Текст книги "Мариона. Планета счастливых женщин"

Глава 17. Начинаю привыкать

Соня

Почти до самого вечера мы пробыли в доме. Сначала сидели на новом ковре и разговаривали, в основном сравнивая особенности наших планет, а потом Гордас показывал мне свою комнату и маленький спортивный зал сразу за ней. Я не могла отделаться от странного чувства, что знаю этого милого парня уже много лет. Будто мы когда-то давно дружили, и теперь нашли друг друга после долгого расставания.

Может, и Гордас чувствовал нечто подобное? Между нами почти моментально возникли теплые, доверительные отношения. Впрочем, я не особенно удивлена, по работе привыкла общаться с разными людьми и охотно иду навстречу, если мне рады. А Гордас был искренне счастлив беседовать со мной – это читалось на его открытом лице, проскальзывало в манере поведения.

У меня даже возникла мысль, что он был очень одинок здесь подле строгого отца, и мое появление способно внести свежую струю в однообразную жизнь с постоянными тренировками. Или я не права?

– Гордас, а у тебя есть подруга?

– Наверно, да. Я иногда вижусь с Кайли. Она станет моей женой.

– Вот как… И ей тоже тринадцать лет?

Не удержалась от ехидной реплики! Хотя совершенно зря, теперь-то мне ясно, как измеряется возраст на этой планете. Также Гордас терпеливо объяснил, что девица Кайли младше его на год и назначена ему в супруги с рождения. Но этот факт не мешает ей встречаться с другим взрослым мужчиной, который Кайли нравится гораздо больше, чем какой-то «курсант – мальчишка».

– Прости, если я спрошу о личном, но… Разве тебе не обидно?

– Не-ет. Кайли сама будет решать, с кем ей быть кроме меня. Сейчас и после того, как мы соединимся. Женщина – подарок, ее нужно заслужить, – спокойно ответил он.

– Все это было бы так лестно, но вызывает только грусть, – шутливо сказала я, чтобы скрыть волнение.

– Ты говоришь песней, – заметил Гордас.

– А ты любишь петь?

– Да, знаю несколько гимнов. Нас учили в лагере.

– Ох, уж этот ваш лагерь! Кого из вас готовят – солдат без страха и упрека? Элитные войска?

– Служить Марионе – большая честь.

– Ну, давай, напой мне начало вашего марша, не терпится послушать, – я обхватила колени руками и прищурилась от нетерпения.

– Там нет ничего интересного, тебе не понравится… Это мужская песня, – смущался Гордас.

– Ах, вас еще надо упрашивать, юноша!

– Нет, я, конечно, могу… Просто, я никогда не пел здесь, дома. Но, если ты хочешь, то я могу…

Он облизал губы и прокашлялся, а потом прикрыл глаза, отдаваясь ритму.

 
Я не знаю любви, но я видел, как пламя дрожит на раскрытой руке.
И закат и восход – это лишь отпечаток ремней на горячем песке.
Одиночество голых смоковниц и грозы с дождем – Все будет после,
А пока мы идем… (с)
 

Он допел до конца, и у меня сжалось сердце от недоброго предчувствия. В словах гимна проскальзывал мотив некой обреченной покорности. Полного принятия своей судьбы. Гордас расстроенно посмотрел на меня:

– Ну, вот, теперь ты грустишь. Эту песню учат перед отправкой на Маракх, она не для всех.

– А что тебя ждет на Маракхе? – тихо спросила я.

– То же, что и прочих сыновей солдат. Там был мой отец и мой дед, я тоже справлюсь с испытаниями и докажу, что достоин называться воином Марионы, достоин получить женщину, – убежденно ответил Гордас.

– Ага! А сейчас ты, стало быть, ничего не достоин? А если ты что-то сделаешь не правильно, не попадешь в цель во время стрельбы, не пробежишь стометровку за положенное время, тогда что? Тебя прогонят из армии и сразу «жизнь не удалась», да? Нельзя же так зацикливаться на военной службе, есть много других занятий.

Гордас нахмурился.

– Соня, ты странно сейчас говоришь. Понимаешь, я не могу допустить ошибку. С Маракха возвращаются только победители.

