Текст книги "Сверхъестественное. И прошёл год"

– Что случилось?

– У нас были гости. Как ты себя чувствуешь? – Дин помог ей сесть и бережно убрал волосы со лба, мокрого от холодного пота.

– Кажется, нормально. Кто это сделал?.. – она обвела взглядом разгромленную комнату.

– А… Это мы с Беном искали то, от чего тебе было плохо, но все уже в порядке. Ну, или будет… Я приберу. Но сначала я должен ненадолго отлучиться. Побудете без меня?

Дин не хотел пугать Лизу, но было необходимо отыскать того, кто все это устроил. Может, получится найти ответы у ведьмы из странной лавочки.

– Ты куда? – Лиза смотрела на него большими глазами, полными страха.

– Я ненадолго, – Дин поцеловал ее в горячую щеку и закинул на плечо сумку. – Бен, позаботься о маме и никуда не уходи, ладно?

Бен серьезно кивнул.

Дин понизил голос:

– Давай не будем говорить маме, что случилось, раз уж она ничего не помнит. Хорошо?

Бен кивнул еще раз, обеспокоенно поглядывая на мать. Дин решил, что не стоит наводить Лизу на мысль, что в Салеме что-то не так. Не нужно пугать Лизу, а с остальным он справится. Он закрыл за собой дверь, обернулся и оказался лицом к лицу с красной от злости Ингрид.

– Извините за шум. Мы играли в «крокодила»[27]27
  «Крокодил» – игра, в которой игрок показывает какое-либо слово жестами, остальные должны угадать, что он имеет в виду.


[Закрыть]. Здорово повеселились, а ущерб я оплачу. – Дин проскользнул мимо и направился вниз по лестнице. Распахнув дверь, он вышел на улицу, ощущая вес оружия в сумке. Дин еще не знал, куда именно пойдет, но одно он знал наверняка: в Салеме действительно были ведьмы.

Глава 12

– Сворачивай здесь, – велел Сэмюэль.

Сэм съехал с 95-го шоссе, и они очутились в местечке под названием Дэнверс. Они остановились в мотеле, претендующем на колониальный стиль. Сэмюэль зарегистрировал их под вымышленными именами. Находиться в Салеме одновременно с Дином было чревато проблемами. Сэму придется скрываться, а это сложно. Его высоченная фигура везде привлекала к себе внимание. А если Дин вдруг заметит давно почившего деда, это тоже будет странно. Сэм не до конца понимал, зачем они здесь, но предыдущая пара месяцев научила его делать, что сказано. Раз у Сэмюэля есть причина тут находиться, значит так надо. Если в Салеме объявились ведьмы, хорошего мало.

Они с дедом направились в свои комнаты.

– Дина разыщем завтра, – сказал Сэмюэль. – Думаю, задачка несложная: парень ведет себя, как захмелевший бык.

– А я пойду, осмотрюсь, – отозвался Сэм.

– Ладно, – пожал плечами Сэмюэль. – Просто постарайся, чтобы твоя здоровенная башка не торчала, где попало.

Кивнув, Сэм отнес багаж в номер и вернулся к фургону. Для начала он объехал все стоянки ближайших мотелей, но машины брата не заметил. Потом решил осмотреть самую любимую туристами часть города. Ни следа Дина. А потом он свернул на улочку поменьше, заглянул в узкий проход и успел заметить брата, нырнувшего в арку позади старого, обшитого досками здания. Сэм развернул машину и остановился перед магазином. Он заглянул в окна, внимательно рассмотрел травы в банках. Очевидно, Дин пришел к тому же выводу, что и он: все здесь прямо-таки вопило о колдовстве. В магазине стало светлее. Похоже, кто-то только что вломился через заднюю дверь. Опасаясь нарушить наказ Сэмюэля и столкнуться с братом, Сэм решил переждать в машине.

Судя по всему, магазин уже не работал. Кажется, с наступлением вечера все в городе сразу закрывалось. Дин осмотрел дверь.

– И никакой сигнализации? – пробормотал он и пнул прогнившую деревянную дверь.

Удар пришелся справа от замка и выбил его так, что тот косо повис, словно язык, вываленный из собачьей пасти. Держа наготове обрез, Дин прошмыгнул в подсобное помещение и разглядел там ящики и коробки с ведьмовскими вещицами, поставленные друг на друга.

