Текст книги "Что, если?.."

Николь

Лето накануне пятого класса. Август

Я подхожу к двери Кэла и звоню. Мне открывает миссис Логан.

– Привет, Николь. Рада тебя видеть. А Кэл на заднем дворе.

– Спасибо, миссис Логан, – отвечаю я и иду за дом.

Мама Кэла позвонила моей и пригласила меня в гости. Сказала, что он якобы приготовил для друзей какой-то сюрприз.

Я выхожу на задний двор, и рот у меня растягивается в широкой – нет, широченной – улыбке. Кэл бегает по двору, а за ним носится рыженький щенок.

– Ой, какой хорошенький! – восклицаю я, не сводя глаз с пушистого комочка, который все старается вырвать зубами веревку из рук хозяина.

Кэл останавливается, щенок прыгает ему на ноги и грызет веревку.

– Привет, Николь.

– Давно он у тебя? – Я наклоняюсь и глажу щенка по голове. Он прыгает мне на колени и лижет меня в лицо. – Ой! – Коготки у него острые.

– Хенли, ко мне, – зовет Кэл и оттаскивает его от меня. – Извини. Больно, да?

– Ничего, он же нечаянно, – говорю я и становлюсь на колени, натягивая на ноги подол платья, чтобы щенок меня больше не поцарапал. – Иди сюда, Хенли.

– Папа его только сегодня принес. – Кэл садится на землю напротив меня, и мы вдвоем играем со щенком. А тому, похоже, не сидится на месте – скачет туда-сюда, бегает вокруг нас. – Мама, по-моему, была не в курсе, но сказала: ладно, пусть остается. Я буду помогать папе строить ему будку.

– А мой папа говорит, что от животных одна грязь, – говорю я.

Глядя, как песик катается по траве и гоняется за бабочкой, я думаю, что отец, пожалуй, прав. Но Хенли такой хорошенький!

Мы с Кэлом еще долго играем со щенком, пока я не замечаю, что сегодня нас почему-то только двое.

– А где же Рей и Райчел? – спрашиваю я и пищу перед носом Хенли пластиковой лягушкой – тот в замешательстве: не знает, укусить ее или удрать подальше.

– Не знаю. Я звонил, но их дома не было.

Я не чувствую никакой неловкости, когда остаюсь наедине с Кэлом. Он славный, не то что другие мальчишки в школе. Когда приходят Брэди и Крейг, они обязательно начинают нести какие-нибудь глупости, и Кэлу все время приходится их одергивать. Райчел говорит, что они ведут себя как детсадовцы, с такими ни одна девочка встречаться не захочет.

Райчел считает, что иметь бойфренда – это очень круто. Ему можно рассказывать свои тайны. Вместе ходить в кино. Держаться за руки. И целоваться.

А я… Честно говоря, я сама не знаю, готова ли встречаться с мальчиком. Единственное, пожалуй, что меня тут привлекает, – это кино. Но в кино я и так часто хожу – с Кэлом и его друзьями. Однако никто из них не считается моим бойфрендом.

Я смотрю на Кэла: он несется по двору со всех ног, а Хенли его догоняет. Темные волосы намокли от пота и прилипли ко лбу. Коленки грязные – он же по земле катался. Очки сползают с носа, как всегда. Захотелось бы мне поцеловать Кэла?

При этой мысли я морщу нос.

– Что с тобой? – спрашивает Кэл, часто дыша от быстрого бега. – Тебе что, какая-нибудь букашка в рот залетела?

– Фу! Этого еще не хватало, – отвечаю я. – Я просто подумала… – У меня чуть не вырвалось, о чем именно. Щекам становится горячо.

– Про что ты подумала? Скажи. Честное слово, я никому не разболтаю.

Я снова становлюсь на колени возле Хенли. Он лежит на спине и дрыгает лапками в воздухе. Я чешу ему пузико и смеюсь – он такой забавный. Щенок тоже дышит часто-часто. Я чувствую, как бьется маленькое сердечко.

Не глядя на Кэла, спрашиваю:

– Ты когда-нибудь целовался с девочкой?

Хенли плюхается на живот, открывает маленькую пасть, зевает и кладет голову на лапы. Мы с Кэлом все гладим и гладим его. Руки у Кэла грязные, даже под ногтями грязь. Моя мама заставила бы его весь день их отскребать, прежде чем позволила бы ему сесть за стол.

Я смотрю на свои руки, – правда, я тоже играла, но очень старалась не испачкаться. Наши руки, гладящие золотистую шерстку, так не похожи друг на друга.