– Ой… Как жестоко. А проигравшие остаются там еще пару лет оттачивать боевые навыки?

– Кхм… Ты права. Проигравшие остаются там. Но пока-то я здесь и ты рядом, а это уже великое благо.

– Так уж великое? И что во мне особенного? – проворчала я, стараясь не очень смущаться от его жадного взгляда.

– Ты – женщина.

– Знаю, знаю… Гордас, прекрати на меня так смотреть, я не королева красоты и не ожившая античная статуя. Ты тоже кажешься мне нереальным красавцем, давай я начну тобой восхищаться вслух. О мой белокурый ангел с фиалковыми очами…

– Что такое «ангел»? – удивленно спросил он, беря меня за руку.

Пришлось объяснять. К приезду Лоута мы уже перебрали весь наш древнегреческий пантеон и перешли на местные верования. С ними как раз все оказалось просто – исключительно «женский» монотеизм. На Марионе есть несколько старых храмов, посвященных Создательнице миров – Марионе еще в прошлые века.

Других божеств на этой планете и знать не хотели. Да и самой религии не было как таковой. В доме Ласкона и Шалока я не замечала никаких изображений или статуэток богини, не было на виду священных книг, при мне никто не совершал молитвенных ритуалов. Но свод древний законов соблюдался неукоснительно.

Женщина – живое божество.

Мужчина служит благополучию и удовольствию женщины.

* * *

Насколько я поняла, на этой планете существовало только одно государство, во главе которого находился избранный всенародно лидер. Судя по рассказам Гордаса, форма правления здесь напоминала представительскую демократию. Бедность была полностью искоренена благодаря высокому развитию промышленных технологий и сельского хозяйства.

Население в основном сосредоточено на побережье океана. Гордас также упоминал о кочевых племенах на востоке, якобы они хранят традиции ручного земледелия и общинного скотоводства. Живут обособленно и примитивно, не гоняясь за благами цивилизации.

Мариона щедро дарила своим детям источники топлива, материалы для строительства, плодородие почв и несколько урожаев в год, благодаря влажному и теплому климату.

Да, существовал свой олигархат из семей владельцев крупных корпораций, но в целом население жило в таком достатке, что о зависти к чьему-то богатству не могло быть и речи. Думаю, еще сами марионцы были народом трудолюбивым и очень изобретательным.

Находясь в изоляции от населения остальных обитаемых планет, они смогли построить на маленькой планете прогрессивную цивилизацию. А уж что касается отношения к женщине…

Спустя несколько дней после того, как я впервые перешагнула порог дома капитана Шалока, мне пришлось полностью убедиться в преимуществе своего слабого пола. Только я познакомилась с Гордасом, как Лоут привез мне консультанта по красоте.

Андроидный робот Брик был разработан не только в качестве личного доктора, массажиста, диетолога и фитнес-инструктора, но оказался также превосходным экспертом в области имиджа. Вместе с Бриком в доме появились каталоги с одеждой и косметическими средствами, и еще множество разных баночек, тюбиков, флакончиков, чье содержимое должно было превратить меня в невероятную красавицу с железным здоровьем.

Кстати, о здоровье… Проведя экспресс-диагностику в первый же вечер, Брик заявил, что я на грани нервного истощения и мой гормональный фон все еще не выровнен. По-моему, полная ерунда, я отлично себя чувствовала. Но чудо-доктор настоятельно рекомендовал на несколько циклов «отключить» те самые женские дни, то есть дать организму передышку и избавить от кровопотери.

Сначала я отказалась от противозачаточного препарата. И зачем это нужно? Лоут четко дал понять, что не может стать отцом из-за особенности физиологии марионцев. Я спокойно к этому отношусь, хотя по земным меркам моему мужу больше пятидесяти лет, Шалок отлично выглядит.

Надо отдать ему должное, он ежедневно работает над собой – много времени уделяет физическим нагрузкам, сбалансировано питается, у него персональный врач. И плюс эффективные препараты-биодобавки, специальные инъекции. Как пояснил Брик, здешние мужчины живут долго и в преклонных годах сохраняют привлекательную внешность.