– «Редкости и всякая дрянь Конни», – пробормотал он.

Пробираясь в торговый зал, Дин решил, что за свое недолгое пребывание в Салеме умудрился кому-то напакостить, и этот кто-то, пока они с Лизой и Беном гуляли, проник в отель и подложил мешочек в их номер. Колдунья наверняка была сильная: чтобы собрать такой мешочек, нужно обладать недюжинными познаниями в темной магии. Дин кружил по магазину, выискивая что-нибудь подозрительное. Пошарил вокруг прилавка, около кассового аппарата. Ничего интересного. Справа Дин заметил крутую лесенку на второй этаж и протиснулся в узкий проем («Уф, словно для хоббитов делали!»), поднялся по ступеням, держа перед собой оружие. Наверху оказался убогий коридорчик. Пол скрипнул под его весом, и Дин поморщился. И тут – бац! – голова раскололась от боли, и Дин свалился ничком. Обрез проскользил по широким доскам пола и застрял под батареей. Над Дином стояла девушка-хиппи, вооруженная бейсбольной битой с эмблемой «Ред Сокс»[28]28
  «Ред Сокс» – профессиональная бейсбольная команда из Бостона, штат Массачусетс.


[Закрыть].

– Эй, Дженис Джоплин[29]29
  Дженис Джоплин – американская рок-певица.


[Закрыть], полегче! – Дин потер затылок, на пальцах осталась кровь.

– Ты что тут делаешь? Не видел на двери табличку «Закрыто»? Или вам, из Нью-Йорка, закон не писан? Куда угодно заваливаетесь, как к себе домой?

– Эй, придержи коней! Во-первых, я не из Нью-Йорка. А во-вторых, я был тут час назад со своей девушкой…

– Так это твоя девушка? Да ты ей в отцы годишься.

– Чего? – Дин вскинул руки. – Ладно, мою внешность потом раскритикуешь. Дверь внизу была открыта.

– Открыта – в смысле взломана или не заперта? Что-то мне подсказывает, что петли сами не ломаются.

Дин пожал плечами и поднялся на ноги.

– Может, дослушаешь? Я был здесь, потом вернулся в гостиницу. И что я вижу? Мою девушку выворачивает наизнанку. Изо рта у нее выпал GEICO[30]30
  Геккон GEICO – забавный геккон, символ торговой марки страховой компании «Geico».


[Закрыть].

– Ящерица? Кому ты перебежал дорожку?

– Поэтому я и здесь. Пришел выяснить.

– Это не я. Заклинаниями мести не занимаюсь. Это больше на Конни похоже.

– Так ты не Конни? – спросил Дин.

– Нет, я Сьюки. Приятно познакомиться, – сухо отозвалась девушка.

– Как Сьюки Стакхаус?[31]31
  Сьюки Стакхаус – главная героиня американского телесериала «Настоящая кровь» и лежащей в его основе серии книг писательницы Шарлин Харрис «Вампирские тайны».


[Закрыть]

– О боже, нет. Бери выше. Сьюки Риджмонт. Ее играла Мишель Пфайффер из «Иствикских ведьм»[32]32
  «Иствикские ведьмы» – экранизация (1987) романа Джона Апдайка: три современные ведьмы тоскуют по своему идеальному мужчине в маленьком городке Новой Англии.


[Закрыть]. Я родилась в тот год, когда вышел фильм, отсюда и имя.

– А где Конни?

– Конни вообще странная. Я ее редко вижу. Обычно я сама закрываю и открываю магазин, иногда нахожу записку с просьбой вымыть окна. Вот и все. А что ты от нее хочешь?

– У вас там внизу крутые штуки, их можно использовать в очень могущественных заклинаниях. А еще ты пыталась продать моей девушке ожерелье с косточкой черного кота.

– Я? Я не знала.

– Ты не знала, что среди того, что ты продаешь, есть кошачья кость?

– Нет. В смысле… Слушай, я как-то больше по любовным заклинаниям и по денежным. Немножко травок, свечка и пара слов. С мощными заклятиями я дела не имею. И потом, поставками товара заведует Конни. Это она мне утром позвонила и велела впаривать эти ожерелья любому, кто зайдет. Ну, я так и делала. Я, правда, не знала, что в них кошачья кость. Это она… ну… Конни балуется темными делишками, если ты понимаешь, о чем я.

