Текст книги "Мариона. Планета счастливых женщин"

Глава 15. Секреты старого особняка

Вторая близость у нас получилась гораздо легче и приятнее для меня. Я все понимаю – у Лоута давно не было настоящей женщины, он привык иметь дело с какими-то аналогами, даже стыдно представить, как это могло выглядеть. Не сладко живется мужчинам на Марионе – женщина здесь «выдается» только за особые заслуги перед отечеством, да и та может сбежать к любовнику, когда пожелает. А через три года и вовсе поменять супруга.

Утолив свою первую страсть, Лоут целовал меня так же нежно, как на космическом корабле. Я сама прижималась к нему, сама закинула ногу на его бедро, скользя губами по четкой линии подбородка.

«Миленький, настрадался один, оттого и накинулся на меня, будто оголодавший. Я теперь твоя, и никуда не сбегу, не исчезну. Я привыкну и стану тебя любить, как хорошей жене положено любить своего мужа».

Во второй раз нам даже не понадобилась смазка, хотя я поежилась, когда он снова вошел в меня. Его мужской орган такой же напористый, как характер его обладателя. Уверенно движется к заветной цели, раздвигая любые преграды на своем пути, берет свое. Таким и должен быть настоящий мужчина.

– Хочешь посмотреть на нас? Это можно устроить.

– Что устроить? – не сразу поняла я.

Лоут снова оказался сверху и странно потряс рукой в воздухе, отчего на его браслете загорелась красная точка. Мое внимание отвлек тускло поблескивающий черный потолок. Да это же зеркало! Оценив пикантную задумку, мне захотелось провести рукой по напряженным, ритмично двигающимся ягодицам мужа.

Он отлично сложен и при всей его ощутимой силе не выглядит перекаченным. Скорее мускулистым и жилистым, как профессиональный бегун или пловец. У него великолепное подтянутое тело, но больно смотреть на длинные шрамы. Мне вообще неловко наблюдать наше соитие в потолочное зеркало, но не могу отвести взгляда.

Зрелище большого сильного мужчины, лежащего на мне сверху, между моих широко разведенных ног очень возбуждает. Поднимаю колени и обхватываю ими поясницу Лоута, давая ему возможность проникнуть глубже, одновременно стараюсь стиснуть его внутри и крепче обхватить руками.

Сейчас… сейчас… это почти то, что нужно. Хорошо… пусть так – ему хорошо, а я успею в другой раз, или когда-нибудь потом. Не важно. Я могу долго обходиться без секса, но, похоже, в медовый месяц у меня будет обширная практика.

Мы заснули утомленные и вполне довольные собой. Я успокоилась. В моей ситуации все могло обернуться худшим сценарием. А теперь у меня есть дом, а в нем своя комната, есть пылкий супруг с приличным окладом и уважаемой должностью.

Осталось только подружиться с мальчиком, справлюсь и тут. Примерно представляю, как нужно вести себя с подростками – не навязывать свое общество, не лезть ужом в душу, не наводить порядок в личных вещах, не критиковать по любому поводу.

Если я ему буду нужна, сам потянется, а я протяну руки навстречу. Он рос без женской ласки. Ах, если бы мальчик позволил поделиться с ним всей любовью, что накопилась во мне за этот нелегкий год. Когда еще у меня дети появятся, а я уже сейчас готова любить своего сына. Гордас теперь в какой-то степени и мой сынок.

Так приятно представлять нашу встречу. Лишь бы он не замкнулся, не подкалывал циничными шуточками, у меня сердце будет разрываться от настороженных холодных взглядов. Лишь бы он позволил себя обнять…

Разволновавшись, я осторожно выбираюсь из-под руки спящего Лоута и подхожу к окну. Вечереет. На сад опускаются сумерки, неужели мы провели в постели так много времени? Надо же… Отодвигаю занавесь и выглядываю во дворик за домом. Это дальняя часть ограды. Замечаю слева спортивную площадку, примерно такую же, как у инспектора Ласкона, а прямо перед окнами густо разрослись кусты, усыпанные мелкими звездочками желтых цветов.

