Текст книги "Неистовый зверь"

Глава 4
Поездка в Райнартхолл

 
В твоем гербе – невинность лилий,
В моем – багряные цветы.
И близок бой, рога завыли,
Сверкнули золотом щиты.
Вот мы схватились и застыли
И войско с трепетом глядит,
Кто побеждает: я ли, ты ли,
Иль гибкость стали, иль гранит…
 

Н. Гумилев

Прошло всего-то три дня после бракосочетания, а у четы де Альба выдалось маленькое свадебное путешествие. Вот только роскошным его назвать было никак нельзя. Два деревенских скакуна оказались на деле изработанными на полях подслеповатыми клячами, а старый фургон, который Ронсо гордо именовал паланкином напомнил Марине цыганскую кибитку – округлый матерчатый навес на деревянном каркасом, внутри же груда пыльных перин да потертый коврик в качестве украшения.

Сборы были недолгими. Безутешная Сильда и расторопный Сарлем уложили в кожаный мешок провизию: фляга с элем, лепешки с пряными травами и копченая баранья нога, а Лисса помогла наполнить дорожный сундук одеждой и постельным бельем, а также необходимыми мелочами вроде мисок, ложек, мягких подушечек, щеток для волос и костяных гребней.

Ронсо по праву занял место кучера, и Марина, расправив дорожную юбку из клетчатой шерстяной ткани, приготовилась к долгой дороге. В виде немудрящей охраны хозяева Тарлей взяли пятерых крепких крестьян, имевших представление о военной службе хотя бы по рассказам очевидцев.

Но суровый быт и необходимость каждый день бороться с природой и недобрыми соседями за пропитание научили этих людей держать в руках не только серпы и косы, но и мощные топоры.

Кроме того на ярмарку в Райнартхолл из окрестных деревень ехали мелкие торговцы, уже закупившие часть урожая или ремесленные изделия. Таким образом, по дороге двигалась целая кавалькада телег, всадников и пешеходов, включая даже парочку тощих паломников.

Церковный колокол долго трезвонил на всю округу – прихожане возносили горячие молитвы о защите обоза от всякого сорта разбойников – неважно в драных они будут лохмотьях или в кольчужных рубашках из лучших мастерских Гальсбурга.

Никос ехал верхом, но было заметно, что каждое усилие дается ему с трудом. В последний момент Марина даже всерьез хотела отговорить мужа от столь утомительного для него путешествия. Никос только отрицательно покачал головой, по обыкновению слабо улыбаясь:

– Я засиделся в родном гнезде, еще немного и заживо обрасту паутиной… А ведь прежде принимал участие в знаменитых турнирах. Имя де Альба заставляло дрожать соперников и трепетать женские сердца, я редко терпел поражение. Мужчины в нашем роду всегда умели ловко обращаться с мечом, алебардой и пикой, я вовсе не исключение. Вот только сейчас ослабели руки, и голова не такая ясная. Ведь истинному рыцарю ум нужен не меньше, чем крепкие мускулы.

Никос нежно простился с Сильдой, и, наблюдая трогательную сцену из-за душных складок повозки, Марина даже вздохнула с досадой:

"Надо будет высказать этой дурехе, чтобы не ластилась к нему у всех на виду, хотя недоброжелатели и так понимают, что наш брак лишь прикрытие. Да какие могут быть дети! Я же не шлюха, чтобы прыгать в постель к первому встречному, мне самой будет противно. Ладно, съездим, мир посмотрим, себя покажем, а там, будь, что будет."

Дорога в Райнартхолл заняла почти два дня, первую ночь путники провели на постоялом дворе у реки. Марина заметила, что местность, по которой они проезжали, и впрямь, была заболочена, хотя по краям дороги часто попадались сосновые леса и обширные луговины с разнотравьем.

«Топи да болота, синий плат небес, хвойной позолотой взвенивает лес…», – от скуки Марина развлекала своих спутников стихами любимых поэтов и песенками из детских мультфильмов, чем вызвала еще большую любовь и уважение всей процессии.

Не желая отставать от высокоумной госпожи, Лисса рассказывала простенькие деревенские байки, а потом включилась в беседу о различных методах воспитания детей.

