т-т! – его улыбка исчезла и он швырнул доску с шахматами в Сквиасоя.

Тот свалился с кровати. Яростно дыша, Э-Лары-Цзы несколько секунд смотрел на него, а затем он пришёл в себя и подбежал к Сквиасою:

–Ох, прос… Извини. Меня.. Я… начинаю беси… зли… – он замолчал и схватился за голову.

–Я понял, – Сквиасой встал с пола и потёр челюсть. – Ты начинаешь беситься от слов, где есть буква “т”, я прав?

Лартс кивнул.

7 луна, 10 день.

Для облегчения строительных работ несколько семей решили построить общий дом для четырёх семей, разделённый на равные части. Количество необходимых отдельных домов снизилось с пяти до двух. Мой папа ездил в город за инструментами, лекарствами и почтой. Эртоль прислала мне книгу со странным названием “Оригами”.

В письме было написано, что эта книга о мастерстве складывания различных фигур из бумаги. Начну её читать, как только закончится стройка в деревне. Я так занята, потому что работаю и за Лартса, потому что он не может ходить.

7 луна, 15 день.

Чуть больше двух недель до приезда близнецов! Сквиасой, хоть и работает весь день не покладая рук, не перестаёт думать об Эртоль. Боюсь, как бы он не начал чахнуть от влюблённости…

7 луна, 17 день.

Лартс осознал, что лежание на кровати не спасёт его от депрессии, и вызвался помогать. Ему сделали костыли, и он начал ходить по деревне и подавать нужные инструменты жителям, строившим дома. Казалось, что он давно забыл о сломанной флейте. Сегодня перед сном он сказал мне:

–Слезами горю не поможешь. Я решил развеять-ть-ть то-тоску работой.

8 луна, 1 день.

Сегодня мы с раннего утра, чтобы успеть покататься до начала стройки, пошли на гору. Сквиасой принёс Лартсу ледянку и сказал:

–Встань на неё коленями и катись с горы как на сноуборде. Тебе ведь не больно стоять на коленях?

–Нет-т, не больно. Балка упала мне на голеносто-то-топ, а не на колени.

Сквиасой поднял Лартса на гору и встал на сноуборд.

–Ты первый! Я за тобой поеду.

Лартс покатился вниз, визжа от радости. Он остановился прямо возле ног Аллера и Тильва, пришедших на гору. Они высокомерно посмотрели на Лартса и спросили:

–Уже отказался от сноуборда?

–В детство впал или реабилитируешься? – дразня, спросил Тильв.

Сквиасой остановился сзади Лартса и обдал парней снегом.

–Отстаньте от него! Вы ему не ровня.

–Ты хотел сказать, “он нам не ровня”? – таким же тоном спросил Тильв.

–Меня не нужно исправлять. – Сквиасой взял Лартса, чтобы поднять его на гору.

В девять часов утра объявили часовой перерыв. Наконец-то жители достроили большой дом на четыре семьи.

Осталось 50 дней до окончания полярной ночи. Я соскучилась по солнцу.

Сквиасой побежал к воротам, держа в руках керосиновую лампу, я – за ним. К воротам подъехали сани.

Эрполь помог Эртоль вылезти из саней. Сквиасой посмотрел на них: что-то было не так.Он посветил лампой на их лица.

–Это точно вы?

Они похудели и сменили квадратные очки на круглые. Сквиасой уставился в сверкающие глаза Эртоль. Эрполь щёлкнул пальцами возле глаз Сквиасоя и сказал:

–Оставлю вас наедине. Рапка, я привёз Лартсу новую флейту. Где он?

8 луна, 2 день.

Сегодня папа зашёл в нашу комнату и сказал:

–Я вспомнил, что ваш дедушка велел мне передать вам эту карту, когда Сквиасою исполнится 195 лун. Это его подарок.

Сквиасой выхватил карту из рук отца. Его глаза заблестели.

–Можно мы отправимся в путь сегодня?

–Да, я освобождаю вас от строительных работ до конца вашего путешествия. Идите к маме, она даст вам немного еды в дорогу.

–Мне можно с вами? – спросил Лартс.

–Нужно, – ответил отец.

Сквиасой надел рюкзак на спину, подошёл к двери и раскрыл дверь нараспашку. На улице была страшная пурга. Дверь тут же захлопнулась.

–Приключение придёт-т-тся от-тло-жить-ть? – поинтересовался Лартс.

–А напутствие кто выслушает?

Сквиасой приготовился выслушивать наставления.