– Колдует? Как этим вообще можно «баловаться»? – удивился Дин.

– Ладно, хорошо. Она в этих делах конкретно по уши. Типа того. Я стараюсь ей не мешать. Конни из старожилов, живет тут целую вечность. Задолго до того, как появились ларьки с мягким мороженым и магазины «Скечерс»[33]33
  «Скечерс» – мировой лидер молодежной обувной индустрии.


[Закрыть].

– Так значит, ты добрая ведьма? – поднял бровь Дин.

– Зови меня Глинда[34]34
  Глинда – добрая волшебница Юга из детской книги Лаймена Фрэнка Баума «Удивительный волшебник из Страны Оз».


[Закрыть], – сказала Сьюки.

– Хорошо. Понял. Ну, и где мне найти эту Конни? Если она не против, я бы с ней поболтал.

– Э-э-э… Наверное, я могу тебе сказать, где она живет, – пожала плечами Сьюки. – Старое фамильное поместье Хенриков. Это на север от города, мимо не проскочишь. Как, ты сказал, тебя зовут?

– Я не говорил, – возразил Дин.

– Странно. Мне кажется, я тебя знаю. У тебя здесь семья?

– Что за генеалогический опрос в стиле «Кто ты такой?»[35]35
  «Кто ты такой?» – американский документальный сериал. Каждую неделю какая-нибудь знаменитость отправляется в путешествие, чтобы больше узнать о своем генеалогическом древе.


[Закрыть] – раздраженно спросил Дин.

– Ух ты! Привет от пятничного вечера перед телевизором. Ты что, сидел под домашним арестом? Этого же никто не смотрит!

– Ладно, Глинда, я пошел. Ты ударила меня битой, так что, думаю, происшествие с задней дверью мы замнем.

– Я же сказала, заклинание на богатство у меня есть. Так что волноваться мне ни к чему.

Сначала Дин хотел найти того, кто навредил Лизе, но в Салеме все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал.

Он вышел из лавки через сломанную заднюю дверь.

Сэм вылез из машины, заглянул в окно и, заметив продавщицу, постучал в стекло.

Девушка подняла голову и одними губами проговорила:

– Закрыто.

– Всего один маленький вопрос! – закричал Сэм, жестами показывая, чтобы ему открыли дверь.

– Приятель, приходи завтра, – девушка помотала головой и отошла.

Сэм осторожно заглянул в переулок, в котором заметил Дина. Убедившись, что горизонт чист, он просунул голову в дверь. Продавщица стояла там, оценивая нанесенный двери ущерб.

– Всего пара вопросов, – сказал он.

– Слушай, йети, я и так уже задержалась, так что, если не возражаешь, я захлопну дверь у тебя перед носом. За светящейся в темноте маской ведьмы приходи завтра.

– Так, Сабрина[36]36
  Сабрина – главная героиня американского семейного телесериала «Сабрина – маленькая ведьма».


[Закрыть], хватит, – терпение Сэма иссякло. – Я буду задавать вопросы, а ты – шевелить своими сладкими губками, поняла?

– О, похоже тренинг сензитивности[37]37
  Тренинг сензитивности – тренинг, в результате которого повышается способность понимать чувства и мысли окружающих.


[Закрыть] творит чудеса. Ты что, недавно щенков топил? Расскажи, что ты чувствуешь, – ядовито ответила девушка. – Кстати, видала я трупы, и немало, но ни один из них не ходил и не разговаривал.

– Ты это, черт побери, о чем? – Сэм встречал не так много людей, которые прямо заявляли, что с ним… что-то не так.

– Упаси боже. Твою дурацкую походку за километр видно.

– Что со мной не так? – прорычал Сэм.

– Я ведьма, тупица. У меня есть некоторые способности. И я чувствую некоторые вещи. А тебя здесь нет. Ты что, сам не чувствуешь?

Но Сэм не был настроен заниматься самокопанием.

– Что ты ему сказала? – он кивнул головой туда, куда судя по всему удалился Дин.

Девушка усмехнулась:

– Кому? Парню, что только что ушел? Вы с ним вместе принимаете душ, или как? Вы, ребята, чем-то похожи – у обоих черепа, как у кроманьонцев.