Поборов некоторые сомнения, на предложение андроида-доктора я все-таки согласилась. Он убедил меня, что данная терапия пойдет на пользу моему организму, избавит от болезненных ощущений и окажет благотворное воздействие на кожу и волосы. Одним словом, задача специалиста по красоте будет выполнена на все сто процентов.

С появлением Брика мой распорядок дня в доме Шалока несколько изменился, правда, Гордас советовал мне не слушаться всех распоряжений робота и вообще держаться с ним построже, иначе придется питаться по часам одними «полезностями», а наша домоправительница Рин так вкусно готовит мясо и печет хлеб.

Но ежедневный массаж всего тела и спа-процедуры воспринимались мной как истинное удовольствие, а еще я пробовала заняться бегом вместе с Гордасом. Только за ним было не угнаться, я быстро уставала и просто шла часть маршрута пешком. Утром ради меня «сынок» бегал по периметру сада, под надзором Брика помогал мне выполнять самые простые упражнения на тренажерах, а вечерами выбирался за ограду к реке.

Ему нужно было больше пространства, я это хорошо понимала. И я тоже хотела прогуляться за пределами особняка, но Лоут попросил нас не ходить в сторону лесистого горного кряжа без него. На мой вопрос о причине такого запрета, Гордас намекнул, что это касается моей безопасности. Оказывается, на Марионе иногда похищают женщин и надо держаться настороже в незнакомой местности без охраны.

Что ж, мне достаточно вылетов в город в сопровождении Гордаса. Мы покидали дом почти на целый день – посещали магазины, развлекательные центры, купались в аквапарках, просто летали над малолюдным побережьем, любуясь открывающимися видами. Полные самых ярких впечатлений, возвращались вечером, ближе к приходу Шалока.

Разнежившись после массажа и ванны, приятно утомленная ласками, я быстро засыпала в общей спальне на груди Лоута. За первую неделю я привыкла к нему и уже не наставила на раздельном ночном отдыхе. Мои дни проходили так насыщенно и интересно, что после занятий любовью совершенно не оставалась сил добираться до своей комнаты.

К тому же я видела, что мужу нравиться делить со мной постель, так зачем лишать его законного права. Теперь я испытывала к Лоуту искреннюю благодарность за окружающий меня комфорт и беззаботное существование, даже не стала задавать ехидных вопросов насчет возраста «мальчика» и своего заблуждения на этот счет.

Мы вообще мало разговаривали, поскольку виделись только рано утром и по вечерам. Отпуск Лоута пока откладывался, на службе возникла какая-то сложная ситуация, требующая его постоянного контроля.

Но скучать мне не приходилось. Рядом всегда был веселый и добрый парень, готовый предложить увлекательное времяпровождение. Гордас великолепно разбирается во всякого рода технике. От самой простой до невероятно сложной, вроде моего андроида-доктора. Например, починил старые качели в саду и даже усовершенствовал сидение, чтобы мне было удобней. А еще раздобыл для меня мольберт и краски, теперь я смогла снова упражняться в рисовании.

Именно Гордас научил меня управлять «умным домом», автоматически проветривать каждую комнату, наполнять помещения ароматами на выбор из обширного списка, включать воду для наполнения ванны, еще находясь в кухне. Однажды он разрешил мне сесть на место пилота в летмобиле, хотя это наш маленький секрет, я же не имею особого разрешения.

Мой приемный сын – замечательный друг и такая удача, что мы живем вместе. Есть только один нюанс, который начинает меня слегка беспокоить. И если так дело пойдет дальше, придется просить совета у Лоута.

Но вопрос настолько щекотливый, что я постоянно откладываю разговор. Точнее, просто не знаю, как его начать. Нужно аккуратно подобрать слова и расставить акценты, чтобы Лоут правильно понял мои сомнения. Может, я преувеличиваю, но Гордас иногда ведет себя слишком ласково по отношению ко мне, и я не знаю, как правильно на это реагировать.