– Нет, – отвечает Кэл. – Никогда я с девочкой не целовался. И кажется, не хочу пока.

– Ну да, – соглашаюсь я, не глядя на него. – Целоваться противно. – Наши руки соприкасаются. Мы больше не гладим Хенли, который уже заснул, но и не убираем руки с его брюшка. Животик щенка приподнимается и опускается с каждым вдохом. Я перестаю дышать и передвигаю руку – накрываю ею ладонь Кэла.

Рука у него теплая и вовсе не такая твердая, как мне казалось. Я смыкаю пальцы вокруг его пальцев, и он их легонько сжимает. Я смотрю только на наши руки, на его лицо глаза поднять боюсь, но улыбаюсь. Сердце в груди бьется, как бабочка. Может быть, целоваться с мальчиком я пока и не готова, но мне нравится держать Кэла за руку.

Глава 8

– Ты уверен, что они придут? – спрашивает Рей и прижимается к перегородке, разделяющей гостиную и кухню, чтобы две девушки могли протиснуться между нами.

– Я ни в чем не уверен, когда дело касается Ниель, – признаюсь я. – Но Тесс же прислала эсэмэску: написала, что они уже выходят.

– Да, но это было еще час назад, – замечает Рей и подносит ко рту горлышко бутылки.

Я пожимаю плечами:

– Ниель любит ходить пешком. Могут и задержаться.

– Пешком из кампуса? Она что, ненормальная?

Я не отвечаю, только усмехаюсь.

Хочу уже спросить, куда это Эрик подевался, и тут входит Ниель.

– А вот и она!

Рей оборачивается, чтобы посмотреть, но ей ничего не видно: она слишком маленькая, а на кухне собралась целая толпа.

Волосы у Ниель распущены, как раз как я люблю, – непослушными волнами спадают на плечи. Макушку у нее припорошило снегом, а щеки и кончик носа красные от холода. Голубые глаза блестят, когда она обшаривает ими толпу. Видит меня и останавливается. Я напряженно жду ее реакции. Она улыбается, я облегченно вздыхаю и улыбаюсь в ответ.

Тесс машет мне рукой, одними губами бормочет извинения и закатывает глаза, кивая на подругу.

Внезапно улыбка пропадает с лица Ниель. Я не вижу, в чем дело, – она слишком далеко. Оглядываю всю кухню, пытаясь догадаться, кто из парней сказал ей нечто, что она посчитала обидным.

– Ниель! – кричит Тесс.

Я оглядываюсь, и в ту же секунду дверь захлопывается.

– Подожди минутку, – говорю я Рей.

Проталкиваюсь сквозь толпу и вижу, что Тесс стоит за дверью, на крыльце.

– Ниель, что ты творишь? Я и так замерзла, пока мы сюда шли, мне согреться надо. Пожалуйста, пойдем в дом.

Но Ниель ее не слушает. Расхаживает туда-сюда по маленькому дворику и сердито бурчит что-то себе под нос.

– Слушай, Тесс, ты иди в дом и подожди там вместе с Рей. Такая, маленькая, с ярко-розовыми волосами. Ты ее сразу узнаешь. – Она медлит, и я заверяю: – Мы сейчас придем.

Тесс вздыхает:

– Ниель, я буду внутри. Не вздумай уйти без меня. – Она возвращается в дом, и дверь за ней захлопывается, заглушив музыку и голоса.

Ниель все так же ходит взад-вперед со сжатыми кулаками и бормочет что-то нечленораздельное. Мне удается иногда разобрать отдельные слова – в основном ругательства. Понять ничего невозможно.

– Да какого хрена? – вырывается у нее. И она снова начинает бормотать какую-то бессмыслицу, в которой можно разобрать только: «Не могу!»

– Ниель? Что случилось?

Она резко останавливается, закусив губу. Смотрит на меня расширенными, какими-то безумными глазами, словно бы в растерянности. Ничего не понимаю.

Я вздрагиваю – ледяной ветер насквозь продувает рубашку.

– Холодно как. И снегопад начался. Давай зайдем хоть ненадолго, погреешься. А потом я тебя отвезу, куда захочешь. Обещаю. Даже если придется с тобой кубарем с холма катиться.

Ниель делает глубокий вздох, стараясь овладеть собой, а потом слегка улыбается.

– Снег идет, да? – Она запрокидывает голову к небу и смотрит, как снежинки опускаются ей на лицо.

Меня обдает теплым воздухом: это открылась дверь, и выходит Рей.

– Вы тут что, снежинки языком ловите?

