Текст книги "Разоблачение суккуба"

Глава 3

Конечно, плотная бумага и текст, отпечатанный на лазерном принтере, сильно отличались от рукописного текста на пергаменте, но официальные уведомления о переводе я узнавала с первого взгляда. За тысячу лет я получала их не один десяток раз, все они, хоть и в разной форме, имели одинаковое содержание – указывали новое место назначения. Последнее такое письмо я получила в Лондоне пятнадцать лет назад. Оттуда я и перебралась в Сиэтл.

Эта бумага означала, что снова пришло время собирать манатки.

Покинуть Сиэтл.

– Нет, – выдохнула я совсем тихо, Сет не услышал. – Нет.

Я понимала, что письмо настоящее. Это не фальшивка. И не розыгрыш с использованием адского бланка. Я молилась только об одном: хоть бы это официальное извещение о переводе оказалось посланным мне по ошибке. В письме ничего не говорилось о сути нового задания, потому что, согласно протоколу, обычно наемных работников накануне перевода инструктировали главные демоны. Только после этого приходило другое письмо с официальным подтверждением окончания прежней службы и начала новой.

Я видела своего главного демона меньше двенадцати часов назад. Разумеется, если бы это была правда, Джером хотя бы мельком упомянул о грядущих переменах. Перевод на новое место суккуба для него не абы что. Ему теперь придется несладко: я выпала из обоймы и надо срочно искать кого-то на мое место. Но нет. Джером был спокоен. Когда кого-то ждут серьезные перемены, так себя не ведут. Он даже не намекнул. Вообще-то, такое событие должно было хоть немного поколебать его озабоченность делами боулинговой лиги.

Я заметила, что сижу не дыша, и заставила себя сделать вдох. Ошибка. Тот, кто послал мне это, очевидно, сделал ошибку. Оторвав взгляд от письма, я посмотрела на спящего Сета. Он, как обычно, растянулся на постели, разбросав в стороны руки и ноги. Свет и тени играли на его лице, и, рассматривая любимые черты, я почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

Уехать из Сиэтла. Уехать от Сета.

Нет, нет, нет. Я не стану плакать. Не стану, потому что плакать не о чем. Это ошибка. Наверняка ошибка. Не может же мир быть столь жесток по отношению ко мне. Я уже так много страдала. А сейчас я счастлива. Мы с Сетом выиграли битву за то, чтобы быть вместе. Наши мечты наконец сбылись. И этот сладкий сон не может закончиться прямо сейчас.

Не может? Мерзкий голос в голове вернул меня к реальности. Ты продала свою душу. Ты проклята. С чего ты решила, будто мир тебе что-то должен? Ты не заслуживаешь счастья. Ты все потеряешь, и это правильно.

Джером. Надо поговорить с Джеромом. Он прояснит ситуацию.

Я сложила письмо вчетверо и засунула его в сумочку. Схватив мобильник, я направилась к двери, походя накидывая халат. Мне удалось беззвучно выскользнуть из спальни, но победа длилась недолго. Я надеялась пробраться через гостиную мимо Яна и поговорить с Джеромом без свидетелей. К несчастью, мне это не удалось. Ян и Маргарет оба уже встали, вынудив меня остановиться на полпути к цели.

Маргарет стояла у плиты и что-то готовила, а Ян сидел за столом.

– Мама, – говорил он, – какая разница, сколько ты возьмешь кофе и сколько воды. Ты все равно не приготовишь американо из этих крох. Особенно из «Старбакса», который покупает Сет.

– На самом деле, – вступила в разговор я, с сожалением опуская телефон в карман халата, – этот кофе покупала я. И он не так уж плох. Мы же в Сиэтле, не забывайте.

Ян, похоже, под душем еще не был, но по крайней мере оделся. К моим словам он отнесся критически.

– «Старбакс»? Может, он когда-то и был неплох, пока не стал мейнстримом. Но теперь это еще одна корпорация-монстр, к которой жмутся все овцы. – Ян круговым движением взболтнул кофе в кружке. – В Чикаго я, бывало, заглядывал в отличную маленькую кафешку, ее держал бывший бас-гитарист из одной инди-рокгруппы. Вы вряд ли о ней слыхали. Он готовил такой аутентичный эспрессо, что башню сносило. Конечно, это мало кто понимал, в такие места люди мейнстрима не стремятся.

