Текст книги "Чайный фургончик Рози"

Глава 5

Если мое путешествие начинается первого апреля, значит, оно будет неудачным? Как говорится, поспешишь – людей насмешишь. Я прижимаюсь лбом к окну в зале и наблюдаю за бедной Поппи, которую заливает дождем. Лобовое стекло фургончика запотело, а приспущенные дворники кажутся закрытыми глазами. Вот вам и солнечная весна… Зато погода отлично подходит моему настроению.

Вымокшая до последней гайки Поппи выглядит мрачно. Я понимаю, что чувствовать что-то к неживым предметам – это тревожный звоночек, но все равно чувствую с ней некое родство. Может, это потому, что она отвезет меня подальше от этого места. Надеюсь, туда, где меня ждет светлое будущее.

С самого начала этой безумной череды событий мы с Каллумом так больше и не виделись. Он даже ни разу не звонил. Все наши переговоры происходили за счет адвокатов. Адвокатов! Унылых и серьезных мужиков с похоронными лицами. Они с двух противостоящих сторон максимально лаконично занимаются нашим делом. Есть в этом некая стерильность, и я поражаюсь тому, как стремительно может поменяться чья-то жизнь.

Каллум согласился выкупить мою долю квартиры, но денег вышло всего ничего, так как мы еще платим проценты за ипотеку. Вот и все. Я дала себе время до сегодняшнего дня, чтобы подготовиться к своему новому приключению.

Я осматриваю наш некогда наполненный счастьем дом. На меня накатывают те же чувства, что и недавно: как Каллум так легко избавился от меня, словно я – какой-то мусор? Я не хочу оставаться одна, быть асоциальной, но мне сложно заводить друзей, потому что у меня никогда не было на это времени или желания.

Это одиночество оглушительно.

Когда я начну путешествовать, то выйду из зоны комфорта, расширю горизонты и обзаведусь жизненным опытом. Только тогда я смогу найти свое место в этом мире. Я знаю свои слабые места: желание отступить и сдаться перевешивает все остальное, но в этот раз я не поддамся.

Я подхватываю последнюю небольшую коробку и выношу ее из своей крохотной квартирки на юге Лондона, в которой я прожила последние семь лет вместе с Каллумом. Мое сердце вновь екает.

Сглатывая ком в горле, я захлопываю дверь и стараюсь не думать о Клое – веселой, молодой замене меня. Стоит мне выйти за порог, как она займет квартиру своими вещами.

Я иду к Поппи, и мои ноги кажутся ватными, будто я вот-вот упаду и никто не сможет меня подхватить. Впервые за пятнадцать лет мне не нужно быть в «Эпохе» утром пятницы и готовиться к трем самым загруженным дням. Это настолько выбивает из колеи, что неудивительно, почему у меня ноги подкашиваются.

– Готова, Поппи? – мой голос срывается.

Я дружески хлопаю фургон по боку, заношу коробку и запрыгиваю на место водителя. И замираю. Что же я творю? Зачем сбегаю из Лондона, где все знакомо и предрешено?

Я сижу в ступоре так долго, что к фургончику подходит моя соседка, старушка миссис Джонс. Она стучит в окно, лицо у нее осунувшееся, и спрашивает, жду ли я грузчиков.

На мгновение мне становится стыдно, и я мотаю головой со словами:

– Нет-нет, я просто… – пытаюсь призвать остатки своей храбрости и размышляю, можно ли умереть из-за разбитого сердца. Все как обычно. – Жду подходящего времени, чтобы уехать.

Миссис Джонс, как всегда, неодобрительно качает головой. Я никогда ей не нравилась. Она презирает мой рабочий день, то, как я сортирую мусор на переработку, то, что я закрываю свой почтовый ящик на ключ, и остальной бред в этом же духе. Но с течением лет я поняла, что она судит всех подряд и порой перегибает палку.

– Ну, езжай давай, – скрипучим голосом отвечает миссис Джонс. – Моя дочь едет, ей нужно парковочное место. У нее, если что, ребенок.

Я сдерживаю вздох. А у кого сейчас нет? И у Клои, наверное, будет. Она будет сюсюкать и показывать ему «козу» вместе с миссис Джонс. Даже думать об этом не хочу.

– Угу, – я завожу двигатель.

