Электронная библиотека » Регина Грез » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Пленница бунтаря"


  • Текст добавлен: 28 ноября 2022, 12:20


Автор книги: Регина Грез


Жанр: Ужасы и Мистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Тим, значит, вы с Мироном умеете превращаться в реальных волков?

– Нет, в сереньких козликов, – дурашливо заблеял он, и я разочарованно фыркнула – не добиться откровенных признаний от этого хитреца. Решила польстить, а заодно еще кое в чем убедиться.

– Ой, у тебя уже синяк на скуле исчез, быстро регенерируешь.

Тимоха шмыгнул носом и вытянул шею в сторону пня, у которого толкались хилые крылатые существа, ожидая свою часть поживы.

– Я ленивый немножко. У Антипа получается быстрее, ладно, я побежал, подремай немножко, потом разбужу. Тебе к ним приближаться нельзя, ты пахнешь заманчиво, еще опрокинут.

– А твои раны не чуют?

– Так меня Антип смазал чесночком, теперь я для них хуже прокисшей плазмы.

Я проводила взглядом его спину – на футболке сбоку проступила кровь, почему никто не догадался перевязать… «Какие-то беззаботные, все на авось». И тут меня будто обожгло.

Мирон смотрел в мою сторону, не мигая, даже жевать перестал. Потом бросил кость обратно в корыто и махнул ручищей, лицо его при этом исказилось злобной гримасой. Выглядел он настолько устрашающе, что я начала перелезать за свое старое бревно, чтобы спрятаться, уперлась в ствол ладонью, а она провалилась внутрь и застряла в раскисших волокнах. Дерево-то совсем сгнило.

По коже тотчас забегали крохотные жучки, чувствительно защипало кончики пальцев, и я закричала, изо всех силенок дергая руку. Мирон подскочил, одним мощным пинком ботинка развалил лесину на части и отпихнул меня в сторону.

«Зи-и-и-и-хи-хи-х…»

Тотчас из ближайших кустов рванули серые тени, наверно, их и пытался Мирон прогнать, когда угрожал издали. А я думала на меня злится.

– Напугалась? Дарьей тебя звать?

– Да… Даша.

– Тимка сказала, ты раньше в Темени жила?

– Да… давно.

Я назвала год рождения и коротко пояснила обстоятельства моего перемещения в их странный мир, скрыв некоторые нюансы отношений с Демидом. Выставила себя жертвой нелепой ошибки, подчеркнув, что Демид не собирался меня нарочно похищать и обещал доставить обратно.

– Но, может, у вас есть такая возможность? Поймите, я не участвую в ваших спорах, я далека от политики… эм… будущего.

Мирон слушал, присев на корточки у моих колен, и зачем-то поглаживая мое запястье, может, хотел убедиться, что нет травмы.

– Даже не хочешь снова увидеться с любимым?

– Из-за небрежности его друзей сейчас мои родители плачут. Для них я бесследно исчезла. Знаете, сколько людей каждый месяц пропадает в стране? Не хочу пополнять печальные сводки.

Тут меня прорвало на сильные эмоции. Я схватила Мирона за вторую руку и горячо зашептала:

– Вы же нормальный человек, у вас есть сердце, помогите мне.

Тот холодно отстранился, горделиво вскинул лохматую голову и почти зарычал в ответ:

– А почему я должен помогать невесте своего противника?

– Я ему не невеста.

– Быстро же отреклась! – брезгливо скривился Мирон. – Не ври! Антип видел, как Демид при всех тебя зажимал. Ты спала в его доме, а ведь он одиночка, при себе девок не терпит. Я его знаю.

– Значит, плохо знаете…

– А ты лучше? Вот и расскажешь. Вставай, хватит ныть. Идем дальше.

Он кивнул товарищам у пня и, держа меня за широкий рукав толстовки, потащил за собой прочь с поляны. Вокруг затрещали крылья мутантов, уши мои болели от противного писка и звонкого, а то и досадливого хихиканья. Не досталась им моя белая шейка с тугими жилками… Тьфу на вас, болотная пакость!

Слышу, сзади угрюмо сопит Тимоха, вроде упрекает Мирона:

– За что ты с ней так? Чего сорвались, там еще куча жратвы осталось. Косуля крупная была. На всех бы хватило.

– Много болтает, завлекает их запахом.

– Я предупреждал, – обрадовался Тимоха и забежал вперед, чтобы мне подмигнуть.

– Не боись, Дашка, прорвемся.

