Текст книги "Блистательный Двор"

Глава 9

Седрик уехал на следующее утро после празднования Средизимья, а еще через пару дней мы узнали о результатах экзаменов. Их привез Джаспер – а вместе с ним прибыла и мисс Гэррисон, одна из портних Блистательного Двора (мисс Гэррисон хотела немедленно приступить к своим обязанностям и заняться нашим «тематическим» гардеробом).

Мистрис Мастерсон степенно вошла в библиотеку, где собрались все девушки: мы громко галдели, но при виде домоправительницы чинно встали и мгновенно умолкли. В руке мистрис Мастерсон держала лист бумаги, обрамленный в рамочку: это и был вожделенный список с нашими именами. Домоправительница поставила его на каминную доску и отступила на несколько шагов назад. После короткой паузы мы сломали построение и ринулись вперед, чтобы посмотреть, какое место присудили каждой из нас.

Список был составлен по результатам экзаменов для девушек из всех четырех поместий. Я моментально нашла свое имя – оно оказалось точно в середине, как я и надеялась. Это был очень неплохой результат, хотя цифры, конечно, не могли гарантировать мне абсолютный успех в Адории. Тем не менее я решила идти до конца и сделать все, как я и задумала. Зажиточный мужчина, очарованный внешностью кандидатки на выданье, конечно, не станет обращать внимания на результаты ее экзаменов – но у девиц с наилучшими показателями будет гораздо больше шансов познакомиться с вышеупомянутым богачом.

Внезапно Мира радостно вскрикнула. Я обнаружила ее имя несколькими строчками выше моего, на весьма достойном седьмом месте. Мира даже победила Клару – та занимала восьмую позицию.

– Нет, ты представляешь? – выпалила Мира. – Может, мне не придется мыть полы!

Комнату наполнил шум голосов других девушек.

Кто-то огорченно взвыл: я вздрогнула и нашла взглядом Тэмсин. Она стояла чуть поодаль с широко распахнутыми глазами и прижимала руки к груди.

– Почему я третья? – заверещала Тэмсин, повернувшись лицом к мистрис Мастерсон. – У тех, кто стоит выше, точно такой же результат, как у меня!

Я тотчас убедилась в том, что первое и второе место отдали девушкам из других поместий.

– Да, – подтвердила мистрис Мастерсон. – Вы трое одинаково преуспели и произвели прекрасное впечатление на преподавателей. Но, если говорить начистоту, все свелось к эстетическим параметрам. – Она кивнула в сторону мисс Гэррисон. – Уиннифред, первая в списке выпускниц, будет блистать в бриллиантовых нарядах. Второй драгоценный камень – рубин, и мы тоже отдали его другой кандидатке, а не вам, Тэмсин. Рубин явно не оттенит ваших достоинств. Зато третий камень, сапфир, показался нам самым подходящим…

– Сапфир? – перебила ее Тэмсин. – Что-что? Всем известно, что мне идет исключительно зеленый цвет! А разве изумруд не дороже сапфира?

– У нас нет приличного отреза зеленой ткани, – объяснила мисс Гэррисон. – И вряд ли необходимый товар придет раньше, чем за неделю до вашего отплытия. Так что временем мы не располагаем.

Мистрис Мастерсон кивнула.

– Табель рангов у нас гибкий. Нам просто важно представить подборку драгоценностей. Мы решили, что нужно остановиться на сапфире и быстро начать шить наряды. Иначе придется делать все в последний момент.

Тэмсин пригвоздила портниху к месту яростным взглядом:

– Она могла бы шить эти проклятые платья чуть быстрее!

– Тэмсин! – отрезала мистрис Мастерсон, превращаясь в строгую домоправительницу, перед которая порой мы пасовали. – Вы ведете себя недопустимо! Извольте согласиться на сапфир и радоваться, что оказались в числе первых трех барышень. И последите за языком!

Я видела, что Тэмсин не успокоилась, однако она глубоко вздохнула и, с трудом взяв себя в руки, произнесла:

– Да, мистрис Мастерсон. Я прошу прощения. Но я ведь могу пересдать экзамены, которые сдала неудачно, верно?

– Разумеется, как и любая из наших выпускниц. Хотя, честно говоря, я не вижу в этом необходимости. Общая сумма набранных вами баллов равняется девяносто девяти из ста, милочка! Вам и стремиться почти не к чему.