Господи, кто же это? Служанка решила отдохнуть? Андроид-помощница? Между двумя деревьями устроены качели, а на них сидит женщина в длинном зеленом платье. Ее наряд так сливается с листвой, что я не сразу обратила внимание. Черты лица тоже не могу различить, а само оно смуглое, немного вытянутое, волосы забраны назад и украшены высоким белым гребнем.

Женщина плавно раскачивается на качелях и, должно быть, смотрит прямо на меня. Кто же она? На мгновение опускаю глаза, пораженная страшной догадкой. А что, если прежняя жена Лоута умерла в этом доме и теперь ее мятежная душа собирается меня мучить.

«Я не виновата в твоей трагедии! Я не по своей воле оказалась здесь, не отнимала у тебя любимого. Чего ты от меня хочешь? Чего добиваешься?»

Нужно крикнуть это ей прямо в лицо, пусть оставит меня в покое. Нет… Никого нет в кустах возле дома и не может быть на качелях в саду, потому что сейчас отчетливо вижу – висят они криво и рассчитаны разве что на ребенка. Мне опять померещилось. Раньше были только голоса, а теперь галлюцинации начались.

И я действительно вскрикнула, когда на мои плечи легли прохладные ладони, но это были руки Лоута, он проснулся и подошел ко мне так тихо, что я не расслышала.

– Соня, что с тобой? Да ты вся дрожишь, мейла! Хочешь, я наполню ванну? Рин принесет горячее питье.

Уже расслабившись в теплой воде под монотонное воркование механической домоправительницы, я запоздало спросила Лоута о значении слова, которым он недавно меня назвал.

– На древнем языке нашего народа «мейла» – это «возлюбленная», «желанная». А своего мужчину любящая женщина может назвать «майри». Надеюсь, придет время, и я услышу это слово из твоих уст.

Стоит ли рассказывать Лоуту о женщине в саду? Он вызовет врача, начнут меня проверять… Я сама прекрасно понимаю, что мне привиделся яркий образ, – обман зрения, игра света и тени, отблики листвы. Не стоит портить мужу день бракосочетания, не стоит беспокоиться из-за ерунды. Меня ожидает ужин и еще много всего интересного. А дурные предчувствия нужно выкинуть из головы как можно скорее.

* * *

Вечер начался в спокойном, размеренном ритме. Домашний робот Рин накрыла для нас стол на веранде, украсила его аккуратными букетиками фиалок. Вдвоем с Лоутом мы отдали должное кулинарным талантам помощницы. По вкусу пища вполне напоминала земную, разве что близость к морю приятно разнообразила мое обычное меню рыбой, а также деликатесами вроде маринованных осьминожков и крохотных моллюсков внутри приоткрытых раковин. Вот их-то я попробовать не рискнула.

Зато отведала парочку салатов из овощей под прозрачным кисло-сладким соусом, тонко нарезанное белое мясо и паштет, возможно, из печени птицы – удивительно нежный, он просто таял на языке. Свежие фрукты были мне не знакомы, так я и не специалист по тропической флоре Земли. Очевидно одно – климат Марионы и ее живой мир очень схож с нашим – «земным», и это большая удача для меня, проще адаптируюсь.

Уже под конец совместного ужина Лоуту стали приходить поздравительные сообщения, видимо, от сослуживцев, потом привезли мои вещи из дома Ласкона, а также несколько новых подарочных коробок вместе с короткой запиской от инспектора. Я с некоторым сомнением взяла в руки листок плотной серой бумаги. Несколько строк непонятных символов поставили меня в тупик. Ничего, Лоут прочитает позже.

А робот – «садовник» уже заносил в дом упаковки с живыми цветами. Вот это отличная задумка. Растения не были срезаны, напротив, вместе с корешками находились в компактных пластиковых емкостях, заполненных особой питательной средой и, как пояснил Лоут, могли жить в доме пару месяцев, сохраняя естественный вид.

Капризные неженки – орхидеи я пока оставлю в своей комнате, золотые шары хризантем украсят прихожую, а те цветы, что выглядят покрепче, вроде этих белых лилий и пурпурных пионов, попрошу отнести в сад и посадить в почву, может, приживутся.