Позади тяжело топал Антип, наверно, тоже злой как черт, что не дали натрескаться до отвала. Еще одна причина меня ненавидеть. Ох, вляпалась!

Глава 7. Заячий возок

Очередной привал состоялся вблизи просевшей асфальтированной дороги. Солнце стояло уже высоко, припекало так, что хотелось сбросить толстовку, но я медлила. Плотная ткань создавала иллюзию кокона, я не хотела лишаться даже такой сомнительной защиты хотя бы от пристальных взглядов похитителей.

В кустах черемухи на обочине пряталась машина Мирона. Никаких логотипов или номеров, по облику – старенький четырехдверный пикап, кузовная площадка прикрыта брезентом.

Меня хотят отвезти далеко от города в логово оборотней. Далеко… Демиду будет трудно искать. Запутавшись в грустных мыслях, я не сразу расслышала вопрос Мирона:

– Не жарко тебе? Кофточку бы сняла.

– Ничего.

Еще пару минут назад они вместе с Антипом копались в двигателе машины, о чем-то тихо спорили, но сейчас выжидательно смотрели на меня. И тут я заметила в руках Тимохи сотовый телефон размером со стандартную шоколадку.

– У вас есть связь?

– Нет, это для съемки понадобится, – невнятно пробормотал он.

– Какой съемки? – заволновалась я.

Антип дернул крутым плечом.

– Весточку Демиду хотим послать. Снимай кофту.

– Зачем… – упавшим голосом спросила я, обхватывая себя руками.

Тимоха сочувственно вздохнул и обратился к старшим товарищам с просьбой.

– Можно я с ней поговорю?

– Некогда возиться, раздевать тоже ни к чему, так справимся, – отрезал Мирон и пошел ко мне.

Пятичасовая лесная прогулка меня измотала, голова тяжелая, реакция заторможенная. И куда бежать от такого амбала? Только и могла жалобно пропищать:

– Не надо… пожалуйста.

Мирон скривился, будто ему противно было на меня смотреть.

– Да кому ты нужна! Запишем сценку для Демида и полезай спать на заднее сидение. В Лобь приедем затемно.

Он возвышался надо мной как неумолимая громада, хлопал кулаком в свою же раскрытую ладонь, морщился от скуки и моей непонятливости.

– Ну, вставай-вставай, дурнушка. Будем обниматься на камеру.

– Я не дурнушка! Вообще не лезь ко мне, – огрызнулась я, потеряв всякий страх.


– Ого, у нас прорезался голосок. Тоненький, как у замокиша, а еще и грозит.

Его насмешки меня разозлили. Хотелось взять здоровенную дубину и врезать по наглой небритой физиономии. Превозмогая усталость, я выпрямилась в полный рост и теперь дышала ему в небритый подбородок.

– Много о себе думаете! Отделяться они решили, какие господа. А что хочет остальное население области, вам плевать? Вы как собрались выживать в изоляции без медицины и техники? Вы чокнутые совсем… Одичаете, как Маугли… Сектанты несчастные… Дикари…

Я не успела договорить, Мирон схватил меня за талию и подкинул вверх на вытянутых руках, от его торжествующего возгласа заложило уши. После короткого замешательства я начала брыкаться и даже удачно пнула его в живот, тогда он притянул меня обратно к себе и крепко обнял, царапая щетинистой бородкой мое лицо.

– У-у… вкусненькая какая, недаром замокиши возбудились!

– Отвали, псих!

– Это почему же я псих? – изумился он и снова потерся колючей мордой о мою щеку.

Я не смогла быстро и четко сформулировать ответ, в носу щипало от запаха мужика, который сутки бегал по лесу в полуголом виде. Руки мои оказались у него за спиной. Так бы и дернула за распущенные волосья, но после этого он меня запросто раздавит, пришлось безвольно опустить ладони на его патлы.

– Чего молчишь? Язык к зубам прилип? – издевался Мирон.

– Достаточно.

– Что ты бормочешь? Говори громче.

– Достаточно для съемки. Не увлекайся.

– А почему нет? – весело оскалился он.

Зубы у него отменные, белые, крепкие, ровные. Я завистливо вздохнула, вспомнив о своих подростковых брекетах. Хорошо, что это давно в прошлом, а ведь когда-то страшно комплексовала. И сейчас, кажется, старые обиды полезли наружу.

– Потому что я дурнушка бестолковая. Сам же сказал.