– Итак, – сказала я, подозревая, что кто-нибудь мог бы затеять игру в литрбол, взяв за повод опрокинуть стаканчик каждый раз, как Ян употребит слово «мейнстрим», – полагаю, на мою долю «Старбакса» хватит.

Маргарет кивнула в сторону кофемашины Сета.

– Выпей с нами чашечку.

А потом продолжила готовить. Мобильник жег мне карман, хотелось выбежать за дверь, но я заставила себя соблюдать приличия в присутствии родственников Сета. Я налила себе чашку отменного «корпоративного» кофе и постаралась держаться так, будто гости хозяина квартиры вовсе не мешали мне совершить звонок, от которого зависела моя дальнейшая жизнь. Скоро, сказала я себе. Скоро ты получишь ответ. Джером, наверное, ещё не проснулся. Я могу немного подождать, чтобы продемонстрировать вежливость, а потом уже получу ответ на свой вопрос.

– Вы рано встали, – сказала я и, взяв свой кофе, отошла в угол кухни, откуда мне были хорошо видны оба Мортенсена и дверь.

– Вовсе нет, – отозвалась Маргарет. – Уже почти восемь. А там, откуда мы приехали, – десять.

– Понятно, – пробормотала я, отпивая из кружки. С тех пор как я записалась в команду «Северный полюс», эта часть суток выпала из моей жизни. Дети, как правило, не атаковали Санту своими просьбами так рано даже в том торговом центре, где я работала.

– Вы тоже писатель? – спросила Маргарет, ловко взбивая что-то в миске. – Поэтому у вас такой странный режим дня?

– Ах, нет. Но я обычно начинаю работать попозже. Я работаю, хм, в розничной торговле, то есть в те часы, когда открыт торговый центр.

– Торговый центр, – усмехнулся Ян.

Маргарет отвернулась от плиты и глянула на сына.

– Можно подумать, ты там никогда не был. Половина твоей одежды из «Fox Valley».

Ян порозовел.

– Неправда!

– Разве твой пиджак куплен не в «Abernathy & Finch»? – продолжала подкалывать Маргарет.

– «Abercrombie & Fitch»! – поправил Ян. – К тому же я там ничего не покупал.

Выражение лица Маргарет говорило само за себя. Она вынула из буфета две тарелки и высокими стопками выложила на них оладьи. Одну тарелку она поставила перед Яном, а вторую протянула мне.

Я стала отнекиваться.

– Погодите. Это же ваш завтрак. Я не могу его съесть.

Маргарет пригвоздила меня к месту стальным взглядом, а потом смерила с головы до ног. Мне удалось хорошо рассмотреть нашитых на ее толстовке медвежат.

– О! Ты не из тех ли девиц, которые не притрагиваются к настоящей пище? Твой обычный завтрак – кофе и грейпфрут? – Она с расчетом выдержала паузу. – Или ты не доверяешь моим кулинарным способностям?

– Что? Нет! – Я быстро поставила тарелку на стол и заняла место напротив Яна. – Выглядит аппетитно.

– Обычно я вегетарианец, – заявил Ян, поливая оладьи сиропом. – Но для мамы делаю исключения.

Мне надо было пропустить это мимо ушей, но я не удержалась от замечания:

– Не думаю, что слова «вегетарианец» и «обычно» употребляются вместе. Вы или вегетарианец, или нет. Если же время от времени вы делаете исключения, то не заслуживаете такого названия. Вот пример: иногда я добавляю сливки в кофе, а иногда нет. Но я не говорю, что я вегетарианка, когда сижу на мели.

Ян вздохнул с досадой.

– Я вегетарианец иронически.

Я занялась поеданием оладий. Маргарет снова встала к плите, на этот раз чтобы приготовить завтрак себе, но продолжила разговор.

– А давно вы встречаетесь с Сетом?

– Ну… – Я использовала жевание как предлог потянуть время, чтобы сформулировать ответ. – Это сложный вопрос. Мы, хм, встречаемся около года.

Ян нахмурился.