– Если вся семья работает в поле, то самых маленьких приходится брать с собой, чтобы мать всегда могла покормить кроху, а уж кто постарше – оставляем дома с бабушкой. Она, правда, не может за детьми угнаться, еле ходит, почти ничего не видит и тогда просто привязывает внучат за ножку к своей лежанке. Ничего, веревка ведь длинная, дети не потеряются, зато не свалятся в чан с водой и не опрокинут на себя квашню.

Так Марина почерпнула немало полезных сведений о выработке самостоятельности у двухлеток, но вряд ли применила бы подобный опыт на личной практике.

Вдохновившись созерцанием румяных крестьянок, сгребающих сено в стога, Ронсо тоже спел заунывную солдатскую балладу времен завоевания Ничейной пустоши. Порой верный слуга с тревогой поглядывал на бледного хозяина, который словно прирос к седлу и категорически отказывался спуститься в повозку.

На следующее утро Марина с трудом убедила Никоса, что его гордость не пострадает, если часть дороги он минует лежа, поддерживаемый двумя парами заботливых женских рук.

– Эх, Марин… я желаю от всей души, пусть тебе скорее встретится достойный мужчина, а не такая развалина, как я.

– Что я слышу?! И это говорит мне собственный муж? Ты, верно, сам решил «оторваться» на сборище аграриев и перепробовать всех местных красоток подряд? Лисса, не спуская с него глаз, будет что поведать тоскующей Сильде!

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Так с шутками, песенками и печальными думами маленькая процессия наконец добралась до знаменитого поместья Райнартхолл, коим владел славный Райнбок – главный судья местного рыцарства и по совместительству любитель вина и женщин. Впрочем, появление приезжих из Тарлей почти никто не заметил в суматохе.

По меткому замечанию Марины огромная усадьба за высокими крепостными стенами была полна разнообразного сброда: рыцари и их обслуживающий персонал, снующие туда-сюда слуги разных возрастов и занятий, менестрели, жонглеры и фокусники, воины-одиночки, желающие наняться в охрану, нищие и пилигримы на отдыхе…

Громогласное конское ржание, хриплые крики торговцев, грубые мужские голоса, стойкий запах немытых тел и неожиданно струи фиалковой эссенции от надменной всадницы явно знатного происхождения. Одних сундуков за ней несли больше десятка…

Марина прижала ладони к пылающим щекам.

«И ничего особенного, у нас на праздновании Дня Города по вечерам на центральной площади собирается такая же разношерстная публика, главное не переборщить с выпивкой и не отстать от своих".

Оставив лошадей и повозку на попечение конюха, Марина отвела уставшего Никоса в тень полосатой гостевой палатки и поручила заботам Лиссы, а сама решила разведать, где можно расположиться на ночлег.

Скоро ее внимание привлекла группа из семерых важных всадников и трех нарядных женщин. Последние ехали верхом на лошадях почти до самой земли укрытых белоснежными попонами. «Мило, но не непрактично», – резюмировала Марина и едва успела отскочить в сторону, заслышав позади конский топот и гиканье.

Разгоняя толпу дикими воплями в открытые ворота замка влетел отряд конников, возглавлял которых крупный мужчина с развевающейся гривой темных волос. Он пронесся в метре от Марины, чуть не сбив ее с ног лишь потоком воздуха. Или своим воистину устрашающим видом.

«Как носит земля такого придурка! Извинить может только одно – ему не терпится справить нужду после долгой дороги, а все ближайшие кусты заняты».

– С вами все хорошо, леди?

Рядом остановился еще один всадник, ехавший чуть поодаль, он быстро спешился и подошел к больше возмущенной, чем испуганной Марине, чтобы представиться.

– Я – Ансельм из Форлака, прошу простить моего господина за столь грубое поведение, но рыцарь Дагмар обычно приезжает одним из первых. А на сей раз у нас вышла обидная задержка в пути, небольшая ссора с одним… гм… недостойным охотником, который собирался продать испорченную оленину. Мой господин немного зол и очень спешит увидеться с бароном Райнбоком. Надеюсь, вы не сердитесь?

