Текст книги "Принц на продажу"

Глава девятая

Мелисса бежала не разбирая дороги, и слезы заливали ее лицо, когда Луи наконец нашел ее.

В то утро он отправился в горы позаниматься скалолазанием, и это несколько улучшило его настроение – мышечная нагрузка всегда благотворно влияла на него. Он решил, что ведет себя с Мелиссой по-детски. В конце концов, именно он приехал в Англию, чтобы сделать предложение, и хотя она поначалу отказала, он не мог ее винить за то, что позже она изменила решение. Любая девушка прыгала бы от радости, если бы ей представился шанс выйти за него. Она не виновата, что он ошибся в ней, это лишь показывает, что он плохо разбирается в людях. Так или иначе, она его жена, и останется ей на несколько лет, значит, ему следует вести себя с ней подобающим образом. И потом, Элиза еще с ним. Слава Богу, что она не разорвала их отношения – он не смог бы ее винить, если бы она сделала это – и согласилась хранить их связь в тайне, пока обстоятельства не изменятся и они не смогут официально объявить на весь мир о своей любви.

Что подумает обо всем этом его народ? – в который раз спрашивал он себя, сидя на вершине скалы и задумчиво глядя на долину, лежащую далеко внизу. Мелисса в одночасье превратилась из обычной – пусть и очень богатой – женщины в жену правителя целого государства, и люди рассматривали это как доброе предзнаменование. Кто знает, возможно их детям тоже когда-нибудь улыбнется удача, думали они. А то, что она англичанка, только добавляло любви: люди помнили времена, когда Мотавию и Англию связывала тесная дружба и предпочитали Запад Востоку.

А как народ отнесется к его браку с Элизой? Разводы хотя и не запрещены официально, крайне непопулярны среди мотавцев. Когда он разведется, в этом скорее всего обвинят другую женщину. А ведь Мелисса по-своему красива. Странно, что он заметил это только во время собственной свадьбы, когда она шла навстречу ему в соборе. Страх в ее глазах придал им особую глубину. Конечно, в ней не было той бросающейся в глаза чувственности, которой отличается Элиза. Нет, ее красота более мягкая, но не менее привлекательная.

Князь вернулся в дом как раз вовремя, чтобы принять душ и переодеться к ленчу. Войдя в столовую, он с удивлением обнаружил, что Мелиссы там нет, и послал одного из слуг разыскать ее и узнать, почему она опаздывает. Оказалось, что она еще не вернулась с прогулки. Пришлось ему поесть в одиночестве. Мелисса так и не появилась. Тогда он приказал послать за ней, и только тут выяснилось, что сегодня она уехала одна, без сопровождения.

Негодование по поводу ее легкомыслия мгновенно уступило место страху за ее безопасность. Разве она знает, насколько опасны местные горы? Он представил себе, что она упала с лошади и теперь лежит где-то в лесу без сознания. Образ, нарисованный им был столь красочным, что он немедленно поднял охрану по тревоге, и они отправились на поиски.

Когда он в сопровождении полудюжины воинов подъехал к опушке леса, навстречу им попалась лошадь Мелиссы, неспешно бредущая к дому. Его страхи приобретали зловещее подтверждение. Они тщательно прочесали лес, координируя свои действия с помощью портативных передатчиков, не зная, что лошадь вышла с другого направления, чем то, в котором уехала Мелисса.

– Если мы не найдем ее через час, – сказал князь своим людям после трех часов бесплодных поисков, – я подниму вертолет.

Ему вовсе не хотелось этого делать, потому что тогда инцидент непременно попадет в газеты. Он был уверен в способности своих телохранителей держать языки за зубами, но вовсе не был уверен в пилотах и обслуживающем персонале вертолетов. Но если Мелисса вскоре не найдется, у него не будет выбора, ночные горы – не место для молодой девушки.

Князь решил отправиться в противоположную сторону. Конечно, ни один человек, знакомый с местностью, не сунулся бы туда в здравом уме, но ведь Мелисса не знала этих гор, так что вполне могла очутиться в той стороне.