У Ниель открыт рот и высунут язык, ледяные кристаллики падают ей в рот и тают на языке.

Я улыбаюсь:

– Ну да.

Моя подруга явно собирается высказать все, что она думает относительно этого занятия, но тут Ниель поднимает голову, и ее взгляд останавливается на Рей. Глубоко вздохнув, она без стеснения говорит:

– Привет. Я Ниель. Мы с Кэлом вместе учимся.

– П-привет, – запинаясь, отвечает Рей. – А я Рейлин, школьная подруга Кэла, мы живем по соседству.

– Очень приятно, – кивает Ниель с преувеличенно-радостной улыбкой. – Пошли тусить. – Она слегка потрясает в воздухе кулаком, восклицает без особого энтузиазма в голосе «Йо-хо-хо!» и, проскользнув между нами, исчезает в доме.

Рей в недоумении поворачивает голову ко мне:

– Блин, Кэл. Что это было? Кто эта девушка? Да ведь она же вылитая Николь Бентли!

Я издаю нервный смешок.

– Вот так-то, милая… это и есть Ниель Престон, собственной персоной, – отвечаю я и иду за Рей в дом.

Тесс ждет нас у двери, а Ниель уже пробивается через кухню в гостиную. Я направляюсь туда же, потом оглядываюсь на Рей и Тесс.

– Ты иди, – говорит Рей. – А мы возьмем чего-нибудь выпить и тоже сейчас придем.

Я киваю и с извинениями проталкиваюсь сквозь пьющую и оживленно беседующую толпу.

Когда я наконец подхожу к Ниель, та сидит, откинувшись на спинку дивана.

– Эй! – Я останавливаюсь напротив, так близко, что запросто мог бы до нее дотронуться. А когда она со слабой улыбкой поднимает на меня глаза, мне очень хочется именно это и сделать. Но я сдерживаюсь. – Ты в порядке?

Ниель расстегивает молнию на куртке, стаскивает ее с себя и засовывает между коленей. Под курткой просторный, на несколько размеров больше, оранжево-красный свитер, который висит на ней мешком. В рукавах она и тут прорезала дырки для больших пальцев.

И внезапно я понимаю, что никогда не видел ее ладоней. Вот и сейчас кончики пальцев едва высовываются из рукавов. Согласитесь, что это очень странно.

– Да, спасибо, все нормально, – отвечает Ниель. – А ты как?

– Отлично.

– Я и не знала, что к тебе подруга приехала, – говорит она, опуская руки на диван.

– Я же тебя всю неделю не видел, вот и не было случая рассказать, – объясняю я, стараясь не глядеть на ее руки.

– А долго Рей здесь пробудет? – спрашивает Ниель, разглядывая собравшуюся на кухне толпу.

Я смотрю ей в глаза, но она отводит взгляд. Вид у нее все еще какой-то… взвинченный. Может, кто-нибудь из гостей сказал Ниель что-нибудь такое, что ее разозлило? Или же все дело в Рей? Она ее узнала? А все-таки, согласитесь, странная сцена разыгралась недавно на заднем дворе.

– Мы вместе полетим домой в среду, на каникулы ко Дню благодарения.

– А-а, – только и говорит Ниель. И глубоко вздыхает, словно старается успокоиться.

– С тобой точно все в порядке?

Она не успевает ответить: подходит Эрик и хлопает меня по плечу.

– Привет, я Эрик, – объявляет он, не дожидаясь, пока его представят.

Мой сосед в упор смотрит на Ниель. Я вполне понимаю, почему он так на нее уставился, но очень хочется садануть ему локтем под ребра.

– Познакомься, Эрик, это Ниель, – произношу я светским тоном.

– А! Та девушка с озера! – смеясь, восклицает он.

Ниель улыбается:

– Ты ему рассказал про «Титаник»?

Я киваю.

– Это была целиком и полностью моя вина, – говорит Ниель.

– Ну, вообще-то, парни часто делают глупости ради девушек, когда хотят затащить их в постель, – смеется Эрик.

– Кэл, ты хотел затащить меня в постель? – Ниель возмущенно округляет глаза.

– Кто? Я?! Что за ерунда?! – бормочу я.

На этот раз я и правда двигаю Эрику локтем под ребра, и он старается не показать виду, что ему больно, – только коротко кашляет и краснеет. Насколько проще была бы моя жизнь, если бы этот тип сначала думал, а потом говорил. Вот же язык без костей.

– Ну, в общем-то, мы и правда разделись в тот раз почти догола, – прибавляет Ниель и с лукавой улыбкой смотрит мне в глаза.