Интересно, старуха подружится с Клоей? Если что, смогут вместе посплетничать, со мной-то у нее не получилось. Мне совершенно плевать, что парень из четвертой квартиры «играет в тупые стрелялки всю ночь», а девушка из шестой надела «безвкусные высоченные сапоги, в которых она как ночная бабочка». Меня чужие жизни не волнуют. Они с Каллумом и Клоей могут хоть каждый вечер собираться в этих печально известных ужин-клубах по понедельникам и ликующе шептаться о том, как они рады, что я уехала. Глаза пощипывает, будто я вот-вот расплачусь, – пора убираться отсюда.

Но воображение меня не щадит. Я так и вижу, как миссис Джонс говорит: «Странная была эта Рози. Все шарахалась от людей, будто скрывала что-то».

Я не буду скучать по старухе.

Глубоко вздохнув, я выезжаю на дорогу, игнорируя вопль и ошалелый взгляд пешехода, оказавшегося достаточно близко, чтобы почувствовать себя в опасности. И много мне таких моментов предстоит?

Я еду, точнее еле ползу, впиваясь в руль так крепко, что костяшки белеют. В Лондоне и так не просто с дорожным движением, а управлять Поппи просто ужасающе. Моя первая остановка – лагерь в Бристоле, и я ставлю перед собой цель приехать туда живой.

Я умудряюсь взять себя в руки и с угрюмой решительностью еду по дороге. Делаю музыку погромче, чтобы она заглушила пульсирующий шум в ушах. У Поппи, совсем как у людей, есть свои особенности: порой я слышу выхлопные газы, будто она, возмущенная, отчитывает меня. Еще фургон резко тянет влево, когда меня мотает туда-сюда по дороге.

Все нормально, это кривая обучения. Нам просто нужно привыкнуть друг к другу. Например, когда я начинаю паниковать, что-то вроде: «ЧЕМ Я ВООБЩЕ, БЛИН, ДУМАЛА?» – Поппи сразу едет прямо и надежно. Она будто знает, что, пока я схожу с ума, кто-то должен перехватить контроль. Скоро я нахожу свой темп, и Поппи одобрительно порыкивает и фырчит.

Прощай, Лондон. Здравствуй, новая, замечательная жизнь! Я выкручиваю музыку на максимум, и мои губы растягиваются в улыбке. У меня получилось. Я действительно смогла. В теле медленно разливается гордость.

Глава 6

Спустя пять часов я подъезжаю к лагерю в Бристоле. Это еще раньше, чем я планировала! Когда я хотела затормозить, то случайно нажала на газ, и управление вышло из-под контроля. Фургон поехал дальше, прямо на красивую рыжеволосую девчушку с выражением чистого ужаса на лице, ведь я вот-вот ее перееду!

Вдавливаю педаль тормозов в пол, Поппи виляет из стороны в сторону, а галька из-под колес, словно пули, летит в бедную, ничего не подозревающую девушку, отскакивая от ее хрупкой фигуры со звуком бам, бам, бам, после чего она исчезает в облаке пыли. Наконец фургон, взвизгнув, останавливается, запах жженой резины пронизывает воздух. Я сбила ее? С грацией оловянного солдатика я выбираюсь из Поппи и с хлюпаньем приземляюсь в огромную лужу грязи, не рассчитав, насколько далеко находится земля с высокого порожка. Хрустя костями, я поворачиваюсь на спину. Выгляжу я, пожалуй, как кто-то с первой стадией трупного окоченения, но отчего-то меня охватывает эйфория.

Я выжила! И Поппи выжила! Лондон позади, я наконец добралась до свежего воздуха и… И о боже, я вспомнила про девушку. Когда оседает пыль, я замечаю, что она застыла на том же месте, только открывает и закрывает рот, не произнося ни звука. Надеюсь, это из-за того, что она наглоталась пыли, а не потому, что галька пробила ей легкое или еще что. Я как раз собираюсь позвать на помощь, как девушка выдавливает:

– Ничего себе появление!

Меня, все еще остолбенелую от произошедшего, накрывает волной облегчения. Я смотрю на ее обрамленное медными волосами лицо, и она выглядит на удивление спокойной, учитывая, что я только что чуть ее не убила. Ну, не я, а Поппи. Черт возьми, надо будет попрактиковаться тормозить и выходить из фургона.