– А разве Сет не был помолвлен часть этого года?

Я едва не ответила: «Он был помолвлен иронически», – но тут из спальни вышел Сет. Я обрадовалась, что выяснение сути наших с Сетом взаимоотношений откладывается, – но зачем же он встал так рано?

– Привет! – сказала я. – Иди обратно в постель. Тебе нужно еще поспать.

– И тебе доброе утро, – сказал Сет, чмокнул мать в щеку и сел с нами за стол.

– Я тебе говорю, – продолжила я, – сейчас у тебя есть шанс выспаться.

– Я уже выспался, – ответил Сет, подавляя зевоту. – К тому же я обещал приготовить кексы для близняшек. У них в классе сегодня отмечают начало каникул.

– Каникул, – буркнула Маргарет. – А что случилось с Рождеством?

– Я тебе помогу, – предложила я Сету. – Ну… после того, как разберусь с парочкой дел.

– Кексы могу испечь я. – Маргарет уже хлопала дверцами кухонных полок в поисках ингредиентов. – Я пекла кексы задолго до вашего рождения.

При этих словах мы с Сетом переглянулись.

– Вообще-то, – сказал Сет, – с этим я справлюсь сам. А от тебя, мама, будет больше пользы, если ты сходишь в школу за Кайлой. Она сегодня учится полдня, и Андреа понадобится нянька. – Он кивнул мне. – Ты работаешь вечером, так? Приходи помочь мне с близнецами. Они способны задать работу не одному волонтеру. Костюм эльфа не будет лишним. А ты… – Сет повернулся к Яну и замолчал, не зная, чем тут может быть полезен Мортенсен-младший.

Ян важно выпрямился.

– Я пойду искать магазин, где продают выпечку из натуральных ингредиентов, и наберу там всякой всячины, пусть дети поедят пирожков из продуктов, выращенных в естественных условиях и в которых нет ни одного компонента животного происхождения.

– Это как, вроде муки без глютена? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Ян, им всего по семь лет, – вмешался Сет.

– И что с того? – возразил Ян. – Таково мое представление о помощи.

Сет вздохнул.

– Ладно. Отправляйся на поиски.

– Отлично, – обрадовался Ян. Потом сделал выразительную паузу. – Могу я позаимствовать немного денег?

Маргарет настояла на том, чтобы Сет позавтракал, прежде чем приниматься за другие дела. Он стал центром внимания, и я не преминула этим воспользоваться. Я надела первое, что попалось под руку, и вежливо откланялась, поблагодарив Маргарет за завтрак и сообщив Сету, что встречусь с ним у школы близнецов, когда надо будет раздавать кексы. Вырвавшись на волю, я стала названивать Джерому.

Ничего удивительного, но вместо ответа я услышала предложение оставить голосовое сообщение, что и сделала, не пытаясь скрыть своего нетерпения… или раздражения. Такие выходки вряд ли вызовут в нем прилив добрых чувств, но меня это не заботило, и без того тошно. Это новое назначение – важное дело. Если оно в силе, Джером должен дать мне подробные указания.

Я вернулась к себе. Мои кошки Обри и Годива встретили меня радостно. Правда, думаю, они обрадовались бы любому, кто их накормит. Когда я вошла, они лежали у закрытой двери в комнату Романа, но немедленно подскочили. Кошки важно прошествовали ко мне, стали виться вокруг ног и бомбардировать меня жалобным мяуканьем, пока я не наполнила их миски. Больше я их не интересовала.

Я позабавилась мыслью: а не разбудить ли Романа? Мне правда очень нужно было обсудить с кем-нибудь новость о переводе, а Сет на эту роль не подходил. К несчастью, Роман разделял с отцом «нежность к утреннему часу». Скорее всего, толкового разговора не получится, если я прерву его сладкий утренний сон. Поэтому я приняла душ и стала готовиться к новому дню, надеясь, что Роман сам проснется. Ничего подобного. Когда стрелки часов перевалили за десять, я отправила новое сообщение Джерому и перестала рассчитывать на пробуждение Романа. Мне в голову пришла новая идея, и я вышла на улицу, чтобы проверить свое предположение, а про себя решила: если, когда вернусь, Роман так и будет дрыхнуть, то все-таки подниму его.