– Серьезно? Эй, а ты мне об этом не рассказывал, – недовольно замечает Эрик.

– Не рассказывал, – подтверждаю я, все еще глядя в глаза Ниель.

– Не оборачивайся – справа стоит Лайза, – громко шепчет Эрик: так, чтобы все слышали.

– А, Лайза? Как же, помню, была такая, – говорит Рей и усаживается рядом со мной, а около нее пристраивается Тесс.

Тесс передает Ниель какой-то напиток, а Рей протягивает мне бутылку пива.

– Спасибо, – говорю я.

Ловлю взгляд Лайзы – она улыбается. Мне одно время Лайза очень нравилась. Она красивая, умная и веселая, но…

– Привет, Кэл! Привет, Эрик! – Она кивает нам и выжидательно смотрит на остальных – ждет, когда ее с ними познакомят.

– Привет, Лайза. Хм. Это Ниель, Тесс и Рей.

– А, так ты и есть Рей! – оживленно восклицает моя бывшая подружка. Потом прищуривает глаза. – Извини, но я тебя представляла несколько иначе. Мне почему-то всегда казалось, что ты… э-э-э… повыше. Может быть, это из-за того, как Кэл о тебе говорил. По его рассказам, ты такая…

– Крутая? – подсказывает Эрик.

Лайза смеется:

– Ну да!

– Как там твой брат? – спрашивает Рей.

В конце прошлого семестра брат Лайзы попал в серьезную аварию. Возможно, именно поэтому мы с ней и расстались. Ей тогда пришлось уехать домой. Я задумываюсь. Нет. Не в этом дело. Авария случилась уже после того, как я порвал с Лайзой.

– Ого, я смотрю, ты ей и правда все рассказываешь. Рей – твое доверенное лицо, да? – поддразнивает меня Лайза. – Хм, у моего брата все в порядке. Полностью уже поправился. Спасибо. – Она бросает взгляд на меня и улыбается. – Ну ладно, приятно было повидаться, Кэл. Хорошо вам всем повеселиться сегодня.

И она уходит туда, откуда и появилась.

– Я помню эту деваху, – заявляет Эрик. – Она мне тоже нравилась.

– Еще одна бывшая пассия? – уточняет Ниель.

– Интересно, какая по счету? – восклицает Рей.

У них внезапно обнаруживается общая тема для беседы – мои многочисленные скоротечные романы. Только этого еще не хватало.

– Держись от Кэла подальше, а то он и тебе сердце разобьет, – громко шепчет Ниель, наклоняясь к Тесс.

У той округляются глаза и изумленно приоткрывается рот.

– Ни в коем случае не связывайся с ним, Тесс, – включается в игру Рей. – Ты, кажется, славная девушка. Обходи Кэла стороной. Этот тип не способен на нормальные отношения. Уж поверь мне, я-то его давно знаю.

Тесс нервно сглатывает. Лицо у нее с каждой секундой краснеет все сильнее.

– Тесс, пошли возьмем тебе чего-нибудь выпить, – мягко предлагает Эрик и берет ее за руку.

– У меня есть, – тихо говорит она и демонстрирует ему стаканчик.

– Ну, тогда давай кино в соседней комнате посмотрим, пока у тебя цвет лица не придет в норму.

Мне хочется извиниться. Но я понимаю, что сделаю только хуже. Тесс будет непонятно, почему я извиняюсь: потому ли, что это правда, или просто потому, что догадался о ее симпатии ко мне, но не могу ответить взаимностью. В любом случае лучше дать ей сейчас уйти.

– Никак не припомню, какую там отмазку ты придумал, чтобы расстаться с Лайзой? – говорит Рей, сосредоточенно морща лоб.

– У меня другой вопрос: ты об этом жалеешь? – спрашивает Ниель.

– Нет, – отвечаю я без колебаний.

Она усмехается. Рей подозрительно поглядывает то на меня, то на нее. Когда ее взгляд слишком уж долго задерживается на Ниель, я пихаю подругу локтем.

Но Ниель ничего не замечает. Ей не до того – она вытаскивает из кармана пакетик мармеладных мишек.

– Хотите? – предлагает она нам, протягивая прикрытую рукавом свитера ладонь.

– Нет, спасибо, – отказываюсь я, отхлебывая из своей бутылки довольно паршивое пиво.

Рей берет медвежонка, откусывает ему голову, а потом забрасывает в рот то, что осталось.