– Он мой… Не важно. Что он хотел? – упрямо проговорил Сэм.

– Его подружке стало плохо, и он подумал, что в этом виноваты я или моя хозяйка. У нас здесь полно всякой дряни. Я сказала ему, что я тут ни при чем. Он и его цыпочка выглядели совершенно безобидными. Возможно, я сказала ему, что моя хозяйка больше понимает в колдовстве. Потом я его выставила, мне тут психи не нужны. Я была с ним сама любезность. А вот ты мне не очень нравишься.

– Что ж, это хотя бы честно. А остальные ведьмы в курсе, что тут творится?

– Я ни с кем не общаюсь, если ты это имеешь в виду. Я живу с мамой, которая зарабатывает на жизнь мыловарением, работаю, строчу эсэмэски своему бойфренду и иногда смотрю сериалы на «Нетфликс». Я уже сказала тому парню, что не все, у кого есть дар, торчат тут. Я понимаю, это конечно Салем, но из этого не следует, что все тут напяливают шляпы и устраивают гонки на метлах.

– И тот парень вот так запросто ушел? Ты ему больше ничего не говорила? – Сэм сомневался, что девчонка не врет.

– Ага… Да. Нет. Ну, теперь-то мне можно идти?

– Угу, – Сэм развернулся и вышел в аллею.

– Не за что! – крикнула девушка ему вслед. – Придурок.

Глава 13

С океана наползал прохладный вечерний туман. Возвращаясь в гостиницу, Дин срезал дорогу через старое кладбище. Обычно прогулки по кладбищам были связаны с раскапыванием могил и сжиганием костей, но сейчас он поймал себя на том, что разглядывает старые надгробия. Они заросли мхом, и некоторые имена было сложно разобрать, но Дин сам не заметил, как увлекся. Все эти люди обвинялись в колдовстве. Он знал о Салемских процессах над ведьмами не так уж много. Возможно, те, кто лежал тут под землей, и правда были ведьмами, тогда туда им и дорога. Но еще Дин знал, что зависть и подозрительность способны натворить куда больше дел, чем несколько человек, промышляющих колдовством, чтобы спасти урожай. Он пересек улицу, оставил сумку в багажнике и задумался: надо бы проверить, как дела у Лизы и Бена (занавески на окнах были плотно задернуты), но в то же время ему очень хотелось найти Конни. Если эта дамочка практикует черную магию, как сказала продавщица, возможно, именно она виновата в том, что случилось с Лизой. А может, она достаточно сильна, чтобы помочь воскресить Сэма. Как ни крути, Дину нужно было собрать больше информации, прежде чем встречаться с Конни Хенрик.

Захлопнув багажник, Дин вошел в холл. Ингрид по-крокодильи улыбнулась ему из-за стойки, подозвала жестом и предъявила длинный счет за испорченное имущество.

– Чтобы вычистить занавески и пол, пришлось вызвать профессионалов. А от костра в мусорном ведре все теперь в дыму. Я переселила вас в другой номер.

Дин кивнул и поблагодарил. Все это не очень-то его волновало, но сейчас ему, как никогда сильно, хотелось, чтобы они остановились в обычном затрапезном мотеле. С самой своей обаятельной улыбкой он обратился к Ингрид:

– Куда мне обратиться, если я хочу найти информацию о семье, которая живет в Салеме? Здесь есть библиотека или что-то вроде того?

Даже в век Интернета некоторые сведения можно откопать только в старых записях.

– Есть Музей Пибоди в Эссексе. Хотя до него пешком не доберешься. Многие туристы приезжают туда, чтобы узнать, не имеют ли они отношения к процессам над ведьмами. Моя прапрапрапрабабушка жила в Бостоне, и ее супруг приезжал посмотреть на суд.

– Какой суд? – не понял Дин.

– В тот раз слушали свидетельства девочек, обвинявших людей в колдовстве. Так что поезжайте в Музей Пибоди, поищите там фамилии своих предков. Хотя я никогда не слышала о Винчестерах в Салеме.

– Возможно, что и нет. Спасибо за информацию.

Дин переоделся в профессорский костюм (твидовый пиджак и брюки цвета хаки) и, настроив GPS, поехал к музею.