Проехав достаточно далеко, он уже решил поворачивать назад, когда, обогнув огромный валун, увидел впереди человеческую фигуру. Поначалу ему показалось, что это незнакомая женщина, но, подъехав ближе, он узнал Мелиссу. В ней не осталось ничего от той знающей себе цену владелицы огромной корпорации, теперь она походила на маленькую девочку, плачущую от испуга и отчаяния. Князь соскочил с седла и кинулся к ней со всех ног.

Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и, подбежав к лошади, осторожно усадил ее в седло. Сам он сел позади нее и взял поводья, стараясь одновременно придерживать ее руками, чтобы она не упала.

– Теперь вы в безопасности, – прошептал он ей на ухо и осторожно тронул лошадь.

Прикоснувшись губами к ее щеке, он заметил, что она вся горит. Она, по-видимому, сильно замерзла, и теперь у нее высокая температура, подумал князь, и как бы в подтверждение его мыслей Мелисса задрожала всем телом.

Вскоре они подъехали к дому. К ним на помощь тут же кинулась охрана. Князь приказал отнести Мелиссу в ее комнату и оставить на попечение служанок. Затем он немедленно прошел в гостиную и позвонил Алексею Вернову.

– Немедленно пришлите сюда доктора Вири, – приказал он, как только советник снял трубку.

– Нет, – ответил он на взволнованный вопрос Вернова, – Ее Высочество ничего себе не сломала, похоже, она просто простудилась.

Бросив трубку, он принялся мерить комнату шагами, слишком усталый, чтобы переодеться. Никогда еще время не тянулось так медленно. Несколько раз он подносил часы к уху, чтобы убедиться, что они не встали, и, наконец, не выдержал и направился в комнату Мелиссы.

– Она приняла ванну и легла в постель, – сказала ему служанка, открывшая дверь на его стук. – Если Ваше Высочество желает войти…

– Нет, – прервал он ее. – Я не хочу сейчас беспокоить мою жену, подожду, пока приедет врач.

Ему пришлось прождать больше часа, пока, наконец, не послышался рокот приближающегося вертолета. Доктор сразу же прошел к Мелиссе и лишь потом спустился в гостиную, чтобы успокоить князя.

– Не стоит волноваться, государь, – сказал он, войдя в комнату. – Ее Высочество поправится через несколько дней. У нее просто немного поднялась температура, но ничего более серьезного я не обнаружил.

– Слава Богу! – воскликнул Луи. – Если бы я не нашел ее…

– Не думайте о том, что могло бы случиться.

Главное, что все обошлось. Я привез с собой сиделку, она присмотрит за Ее Высочеством и сразу же вызовет меня, если возникнет такая необходимость. Луи облегченно вздохнул.

– Я всегда мог полагаться на вас. Вы умеете успокаивать.

– У меня большой опыт в таких делах, – доктор Вири явно был польщен. – Я ведь лечил вас, когда вы были совсем маленьким. Кстати, вам не мешало бы как следует поесть и немного выпить.

Луи решил последовать совету старого врача. Позже, сидя у камина, он понял, что вся вина за случившееся лежит на нем. Только из-за него она была вынуждена большую часть времени проводить в одиночестве. Он не любит ее, но все же должен вести себя достойно, раз уж им пришлось связать свои жизни.

Постепенно его мысли обратились к государственным делам. Как все-таки здорово, что в Мотавии обнаружились запасы нефти. Существует реальная возможность поднять экономику и занять подобающее место среди европейских стран.

Он подумал о помощи со стороны Красски. Приняв ее, он получил бы Элизу, но потерял бы страну. Рано или поздно ему пришлось бы плясать под дудку Словении, что привело бы Мотавию в пучину революции.

Вздохнув, он поднялся и направился на второй этаж. Около комнаты жены он остановился. Его жена. Он впервые назвал так Мелиссу. Раньше это слово неразрывно было связано с Элизой, и воспоминание об их последней встрече накануне его свадьбы вернулось к нему. Однако, он нашел в себе силы отделаться от этих мыслей и, постучав, вошел в комнату Мелиссы.