– По-моему, Кэл, нам лучше поехать к тебе, – заявляет она, дожевав мишку. – Вечеринка, прямо скажем, так себе. Сами мы покруче оторваться можем. Давайте еще виски по дороге прихватим. Ниель, ты с нами?

Ниель колеблется, затем пристально смотрит на меня, словно желая получить какое-то подтверждение. Я поощрительно приподнимаю бровь, и она отвечает:

– Конечно.

Рей пробивается в кухню, сует в карманы еще пару бутылок пива и кричит Эрику и Тесс:

– Эй, мы сматываемся! Пошли с нами!

С легкостью раздвинув перед собой толпу, она шагает к двери.

Ниель смотрит на Рей и улыбается:

– Она мне нравится.

Я улыбаюсь в ответ:

– Мне тоже.

* * *

Я стою, прислонившись к кухонному столу, и смотрю на дверь ванной – жду, когда выйдут Ниель с Рей. Они там сидят с тех самых пор, как ушел Эрик – повез Тесс в общежитие. Это было минут двадцать назад.

– Не может быть! – восклицает за дверью Ниель.

Рей смеется:

– Нет, правда, честное слово!

Я даже думать боюсь, о чем это они там беседуют.

Дверь открывается, входит Эрик.

– Привет. А девчонки где?

Я указываю на ванную – оттуда как раз раздается взрыв смеха.

– Что они там делают? – спрашивает Эрик. Становится рядом со мной и, скрестив руки на груди, смотрит на дверь.

Я пожимаю плечами:

– Кто их знает.

– Наверняка парням косточки перемывают, – предполагает мой сосед. – Какие еще у девчонок интересы?

Ну, положим, Рей не такая, как все остальные. Она у нас заядлая феминистка.

* * *

– Слушай, я хотела кое-что с тобой обсудить. Можешь меня выслушать? – говорит Рей, пока мы с ней ждем Брэди и Крейга.

Они позвонили уже довольно давно и сказали, что едут к нам на мотоциклах. И еще добавили, что стянули из бара у родителей Крейга бутылку водки. Если это та самая бутылка, из которой мы пили прошлым летом, то в ней половина воды – не такая уж ценная добыча.

– Угу. И в чем дело? – спрашиваю я, не поднимая глаз от игры в телефоне.

– Кэл! – Голос у Рей серьезный, даже суровый. Таким тоном она говорит со своим братом, когда тот в очередной раз влипает в какое-нибудь дерьмо.

Я закрываю игру и переключаю все внимание на подругу.

Она открывает было рот, но тут же закрывает его опять. Нервничает, а Рей не так-то легко заставить нервничать.

– Ты что, беременна? – спрашиваю я наугад и моментально спохватываюсь: это надо же было такое ляпнуть.

– Что? Нет, конечно! Балда ты, Кэл! – Она бьет меня кулаком по руке. – Этого еще не хватало! Просто я…

– Ну что, небось вы уже нас заждались? – орет Крейг, подкатывая к нам по подъездной дорожке на мотоцикле.

Рей откидывается на спинку дивана и закрывает глаза. Я понимаю: теперь она мне уже ничего не скажет.

– Да ладно тебе, Рей, – говорит Брэди. – Не сердись, солнце мое, расскажи лучше, сильно ли ты по мне скучала?

– Даже и не думала, – ворчит она.

– Ничего, наша любовь еще впереди, – подмигивает Брэди.

И достает бутылку – это не водка, а виски «Джек Дэниелс». Рей резко вскакивает, открывает бутылку, делает большой глоток и с непривычки заходится в кашле. А затем поворачивается к нам и заявляет:

– Ну нет, Брэди. Никогда этого не будет, даже и не надейся. – Она опять кашляет, пытаясь прочистить горло. – Хрен с яйцами мне ни к чему. – И снова делает глоток прямо из горлышка.

– Эй, полегче! – предупреждает Крейг и тянется отобрать у нее бутылку.

– Как грубо! Приличные девушки, моя милая, так не выражаются, – говорит Брэди, пытаясь обратить все в шутку. – Я ведь могу и обидеться.

– А как еще тебя назвать? Хрен с яйцами и есть. Да и не только ты. Все вы, мужики, одинаковые.

Мы ошарашенно переглядываемся, и я говорю:

– Да уж, Рей, беременность тебе точно не грозит.

* * *

Я выныриваю из воспоминаний, услышав заявление соседа:

– И готов спорить на что угодно: они сейчас говорят о тебе.

Сердце у меня падает.

– Что? Этого еще не хватало!