Когда он прибыл на место, пожилая женщина в бежевом брючном костюме как раз запирала дверь изнутри. Дин постучал, изобразил самую интеллигентную улыбку, на какую только был способен, и прижал к стеклу удостоверение преподавателя Гарварда[38]38
  Гарвардский университет – один из самых известных университетов США и всего мира, находится в городе Кембридж, штат Массачусетс.


[Закрыть]. Женщина приоткрыла дверь.

– Извините, мы закрыты. Приходите завтра, – сказала она, и хотела снова закрыть дверь, но Дин втиснул в щель ногу и снова улыбнулся.

– Простите, что так поздно, – он прочистил горло. – Я доктор Джонс из Гарварда. У меня завтра лекция, а я катастрофически не успеваю закончить очень важную ее часть. Нельзя ли мне как-нибудь?.. – Дин неопределенно взмахнул рукой.

Женщина окинула его взглядом. Дин лучезарно улыбнулся, повысил уровень обаяния еще на пару градусов и перестал удерживать дверь ногой. Кажется, его старания не прошли даром: женщина улыбнулась в ответ, открыла дверь и провела Дина в комнату со стенами, обшитыми деревянными панелями.

– Какую семью вы разыскиваете, доктор Джонс? – спросила она из-за стойки.

– Я ищу Хенриков.

– Хм-м, не уверена, что у нас много информации о них. Сейчас посмотрим… – С этими словами она вытащила из ящика стола листок.

Заглянув в него, Дин увидел, что это список семей, проживающих в Салеме с момента его основания в 1628 году.

– Хм… Эбби, Адамс, Аллен, Бэйли, Биббер, Черчилль, Кэмпбелл, Кори…

– Постойте-ка… – Дин взял листок и перевернул его так, чтобы читать не вверх ногами. – Кэмпбелл?

– Да, вот здесь, – она ткнула пальцем в лист. – Об этой семье тоже немного информации, если я правильно помню. Могу принести, если хотите.

– Да, будьте добры, – попросил Дин.

Через несколько минут женщина вернулась с пыльной коробкой.

– Это все, что у нас есть о Кэмпбеллах. Если что-то еще понадобится, зовите. Мне надо кое-что доделать, так что у вас есть полчаса.

Дин поблагодарил ее и, когда она ушла, сел за один из ближайших столов. В коробке лежал старый кожаный дневник с вытертой золотой надписью на обложке «Натаниэль Кэмпбелл». Дин стал осторожно листать хрупкие пожелтевшие страницы.

Он никогда не слышал о Кэмпбеллах в Салеме. Собственно, он вообще не знал о своих родственниках старше деда и бабушки, Сэмюэля и Дианы. Но кем бы ни был этот Натаниэль Кэмпбелл, дневник он вел прилежно. На первой странице стояла дата: 1664 год, и Дин начал читать.

«Сегодня вместе с достопочтенным Коттоном Матером подписал бумаги на усадьбу[39]39
  Коттон Матер – выпускник Гарвардского колледжа, священник Северной церкви Бостона, автор книги о колдовстве «Memorable Providences, Relating to Witchcrafts and Possessions».


[Закрыть]. Цена теперь три английских фунта в год. Угодья начинаются в двадцати метрах от старого дуба на повороте дороги в Ипсвич[40]40
  Ипсвич – город в штате Массачусетс.


[Закрыть]. Ширина примерно пятьсот метров, длина – две тысячи. На западе усадьба ограничена маленьким ручьем, а на юге – рекой, которая течет к Ипсвичу».

Дин перевернул сразу несколько страниц. Его внимание привлекла запись, сделанная в феврале 1692 года.

«Сегодня к северу от деревни нашли тело девушки Эбигейл Фолкнер, четырнадцати лет. Ей перерезали горло. Я спросил деревенского доктора Уильяма Григга, могу ли я увидеть тело, чтобы соборовать несчастную. Я прибыл туда раньше преподобного Пэрриса[41]41
  Преподобный Пэррис – пастор Сэмюэл Пэррис, отец и дядя девочек, с «болезни» которых начался Салемский процесс.