«Погребок» был любимым баром бессмертных, особенно жаловали эту захудалую нору на площади Первооткрывателей Джером с Картером. В это время в баре было не особенно оживленно, но ангелам и демонам дела нет до общих правил. Хоть Джером и не отвечал на звонки, однако имелась вероятность встретить его здесь за утренней порцией спиртного.

Спустившись в подвал, я и правда ощутила присутствие здесь кого-то из бессмертных высокого ранга. Только это был не Джером. Это вообще был не демон. У барной стойки в одиночестве сидел Картер. Он покручивал рукой стаканчик с виски, в то время как бармен заправлял в музыкальный автомат пластинки с песнями 1970-х. Картер тоже почувствовал, что я тут. Какой смысл увиливать от встречи. Я села на табурет рядом с ним.

– Дочь Лилит, – произнес Картер и махнул бармену, чтобы тот оставил песню. – Не ожидал увидеть тебя на людях так рано.

– У меня было нелегкое утро, – сказала я. – Кофе, пожалуйста. – Хозяин бара кивнул и налил мне кружку из кофейника, который, должно быть, простоял тут со вчерашнего вечера. Я поморщилась, вспоминая кафешки, мимо которых проходила по пути сюда. Яну эта бурда наверняка понравилась бы за «аутентичность».

– Ты не знаешь случайно, где Джером? – спросила я, когда мы с Картером остались наедине.

– Вероятно, в постели. – Произнося это, Картер смотрел на свой стакан, внимательно изучая игру света в янтарной жидкости.

– Ты меня туда не отправишь? – спросила я. Однажды в критической ситуации Картер телепортировал меня, но сейчас я все равно не знала, где кинул кости мой босс.

Картер слегка улыбнулся мне.

– Я хоть и бессмертный, а все равно кое-чего побаиваюсь. Явиться к Джерому так рано, ведя тебя следом на веревочке, – одна из таких крайне опасных вещей. А что за срочность? Ты придумала название для боулинговой команды?

Я протянула ему полученное уведомление. Картер не успел даже приглядеться толком, как улыбка сошла с его лица. Не сомневаюсь, за этим листком бумаги тянулся шлейф адских миазмов, но я не улавливала таких тонких материй. Картер не прикасался к письму, и я положила листок на стол, чтобы он мог прочесть.

– Новое назначение, да? – Это было произнесено каким-то странным тоном, будто он вовсе не удивился.

– Похоже на то. Но я пришла к выводу, что тут какая-то ошибка. Сперва ведь Джером должен был встретиться со мной, ты знаешь? Ты видел его вчера вечером. Не было и намека, что грядут какие-то неизбежные перемены. Вот так. Слишком таинственно все происходит, обычно проще. – Я сердито постучала пальцем по письму. – Кто-то в отделе кадров все перепутал и прислал мне это по ошибке.

– Ты так думаешь? – печально спросил Картер.

– Ну, я действительно не считаю Ад непогрешимым. И я не вижу причин, почему меня должны перевести. – Картер не отвечал. Я пристально посмотрела на него. – Почему? Тебе что-нибудь известно?

Картер тянул с ответом, вместо этого он сосредоточенно опорожнял стакан.

– Я достаточно хорошо знаю Ад, чтобы понимать: им не нужны причины.

Меня охватило странное чувство.

– Но по крайней мере одна тебе известна.

– Ты что-то не слишком шокирован этой новостью.

– Ад меня больше ничем не удивляет.

– Черт возьми, Картер! – воскликнула я. – Ты не отвечаешь на мой вопрос. Ты не говоришь ни «да», ни «нет». Это глупо, но так делают все ангелы.

– Мы не можем лгать, Джорджина. Но мы также не вправе всегда сообщать вам все. В мире существуют законы, которые не в силах нарушить даже мы. Повторите, пожалуйста, – крикнул он бармену, – на этот раз двойную порцию.

Хозяин бара удивленно выгнул бровь, услышав заказ Картера, и подошел к нам.

– Не рановато ли?

– Бывают такие дни, – отозвался Картер.

Бармен кивнул с видом мудреца и щедро плеснул в стакан ангела, после чего удалился.