Глава 18. Очередные сомнения

Сегодня у Лоута выходной. Неловко признаться, но я уже привыкла к тому, что мужа почти весь день нет дома. Этот факт нисколько меня не огорчал. Между нами образовались теплые отношения, мы мило беседуем по вечерам, спим в одной постели, но я не испытываю к нему каких-то высоких чувств, кроме искренней благодарности. Лоут меня содержит, я живу здесь на всем готовом, могу позволить себе то, о чем на Земле и мечтать не смела.

И перспективы самые радужные – не надо искать работу, чтобы себя прокормить и одеть, к моим услугам всегда есть личный транспорт и карточка с постоянно пополняющимся счетом. Хочешь, Соня, летай по магазинам, хочешь, заказывай одежду, косметику и предметы интерьера прямо на дом.

За десять дней, проведенные в доме Шалока, я здорово изменилась. Это подтверждают зеркала, довольный взгляд мужа и восторги его сына. Собственно, отношение Гордаса начинает настораживать. Он ничего не умеет скрывать даже из чувства приличия, – обнимает меня на виду у Лоута, может поцеловать в щеку после нашего общего ужина, смотрит как влюбленный мальчишка.

Сначала я делала ему полушутливые замечания, даже притворно сердилась, а потом с ужасом поняла, что мне нравятся его наивные заигрывания. И хотя в разговоре с ним я часто принимаю насмешливо-покровительственный тон, играя в строгую «мамочку», порой хочется смотреть на него как на симпатичного мужчину.

Это нехорошо. Это начинает меня пугать и в то же время вызывает в душе новые ощущения – волнующие, острые, заставляющие ускорять ритм сердца и розоветь щеки. Между нами ничего не может быть, сама мысль о подобных отношениях кажется кощунственной, но присутствие Гордаса меня будоражит, словно заводит некие потаенные ключики внутри.

Не знаю, что думает он сам по этому поводу, но с некоторых пор наши ежедневные встречи начинают напоминать мне возбуждающий квест. Его звонкий чистый голос, задорный смех, блеск его синих глаз, белозубая улыбка на загорелом лице, влажные после бассейна волосы – все трогает мою душу, наполняя ее сладким, томительным предчувствием.

Отныне мои чувства к Гордасу – личная маленькая тайна. Но мы видимся ежедневно, и так много времени проводим вместе, что я начинаю беспокоиться, как бы Лоут не подумал про нас дурного.

Поначалу мне казалось, что его сын просто хочет удовлетворить любопытство. Гордас никогда не общался с женщиной так непринужденно и долго, как со мной. Никогда! На Марионе мальчиков учат отдельно от девочек, невеста Гордаса, судя по его рассказам, высокомерная стервочка, он ее даже за руку взять не может, надо разрешение получить.

А тут Лоут привел в дом девушку из Дейкос, сделал своей женой и назвал «мия» для своего сына. Я до сих пор не понимаю, что входит в это понятие. То ли мать, то ли фея-крестная, однако Гордас по-своему рассудил, если теперь настолько откровенно меня обожает. Он даже не пытается скрывать своих чувств, отчего я немного теряюсь, хотя такое проявление нежности и заботы невероятно льстит.

И ладно бы это касалось лишь душевных порывов, но, когда Гордас ко мне прикасается, я таю и предвкушаю большее. Недопустимо! Я запрещаю себе так реагировать, а тело полностью игнорирует возмущение разума. Мы не делаем ничего преступного, но каждый день Гордас целует меня, пытается прикоснуться к волосам или талии, может запросто подхватить на руки. Сначала я списала его поведение на мужскую галантность или любопытство, а теперь уже ничего не могу понять.

Еще он постоянно говорит мне множество приятных слов, и все они звучат естественно, без малейшей фальши. Гордас одобряет мою одежду, мой новый золотистый цвет волос, мягкость моей кожи, размер моей ноги… Создается впечатление, что я для него представляю идеал человеческой красоты и гармонии.