– Только к идеалу, – буркнула Тэмсин.

Но в основном девушки остались удовлетворены результатами. Даже те, кто угодил в конец списка, понимали, что будут выглядеть в Адории ослепительно. В общем, пересдавать экзамены никого не тянуло. Мисс Гэррисон и ее подручные принялись снимать с нас мерки и начали прикладывать к нам разноцветные отрезы ткани в соответствии с нашими будущими «драгоценными» ролями.

Но я направилась к мистрис Мастерсон и спросила, нельзя ли мне пересдать экзамены.

– Можно, конечно, – с удивлением ответила она.

Я всегда была середнячком, и подобной инициативы мистрис Мастерсон от меня не могла ожидать. Домоправительница покопалась в стопке бумаг и выудила ту, на которой были написаны мои оценки по всем предметам.

– Что вы хотите пересдать?

Я не стала вчитываться в записи.

– Все.

Мистрис Мастерсон потеряла дар речи.

– Такого почти никогда не бывает, – наконец произнесла она.

Я лишь пожала плечами.

Мистрис Мастерсон указала на пару строчек:

– Эти предметы ты сдала очень хорошо. Сомневаюсь, что их стоит пересдавать.

– Но я бы хотела попробовать.

Чуть поколебавшись, она коротко кивнула.

– Надо будет кое-что уточнить, чтобы ты встретилась с нашими преподавателями до отъезда, поскольку право пересдачи обещано любой из девушек. Между нами говоря, все девушки, которые повторно сдавали экзамены, улучшали показатели лишь на считаные баллы. Мы с мисс Гэррисон определили тебе аметист, а фиолетовая ткань у нас просто роскошная. Вряд ли результат изменится настолько сильно, чтобы обеспечить смену гардероба, да и надо ли вам опять мучиться?

– Я хочу попробовать, – настаивала я.

– Хорошо. Но мисс Гэррисон все равно снимет мерки и начнет шить аметистовые наряды. На всякий случай.

Мистрис Мастерсон не ошиблась: из всех привезенных мисс Гэррисон тканей аметистовые оказались в числе самых красивых. Портниха накидывала на меня лавандовый шелк и лиловый бархат, одобрительно прищелкивая языком.

Но «аметистовая» выпускница Блистательного Двора не принесет Седрику той комиссии, которая ему так необходима!

– С вашей внешностью можно носить любые цвета, – отметила портниха. – Для некоторых девушек запланированная палитра не подойдет.

Одной из них оказалась Мира. Сперва было решено сделать ее топазом, но после примерки стало ясно, что оливковые ткани ей совершенно не к лицу.

– Здесь нужны глубокие красные тона, – сообщила нам мисс Гэррисон и вздохнула. Неожиданно ее взгляд упал на Клару. – Знаете, мистрис Мастерсон, мы могли бы их поменять! Нужно дать Мире гранат.

Джаспер, который тоже присутствовал при раздаче ролей, кивнул:

– Гранат чуть дешевле, что вполне уместно.

Я не успела оскорбиться за подругу: хмурый вид Клары подсказал мне, насколько она недовольна такой переменой. Что ж, весьма неплохая компенсация за нанесенную обиду!

Позже я услышала, как Клара прошептала Каролине:

– Ненавижу желтый. У меня в нем болезненный вид.

Наконец, мисс Гэррисон закончила возиться с Тэмсин – та была в числе последних девушек, с которых следовало снять мерки. Когда подруга пошла с нами в спальню, то продолжала жаловаться вслух и твердить, насколько для нее неудачен синий цвет.

– Скорее бы пробиться наверх, – ворчала она и мотала головой. – Тогда все увидят, какой неудачный выбор они сделали. В белом я буду смотреться не хуже, чем в изумрудном.

Я споткнулась на ступеньках, но успела ухватиться за перила. В своих планах насчет пересдачи экзаменов я почему-то не приняла во внимание Тэмсин. Если у меня получится передвинуться в первую тройку, где окажется она? Мне вспомнилось ее признание. Тэмсин говорила о том, что я вроде бы даже не подозреваю, как многое зависит от полученных результатов…

Да, я действительно ничего толком не знала. Но зато я была в курсе, что от меня зависит судьба Седрика. И его жизнь. Какой бы тяжелой ни была ситуация для Тэмсин, ее будущее было вполне предсказуемым и безопасным – в отличие от будущего Седрика. И несет ли Тэмсин столь тяжелый груз на своих плечах? В день визита родственников ее чувства показались мне искренними, но за восемь месяцев, проведенных в «Голубом ключе», я часто наблюдала, как Тэмсин закатывала настоящие спектакли. Может, ее стремление стать первой – просто вопрос гордости? Стремление к богатству?