– Картер, – прошипела я. – Что тебе известно? Это действительно перевод? Ты знаешь, почему я его получила?

Картер притворился, что страшно заинтересован игрой света в стаканчике с виски. Но когда он повернулся и направил на меня тяжелый взгляд, я ахнула. Он делал так изредка, как будто заглядывал мне в самую душу. Только сегодня впечатление было еще сильнее, мне показалось, что на короткий миг в его глазах отразилась печаль всего мира.

– Я не знаю, ошибка ли это, – сказал Картер. – Возможно, что так. Конечно, ваши чиновники достаточно часто путают линии. Но если письмо доставлено по адресу… если это так, я не удивлюсь. Я могу придумать миллион причин, одну лучше другой, почему тебя хотят выдворить из Сиэтла. Но ни одной из них я не могу назвать, – строго добавил ангел, видя, что я собираюсь ему перечить. – Как я уже сказал, у этой игры есть правила, и я обязан им следовать.

– Это не игра! – взорвалась я. – Это моя жизнь.

На лице ангела появилась грустная улыбка.

– Никакой разницы, когда дело касается Ада.

Я почувствовала, как внутри меня эхом отозвалась вселенская тоска, отблеск которой я заметила в глазах Картера.

– Что мне делать? – тихо спросила я.

Кажется, этот вопрос обезоружил ангела. Я часто обращалась к нему за советами, чтобы подобрать ключи к загадкам, которые меня окружали. Но сейчас, уверена, это случилось впервые, я просила его дать мне простой житейский совет.

– Дай-ка я угадаю, – сказала я, увидев, что Картер раскрыл рот от удивления. – Ты не можешь мне ничего сказать.

Картер смягчился, это было видно по лицу.

– Нет, ничего конкретного. Прежде всего, тебе надо узнать, не ошибка ли это. Если ошибка, всем станет легче жить.

– Для этого мне нужен Джером, – простонала я. – Может, Хью или Мэй знают.

– Возможно, – согласился Картер, но по его тону было понятно, что он не слишком в это верит. – Рано или поздно Джером ответит на звонок, и ты все узнаешь.

– А если это правда? – спросила я. – Что тогда?

– Тогда начинай паковать чемоданы.

– Вот так, значит. И это все, что я могу предпринять? – Произнося эти слова, я знала, что все так и есть. Письмо о переводе нельзя просто выкинуть в мусорный ящик. В этом я убедилась на собственном опыте: меня переводили с места на место десятки раз.

– Да, – сказал Картер. – Мы оба понимаем, что у тебя нет выбора. Вопрос в том, насколько изменится твоя жизнь. А тут все в твоих руках.

Я сдвинула брови, силясь уследить за ангельской логикой.

– Что ты имеешь в виду?

Картер помолчал, будто взвешивал в голове слова, которые собирался произнести. Наконец он решился и наклонился ко мне близко-близко.

– Вот что я тебе скажу. Если письмо настоящее, значит, есть причина, это точно. Это не какая-нибудь случайная перестановка. А раз причина имеется, следовательно, ты делаешь нечто такое, чего Ад не хочет допустить. Итак, вопрос состоит в следующем: намерена ли ты, Джорджина, продолжать делать то, чего не хочет допускать Ад?

Глава 4

– Но я не понимаю, что такого я делаю! – закричала я. – А ты понимаешь?

– Я сказал тебе все, что мог сказать сейчас, – ответил Картер, как прежде, очень печальным тоном. – Все, что я могу для тебя сделать, – это купить тебе выпивки.

Я покачала головой.

– Не думаю, что в мире найдется достаточно виски.

– Это точно, – уныло согласился Картер, – это точно.

Несмотря на пессимизм ангела, я все же попыталась дозвониться Хью и спросить, не знает ли он чего.

– Что? Ерунда какая-то, – заявил он мне. – Это ошибка. Иначе и быть не может.

– Ты не попробуешь связаться с Джеромом? Для меня, – попросила я. – Понимаешь, я тоже буду пытаться, но, может, если мы станем звонить ему вместе, он наконец обратит внимание на телефон. – Хотя было все еще рановато для демона. Я подумала: он может просто игнорировать мои звонки, если что-то готовится. Хью же мог просунуть свой нос туда, куда мне хода не было.