Дурачась на пляже, он может крепко обнять меня и прижать к себе, и все это по-дружески, совершенно невинно, причем я замираю от удовольствия и лишь спустя пару секунд понимаю, что надо вырываться. А я вырываться не хочу…

Если дело так пойдет дальше, придется себе честно признаться, что я фантазирую о своем приемном «сыночке». Вот напасть, но до чего же «напасть» приятная. И смех, и грех. Интересно, посмеялся бы Лоут? Наверно, надо с ним поговорить. Но как это будет выглядеть, и не сделаю ли я хуже для всех? С первого взгляда Гордаса мне обвинить не в чем, напротив, во всех его поступках по отношению ко мне сквозит одно большое уважение и восхищение.

Украдкой называет меня «мия», вот хотя бы вчера, когда я задремала у бассейна в саду, а он лежал рядом. Гордас отвел волосы с моего плеча и поцеловал рядом с тонкой лямочкой купальника. А потом потерся носом о мою ключицу. «Моя мия…» Вместо того, чтобы его оттолкнуть, я притворялась спящей и старалась успокоить дыхание. Но соски предательски напряглись, этого нельзя было не заметить.

И еще… В тот момент я прекрасно знала, что он на меня смотрит и как именно смотрит тоже догадывалась. Нет, Гордас не виноват – он молодой здоровый мужчина, хочет быть с женщиной, это объяснимо. А рядом только я, что же удивительного, если Гордаса ко мне тянет? А вот как мне быть в такой щекотливой ситуации – вопрос требует серьезных раздумий.

Конечно, ему хочется меня трогать, что он и пытался делать в саду, пока я не открыла глаза и не потянула к себе халатик. Но у меня побольше опыта в любовных делах, значит, ответственность ляжет на меня. Ляжет на меня… ляжет, опуститься, накроет… Ужас, какие пошлости крутятся в голове!

Вчера ночью с Лоутом я представила, что надо мной возвышается мужчина с густыми светлыми волосами, возбудилась до самозабвения. Я двигалась ему навстречу, в исступлении покусывала его плечи и застонала вслух, оттого как это было приятно. Уже потом, проведя рукой по спине, я наткнулась на полосы шрамов и поняла, с кем сейчас в постели. И едва смогла сдержать вздох разочарования, когда Лоут заговорил:

– Мейла, сегодня было иначе, правда? Я чувствовал, что ты разделила это со мной.

А меня захлестнул стыд, поэтому я целовала мужа, как сумасшедшая и молчала. Нет, надо осторожно поговорить с ним, иначе все зайдет слишком далеко.

Глава 19. Сложные разговоры

Я выбрала время, когда Гордас улетел на свои занятия, а Лоут отдыхал после обеда в просторной гостиной. Но «отдыхал» – это сильно сказано. Лоут даже в выходные не может отвлечься от служебных проблем. Например, сейчас он просматривал снимки из космоса.

Если я верно поняла, марионцы всерьез обеспокоены состоянием Огненного кольца защиты планеты. За последнюю сотню лет пояс раскаленных астероидов слегка поредел, и в образовавшиеся бреши вполне мог попасть вражеский военный корабль.

Конечно, чтобы достичь благодатной земли, ему еще будет нужно пересечь Ледяное кольцо и многослойную атмосферу, имеющую собственные ловушки. Но, по мнению Лоута, агрессивное правительство некой Сианы тоже не дремлет, постоянно разрабатывая планы захвата новых колоний.

У меня возникло чувство, что жители Марионы постоянно боятся вторжения извне, а потому множество средств тратят на армию. Я не очень разбираюсь в местной политике, да и Лоут будто нарочно избегает сложных тем.

И все же нам надо прояснить пару вопросов, которые уже неделю тревожат меня всерьез.

– Можно с тобой поговорить?

– Да… Да, конечно, мейла. Что-то случилось?

Я с ногами забралась на широкий диван и принялась теребить в руках маленький продолговатый пуфик.

– Ничего не случилось, но мне хочется кое-что обсудить. Это касается Гордаса.

Лоут усмехнулся, его зеленые глаза сузились.

– И что же ты хочешь спросить про Гордаса? Он не разрешает тебе управлять мобилем? Если хочешь, буду учить тебя сам.

– Нет, я о другом. Даже не знаю, как лучше объяснить… Я немного беспокоюсь, и возможно, зря. Мне кажется, ты должен знать.