Он медленно ослабил хватку, и я заскользила вниз вдоль его тела, пока не уперлась носками о землю, но и тогда Мирон продолжал держать. Один глаз у меня начал дергаться, и я старательно зажмуривала его, уставившись вторым в сведенные на переносице брови Мирона. Темные густые брови над синими глазами, длинные ресницы слегка загибаются кверху. Больше ничего симпатичного в нем не было. В остальном – пугало, накачанное тестостероном на свежем воздухе и здоровой пище.

Позади нас сдавленно кашлянул Тимофей.

– Готово!

Мирон бросил на него мимолетный взгляд и снова повернулся ко мне:

– Шуток совсем не понимаешь и чуть что – сразу реветь. Откуда тебя Демид вытащил на свет белый? Из какого подполья?

– Сами вы из подполья, а я в городе родилась, когда не было еще никакой Темени…

– Слышал твои сказки. Убедительно, но неправдоподобно. Я привык, здесь и не такое сочиняют, стоит ли удивляться. Меня другое тревожит, слишком легко Демид ушел из лагеря на всю ночь. Не верю, чтобы забыл о всякой осторожности. Оставил Тимку и невестушку дорогую почти без охраны. Но если это очередная ловушка… Придется тебе все по-хорошему рассказать.

– Да хоть режьте – я не знаю никаких секретов! Мы с Демидом знакомы неделю. И я бы многое отдала, чтобы нашу встречу забыть, отмотать время назад и вернуться в папин день рождения. Я бы ни за что не привела домой первого встречного.

– Демид умеет манипулировать людьми. Но и к тебе у меня нет доверия, Даша. Пока получается забавное представление, за душу хватает твоя игра. Расцеловать хочется.

– Не стоит, – буркнула я.

Многолетнее общение с сестрой научило меня прекращать споры с очень уверенным в себе человеком. Не просто уверенным в моем последнем случае, а упертым и дерзким до агрессивности. Предпочитаю отойти в сторону и позволить событиям сложиться в удачную комбинацию, где будет можно доказать свою правоту. Ну, не драться же с Мироном…

Открыв мне двери пикапа, он садится за руль и поворачивает ключ зажигания, двигатель на электротяге работает бесшумно.

В моем распоряжении заднее сидение и несколько часов тревожных фантазий о том, как Демид отреагирует на видео. Телефон должен передать или подбросить Антип, поэтому он остается в лесу, а мы втроем держим путь в неведомую для меня Лобь все дальше от Темени.

Сначала я держусь прямо и усердно смотрю в забрызганное грязью окно: по обе стороны дороги сплошная стена берез сменяется полями, заросшими бурьяном и молодыми тонкими деревцами. Потом картинка расплывается, я валюсь на бок и пытаюсь забыться во сне, теряя счет времени. Почти удается.

Будит меня не то гневный, не то восторженный крик Тимохи:

– Очумелые! Ну что творят, черти? А если бы у нас тормоз отказал?

Он высунулся из открытого окна и азартно свистнул. Мирон остановил машину и откинулся в кресле, сложив руки за головой. Отдыхал.

Я покосилась на его растрепанную гриву и отползла подальше от водительского сидения, тоже уткнулась в окно, желая увидеть чертей. Но через дорогу скакала колонна зайцев. Крупные, ушастые звери двигались по двое ровно как на параде. Летняя миграция или кто-то спугнул? Не успела подивиться слаженным прыжкам, как новое зрелище заставило прилипнуть носом к стеклу.

Вслед за парами зайцев через дорогу перевалился возок размером с детские сани на колесиках. Хорошенький такой расписанный красным орнаментом возок, в котором сидела пожилая чета. Судя по прическам и головным уборам – мужчина и женщина. На ней цветастый платок, на нем – круглая меховая шапочка.

– Это карлики? – поразилась я вслух.

Мирон до ответа не снизошел, а Тимоха бросил рассеянно:

– Они во всяком обличье бывают. Северяне. Их урманы пожары сгубили, а потом наводнение началось. Вот и перебрались к нам. С местными лешаками пока ладят, никто не обижен.

– Так они люди? – шепотом уточнила я, наблюдая за тем, как странная процессия скрылась в лесу.

Тимоха снисходительно рассмеялся.

– Что непонятно тебе? Вроде таежных домовых. Правильно я объясняю, Мирон?

Водитель хмыкнул и плотнее закрыл окна, но я успела уловить запах гари и нервно заерзала на сидении.

– Здесь тоже леса горят?

– Торфяники за Теменной заставой, – нехотя процедил Мирон, обращаясь больше к Тимохе, чем ко мне. – Козы опять замокишей травят, наверно, довели до ручки. То есть до копыт.