Лежа на огромной кровати, Мелисса казалась ребенком. Привыкнув к полупрозрачным пеньюарам Элизы, князь удивился, увидев, что на Мелиссе надета скромная ночная рубашка из хлопка. Она села, оперевшись на подушки, и тут он заметил, как тонкая ткань обрисовывает ее соблазнительное тело. И все же, благодаря трогательной белой ленте в волосах и полному отсутствию макияжа, она казалась девочкой.

– Я хотела бы поблагодарить вас за мое спасение, – прошептала она, задыхаясь.

– Вы заставили нас поволноваться, – князь остановился рядом с кроватью и еще раз посмотрел на нее. Его глаза совершили длинное путешествие, начавшееся у роскошных каштановых волос, а закончившееся у маленьких изящных ступней, выглядывающих из-под рубашки. Она очень стройная, подумал князь, странно, что раньше я этого не замечал, и в ней есть что-то от амазонок – та же сила духа и острый язычок.

– Почему вы улыбаетесь? – спросила она.

– Улыбаюсь? – он решил не говорить ей о настоящей причине. – От облегчения. Если бы я не нашел вас, вам пришлось бы провести очень неприятную ночь.

– Но сейчас я в безопасности, и единственное, что меня беспокоит, это моя глупость. Мне следовало получше привязать лошадь.

– Вам не следовало ехать одной.

– Я знаю. Поверьте, я раскаиваюсь, что так глупо себя вела. – Она вздохнула: – Но я заплатила за это. Ненавижу болеть и лежать в кровати. Это напрасная трата времени.

– Если вы лежите одна, – ляпнул Луи и с удивлением заметил, что ее лицо залила краска смущения. Привыкнув к фривольному нраву Элизы, он не предполагал, что вполне безобидный намек может так смутить современную девушку.

– Вы так невинны, – сказал он в замешательстве.

– Я думал, что у такой девушки, как вы, было много мужчин.

– Вы правы. Но они были друзьями, а не любовниками.

– Вы никого не любили?

– По-настоящему – нет, – ответила она, помедлив. – Мне, как и вам, наверное, хочется, чтобы меня любили за то, какая я есть, а не за мое положение.

– И все же вы вышли замуж за человека, который знает о ваших деньгах.

– Мои ухажеры не могли дать мне того, что дали вы, – холодно сказала она. – Титул княгини и прилагающийся к нему трон.

– Это многое значит для вас?

– Конечно.

Тон, каким она произнесла это слово, заставил князя рассердиться. Мелисса повернулась, и лампа полностью осветила ее лицо. Он заметил большие круги у нее под глазами: очевидно, приключение далось ей гораздо тяжелее, чем она хочет показать. Не слишком благородно с его стороны судить ее столь строго. За свои двадцать три года она просто не могла набраться жизненного опыта.

– У вас остались родственники после смерти Генри Бентона?

– Несколько двоюродных братьев и сестер. Но я их почти не знаю. Дядя Генри был не очень общительным человеком.

– Но вас он любил.

– Конечно, он ведь вырастил и воспитал меня, – Мелисса слегка улыбнулась. – Главный его урок заключался в том, что самое лучшее для меня – следовать его советам.

– Он настаивал на этом?

– Иногда, и только в последние годы жизни. – Ее улыбка угасла. – Он ни с кем не общался, кроме меня и Клемми.

– У вас, должно быть, была трудная жизнь.

– Да, нелегкая, – согласилась она. – Он постепенно превращался в параноика, подозревал буквально каждого. В последний год его жизни я была единственным человеком, которого он допускал к себе. Мы тогда жили на острове у берегов Шотландии, он охранялся, как военная крепость.

– Его смерть принесла вам облегчение? – спросил Луи, тщетно пытаясь представить себе жизнь, которую она вела.

– Она принесла облегчение дяде, – ответила Мелисса, – а меня она заставила пообещать себе, что деньги никогда не заменят мне самого главного.

– А что для вас главное?

– Дружба. Способность познать себя и разобраться в других. Деньги обычно мешают этому.

– Власть тоже, – ответил Луи. – А теперь у вас есть и то, и другое!

Ему показалось, что она рассердилась, и поэтому он поспешил сказать:

– Я вовсе не виню вас в предательстве собственных идеалов, Мелисса. Трудно устоять перед возможностью купить себе князя.