–Ваш путь полностью проходит под землёй. Возьмите две керосиновые лампы и немного керосина.

Мы спустились в погреб, открыли дверцу, которую я никогда не замечала, зажгли лампы и пошли по длинному коридору.

Мы шли, по словам брата, два часа. Лартс споткнулся об выступ в земле и упал. Я подбежала к нему и осветила выступ. Это был сундук.

Сквиасой скинул рюкзак, с трудом вытащил сундук из ямки и отряхнул его от земли. На крышке была вырезана фраза “Звуки песни нашей откроют ящик с кашей”.

–Ящик с кашей? Разве кашу хранят в ящиках?

–Может-т, он имел в виду ящик с крупой? – предположил Лартс.

–Нет, эти странные слова имеют в виду этот сундук! – воскликнула я.

Сквиасой почесал затылок. Я спросила:

–Наш гимн? Какая-нибудь народная песня?

Брат покачал головой, хихикнул:

–Нет. Я не видел дедушку 120 лун, но я до сих пор помню песню, которую мы пели, когда мне было 60, – и запел:—Полярной ночью или днём гуляем вместе мы вдвоём: два Сквиасоя – дед и внук поют и под руку идут!

Сундук щёлкнул. Сквиасой открыл его и осмотрел содержимое: в нём лежал лист бумаги, свёрнутый в трубочку и обвязанный длинным прутиком, и холщёвый мешочек.

Брат снял прутик, свитый кольцом, с листа бумаги, развернул лист и прочёл вслух:

–Дорогой Сквиасой. Надеюсь, что Навилай Сквиасойтой сдержал обещание и рассказал тебе об этом приключении точно в 195 луну от твоего рождения, не раньше и не позже. Хочу обрадовать тебя: я уезжал исследовать Сибирь и вернулся. Я здесь. Домино для твоего брата или сестры.

Сквиасой перечитал письмо и воскликнул:

–Здесь есть какая-то загвоздка. Он всегда любил озадачивать мой пытливый ум. Надо лишь почуять деда, и я мигом найду его.

Лартс встал и сделал шаг вперёд. Земля провалилась под нами, мы упали и увидели кого-то, держащего лестницу в руках. Наши лампы потухли. Некто посветил на нас чем-то ярким.

–Здравствуйте.

–Здравствуйте-те,– боязливо ответил Лартс.

Некто посветил на себя.

–Это я, Сквиасой Арвилантой. Сквиасой, где твои манеры? Или ты так сильно поменялся?

Брат вскочил, помог мне и Лартсу встать с земли и обнял дедушку.

–Ты так вырос! – воскликнул дед. – Представь мне этих чудесных детишек!

–Это Рапка, моя младшая сестра, ей 87 лун, а это Э-Лары-Цзы.

–Э-Лары-Цзы?! Я подумал, что это одногодка Рапка́ды!

–Рапкада? – спросила я. – Разве Рапка не полное имя?

–Нет. Рапкада. Так звали твою прапрабабушку.

8 луна, 9 день.

Дед пробыл у нас неделю, подарил Сквиасою книгу цитат, наругал Навилая, потому что тот не “модернизировал” деревню. Велел открыть книгу, когда он уедет.

Мы проводили деда и втроём побежали в спальню. “Миллион цитат великих людей”. Книга была огромной. Сквиасой открыл её.

На первой странице было снова написано название книги и нарисовано несколько десятков человек. Сквиасой сказал, что это великие люди, чьи цитаты помещены в книгу. На следующей странице – огромный список имён и фамилий.

Следующие 3 часа мы посвятили чтению книги. Последняя глава, которую мы прочитали, была про Аристотеля. Мы обязались читать книгу каждый день и начали цитировать запомнившиеся цитаты. Сквиасой сказал:

–Никто не рождается знающим. Знание приходит лишь путём изучения. Абаас ибн Абд аль-Мутталиб.

–Когда человек мечтает, он – гений! Акира Куросава.

–Познание ато-то-тома – дет-тская игра по сравнению с загадками дет-т-тской игры. Альберт-т Эйнште-тейн.

8 луна, 20 день.

Дом Лартса готов! Нас позвали на чай Эрполь и Эртоль. Мы сели за стол: Эрполь напротив меня, Эртоль – напротив Сквиасоя.

–Что произошло, пока нас не было? – спросила Эртоль и уставилась на Сквиасоя.

–Было страшное землетрясение в Праздник Зимы, приезжал мой дедушка Сквиасой… Всё.