[Закрыть]. Он бы тут же поднял шум, и я бы точно не смог ее осмотреть. Вдова Фолкнер не хотела ждать ни минуты, опасаясь, что ее дочь не вознесется на небеса, и позволила мне взять все в свои руки. Я настоял, чтобы мне разрешили остаться с телом наедине, чтобы «все подготовить» к приходу вдовы. За это короткое время я сделал несколько заключений, которые, я уверен, загнали бы в тупик даже превосходного врача. Шея девочки была сломана. Горло перерезано, но кости сломаны так, будто девушку ударили топором. Однако на задней стороне шеи синяков не оказалось. Боюсь, это можно было сделать лишь с применением сверхъестественной силы. Я уверен, что истребил тогда ведьм, но вдруг теперь и другие попали под темную власть Сатаны? Остается лишь надеяться, что это не так. Однако боюсь, мои сыновья правы: в Салеме снова появились ведьмы».

Дин потрясенно смотрел на страницу. Неужели это дневник одного из его предков? Возможно ли, что Натаниэль Кэмпбелл – его прапрапрадед по материнской линии? Дин вздрогнул. Нужно дочитать дневник. Встав со стула, он, прищурившись, посмотрел в темный коридор: в тишине раздался приближающийся стук каблуков. Дин всегда носил в кармане отцовский дневник. После гибели Сэма это было единственное, что еще связывало его с семьей. С помощью карманного ножа Дин срезал с дневника Натаниэля кожаную обложку и тщательно обернул в нее дневник Джона Винчестера. Они были одинакового веса и размера, и вряд ли в ближайшее время кто-то еще заинтересуется старым дневником семьи Кэмпбелл. Когда Дин во всем разберется, он вернется и поменяет их обратно.

– Нашли, что искали? – спросила женщина, когда Дин проходил мимо.

– И даже больше, чем рассчитывал, – отозвался Дин.

Вернувшись, он с облегчением увидел, что Лиза и Бен смотрят телевизор и едят заказанные в гостиничной кухне бургеры (даже ему один оставили). Лиза утверждала, что ей лучше, но все еще выглядела бледной. Она сказала, что, наверное, утром ей станет лучше, и тогда можно будет осмотреть клиперы. А Бен весь вечер говорил, подражая пиратам.

Доев бургер, Дин уселся на кровать с дневником Натаниэля.

– Что это? – спросила Лиза.

– Взял кое-что в библиотеке, – отозвался Дин.

И начал читать о семье охотников по фамилии Кэмпбелл.

Глава 14

Калеб Кэмпбелл и его брат Томас, который был старше него на три года, возвращались из деревни, и тут на дороге, тянувшейся на северо-восток, по которой почти никто не ездил, появился мужчина, шагавший рядом с повозкой. Он промок до нитки, и глаза у него были дикие.

– В наших краях объявился дьявол! Ступайте домой, мальчики, заприте двери!

– Что случилось, сэр? – спросил Томас.

– Сам дьявол убил бедняжку! Это слишком ужасно, чтобы показывать детям.

Мужчина указал на лежащий в повозке предмет, укрытый рогожей. Из-под грубой ткани выглядывали облепленные снегом башмачки. По размеру ступней и виду обуви было ясно, что они принадлежат юной девушке. Мужчина погнал лошадь дальше к Салему, а Томас и Калеб переглянулись.

– Самое время, – заметил Калеб. – А то я думал, усну в этой деревне.

Даже в тусклом зимнем свете рыжеватые волосы Калеба сияли, словно летнее солнце. У него были темные глаза и большой рот. Он был младше брата, но учился намного лучше. Зато у Томаса руки уже были мускулистыми, и куртка стала тесна в плечах. Мать приберегла пару шкур с прошлой зимней охоты и сшила ему новую куртку из оленьей кожи темно-коричневого цвета, с воротником, прикрывающим шею, и большими карманами для рукавиц, потому что сын, ясное дело, уже не раз их терял. Куртка получилась совсем не такая, как у деревенских мальчишек, но у Кэмпбеллов всегда так выходило – они сами были другими.

Кэмпбеллы приехали сюда в середине семнадцатого века с волной англоговорящих поселенцев из Европы. Никто не знал, из какой именно страны они приехали. Они торговали зерном в деревне, но держались особняком и в церковь не ходили, что вызывало гнев многих соседей, особенно нового священника, преподобного Пэрриса. Натаниэль Кэмпбелл не был религиозен, а преподобному вообще не доверял. Он учил детей не верить человеку, настолько жаждущему внимания и поклонения. «Такой человек может быть опасен», твердил он семье, а священнику сказал, что они молятся у себя дома по вторникам и воскресеньям. На самом деле Натаниэль требовал, чтобы его трое детей учились, а не молились.