Мне надо выбирать между Тэмсин и Седриком. Моя лучшая подруга или… кто? Седрик – юноша, который помог мне сбежать… Какое бы место Тэмсин ни заняла, в Адории ее ждет благополучная жизнь. А мое место в списке выпускниц станет для Седрика спасительным якорем.

Выбора для меня не было.

Мира, довольная и результатами, и выбранным для нее камнем, спокойно отдыхала и коротала время за своими любимыми приключенческими романами. Зато мы с Тэмсин поднатужились и занялись пересдачей экзаменов, встречая наших преподавателей на крыльце особняка. Как и мистрис Мастерсон, Тэмсин не понимала, почему я решила сдать заново абсолютно все предметы.

– Что на тебя нашло? – спросила она меня, когда мы направлялись на экзамен по танцам. – Думаешь, что-то изменится? Что за чушь, Аделаида? Твои наряды великолепны! Не то что у некоторых из нас…

Я была вынуждена отвести взгляд: несмотря на принятое мной решение, я иногда чувствовала себя виноватой.

– Я хочу проверить, на что я способна.

Мисс Хэйворт встретила нас и Каролину (единственную, кроме нас, решившую пересдать танцы) в бальном зале.

– Формат не меняется. Повторим весь материал и посмотрим, удалось ли вам что-то исправить.

Тэмсин немного увереннее выполняла танец, с которым у нее постоянно возникали проблемы. По какой-то причине она не улавливала его ритм. А Каролина ни на дюйм не продвинулась вперед. На самом деле она танцевала даже хуже, чем в прошлый раз, но, на ее счастье, мистрис Мастерсон была настроена очень благосклонно.

А я? А со мной дело обстояло иначе.

Трудно было сказать, кто из них троих удивился сильнее. Я станцевала безупречно, как технически, так и с точки зрения артистизма – и возможность не скрывать свое истинное «я» стала для меня огромным облегчением. За все проведенное здесь время я прятала свои способности за маской и лишь теперь смогла продемонстрировать свои таланты и получить от этого истинное удовольствие. (Как-никак танцам я училась с раннего детства, а приемы и столичные вечеринки не были для меня в диковинку.)

Другие экзамены тоже принесли схожие результаты. Как и раньше, на письменных испытаниях мне удавалось прятать готовые ответы от остальных девушек, однако на практических проверках мои умения были буквально выставлены напоказ. Но мне повезло: я оказалась единственной, кто пересдавал абсолютно все предметы, и никто не успел сообразить, насколько хорошо я проявила себя во второй раз.

Спустя неделю пришли новые результаты.

Мистрис Мастерсон устроила в гостиной очередное собрание. Мы, как всегда, выстроились ровными рядами. Торн старший стоял рядом с домоправительницей: лица у них обоих были серьезными и озадаченными. Мистрис Мастерсон собиралась заговорить, но неожиданно в гостиную ворвался Седрик. Я не видела его уже две недели, и теперь мне оставалось только гадать, в каком состоянии находятся его планы относительно нашей задумки с живописью.

Седрик поспешно извинился и занял место возле отца. Джаспер промолчал, сохраняя на людях видимость хороших отношений с сыном.

Мистрис Мастерсон приветливо кивнула Седрику и обратилась к нам:

– Итак, барышни, некоторые из вас с нетерпением ждали результатов переэкзаменовки, и я рада сказать, что они наконец получены. Большинство из вас явно преуспели, чем я особенно горжусь. Однако не было сделано ничего настолько значительного или выдающегося, чтобы нам потребовалось изменить ваш ранг или же гардероб. – Она сделала выразительную паузу. – За одним исключением.

Тэмсин выпрямилась и гордо вскинула подбородок. Я почувствовала, как она дрожит от возбуждения, ожидая сообщения о том, что обошла двух девушек, которые опережали ее в списке.

– Аделаида, – произнесла мистрис Мастерсон, устремляя на меня внимательный взгляд, – продемонстрированный тобой прогресс оказался просто поразительным. Я никогда в жизни не видела, чтобы наша кандидатка совершила подобный рывок во время пересдачи и показала столь превосходные результаты.