Отряхнув забрызганную грязью юбку, Марина внимательно рассмотрела юношу перед собой.

«Хорошенький, но молоденький… Что-то я его в роли папочки для будущего малыша не представляю, однако высок и строен, видно, что не дурак, надо бы подружиться. Как же смешно и стыдно каждого нового знакомого помещать в рамки потенциального партнера. Хватит строить воздушные замки, постараюсь расслабиться и просто хорошо провести время!»

– Мое имя Марина, м-м-м… то есть леди Марин из Тарлей. Я недавно стала женой Никоса де Альба, вы его знаете?

– О, конечно! Белого Рыцаря знают все! Он же последний… ах, простите, госпожа, я чуть было не сказал глупость. – Ансельм вспыхнул, как юная воспитанница монастыря при виде непристойной гравюры. – Я так рад, что Крепкое Сердце нашел свою половинку, кто бы что ни говорил, я верю, что герои – бессмертны, хотя бы… ах, в памяти людей.

– Крепкое Сердце? Это вы про Никоса? – удивилась Марина.

– Но как вы не знали? У него на гербе железная перчатка, сжимающая алое сердце, истекающее кровью, но даже умирая в муках, его хозяин никогда не предаст свои идеалы – верность Королю, дому и своей семье. Уже стало легендой, как герцог Кайро уговаривал Альбу перейти на его сторону, говорят, даже пытал. Кайро был очень жестоким человеком, даже не поверишь, что он тоже из рода Гальбо. Я от всей души желаю вам счастья – столько, сколько отмерено Богами, прелестная леди.

– Благодарю вас! – с чувством сказала Марина, едва ли не прослезившись, а про себя подумала:

«Кажется, начинаю понимать Сильду… В Никоса можно влюбиться раз и навсегда, а его мужские способности тут совсем не причем. Он для деревенской девчонки как Небожитель, а если при том еще сходит с небес и делает ей хорошо в постели… Бедная Сильда… Бедный Никос…»

– Где вас разместили, госпожа? – вежливо поинтересовался Ансельм, явно желая продолжить знакомство.

– Я даже не знаю, к кому обратиться по этому вопросу! – пожаловалась Марина. – Здесь столько народу и все носятся кругами, мой муж устал, а ведь скоро стемнеет.

– Идемте со мной, я отведу вас в замок и представлю Райнбоку, он всегда уважал доблести Альба, – уверен, он выделит вам самые достойные покои!

Марина с удовольствием оперлась на руку Ансельма и последовала за ним через широкий двор, заставленный столами для вечернего пира на свежем воздухе. Мастеровые торопливо сколачивали деревянный постамент, укрепляли на бочках факела и развертывали из тюков материю цвета выдержанного красного вина.

За тем как шло строительство сцены для шутовского представления наблюдал сам господин Райнбок, зычный голос которого далеко разносился по округе:

– Куда ты несешь кресло, недоумок, оставь здесь! Так, хорошо… Эй, Гарро, добавь в кружку еще меда и специй, ты же видишь, что объявился Фрай, ему надо поскорее залить глотку!

Зарток, где тебя носят демоны? Подавай мясо, гости так голодны, что готовы вцепиться зубами в ляжки моих толстозадых служанок. Завтра великий день, мы собираемся нажраться до отвала! А это еще кто?

Марина с удивлением заметила, что Ансельм невольно попятился под строгим взглядом хозяина замка, а заговорил самым смиренным тоном:

– Я рад приветствовать вас, добрый господин Райнбок, мое имя – Ансельм, я прибыл вместе с рыцарем Дагмаром де Даркос, с недавних пор он мой наставник и-и-и друг, смею надеяться. Да… Я прошу позволения представить вам супругу Белого рыцаря из Тарлей….

– Никос женился! – рявкнул Райнбок, выкатив из орбит желтоватые как у совы глазищи. – Проклятье! Кто бы мог подумать! Как это вам удалось… леди?

Марина уже начала закипать от суеты и шума подворья, ей хотелось поскорее принять теплую ванну и рухнуть на мягкую кровать. Или завалиться в стог сена, лишь бы не требовали от нее никаких пояснений и фальшивых любезностей. Да еще кто-то смеет сомневаться в дееспособности Никоса, что они вообще могут знать о нем!