Отпрыски Кэмпбеллов и так знали Библию от корки до корки. Еще они изучали латынь, свойства трав, сведения о чудовищах, записанные предками. Их семейным делом была охота, и для Натаниэля было очень важно, чтобы сыновья и дочь продолжили традицию.

Томас посмотрел на брата:

– Иди расскажи отцу, а я побегу за тем человеком в город.

– Почему это ты? Я тоже хочу, – возразил Калеб.

– Потому что я старше, и если поймают, у меня лучше язык подвешен.

Калеб помотал головой, но все равно направился к ферме, а его брат побежал за человеком с повозкой. Томас был проворен и догнал усталую кобылу еще до того, как они пришли в Салем. В деревне человек остановился и стал расспрашивать местного жителя, где найти доктора. Его отправили в восточную часть поселения, и Томас последовал за ним, держась на расстоянии. Через некоторое время мужчина вошел в какой-то дом, а Томас притаился за повозкой, стоявшей дальше по улице. Через несколько минут на улицу вышел тучный доктор, поднял девушку на руки и поспешно унес в дом. Томас подбежал ближе и заглянул в крохотное окошко. Тело положили на стол. Томас разволновался: он знал, что отец захочет узнать, что именно убило девушку, а для этого нужно непременно осмотреть тело. У Натаниэля было много способов получить доступ к трупам, он виртуозно врал и притворялся. Если дело происходило в другом городе, он переодевался священником, торговцем или судьей, и для таких случаев он всегда носил в мешке пару смен одежды. Натаниэль настаивал, что должен осмотреть труп первым, и если это удавалось, то обычно быстро вычислял убийцу. Томас знал, что отцу доводилось видеть странные укусы и следы когтей. Он знал, какие метки оставляет вендиго: друзья-индейцы помогли опознать первого, с которым он столкнулся. Все это привело бы любого колониста в панику. Библия, конечно, была главным культурным ориентиром в пуританских поселениях, но христианство тем не менее не смогло полностью уничтожить фольклорные верования, которые люди привезли с собой из Европы.

Многие колонисты были суеверными: англичане рассказывали о фейри, крадущих детей, французы – об оборотнях, немцы – о вампирах, так что ради общего спокойствия Натаниэль молчал о существах, которых видел своими глазами. Иногда он скрывал повреждения на трупах до того, как кто-то их увидит, и специально для этого носил с собой свечу – чтобы заливать воском раны.

Не успел Томас придумать, как подобраться к трупу, как отец и Калеб подъехали к дому доктора в своем расшатанном экипаже. Томас даже различил под курткой отца очертания истрепанной книги латинских заклинаний, которую тот всегда держал при себе на случай, если жертва окажется одержимой демоном. Пока Калеб привязывал лошадь к столбу, Натаниэль выпрыгнул из повозки, кивнул Томасу и зашел в дом. Оставив лошадь, Калеб пересек улицу и подошел к брату. Вдвоем они подкрались к окну и сразу же поняли, что девушку опознали: это была Эбигейл Фолкнер. Она жила с матерью и двумя увечными братьями-близнецами в северной части Салема, на участке земли, позволявшем содержать только пару свиней да огород. Томас и Калеб видели ее несколько раз.

Доктор распорядился известить о случившемся мать погибшей, и девочку-служанку отправили за вдовой Фолкнер. Вдова приехала минут через двадцать. Эбигейл не вернулась домой после того, как накануне вечером вместе с другими девочками отправилась к Патнэмам шить стеганые одеяла. Мать подумала, что она осталась там ночевать и вернется домой сегодня, но дочь так и не появилась. Натаниэль осторожно рассказал, что произошло, и показал ей тело дочери. Женщина принялась причитать и рыдать. Натаниэль объяснил, что должен немедленно соборовать погибшую. Наконец вдова, кажется, поняла, чего от нее хотят, кивнула и позволила доктору и еще одному человеку отвести себя в другую комнату. Натаниэль затворил за ними двери и открыл окно. Сыновья уже ждали его там.

– Принесите сумку. У меня мало времени, – приказал он.