Даже с приходом темноты мне не хотелось спать. С мужем мы обошли дом, осмотрели спортивный уголок, подсвеченный фонарями с заостренными набалдашниками. Лоут немного виновато признался, что светильники представляют собой местный винтаж, но я оценила их по достоинству.

Впрочем, сочетание готических акцентов с прогрессивными технологиями были присущи всему особняку. Массивная мебель, украшенная причудливой резьбой, мрачные тона интерьера, «колеса» ламп и темные потолки, способные превращаться в зеркала по желанию хозяина.

По сравнению с апартаментами Ласкона наше жилище выглядело несколько устаревшим, но здесь я чувствовала себя гораздо комфортней. Только на стенах не хватает гравюр или гобеленов, а еще тяжелых толстых ковров, ступая по которым нога утопает в ворсе по щиколотку. Что-то ты размечталась, София… Интересно, когда же доставят мой заказ из Эмпоцентра. Он бы здорово вписался в обстановку, придал ей особый шарм.

А еще волнующе приятно воображать, что этот дом хранит множество тайн. Может, и его владельцу есть что скрывать. Ноги сами привели меня к зарослям акации, где прятались сломанные качели. Теперь я внимательно осмотрела окна нашей спальни со стороны раскидистых деревьев. Даже провела ладонью по шероховатой коре искривленных стволов средней толщины.

Похоже на старую-престарую черемуху или бузину. С веток свисают гроздья мелких бордовых ягод, словно капли запекшейся крови. Как бы не был хорош особняк, не очень-то весело знать, что по его коридорам и садам вокруг бродит привидение умершей хозяйки. И Лоут собирается уехать…

– Значит, завтра я останусь в доме одна? А ты поздно вернешься?

– Бояться нечего. Никто чужой к тебе не войдет, у меня отличная система охраны.

Стоит ли намекать мужу, что меня тревожат секреты, спрятанные как раз внутри высокой ограды владений Шалока. Но выглядеть трусихой я не хочу, правда, Лоут заметил мою тревогу и пытался меня успокоить.

– Я уже говорил с Гордасом и его инструкторами, сына могут отпустить раньше. Он уже подготовлен.

– Это хорошо… – рассеянно отвечала я. – А к чему именно подготовлен?

– К отправке на Маракх, разумеется. Он пройдет там череду проверок и на деле покажет свои способности. Или отсутствие таковых.

– Не рано ли ему что-то доказывать, он же почти ребенок?

– У нас осталось два месяца, надеюсь, за это время его волосы потемнеют, и он будет полностью готов. Я сам займусь тренировками, а свободное время можете проводить вместе. Ему это нужно сейчас.

– Ну, да, конечно. Расскажи о сыне. Какой он по характеру, что любит, чем увлекается? И что он тебе сказал по поводу… насчет меня в роли твоей жены?

– Гордас очень рад, – сдержанно ответил Лоут.

– Правда? Ты не нарочно это говоришь, чтобы меня утешить?

– Но разве может быть иначе? Соня, он мало общался с женщинами, ты будешь для него почти божество. Представляю, как он станет тебя разглядывать, восхищаться тобой…

– Думаю, это лишнее – насчет божества. Мне просто хочется сделать его жизнь счастливее, стать ему другом.

– Уверен, так и случится. Скажи, тебе нравится здесь? Понимаю, все здесь для тебя пока чужое и незнакомое, но уже завтра доставят твоего личного консультанта по красоте, привезут каталоги, по которым ты сможешь выбрать любые вещи. Эти дни я буду немного занят, но Гордас покажет тебе город, – сын превосходно управляет мобилем.

– А ты на чем улетишь?

– Я? Как на чем?

– Ну… на чем ты будешь добираться до места службы, если оставишь машину нам? А разве детям можно занимать место пилота?

– Гордас давно имеет свой летмобиль и отлично сдал все нормативы по профессиональному пилотированию. Надеюсь, однажды сын получит в управление звездолет и возглавит свое звено патрулей.

– Круто! Просто шикарная перспектива.

– Ему нужно всего лишь вернуться с Маракха.

В голосе Лоута мне послышались холодные нотки, взгляд мужа на мгновение стал далеким и отчужденным он нашей реальности.

– А что такое Маракх?

– Заповедник. Испытательный полигон. Закрытая зона.

– И зачем туда отправлять мальчика?