– Да, – прошептала она и закрыла глаза. – Я очень устала, Луи, и хотела бы поспать.

Понимая, что она обиделась еще больше, он пробормотал "спокойной ночи" и отправился в свою комнату. Князь все меньше понимал причину поступков Мелиссы. Он готов поклясться, что она не кривила душой, говоря о своем желании строить с людьми отношения на основе личных качеств, и в то же время хладнокровно вышла замуж за человека, который любит другую.

Внезапно ему до боли захотелось позвонить Элизе, просто, чтобы услышать ее голос. Но подумав, он решил воздержаться от этого. Хоть она и пообещала держать их отношения в тайне, тщеславие могло заставить ее рассказать кому-нибудь, что князь звонит ей даже во время медового месяца. Не стоит понапрасну рисковать.

Уже переодевшись в пижаму, он понял, что слишком устал, чтобы спать. Тогда он, накинув халат, решил спуститься в гостиную и пропустить на ночь стаканчик. Возможно, ему удастся забыться в объятьях алкоголя.

Он успел налить себе виски, прежде чем заметил, что в его частной кухне горит свет. Он подкрался поближе. Свет исходил от открытого холодильника, из-под двери которого можно было разглядеть две изящные ступни.

Луи расхохотался. Дверь немедленно закрылась, позволив увидеть Мелиссу, сжимающую в руке огромный кусок шоколадного торта.

– Охотитесь за калориями? – отсмеявшись, спросил он.

– Я проголодалась, – смущенно пояснила Мелисса.

– Вы можете найти что-нибудь получше.

– Зачем? – она откусила большой кусок. – Это достаточно вкусно.

Он посмотрел на ее босые ноги.

– Тогда сядьте на кушетку с ногами. Вовсе не обязательно ходить по холодному полу без обуви.

– Я не нашла тапочки и мне не хотелось будить сиделку.

– Ей не положено спать, – сурово сказал князь. – Утром я…

– Это не ее вина, – прервала его Мелисса. – Меня смущало ее присутствие и я отправила ее спать.

– Она должна выполнять распоряжения доктора, а не ваши.

– Я приказала ей.

Луи не мог удержать улыбку, заметив в ее глазах озорные искорки.

– Вы приказали, правда?

– Естественно. Какой смысл быть княгиней, если не можешь отдавать приказы? Ваши желания закон для меня, – Ваше Высочество, – сказала она измененным голосом, пытаясь, по-видимому, передразнить сиделку. – Вот я и пожелала!

Внезапно князь понял, что что-то не так. Он подошел поближе и внимательно присмотрелся. Глаза Мелиссы лихорадочно сверкали, а щеки раскраснелись. Он осторожно прикоснулся к ее руке – кожа оказалась чересчур горячей и сухой.

– Вы должны лечь в постель, Мелисса, – князь испугался, что она может заболеть пневмонией, если уже не заболела. – Вы нездоровы.

– Я чувствую себя хорошо, – пробормотала она и принялась танцевать пред ним, что-то напевая.

Князь мгновенно подскочил к ней и, не обращая внимания на ее протесты, поднял на руки и понес в спальню.

Там он уложил ее на кровать и принялся непрерывно звонить в колокольчик, пока в комнату не вбежала испуганная сиделка.

– У Ее Высочества жар, – сказал князь. – Вы не должны оставлять ее одну.

– Но Ее Высочество приказала мне…

– Когда моя жена больна, – взорвался князь, – она ваша пациентка, а не госпожа. Если вы еще раз оставите ее, я заставлю вас пожалеть об этом!

Он в ярости вышел из комнаты и направился в свою спальню. Беспокойство о Мелиссе заставило его забыть о выпивке. Сейчас, когда болезнь разрушила ту стену, которая стояла между ними, он не мог понять, кто она на самом деле: робкая девочка, ищущая друзей и понимания или хладнокровная женщина, способная любой ценой добиваться своей цели. Возможно, в ней поровну и того и другого.

Он пролежал без сна до утра, наблюдая, как звезды начинают постепенно гаснуть, и небо из черного становится серым, а потом голубым.