Мальчики быстро принесли большую кожаную сумку, и Натаниэль приступил к работе. Сначала он осмотрел тело, разыскивая любые странные укусы или отметины, помимо разреза на шее. И ничего не нашел. Ни запаха серы, ни ожогов вокруг рта – значит, демоны тут ни при чем. Потом он достал травы, бросил их на тело, зажег свечу и произнес несколько латинских фраз. Ничего. Натаниэль осмотрел ладони и ступни – тоже ничего подозрительного. Тогда он осмотрел шею и, кончиками пальцев ощупав ее заднюю поверхность, обнаружил нечто странное: она была слишком мягкая. Быстро поговорив с вдовой и поблагодарив доктора и человека, который нашел погибшую, Натаниэль покинул дом. Когда отец появился на улице, братья сели в повозку. Натаниэль правил молча, и мальчики знали, что, когда отец так задумался, лучше помалкивать. Лишь подъехав к деревне, Натаниэль нарушил молчание:

– У нее шея сломана.

– Сломана? – переспросил Калеб.

– Как у цыпленка. Но кровоподтека нет. Обычно тут, как при повешении, должны оставаться синяки, – мрачно заметил Натаниэль.

– И как же тогда ее сломали? – спросил Томас.

Натаниэль потряс головой:

– Вряд ли можно сломать шею, не дотрагиваясь до нее.

– Черная магия? – предположил Калеб.

– Именно.

– Кажется, ее мать упоминала, что Эбигейл была у Патнэмов? – напомнил Томас.

– Точно. Мальчики, ступайте к их дому. Возьмите яиц, скажите, что хотите их продать. Выясните, когда именно Эбигейл Фолкнер была там в последний раз. И поищите следы колдовства.

– Да, сэр, сделаем, – Томас слез и потянул за собой брата.

Взяв корзину свежих яиц (они постоянно возили с собой что-нибудь на продажу – при такой работе это было мудрым решением), они попрощались с отцом и по глубокому снегу потянулись обратно в деревню.

Дом Патнэмов стоял около Староприходской дороги. Братья поднялись по ступеням к внушительной двери и решительно постучали. Из глубин дома донесся пронзительный вопль, затем послышались чьи-то тяжелые шаги. Кто-то закричал снова, и длинноносый мужчина открыл дверь. Это был преподобный Пэррис, его лицо было искажено болью.

– Что вам нужно, мальчики?

– Мы хотели продать яйца и, если можно, поговорить с Энн и Прюденс. У вас все хорошо? – выпалил Томас, пытаясь заглянуть за спину священника и понять, что происходит.

И тут снова раздался крик, а позади преподобного появилась Энн Патнэм, невысокая двенадцатилетняя девочка. Глаза у нее были дикие. Она взглянула на Калеба, схватила его за руку и попыталась втянуть в дом, но преподобный Пэррис помешал: он схватил девочку за запястье, разжал ее пальцы и освободил Калеба. Мистер Патнэм, отец Энн, вышел в прихожую и заговорил со священником. Томас и Калеб продолжали стоять на пороге.

– Зайди, зайди, ты вовремя! – закричала Энн Калебу. – Видишь, видишь их? Смотри, как они кричат на меня! Вон, вон! На стропилах! – она указала на потолок.

Мальчики осторожно подошли ближе и посмотрели вверх, но ничего необычного не увидели. Из тени появилась еще одна девочка, Прюденс, близкая подруга Энн. Она, кажется, тоже была на грани истерики. Вдруг она завопила и упала на пол, корчась в жестоких судорогах, а изо рта у нее вывалился язык. Словно только сейчас заметив присутствие братьев, преподобный вытолкал их за дверь.

– Не до вас сейчас, мальчики, – проговорил он. – Зло пришло к нам.

Перед тем, как священник захлопнул дверь, братья услышали, как он сказал мистеру Патнэму:

– То же самое происходит и в моем доме. Дочь и служанка кричат. Это ведьмы, говорю вам. Сатана пришел в Салем.

Они спустились по ступеням, и Томас повернулся к брату:

– Кажется, Энн Патнэм положила на тебя глаз.

Калеб усмехнулся:

– Хочешь сказать, я нравлюсь только девушкам, которые одержимы неведомыми силами?

– Да, – отозвался Томас. – Идем, нужно сказать отцу, что девочки, кажется, пострадали от ведьм.