Я начинаю беспокоиться: вдруг Рей уже настолько пьяна, что может что-нибудь случайно выболтать. Или настолько зла, что возьмет да и даст волю обиде, которую копила в себе все эти годы. Но смех, который доносится из-за двери, звучит добродушно, и от этого у меня только усиливается паранойя – точно ведь меня обсуждают.

– Да, кстати, не понимаю, чем тебе не нравится Тесс. Клевая девчонка, – продолжает Эрик. – Я ее телефончик записал. Слушай, это что же получается – я за тобой объедки подбираю?

– Не болтай ерунды! Тесс – никакой не объедок и, между прочим, даже не моя бывшая: я ее и на свидание-то ни разу не приглашал. Она замечательная девушка, но я не собираюсь с ней встречаться.

– Потому что положил глаз на ее соседку, – говорит Эрик и кивает в сторону ванной. – Что же ты мне сразу не сказал, что та девушка, с которой вы купались в озере, – ну просто офигеть, какая секси?

Тут раздается просто истерический хохот, и ноги сами несут меня к ванной.

Я стучу и интересуюсь:

– Эй, вы там выходить собираетесь?

– Из стенного шкафа, что ли? Как тогда в школе, помнишь? – орет в ответ Рей. А Ниель радостно хохочет. – А здорово мы тогда прикололись? Я думала, Брэди инфаркт хватит.

– Да, было дело, – подтверждаю я со вздохом. – Серьезно, девчата, выходите уже из ванной. Сколько можно там торчать!

– Мы сейчас! – кричит Рей. – Еще минуточку!

Издав безнадежный стон, я прислоняюсь головой к дверному косяку. Слышу, как сзади Эрик открывает пакет чипсов.

Дверь распахивается.

– Ага, у тебя есть чипсы! – восклицает Ниель. И проходит мимо, не удостоив меня даже взглядом, прямо к Эрику.

Я изумленно таращусь на нее:

– Неужели ты через дверь услышала, как он пакет открывает? Выходит, чтобы выманить тебя оттуда, всего-то и требовалось что упаковка чипсов?

Ниель смеется и зачерпывает горсть «Доритос».

Рей следует ее примеру. Я смотрю на свою старую подругу и пытаюсь по выражению ее лица догадаться, о чем они так долго говорили в ванной. Но Рей пристраивается на самый краешек дивана и улыбается мне какой-то зловещей улыбкой. Что за фигня?

Я усаживаюсь напротив Рей и гипнотизирую ее взглядом, молчаливо умоляя успокоить меня хоть как-нибудь. Но она все по-прежнему криво улыбается мне в ответ. Так бы и придушил ее.

Я в досаде вскидываю руки, и она ухмыляется еще шире – нарочно, чтобы меня помучить. Нашу безмолвную беседу прерывает Ниель: плюхается на диванные подушки между нами, скидывает туфли и садится по-турецки.

– Господи, как же я люблю «Доритос»! Вот только изо рта после них потом еще несколько часов воняет.

– Это верно, – соглашается Эрик и многозначительно кивает.

– Ой! А я вспомнила, почему ты Лайзу бросил! – восклицает Рей, и все головы поворачиваются к ней. – Она хотела познакомить тебя с родителями. Вот ты с ней и порвал.

Эрик смеется:

– А ведь точно. Так и было.

Я теперь тоже припоминаю.

– Так мы же с ней всего только месяц встречались. Я еще не готов был знакомиться с родителями.

– А просто сказать девушке это, конечно, нельзя, обязательно было сразу бросать? – спрашивает Ниель, стряхивая с джинсов крошки чипсов. – Может, она бы поняла?

– Видишь ли, – хмыкает Рей, – Кэл у нас никогда не ведет разговоров на неудобные темы. Он всегда уходит от любых конфликтов. Нет, серьезно, готов сделать крюк во сколько угодно миль, лишь бы только их обойти.

– Ах вот как, буду иметь в виду, – усмехается Ниель.

Рей начинает хихикать, а я отвожу взгляд и принимаюсь усиленно изучать обивку дивана. И решаю немедленно прекратить этот разговор. Но не тут-то было.

– А вот интересно, Кэл, почему ты так поступаешь? Боишься кого-нибудь обидеть? Или просто не любишь скандалов? – спрашивает Ниель.

И тут, как назло, встревает еще и Эрик. Вот уж от кого не ожидал подлянки.

– Кэл у нас всегда такой хладнокровный и невозмутимый. Этим-то он женщин и цепляет, они к нему тянутся на подсознательном уровне. По-моему, он сам еще ни разу в жизни ни на одну девчонку не запал. Так что его и не отшивал никто, получается. Во всяком случае, на моей памяти.