– Чтобы он вернулся мужчиной. Или остался там.

– Хм… как-то сурово.

– Это желание Марионы. Она хочет иметь сильных защитников и не терпит слабаков. Наш род состоит из солдат, Соня. Мой отец был на Маракхе, я был на Маракхе, и Гордас не минует проверки. А ты поможешь ему выжить там.

– Я-а?! Лоут, но как… Это странно, я совершенно далека от спорта, от военных учений, что я могу?

– Ты станешь его «мия». На время, пока это будет нужно.

– Кем-кем я должна стать? Пожалуйста, объясни мне подробно, что вы от меня хотите? Ты уверен, что я справлюсь?

– Я постараюсь тебе объяснить. Мия – это больше, чем мать. Это источник любви и обещание счастья. Я сразу понял, что ты способна на большое и светлое чувство, причем бескорыстно, искренне. Его не возможно купить или украсть, можно лишь принять в дар, а женщины Марионы слишком расчетливы.

Соня, я хочу, чтобы ты полюбила моего сына, и он захотел вернуться к тебе. Мне сложно рассказывать все, ты будешь удивлена и испугана, тебе рано знать, но просто поверь…

Я бывал на Маракхе и видел, как сдаются мальчишки, выросшие без любви и внимания женщины. Никакой аналог матери не может пробудить в их сердцах волю к победе, жажду дойти до цели любой ценой. Я не хочу такой участи Гордасу. Его боевые качества уникальны и послужат во благо Марионы. Он нужен в нашем строю, а значит, ему нужна мия, которая будет ждать его с Маракха. Пока это все, что я могу тебе открыть.

Шорох в кустах заставил нас оглянуться. Пластиковое сидение качелей отвалилось от строп и теперь лежало на траве. Резкий порыв ветра растрепал мои волосы. Поправляя их, я вынула из пряди несколько желтых цветочков акации.

– Пойдем в дом.

Лоут обнял меня за плечи и повел по узкой, полузаросшей тропинке в сторону главного входа. Но меня не оставляло ощущение, что в спину мне смотрят зоркие глаза на смуглом удлиненном лице.

– Прости мне мой вопрос, может, сейчас не лучшее время, но я все же его задам.

– Я тебя внимательно слушаю.

– Как погибла твоя жена?

– Моя жена – ты, Соня. Единственная моя женщина – ты. Но, если хочешь поговоришь о матери Гордаса, то она утонула в море. Ее летмобиль оказался неисправен и рухнул в воду, Нийра не смогла выбраться, ее тело так и не нашли.

– Пожалуйста, прости, я не хотела тебя тревожить, наверно, получилось бестактно… Значит, не в доме? О Боже, мне так жаль…

– А мне нет, – спокойно ответил он, чем несколько меня озадачил.

Довольно тайн для одного дня, а потому я решила промолчать, хотя голова кружилась от всякого рода сомнений и домыслов. Сейчас мне хочется побыть одной, разобрать свои вещи в своей комнате, просто лечь в кровать и при свете ночника навести порядок также и в мыслях. Даже начать немного загадывать на ближайшее будущее. Думаю, все самое интересное начнется завтра. Нужно набраться сил.

– Лоут, можно я пойду к себе? И тебе тоже нужно отдохнуть, ведь завтра ты уезжаешь.

– Я не устал. И я хочу быть с тобой всю ночь. Можем провести ее в твоей комнате.

Наверно, так и должно быть у молодоженов, Лоут совершенно прав, а мое желание уснуть одной пока неосуществимо и даже выглядит странно. Тем более, мужа не будет весь следующий день. Глупо капризничать и отнекиваться. Вероятно, он опять захочет близости и я, конечно, уступлю, как и положено молодой жене.

Мне было вполне достаточно того, что уже случилось между нами, но я послушно снимаю одежду, будет жаль, если мой нетерпеливый супруг разорвет еще и новенький сарафан. И я даже немного возбуждаюсь, ах, если бы еще отключить и голову… Не могу сосредоточиться на процессе, и в то же время хочу, чтобы все скорее закончилось. Горячий шепот Лоута возвращает к реальности.

– Подо мной, сбоку или на коленях?