Мистрис Мастерсон умолкла, позволяя остальным выпускницам усвоить услышанное. Я ощутила на себе взгляды всех девиц и покосилась на Тэмсин: ее глаза расширились и потемнели.

– Мы редко меняем темы после переэкзаменовок, хотя, конечно, такое иногда случается. А в данном случае наше решение полностью оправданно, – заключила мистрис Мастерсон.

Джаспер шагнул вперед, принимая инициативу от домоправительницы. Он сохранял свою обычную жизнерадостность, но мне почему-то показалось, что Торн-старший не слишком доволен таким крутым поворотом событий.

– Аделаида, милая, ты сменяешь Уиннифред из поместья «Данфорд» и становишься нашим бриллиантом. Остальные выпускницы Блистательного Двора отодвигаются на одну позицию назад. Все девушки сохраняют свои драгоценные камни – кроме некоторых.

– Как и сказал мастер Торн, вам отдают бриллиант, – пояснила мистрис Мастерсон. – У вас с Уиннифред – одни и те же размеры, поэтому мисс Гэррисон сможет легко подогнать для вас платья. Но раз наша Уиннифред тоже проявила себя с наилучшей стороны, будет несправедливо прикреплять к ней полудрагоценный камень вроде аметиста. Мы решили, что ей прекрасно подойдет сапфир, и сделали еще пару срочных замен. А это означает, что вы, Тэмсин, сможете стать изумрудом. Мисс Гэррисон надеется получить зеленую ткань на будущей неделе. Она со своими помощницами будет работать круглые сутки, но обеспечит вам необходимый гардероб.

Тэмсин продолжала выглядеть ошеломленной, словно мистрис Мастерсон заговорила с ней на незнакомом языке.

– Но… если ранг поменялся, то я… я четвертая.

– Да.

Тэмсин никогда еще не теряла дара речи, и у меня в горле встал ком. Видя ее смятение, Джаспер адресовал ей напряженную улыбку:

– Ты ослепишь Адорию, как настоящий изумруд. И если тебя сразу не пригласят на все балы, то это будет лишь делом двух-трех дней. Ты затмишь лучших невест Адории. Я тобой горжусь. Я горжусь всеми моими девушками… хотя, похоже, именно моему сыну удалось найти лучшую жемчужину сезона.

Судя по тону Джаспера, он был недоволен последним фактом. Первоначальная тройка девиц была целиком из его набора.

Моя же победа едва не заставила меня забыть о том, что здесь находится Седрик. Я взглянула на него и поняла, что он потрясен до глубины души и даже перестал улыбаться.

Джаспер сказал еще несколько ободряющих фраз выпускницам, повторив, как он счастлив тому, что вскоре отправится с нами в Адорию. У него намечались крупные торговые сделки, поэтому он успел нанять два корабля. Мы поплывем вместе с девушками из поместья в Гатшире. «Лебединый кряж» и «Данфорд» разместятся на втором судне.

Когда нам объявили, что мы свободны, мы дали волю своим чувствам. Меня мигом окружили девицы, требующие рассказа о том, как мне удалось достичь такого невероятного успеха. Я искренне обрадовалась, когда мистрис Мастерсон отвела меня в сторонку, чтобы обсудить дальнейшие планы.

– Хочу вас поздравить, Аделаида, – сказала она мне в уединении своего кабинета. – Мастер Джаспер заподозрил, что на экзаменах был какой-то обман, но я заявила, что если вы нашли способ сжульничать, играя на арфе или танцуя лорандийский тустеп, то это уже заслуживает награды. Поразительно!

Я перевела дыхание.

– Наверное, я просто не осознавала, сколько всего выучила. Многие вещи, которые я усвоила, работая горничной, вдруг ко мне вернулись.

– А мы, в свою очередь, приложим все силы к тому, чтобы справиться с возникшими неувязками. Полагаю, мы быстро уладим наши дела. Наряды бриллианта – белые и серебряные, и они, несомненно, будут вам к лицу. Но вам надо встретиться с мисс Гэррисон, чтобы она к концу недели перешила все платья.

– Конечно, – пролепетала я и кивнула. – Дайте мне знать, что именно надо делать.

В дверях возник Седрик. Похоже, он взял себя в руки: теперь он обворожительно улыбался.