– Что ты несешь? – перебиваю я, чувствуя, что нужно как-то защитить себя, пусть даже сосед и говорит правду.

– А кого ты в последний раз приглашал на свидание? – интересуется Рей.

Я искоса смотрю на Ниель – формально это была она.

– Нет, меня ты не приглашал, – говорит та, прочитав мои мысли. – Ты так хитро все обставил, что получилось, будто мы просто компанией гулять идем.

– Неужели Кэл ни разу не позвал тебя на свидание? – изумляется Рей.

Ниель качает головой:

– Представь себе.

Эрик вскидывает брови:

– Ну и дела! Да что же он за человек такой?

Не в силах больше слушать, как эти трое меня анализируют, я встаю, иду к холодильнику и достаю пиво:

– Кто-нибудь хочет выпить?

Эрик поднимает руку, и я бросаю банку ему.

– А кока-кола есть? – спрашивает Ниель.

– И мне тоже, – просит Рей.

Я достаю две банки и передаю их девушкам. Рей мешает кока-колу с виски, а Ниель отпивает огромный глоток и гоняет ее туда-сюда во рту.

– Ты что, горло колой полощешь? – смеется Эрик.

– Это чтобы запах чипсов отбить, – поясняет она. А потом разворачивается на диване и пристально разглядывает Рей.

– Что такое? – щурится та.

– Можно мне твои волосы потрогать? – спрашивает Ниель и тянет руку к голове моей подруги, ожидая разрешения.

– Ты что, пьяная? – спрашивает Рей.

– Я не очень-то люблю пить, – отвечает Ниель. – От алкоголя злая делаюсь.

– А когда она злая, с ней лучше не связываться, – замечаю я, качая головой: вспоминаю того парня, которого Ниель тогда прижала к стене, приставив ему к горлу лезвие японского кинжала.

– Что, зеленеет и одежду на себе рвет? – спрашивает Эрик и тут же истерически хохочет над собственной шуткой.

Рей тоже смеется. Я ухмыляюсь.

Затем Рей преувеличенно тяжко вздыхает и, понимая, что Ниель все еще ждет ответа, разрешает наконец:

– Ну ладно, валяй.

Глаза у Ниель загораются, на лице появляется улыбка, и она осторожно проводит ладонью по коротко остриженным розовым волосам.

– Мягкие, – восторженно говорит Ниель. – Знаешь, Рей, ты просто удивительная.

– Это еще почему? – настороженно спрашивает та.

– Ты так четко знаешь, чего хочешь. Нет, правда, ты же основала женскую рок-группу! Я просто… Дай я тебя обниму. – Не успевает Рей ответить, как Ниель уже обхватывает ее руками, сжимает в быстрых, крепких объятиях и целует в макушку. У Рей изумленно распахиваются глаза. – Спасибо тебе за все! – После этого Ниель снова усаживается на диван, стискивает руки в замок и нетерпеливо спрашивает: – Ну что, чем дальше займемся?

Никто не двигается. Мы все таращимся на нее.

– Что это было? – бормочу я.

– Это, наверное, чипсы на нее так повлияли, – ворчит Рей. – Или мармеладные мишки.

– У меня петарды есть, – брякает Эрик.

– Здорово! Пошли взрывать! – восклицает Ниель и хлопает в ладоши.

– Вернее… бенгальские огни, – уточняет Эрик.

– Так зачем было говорить про петарды, балда? – Рей закатывает глаза.

– А есть у вас тут поблизости что-нибудь такое, на что можно залезть? – спрашивает Ниель, и в глазах у нее вспыхивает сумасшедшая искорка. Ну точно, сладкого переела. – Сарай, например, какой-нибудь?

– Вообще-то… амбар есть, – вспоминает Эрик. – Хотя…

– Ниель, это не лучшая идея, – умоляюще говорю я, но, увы, поздно.

Она вскакивает с дивана – туфли уже на ногах, идет к двери, а в руках у нее куртка и… ключи от моего пикапа.

Я бессильно откидываюсь на спинку дивана.

– Эрик, ну кто тебя за язык тянул?

– А что я такого сказал? – спрашивает он, ничего не понимая. – Погоди. Она что, в амбар собралась?

– Угу, – вздыхаю я, встаю и натягиваю куртку. – А вы, ребята, лучше поторопитесь, а то она без вас уедет.