Я не отвечаю, поэтому девушка обеспокоенно осведомляется:

– Вы не ушиблись?

Она из тех счастливиц, которые красивы сами по себе, без всяких усилий и прикрас. У нее яркие, ореховые глаза с природно густыми ресницами, а волосы – огненного цвета – блестят в мягких лучах солнечного света. Рядом с ней я чувствую себя замухрышкой.

Я слишком долго не отвечаю, и девушка осматривается в поисках помощи. Этот взгляд мне уже хорошо знаком.

– Со мной все нормально, – я выдавливаю улыбку, надеюсь убедительную, и прячу за ней панику, что творится внутри. А внутри творится «где я, почему я купила фургон, напившись шираза, и как мне смыть с себя всю эту грязь».

Впрочем, не стоит поддаваться панике. Надо всем можно работать – даже над тем, чтобы не сбивать людей.

Между густых, идеально симметричных бровей девушки пролегает морщинка. И как бывают настолько густые брови, что им нужен отдельный индекс? Я неуверенно трогаю собственные, задаваясь вопросом, как бы добавить им весу. Мне открывается целый мир вещей, о которых я даже не задумывалась, когда я была заперта на кухне ресторана.

– Что-то не похоже. – Она явно заметила мои брови, разросшиеся совершенно по-спартански, черт. – Ты как из джунглей сбежала.

Девушка улыбается, и я смеюсь впервые за долгое время. Судя по ее лицу, мой смех звучит немного безумно. Ага, джунгли. Можно и так сказать.

– Ну да, из городских джунглей Лондона.

До меня доходит вся сюрреалистичность происходящего. Я чувствую себя настолько оторванной от старой жизни и прежней себя… и хоть это ощущается странно, внутри зарождается исступленное ликование. Теперь я могу быть тем, кем захочу!

Девушка протягивает мне руку и помогает подняться. Я надеюсь, что смогу удержаться на ногах после того, как засиделась за рулем.

– Давай-ка мы тебя отмоем.

Я иду за ней в туалет и подпрыгиваю от страха, когда вижу отражение в зеркале. Она ни за что не смогла бы рассмотреть мои брови, да и в целом мое лицо, потому что оно скрыто под слоем налипшей грязи из лужи и бог знает чего еще так, что лица разобрать нельзя! Черт возьми! Я будто из соревнования по реслингу в грязи! Еще и волосы торчат во все стороны, потому что я дергала их полдороги.

– Ты что, спала под открытым небом? – запереживала девушка.

– Боже упаси, нет! Это все лужа. Не знаю, как мне так посчастливилось отыскать единственную лужу в районе.

Меня худо-бедно отмыли, и мы возвращаемся наружу. От Поппи исходит странный свист, и я обхожу ее в поисках источника звука.

– О нет, колесо! – Переднее колесо сдувается, и Поппи будто бы устало накреняется вправо. – Ничего, я все улажу…

Я бормочу себе под нос, пытаясь убедить в этом скорее себя, чем кого-то еще. А потом осознаю – я же никогда не меняла колеса! Откуда мне знать, как это делается? И да, я пустилась в дорогу, не зная таких базовых вещей. Да, недоглядела. И это говорю я! Королева организации и планов.

– Не переживай ты так, – вступается девушка. – Я помогу. Запасное есть?

Ох ты ж блин.

– Наверное. Должно быть. Я как-то упустила из виду техобслуживание фургона.

– Могу еще всякие советы по технической части дать, в этом я разбираюсь. А еще в замене масла. В общем, что угодно, чтобы сэкономить. Кстати, я Ария, – она протягивает мне руку. Это кажется мне очаровательным: у меня-то ладони в грязи.

– Было бы замечательно. Я Рози. – Мы жмем друг другу руки, и Ария улыбается так широко, будто мой приезд скрасил ее день.

– Как ты нас нашла?

– По обсуждению на сайте «Жизнь в фургоне». Я болтала с одним парнем, Оливером, и он сказал, что отсюда неплохо начинать. Недалеко от Уэльса можно закупиться всем необходимым.

Ты сумасшедшая, просто сумасшедшая.

Мое тело болит даже там, где не должно. Вести фургон ничуть не проще, чем руководить кухней в запару. Ощущения, правда, другие.

– Рада, что ты с нами, – девушка блеснула белоснежными зубами.

– И я, – искренне отвечаю я.

– Сайт отличный, кстати. Много поддержки, советов, маршрутов, инструкций по фестивалям и прочему…

Я киваю, ошеломленная происходящим. Я словно упала в портал и оказалась в параллельной вселенной! А клетчатые рубашки – это у них дресс-код такой? Группка бородатых хипстеров сидит вокруг костра, один из них, красавчик-брюнет, играет на гитаре и поет завораживающую песню. Кто-то играет в карты на раскладных столиках, кто-то развешивает постиранные вещи в палатках, кто-то суетится у своих фургонов, готовясь уезжать. Многие дружественно машут мне рукой, и я неуверенно улыбаюсь в ответ.

Мы не похожи, это точно. Я уже это чувствую. Они так и излучают атмосферу душевности и какого-то изящества, доступного лишь полностью уверенным в себе людям. Их лица открыто дружелюбны, а мудрые глаза искрятся жизненным опытом. Хоть мы и разные, я готова присоединиться к их стилю жизни и улыбаться так же непринужденно. Слова Арии вытягивают меня из потока приятных мыслей:

– Пойдем, я заварю тебе чай.

Она открывает дверь в фургончик, и когда перед глазами оживает освещенное мерцающим пламенем свечей пространство, я не сдерживаю вздоха. Да это же рай для книголюбов! Покосившиеся полки до упора напичканы хаотично расположенными книгами, на полу лежат плетеные корзины с винтажными изданиями Mills and Boon, перетянутыми веревкой. Каждый уголок фургона заполнен подушками, свечами, книгами, ковриками. В воздухе стоит аромат свежезаваренного кофе.

Я понимаю, почему многие находят в этом свою прелесть, но лично мне становится не по себе. Сначала-то этот беспорядок безобидный – пара вещей тут, пара там, – но потом он разрастается и занимает все пространство!

– У тебя странствующий магазин книг? – спрашиваю я и мысленно тут же прикладываю ладонь ко лбу.

– Книжный магазинчик «Долго и счастливо» к вашим услугам, – Ария отдает честь, и я хихикаю. – Я продаю любовные романы. Ботанка к твоим услугам!

– Слово «ботан» явно недооценивают.

Тусклое пространство наполнено запахами букетов из свежих полевых цветов и ароматических свечей. Они переплетаются с запахами старых книг и пыли и навевают мысли о былых, ушедших временах. У стены стоит старое, потрепанное кресло с высокой спинкой, и могу поспорить, что именно в нем Ария проводит большую часть времени.

На полу валяются рубиновые бархатные подушки с рюшами, тут и там на крючках висят, как занавески, шерстяные ковры. Могу представить, что все книголюбы этого мира хотели бы коротать вечера в магазинчике «Долго и счастливо»… Но меня кое-что беспокоит, и я не могу решить, стоит мне говорить это вслух или нет. Именно такая бестактная прямолинейность бесит людей, которые со мной общаются. Но сейчас это буквально вопрос жизни и смерти. Я отбрасываю приличия в сторону и решаю аккуратно подойти к моему вопросу. Прочищаю горло, прежде чем сказать:

– Ты уверена, что оставлять зажженные свечи без присмотра безопасно?

Я спрашиваю так деликатно, как только могу, хотя внутри кричу: «Это точно опасно, тут же повсюду книги валяются!» Ария вытащила меня из лужи грязи, и я считаю честным предупредить ее, что все ее жилище может загореться в любую секунду. Так ведь поступают хорошие друзья, да?

Она так хохочет, что я пугаюсь – не ожидала, что у такой миниатюрной девушки столь оглушительный смех.

– Это же для романтичной атмосферы! Я хочу, чтобы люди чувствовали себя уютно, когда приходят, пока меня нет. Запах старых книг и зажженных свечей очень в этом помогает.

Мои брови взлетают вверх.

– Сюда приходят без твоего ведома?

А если они будут шариться в ее вещах? Читать ее дневник, спать на ее кровати? Или, того хуже, украдут книгу?

– Конечно! Они оставляют записку, если берут книгу на время, и оставляют деньги во-он там, если что-то покупают. – Ария показывает пальчиком на непритязательную зеленую коробку для денег. Незакрытую. Откуда я это знаю? Потому что проржавевший напрочь замок лежит рядом. Он выглядит так, словно его достали со дна океана. Неужели незнакомцы ничего оттуда не берут?

– Но… – я теряюсь и даже не знаю, что сказать.

– Присаживайся, – говорит Ария. – Я сделаю тебе чаю.

Старенькое кожаное кресло испускает вздох, когда я погружаюсь в его объятия. С трудом борюсь с желанием вскочить обратно и начать убираться – аккуратно разложить книги, расправить коврики… Ну-ка, возьми себя в руки, Рози.

– А тут все… – я устраиваюсь удобнее и выпрямляю спину. – Такие открытые со своими фургонами?

Еще не поздно вернуться в Лондон, устроиться на прежнюю работу, снять комнату и в шутку называть ее наркопритоном… Начать все заново, приютить собаку и обязательно купить ролик для чистки одежды от шерсти. А еще хорошие кроссовки, чтобы подолгу гулять с Ровером. Я представляю, как французский мастифф тащит меня за собой по улице. Жизнь будет стабильна и однообразна… Но что в этом веселого? Нет, я приняла решение. Надо лишь подождать, пока начнется моя новая, яркая, полная впечатлений жизнь. Я отчаянно хочу жить не так, как все остальные.

Меняться всегда сложно. Уверена, любой, кто переворачивает свою жизнь с ног на голову, обнаруживает, что его надежды и мечты утекают из пальцев и беспорядочно рассыпаются.

Ария снова хохочет, сотрясая своим смехом фургон.

– Нет, не все. А что, Рози, ты такое не одобряешь?

– Не совсем, – признаюсь я, морщась.

– Ничего страшного не случится, я всегда так делаю, – говорит она. – Люди в основном попадаются честные, да и если украдут или не вернут пару книг – что с того? Зато я свободна. Ухожу и прихожу как вздумается. В конце концов, в коробке для денег всегда есть мелочь на новое путешествие.

Сомневаюсь, что я смогу стать как Ария. Да меня нервы в могилу сведут! С другой стороны, у нас совсем разный бизнес. Мне придется всегда быть на месте, ведь чай сам себя не заварит, в конце концов. И потом, я же не должна быть в точности похожа на Арию, чтобы вписаться в общество кочевников, правильно? Стулья и столики будут снаружи, и ко мне будут заходить только по приглашению.

– Почему ты решила все бросить и уехать? – спрашивает она, меняя тему, заливая воду в заварочный чайник.

– Да без особых причин, – я опускаю глаза. – Просто показалось, что пора что-то менять.

Кому охота, чтобы тебя воспринимали как отчаянную брошенку, сбежавшую подальше от позора? Уж точно не мне.

Ария не пристает с дальнейшими расспросами, хотя по глазам вижу, что ей интересно. Думаю, ей тоже есть что рассказать. Она смотрит так понимающе, будто мы с ней мыслим в одном направлении. Но момент ускользает, потому что Ария отвлекается на чайничек. Она устраивает его между нами на стопке книг и возвращается к буфету в поиске чашек. Наконец она вытаскивает на свет две кружки разных размеров. На одной из них написано: «У книголюбов все получается лучше». От чая вкусно пахнет ванилью и жасмином, и когда я уже собираюсь спросить, где она его купила, Ария начинает говорить:

– У тебя есть план или ты плывешь по течению? – она лезет в шкафчик, и ее голос звучит приглушенно. Наконец она достает пыльную коробку печенья и поворачивается ко мне.

Когда чай заваривается, я разливаю его по кружкам, и запах жасмина заполняет фургончик. Мне уже не терпится самой создавать чайные смеси для моего магазинчика, воображая пьянящие ароматы свежих цветов и пряность ореховых сборов… Вопрос Арии выводит меня из размышлений, и я отвечаю:

– У меня нет точного маршрута, но я думаю следовать за всякими фестивалями, чтобы мой магазинчик чая процветал.

– Магазин чая? – глаза Арии блестят от восторга.

– Да. «Чайный магазинчик Рози». Хочу вернуться к истокам – готовить вкусную домашнюю еду и подавать ее с большими кружками чая, который смешала сама. Уже хочется поскорее начать! Надеюсь, моей небольшой кухоньки хватит.

Конечно, вся эта новая идентичность пугает, необходимость быть кем-то особым или чувствовать то, что должно, спутывает мысли, но в одном я могу быть уверена всегда. Моя любимая готовка все расставит на свои места и успокоит меня, устранит сомнения.

– С чем не помогут сладости и чай, поможет бескрайняя дорога! – отвечает Ария, но ее лицо на мгновение омрачается тенью, словно она сама не верит в то, что говорит. Наверное, не все бы это заметили, но мне слишком хорошо знакомо это выражение.

Ария опускает голову и рассматривает чай, плещущийся в кружке, а ее плечи напрягаются. Что-то мне подсказывает, что мы еще не на таком уровне отношений, чтобы я лезла к ней с вопросами. Рушить нашу зарождающуюся дружбу я не хочу, а говорить первое, что приходит мне на ум, – это плохая затея. К сожалению, узнала я это на горьком опыте.

– Ах да, – спохватилась я, поняв, что она ждет ответа. – И правда, здесь столько возможностей!

– Впервые выезжать на дорогу одной может быть сложно, – добавляет Ария, рассматривая меня из-за своей чашки.

Поппи может сломаться именно тогда, когда преступник с фетишем на волосы сбежит из тюрьмы неподалеку. Он заметит меня и отрежет мои прекрасные светлые локоны. Может, я буду печь восхитительные булочки и покупать свежие сливки у местного фермера, а посетителей будет ноль. Меня могут ограбить, слить бензин из Поппи, может, я умру в своей кровати, съеденная клопами, или неделями буду жить без живого общения.

Я бросаю взгляд на часы. Не слишком ли поздно объявить, что я забыла в Лондоне выключить духовку, и вернусь я… никогда! Заметка для себя: пора бы завязывать с чтением детективов в ближайшее время.

– Слушай, может, я тороплю события, – Ария сдувает упавшую на глаза прядку. – Но что насчет того, чтобы держаться вместе? Не так, конечно, чтобы друг от друга ни на шаг не отходить, но ведь книги и чай – идеальное сочетание. Мне кажется, нам было бы здорово работать в тандеме.

Меня охватывает радость. Оливер говорил мне, что в Бристоле многие путешественники объединяются: один в поле не воин и все дела! Я ведь выгляжу так, словно ночевала на улице: усталой, грязной и слегка потерянной, но, несмотря на все это, Арии я все равно приглянулась.

С другой стороны… Неужели все так просто? Без пяти минут знакомы и уже друзья? А вдруг с ней что-то не так? Может, она в бегах? Хотя на преступницу не похожа. Может, она скрывающаяся от поклонников знаменитость? Или ей просто одиноко среди всех этих людей? Это я хорошо могу понять. Интересно, она чувствует, насколько я потерянна? И она тоже немного потерянна, хоть и, очевидно, довольно популярна среди своих, хоть и окружена людьми, вылепленными из того же теста. Я вижу это по тому, как стекленеют ее глаза.

– Держаться вместе? – переспрашиваю я.

– Ну смотри, – начинает она, смотря куда-то вдаль, словно воображая наше будущее. – Мы вместе поедем путем фестиваля. Будем открываться рядом, совместим столики для посетителей. А самое главное, в мертвые часы мы сможем проводить время друг с другом, и нам не будет скучно и одиноко в дороге.

Какие тут минусы? Я, конечно, независимая, но спутник мне не помешает. Не представляете, как мне страшно вести Поппи ночью.

– А что, хорошая идея, – бросаю я, стараясь звучать непринужденно. – То есть точного маршрута или расписания у тебя нет?

Я предпочитаю знать, куда еду и когда. Любой фестиваль – приятно организованное мероприятие, всегда назначены определенное время и место.

Ария смеется.

– Не, я люблю действовать наугад. Всегда делаю так, как мне вздумается. На фестивалях прекрасно работать, я этому только рада, поэтому отклоняться от курса мы будем только иногда. Ну, знаешь, чтобы было время для приключений.

Приключений? Ладно… Звучит пугающе, но, с другой стороны, что такого в том, чтобы иногда сходить с намеченного пути? Раньше я планировала все до последней минуты, и посмотрите, куда это привело.

– А давай, – я быстро соглашаюсь, чтобы не успеть передумать.

Мы разные, в этом я совершенно уверена, но говорят, что противоположности притягиваются. Ария бойкая, энергичная и явно популярная. Пока мы шли сюда, мимо сбившихся в кучки странников, ее прямо-таки осыпали приветствиями и махали вслед. Я тоже хочу быть такой – легко вливаться в компании, а не отсиживаться на скамье запасных. Хочу приключений, новой цели в жизни, так, чтобы взять судьбу за плечи и хорошенько ее встряхнуть!

– Отлично! – Ария широко улыбается. – Я понимаю, как ты себя чувствуешь, Рози. Ты ушла с намеченного пути, едешь непонятно куда, спишь каждый раз под новым небом. Любой испугается. Но, поверь, ты втянешься. И станешь сама искать уединенные места, где никто никогда не бывал, а от старой жизни со страхом открестишься.

– Ого. Видимо, мне многому предстоит научиться, – не скажу, что «уединенные места» это мое, но за компанию с Арией… И вообще, мы же не будем под ручку ходить. Мы просто будем вместе ездить и открывать рядом свои магазины.

– В пути и научишься. Главное, достаточно зарабатывать на приключения.

– Это на какие? – я представляю, как прыгаю с парашютом, и от страха у меня сводит живот. Я предпочитаю стоять на твердой земле.

– Да так…

– Слушай, я просто не очень люблю…

Ария поднимает руку, останавливая меня.

– Расслабься. Я говорю про бег, скалолазание, плавание во всяких красивых местах… Будет классно! Мы будем есть в роскошных ресторанах и придорожных забегаловках, отваливать космические деньги на заманиловки для туристов и наслаждаться плодами с дерева посреди ничего. Весело же! Но сначала, конечно, тебе нужно привыкнуть к путешествиям.

Точно. Пожалуй, я больше думала о том, чтобы сбежать, а не о том, что мне предстоит увидеть после. Что это будет? Меняющие жизнь закаты, галактики, полные звезд, и текущие вспять реки… Я даже украдкой щиплю себя, чтобы убедиться, что это не сон.

– Давай двинемся в Уэльс в понедельник, – предлагаю я. Так мне хватит времени просмотреть карты, спросить совета у Оливера и несколько раз перепроверить, что мой фургон готов ехать.

– Отлично! Фестиваль Хей начинается в следующем месяце, а мы между тем можем посетить пару местных ярмарок и открыть там наши магазины.

Я нахожу себя в готовке домашних блюд и смешивании ароматного чая. Это – моя страсть, моя сильная сторона. Нельзя устоять перед едой, которая была приготовлена с любовью! Или перед глотком орехового пряного чая, который пробудит томление по будущим путешествиям. Это и вправду может изменить мою жизнь.

А теперь мне есть с кем бороздить дороги. Это уже само по себе подвиг.

– Тогда жди нас, Уэльс! – Место, которое я ни разу не видела.

Что откроет мне этот новый мир?.. От предвкушения дрожит какая-то забытая до этого мгновения частичка меня.

Позже тем же вечером я, усевшись на кровати, пишу Оливеру, чтобы проверить, ничего ли я не забыла. Я не хочу подходить к Арии по каждому возникающему вопросу, так что пусть мой дружелюбный знакомый выручит. Он отвечает почти мгновенно:

Привет, Рози!

Думаю, ты готова. Только не забудь: прежде чем приехать куда-то и открыть магазин, сообщи об этом местному совету. Иногда они требуют официальное разрешение и подтверждение медицинского осмотра, если ты продаешь еду. Если возникнут какие-то проблемы – пиши, помогу чем смогу. Хорошей дороги!

Оливер

А с бюрократией гораздо муторнее, чем я думала. Но не зря же человечество придумало электронные таблицы! Я выписываю все ярмарки и возможные места к посещению в Уэльсе, отмечая всю нужную информацию в табличке. В любой момент смогу заглянуть сюда, если понадобится. Я благодарю Оливера в ответном письме и валюсь спать. Интересно, что сейчас делает Каллум? Скучает ли он по мне? Я засыпаю с ним в мыслях.

* * *

В воскресенье я уже во всеоружии. Карта прикреплена к стене, а цветные канцелярские кнопки отмечают наш путь. Я подготовилась ко всему, начиная от ухудшения погоды и заканчивая поломкой фургона, и даже проверила, где можно закупиться свежими продуктами и кухонными принадлежностями. Бесчисленные видео на YouTube подсказали, что делать, если с фургоном что-то случится, и теперь мне гораздо спокойнее: я разбираюсь хотя бы в основах. Ария объяснила, как менять масло, а я взамен дала ей пару базовых уроков по готовке. Научила ее выключать плиту за несколько мгновений до того, как сковородка превратится в уголек: пожалуй, это основной принцип по технике безопасности. Она умудрилась сжечь столько еды, что я только диву давалась.

Я чувствую себя сильной и уверенной, с удовольствием учусь новому – даже на ходу!

Завтра мы выезжаем рано утром, и я сильно переживаю. Но в этот раз все будет по-другому! У меня есть моторное масло, сдутая шина отремонтирована, а колеса отрегулированы. И это еще не все: я обзавелась домкратом, запасной канистрой топлива, масла, воды и ремонтным комплектом. Все документы – страховки и разрешения – тоже готовы. Оказалось, Ария у нас спец во всей этой до одурения скучной бюрократии! Она умудрилась разобраться с этим онлайн без особых страданий. Получить одобрение городского совета – головная боль, но Ария знала, куда обращаться, чтобы ответ пришел быстро и без всяких разборок, и куда обращаться не стоит, потому что из-за более строгих правил и регламентов нам, скорее всего, откажут.

Когда я проверяю свой банковский счет, который значительно схуднул после всех дополнительных расходов для Поппи, на почту приходит письмо – это Оливер. Нутром чую: он может спросить с меня денег, что снова ударит по кошельку. Но я донимала его расспросами тут и там, всякий раз, когда не хотела лишний раз беспокоить Арию, и он всегда помогал, так что было бы честно попросить некоторую финансовую компенсацию.

Привет, Рози.

Как там Бристоль? Нравится? Я тут под завалом работы. Отснял две свадьбы на выходных, а теперь редактирую результат. Это всегда самая долгая часть.

Я читаю дальше, ожидая фразы в духе «заплати мне сегодня, и получи скидку в пятьдесят процентов!».

Как закончу, отправлюсь в поход к пику горы Сноудон, вдоль железной дороги из Лланберис. Давно хотел. Говорят, там все равно что Эдем! Не люблю слишком долго разъезжать в фургоне без перерыва, так что будет кстати.

Безопасной тебе дороги!

Оливер

Хм. Никаких продаж, никаких взиманий денег… Может, Оливеру просто любопытно, как путешествуют другие? У меня другой вопрос: чего же всех этих кочевников так тянет на скалистые вершины? Хлебом не корми, дай с высоты на мир взглянуть. Наверное, это я слишком много времени провела на кухне, бегая на своих двоих. На мой взгляд, отдыхать лучше лежа. На диване. Я опускаю взгляд на свой животик (работа поваром сказывается). Может, и правда стоит попробовать что-нибудь эдакое?

Я нахожу в интернете гору Сноудон, и мой энтузиазм убегает, сверкая пятками. Чтобы подняться на Сноудон, потребуется шесть часов и почти пятнадцать пройденных километров! Высота горы – тысяча метров. По-моему, все равно что Эверест. На такой подвиг я вряд ли способна.

Привет, Оливер!

Сам Бристоль я еще не повидала, зато насмотрелась на магазины с оборудованием для фургонов. Позже мы с Арией обязательно погуляем по городу, а пока занимались документами и прочей ерундой. Ария в этом просто мастер. В понедельник мы выдвигаемся в Уэльс. Невероятно, да? Сама себе удивляюсь.

Удачи в твоем крутом восхождении на гору!

Рози

Я отправляю письмо, прибираюсь в уголке, который использую как письменный стол, и иду наружу, чтобы найти Арию. Дверь в ее фургон открыта нараспашку. Она читает в своей привычной манере: спряталась в книге, подняв вверх коленки. Ее окружают полупустые кружки с чаем, выстроенные в круг, словно с их помощью она собирается наложить какое-то заклинание. На плите булькает кастрюлька с тушеной фасолью. Я отправляюсь помешать блюдо; неудивительно, но бобы уже начали прилипать к донышку.