Ничего, Марина сейчас даст повод для пересудов. Она игриво скользнула пальчиками по своей шее и томно пробормотала:

– Скажу по секрету, мой муж в постели просто яростный лев, я едва выдержала его бурный темперамент в первую ночь. Такие мужчины не валяются на каждом шагу – я имею в виду, такие страстные и нежные. Умение хорошо угодить взыскательной даме – это божий дар! Но надо восстановить силы… Где мы могли бы расположиться на ночлег, благородный господин? Нам нужно тихое место для уединения, непременно с крепкой кроватью и толстыми стенами.

Густо зардевшись, Ансельм издал робкое покашливание и опустил взгляд к своим запыленным сапогам, а Райнбок разинул рот и поводил нижней челюстью из стороны в сторону, как персонаж кукольного театра.

Марина рассержено засопела, скрестив руки на высокой груди.

«И чего уставился? Что я такого крамольного сказала? Или только мужчины могут обсуждать меж собой интимные шалости? Ага, им также разрешается дышать на гостей перегаром и гладить себе ширинку… И это их главный судья?! Хоть бы зубы почистил, то есть пожевал мяты с утра. Или попросил жену заварить ромашковый чай, говорят, лечит желудок…».

– Как ваше имя, леди? Я сегодня туговат на ухо, – хрипло выдавил из себя Райнбок, в самом деле зачем-то прикрывая пах полой кафтана с соболиной опушкой.

– Так я еще не назвалась. Мое имя Марин. Я приехала из Русландии, поскольку с детства мечтала о путешествиях в дальние страны. Еще в моих грезах всегда были сильные и заботливые мужчины вроде Никоса. Правда, за последние дни любовные поединки его слегка утомили, вряд ли он будет способен участвовать в турнире, разве что на состязаниях по соблазнению первых красавиц. Ах, мой любезный супруг умеет разбивать сердца, не вынимая меча из ножен, а любовные раны так легко залечить поцелуями.

«Я веду себя как последняя вертихвостка! Райнбок еще решит, что пытаюсь с ним флиртовать… Ох, нет, только не этот боров, от него же за километр воняет соленой рыбой и пивом!»

К великому удивлению Ансельма, обычно угрюмый барон поклонился Марине и пообещал немедленно найти комнату, где молодожены из Тарлей могут без помех наслаждаться обществом друг друга.

Благодарная Марина не смогла удержаться от новых комментариев:

– Только пусть это будет самый укромный уголок замка, чтобы стоны удовольствия не смущали прочих гостей!

Возможно, если бы леди произнесла эти слова с сальной ухмылкой, хихикая и краснея, да еще жеманно стреляя глазками…

Пожалуй, тогда Райнбок решил бы, что перед ним вчерашняя «королева желтых лилий», так в Дэриланд называли изысканных женщин, которые за высокую плату одаривают благородных мужчин вниманием и ласками.

Но Марина держалась с непоколебимым достоинством, серьезно смотрела на Райнбока и была очень-очень убедительной.

Барон кликнул слугу и велел проводить прекрасную даму в северное крыло замка:

– Размести их по соседству с Дагмаром, он, кажется, не знаком с Никосом, вряд ли зазовет его на пирушку или устроит ссору. Дагмар сегодня не в духе, ему нужно спокойное окружение. И Никосу следует отдыхать… от любви и долгой дороги.

– Ах, какая чудесная новость! Мы будем находиться рядом!

Марина с легкой улыбкой посмотрела в сияющие глаза Ансельма.

«Да, пожалуй, тебя мне сами Боги послали! Кажется, я на это решусь ради всеобщего блага. Думаю, ты не болтун и не станешь кричать на каждом углу, что к тебе в кровать забралась развратная леди, чтобы похитить невинность. Стыдно, конечно, но, может быть, парень меня поймет. Или я еще передумаю…

Очень уж он молодой, а если привяжется потом, будет меня преследовать, нет – Ансельм не такой, я ему объясню, что Никосу надо помочь, а мне просто хочется иметь ребенка. И надо же как-то покинуть сказочную страну…».