Глава десятая

Мелисса пролежала в бреду два дня, и хотя Луи заходил к ней несколько раз, она его не узнавала.

Доктор Вири вернулся в охотничий домик и привез с собой еще одну сиделку. Она была похожа на первую – то же темное платье, строгий взгляд и умение держать язык за зубами. Последнее было особенно важным, потому что фоторепортеры, вооруженные телеобъективами, следили за домом из окрестных лесов и считали, что Мелисса не выходит из комнаты по более романтическим причинам.

Интересно, какие заголовки появятся вскоре в газетах, угрюмо подумал Луи, и как на них отреагирует Элиза.

Ее реакция не заставила долго ждать. Она позвонила на третий день и сразу же взяла быка за рога.

– Что случилось с Мелиссой? – спросила она, не потрудившись даже придумать более приличную причину для звонка.

– У нее сильный жар, – ответил князь и рассказал ей о последних событиях.

Элиза мгновенно успокоилась, и ее голос принял сочувственный тон.

– Какая неприятность для тебя, дорогой! Этой глупой девчонке не стоило отправляться в горы одной.

– Часть вины лежит на мне.

– Это почему же? – спросила Элиза таким голосом, что Луи чуть не пожалел о сказанном. Он немедленно сменил тему разговора и принялся убеждать Элизу, что любит ее даже больше, чем раньше, и что время, проведенное вдали от нее, он считает потерянным напрасно.

– Тебе не стоило устраивать такой длинный медовый месяц, – вздохнула она в ответ. – Как долго ты сможешь делать вид, что счастлив в браке?

– Бесконечно долго, – сказал он. – Главное – позаботиться, чтобы у людей не появился повод для сплетен.

– Не беспокойся об этом, – ответила Элиза и понизив голос, добавила: – Вчера ко мне приезжал Красски.

– Чего он хотел?

– Попрощаться со мной. Он уезжает домой на несколько недель. Кроме того, он хотел удостовериться, что мы по-прежнему вместе.

– И что же ты ему сказала?

– Не волнуйся, дорогой. Я была сама скрытность. Я сказала ему, что ты весьма практичный монарх и решил, что брак по любви не идет ни в какое сравнение с возможностью жениться на богатейшей женщине мира.

– Что он на это ответил?

– Он сказал, что все еще готов помочь твоей стране.

– Теперь, когда за мной стоит Бентон Груп, мне не нужна его помощь.

– Он не думает, что они выложат нужную тебе сумму. Он показал мне смету, и оказалось, что придется потратить как минимум на сто миллионов больше, чем ты планировал.

– Красски преувеличивает, – сказал Луи спокойным тоном, хотя его сердце заколотилось так, что, казалось, выскочит из груди. Ему самому хотелось бы верить в свои слова, но он понимал, что Красски не станет шутить такими вещами.

– Не думаю. Я очень волнуюсь из-за этого, Луи.

– Тебе не о чем волноваться, – ему приходилось стараться, чтобы его голос звучал уверенно. – Все идет как надо.

– Надеюсь. Дорогой, мне так хочется тебя увидеть. Ты не можешь прилететь ко мне?

– Нет, это слишком опасно. Если меня увидят…

– Ты никогда раньше не беспокоился об этом.

– Мы должны соблюдать осторожность, – сказал князь умоляющим тоном. – Что обо мне подумают, если узнают, что я езжу к другой женщине во время своего медового месяца.

– Я думала, ты устанавливаешь правила, а не следуешь им.

– Пожалуйста, постарайся понять, – взмолился он. – Мне нужно выиграть время.

Элиза вздохнула.

– Прости, Луи. Я просто очень ревную тебя.

– Уверяю тебя, для ревности нет причин.

– Я поверю в это, только когда увижу тебя.

Князь положил трубку, подошел к своему столу и взял карандаш. Он всегда думал лучше, если крутил в руках какой-нибудь предмет. Итак, Красски считает, что понадобится еще сто миллионов. Громадная сумма. Луи снова подошел к телефону и позвонил Вернову. Они оба включили скремблер, позволяющий говорить, не опасаясь подслушивания, и князь поведал своему советнику о том, что он узнал от Элизы.