Время встречи с Сетом в школе у близнецов стремительно приближалось. Я хотела сбегать домой и переговорить с Романом о моем предполагаемом переводе, но теперь это не казалось мне столь важным, по крайней мере пока я не получу подтверждения или опровержения от Джерома. Поэтому, выполнив пару-тройку дел, которые казались безнадежно приземленными в сравнении с великими замыслами вселенной, я поехала к парку «Лесное озеро» и оказалась у школы одновременно с Сетом.

Ян тоже вылез из машины, и Сет обменялся со мной мимолетным взглядом, которым сообщил: в компании с братом ему еще не поплохело. На Яне был тот самый пиджак, о котором упоминал Сет, – бушлат из коричневой шерстяной материи сидел отлично, будто был сшит у портного; с умом сделанные декоративные строчки придавали пиджаку оттенок винтажности. Ян дополнил свой наряд аккуратно повязанным полосатым шарфом и мягкой фетровой шляпой. Кроме того, на нем были очки! Дома у Сета я их на Яне не заметила.

– Не знала, что ты носишь очки, – сказала я ему.

Ян вздохнул.

– Они подходят к шарфу.

Сет нес два больших контейнера с кексами, облитыми белой помадкой и щедро украшенными зеленой и красной посыпкой. Я взяла у Сета одну порцию и вместе с братьями вошла в школу. Тут нас отметили в списке и показали, где находится класс.

– Похоже, вы отлично поработали, – с улыбкой сказала я.

– Нет, благодаря мамуле, – с нежностью в голосе ответил Сет. – Она собиралась уходить целую вечность, без конца предлагала свою помощь и проверяла каждый мой шаг, не забыл ли включить плиту и все такое прочее. Но я делал кексы из готовой смеси в коробочках и не мог слишком многого перепутать.

Ян пролепетал что-то о консервантах и кукурузном сиропе с высоким содержанием фруктозы.

В классе царил милейший организованный хаос. Родители других детей и друзья семейств помогали проводить праздник: накрывали столы и устраивали подвижные игры с детьми. Близняшки кинулись к нам троим со всех ног, наскоро, но очень энергично обняли и поспешили вернуться к играм с друзьями. Я редко видела Морган и Маккенну не в кругу семьи. Радостно было наблюдать за ними – такими активными и общительными. Они явно вызывали симпатии у одноклассников, так же как у меня, и явно считались своего рода лидерами. Хрупкие, восхитительные, белокурые лидеры. Напряжение, которое я испытывала с момента получения уведомления из отдела кадров, начало отступать, я немного расслабилась и с удовольствием наблюдала за детьми.

Мы с Сетом заняли пост у одного из столов. Сет обнял меня за талию и кивнул в сторону Яна. Тот пытался впихнуть свои собственные кексы – натуральные, вегетарианские, безглютеновые творения местной кондитерской – в одного из однокашников близняшек. Сказать по правде, кексы были с виду чудесные: ванильные, с шоколадной помадкой, нанесенной в виде изысканного по форме завитка и украшенной поверх красивыми белыми сахарными цветочками. На их фоне кексы Сета выглядели детской забавой – будто их пекли девчонки-первоклашки. Но меня не проведешь. Когда печешь кексы без большей части ингредиентов, которые традиционно используются для выпечки, вкус говорит сам за себя. Хоть на вид кексы Яна и были хороши, в их раздаче он не преуспел.

– Это намного полезнее для тебя, чем вся эта химическая дрянь, – говорил Ян мальчику по имени Кайден. Мы находились в классе уже около часа, но Ян не расстался ни с одним предметом своего изысканного туалета – не снял ни шарфа, ни шерстяного пиджака. – Мука из дикого риса и нута, а вместо сахара – кленовый сироп, вот из чего они сделаны!

Глаза Кайдена расширились до невозможности.

– Они из риса и гороха?

Ян осекся.

– Ну, да… то есть нет. Они из муки, которая сделана из этих продуктов, причем самым правильным способом, так, чтобы сохранились все питательные вещества. Плюс, я выбрал бело-коричневые кексы не только для того, чтобы уберечь тебя от искусственных красителей, но также, чтобы выказать уважение ко всем праздникам и традициям. Это не дело – потакать мейнстриму господствующей иудеохристианской машины.