Марина решительно двинулась по коридору за провожатым, что выделил Райнбок. А сам же хозяин Райнартхолла задумчиво смотрел вслед изящной фигурке гостьи, давая наказ своему человеку:

– Следи за новостями из Тарлей! Рядом с такой горячей девчонкой Никос долго не протянет, это же ясно как то, что сегодня я возьму в постель сразу двоих милашек, настолько голубоглазая чужестранка меня завела! Жаль будет упустить славную вдовушку. Ну, когда она станет таковой… гм… Я бы смог ее утешить, похоже, она не из тех кислых дам, что долго предаются скорби. Ты хорошо меня понял, Ларго? Каждая новость из Тарлей!

Приближалась ночь. С помощью Ансельма и парочки местных слуг Марину и Белого Рыцаря наконец разместили в сухих и довольно чистых покоях. Со стен свисали тонкие гобелены, изображавшие сцены из священных писаний, под ногами поскрипывали свежие тростниковые циновки.

Чтобы хозяин спокойно заснул, Лисса заварила целебный настой из цветков примулы и очанки, а когда в узкое, как бойница, окно башни стал виден краешек полногрудой луны, присела рядышком с Мариной и доверительно зашептала:

– На вашем месте я бы не упустила такую возможность. Господин будет крепко спать до утра, да он бы и не подумал следить за вами. Решайтесь… молодой рыцарь просто красавчик! Я видела, как он входил в двери напротив, наверняка, там его спальня… Когда еще выпадет такая удобная ночь!

Марина вздрогнула от назойливых инструкций юной сводни, спустила с постели босые ноги и задумчиво стала теребить растрепанные локоны, заплетая небрежную косу.

– Ох, Лисса, кажется, я смелая только на словах, я ведь даже не могу представить, что вот сейчас пойду и предложу себя как сырный бутерброд, мне ужасно неловко!

– Так вам и не нужно себя предлагать! Все случится само собой, как в ивовых зарослях после праздника Урожая. Вы пожелаете Ансельму добрых снов, пожалуетесь на бессонницу и оголите плечо… уж вы найдете о чем с ним после потолковать, вы же у нас умная и веселая леди.

Помню, как быстро вы спровадили гадкого Брайана де Верта. Обычно он часами изводил нашего господина, а тот не мог ему дать достойный отпор, слишком уж тих по натуре. Ах, леди, вам нужно было родиться мужчиной и завтра уронить в пыль зазнавшегося Медведя!

Марина уныло выслушала признания шустрой служанки.

«Ей-то хорошо, у нее есть дружок в деревне, наверно, скоро сыграют свадьбу, настрогают детишек, и не надо подваливаться к чужому мужику для заведения потомства. Мне-то что делать? А если меня вообще из этого королевства не выпустят, пока не обзаведусь малышом, вот же наказанье. Ансельм – милый, добрый, парень, пойти, что ли, с ним поболтать перед сном, излить душу…»

– Лисса, а о каком медведе ты говоришь?

– Так называют победителя последних состязаний – Дагмара де Даркоса из Черных камней. Вы разве не слышали? Он и сегодня хвалился, что поломает игровые мечи и копья соперников, будто лучины.

– Да ради бога, я даже смотреть на это варварство не собираюсь! Точно кто-то вывихнет руку или расквасит нос…

Марина еще разок тяжко вздохнула, почти с материнской любовью поглядела на спящего супруга и открыла сундучок с нарядами, краем уха вникая в советы Лиссы.

– Вам даже ни к чему надевать платье, госпожа, просто накиньте плащ на сорочку, одежда у вас не слишком роскошная, вполне сойдете на служанку если кто-то встретится в коридоре.

Всем в этой жизни управляет случай или судьба. Если бы Марина вышла чуть раньше, то непременно столкнулась бы с Ансельмом у дверей в покои Дагмара.

Юноша как раз пожелал доброй ночи своему дорогому наставнику и оставил его одного, собираясь еще немного посидеть у костров, где продолжались музыка и танцы подвыпивших посетителей Райнартхолл.