А поза – «дама сверху» не рассматривается вовсе? Меня немного покоробил этот вопрос. Слишком откровенно и грубовато, я не люблю такие обсуждения, все должно происходить естественно и само собой. Наверно, в душе я ханжа, а Лоуту нужна более раскрепощенная женщина. Но выбора у него, похоже, нет, а еще он хочет, чтобы я стала «мия» для его сына. Может, именно для этого я здесь, ради сына Лоут сделал меня своей женой, но уже поздно что-то менять.

Мне лучше всего помалкивать и приспосабливаться. Кто даст гарантии, что жизнь с другим марионцем станет комфортнее? Не-ет, даже думать не хочу о возможности заиметь любовника!

– Тебе хорошо? Я все делаю, как ты хочешь?

– Да-а… я просто немного устала и уже глаза закрываются. Давай спать, ладно?

Он обнимал меня так крепко, что пришлось немного поныть и даже возмутиться всерьез. Я же ему не кукла силиконовая, которой все равно, как ее положили и в какой позе поимели.

– Лоут, послушай, я привыкла спать одна. Я всегда сплю одна и не могу иначе.

И мне даже пришлось слукавить, заявив, что у нас на Земле муж и жена после занятий любовью спят порознь.

– Ты настаиваешь, чтобы я ушел?

Мне тут же стало немного совестно, я разрешила ему остаться и просто находиться рядом, не прижимая меня, не стискивая мою грудь, не утыкаясь носом мне в спину. Вот теперь можно забыться сном. Я дома, я в безопасности, так почему же щеки мокрые от слез…

Глава 16. Приятное знакомство

Я проснулась одна, что меня несказанно обрадовало. И вообще эта комната мне нравится гораздо больше супружеской спальни. Здесь светлее тона интерьера и не такая гнетущая обстановка. Мое гнездышко. Мое личное убежище. Вот здесь-то я, пожалуй, кое-что изменю по своему вкусу.

Лоут, вероятно, уже ушел. И осознание этого факта снова заставляет улыбаться. Почему-то рядом с мужем я чувствую себя немного скованно, хотя вроде бы нет никаких серьезных причин. Думаю, со временем общаться с ним будет проще, я смогу полностью его понимать.

А сейчас умоюсь, выберу одежду на сегодняшний день и займусь остальными своими вещами – развешу их в нише шкафа, наведу порядок на полках. Уличную обувь тоже пора вынуть из коробок и отнести в прихожую. Распахиваю окна и впускаю в комнату больше света и воздуха. Здешнее светило уже высоко, интересно, который час? Я здорово проголодалась. Надо бы поскорее привести себя в порядок и наведаться в кухню. Надеюсь, Рин меня покормит, я же теперь ее хозяйка.

Кухарка-андроид меня забавляет, вчера долго наблюдала за ней исподтишка – какой умелый, ловкий механизм. Облик невысокого человека в маске и закрытом комбинезоне. Длинные, гибкие пальцы, кокетливая тканевая шапочка на гладкой макушке. Передвигается, плавно скользя по полу.

Женских черт нет и в помине, но голос тонкий, вибрирующий, может, потому Рин – «она». Смешно, первая «женщина», с которой я беседовала на Марионе – домашний робот. А еще сегодня мне должны доставить персонального массажиста.

Выхожу в коридор и чуть ли не подпрыгиваю от удивления – с первого этажа доносятся звуки мужского смеха. Разве Лоут еще здесь? Тихонько спускаюсь по лестнице и бурная радость пробуждения стремительно испаряется. Отчего-то хочется надеть на себя личину строгого спокойствия и чинно выйти к столу. А я так рассчитывала немного побыть одной, в такое ясное утро дом уже не кажется пугающим.

Нет, это точно не Лоут! Но тогда кто… Звонкий молодой голос торопливо рассказывал смешную историю, а Рин что-то бубнила в ответ, побрякивая посудой. У нас гости? Родственник приехал поздравить капитана с женитьбой? Придется выйти и представиться, что же еще остается делать.

Подкрадываюсь поближе к двери и замираю от вопроса, адресованного «экономке»:

– Мия еще не проснулась? Как же хочу ее разбудить, но вдруг будет недовольна, как считаешь?