Он коротко хохотнул, по-доброму радуясь своей шутке, прямо как обычный человек. Раздражали меня его манеры, не знаешь, чего ожидать, чего опасаться.

Я прикусила язык, втянула голову в плечи и начала вспоминать. Алиса бежала за кроликом и попала в страну Чудес, а тут заячий эскорт, козы-поджигатели… замокиши-кровососы… таежные домовые…

И рядом со мной в машине два здоровенных оборотня – одному примерно восемнадцать лет, а второму на вид больше тридцати. Устроители Сибирского княжества, забодай их пчела!

Я сделала несколько глубоких, успокоительных вдохов и выдохов.

– Можно спросить?

Тимоха с готовностью ко мне повернулся, ослепляя белозубой улыбкой. Губы его почти зажили, невероятная скорость регенерации.

– Может, водички хочешь или в кустики опять?

– Нет, я про другое.

Собралась с духом и выпалила:

– Что со мной будет, если Демид не согласится на ваши условия?

– Растерза-а-а-ем, – низким голосом процедил Мирон.

– Да брось пугать, ей и так худо!

Тимоха нос сморщил и глянул на Мирона, а тот покачал лохматой головой из стороны в сторону, продолжая следить за дорогой.

– Ладно, уговорил, на хозяйство пристроим. Мыть, стирать, варить, огурцы поливать. Не справится – сошлем на пасеку, там дед Щекотун живо научит природу любить.

Они в голос заржали, Тимоха даже охнул и схватился за раненый бок. Издеваются, кобели.

– У меня экономическое образование, я вела документооборот фирмы, работала в офисе.

Господи, зачем я рассказываю? И, главное, кому… Полуголым лесным атлетам, радеющим за древний феодализм в родном нечерноземье.

Повисло недоброе молчание, потом Мирон степенно рассудил:

– Все хотят в офис, а кому огурцы поливать? Они, между прочим, создания нежные и капризные. Чуть замешкаешься, хором начнут сковчать.

– Что начнут? – робко уточнила я, решив, что ослышалась.

– Жаловаться и ныть!

У меня пропало желание задавать вопросы. Я прижалась к окну, делая вид, что увлечена однообразным пейзажем. Тимоха перебросил на заднее сидение шуршащий пакетик и подмигнул в ответ на мой благодарный кивок.

В пакете оказались морковные чипсы домашнего производства, паренки называются, если растяну до конца дороги – совсем хорошо.

Глава 8. Дед Щекотун и его пасека

Проявлять открытый интерес к подружке врага Мирон не хотел, но украдкой внимательно рассматривал Дашу, нарочно стараясь найти как можно больше изъянов. Невысокий рост, заурядная девичья фигура, прямые волосы, вздернутый носик, пара маленьких родинок у левого виска, глаза непонятного цвета – не то серые, не то светло-карие. Пф-ф! Что в ней Демид нашел? Всегда ж был кобель разборчивый.

Может, веселая и ласковая? Целуется горячо и по пустякам в душу не лезет? Выгружая муку для старого пасечника, Мирон досадовал на себя, – вместо того, чтобы заниматься неотложными делами, теряет время в догадках.

И все равно не отпускала мысль о напрасной возне. Так ли девчонка дорога Бурову, чтобы ее тащить за собой в Лобь, кормить, подыскивать одежду, укладывать спать. Она, наверно, смешно посапывает во сне, хмурит тонкие темные бровки, шевелит розовыми губками.

Вот заметила его взгляд, отвернулась к Тимохе, о чем-то спрашивает, а тот рад стараться, машет руками, взахлеб байки травит, был бы при хвосте, вертел, как пропеллером. А невеста Бурова обхватила себя руками, будто замерзла, у-у-у… так бы и сцапал за белую шейку!

От разгула фантазий удачно отвлек дед Щекотун. Подкрался сзади, прихлопнул на спине какую-то козявку. Мирон нехотя повернулся, прекратив наблюдение за пленницей, обеими руками пожал протянутую сухую ладошку с зеленоватыми ногтями.

– Здорово, дедуля! Крестец не ломит к дождю, лешаки заезжие не обижают?

– Все спокойно в наших заводях. И тебе не хворать сто летов и зим! Как сам нынче? Я гляжу, пополненье в твоем полку… хе-хе… Яблочко наливное. Колосок полной спелости. Задержитесь у меня на ночку или сразу до Лобной покатите?