– Или наши эксперты круглые идиоты, или они намеренно искажают информацию, – бушевал князь. – В обоих случаях выходит, что я женился напрасно!

– Но Бентон Груп согласилась оплатить проект целиком, – поспешно ответил Вернов.

– Сумма, о которой я говорил, теперь удвоилась.

Они не согласятся на такие расходы. Слишком крупная игра для них.

– А вот Красски готов сыграть, – сказал советник.

– Конечно, он ведь собирается купить Мотавию!

Вернов промолчал, и князь понял, что впервые открыл своему советнику истинные цели их восточного соседа.

– Поговори с руководителем проекта, – приказал князь, – и пусть он даст точный и недвусмысленный ответ – прав Красски или ошибается.

Положив трубку, Луи снова взял карандаш, намереваясь поработать, но никак не мог собраться с мыслями. Он знал, что не успокоится, пока Вернов снова не позвонит ему, а на это может уйти несколько дней. Что ему делать, если Красски прав? Придется все-таки принять помощь Словении. Если бы он знал, что дело повернется таким боком, он бы никогда не женился на Мелиссе.

Вечером, устав от беспокойства, он решил выпить кофе с Мелиссой. Она все еще не выходила из комнаты, хотя иногда уже вставала с постели.

– Мы с вами были наедине в гостиной, когда у меня начался бред, – сказала она. – Надеюсь, я не вела себя слишком глупо?

– Вы танцевали передо мной в ночной рубашке.

– Правда?

– Да, и выглядели весьма привлекательно под полупрозрачной тканью!

– Хлопок вовсе не прозрачен!

– Зато рубашка оказалась очень короткой, и она так мило развевалась вокруг вас.

Мелисса чуть не выронила чашку, но сумела справиться с собой и аккуратно поставила ее на стол.

– Вы все выдумываете.

– Хотите, чтобы я рассказал вам, что увидел?

Ее глаза сверкнули.

– Уверена, что вы в ваши годы знаете, как устроены женщины, так что легко сможете дать описание.

– Вас трудно смутить, верно? – рассмеялся Луи и поднявшись с кресла, подошел к окну.

Разговор взволновал его. Он не понимал, что с ним происходит. Становится все труднее думать о Мелиссе, как о женщине, к которой он никогда не прикоснется.

– Что случилось, Луи? – услышал он за спиной ее голос. – Вас что-то тревожит.

Он сразу вспомнил про Красски. Впрочем, не стоит ничего говорить ей, пока все не выяснится до конца, решил князь.

– Ничего особенного, – ответил он и повернулся к ней. – Доктор Вири сказал, что вы сможете встать завтра. В конце недели мы с вами сможем отправиться на прогулку.

Мелисса прикусила губу. Хоть она совершенно не умеет притворяться, подумал князь, я даже не представляю, о чем она сейчас думает. Что она думает о нем? Смирилась ли она с тем, что они не будут близки, или надеется, что со временем они смогут полюбить друг друга? Эта мысль взволновала его, и, чтобы справиться собою, он встал и направился к двери. Надо продержаться, пока Мелисса не поправится окончательно. В платье и туфлях она выглядит не такой соблазнительной.

– Вам надо идти? – спросила она.

– Я думал, вы устали.

– Больше всего я устала лежать в постели.

Она уселась на кровати и на неожиданно хорошем мотавском попросила его подойти и сесть рядом с ней.

– У вас прекрасное произношение, – сказал князь, выполняя ее просьбу. – Через несколько месяцев вы будете говорить, как коренная жительница.

– У меня способности к этому. Я бегло говорю на пяти иностранных языках. А еще у меня есть степень по истории и социологии.

– Вам нравится учиться?

– Это позволяет мне не умереть от скуки.

– Вы заставляете меня чувствовать себя рядом с вами недоумком, – князь был явно изумлен неожиданно открывшимися способностями Мелиссы. – Я, правда, учился в Оксфорде, но с большим трудом переходил с курса на курс.

– Вы слишком скромничаете. Насколько мне известно, вы были в первой Двадцатке выпускников. И вдобавок, насколько мне известно, выступали на Олимпиаде?

– Что еще вы обо мне знаете?

– Больше ничего.