Не проронив больше ни слова, Кайден сгреб со столика с закусками облитое красной глазурью печенье в форме снеговика и поплелся прочь.

Ян посмотрел в нашу сторону страдальческим взглядом.

– Я опасаюсь за нынешнюю молодежь. Хорошо хоть мы сможем забрать, что останется, обратно к Терри.

– Это к лучшему, – сказал Сет. – Они обошлись мне в целое состояние.

– Ты хочешь сказать, они обошлись мне в целое состояние, – поправил Ян. – Это мой вклад в общее дело.

– Но платил-то за них я!

– Это был займ, – повелительным тоном заявил Ян. – Я верну тебе деньги.

Праздник подходил к концу. Семилеткам не– интересно часами стучать стаканами по столу, как это делают мои друзья. А я все проверяла телефон, стоило только Сету от меня отвернуться. Я включила виброзвонок и положила мобильник в карман и все равно боялась пропустить звонок Джерома. Однако, сколько раз я ни смотрела на экран, ничего не менялось: ни входящих звонков, ни сообщений.

Праздник подходил к концу. Маккенна вернулась ко мне и обхватила меня за бедра.

– Джорджина, ты придешь к нам сегодня вечером? Бабуля готовит ужин. У нас будет лазанья.

– И кексы, – встрял Ян, осторожно пакуя свои сокровища. По моим оценкам, ему удалось пристроить всего один кекс, да и тот мальчишке, который решился съесть угощение Яна на спор.

Я подняла Маккенну, удивившись, как она выросла. На меня и моих бессмертных друзей течение времени не оказывало влияния, но люди меняются скачкообразно, иногда за очень короткий срок. Девочка обхватила меня руками, и я поцеловала ее золотистые кудряшки.

– Я бы очень хотела, малышка. Но сегодня вечером я работаю.

– Ты все помогаешь Санте? – спросила она.

– Да, – торжественно подтвердила я. – Это очень важная работа. Я не могу ее пропустить. – Никто не решился бы сказать, сколько продержится трезвым Санта без меня.

Маккенна вздохнула и положила голову мне на плечо.

– Может, заглянешь, когда закончишь работу.

– Ты уже будешь в постели, – сказала я. – Посмотрю, что будет завтра. Может, тогда зайду.

Этими словами я заработала более крепкое объятие и почувствовала, как защемило сердце. Девочки всегда оказывали на меня такое воздействие: возбуждали всплеск эмоций – смесь из любви к ним и сожаления о том, что у меня самой никогда не будет детей.

Иметь детей – это то, чего я хотела, когда была смертной, но мне в этом счастье было отказано. В прошлом году, когда ко мне явилась Никс, посланница первозданного хаоса, застарелая боль вернулась. Никс посещала меня во сне и насылала мучительные видения, чтобы похитить мою энергию. Одно из них повторялось снова и снова: держа на руках маленькую девочку – мою собственную дочь, – я выхожу за порог дома в снежную ночь, чтобы встретить ее отца. Сначала он был неясной тенью, потом превратился в Сета. Когда позже Никс торговалась со мной, прося о помощи, она клялась, что этот сон был правдой, пророческим предвидением. Но это была ложь. Со мной такого никогда не произойдет.

– Может, заедешь ко мне после работы? – тихонько сказал мне на ухо Сет, когда Маккенна выскользнула из моих объятий.

– Это зависит от того, – произнесла я, – кто будет спать в твоей постели!

– Мы поговорили. Он больше не зайдет в мою комнату.

Я улыбнулась и взяла Сета за руку.

– Я бы приехала, но у меня есть дела сегодня вечером. Мне надо отыскать Джерома… по одному делу.

– Ты уверена? – спросил он. – Это точно не из-за моих родственников?