– Мистрис Мастерсон, можно мне ненадолго увести Аделаиду, когда вы закончите с ней беседовать? Она, вероятно, весьма взволнована, и я бы хотел ее подбодрить.

Мистрис Мастерсон тоже расплылась в улыбке.

– Естественно, мастер Седрик. Мы уже поговорили.

Зима еще не сдавала своих позиций, но солнце светило ярко: очутившись в саду, я с удовольствием вдохнула свежий морозный воздух. Седрик предложил мне прогуляться и насладиться хорошей погодой, но я решила, что ему нужно пообщаться со мной безо всяких свидетелей.

Я испытала облегчение, когда он привел меня к купе боярышника, а не в дикий лес, где творил обряд Средизимья.

– Что вы натворили? – напрямую спросил он. – Вы свихнулись?

– Я вас спасла, вот что я сделала!

Я ожидала от него похвалы и была шокирована его вспышкой.

Седрик запустил пальцы в свою шевелюру, выдернув несколько прядей из аккуратно стянутого на затылке хвоста.

– Вам не следовало привлекать к себе внимания! Я же сказал вам об этом еще в первый день! Вы что, не слышали мистрис Мастерсон? Никто не пересдает все предметы! Никто не получает максимум баллов! Никто из девушек!

– Я…

– Думаете, вами будут восхищаться? – продолжил он, нервно расхаживая туда и обратно. – Полагаете, все лишь посмеются и покачают головами? Кто-нибудь сразу начнет сомневаться. Кто-то начнет удивляться, почему это горничная из графского особняка вдруг идеально пересдала экзамены, хотя сперва она показывала очень средненькие результаты? И кто-нибудь обязательно догадается, что простушка из Осфро – вовсе не горничная!

Я надвинулась на него, уперев руки в боки.

– Ну и что с того? Пусть меня разоблачат как сбежавшую аристократку, зато вас не признают еретиком! И потом… мы ведь отплываем в Адорию – вы, я надеюсь, не забыли? Моя переэкзаменовка останется в прошлом!

– Откуда у вас такая уверенность? – мрачно поинтересовался он. – Вы сильно рискуете!

– А что самое страшное может случиться? Меня отволокут обратно к бабушке? Пусть лучше так, чем вы окажетесь в Осфро на виселице!

– А если меня казнят за похищение титулованной аристократки? – парировал он, подаваясь ко мне.

– Нет! Я позабочусь о том, чтобы вас ни в чем не обвинили. Я возьму всю вину на себя – только этого делать не понадобится. Даже если кто-то последует за нами в Адорию, я выйду замуж раньше, чем на меня успеют заявить права в Осфро. Судите сами! – с гордостью добавила я. – Экзамены – лишь первая ступень! Погодите немного, и я вас точно не разочарую! Я буду уникальным бриллиантом: из-за меня начнется яростный аукцион. Они все будут у меня как ручные.

– Не сомневаюсь, – проворчал он.

– Не смейтесь надо мной, – потребовала я. – Благодаря тому, что я сделала, вы получите самую большую комиссию в нынешнем сезоне. Возьмите часть моей страховки! Может, суммы и не хватит на оплату пая в Вестхэвене, но это все равно упростит дело, если наша авантюра с картиной провалится.

Он смерил меня взглядом и объявил:

– С вами не соскучишься.

Я сжала руки в кулаки.

– Слова, которые вы сейчас пытаетесь подобрать, должны звучать несколько по-другому: «Спасибо вам, Аделаида, за то, что столько делаете и помогаете мне».

– У вас могут возникнуть серьезные проблемы. – Он покачал головой. – Вам не стоило так стараться из-за меня.

Я замолчала. Неужели Седрик беспокоится обо мне? Значит, он не боится обвинения в соучастии в моем исчезновении! Ему хочется помешать моему разоблачению, не дать увезти меня назад, в Осфро.

– Но почему? – возразила я, нарушив паузу. – Вы тоже меня выручили! Вы меня спасли, Седрик. В Осфро я медленно шла ко дну. И теперь я у вас в долгу. Я бы и на большее пошла, если это нужно, чтобы сохранить вашу жизнь, даже вопреки вашему желанию.

Во время моей тирады Седрик смотрел на меня невероятно пристально, как будто не мог до конца поверить моим словам. А когда я замолчала, он улыбнулся – и я чуть-чуть успокоилась.