– И что же мне нужно знать? А, может, и не нужно вовсе? Соня, как твоя шея, новый модулятор больше не беспокоит? Ты жаловалась, что чувствуешь покалывание в зоне контакта, неприятные ощущения сохранились?

– Нет, нет, все прошло, я уже и забыла. Лоут, пожалуйста, выслушай меня один раз и я больше не затрону неловкую тему. Понимаешь, Гордас иногда странно себя ведет со мной. А вдруг тебя это может задевать, а ты молчишь. Вот недавно он подхватил меня на руки, по комнате закружил, ты вроде бы смеялся, но…

– Да, это было забавно. Я заметил, что вы отлично проводите время вместе. Впрочем, я не сомневался в таком исходе. Своего сына я прекрасно знаю, мейла. И немного знаю тебя, но с каждым днем ты забираешь все больше моих мыслей. Я люблю тебя, Соня, и чем больше узнаю, тем больше люблю.

Повернув браслет на правой руке, Лоут мгновенно скрыл свои голограммы и придвинулся ко мне вплотную. Мне не осталось ничего другого, как обнять его и удобно разместиться на его коленях. Самое простое и обычное дело. Ему нравится держать меня на руках, и я чувствую себя так же спокойно и защищено, как в первый день знакомства.

– Так что именно тебя тревожит, мейла?

– Наверно, я все преувеличиваю. Прости, если скажу глупость, иногда Гордас относится ко мне так, будто я его близкая подруга. И это понятно, каким бы юнцом его тут не считали, ему нужна женщина. Мне неловко это обсуждать, но он же твой сын и… раз я твоя жена, но нам нужно вместе все решать.

Лоут посмеивался, зарывшись лицом в мои распущенные волосы. Кажется, они здорово отросли и загустели за последние две недели – витамины местных «докторов» творят чудеса с моим телом.

– У Гордаса есть возможность использовать интерактивную партнершу или реальный аналог. Он в курсе новинок в этой области. Ты напрасно считаешь его неопытным.

– О! Нет, скорее наоборот…

А вот после этой фразы я чуть язык себе не прикусила. И мысли завертелись в голове самые противоречивые: Гордас «балуется» виртуальным сексом, имеет силиконовую куклу или прячет в комнате робота-женщину, способную удовлетворять его естественные потребности. Отчего-то моя душа бунтовала против подобного рода изысков.

– Наоборот?

Лоут спустил лямочку моей майки с плеча и теперь целовал изгиб моей шеи, переходя на грудь. Стоит ли отвечать…

– Я только хотела знать, как ты на это смотришь? Гордас меня целует и обнимает, он… он любит сам расчесывать мои волосы и постоянно пытается ко мне прикоснуться. Я не знаю, как реагировать. Вот и все, что я хотела тебе сказать.

Наконец-то я это сделала! Я поделилась с мужем своими сомнениями, и теперь моя совесть прозрачна как хрусталь. Но почему же Лоут молчит… Он будто и не слышал меня, стягивая маечку до пояса и мягко поглаживая мою грудь. И я расслабилась, перестав ожидать ответ, потом избавилась от коротких шортиков, спустив их вниз вместе с трусиками, оставшись на коленях мужа почти голышом.

И вдруг между ласками Лоут вкрадчиво спросил:

– А скажи, дорогая Соня, тебя больше волнуют поцелуи мальчишки или мое отношение к вашим забавам?

Интересная постановка фразы. Мне сразу почудился подвох, и я взяла лицо мужа в руки, чтобы заглянуть ему в глаза. Мне нечего скрывать, на мне нет никакой вины, но почему Лоут раздраженно кусает себе губы.

– Мейла… Я хочу, чтобы ты была счастлива здесь. Ты вольна поступать так, как тебе захочется, помни это. Твои желания должны исполнятся.

– О каких желаниях ты говоришь? Ты меня будто не слышал?