Задумавшись, я пропустила ответную реплику робота.

«Мия? У нас еще и женщина в доме, парень приехал со своей девушкой? Может, племянница или сестра? Жаль, я вчера не расспросила Лоута о его корнях».

Довольно прятаться, пора знакомиться с новой родней. Еще раз поправляю волосы, собранные в простой пучок, разглаживаю подол сарафанчика и захожу на кухню.

– Доброе утро!

Спортивный парень стоит передо мной в одних коротких шортах, вся фигура на показ. Прямо молодой атлет. Загорелые широкие плечи, а ноги белые. Сдались же мне его ноги… А он ничего себе так… Миленький.

Уставился на меня и молчит, округлив глаза. Они все тут со странностями насчет женщин, это заметно. Неужели редко их видят без охраны.

Легкое смущение у меня сменяется раздражительностью и даже чувством некоторого превосходства. Он мой ровесник или младше на пару лет. Парень не выглядит придирчивым и надменным, скорее наоборот – открытая, застенчивая улыбка, лицо обрамлено шапкой волнистых белых волос. А вдруг – это парик? Очень уж художественный беспорядок на голове нашего утреннего гостя.

Может, он местная модель и приехал прямо со съемок на пляже? Я бы легко в такое поверила. Рост и внешность позволяют ему сниматься для глянцевого журнала. Есть на Марионе такие издания? Я пока не видела ни одной книги, наверно, у них вся литература в электронном виде.

– Привет! Так и будем друг на друга глазеть?

– При-вет.

– Я – Соня, а ваше имя можно узнать, молодой человек?

– Да-а…

Я не выдержала и рассмеялась. Он чудной, когда смущается, и улыбка обворожительная. Отчего же он так растерялся, увидев меня… Да, Бог с ним, сразу ясно, что это простой, скромный парень, а не какой-нибудь нахал – буду вести себя с ним свободно. Пусть пока немного освоится, а я попрошу Рин меня накормить.

Что у нас сегодня на завтрак? М-м-м… Фигурные бутерброды-канапе, молочный коктейль, опять фрукты и зелень – простите, с утра не хочется. А это каша? Каша! Желтая, крупчатая, напоминает пшено, только вкус нежно-сливочный. Объедение! У меня сегодня бодрый настрой и отменный аппетит.

– А вы уже завтракали, юноша?

Я нарочито выбрала слегка несмешливый тон, приятно видеть, как порозовели его щеки под загаром.

– Только сок. Я недавно вернулся с пробежки.

– А я с детства мечтала бегать по утрам, но вечно что-то мешало. Попробую начать здесь. Условия идеальные. А вот с тренажерами у меня не сложилось сразу. Наверно, я просто лентяйка и мотивировать себя не могу.

– Ты такая… красивая, – внезапно заявил он и тут же опустил ресницы.

– Да и ты хорош, глаз не отвести, – засмеялась я.

– Правда? – горячо выдохнул он. – Я тебе нравлюсь? А я боялся, что и говорить со мной не захочешь.

«Вообще-то мог бы ко мне на „вы“ обращаться, я ему не подружка. Тоже мне – наивная непосредственность!»

– Почему же не захочу? У меня злобный вид?

– Нет, ты прекрасна!

Мы рассмеялись оба, почти одновременно. Я – розовея от обилия комплиментов, а он, видимо, за компанию со мной. И все же, какой славный парень! На Земле бы по такому обаятельному культуристу куча девчонок сходила с ума.

– Когда ты приехал? Лоута видел с утра?

– Мы разминулись, к тому же он ждал меня позже.

– А девушка?

– Какая девушка?

– Ну, ты спросил… я услышала случайно…

Ой! Кажется, я начинаю понимать и сама едва ли верю в свое предположение. Нет, этот симпатичный юноша не может быть сыном Шалока, просто нелепица выходит. Парень выглядит почти моим ровесником.

– Назови, пожалуйста, свое имя.

– Гордас. Разве отец не говорил обо мне?

– Говорить-то говорил, но зачем было так безбожно врать! А сколько же тебе лет, милое дитя?

– Почти тринадцать.

– Прекра-асно! Лучше не бывает. А позволь узнать, в таком случае, сколько же лет твоему папочке?