Самое время рассказать ей про Элизу, подумал князь, но тут же отбросил эту мысль. Не слишком благородно рассказывать жене о своей любимой.

– Я видела, как вы возвращались во дворец утром накануне свадьбы, – тихо сказала Мелисса.

– Утром? – повторил он.

– На рассвете. Я знаю, что вы были у графини Брин.

– Я и не подозревал, что вы видели меня.

– Это вышло случайно. Я стояла у окна, когда вы приехали, – помедлив, она добавила: – Вы собираетесь встречаться с ней и дальше?

– Я уже говорил вам об этом. Ничего не изменилось. Впрочем нет, кое-что все-таки изменилось. Мелисса, мне кажется будет лучше, если мы попробуем стать друзьями.

Наступила тишина. Потом он почувствовал, что Мелисса взяла его руки в свои. Он посмотрел на них. Ногти были без лака и коротко подстрижены. Он вспомнил длинные ногти Элизы, ее пальцы, унизанные кольцами. На пальцах Мелиссы не было украшений, только небольшие часики на изящном запястье.

– Вы стараетесь выглядеть скромно, – сказал он. – При вашем богатстве это, по меньшей мере, странно.

– Считайте это извращенной формой снобизма. Она снова быстро нашлась с ответом, лишний раз напомнив князю, что он имеет дело с весьма умной девушкой.

– Жаль, что вы унаследовали ваше богатство, Мелисса. Мне кажется, вам больше понравилось бы самой сколотить состояние.

– Возможно, у меня ничего бы не вышло.

– Обязательно бы вышло.

– Это комплимент или оскорбление?

– Сам не знаю.

– Что ж, по крайней мере, вы честны.

Он шутливо поклонился.

– Рад угодить, Ваше Высочество!

Она засмеялась.

– Приходите ко мне завтра. Если день будет солнечным, вы сможете взять меня на прогулку.

К концу недели Мелисса окончательно поправилась. Князь держался с ней приветливо, но иногда, даже посередине разговора, уходил в себя. Она понимала, что в такие моменты он вспоминает Элизу. И все же он оказался отличным компаньоном, прекрасно знающим природу окрестных гор и способным часами увлекательно рассказывать о населяющих их животных. Но гораздо больше Мелиссу удивила любовь князя к музыке. Его любимыми композиторами были Бетховен и Моцарт, но часто они слушали произведения современных авторов, особенно Берга и Ганса Вернера Хенца. Вдобавок Луи прекрасно играл на пианино, Мелиссе это особенно нравилось.

– Я совершенно не способна к музыке, – призналась она однажды, после того, как он весь вечер играл ей Бетховена, а потом исполнил собственное произведение. Оно было очень ярким, но почему-то в нем слышались нотки грусти.

– А у вас был хороший учитель?

– Лучший, – усмехнулась она. – Профессор Парижской консерватории прилетал ко мне каждую неделю, пока не упросил дядю прекратить это издевательство. Издевательство над ним, разумеется, – добавила она.

Князь откинул голову и заразительно расхохотался. Звук его смеха наполнил Мелиссу необъяснимым волнением, и, чтобы справиться собой, она отошла от пианино и уселась на кушетку.

– Пожалуйста, поиграйте еще.

Князь заиграл другое свое произведение. Как и первое, оно было полно печали, и Мелисса с удивлением почувствовала, что ее глаза наполняются слезами. Она повернула голову, чтобы князь, случайно взглянув на нее, не заметил бы ее состояния. Комната освещалась приглушенным светом ламп, создающим очень интимную обстановку. Какое прекрасное место для медового месяца, подумала Мелисса, не для такого, как у них, а для полного настоящей любви.

Она почувствовала дрожь в руках и сильно сжала их. Как бездарно она потратит несколько лет своей жизни. Если бы она смогла отказать сэру Дональду! Хотя, с другой стороны, что она делала бы сейчас? Принимала гостей на очередной светской вечеринке или летала бы по всему свету, навещая друзей? Насколько близки ее друзья, где кончается их дружба и начинается интерес к ее положению? Такие вопросы постоянно встают перед ней и не позволяют сблизиться с людьми по-настоящему. Очевидно, у Луи те же проблемы, но она инстинктивно чувствовала, что он никогда не сомневался таким образом по поводу Элизы. Влюбленный мужчина – глупый мужчина.