А Дагмар решил хорошенько отдохнуть перед завтрашним турниром, – день выдался напряженным, пожалуй, немного вина и крепкий сон помогут восстановить силы. Рыцарь даже не стал брать себе одну из женщин, которые всегда в избытке имелись у Райнбока для развлечения самых именитых гостей. Дагмар уже собирался спать…

Глава 5
Поединок страсти

Едва Ансельм скрылся на лестнице, ведущей во двор, как Марина на цыпочках вышла из своей комнаты, чтобы робко постучать в двери напротив. Не услышав ответа, она толкнулась внутрь и оказалась в слабо освещенном покое.

Вот тут-то и окликнул ее грубый мужской голос, который никак не мог принадлежать молодому Ансельму.

– Что тебе нужно?

Марина растерялась и в первой мгновение даже собралась удрать, но внезапная слабость заставила схватиться за круглую ручку двери.

«Эх, какая мне разница, лишь бы он не был пьян!

– Вы просили на ночь подружку… я пришла скрасить ваше одиночество… господин…

«Пусть думает, что я девочка на одну ночь, получу, что мне нужно и убегу. Божечки, как пережить эти пятнадцать минут, надеюсь, он не захочет большего».

Марина прижалась спиной к закрывшейся двери и почти с ужасом разглядывала силуэт мужской фигуры на фоне более светлого окна.

– Я отказался от девицы и уже собирался спать… ладно, проходи. Тебя прислал Райнбок?

Высокий, крупный мужчина взял со стола кувшин с явным намерением из него отхлебнуть. Марина заволновалась:

– Простите, может, вы не будете сейчас напиваться… меня не привлекают пьяницы… от них маловато толку в постели!

– Чего-о? А ну-ка повтори! – от удивления незнакомец поставил кувшин на место и принялся зажигать новую свечу на столе.

– Раздевайся и ложись! – в его голосе звучал приказ, и Марина поморщилась. Приказы она не любила, вежливая просьба куда уж лучше.

«Если начнет вести себя, как неотесанный чурбан, придется признаться, что я тут по ошибке и вообще искала кое-кого приятнее и моложе».

– Простите, зачем столько огня, хватило бы и одной свечки. Я немного стесняюсь.

– Зато много болтаешь! Тебе давно пора быть в кровати, раз уж пришла.

Марине вдруг стало смешно и жарко.

«А что я теряюсь? Дома Славика вечно не растормошишь, на третьем году совместной жизни он вечно уставший, самой себя удовлетворять ни то ни се… ну, не заменит это настоящего мужчину. А тут такой роскошный экземпляр! Рыцарь все-таки, должен быть вынослив и крепок телом, на вид вон какой амбал, минут десять продержится…"

Она медленно стащила с себя плащ и начала развязывать тесемки у ворота ночной рубашки. Человек, стоящий перед ней в полумраке, внимательно следил за всеми ее действиями. Немного поколебавшись, в смятении от собственной смелости, Марина спустила сорочку с плеч и вдруг почувствовала, что начинает возбуждаться.

«Устроила конкретный стриптиз, а этот громила уставился на меня, как удав на мышку, думает, сразу проглотить или еще дать немного побегать по комнате. Господи, да он же такой большой, он меня просто раздавит… вот я влипла… и убегать поздно… надо было раньше соображать…»

Наконец Марина позволила мягкой ткани рубашки соскользнуть с бедер и оставшись голышом, проследовала к постели. Стесняться ей было нечего, рост, правда, не высокий – метр и шестьдесят три сантиметра, зато ножки длинные, словно точеные, тонкая талия, приятные округлые формы… Косу свою она перекинула на грудь и, стараясь унять нервную дрожь, осторожно растянулась на кровати.

«Бутербродик подан, извольте попробовать, сеньор! Может, у него имеется хоть немного юмора – не просто «отдерет», а еще и приласкает – повеселит. Ага, дождешься от такого мрачного медведя веселья и ласки, наверно, тоже устал… Да что такое? Почему на моем пути встречаются одни замученные доходяги?»

Марина чуть приоткрыла один глаз и принялась, в свою очередь, наблюдать за «молчаливой скалой», что наконец изволила – таки пошевелиться.