– Покатим, дедуля! Медком угостишь?

– Само собой. Только зачем тебе медок, когда под боком такая сахарная булочка зря томится?

Мирон не сразу сообразил намек, а потом небрежно кивнул в сторону Даши.

– Худышка с нами ненадолго. Демиду хочу обменять на что-то полезное.

Дед левый глаз прищурил, выразительно постучал себя корявым пальцем по лбу.

– С каких пор ты пригожими девицами торгуешь, Мирон? А что тоща, так недолго поправить. У меня с недельку покатается на медвяной росе, станет сытой да гладкой. Не узнаешь при встрече, слюнями подавишься.

– Методы твои мне известны, дед, только незачем суетиться. Федоровна буженинки прислала и круп, которых ты просил, прибери от мышей подальше.

– Благодарствую! И мне есть чем Оксаночку потешить в ответ.

Старый леший довольно крякнул, принимая подарки, а потом проследил мимолетный взгляд гостя и словно под шкуру кольнул.

– А что ты сегодня нервеный такой, Мирон Петрович? Как бы самому не схуднулось, весь-то в бегах и заботах. Поживи у меня суточки, травками напою, кровушку дурную сгоню, в дубовой бочке отмою. И дурнушка похорошеет, небось, щечки зарумянятся, а то, и правда, бледна, как поганка.

Мирон щипнул себя за небритый подбородок, чтобы не рассмеяться, до чего дедок приставучий.

– Ты лучше Дарье поесть предложи, видишь, шатается от голода и недосыпа. А тут еще недавно нарвались на замокишей, еле унесли ноги.

– Сделаем, Миронушко! Сделаем, батюшко мой, все, что просишь – исполним.

Стол накрыли на большом пне высотой чуть поменьше метра, – деду как раз, а вот Тимохе на коленки присесть пришлось. Мирон на пасеке всегда приходил в благодушное настроение, то ли дед Щекотун применял старое ведовство, то ли «аномалька» расстаралась – каждый день при любой погоде над поляной показывалось солнце, а дождик выпадал непременно теплым, ягодно-грибным.

Всякой мелкой живности здесь было раздолье: кузнечики стрекотали в ромашковых дебрях, жуки с глянцевыми спинками с разгону ныряли в таволгу, бабочки-голубянки и лимонницы, одурев от нектарной сладости, мельтешили по округе, уступая невидимые тропки степенным пчелам.

Даша жадно напилась малинового морса, искренне похвалила земляничную кулагу и начала деда расспрашивать, не скучно ли одному жить в лесу и трудно ли с хозяйством управляться.

Тот с юморком отвечал, по обыкновению сыпал прибаутками, умильно щурился на молодую гостью, словно кот на сметану. Мирон его понимал, не часто в глуши встретишь свежего человечка, невольно хочется получше узнать, чем живет, куда путь держит, о чем мечтает. Лишь бы палку не перегибал, старый хрен…

Вот-вот, уже по коленке гладит и Дарьюшкой величает, а она глазенки растопырила, ресничками хлопает, раскраснелась от теплого питья с наговорами. Еще и любопытничать начала.

– Дедушка, а почему вас зовут Щекотун?

– Хе-хе… это я баловался по юности, девчоночек деревенских заманивал в лес и за голые пяточки хватал или чуток повыше. Икры крепкие, тугие любил, ляжки плотные, чтоб кровь с молоком.

Тимоха понимающе заулыбался во весь рот, игриво подмигнул Даше, а она сразу стала серьезной, насупилась, и уже сурово спросила:

– Значит, пугали народ? Интересно, а почему пятки у девушек были голые? Кто ходит в лес босиком?

Дед приподнял мохнатые брови, подивился ее недогадливости.

– Так это ж когда было, милая. Полтораста веков назад. Берегли обувку, лишний раз не трепали.

Мирон оценил Дашкину выдержку и деликатность, с которой она отстранилась от старого болтуна, передвинув свою кружку ближе к Тимохиной. Но от такого красноречивого жеста лесовик загрустил, а, может, начал вести счет своим немалым годам.

Мирону стало его немножко жалко и захотелось опять разговорить на безопасную тему. Известно, что после женских прелестей Щекотун больше всего ценил свои лесные угодья и пасеку.

– Ну, что дедуль, припас на зиму готовишь?

– А то! Сорок кадушек соленых лягушек…

Дашка вдруг насмешливо брякнула ему в тон:

– Сорок амбаров сухих тараканов!