– Недавно исполнилось тридцать.

– Это местная шуточка? Ты издеваешься надо мной?

– Зачем мне так поступать? – нахмурился он.

– Сколько же у вас дней в году?

– Восемьсот… А что, в Дейкос другой отсчет времени? Ты мне расскажешь, мия? – загорелся он.

– Так, – нервно сглотнула я. – Давай сразу договоримся – ты зовешь меня Соней, ладно? Мне будет проще, а насчет ваших титулов разберемся позже… сынок. Это понятно?

– Хорошо… Соня.

И чего он радуется! Глаза блестят, улыбка до ушей. Теперь я и сама вижу, что он похож на Лоута, поначалу меня ввели в заблуждение светлые волосы и зрелая внешность.

«Тринадцать лет!» Подумать только, каким великовозрастным дитем я обзавелась безо всяких хлопот. И оно мне надо?

– Вот что тебе так смешит, скажи? – голос мой вибрирует от волнения, самой неприятно.

– У тебя сливки размазаны по щеке, можно я уберу.

Не дожидаясь разрешения, Гордас наклонился ближе и провел пальцем по моему лицу, а потом вдруг облизал свой мизинец. Я немного растерялась от его действий. Это был довольно интимный жест, даже несколько бесцеремонный. А еще почему-то стало горячо в груди, и по ногам разлилась странная слабость.

У Гордаса выразительные темно-синие глаза, как предгрозовое небо или далекий космический простор… И губы… Четко очерченные, нижняя будто немного припухла. Новый его вопрос вывел меня из состояния некоторой прострации.

– Хочешь сок? Почему ты больше ничего не ешь, я тебя чем-то расстроил? Ты иначе меня представляла, да?

– Все в порядке, Гордас. Все хорошо. Я просто боялась, что придется с тобой нянчиться, а ты будешь ябедой или плаксой.

– Я? Нет. Мужчины не должны плакать. Хотя и женщины тоже. Не должно быть таких причин, – строго ответил он.

– Совершенно с тобою согласна… малыш.

На душе у меня стало совсем легко. Вот оно как обернулось. Нет никакого угрюмого подростка, а есть интересный парень, с которым я запросто подружусь.

– Почему ты зовешь меня малышом? – он пожал плечами и придвинулся еще ближе, отчего у меня перехватило дыхание.

– А почему отец говорил, что ты мальчик?

– Так он прав – я же не девочка! – Гордас широко раскрыл глаза, и я поняла, что не встречала мужчины привлекательнее.

– Да, кхм… но ты уже взрослый дядька, ты меня выше и здоровее – ребенком тебя назвать нельзя. Я просто хочу понять, зачем Лоуту нужно было выдумывать.

– Отец не солгал. Только вернувшись с Маракха, я буду считаться настоящим мужчиной.

– Удивительно! А если ты туда не поедешь, до старости будешь мальчишкой?

– Я сын солдата, Маракх ждет меня. Это неизбежно, – гордо выпрямился он, и я быстренько отодвинулась.

– Ну, понятно, преемственность поколений и все такое… И скоро ты уезжаешь на свои испытания?

– Когда начнется сезон ветров, через шесть десятков дней.

– Понятно! А сейчас у тебя каникулы? То есть отпуск перед службой в армии, я так понимаю.

– Наверно, так.

Он тряхнул своими белокурыми локонами, и я заметила среди них одну пепельную прядку.

– Волосы у тебя шикарные, любая девчонка бы позавидовала. Твои натуральные или тебя покрасили?

Мне отчаянно хотелось казаться спокойной и владеть ситуацией.

– Мои… Да, мои, – рассеянно отвечал Гордас. – Но их обрежут, когда я полностью потемнею. Это уже началось.

– Ага. Можно потрогать?

Он вел себя настолько естественно и непринужденно, выглядел таким доброжелательным, что я не могла не утолить любопытство, пропустив несколько белых прядей сквозь пальцы.

– Мягкие, словно перышки. Жаль, что изменят цвет. А почему такое происходит?

– Признак взросления. Пройдет время, и я снова стану белым, правда, до этого еще далеко.

– Странная у вас физиология… Или ты один имеешь особенность играть с цветом волос?