Князь закончил играть и, подойдя, сел рядом с ней.

– Я не усыпил вас своей музыкой? – мягко спросил он.

– Нет, что вы. Я думала о вашей жизни. Она так похожа на мою.

Князь сразу понял, что она имеет в виду.

– Да, мы с вами несем тяжелое бремя. У вас – богатство, у меня – власть. Нам пришлось учиться нести его с достоинством.

– Приходится, – поправила она его. – В таком деле прошедшее время не уместно.

– Вы правы, – согласился он. – У нас впереди еще много трудностей.

– Когда мы уедем отсюда?

– В субботу утром. На понедельник назначено заседание кабинета министров, мне нужно там присутствовать.

У него будет свободное воскресенье, день, который он проведет с Элизой. Эта мысль оказалась настолько болезненной, что она вскочила на ноги.

– Спокойной ночи, Луи, – пробормотала она и выскочила из комнаты.

Она пробежала половину лестницы, когда князь окликнул ее. Остановившись, она перегнулась через перила и увидела, что он стоит задрав голову и на его лице написано недоумение.

– Что-то не так?

– Все в порядке.

– Тогда почему вы убежали?

Она покачал головой, но промолчала, и он молниеносно взлетел к ней по лестнице. Он похож на юношу, спешащего к своей первой возлюбленной, неожиданно подумала Мелисса. Она постаралась отбросить эту мысль, но у нее ничего не вышло.

– Все в порядке, Луи, – повторила она. – Не стоит беспокоиться.

– С вами все в порядке?

– Я просто устала. Спокойной ночи, – сказала она и, повернувшись, побежала в спальню.

Она быстро разделась и прыгнула в постель, но образ Луи стоял у нее перед глазами. Она никак не могла отделаться от этого. Она представила, что сейчас он войдет в комнату и ляжет рядом с ней, нежно улыбнется и…

– Нет! – закричала она. – Я не люблю его. Не люблю!

Но она понимала, что это неправда. Когда она впервые увидела Луи, то была очарована его красотой, и позже ее все более тянуло к нему. Он был красив, отлично сложен, многое знал и умел поддерживать беседу, и главное – он был честен с нею. Мелисса вздохнула. Честность. Странно, что она считает честным человека, который женился на ней, хотя любит другую. И все же горькая правда лучше сладкой лжи. Мелисса зарылась лицом в подушку. Она знала, что большинство знакомых мужчин считает ее привлекательной. Считается, что все мужчины любят высоких блондинок, но это не более, чем сказки. Элизе просто повезло, что она первой встретила князя. Однако похоже, что графиня считает это само собой разумеющимся.

Слезы текли по щекам Мелиссы, но она не вытирала их. Бедный Луи! Он слишком ценит свою свободу, и разве смеет она признаться ему в любви? Мелисса почти услышала, как он говорит ей: "Что ж, вы имеете право любить меня"

Воображаемые слова полоснули ее по сердцу, словно нож. Он не должен узнать правду. Никогда.

В ту ночь Мелиссе так и не удалось заснуть. Любовь, которую она испытывала к Луи, оказалась для нее совершенно новым чувством. У нее был опыт общения с мужчинами, но ни разу дело не зашло так далеко, чтобы всерьез рассматривать возможность брака. Но ее чувство к Луи было другим. Ей хотелось любить и быть любимой, хотелось делить с ним печали и радости, хотелось защищать его.

Когда ее родители умерли, она была еще совсем маленькой, но навсегда запомнила те неразрывные узы, что были между ними. Эта связь, крепче которой нельзя и придумать, проистекала в равной мере из душевной и физической близости. Генри Бентон любил свою сестру и был готов положить к ее ногам весь мир. Конечно, он предлагал ее мужу легкую и денежную работу, но тот отвечал неизменным отказом, предпочитая заниматься любимой антропологией. Зато, благодаря частым экспедициям, в которые Джон Поувелл всегда ездил с женой, Генри Бентон смог настоять, чтобы племянница жила с ним.