Я выхожу в снежную ночь и вижу, что Ниель уже сидит за рулем и ждет. Кто бы знал, насколько не по душе мне эта затея. Но я понимаю, что отговаривать ее бесполезно – так она сжимает руль в нетерпеливом ожидании.

– Пересаживайся. Сегодня я поведу, – говорю я, открывая дверь с водительской стороны.

– Но я же не пила, – замечает Ниель.

– И я тоже – подумаешь, пива чуть-чуть хлебнул, – отвечаю я. – К тому же ты наверняка не знаешь, куда ехать. Или… – Тут я на какое-то время умолкаю, а потом спрашиваю, боясь услышать ответ: – Ты была когда-нибудь в амбаре?

– Неужели ты была в амбаре? – изумленно вторит мне Эрик, открывая для Рей пассажирскую дверь.

– Не пойму, чего вы так переполошились, – говорит Ниель. – Я сроду не была ни в каком амбаре и вообще только пять минут назад услышала про него от Эрика.

– А снег так и валит! – возмущается Рей. – Ну почему как только я сюда приеду, так обязательно каждый раз начинается снегопад?

Она проскальзывает в машину и садится рядом с Ниель, а следом забирается и Эрик. Ниель придвигается ближе ко мне, и мы все как-то устраиваемся. Пульс у меня учащается, когда ее нога прижимается к моей. А потом, когда я тянусь к рычагу передач, который торчит у нее между ног, и вовсе становится трудно дышать.

– Погоди-ка, что-то я не врубаюсь. Если ты так ненавидишь снег, то зачем же в будущем году собираешься сюда поступать? – спрашивает Эрик у Рей.

Та бросает на меня быстрый взгляд и неопределенно пожимает плечами.

– Есть у тебя какая-то магическая власть над женщинами, а, Кэл? – шепчет Ниель мне в самое ухо.

Я чувствую на шее ее дыхание и с трудом проглатываю застрявший в горле комок.

– Так куда мы едем-то? – громко спрашивает Ниель.

– Сексом заниматься, – отвечает Эрик с глупой ухмылкой.

– А ну заткнись! – грозно говорю я.

Мне вдруг хочется разбить окно, чтобы впустить свежего воздуха.

– Да объясните вы наконец, что там у вас за амбар такой, – требует Рей.

– Ну, есть тут одно заброшенное строение, сразу за городом. И… в общем, существует такая традиция – парочки из Креншо ходят туда и… – Я умолкаю в надежде, что дальше девушки сами догадаются.

– И занимаются там любовью, – заканчивает Эрик. Ну вот, теперь они точно в курсе, если даже раньше не сообразили. – Говорят, в этом амбаре все стены изрезаны инициалами тех, кто там побывал.

– И что, мы едем туда? – в ужасе спрашивает Рей. – И в чью же светлую голову пришла сия замечательная идея?

Мы все дружно смотрим на Эрика.

– А при чем тут я? – отбивается он. – Меня просто спросили, нет ли поблизости сарая, вот я и вспомнил. Но я вовсе не предлагал туда ехать. Я даже не знаю, где этот амбар находится.

– Но уж Кэл-то наверняка в курсе, – иронически произносит Ниель.

Я не смотрю на нее. Слежу за дорогой.

– Кэл? – говорит Рей. – Мы ведь и твои инициалы на стене там увидим, да?

Вот блин!

– Нет, – тихо отвечаю я. – Нету там моих инициалов. – Правда, не потому, что я никогда не бывал в знаменитом амбаре, просто мы тогда занимались любовью с моей очередной подружкой, не вылезая из пикапа. Но я скорее сдохну, чем по доброй воле поделюсь с ними этими подробностями.

Я чувствую, что все глаза устремлены на меня, и не смотрю ни на кого – еду себе по проселочной дороге вперед: дома попадаются все реже, и вместо них за окном подолгу тянутся леса и поля.

– Я ни в какой амбар не пойду, – заявляет Рей.

– Хочешь, развернемся? – предлагаю я.

– Нет, – говорит Ниель. – Поехали дальше.

Я осмеливаюсь взглянуть на нее. На лице у нее довольная усмешка. Наверное, нужно что-нибудь сказать, дабы развеять то превратное впечатление, которое, судя по всему, у нее обо мне сложилось. Но я молчу. Да и что тут говорить-то?

Через несколько минут я подъезжаю по длинной дорожке к заброшенному фермерскому дому. Дорога расходится надвое, и я сворачиваю направо, к темному деревянному амбару, возле которого стоит силосная башня, некогда белая, а ныне наполовину ржавая.