«Дошло! Стаскивает штаны, ну, если так дело пойдет дальше, я уже совсем скоро буду свободна, быстренько помоюсь и спать… спать…»

– Ты не ответила, девчонка, кто тебя прислал? – грубо спросил Дагмар, опираясь на постель обеими руками.

Марина вздохнула и пробормотала, еще крепче сжимая колени вместе:

– Вы ведь уже сами сказали – Райнбок… «да, делай ты свое дело и дай мне уйти, я и так чувствую себя скверно…»

– Распусти волосы!

«С ума сойти! Он настолько утомился за день, что уже не знает, как за меня взяться…»

Марина послушно села и, подтянув колени к груди, принялась расплетать косу, – волнение прошло, уступая место твердой решимости поскорее сбежать. Скоро светлые волосы ее свободно текли по спине и левому плечу. Дагмар сидел рядом, также совершено голый и просто смотрел на все это великолепие…

– Ты служишь на кухне?

– М-м-м… кхм, нет, я приглядываю за детьми.

– Давно ты в Райнартхолле?

– Почти месяц… господин.

– А до этого жила в деревне?

– Нет, я выросла в городе!

Марина начала испытывать раздражение. К чему эти странные разговоры? Откинув с плеча густую гриву русых волос, она уже смело глянула на мужчину, что также не сводил с нее глаз, сидя в полуметре на кровати.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍«Ах, да это тот самый дикарь, который чуть меня не сбил на коне, потому что мчался как угорелый! Я его еще страшилищем назвала… Уж не красавец точно, зато видно, что здоровьем Бог не обидел, рост и стать – все при нем. Сынок будет крепким… если дело вообще сдвинется с пустой болтовни!»

На лице Дагмара появилась насмешливое выражение:

– Похоже, я тебя не особенно привлекаю? Вряд ли вообще могу понравится женщине. Угу! Видишь, эти шрамы? Следы от трезубца лесной твари… а эти от булавы, пришедшей вскользь, иначе мне бы размозжили череп… а здесь еще и еще… смотри…

В его голосе Марина уловила что-то похожее на вызов и в то же время нотки горечи и досады.

– Ты был на войне? Наверно, храбро сражался и не прятался за спины соратников. Красивой должна быть женщина, а мужчине достаточно быть сильным и смелым, чтобы суметь защитить ее и детей. Отметины, полученные в бою, говорят лишь о доблести воина. Ты можешь ими гордиться.

– Сказано-то хорошо… – криво усмехнулся рыцарь и рокочущим голосом продолжил, подбираясь еще ближе:

– Итак, ты красива, а я силен… Значит, я тебе все-таки не противен, девушка?

«Он точно собирается говорить до утра!»

– Вы кажетесь мне весьма интересным мужчиной… и я готова служить вам, для того и пришла…

Ей вдруг показалось, что воин перед ней вполне заслуживает хорошего отношения, он не набрасывается сразу, как голодное животное, а хочет немного расположить к себе.

«На его фоне я выгляжу просто распутной девкой!»

Марине вдруг стало неимоверно стыдно и захотелось вежливо извиниться, только вот отпустит ли сентиментальный медведь в свою келью. Может, попытаться?

– Если вы планировали просто отдохнуть, господин, я лучше пойду, не хочу вам навязываться… возможно, вы устали с дороги…

– Куда это ты собралась? Тебе велели зайти еще к кому-то? – теперь в голосе мужчины послышалась явная злость.

– Вот уж нет! Ни к кому я больше входить не намерена! Хватит с меня приключений, – Марина попыталась спрыгнуть с постели, желая схватить сорочку, закутаться в плащ и уйти.

«Позор! Явилась к израненному вояке и разлеглась как последняя… прости Господи! Вот же дурища! Нет, никогда я больше не сотворю подобную глупость! Пусть все идет само собой…»

Однако ей даже не удалось покинуть просторную лежанку. Дагмар поймал на лету и прижал к своей груди.

– С чего ты взяла, что я устал, красавица? Я лишь хотел убедиться, что не слишком тебя пугаю. Я никогда не беру женщин силой и всегда щедро вознаграждаю за ласки. Ты же хочешь получить деньги, верно?