Дед расцвел, как майская роза, вокруг немедленно запахло луговыми цветами и спелой клубникой. Даже лазоревки и пеночки в листве громче защебетали. Лесовик поднес ладошку к уху и заговорщически продолжил странную присказку:

– Пятьдесят поросят… ну-ка, что дальше, знаешь?

– Только ножки висят! – зловещим шепотом выдала Дашка, отчего дед растрогался и вспотел под вывернутым наизнанку куцым тулупчиком.

– Лапушка ты моя! Золотце-янтарек! Ты, Мирон, не смей Дашеньку обижать. Оставь ее со мной до холодов, мы будем дружно жить, сказочки друг другу рассказывать. Я ей все свои лесные ухоронки открою и маленько колдовать научу.

Вот так поворот! Тимоха притворно завистливо вздохнул, вылезая из-за стола, и направился к деревьям, оставив вожака наедине с хитрым дедком и чужой невестой. Мол, сам кашу заварил, сам расхлебывай.

А Дарья разошлась не на шутку, опять дедка дразнит:

– Почему же только до зимы хотите меня приютить?

Тут Мирон не сдержался, гаркнул нарочито басовито:

– А дальше он в спячку заляжет с барсуком в обнимку, корнями накроются оба. Извини, старче, товарец не про тебя. Ты свое уже отщекотал…

Одним глотком Мирон допил разведенную медовуху из берестяной кружки и решительно отказал лешему в просьбе оставить Дашу в гостях. Но тот не обиделся, расстались хорошо, по-свойски, как водится между добрыми друзьями.

Только один момент Мирону настроение подпортил, за дедовым домишком на козлах для распила дров висела черная рубаха с серебристым изображением боевого топорика.

– Чья это вещица, дедуль? Гость незваный оставил?

Щекотун недобро усмехнулся в клочковатую седую бороденку, лихо поддернул красный кушачок на поясе.

– Захаживала сюда парочка неведомых людишек – могучий мужик и вздорная деваха, приставали с расспросами, искали транспорт до Темени. Грубо себя вели, совсем не знают обхожденья со старшими.

– А ты что? – напрягся Мирон.

– Беляночку-то я отпустил, поскольку с пригожими бабенками отродясь не воюю, а когда мужик стал меня хватать за грудки, загнал его в лопухи да оборотил косолапым увальнем. А медведям, известное дело, – человечья одежа не к чему… Хе-хе… Где-то в оврагах засел, ревет по ночам белугой, березы корчует со злости да муравьиные кучи давит.

Мирон задумчиво покачал головой, пытаясь представить, каковы реальные шансы на выживание у белокурой журналистки, оставшейся без товарищей.

«А ведь я их предупреждал… жаль, что так глупо потерялись».

Чары домашнего уюта лесной усадебки рассеялись, едва пикап снова выбрался на главную трассу. Впереди маячили туманные перспективы аномальной зоны.

Всю дорогу до Лобной заставы Даша молчала, будто морса в рот набрала. Бочком прижалась к сиденью, рассеянно поглядывала в окно, изредка совала за щеку сладкие свекольные паренки, которыми Щекотун на прощанье снабдил «лапушку».

Тимоха дремал, откинувшись на сидении, во сне залечивал раны. Досталось парню в плену у Буровской банды, пусть отдыхает. Мирон в очередной раз глянул в зеркало заднего вида и заметил, что Даша тоже искоса наблюдает за ним. А глаза у нее светло-коричневые с зеленоватыми искорками, словно спелый крыжовник.

Только Мирон переключился обратно на дорогу, как пленница шепотом задала вопрос:

– Скажите, а этот дедушка – реальный леший или просто фанат натурального меда и дикой природы? Странный тип. Вроде, добрый, а палец в рот не клади. И глаза разные – один черный, другой синий, а ногти на руках вообще зеленые. Я и не знала, что так бывает. У людей, в смысле.

– И паутина в бороде… – буркнул Мирон, придумывая уклончивый ответ. – Привыкай, Даш, тут много любопытного народца.

Она что-то грустно проворчала себе под нос, а потом вздохнула и улыбнулась, глядя в запыленное окно с присохшим стрекозиным крылышком. И Мирону вдруг искренне захотелось, чтобы Буров не сразу согласился на обмен, а с недельку покочевряжился.

Жалко было расставаться с девчонкой так скоро. Забавная. Безобидная. И не совсем уж дурнушка, если вблизи рассмотреть. А еще вопросы наивные задает, не серьезные вопросы, совсем далекие от темы космического топлива и исполнения желаний.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации