Текст книги "Чайный фургончик Рози"

– Книжный червь в привычной среде обитания, – говорю я, завидуя способности Арии настолько погружаться в книги.

У меня так не получается: если я слишком долго читаю, меня отчего-то настигает чувство вины. Мол, нужно заняться чем-то более полезным. Обычно оно берет верх, и я откладываю книгу и иду убираться или строить планы. Ария же может целый день потерять, растворившись в книге. Делаю мысленную заметку: надо выделить себе время на чтение, и чтоб ничего не отвлекало.

Она зевает, сладко потягивается и закрывает книгу.

– Книжному червю нужен свежий воздух. Погнали в деревню Клифтон?

– А как же твой… эм, обед? – загустевшая масса выглядит не очень аппетитно, но Ария, кажется, о таком не беспокоится.

– Я его снова сожгла, да?

– Да.

– Тогда давай лучше поедим где-нибудь еще, – смеется она.

Я усаживаюсь на пассажирское сиденье и с облегчением отмечаю, что фургончик Арии фырчит и хрипит так же, как и мой. Может, это просто особенность старых машин: у каждой есть свои способы коммуникации, и понять их все – лишь вопрос времени.

Я расслабляюсь в кресле и наблюдаю за городом, пролетающим мимо. Совсем не похоже на Лондон. Между нами повисает молчание. Я размышляю, стоит ли заполнять его какими-нибудь пустыми разговорами или оставить все как есть. Арии вроде как все равно, поэтому, вместо того чтобы мямлить что-то неразборчивое, я тоже молчу и наслаждаюсь видами. Поднимаю взгляд на небо и чуть не задыхаюсь от восторга – небо пестрит разными цветами.

– Смотри! – вскрикиваю я, показывая пальцем на стаю воздушных шаров, чинно плывущих по небу.

– Красиво, правда? В августе здесь ежегодно устраивают фестиваль воздушных шаров. Сотни людей со всего мира отправляются в Бристоль, чтобы поучаствовать.

– Ого, летающие барометры, заполоняющие все небо!..

Ария хихикает.

– Похожи отсюда, да? Боже, Рози, тебе обязательно нужно на них полетать! Посмотришь из корзины наверх, на шар. Он выглядит как калейдоскоп, цвета наслаиваются друг на друга, а в центре – языки. Обалдеешь!

– Я лучше с земли понаблюдаю. Скорее ад замерзнет, чем я добровольно полезу в воздушный шар.

Ария издает смешок.

– А ты не очень настроена на приключения, да?

– Скорее наоборот.

– Поверь мне, скоро это изменится.

Я смотрю на нее взглядом, в котором должно явно читаться «вот уж вряд ли».

Мы доехали до деревни Клифтон. Ария паркуется, а я уже чую запах уксуса, исходящий от свежеприготовленных фиш-энд-чипс[1]1
  Фиш-энд-чипс – буквально переводится с англ. как «рыба и картофель фри». Это блюдо считается неофициальным национальным блюдом Великобритании.


[Закрыть].

– Девушкам нужно есть! – она приподнимает бровь.

– Путь к моему сердцу лежит через желудок.

Мы заказываем фиш-энд-чипс в пивном кляре. Жуя, мы беззаботно обсуждаем, идет ли на пользу этому блюду пюре из зеленого горошка с мятой.

– Да как же без него? – недоумеваю я.

– Я, конечно, отъявленная британка, – ухмыляется Ария. – но пюре терпеть не могу. Оно как детское питание. Да и зачем оно с рыбой и картошкой? Не сочетается же!

Моя челюсть отвисает.

– Мне нужно подумать. Ты предала меня. Не уверена, сможем ли мы оставаться друзьями после такого.

– Конечно, подумай, поразмышляй. Я обещаю, что это единственная моя странность в отношении еды!

– Давай тогда сюда свой горошек.

Ария в отвращении морщится, отдавая пюре.

– Пойдем потом на мост? Говорят, там мостовые арки невероятной красоты. Можем погулять под ними.

– Да, конечно.

Спустя полчаса, когда мы оказываемся у моста, меня начинают терзать тревожные мысли. Это то самое место, фото которого присылал Оливер. Это подвесной мост!

– Мне кажется, или он качается?

Мост расположен пугающе высоко, а воды темно-коричневой реки бурлят далеко внизу. Конечно, мне не впервой пересекать мост, но обычно они короче, да и переезжаю я их на машине…

Ария раскатисто рассмеялась, напугав меня.

– Похоже на то! А когда ветер совсем сильный, движение перекрывают, а мост закрывают.

– Это, по-твоему, здорово?

– Ну да! Смотри, он как живой! Качается, хочет что-то тебе шепнуть…

– «Держись, на хрен, подальше», вот что он хочет шепнуть.

Я не успеваю придумать отмазку – Ария толкает меня вперед, и вот я уже на мосту. Основание моста дрожит под ногами, когда мимо пролетают машины. От высоты у меня перехватывает дыхание.

– Эй, жительница Лондона! – Ария пытается перекричать ветер, что бьет нам в лица. – Чувствуешь себя живой?

– Да. Потому что представляю свою неминуемую гибель! – ветер уносит мои слова. – Из-за этого я сразу стала ценить то, что стою здесь, живая, с первой британкой в мире, которая не любит гороховое пюре!

– Я так рада, что мы здесь вместе, Рози! – Ария смеется и после небольшой паузы продолжает говорить, оживленно и беспокойно. – Еще пару дней назад я думала, что пройдусь по этому мосту последний раз в жизни. – Она отводит взгляд. – Не в том смысле, что спрыгну с него в стиле «Тельмы и Луизы», а попрощаюсь, соберу вещи и поеду домой, к родителям. Я хотела оставить всю эту «жизнь в дороге» позади и вернуться к работе пять-два, понимаешь?

Видимо, шок отображается на моем лице, потому что Ария пожимает плечами и одаряет меня легкой улыбкой.

– В последнее время дела шли не очень. Я попросила Вселенную дать какой-нибудь знак, что мне стоит остаться, и тут же на парковку въехала ты. Чуть не сбила меня, вышла и шлепнулась в грязь. Я тут же поняла, что ты появилась в моей жизни не просто так.

С трудом подбираю слова, чтобы ответить:

– Ты правда собиралась бросить эту жизнь?

Я не могу представить Арию в серой рутине. Она для этого слишком… неземная, другая. Она не для скучной, размеренной жизни.

– Да. Понимаю, в это сложно поверить…

– Но почему? – Что заставило ее задуматься о том, чтобы все бросить? Если уж Ария не выдержала такой темп жизни, как смогу я?

Она берет меня за локоть и ведет дальше, утыкаясь в мое плечо подбородком. Тяжело вздохнув, Ария говорит:

– Мне казалось, что для меня солнце погасло навсегда. Будто я бреду в кромешной тьме. Ты когда-нибудь задавалась вопросом, почему ты именно там, где находишься? Сейчас, в этом моменте?

Задавалась. Да вот даже сейчас, минуту назад. А ведь именно Ария помогла мне выйти из зоны комфорта, пройти так далеко, и мне даже понравилось! Хоть это и не отменяет того, что мне ужасно страшно.

– В смысле по жизни?

Девушка кивает.

– Ох, Ария, тут я не помощник. В Лондоне моя жизнь пошла прахом. И минуты не прошло, чтобы я не задалась вопросом – какого хрена я творю? Мне было то страшно, то плохо, то я рыдала навзрыд. А потом появилась ты: с искоркой, вся такая решительная, веселая и активная. И ты открыла мне глаза. Я бы очень хотела объяснить тебе, какая ты чудесная, как ты меня вдохновляешь, но я вряд ли подберу нужные слова. Я хороша только в готовке.

– Ты себя недооцениваешь. Ты приехала именно тогда, когда я в этом нуждалась. А теперь мы вдвоем идем по этому мосту, вместо того чтобы я паковала вещи в фургоне. Теперь я даже понять не могу, как мне взбрело в голову возвращаться к обычной, скучной жизни!

По щеке Арии бежит одинокая слеза. Я знаю, она не все рассказала, далеко не все, но я не буду приставать к ней с вопросами. Я наконец-то чувствую себя так, словно я там, где должна быть. Рядом с Арией. Опускаю взгляд и рассматриваю бегущие внизу темные воды.

– Так ты остаешься? – я сжимаю ее руку.

– Как же я теперь уйду? Вселенная послала мне знак в виде самой Рози!

Глава 7

Мы уезжаем гордой группой из двух человек. Впереди едет Ария в своем книжном фургончике, я – сразу за ней. Поппи периодически фырчит и подергивается, как бы предупреждая меня, что гнать не надо. Делая глубокие вдохи и выдохи, я приказываю себе успокоиться и внимать пейзажам и слиться с природой. Не получается. Мне сложно вести такую махину, поэтому я вцепляюсь в руль и неотрывно слежу за дорогой.

Интересно, я когда-нибудь привыкну? Мне будет легче управлять Поппи? Я представляю себе картинку из будущего: мои волосы развеваются на ветру, впереди – открытая дорога, в солнечных очках отражается солнце, и я мурчу себе под нос незамысловатую песенку.

Вместо этого я сжимаю челюсть и пытаюсь отвлечь себя мыслями о своем новом меню, надеясь, что это поможет расслабиться. С горем пополам стратегия работает, и мы прибываем в Хей-Он-Уай, также известный как «город книг» и место, где проводится литературный фестиваль в конце мая.

Фестиваль уже скоро, и идти он будет десять дней. Тем временем мы планируем навестить близлежащие города, рынки и ярмарки, а заодно посмотрим округу. Я паркуюсь рядом с Арией и выпрыгиваю из Поппи, на этот раз без падений и луж. Кажется, матушка-природа не в курсе, что весна уже началась. Дождей нет, но и солнца тоже.

Меня охватывает чувство гордости. Конечно, порой я все еще думаю о старой жизни, но у меня понемногу получается жить моментом! Мне нравится это даже больше, чем я, кажется, заслуживаю. Порой я жалею, что сменила блестящую карьеру на жизнь в дороге, на погоню за эфемерной мечтой, которую сам не можешь сформулировать и порой не понимаешь, что вообще творишь. Но знаете… Бывают мгновения, как сейчас, когда впитываешь в себя пейзаж и понимаешь, что жизнь не обязательно должна быть выстроенной, расписанной по минутам. Можно наслаждаться случайными моментами, такими как недовольное урчание Поппи, когда я захлопываю дверь. Мне кажется, так она говорит «не бросай меня!».

Я с восхищением разглядываю новые виды. Хей-Он-Уай просто очарователен! Насыщенные зеленые поля, домики с соломенными крышами, чудесные цветы в полуразрушенных каменных стенах… Выглядит совершенно сказочно. Будто картинка из книги ожила.

– Иди сюда, взгляни, – Ария зовет меня к себе.

Она заворачивает на неприметную улочку. Перед нами ряд одинаковых, как капли воды, домиков. Большая каменная стена частично загораживает их от чужаков, только глаза-окошки выглядывают. Но причудливость здесь в другом: перед стеной расположились шаткие книжные полки, забитые произведениями в твердых переплетах. Висит табличка – «продаются за фунт каждая». Книги выглядят потрепанными, но такими притягательными! Некоторые из них упали набок, и ветер шелестит их страницами, словно книги шепчут на своем языке. Мне он не знаком, но вот Ария точно их поймет. Она с огромными глазами рассматривает тома, очарованная их волшебством.

Есть в этом что-то романтичное – рай книголюба, спрятанный в этой крохотной улочке.

– Мы просто обязаны купить несколько, – заявляю я. Во мне просыпается нужда обзавестись парочкой своих книг вопреки моему правилу не таскать с собой слишком много. Но эти книги – особенные, так что я договариваюсь с собой, что в случае чего их всегда можно отдать в магазинчик Арии.

– Несколько? Несколько?! Я беру все! Они же прекрасны! – она достает первую книгу с полки. Когда-то она была кобальтового синего, но со временем поблекла. Ария глубоко вдыхает ее аромат и поворачивается ко мне с горящими глазами, будто только что осознала, в чем смысл жизни. – Лучший запах на свете. Никакой цветок или духи не сравнятся! Они пахнут прожитыми жизнями, опытом, словами…

– Интересно. Никогда не думала о книгах в таком ключе.

Конечно, они открывают для нас новые миры и места, поддерживают нас, когда рядом никого нет, но подержанные книги… У них ведь целая жизнь! Их передают из рук в руки, отдавая частичку себя, делятся опытом, особой магией.

Из домика слева выходит дряхлая старушка. Она идет медленно, опираясь на трость, и тут замечает нас.

– Похоже, издание Heart Seeker нашло свой дом, – она заговаривает с Арией, чувствуя родственную душу. – Любовные романы слева.

– Считайте, они все нашли новый дом, – улыбается девушка.

– Рановато вы на фестиваль, – говорит старушка, проворно собирая книги, которые ей подает Ария. Откуда она знает, что мы здесь за этим? Будто прочитав мои мысли, она продолжает: – Книголюбов-то я всегда учую.

Старушка постукивает пальцем по красному носу.

– У них особый запах, разве вы не знаете?

Женщина уже совсем пожилая – у нее морщинки, обвисшая кожа, но стоило ей заговорить загадками, как в ее глазах загорелся озорной огонек.

– Ну и чем же они пахнут? – любопытствую я.

– Текилой! – хохочет старушка.

– Текилой?..

Не знаю, шутит она или просто сошла с ума, но я смеюсь за компанию и незаметно делаю шаг к Арии. От нее и впрямь тянет легким запахом текилы и агавы. Старуха права! От подруги пахнет чем-то сладким с нотками цитруса, будто бы позабытыми надеждами и брошенными мечтами.

– Я же сказала, – многозначительно говорит она.

– Теперь верю, – отвечаю я.

Неужели все книгоманы такие… загадочные? Эти двое, кажется, общаются еле заметными знаками – поднимают бровь, слегка склоняют голову… Ария исследует полки и выбирает те книги, что ей интересны.

– Думаю, хватит, – Ария отдает последний роман в руки старушке и, поискав в кошельке, достает деньги.

– Спасибо, милочки. Через пару дней начнется ярмарка еды, вам стоит там обосноваться, – старуха рассказывает нам, как добраться до соседней деревни и как получить разрешение на участие. – Увидимся в следующем году, – понимающе говорит она.

Мы машем на прощание, и Ария протягивает мне книгу: «Ромео и Джульетта».

– Серьезно?

– Несчастная любовь. Пробирает каждый раз, – положа руку на сердце, отвечает она.

– Классика. Может, мне сделать чай по книге? «Любовное зелье»?

– Как романтично! Ах, вот бы они сбежали вместе в конце…

Голос Арии дрожит. Похоже, произведения Шекспира трогают ее за живое. Может, ей и самой Ромео нравится? Типичные книголюбы: влюбляются в персонажа книги, а потом расстраиваются, что он вымышленный.

– Любовное зелье «Ромео и Джульетта». А что, звучит неплохо! – меня озаряет новая гениальная мысль, и я щелкаю пальцами. – А если я создам целую коллекцию чая по литературным произведениям! «Алиса в Стране чудес» – для тех, кто любит путешествовать, «Ромео и Джульетта» – от несчастной любви, «Маленькие женщины» – для дружбы…

– О боже, Рози, это же просто лучшая идея, что я когда-либо слышала!

– Будет даже лучше, если мы будем работать сообща. У тебя есть подходящие книги? Можем продавать их вместе с чаем.

– Да ты просто гений! – Ария так и светится от радости. – Давай запишем, что тебе нужно, и приступим. Я тогда закажу подходящие книги. Ну ты даешь, конечно! Маркетинговый гений!

Мы возвращаемся к Поппи, обмениваясь идеями.

– А что насчет этикетки и упаковки? Сделать простой дизайн? Надписи от руки на биоразлагаемых пакетиках?

– Всегда выбирай простоту, Рози.

Весь полдень мы обсуждаем зародившуюся идею, а позднее мне приходит сообщение от Оливера. Я спрашиваю у Арии, был ли у нее куратор, когда она зарегистрировалась на сайте. Оливер пишет мне каждый вечер – справляется, как дела, и мы болтаем о том о сем.

Ария в недоумении поднимает бровь.

– Ничего такого не было. Ничегошеньки. Тебе это ни о чем не говорит?

– О том, что ему скучно.

Девушка смотрит на меня странным взглядом. Чего это с ней?

– Что?

Она хмыкает и говорит:

– Думаю, ты ему интересна. Вряд ли он пишет, просто чтобы напомнить тебе проверить колеса. Или какие он там использует отговорки…

Я краснею до кончиков волос и перебиваю Арию:

– Ничего подобного! А вдруг он…

– А вдруг он увлечен тобой и пытается узнать больше, притворяясь, что ему интересен каждый скрип и вздох Поппи? И почему ты вечно себя принижаешь, Рози? Постоянно?

– Я так не делаю.

Она мотает головой, и ее грива блестит на солнце.

– Делаешь. Ты выдумываешь всяких маньяков с топорами, грабителей, беглых преступников, лишь бы не признавать, что ты кому-то нравишься. А может, он просто одинок, как и все другие путешественники.

Я неловко улыбаюсь.

– Думаешь, он все-таки не маньяк с топором?

Она вздыхает и кидает в меня подушкой.

– Будешь продолжать в том же духе, и один точно появится. В моем лице.

– Ауч! Ладно! Но подумай сама. Оливер – это просто пиксели на экране, как и я для него. Нельзя влюбиться по сообщениям в интернете.

– Опять ты думаешь больше, чем надо, – ухмыляется она.

– Ну знаешь, мисс всезнайка, мне просто сложно представить, что кто-то влюбился по интернету. Это глупо, отчаянно и опасно.

– Опасно? На дворе двадцать первый век, сейчас все так знакомятся!

Я цокаю языком.

– Я как-то встретилась с парнем, с которым познакомилась в интернете. Маньяком он не был! – продолжает Ария.

– И как?

Она морщит нос.

– Целоваться не умел.

– В смысле? Губы же у него были. Как можно не уметь целоваться?

– У него были прекрасные губы, соблазнительная улыбка, но целовался он отвратительно, со слюнями и всем прочим. Он будто пытался меня сожрать. Меня это оттолкнуло.

– Ты с ним порвала?

– Ага, онлайн, – кивает она.

– По имейлу?

– Сообщением на фейсбуке.

У меня аж челюсть отвисла.

– Ну ты даешь!

– Да я знаю, что это подло, – смеется Ария. – Но я не хотела видеть его лично. И вообще, это было давно, с тех пор я повзрослела.

Она напускает на себя серьезный вид.

– Ага, я вижу.

– А что насчет тебя, Рози? Поделись тоже какой-нибудь стремной историей со свидания.

От воспоминаний меня аж передергивает. Н-да, в молодости я была не особо разборчива.

– Я встречалась с парнем в средней школе, а оказалось, что у него изо рта пахнет просто отвратительно. Лучше уж слюнявые поцелуи.

– О нет! – Ария прикрывает рот ладонью и хохочет. – И что потом?

– Я пожала ему руку.

– Что? – между идеальных бровей девушки залегает складка.

Сейчас, оглядываясь на прошлое, я понимаю, что это и правда смешно.

– Вместо поцелуя я взяла его за руку, и с тех пор наши отношения были исключительно платоническими.

Ария смеется громче прежнего.

– С ума сойти, Рози! А что было потом?

– Потом мы разошлись, что неудивительно, и всю школу он искал себе кого-то, встречался то с одной девочкой, то с другой. В один судьбоносный день он пришел с мятной конфеткой во рту, и больше без них не ходил. Наверное, кто-то раскрыл ему страшную правду.

– Бедолага. А нормальные отношения у него после этого были?

– Не знаю, я уехала строить свою блестящую карьеру шефа в Лондон. Я четыре года отвечала за мизанплас[2]2
  Мизанплас (от фр. mise en place – «укладка на место» или, в более вольном переводе, «все на своих местах») – термин из кулинарии. Так французские повара описывают полную готовность к работе – когда все, что может понадобиться для приготовления блюда, приведено в идеальный порядок. В системе мизанплас учитываются все нюансы: не только рецепт и ингредиенты, но и рабочая поверхность, инструменты, материалы, мерные емкости и порядок действий.


[Закрыть], пока мне наконец не доверили раскладывать листочки для украшения блюд.

– Похоже, тебе пришлось пахать подольше, чем всем остальным?

Я киваю.

– Это же кулинарная индустрия, там все по строгому порядку и бесконечному выжиданию.

Стоит мне вспомнить о том, что я бросила, как в желудке тянет. Я пятнадцать лет проработала в «Эпохе», начиная с нуля. Да даже не с нуля, а еще ниже.

– А теперь все зависит только от тебя, а не какой-то индустрии.

Она, кажется, всегда знает, что сказать, чтобы вытащить меня из паники.

– Да, – я легонько улыбаюсь. – Теперь я здесь главная.

Глава 8

Через пару недель в город приходит фестиваль Хей. Нас окружают бесчисленные фургоны и вэны, и в меня закрадывается привычный страх. Тот самый, из-за которого я держусь от людей подальше: страх сказать или сделать что-то не то, что надо мной будут смеяться, потому что от волнения я превращаюсь в робота. Я закрываюсь в себе, глаза стекленеют, и, еще хуже, я говорю первое, что приходит на ум, то есть что-то неуместное. Что, если пилигримы фестиваля меня не примут? Что тогда?

До сегодняшнего дня мы открывались тут и там – на небольших ярмарках, барахолках, церковных праздниках… Но фестиваля такого масштаба мы еще не посещали. Такого продолжительного и с таким количеством посетителей. Грудь сдавливает от каждого возможного «а что, если», а я отряхиваюсь, удивляясь тому, как в последнее время я как будто всегда немного пыльная.

– Ну, Рози, поторопись! – Ария появляется рядом – как обычно, неотразимая. – У нас много дел!

Ее сияющая улыбка заразительна, и я следую за ней. Нас приветствует какофония звуков – смех, разговоры, двери открываются и закрываются, люди раскладывают столики и стулья, играют на музыкальных инструментах и проверяют микрофоны. Продавцы распаковывают товар, расставляют его по полкам и навещают других с чашечкой кофе в руках. Какое-то полнейшее безумие.

– Как же шумно! И люди на каждом шагу!

Ария качает головой, будто я сказала что-то смешное.

– А завтра, когда придет народ, будет еще громче. Вот откроемся на музыкальном фестивале, и ты узнаешь, что такое громко.

– Срань…

Ария склоняет голову на бок.

– Срань?

– Именно.

– На Гордона Рамзи ты вроде не похожа, – она смеется. – Вечером, как все обустроятся, жди гостей: путешественники тоже хотят есть и пить. Иди обустраивайся и кричи, если понадобится помощь. И не забудь выставить коллекцию литературного чая! Она точно понравится книголюбам, так что не прозевай шанс попасть в сарафанное радио.

– Хорошо, – киваю я. – Пойду я, работы много.

Мысль о том, что я наконец буду печь, меня успокаивает. Я знаю, что стоит мне начать, как все переживания и проблемы испарятся.

Дела идут в гору. До позднего вечера я хлопочу в маленькой кухоньке Поппи, и я здесь главная. Я могу быть собой, выражать себя и свою любовь через готовку.

Мороженое готово, ждет своего часа для «триумфа Никербокера»: традиционного десерта – с ванильным мороженым, меренгой, взбитыми сливками, свежими фруктами, орехами и, конечно, вишенкой сверху. От такого невозможно устоять! Это же воплощение детства в стакане!

Наконец-то я делаю то, что я хочу. Мои будущие посетители будут уходить с довольными улыбками, сытые и счастливые. Только большие, щедрые порции – никаких крохотных блюд и микрозелени.

Свежие булочки румянятся в духовке, черничный джем булькает на плите, а я готовлю яйца по-шотландски. От счастья у меня кружится голова: наконец-то я вернулась к истокам, к традиционным английским блюдам! Я слишком долго готовила современную французскую кухню.

Я готовлю руками, позабыв про сервировочные пинцеты. Правда, волнуюсь, что готовлю слишком много, но я же не знаю, сколько точно мне нужно. Я не хочу понапрасну выкидывать еду, но не могу упустить возможность пополнить свой кошелек.

Даже с учетом огромных количеств все идет как по маслу. Я воплощаю свои мечты на этой небольшой кухоньке. Конечно, тут есть свои недостатки, но и с ними я справляюсь. Духовка разогревается дольше, чем нужно, плита не самая новая… Но я справляюсь. Места в холодильнике немного, да и вообще с хранением проблемы, но не беда!

А вот с организацией времени и рабочего пространства все прекрасно. Никто не орет тебе в ухо, Жак не краснеет до состояния помидора – благодать. Только я и Поппи; с фургончиком я разговариваю в процессе готовки, надеясь, что это не еще один признак безумия.

Покончив с готовкой, мою посуду и делаю еще чай «Ромео и Джульетта». От задумки я в восторге!

На этикетках от руки написано: запретный плод, роза и шипы, любовь.

Говоря нормальным языком – лепестки розы, клубника, малина и корица. Даже в незаваренном виде он пахнет чудесно – зарождением новой любви. То самое время, когда мир кажется ярким, светлым и слаще, чем мед.

Из-за любовного зелья я вспоминаю Каллума, когда мы только начали встречаться. У нас все было легко и гладко, улыбка месяцами не сходила с моего лица, потому что я думала, что кто-то наконец разглядел во мне что-то особенное.

– Тук-тук! – Ария заглядывает в фургон, и ее лицо освещается. – О господи, Рози, чем это так пахнет? Я чую что-то сладкое и просто божественное!

– Это пирог с патокой, угощайся. В шкафчике над тобой тарелки, вон там лежат ножи. В холодильнике соусник со свежими сливками, бери побольше, не стесняйся! И скажи, что думаешь. Конечно, это не высокая кухня, как в «Эпохе», все блюда простые, но душевные и вкусные. Такие, какими и должны быть. То есть я на это надеюсь.

– Серьезно? «Надеешься»? Да я навсегда благодарна судьбе, что нашла тебя в луже, – с этими словами Ария воздевает руки к небу в молитве.

Она кладет себе кусочек и вдруг замирает с тарелкой в руках. Ее глаза расширяются.

– Рози, у тебя, похоже, первый клиент! И господи боже, ты только посмотри на него. Наверное, это сын Нолы, о котором все тарахтят. Он выглядит как Джейсон Момоа!

– А? Кто? – я перебираю в голове всех, с кем мы успели познакомиться за последнюю пару дней. Никаких Джейсонов Момоа я не вспоминаю.

Ария вдруг краснеет. По-настоящему.

– Ты прожила тридцать два года на этой планете и никогда не сохла по Джейсону Момоа? Он же бог! Точнее, актер. Горячий, накачанный актер. И этот парень на него очень похож.

– Ох, Ария, у меня нет времени на сериалы и фильмы.

– Тогда добавь «Игру престолов» в список того, чем мы займемся. Всему-то тебя надо учить, моя невинная подружка… – Она переходит на шепот, когда парень подходит ближе, чтобы прочитать меню.

Я забываю всю ерунду, что мне наговорила Ария: в игру вступает паника. Это же мой первый настоящий клиент на серьезном фестивале! Мне нельзя облажаться. Надо быть милой, дружелюбной и, самое главное, не вести себя как робот.

Обычно моя работа ограничивается кухней, а теперь я отвечаю за все сразу. Но у меня все получится. Главное, быть собой.

Я нацепляю улыбку и подхожу к откидной стойке.

– Здравствуйте! Подсказать? – дружелюбно наклоняю голову, будто я в этом бизнесе давно и все знаю. Совсем не похоже на то, к чему я привыкла на кухне…

Парень хмурится. Не могу понять, почему?

Я тайком оглядываю себя. Одежда на месте, фартук на месте, выгляжу нормально. Тишина продолжается. Кажется, даже Ария задержала дыхание в ожидании.

Я уже собиралась спросить, все ли у него нормально, как он заговаривает низким, бархатным голосом:

– Это мое место. А вы, похоже, обустроились здесь на весь фестиваль, – он указывает на стулья и столики, которые мы украсили вазами со свежесорванными ромашками, на вывески с нашими товарами. К нам проведено электричество, и кабели прикреплены к земле, чтобы об них не спотыкались.

– Извините, мистер…

– Макс.

– Мистер Макс…

– Просто Макс.

Его речь слегка отдает американским акцентом. Ну конечно. Не может же он быть обычным парнем. Есть в нем что-то, отчего у меня мурашки бегут по спине. Он мускулистый, загорелый и словно излучает силу… В общем, тот еще образ. Если бы мне нравились плохиши, точно бы запала. Но они мне не нравятся.

– Макс, мне жаль, что так получилось, но нам сказали расположиться здесь. А теперь нам нужно вернуться к делам, – смотрите, как умею!

Макс складывает руки на груди, демонстрируя бицепсы. В его кошачьих глазах разгорается огонь. Тем, кому нравится такая яростная, первобытная брутальность, он бы явно приглянулся. Макс выглядит так, словно все свободное время проводит в дикой природе вместе со своей стаей львов. Наверное, я просто привыкла к лондонцам, бизнесменам и менеджерам в строгих костюмах.

– Это мое место.

– Нет, оно наше.

– Мое.

Откинув в сторону остроумные шпильки, я начинаю сомневаться. Неужели я заняла чужое место? Бросаю взгляд на Арию, но та только беззаботно пожимает плечами, беззастенчиво рассматривая гостя, и орудует вилкой, поедая пирог.

– Секунду, я за документами. – Я убегаю в свой «офис» – маленькое пространство со стулом и полочкой. Все-таки места здесь не хватает.

Наконец я нахожу нужный документ и сверяюсь с цифрами. Черт. Я действительно перепутала место, но не слишком сильно.

Я бегу обратно – ну как, делаю четыре быстрых шага. Макс стоит в той же позе: руки на груди, внушительные мышцы перекатываются под тканью одежды. Вот уж действительно человек-гора. У него такой животный магнетизм… Мне становится жарко; должно быть, это от включенной духовки и плиты. Я проветриваю футболку, чтобы стало полегче.

– Да, вы правы, – заявляю я со всей доступной мне важностью. – Мне нужно быть по другую сторону от книжного магазинчика Арии. Но это же не так критично, да? Мы можем поменяться местами?

Макс медленно кивает, и только тогда я замечаю, насколько у него длинные кудри. Темные у корней, а на кончиках золотистые, будто выгоревшие. Весь облик у него львиный, и, думается мне, рычать он тоже может.

– Я могу угостить вас пятнистым диком[3]3
  Пятнистый дик (Spotted dick – англ.) – традиционный английский десерт, название которого с английского можно перевести также как «пятнистый член».


[Закрыть] в качестве благодарности? – надеюсь, я его ничем не обидела.

– Что-что? – Макс смотрит на меня так, словно я сказала что-то не то. Неужели я совсем не умею обращаться с людьми? Я же ему протягиваю метафорическую оливковую ветвь, а он отшатывается так, будто я предлагаю яд.

Люди – сложные существа.

– Ну, пятнистым диком. Большим и вкусным…

Я не успеваю договорить, как мужчина разражается хохотом, качает головой и уходит.

В недоумении поворачиваюсь к Арии. По ее щекам бегут слезы, согнулась пополам.

– Да что такое-то?! – ошеломленно спрашиваю я.

– Ты… Ты просто… – она еле сдерживается, чтобы не расхохотаться.

– Договори хоть.

– Я не могу, Рози! Ты видела его лицо? – Ария начинает безудержно смеяться, а я все еще не могу понять, в чем дело.

И тут до меня доходит.

– О боже. Он же американец, откуда ему знать, что пятнистый дик – это пудинг!

Ария очень старается сдержать очередной порыв смеха, за что я ей очень благодарна. Правда, в итоге она все равно хохочет так, что фургон дрожит. Ну как я могла так облажаться в первую же минуту?

– Конечно, откуда!

– И что теперь? Что делать? Я не хочу, чтобы все думали, что чайный магазинчик Рози предлагает что-то… непристойное!

– Да уже ничего. – Ария возвращается к кусочку пирога.

– Но… – как бы мне ей это объяснить? Ария из тех людей, кто легко вливается в любую компанию. Она уверена в себе. Если бы она предложила Максу пятнистый дик, он бы наверняка согласился – просто потому, что это Ария. – Кажется, надо разъяснить ему ситуацию, чтобы он не подумал, что я странная.

– Это потому, что он тот еще красавчик, да?

Я открываю рот и тут же захлопываю его в недоумении. Серьезно? Какой дурацкий разговор! Как же быстро и радикально изменилась моя жизнь…

– Для кого-то он, наверное, красив. Но не мой типаж.

Я вспоминаю фото Оливера. В отличие от Макса, он выглядит безопасно и нормально. В нашей последней переписке он отправил мне фото с гор: он стоял на вершине, довольный, с улыбкой того соседского паренька. А Макс – совершенно другой. Он похож на супергероя: мускулистый, сильный и будто с другой планеты.

Так, а чего это вообще я взялась их сравнивать? Любовь мне не чужда, но не с Максом же! Мне нужно строить отношения с кем-то надежным и честным. Не хочу судить книгу по обложке, но Макс, кажется, в эту категорию не входит. Ну ладно, я сужу его по внешности, но только чтобы защитить свое настрадавшееся сердце.

– Может, ты возьмешь пудинг и сходишь к нему? И заодно спросишь его номер? – начинаю выпрашивать я сладким, сахарным голосом.

Ария мотает своей рыжей головой из стороны в сторону.

– Он мне неинтересен. А вот от вас двоих искры так и шли! Он наверняка едет по тому же маршруту, что и мы. Будет время на него поглазеть.

– Ты опять пила?

Ария прикладывается к бутылке по настроению, так что я бы не удивилась. И не она одна: путешественники на фургонах вообще любят в любую секунду засесть в карты и выпить дешевого вина. И неважно, сколько времени на часах. У всех свой распорядок, не такой, как в реальном мире. На обед они пьют алкоголь, а перед сном – чай, если вздумается, и всем все равно.