Признаюсь, мне не слишком приятно было бы встретить неодобрительный взгляд Маргарет Мортенсен, но, кроме того, едва ли я была бы хорошей компанией для Сета, если до вечера не узнаю, что все-таки происходит с моим переводом. Перевод. Глядя в глаза Сета, полные тепла и доброты, я почувствовала, будто у меня в душе разверзлась пропасть. Может статься, мне нужно хвататься за любую возможность побыть с ним. Кто знает, сколько нам осталось? Нет, оборвала я себя. Не думай так. Вечером ты найдешь Джерома, и все выяснится. А потом вы с Сетом будете счастливы.

– Твоя семья тут ни при чем, – заверила я Сета. – К тому же у тебя теперь есть помощники, и ты можешь использовать свободное время, чтобы поработать.

Сет выкатил глаза.

– А я думал, работать на себя – значит не иметь начальников.

Я ухмыльнулась и чмокнула его в щеку.

– Я останусь у тебя завтра.

Мимо проходил Кайден. Он собирался взять последнюю печенинку. Заметив мой поцелуй, мальчик сердито нахмурился.

– Ого!

Я распрощалась с Мортенсенами и отправилась в торговый центр. Смертные нередко удивляются тому, что бессмертные, вроде меня, нанимаются на постоянную работу. Если живешь на свете несколько столетий и распоряжаешься деньгами с умом, совсем нетрудно сколотить состояние и существовать безбедно, не берясь за человеческую работу. И все же большинство бессмертных, которых я знаю, работают. Поправлюсь: большинство бессмертных низкого ранга. Старшие, такие как Джером или Картер, редко это делают. Но, может быть, им хватает возни с наемными работниками. Или, вероятно, младшие бессмертные вынесли эту тягу к работе из того времени, когда были людьми.

Как бы там ни было, дни вроде сегодняшнего являлись ярким напоминанием о том, почему я выбрала труд по найму. Если бы мне нечем было заняться, я бы провела остаток дня в бесконечных раздумьях о своей судьбе и возможном переводе. Ассистирование Уолтеру-Санте, каким бы абсурдным ни казалось это занятие, давало мне возможность отвлечься от ожидания новостей от Джерома. Обладание профессией тоже имело смысл, а как еще бессмертному скоротать дни? Я встречала младших бессмертных, которые сходили с ума, большинству из них нечем было заняться, кроме как бесцельно плыть по течению их бесконечных жизней.

Сегодня наши ряды пополнились новым эльфом. Уолтер окрестил ее Хэппи. Вот кто действительно помогал скоротать время, таких игроков на нервах еще поискать.

– Я вообще не считаю, что он должен выпивать, – произнесла она, похоже, в сотый раз. – Зачем мне тогда учить его расписание?

Мы обменялись взглядами с Прансером – эльфом-ветераном.

– Никто не утверждает, что это правильно, – разъяснял он Хэппи. – Мы говорим лишь о том, что такова реальность. Он все равно приложится к бутылке с ликером, так или иначе. Если мы ему не нальем, он спрячется в ванной. Он уже так делал.

– А если наливать ему будем мы, – подхватила я, – тогда мы сможем контролировать, сколько он примет на грудь. Это не много, – я указала на листок с расписанием, которое мы составили. – Особенно для мужчины его габаритов. Этого не хватит, чтобы назюзюкаться.

– Но ведь тут дети! – воскликнула Хэппи и перевела взгляд на длиннющую очередь, протянувшуюся через весь торговый центр. – Милые, невинные, веселые ребятишки.

Мы с Прансером снова обменялись беззвучными посланиями.

– Знаешь что, – наконец произнесла я, – вот ты ими и займись. Забудь о распорядке выпивки. Мы с этим справимся. А ты займи место Башфул в конце очереди. Она не очень-то любит работать с публикой. – Когда Хэппи удалилась на достаточное расстояние и не могла нас услышать, я заметила: – Однажды кто-нибудь настучит на нас в отдел кадров торгового центра.

– Уже стучали, и не раз, – сказал Прансер, разглаживая зеленые штаны из спандекса. – Я работаю с Уолтером уже три года, и Хэппи не первый эльф, который испытывает моральные терзания из-за пьянства Санты. На него уже жаловались многократно.

Для меня это было новостью.

– И его не уволили?

– Не-а. Найти работника на эту должность труднее, чем ты думаешь. Пока Уолтер не выкинет чего-нибудь запредельного, начальству торгового центра ни до чего дела нет.