– Вопреки моему желанию? – переспросил он.

– Это вы сделали выбор и осложнили свою жизнь ересью.

– Веру не ты выбираешь. Наоборот – она тебя выбирает.

– Ладно, – отозвалась я и пожала плечами. Я постаралась говорить легко и небрежно, но безумно радовалась тому, что мы не ссоримся. – И как же она вас выбрала? Не обижайтесь… но вы не похожи на человека, который интересуется духовными вопросами.

Седрик неторопливо направился к особняку, и я пошла рядом с ним.

– Меня беспокоило очень многое – с самого детства. Мои родители состоят в браке, но с тем же успехом можно считать, что они в разводе. Они почти всегда жили порознь, а мы должны были притворяться, что это нормально. Не полагалось открыто реагировать на семейные неурядицы, впрочем, и на все остальное – тоже… Главными понятиями для Торнов являются долг и сохранение приличий, как и учат традиционные религии… Но позже я узнал, что шесть ангелов-отступников – вовсе не злобные чудовища: они просто отвечают за чувства и инстинкты, которые отвергают священники Уроса. И я понял: нет ничего дурного в том, чтобы принимать эмоциональную сторону, жить в мире с самим собой. Нет ничего страшного в том, чтобы давать волю своим страстям.

Мысль о Седрике и вольных страстях выбила меня из колеи, и я на мгновение потеряла нить его горячих объяснений.

– Другие стороны аланзанской веры тоже показались мне обоснованными, – продолжил он. – Духовность без ограничений. Внимание к каждому человеку. Почитание природы. Нам не нужно посещать пышные службы, когда нищие и простолюдины голодают рядом с соборами, возведенными в честь Уроса. А ведь церковь Уроса процветает исключительно за счет щедрых пожертвований. Нечестно, что одни живут в роскоши, а другие влачат жалкое существование.

– Я видела ваши наряды. Вы не аскет. Кроме того, вы, по иронии судьбы, знаетесь с людьми, которые в Новом Свете считаются весьма обеспеченными.

– Думаю, что есть разница между честными предпринимателями и теми, кто забирает последние гроши у людей, которые верят, что в будущем получат от своего господина реальную помощь. Видите ли, Аделаида: традиционная церковь проповедует любовь к человеку, а на самом деле копит…

– Нет! – вскинула руку я. – Перестаньте! Я вижу, куда вы клоните. Я буду хранить ваши тайны, но не пытайтесь обратить меня в язычество!

Он рассмеялся:

– И в голову бы не пришло! Хорошо, что вы хоть где-то проводите границу.

Мы приближались к особняку, и мимолетное веселье угасло.

– Мне очень жаль, что я осложнила вашу ситуацию, – призналась я.

– Ничего! Я давно привык к тому, что моя жизнь полна трудностей. Но прошу вас, Аделаида, будьте осторожнее. Никто из нас не будет в безопасности, пока у вас на пальце не засверкает золотое кольцо от адорийского жениха.

– Обещаю, что он подарит мне кольцо с огромным бриллиантом, – сообщила я Седрику, заработав ответную улыбку.

Когда мы вернулись в дом, я увидела, что большинство девушек разошлись по своим комнатам, избавив меня от массы вопросов. Увы, я ошибалась!

Поднявшись в спальню, я застала там Тэмсин и Миру. Похоже, они ждали моего возвращения. Тэмсин сразу вскочила.

– Что ты натворила? – крикнула она, повторяя слова Седрика.

– Что ты имеешь в виду?

– Хватит мямлить! Теперь ты не отвертишься! – Тэмсин скатилась до своей прежней речи, что ужаснуло бы мистрис Мастерсон. – Ты у нас любишь пошутить, да? Плывешь себе по течению, а в конце просто всех давишь?

Мне вспомнились обвинения Седрика, которые он на меня обрушил, когда я попала в Блистательный Двор: он тоже говорил, будто я отношусь к роли Ады очень легкомысленно. Неужто мои поступки всегда будут восприниматься окружающими именно так – и меня никогда не станут принимать всерьез?

– Как ты умудрилась это сделать? – не унималась Тэмсин. – Как ты получила лучшие баллы по всем предметам?

– Я многому научилась, когда работала у графини. Я всегда находилась среди аристократов и, наверное, невольно переняла их манеры. Я ведь тебе говорила…

Тэмсин скривилась.