– Почему же один? На Марионе каждый мальчик рождается с белыми волосами, становится темноволосым мужчиной и ближе к преклонному возрасту вновь обзаводится серебристой шевелюрой.

– Обалдеть!

– Что означает это слово? Я хочу тебя понимать, твой модулятор языка хорошего качества?

– В смысле «модулятор», ты о чем?

– Обычно его размещают вот здесь, прячут под волосами. Ты позволишь мне посмотреть на твой?

Наконец я сообразила, что именно Гордас имел в виду и, повернувшись к нему спиной, сама начала нащупывать крохотную выпуклость у линии роста волос. Скоро к моему затылку прикоснулись теплые мужские пальцы.

– Его нужно заменить как можно скорее, модулятор едва держится и может в любой момент отказать.

Наверно, поэтому я не смогла прочесть письмо от Ласкона.

– И что же делать?

– Я свяжусь с отцом, он привезет к ночи последнюю версию или можем с тобой прямо сейчас съездить в город и получить новый. Я сам его установлю.

– Давай лучше подождем Лоута. Хотя я не против покататься на летмобиле. Просто фантастика! Гордас, у нас же такого транспорта еще нет.

– Расскажи о своей планете! Я мало знаю про Дейкас. Только тот факт, что это соседняя звездная система, населенная разумными людьми.

Заболтавшись, мы не расслышали тоненький писк за дверями, хорошо, что Рин была начеку, она-то и приняла посылку из Эмпоцентра.

Я присела на корточки перед объемным свертком, погладила рукой плотную бархатистую ткань, в которую был упакован мой заказ. На глаза навернулись слезы.

– Знаешь, Гордас, я могу прямо сейчас показать тебе кусочек моей родины. Только давай сначала отнесем его наверх. Да стой же ты, подожди! Я тебе помогу, я знаю, какой он тяжелый, стой…

Посмеиваясь, Гордас легко взвалил рулон себе на плечо и побежал по ступенькам на второй этаж. Сильный парень, тренируется не зря. Я попросила у Рин нож и последовала за ним. Добравшись до моей комнаты, мы сообща разрезали и сдернули упаковку.

– Не разворачивай полностью, я окно открою, хочу, чтобы было светло-светло. Ой, душа замирает! На рисунке-то он был красавец, а вот что я смогла воскресить в памяти, сейчас проверим. Гордас, помогай!

Ковер превзошел все мои яркие ожидания. Я не спорю – такой стиль не каждому покупателю придется по вкусу, найдутся и ехидные критики, но смелая идея моего лучшего эскиза воплощена в совершенстве.

Это восхитительно – «умная машина» по модификации мыслей поняла и текстуру покрытия, и плотность узелков, и даже сам способ вязки. В результате получился настоящий «пиксельный» махровый ковер три метра в длину и два в ширину. Впрочем, есть ряд отличий от изделия, сотканного человеческими руками, но я не буду придираться.

Сейчас у наших ног лежала моя давняя фантазия – оригинальный ковер по старинной сибирской технологии. Алая роза на снегу, скованная объятьем мороза. И темно-зеленые листья ее напрасно никнут к длинному стеблю в поисках утешения и защиты. А каковы переходы цвета… От темно-бордового к розовому, от насыщенной зелени на прожилках листа до желтизны хрупких засыхающих кончиков.

У меня получилось. Я смогла. Я вернула себе хотя бы один цветок с моей дорогой Земли. Эта роза никогда не завянет, не рассыплется в прах.

– Гордас, ну, как тебе? Украсит он мою спальню?

– Мягкий. На нем можно спать, – с искренним восторгом ответил юноша.

– На нем можно все, что угодно. Эх, ты! Мягкий-то мягкий, но, оцени, как красив, – зачем-то настаивала я, положив ладонь на плечо новоявленного «сына».

– Красивая ты… – выдохнул Гордас, осторожно пожимая мои теплые пальцы.

– Спасибо, вы очень добры, молодой человек!

Немного смутившись, я медленно потянула свою руку назад, и Гордас горячо поцеловал тыльную сторону моей ладони, прежде чем отпустить. Такой уж он порывистый марионский парень. Но отчего так часто забилось мое сердце…