Такого стыда Марина не испытывал за всю свою жизнь, – она никак не могла вырваться из железных объятий соседа, не могла удрать, как бы ей этого ни хотелось.

– Ну же, обними меня, милая!

И на этот раз, послушавшись его мягкого голоса, Марина с гулко бьющимся сердцем несмело обвила здоровенную шею, прильнув напряженными сосочками к широкой груди воителя, коснулась виском небритой щеки.

В ответ она услышала глубокий протяжный вздох и замерла. Дагмар медленно погладил большими грубыми ладонями ее нежную спину и проворчал добродушно:

– Какая ты гладенькая, славная… и пахнешь как хорошо… я буду бережно с тобой обращаться, не бойся.

Почему-то его простые слова, сказанные хрипловатым сбивчивым шепотом, снова вызвали волну желания в теле Марины.

«И вовсе он не чурбан, даже может быть ласковым… Ах, как давно меня так горячо не обнимали… и такими сильными руками… может, у меня за всю жизнь будет только одна ночь с настоящим мужчиной – страстным и в то же время заботливым. Потом буду вспоминать это приключение в холодной постели… И пусть только попробует еще начать разговоры – зацелую так, что имя свое забудет!»

Но Дагмар сам нашел ее теплые губы. Его поцелуй был настойчив, но не тороплив, некуда было спешить, впереди долгая ночь для двоих. Он явно растягивал удовольствие, удерживая в руках гибкое, желанное тело.

Теперь Марина уже сама поудобнее разместилась на его коленях, разведя ноги, и чувствуя как реагирует на ее откровенные движения его восставшая плоть.

Дагмар не спешил расстаться с ее ртом, он действовал с расстановкой – посасывал нижнюю губу, скользил по ней языком, затем переводил все внимание на верхнюю губу, слегка прикусывая ее, все больше и больше распаляя Марину, заставляя ее активнее елозить по его лишенной растительности груди, крепче к нему прижиматься.

И вот, наконец, почувствовав, что больше не в силах сдерживать свое пламя, Дагмар уложил «подарок» на постель навзничь и навис сверху, опираясь на ладони. Рыцарь жадно и быстро покрывал горячими поцелуями трепещущие плечи и груди, срывая с губ Марины невольные стоны нарастающего удовольствия. Она только прикрыла глаза, едва успевая отвечать на его умелые ласки.

«В жизни своей я так не желала мужчину, просто водоворот, я себе не принадлежу – хочу чтобы он меня взял немедленно, чтобы наполнил собой…».

Ее податливое тело плавилось словно воск в его руках, выгибалось навстречу, истекало соком и Дагмар не стал больше медлить, – вошел в нее одним сильным уверенным движением и погрузился до предела в доверчиво раскрытую глубину.

– Ах… ай!

Почувствовав внутри себя впечатляющий размер, Марина распахнула глаза и невольно сжалась.

– М-м-м… какая же ты тесная и маленькая… я тебе сделал больно?

Марина перевела дыхание и постаралась расслабиться.

– Вы приятно превзошли все самые смелые мои ожидания…

Блаженствуя от галантного комплимента, Дагмар почти лег на нее сверху и тихо усмехнулся, тяжело дыша приоткрытым ртом:

– Ты чудно говоришь, верно, и впрямь горожанка! Хм… как же в тебе хорошо… такая горячая и тугая… стой! Ты же не была девственницей?

Он даже приподнялся на локте, чтобы заглянуть ей в глаза, но Марина поспешила успокоить заботливого любовника:

– Я принимала мужчину, однако, он не идет ни в какое сравнение с вами!

И здесь ей совершенно не пришлось прибегать к лукавству. Вряд ли кто-то из ее двух предыдущих партнеров мог похвастаться «достоинством» подобного размера. И такой же разговорчивостью во время любовных игр.

– К тому же у меня не было ничего подобного уже месяц.

Дагмар осторожно продолжил движение назад, и Марина вдруг отчего-то испугалась, что он оставит ее в силу своей деликатности, не желая причинять неудобства… «вот же, нежный громила!»