– Не ври! Где же были твои прекрасные манеры? Мы живем здесь уже достаточно долго, и ты вечно в чем-то путалась, но всегда в разном! Ты постоянно менялась, делала что-то безупречно, а потом не справлялась с самыми примитивными вещами. Что за игру ты ведешь?

– Но я не играла, – возразила я. – Я слишком нервничала. А во время переэкзаменовок я собралась с силами.

– Не верю, – твердо заявила она. – Я не знаю твоих намерений, но ты явно что-то скрываешь. И если ты думаешь, что можешь взять и сломать мою жизнь…

– Опомнись, Тэмсин! – прервала я ее, переходя от обороны к наступлению. – Твоя жизнь вовсе не сломана.

Ее лицо исказилось от ярости.

– Неправда! Я добилась своей цели и попала в первую тройку! А ты взяла и все разрушила! Я говорила тебе, насколько мне важно стать самой лучшей, а ты отняла у меня надежду и лишила меня будущего!

Я вскинула руки.

– Тэмсин, прекрати! Я почти каждый день терпела твои спектакли, но это уже чересчур. Почему ты считаешь, что твоя жизнь сломана? Ты можешь мило беседовать на любую тему, высидеть праздничный обед с семью переменами блюд и играть на фортепьяно! Может, ты и не попадешь на все приемы в Адории, но запросто выскочишь замуж за богатого и влиятельного жителя Нового Света. Ты была дочерью прачки, но преобразилась. Если бы ты была мне настоящей подругой, ты бы радовалась моим успехам.

– Ага! – бросила она. – Но я все-таки должна понять, что ты от нас утаиваешь! Я прожила рядом с тобой больше восьми месяцев, но ничего толком о тебе не знаю. Единственное, в чем я уверена – что ты нам врала! Твой триумф является прекрасным доказательством!

Меня терзало множество неприятных чувств. Гнев. Печаль. Досада. Я ненавидела ложь и притворство. Мне хотелось рассказать все Тэмсин и Мире. Про титул. Про Лионеля и Аду, про Седрика и его мечту попасть в колонию Вестхэвен. Свои и чужие секреты жгли меня, и я жаждала открыться подругам. Но хотя мне это и было необходимо, я запретила себе так поступать. Мне нельзя предавать Седрика. Да и последствия могли быть очень-очень печальными, если не трагичными. Поэтому я спрятала все тайны в глубине сердца и приказала себе выстоять перед враждебным отношением Тэмсин.

– Нет, Тэмсин, – вмешалась Мира, – ты несправедлива. Что плохого в том, что Аделаиде захотелось преуспеть? Каждая из нас хочет добиться успеха! И она ведь сказала тебе, что сперва она не справлялась, потому что нервничала.

– Она лгала и тебе, и мне! – взвилась Тэмсин. – Она не боялась с самого первого дня! Она выступала против Клары! Она даже отправилась на ночь глядя за остролистом. Ее шуточки, ее беззаботность… это была просто маска. – Тэмсин обвиняюще наставила на меня палец. – Никакой проблемы с нервами у тебя не было и в помине! Я отказываюсь трепыхаться в твоей паутине лжи! Я никогда не буду иметь с тобой дел.

Дипломатка Мира вскочила на ноги.

– Тэмсин, ты перегнула палку! Ты не слушаешь голоса рассудка.

– И ведешь себя как маленький ребенок, – добавила я.

Сегодняшние стрессы начали давать о себе знать. Мои экзаменационные результаты, объяснение с Седриком, а сейчас – сцена с Тэмсин: все это…

Я с трудом себя сдерживала.

Тэмсин повернулась к Мире, игнорируя меня.

– Я не допущу, чтобы она манипулировала мной, как остальными. Подумай о том, что я говорю, Мира! Я права!

– Тэмсин! – взмолилась та. – Пожалуйста, перестань! Давай мирно обсудим ситуацию.

– Нет! – Тэмсин побежала к двери и, крутанувшись на месте, одарила меня ледяным взглядом. – Я отказываюсь с тобой разговаривать.

Я сорвалась.

– Без проблем – ведь в Адории мы будем вращаться в разных кругах общества!

Тэмсин вздрогнула, как от удара, но тотчас стиснула губы. Она действительно не проронила ни единого слова: ее единственной реакцией стала громко хлопнувшая дверь.

Моя первая настоящая подруга ушла от меня.