– А что хочешь услышать ты? Я прекрасно понял тебя, милая. И все, что мне нужно – твоя улыбка и твоя радость. Если тебе будет хорошо, я смогу гордиться собой. А что касается сына… Если тебе не сложно, будь с ним поласковей. Разве он этого не стоит? Гордас еще очень молод и порой бывает импульсивен. Я уверен, ты сумеешь выстроить правильные отношения с ним. Не отталкивай его, прошу тебя. Соня, вы оба бесконечно дороги мне и я хочу сохранить вас возле себя насколько это возможно. До его отъезда осталось пять десятков дней. Потерпи. Потом все изменится, я тебе обещаю.

– Он, конечно, замечательный. И я рада, что мы друзья, но…

Шалок действительно не понимал меня или делал вид, что не понимает. Оба варианта меня настораживали. И что именно он просит меня потерпеть? Какая-то досадная нелепица. Однако в его словах есть капля здравого смысла.

Гордас уедет, и все мои волнения исчезнут вместе с ним. Боже, а разве я этого хочу? Внезапное открытие потрясло меня до глубины души – если в доме не будет Гордаса, моя жизнь потеряет краски и звуки, я буду невыносимо скучать.

Пока новые эмоции терзали разум, тело само отзывалось на нежные прикосновения. Когда Лоут вошел в меня, я была уже откровенно влажной и готовой его принять. Мы впервые занимались сексом в полдень посреди залитой светом гостиной, открыто видя друг друга без одежды.

Я была очень возбуждена, разговоры о Гордасе только разогревали, а выражение яростного желания на лице Лоута заставляло полностью разделить его страсть. Так уж случилось, что я отпустила себя и уже без смущения вскрикивала, чувствуя его твердый напряженный член глубоко внутри. Сейчас мне нравилось находиться во власти мускулистых рук, нравилось быть прижатой к поверхности дивана тяжелым телом.

И пусть наши стоны услышат «помощники по дому», нет причин стыдиться роботов и наоборот – присутствие в доме Брика и Рин заставляли меня проявлять эмоции как можно громче. Одну ногу я закинула высоко на спинку дивана, другую опустила на пол и ритмично двигалась бедрами навстречу Лоуту, как вдруг мой затуманившийся взгляд упал на раскрытую дверь в сад.

В дверном проеме стоял Гордас, он держал в руках дорожную сумку и смотрел на нас широко распахнутыми глазами. Просто стоял и смотрел. Я вцепилась ногтями в спину Лоута и тут же испытала оргазм, глядя на его сына. Наверно, в тот момент была такой некрасивой… Тело мое сотрясла дрожь, я ощутила запах пота и спермы. Все равно… Я даже не помню, чтобы меня когда-то прежде так накрывало и уносило на седьмое небо.

Это было чистое удовольствие, первое настоящее удовольствие, которое я испытала с Лоутом. И его сын имеет самое прямое отношение к произошедшему, до чего ж я дошла…

Можно хотеть сразу двоих мужчин? Можно быть с одним, и при этом хотеть другого? Наверно, я распущенная, похотливая дрянь, но пытаюсь быть честной сама с собой. Я хочу разобраться в себе, чтобы не совершить ошибку. А недавний разговор с мужем внес еще большую сумятицу в мои мысли. Вдруг возникло стойкое ощущение, что Лоут готов закрыть глаза на наши «забавы» с Гордасом. Разве это не странно…

И на мужа не похоже, тут явно что-то не так. Если он привел меня в свой дом как игрушку для зрелого мальчика, зачем постоянно признаваться мне в любви, настаивать на совместном сне, мечтать о нашем будущем? Я уверена, что Лоут любит меня, может, как-то по-своему, но любит. Он искренне желает мне добра. Но Гордаса он ведь тоже любит, вот в чем дело.

И я не сомневаюсь, что Лоут следит за нами, – дом неспроста напичкан микрокамерами внутреннего обзора. Я не ахти какой психолог, но пару раз видела, как лицо Лоута каменело, если его сын пытался шутливо заигрывать со мной в его присутствии.

И вдруг такой поворот – делай, Соня, что пожелаешь, лишь бы тебе было хорошо. Неправильный подход, такое поведение унижает его, как мужчину. Или тут есть тонкий расчет – я уже ничего не понимаю на этой планете.

– Лоут, мы не одни, слышишь, Гордас вернулся.

– М-м-м… рано. Ну, хорошо… как скажешь.

Еще несколько горячих, благодарных поцелуев и я чувствую легкость – муж поднимается, подает мне шорты, сам натягивает домашние брюки. Я торопливо оглядываюсь на вновь запертую дверь, похоже, Гордас спустился в сад, и убегаю к себе. Нужно принять душ и переодеться. Сердце неумолимо колотиться о ребра, ноги дрожат. Он нас видел! Видел меня такой…

Освежившись, я надеваю чистое белье и растягиваюсь на белом ковре. Нужно немного успокоиться. А что же особенного произошло? Сущая ерунда. Гордас – более чем взрослый парень по земным меркам, да еще, оказывается, уже просвещенный в виртуальном сексе. Почему-то меня злят эти новости.

Ишь, ты – выглядел передо мной невинным агнцем, а по ночам трахал виртуальных красоток. Бесит, бесит меня его идеальная внешность! Хочется закричать во весь голос, хочется завыть, Господи, что такое со мной! Я катаюсь по мягкой шерстяной поверхности ковра и реву, как последняя дура. Хочется его ударить, но за что?

А тут еще мой «Айболит» мурлычет под дверью:

– Соня, можно к тебе войти, кажется, тебе нужна помощь?

– Брик, отстань… Оставь меня уже в покое со своей помощью!

– Ты взволнована, я приготовлю препарат.

– Глупая машина, не смей ко мне подходить или я тебя на свалку отправлю!

– Это исключено. Я полностью исправен и мой ресурс рассчитан на долгие годы при своевременной модернизации. И я не глуп. Мой интеллект значительно превышает твой, предлагаю убедиться. Давай сыграем в цифровую игру или проверим уровень реакции в логических задачах.

– Если только партию в шахматы, – раздумываю я. – Или в нарды, меня научил бывший бойфренд. А карты у вас можно достать? Я умею играть в покер, там тоже надо соображать. А вообще, Брик, ты меня прости, я сегодня сама не своя. Это я глупая, а не ты. У меня есть все, что нужно для веселой, здоровой жизни, меня любят, меня ценят – я еще молода и симпатична, а вот плачу без всякого повода. Почему так бывает, не знаешь?

– Если хочешь поговорить, открой дверь и впусти меня. Я сделаю расслабляющий массаж волосистой части головы, и ты снова станешь добрая девочка.

– Не хочу-у… Брик, ты мне уже и так помог. Спасибо! Нет, двери я не открою, буду сидеть в заточении как принцесса в башне из слоновой кости. Пусть за мной прискачет рыцарь на белом коне, но сначала победит огнедышащего дракона.

В самом деле, зачем мне лить слезы. Сейчас еще раз умоюсь и спущусь вниз, разведать обстановку.

* * *

Лоут на кухне обсуждает с Рин ближайшие покупки, у нас кончились фрукты и зелень, надо оформить заказ.

– Соня, позови Гордаса к столу, думаю, он не успел пообедать в лагере.

– Уже иду.

Своевременное поручение. Почему-то жутко хочу повидать Гордаса, спросить, как прошла тренировка. Какой мне смысл прятаться? Уже подходя к его комнате, чувствую как иголки азарта пронзают тело. Легонько стучу в двери и тут же ее приоткрываю, может, Гордас в саду у бассейна и мне нужно искать его среди деревьев. Но не могу сделать и шага. Я слышу приглушенный стон Лоута и собственный возглас. Это… это просто немыслимо!

Гордас сидит напротив экрана и разглядывает изображение того, как мы с мужем занимаемся сексом в гостиной. Гордас совершенно голый, с мокрых волос капает вода, левая рука у него сжимает скомканное купальное полотенце, а правой… правой он водит по своему торчащему члену вверх-вниз. Он мастурбирует на интимную сцену отца с мачехой.

Заметив меня, Гордас не остановил свои действия, только теперь смотрел уже не на экран, а в мою сторону. Надо что-то сделать, надо прекратить вот это… все это самое, что он творит!